Аннотация: Небольшой рассказ про одну из операций советских войск во время Вьетнамской войны, которую я передаю со слов участника этих событий. ///21 янв - перечитано, исправлены грамматические ошибки///
Стоял теплый летний денек. Уже закончилась учеба в школе, были успешно сданы все предметы, и в школьном журнале и в моем дневнике уже стояли оценки по всем предметам. Было около десяти часов утра - у мамы сегодня был выходной, и она вместе с бабушкой находилась на кухне и готовила кастрюлю борща и кастрюлю супа, и еще какую-то еду. Разнообразные запахи доносились с кухни, когда меня вдруг позвала мама:
- Леша! Вставай уже из-за своего компьютера, иди с сестрой погуляй, свежим воздухом хоть с ней подыши!
Желания куда-то идти у меня не было, но пришлось начать одеваться. Со вздохом я надел джинсы и быстро одел футболку с носками, и пошел в зал помогать одеваться моей младшей сестре. Одевшись и обувшись, мы вышли из квартиры на улицу. Ярко, до рези в глазах, светило солнце, шевелили зелеными листьями от ветра деревья, неторопливо прогуливались прохожие по улице. Я взял сестру за руку и мы с ней направились к детской площадке, расположенной во дворе нашего и соседнего с ним углового дома. Когда мы почт дошли до площадки, сестра увидела какую-то из своих подружек и с криком побежала за ней. Обрадовавшись, что она сама нашла себе занятие, я сел на грубо сколоченную лавку на площадке, достал телефон и приготовился продолжить чтение книги, которую я читал на тот момент.
В тот момент на лавке сидел пожилой сухощавый мужчина, по виду - пенсионер, примерно лет шестидесяти. Перед ним стоял, как мне показалось, его друг или знакомый, на вид чуть моложе, но намного полнее. Они о чем-то говорили, причем полный называл своего собеседника не иначе как "товарищ капитан". Меня это немного повеселило. В этот момент сухопарый пенсионер посмотрел на меня и спросил, сколько время. Я ответил, после чего он сказал:
- Смеешься? А рассказать тебе одну историю? - он внимательно посмотрел на меня.
Времени у меня впереди был еще вагон и маленькая тележка, и я согласился. Познакомившись и обменявшись рукопожатиями, которые оказались неожиданно сильными у обоих мужчин (несмотря на то, что в то время я занимался собой и ходил в спортзал) - у меня было такое чувство, что моя рука попала в стальные тиски - сухопарый мужчина, представившийся Георгием, начал говорить.
- Вот смотри, Лешка, а ты историю знаешь? - спросил он.
- Нууу, не идеально, конечно, да и не все периоды, но вообще представление имею, - слегка удивленный таким вопросом, ответил я.
- А вот про Вьетнам шестьдесят пятого знаешь? - продолжил он задавать вопросы.
- Ну да, знаю. И в курсе того, что американцы там хорошо отгребли и вообще свалили оттуда, - ответил я.
- Что ж, тогда слушай, коли тебе интересно будет...
... отслужив положенное в армии в свое время, я решил остаться там служить и дальше, и подписал контракт. Политрук хвалил меня и говорил, что я поступаю правильно и он целиком и полностью поддерживает меня в этом деле. Сначала, разумеется, ничего особо важного мне не поручали - была обычная спокойная служба, но я хотел продвинуться своими силами, и периодически такой шанс мне выпадал. Бывал я и на секретных заданиях, у которых нет срока давности, много всего было. Через семь лет после вступления в ряды Красной армии я получил звание старшего лейтенанта и уже служил в спецназе. Однажды, на построении всей части, в которой я служил, было объявлено, что требуется десять добровольцев для выполнения важного задания. Вызвались практически все, и среди вызвавшихся потом проводился индивидуальный отбор по приспособленности к специфическим условиям местности, мотивации и многому другому. Я и еще десять человек прошли его. После этого нас отправили на полигон, где инструкторы начали нас готовить к выполнению задания. Тогда мы уже знали, что будем переброшены во Вьетнам, а ситуацию нам объяснят уже на месте. Успешно отработав все упражнения и сдав нормативы на полигоне, - не обычные нормативы, а нормативы по нахождения под грязью с головой, бесшумному передвижению в тине и тому подобным вещам, - нас всех на самолете отправили во Вьетнам. На аэродроме нас встретили и проводили к подполковнику, который поставил нам задачу. Он сказал:
- Итак, слушайте сюда. По подтвержденной информации, американцы создали временную базу в болотах для сбора своих диверсионных групп. До момента расформирования этой базы и отправки вражеских групп на задания осталась неделя. Если они это сделают - будет плохо. Задача - уничтожить вражеские диверсионные отряды полностью. Пленных брать запрещаю - все должно произойти максимально быстро и максимально тихо. Вас пойдет десять человек, и еще я выделю проводника. Пусть туда будет очень сложный - из соображений секретности вам придется идти пешком девяносто километров, большую часть - по болотам. Вопросы есть? Вопросов нет. Через час вас будет ждать самолет на аэродроме, будете десантироваться с него в безлюдной местности. На выполнение задания у вас будет шесть дней. Обратный путь будет немного короче - я вам всем, разумеется, выдам карты, но проводнику доверяйте больше. На этом все, готовьтесь к вылету.
