Владимир КОЛЫШКИН

  

  

  

  

  

  

КОЕ-ЧТО О ПАЦАНСКОМ ГОМЕОСТАЗЕ

  

  

  

  

   Серый зашел в подъезд - и припух. Постоял минуту с раскрытым ртом и, медленно пятясь задом, вывалился на улицу. Кажется, перепутал домА. Окинул взглядом двор. Обернулся к дому. Нет, всё было, как всегда: стандартная девятиэтажка из панелей второго поколения, то есть, "брежневка". Подъезд тот же, что и семнадцать лет назад, в котором Серый родился. Только дверь теперь не деревянная, а железная с электронным замком и домофоном. Ну, такая хрень сейчас у всех. В чем же тогда дело?

  

   Вторая попытка. Приложил толстую пуговицу электронного ключа к пятачку идентификатора. Замок подъезда запиликал, Серый потянул на себя тяжелую дверь. Вошел в тамбур - и опять припух. От тамбура до лестницы пол выстлан был блестящей плиткой, как в дорогом универмаге. Непосредственно у входа под ногами раскинулся ершистый синтетический коврик. Серый от неожиданности даже вытер об него свои бахилы, хотя в этом не было никакой надобности - на улице было сухо.

  

   Лестница была мраморной. Не из родного нам всем сраного бетона, а из благородного мрамора! Да еще покрыта красной ковровой дорожкой, каковую дорожку прижимали прутья под цвет золота. Перила из каслинского литья с флористическими завитушками а-ля модерн XIX века, а сверху - широкая доска из мореного дуба, отполированная до блеска. "Ни фуя себе!" - подумал Серый. Он сам лично гнул, ломал и заворачивал в узлы железные пруты перил. Это было нелегко, но он всё-таки справился тогда с этой работой. И вот - каслинское литьё! Такое он видел только в музее, куда ходил с классом на экскурсию. А теперь этот наворот в его подъезде! Кто же это так постарался? Когда успел? За одну ночь, как в сказке. Серый вчера бухал с приятелем, и заночевал у него, у приятеля, у Лёхи, кажется. Ну это не важно. И вот пришел домой, а здесь такой прикол.

  

   А может, к ним новый русский поселился? И теперь все переделывает под себя? Евроремонт, мать его. Да нет. Какой же, на хрен, новый русский станет селиться в брежневку, в задолбанную, нечеловеческую бетонку, где даже свинья копыта бы откинула. Потому что полы не деревянные. А свиньи могут жить только на деревянных полах. (Про это Серый читал в газете, случайно на глаза попалась заметка.)

  

   Нет, новые русские предпочитают дома из красного или желтого кирпича, улучшенной планировки... В чем же тогда дело?

  

   Серый поднялся по ступеням, шлепая ладонью и поглаживая полировку дубовых перил, а заодно пробуя их на прочность. Перила даже не шелохнулись, даже не вздрогнули.

  

   Стены тоже были рулёзные, мрамор двухполосный - белый и коричневый с красными прожилками. Как в кремле - не иначе. Ни хрена себе, шептал Серый, пробуя ногтем поцарапать благородный материал. Ноготь скользнул как по зеркалу. Материал не поддавался.

  

   И площадка преобразилась до неузнаваемости. В мраморные стены были вделаны зеркала в полный рост, обрамленные золотыми рамами. И вообще кругом была нечеловеческая роскошь. На межэтажных площадках стояли по углам огромные китайские вазы. Сразу видно старинные, антикварные. По хрен знает, сколько тысяч баксов за штуку. Серый только на секунду представил, как он будет туда бросать окурки, - и ему стало дурно. Он сел задницей на пол. Теперь можно было. Пол устилал ковер, ворсистый до отпада. Тут лежать можно вместе со свиньями и бока не застудишь.

  

   Ну, ладно, хрен ли тут разлеживаться, сказал себе Серый. Надо идти нах хауз, покемарить маленько, до вечера, а там разберемся с этими делами.

  

  

  

  

  

   И вот как стемнело, Серый вышел прошвырнуться. Он и забыл совсем о чудесах в подъезде и потому вновь был ошарашен, едва ступил за порог засранной своей хаверы. Ну, мля! Глюки продолжались! С чего бы это? Не с бухла же вчерашнего? Подумаешь - пузырь водки на двоих и плюс четыре пива, это вообще детская норма. Наркотой он не баловался, так отчего крыша-то поехала, а? Ёпен-жопен.

  

   Он достал из кармана баночку с черной краской, поднес к стене и нажал на головку распылителя. "Вован лох" вывел он струей по полированному мрамору. Имелся в виду сосед-пацан из 4-й квартиры. Серый подумал и добавил: "чмо". В основном, чтобы не зоморочиваться, он писал короткие слова из трех букв - "лох", "чмо", "кал", иногда четыре - "Fuck".

  

   Довольный, Серый хотел спуститься по лестнице и там, на следующем марше, выдать еще что-нибудь столь же остроумное, но был ошарашен новым чудом. Слова "Вован лох" каким-то непонятным образом исчезли, нет - исчезло слово "лох", а от "Вована", остались лишь бледные две буквы: "Во". Пока Серый хлопал глазами, пропали все надписи, словно и не бывало. Пред ним злорадно маячила девственно чистая стена из благородного мрамора. В натуре, это была насмешка. Это был откровенный наглёж. Вот только с чьей стороны?

