|
|
||
Грузди, как обычно, старались спрятаться от жадных двуногих созданий, пожирающих всё, до чего только можно дотянуться, под слоем палой листвы. Однако обмануть намётанный взгляд опытного грибника не удавалось. Вот этот бугорок, несомненно... ого, какой дядя! И совсем не тронут червями, даже ножка без единой червоточинки, будто сахарная... А вот ещё. И ещё. Так, тут надо хорошенько покопаться, неслабая такая куртинка, похоже...
- Здравствуйте, уважаемый Григорий Яковлевич, - голосок с хрустальными нотками просто очарователен. - Не слишком отрываю от важных дел?
Искусительница, как всегда, подкралась незаметно. Впрочем, чего тут удивительного? Абсолютно ничего тут нет удивительного, во всяком случае, не больше чем в самолёте или электродвигателе. Несколько листков с формулами, покоящихся в тощенькой папочке в нижнем ящике письменного стола, свидетельствовали однозначно - при наличии соответствующей аппаратуры телепортация столь же реальна, как и телевидение... Или всё-таки голограмма?
- Самую малость, - едва оглянувшись через плечо, откликнулся Перельман, аккуратно обрезая ножку очередного груздя. - И вам всяческого благополучия, уважаемая Туилиндэ... вы так и не сообщили, кстати, как вас величать по батюшке.
- Пустяки, пустяки. Но я всё-таки подожду, пока вы закончите выкапывать эти замечательные грибы. С вашего позволения, - теперь в голосе искусительницы явственно прорезалась ирония.
- Длинный разговор? - осведомился Перельман, шуруя в палой листве палкой.
- Не слишком, но...
- Тогда я, пожалуй, прервусь, - кротко улыбнулся учёный. - Грибы, они ж никуда не убегают.
Девушка, стоявшая на едва протоптанной лесной дорожке в каких-то пяти шагах от математика, была одета под стать миссии: мягкие полусапожки, чёрные спортивные брючки, узорчатый тёмно-зелёный свитер и болоневая курточка цвета хаки. И как обычно, зеркальные очки-"стрекозы". Ни дать ни взять горожанка, выбравшаяся в лесопарк подышать свежим осенним воздухом. Впрочем, и такой наряд не в силах был скрыть изумительную фигуру, не говоря уже о лице. А если стащить с прелестной головки беретик, то обнаружатся остренькие, совершенно очаровательные ушки... И ещё на пальчике блестел перстенёк. Очень красивый, кстати... перед которым любой пистолет-пулемёт - тьфу и растереть.
Не удержавшись, Перельман вдруг швырнул шишку, метя гостье в живот, но девушка небрежно-ловко отбила летящий предмет одним движением руки. Значит, не голограмма.
- Зачем? - искусительница, как обычно, прочла невысказанную мысль. - Вы же не собираетесь нападать, я надеюсь?
- Прошу прощения, - вновь кротко улыбнулся учёный. - Польщён степенью доверия. А в прошлый раз была голограмма...
- В прошлый раз обстоятельства диктовали иное.
- Судя по вашим пустым рукам, ваш друг где-то рядом?
- Не очень далеко, - глаза гостьи цепко обежали окрестности. - Отвечаю на вашу невысказанную мысль насчёт "даже поздороваться не соизволил" и прочее. По окончании последней дискуссии Таур считает дальнейшее общение с вами бессмысленным расходом времени. Все точки над "и" расставлены - чего же ещё?
- А вы считаете иначе?
- А я, как видите, считаю иначе. Присядем? - девушка кивнула на поваленное бревно.
Они уселись рядышком - обладательница идеальной фигуры и довольно кряжистый, заросший клочковатой бородой математик. Бывший математик, если формулировать точнее, подумал Перельман.
- Неактивный, если подбирать совсем уже точную формулировку, - улыбнулась эльдар. - Пока неактивный... Однако да, такая опасность имеется. Мозги, в отличие от компьютера, не могут пребывать в спящем состоянии слишком долго. Всякий талант либо используется, либо утрачивается.
Она повернула к нему идеальное, невообразимой красоты лицо.
- Не страшно, Григорий Яковлевич?
Учёный лишь чуть пожал плечами. Страшно... Что может быть страшнее того листка? Самого последнего листка в самой последней папке... Формула Конца Света - вот он где, настоящий страх.
- Я очень попрошу вас ответить на один вопрос, Туилиндэ. Всего на один. Скажите... они уже явились?
Девушка сняла стрекозьи очки, слегка запрокинула голову, пристально вглядываясь в бледно-голубые небеса. Не скажет, подумал Перельман.
- Ну отчего же, - собеседница глубоко вдохнула свежий осенний воздух. - Вы можете гордиться точностью ваших расчётов, мистер Перельман. За такие вещи ваш этот Нобелевский комитет просто обязан перечислить на ваш счёт все имеющиеся в его распоряжении средства.
- Уже не успеют, - слабо улыбнулся учёный.