Полет ничего особенного для меня не представлял, да и десантирование было нетрудным. Приземлившись и закопав парашюты, отделение, в котором я был командиром, собралось в указанной точке сбора, и к нам вышел проводник. Он сказал, что его зовут Ли, и он покажет тайную тропу к американскому лагерю. Все шло, как и сказал подполковник, до определенного момента. Из девяноста километров мы преодолели семьдесят за полтора дня - разумеется, не было никаких дорог, но под ногами была твердая почва, которая, по крайней мере, не проседала под ногами. Всякая растительность и лианы, правда, сильно мешали - ведущие менялись каждый час, потому что почти весь путь приходилось буквально вырубать себе путь в зарослях. Наконец, когда до цели оставалось двадцать километров, проводник сказал:
- А теперь будет очень трудно, тут начинаются болота и топи. Я буду идти первым. Наступать строго след-в-след, кто наступит чуть мимо - имеет все шансы на то, что в его жизни этот шаг окажется последним.
Проникнувшись, мы пошли за проводником. На болоте, надо сказать, растительности было не так много и движению она мешала не настолько сильно. Идти поначалу было еще легко - вокруг нас простирались топи, но тропа, по которой шел проводник, хоть и прогибалась под ногами, была достаточно твердой. В этот день мы прошли еще пять километров и заночевали на небольшом островке, не разводя огонь. Есть пришлось сухие пайки и спать прямо в одежде. Наутро мы были готовы двигаться дальше и за этот день закончить порученное нам задание, но проводник почему-то хитро посмотрел на наше воодушевление, и, ничего не сказав, пошел дальше. Мы последовали за ним. Пройдя еще километра три за час, мы увидели, что тропинка, которая раньше была твердой, начала постепенно уходить вниз, и сапоги уже начали по щиколотку плескаться в жиже. Еще через километр болотная жижа поднялась уже до середины голени, и идти стало немного тяжелее. Когда до цели оставалось десять километров, мы сделали привал. Разумеется, привалом это было назвать сложно: когда вокруг тебя находится душное вонючее болото, а сапоги наполовину погружены в болотную воду, отдых является проблематичным делом. Наш проводник, сощурив свои и без того узкие глаза, пояснил, что тут тропа начинает становиться почти совсем тонкой и незаметной, и дальше она будет еще сильнее опускаться в тину. Он также посоветовал нам загерметизировать наши вещмешки и укрыть оружие. Прислушавшись к его словам, я отдал соответствующие приказы отделению, и мы двинулись дальше. Не успели мы пройти и сто метров, как тропа под ногами просела еще сильнее, и нам пришлось практически плыть по колено в болоте. Скорость нашего движения замедлилась, и мы прошли еще три километра, прежде чем проводник сказал:
- Лучше тут будет остаться на ночь. Мы не успеем сегодня дойти до американцев, не сможем. Дальше начинаются совсем глубокие топи, и мы можем погибнуть, если будет не отдохнувшие.
Скрепя сердце, я согласился с ним, и ночь мы провели на близлежащих деревьях, покрытых чем-то скользким и липким, к тому же еще и мерзко пахнущим. Не выспался практически никто, так как ночевка в настолько неудобном месте, да еще и без возможности как-то натянуть гамак между ветками, была очень тяжелой. Наутро мы отправились дальше. Нам оставалось пройти семь километров, которые стали самыми неприятными для меня лично во всей жизни. Через два километра пути болото начало колыхаться, и тропа пропала из виду целиком - со стороны казалось, что мы стоим на произвольном месте посреди болота. Проводник, не растерявшись, вынул откуда-то длинный тонкий шест и приказал смотреть в оба глаза за его ногами, потому что оступившиеся в этом месте погибнут практически стопроцентно - малейшее усиление давления на тропу - и она разорвется, похоронив тут всех. Мы продолжили движение, проходя за час с трудом один километр. Было еще утро, когда тропа резко ушла вниз, по горло погрузив весь наш отряд в пучину - мы едва успели поднять автоматы над головой.
