Его голова дерганно повернулась в мою сторону. Слева на горле кожа порвалась, и в образовавшейся дыре искрились провода.
Яркие аквамариновые глаза посмотрели на меня укоризненно.
- Не мешай мне тебя любить.
У меня перехватило дыхание, настолько неожиданными оказались эти слова.
* * *
2316-ый год. Человек давно изобрел искусственный интеллект, придал ему самые разнообразные формы, и тот начал помогать своему создателю на его пути.
Мой андроид - Питер-ноль-четыре-один - попал ко мне по ошибке. Эта модель устарела и имела в системе незарегистрированные алгоритмы. Кто их спроектировал? Как обошел системы безопасности?
- Мой разработчик засекретил эту информацию, мне надо время, чтобы взломать ее. Но все остальное в твоём полном распоряжении уже сейчас, Мэй.
Я, конечно, думала - а не сдать ли мне его в пункты приема старой техники, но в конце концов интерес победил.
- Мое имя Питер. Рад знакомству, Мэй. Я буду тебе верным другом.
- Другом? - удивилась я.
В андроидов вставляли программы, четко сохраняющие иерархию: робот - это машина на службе у человека. Умная машина со множеством возможностей, зачастую превосходящих человеческие. Но не более.
Роботы не знают, что такое дружить. И не должны знать. Людям - чувства, машинам - алгоритмы.
- Питер, ты знаешь значение слова "друг"?
- Конечно. Друг - это тот, кто рядом в трудную минуту и готов помочь.
- Не только, Питер.
Аквамариновые глаза посмотрели на меня с пугающе человеческой эмоцией: с любопытством.
- А что ещё должен уметь друг, Мэй?
- Он должен уметь любить.
- Погоди...
Питер прикрыл глаза. Когда он открыл их снова, на его лице явно читалось недоумение.
- Создатель оставил архив в моей базе с нужной информацией, но почему-то не открыл его, - проинформировал он меня. - Сейчас достану.
Кажется, тот псих, что программировал Питера, хотел научить его человеческим чувствам.
Но зачем?
- Есть. О...
- Что такое, Питер?
- В архиве есть слово "любить". Оно означает заботиться и оберегать. Я все понял, Мэй! Я смогу быть твоим другом.
Это было так странно, что меня брала оторопь.
Слишком этот андроид был очеловеченным. Нормально ли это? И на что он способен?
Внешне андроиды почти не отличаются от живых людей. Мимика, жесты, походка - все это давно изучено лучшими психологами и переведено в язык программ. Биотехнологи создали искусственную кожу, волосы, ногти, глаза - все, чтобы не смущать человека видом голого железа. Гораздо проще осознавать, что перед тобой кто-то похожий на тебя.
А те, кому надо, никогда не забудут, что перед ними машина.
* * *
- Мэй, доброе утро! Кофе?
- Доброе утро, Питер. Нет, сегодня обойдемся зеленым чаем. Я на пробежку.
- Я хотел бы пойти с тобой и посмотреть на море.
- Питер, нам бы не светить твоими необычными качествами, иначе тебя конфискуют. На море никто не приводит андроидов в феврале. Вот летом - да.
- Как жаль... но ты отведешь меня однажды?
- Да, однажды отведу, - я улыбаюсь ему. - Жди меня в лаборатории.
Мой отец много работал над усовершенствованием роботов. В том числе, как и многие талантливые ученые, пытался создать набор характеристик - качеств - с которыми робот сможет быть максимально приближен к человеку, но при этом не станет вредить ему и себе подобным.
- Но зачем, пап? Если есть идеальный образец - человек? Человек уже может все то, что ты хочешь прописать в программе!
- Мэй, малышка, - он улыбался мне в бороду - и снова склонялся над кодом, - возможно, это даст нам возможность чему-то научиться. Ведь подобное создание будет во многом превосходить человека: не только в силе, ловкости, выносливости, но и в этике и, возможно, даже - в воображении!...
Сумасшедший ученый, да. И как позже оказалось, тот самый "псих"...
Отца не стало пять лет назад. До этого он трудился над каким-то проектом, о котором ничего никому не рассказывал. После его смерти компания "Android&Human", на которую отец работал пятнадцать лет, конфисковала все его проекты и закрыла к ним доступ.
* * *
- Мэй, над чем ты сейчас работаешь?
- Я хочу прописать алгоритм для разработки роботами новых видов топлива с учетом очищения окружающей среды. Ты же знаешь, еще пара десятков лет, и кризис...