- Я никак не могу понять вас, Григорий Яковлевич. Такой невообразимый талантище... употреблять на поиск съедобных грибов...
- Тут вы не правы, - вновь кротко улыбнулся математик. - Самое достойное занятие, чтобы спокойно встретить Конец Света.
- У вас же никого тут нет, кроме мамы. Подумайте хотя бы о ней. Там, у нас, она проживёт ещё долго. Значительно дольше, чем здесь.
На сей раз учёный ответил не сразу.
- Хороший ход. Сильный.
- О бездна! - не сдержалась девушка. - Мы же не в шахматы играем! Вы нужны нам, Гриша. Вы и ваши мозги. Я предлагаю вам спасение. Вам и вашей матушке. Новые сияющие миры, новая интереснейшая работа... Чего же более?!
- Спасение... - Перельман неопределённо повёл плечом. - Я и мама... Как насчёт прочих?
- Во-первых, не только вы и ваша мама. Вы удивитесь, но гениев на этой планете не так уж мало. Насчёт же прочих... А прочие получат то, что заслужили. Свою кровно заработанную судьбу.
- Все шесть с лишним миллиардов?
- Да! Да, чёрт возьми! - окончательно потеряла терпение гостья. - "И пусть никто из обиженных не уйдёт"! Ведь так, кажется, сказано в одной вашей старинной книге?
- "И пусть никто не уйдёт обиженным". Маленькая, но радикальная разница. И как насчёт невинности младенцев?
И вновь она замолчала, глядя в остывающее сентябрьское небо. И в огромных глазищах отражалась такая тоска... вся скорбь еврейского народа, плюс народов, давно ушедших и нерождённых. Ещё чуть, и я в неё влюблюсь, холодно-отстранённо подумал математик. Красива, это бы полбеды, мало ли на свете красоток... Умна как чёрт, и всё насквозь видит...
- И всё же, хотелось бы услышать внятные аргументы, - вновь заговорила эльдар. - Вы же всё-таки математик.
- Аргументы... - Перельман помолчал. - Есть у нас тут один замечательный стих. Не стану приводить его целиком, всего две строчки. "Я была тогда с моим народом... там, где мой народ к несчастью был" Это написала женщина, Туи. Правда, в отличие от вас она не была бессмертной. Так что не уверен, что вы поймёте, при всём вашем уме.
И вновь она молчит, глядя в небеса неподвижным нечеловечьим взглядом. Что она там видит? Возможно, где-то там, невидимый ни для каких телескопов и радаров, гигантский звездолёт непостижимых Сеятелей уже готовит аппаратуру, чтобы положить конец этому безобразию, именуемому современной цивилизацией...
- И всё же подумайте, Григорий Яковлевич. Вы не сделали в этой жизни всего, на что способны. Вы можете ещё немало. Очень даже немало. Разве гений способен смириться с тем, что МОГ, но НЕ СДЕЛАЛ?
- Ну вот... Не поняли вы, Туилиндэ. Хорошо, попробую изложить проще. Теорема Пуанкаре, доказательство души и прочие мои работы имеют смысл лишь при наличии человечества. Нет человечества - нет ничего. Абсолютно ничего, понимаете? Как после "биг рипа".
Он помолчал.
- Я не хочу дарить вам свой талант, если человечество падёт. И не стоит пугать смертью. Для вас, бессмертных, это нечто ужасное. А для нас дело житейское... зачастую - просто избавление.
- Даже экстремальная Коррекция, если я верно понимаю суть, отнюдь не значит тотальный геноцид. Конец ЭТОГО Света... начало нового.
- Кого вы пытаетесь убедить, Туи? Концепция "перевёрнутой черепахи" известна вам столь же подробно, как и мне.
- Эта гипотеза до сих пор не имеет строгого общего доказательства. И я её не разделяю.
- Общего... Она имеет строгое доказательство для этой конкретной планеты. Да, очевидно, для поликультурального дотехнического человечества падение одной из цивилизаций было не смертельно. Ну сколько процентов площади суши они занимали, те Содом и Гоморра?
- Для человечества, насколько я понимаю, было отнюдь не смертельным даже падение Рима, занимавшего всю тогдашнюю Ойкумену.
- Пример неудачен. Он годится для древнего Рима. Но не для нынешнего глобализированного мира. И потом, если я верно понял, Коррекция - отнюдь не нашествие варваров.
Учёный криво улыбнулся.
- Не будет ещё одного шанса, Туи. Побарахтается перевёрнутая черепаха и сдохнет.
- Вы считаете себя умнее Сеятелей?
- Безусловно. Математика наука строгая, и формулы не лгут вне зависимости от личности их начертавшего. Ну хорошо... Богатейшие залежи самородных металлов и руд, поверхностные жилы антрацита, колодцы с нефтью - где это всё? Ничего этого давно нет, Туи. Добывать же нефть со дна океана и копать километровые шахты, чтобы добраться до ещё не выработанных руд - задача для примитивных дикарских технологий непосильная. И как только запасы рельсов иссякнут... Кстати, вы будете смеяться, но даже возврат в каменный век ныне достаточно проблематичен. Все крупные кремневые желваки пущены в ход ещё в неолите, не говоря уже о мамонтах и бизонах.