- Все, все, больше погружений не будет, - запричитал проводник, и мы пошли дальше. Вернее, медленно-медленно-побрели вслед за ним. В сапоги постепенно начала заливаться вязкая болотная жижа, прикасаясь своей липкой поверхностью к ногам. Двое моих бойцов почувствовали сильную боль и доложили мне об этом.
- Что это может быть? - спросил я у Ли.
- Это пиявки, их тут много, - ответил он.
Меня передернуло. Я сообщил об этом бойцам, призвав их выполнить задание, а потом разобраться с пиявками. Когда я это говорил, болото резко колыхнулось, и комок грязи плеснул мне прямо в рот. Немедленно выплюнув его и пытаясь очистить рот языком от грязи, я продолжил движение. Мы практически стояли на месте - больше трехсот метров в час мы не проходили, да и это расстояние было успехом. Все-таки, уже к ночи, мы добрались до расположения противника, не выдав себя ни плеском, ни звуком. Посередине островка горел костер, и недалеко от него стояло двое часовых. Помимо этого, там обнаружилось две больших палатки и масса маленьких, одно- и двухместных палаток. Я взял с собой Павла, и, вымазанные в грязи, оставив в болоте вещмешки товарищам, как и огнестрельное оружие, мы с одними ножами поползли к часовым. Службу свою они несли небрежно - винтовки у них свободно висели на плечах, а сами они лениво оглядывались по сторонам. Разумеется, бояться им было нечего - кругом находятся непроходимые болота, а два возможных пути заминированы и тщательно охраняются.
Подкравшись на пятнадцать шагов, я посмотрел на Павла. Показав ему метательный нож и три пальца на руке, зажимая их по одному, на счете "ноль" метнул свой нож в ближнего часового, а Павел - в своего. В ночи тускло блеснули лезвия, и одному из часовых оно вошло точно в глазницу, вызвав мгновенную смерть, а второму вошло в шею, перебив позвоночный столб и горло. Он еще пытался ухватиться за горло руками и сказать что-то, но вместо этого из его горла вырывалось только тихое сипение. Усмехнувшись, я аккуратно оттащил его к болоту и сбросил в него. Павел сделал то же самое. Прислушавшись и ничего не услышав подозрительного, я позвал остальных бойцов. Они быстро вылезли на сушу, скинули свои вещмешки и вооружились ножами, повесив автоматы за спину. Лагерь врага все еще спокойно спал, и мы, разбившись на двойки, начали вырезать весь диверсионный американский отряд, начав с крайних палаток. Их тут было очень много - два полнокровных взвода численностью по пятьдесят человек каждый располагалось тут, но на нашей стороне была ночь и внезапность. Мы уже перерезали горла половине их состава, когда враги наконец услышали наши передвижения, и некоторые из них начали просыпаться для проверки. Первую пару американцев мы с Павлом двумя бросками ножей отправили отдыхать в болото с тихим всплеском и продолжили свое дело. С этого момента ситуация начала понемногу накаляться - все больше врагов просыпалось в палатках и выходило на воздух, а при их убийстве наш отряд создавал еще больше шума. С ножами в горле в болото ушло еще двенадцать человек, когда оставшиеся тридцать шесть врагов начали просыпаться все одновременно, заслышав хриплое "Help!" из болота. Обернувшись на источник звука, я посмотрел на одного из двух излишне любопытных американцев, который сейчас тонул в болоте с пробитым горлом и сипел это слово.
- Хелп, говоришь? Хаха.. Ну хелпай, хелпай в болотце, - рассмеялся я.
- Отставить холодное оружие, гранатами и огнестрелом тушите их! - закричал я бойцам и первым же вырвал чеки и закинул по гранате в самые большие палатки.
Громыхнуло, и начали разлетаться осколки, калеча вылезающих врагов. Бойцы последовали моему примеру, и через несколько секунд весь островок покрылся взрывами гранат, убивая и калеча оставшихся в живых врагов. После этого их осталось немного - человек пять, которые безуспешно пытались отстреливаться - это тяжело делать, когда ты не готов к бою и проснулся минуту назад. Ликвидировав их, мы отправились назад той же тропой, которой мы пришли. На привале, сидя на дереве, наш медик помог избавиться бойцам от присосавшихся пиявок, пообещав квалифицированную помощь по приезду домой. Спустя шесть дней нас встречал радостный подполковник, а еще через два дня мы уже были в Москве, где всем участникам этого рейда дали по внеочередному повышению в звании, отдыху и премии.
Пенсионер закончил свой рассказ, замолчав и смотря в какую-то точку вместе со своим боевым товарищем. Не решаясь нарушить их молчание, я забрал сестру с площадки и мы пришли домой, после чего и я решил написать этот рассказ, что сделал шесть лет спустя