  

   Разозлившись, Серый провел черной струей сверху вниз - вот так!.. Но через несколько секунд краска вновь испарилась, как роса на листьях под жаркими лучами солнца. "Ах, мля, дак ты так! Ну, получай!" Серый достал заточку и с силой пропорол сталью по нежному материалу стены.

  

   Это походило на то, как если бы он вспарывал вилами воду. Следы от заточки тут же затягивались, даже крошки не сыпались. "Ты так, да!" - заорал Серый и двинул ногой по каслинскому литью перил. Тяжелый ботинок, обитый для крепости металлом, со звоном отскочил, не причинив млятским завитушкам никакого вреда. А вот хозяин ноги взвыл от боли в пальцах.

  

   Рыча от злости и скрипя зубами от прямо-таки нечеловеческих усилий, Серый попытался оторвать дубовую доску от перил, но вновь потерпел позорное фиаско. Хорошо, что никто не видел его позора, а то бы пацаны перестали уважать. Сказали бы слабак, какие-то перила не можешь уровнять.

  

   Вот именно уровнять. Привести, так сказать, внешнее в соответствие с пацанским внутренним миром. Внутренний и внешний мир должны пребывать в гармонии, в равновесии, в неком пацанском гомеостазисе. Тем самым радовать глаз и вызывать душевную расслабуху. А пока что внешнее было вызывающе прекраснее духовного убожества Серого, что вызывало в нем невыносимую дисгармонию до блеватизма.

  

   Тут ведь как, либо ты поднимаешься до высокого, либо высокое опускаешь до себя. Опускать кайфовее. Поэтому опускаешь всю эту хрень! Опускаешь, её стеганую мать!.."

  

   Серый опустил свою задницу на ковровую дорожку, устилавшую мроморную лестницу и впервые в жизни задумался: "Что же это за фуйня такая расфуйнятская? А может, это ему все снится? Как же, снится... нога вона как болит. Поди сломал большой палец..."

  

   Серый расшнуровал ботинок, снял его, потрогал ноющий палец, торчащий из порванного носка. Нет, вроде целый. Вдруг Серый с остервенение метнул тяжелый ботинок в китайскую вазу. Ботинок отскочил, ваза только качнулась и снова заняла вертикаль.

  

  

  

   Серый сидел, уставясь на картины в золотых рамах и плакал горькими слезами, никого не стесняясь. Нельзя же так, нельзя учинять такой беспредел над хрупкой душой семнадцатилетнего подростка. И тут в первый раз с ним случился припадок на почве конфликта внутреннего с внешним. Серый стал и врезал со всего маху кулаком в зеркало, а оно сучье стекло оказалось небьющимся. От такой подлянки пацан стал кричать и биться головой о стену, не в силах прогнуть неумолимую реальность, которая раньше всегда пробивалась, а вот сегодня почему-то не поддается!

  

   На вопли сбежались соседи, вызвали санитарную машину, короче, увезли Серого в нервную клинику. Через неделю выписали. В состоянии всеобщей подавленности вернулся Серый домой. Только это он открыл дверь подъезда, как ему стало не в пример лучше. Настроение так и подскочило. Увидел он знакомые обшарпанные, все изрисованные стены подъезда. Заплеванный пол, обитые ступеньки, грязно-голенькие, как задница бомжа. Переломанные, изогнутые дугой перила. Разбитая лампочка, потолок в черных подпалинах - ну, короче, все, как и должно быть. А навстречу Вован из 4-й квартиры.

  

   - Здорово!

  

   - Здорово!

  

   - Ну, чё, вылечился?

  

   - Ага, подчистую. Все глюки пропали.

  

   - А чё за глюки-то были?

  

   - Дак, это, казалось, будто подъезд наш и не подъезд вовсе, а парадная лестница Зимнего Дворца. Надо же, такая хрень привиделась. И главное, не пойму с чего? Ты же знаешь, я ширялово не одобряю и клей не нюхаю... может, пиво отравленное попалось?

  

   - Да нет, все нормалек... Тут просто в 12-ю квартиру джинн приезжал погостить. У него тут родственники живут - торговцы из Средней Азии.

  

   - Какой такой джинн?

  

   - А я знаю? Я тебе что, ботаник?

  

   - Чё гонишь?

  

   - Мля буду, не гоню. Обыкновенный джинн. Чё не знаешь, какие джинны бывают? Из бутылки...

  

   - Волшебный, что ли?

  

   - Ну, да... Ему, вишь, не пондравилось, что у нас все так убого... Ну он и навел тут красоту, пока кантовался у этих... у родственников. А как съехал, опять все взад вернулось.

  

   - А эти, из 12-й?..

  

   - А чё? Джинн им помогает - товар присылает на ковре-самолете, а они здесь продают.

  

   Серый плюнул на стену, сел на холодный, замусоренный бетон лестницы, закурил и сказал:

  

   - Надо мою выписку обмыть. Сгоняешь за пузырем?

  

   - Не вопрос, - ответил Вован. - Давай бабло.

  

   - Смотри, только бутылку чистую выбирай, без всяких там джиннов...