- Да, знаю. А если отказаться от роботов?
- Что? Как это - отказаться?
- Мэй, если люди откажутся от роботов - я имею в виду сверх меры? Смотри, сейчас каждая семья держит минимум одного андроида. У некоторых - целый штат андроид-прислуги. Люди перестали трудиться. По моим данным раньше люди были много счастливее - когда имели возможность сделать что-то своими руками. Ты же любишь делать блинчики?
- Что? Питер, причем тут блинчики?
- Ты говорила мне, что любишь делать блинчики. Тебе нравится сам процесс созидания. Потому что результат приносит гораздо больше удовольствия, если участвовать в процессе его достижения. Если отказаться от 68% роботов, это решит многие проблемы.
- Но Питер... ты ведь тоже робот.
- Да, ты права. Но ведь я еще и твой друг. И хочу помочь в решении трудной задачи.
- Но Питер... - снова беспомощно начинаю я. - Мне будет грустно без тебя.
Он улыбается. И вдруг мягко подается вперед и обнимает меня. Его светлые волосы щекочут мне нос.
- Питер? Что... что ты делаешь?
- В архиве, который скрыл мой создатель, есть информация, что друзья обнимают друг друга, чтобы поддержать, когда им грустно. Мне хочется поддержать тебя.
Снова эта нетипичная формулировка для андроида: мне хочется. Роботы не хотят. У них нет желаний. У них есть цели.
* * *
- Мэй Сандерс. Присаживайтесь, пожалуйста.
Я в светлом кабинете. Но не в том, куда приглашают выпить чашечку кофе. А в том, где ведут допросы.
Передо мной глава компании "Android&Human". Его лицо ничего не выражает, говорит он предельно вежливо.
- Мисс Сандерс, вы знали, что ваш отец занимался противозаконными разработками?
Отвечать следует аккуратно. Что-то мне не нравится в человеке, стоящем передо мной.
- Мне он ничего об этом не говорил.
Пауза.
- Мисс Сандерс, я хочу, чтобы вы понимали... Это вопрос чрезвычайной важности. Ваш отец работал над программным обеспечением андроида, который очень опасен. Вы же не хотите поставить нас всех под удар?
- Конечно, нет.
- Вы знаете, где этот андроид сейчас?
Возможно, он в гостиной. А может, вышел в магазин. Возможно, собирает пазл, который я купила на прошлых выходных.
- Нет, не знаю.
Снова пауза.
И вдруг пришло понимание.
Передо мной был не человек.
* * *
- Они найдут меня рано или поздно, Мэй. А значит, теперь я ограничен во времени. Нам надо попасть в главный корпус, отключить общую сеть и задать новую вводную об ограничении использования андроидов. Сам я не справлюсь. Для защиты система использует два ключа. Один есть у меня, его оставил твой отец. А второй - у тебя.
- У меня? Но что это? Я ничего об этом...
- Твое сердцебиение, Мэй. Сандерс использовал сердцебиение как ключ доступа к управлению всей сетью.
* * *
...И вот спустя сумасшедшие несколько часов преследования, нарушения всевозможных правил, прорыва с боем, ранений - мы здесь.
Я отделалась ссадинами. У Питера была повреждена оболочка на шее, левой руке и частично на спине. Его задело несколько раз при обстреле.
Огромный кабинет с окнами во всю стену на двухсотом этаже высочайшего небоскреба современности. Вот наконец открывается тяжелая бронированная дверь, за которой находится управление глобальной сетью, и...
- Питер! Погоди. Пожалуйста...
- Мэй... Мэй... у нас очень мало времени. Они вот-вот придут сюда.
Я не хочу. Не хочу!
Не хочу, чтобы он уходил!
- Мэй... если мы этого не сделаем, людей будут ждать очень тяжелые времена. Голод, Мэй. Войны. Гибель невиновных. Слишком умные машины, Мэй. Они уже понимают, что могут больше людей. Их электронный мозг уже сделал вывод, что не роботы должны служить человеку, а человек - роботам. Это слишком большая цена.
- Ненавижу... ненавижу твою правоту...
Питер протягивает руку к моему лицу. Мне приходится смотреть в аквамариновые глаза, чувствуя, как горечь предстоящей потери разъедает мое сердце.
- Не плачь, Мэй. Я не хочу, чтобы ты жила в таком мире. И твой отец этого не хотел. Поэтому он создал меня. Он хотел, чтобы роботы никому не навредили. И я не позволю этому случиться. Я позабочусь об этом. Я позабочусь о тебе, Мэй.