- Практика свидетельствует, что хомо сапиенсы как вид чрезвычайно изворотливы, когда дело доходит до выживания.
- Нет, Туи, нет. Не хомо сапиенсы как вид. Это ЛЮДИ весьма жизнестойки. Люди в человеческом обществе... хотя бы на уровне первобытного рода-племени. Где есть мамы-папы, братья и сёстры. Где сам погибай, а друга выручай. Каннибалы, прошедшие перековку в руинах мегаполисов и привыкшие рассматривать ближнего своего прежде всего как ценный пищевой ресурс такими качествами обладать не будут. Перспектива подобного, с позволения сказать, "общества" совершенно однозначна. Обратная демографическая регрессия, и твёрдый нуль в итоге.
- Понятно, - вздохнула Туилиндэ, поднимаясь. - И всё же не торопитесь с отказом, Гриша. Не торопитесь умереть навсегда.
Она надела зеркальные очки, пряча за ними свои невероятно-распрекрасные огромные глазищи.
- Я вас ещё навещу. До свидания.
- Всегда рад. Большой привет вашему напарнику.
Полдюжины шагов, бледная лиловая вспышка, и тропинка пуста. У них отличная техника - по логике, должен иметь место неслабый хлопок, почти взрыв, из-за затекания воздуха в образовавшийся вакуум-объём... впрочем, если использовать взаимный массоперенос, и на том конце давление воздуха аналогично... Вот интересно, можно ли совсем избавиться от оптического эффекта при телепортации, проползла новая мысль... нет, правда, интересно же...
Усмехнувшись, Перельман встал с бревна, отряхивая куртку. Взаимный массоперенос... телепортация... какая ерунда, право. Вот грузди, это реальность. Тут непременно должны быть ещё... грузди обожают расти кольцами...
Глава 1
"Не верьте этой тишине"
-... Кой пёс носит этих журналюг! - Командир заставы был хмур, как октябрьское утро в Подмосковье. - Не, ну я понимаю, командировку закрывать надо, баблосы отрабатывать, тыры-пыры... Ну так и в штабе им любой кум по политчасти на мозги столько насрёт - на роман матерьялу, не только на газетную статейку. На хрена на заставу-то переться?
- А может, им срань на мозги как раз и не нужна. А чисто из первых рук... - осторожно предположил Денис.
- Во-во! Ещё и в наряд попросятся, того гляди! Мля, а мы им заместо гувернёров на прогулке!
Капитан Веленев в сердцах бросил карандаш в металлический стаканчик письменного прибора.
- В общем, так... Мы люди военные, есть приказ - надо исполнять. Вот ты конкретно и исполнишь, лейтенант Иевлев.
- Товарищ капитан...
- И никаких возражений. Парень ты видный, интеллигентный, язык опять же подвешен. Само то для контактов с прэссой. Так что бери "уазик" и скоренько дуй за этими самыми писаками. На вопросы отвечать корректно, без выражений, упор на позитив.
- Они ж непременно начнут про душманов пытать...
- Ну и что? А ты им вежливо и бодро - граница на замке, мол, и всё такое прочее. Без ненужных деталей. Пугать гостей и вообще моветон, а уж столичных и подавно. Ещё вопросы?
- Сколько их, журналистов-то?
- М-м... чёт я упустил... вроде двое? Да, и одна мадмазель притом, если я всё верно понял.
- Они без ночевой, надеюсь?
- Ой, а я-то как надеюсь! Короче, твоя задача - наполнить прэссу впечатлениями под пробочку и сегодня же вернуть откуда взял. И самому сюда вернуться до заката, понял?
- Так точно, товарищ капитан!
- Вот так... Не то нынче время, Дениска, чтобы по темноте разъезжать, - командир хмуро глянул в окно. - Ну всё, пошёл, пошёл!
Выйдя на крыльцо, Денис поглубже надвинул фуражку, опустил козырёк до бровей. Неистовое среднеазиатское солнце уже успело набрать силу, так и норовя прожечь сквозь гимнастёрку. Ветер гонял по заставе крохотные пыльные смерчики, пожухлая трава пряталась в тени забора. Впрочем, не так уж и жарко по здешним меркам. Скоро, совсем скоро здешнее солнце окончательно утратит показную щедрость, и задует ночами с гор ледяной "бадахшанец"...
А там, дома, наверное, уже вовсю разгулялось "бабье лето". И тёмная зелень лесов каждый день всё сильнее разбавляется червонным золотом...
- Сержант Гвоздев!
- Ну? - крепкий парень с широко расставленными глазами на скуластом лице не слишком охотно, но всё-таки встал при виде офицера.
- Поехали.
- Далёко?
- В Москву.
- Как скажешь, лейтенант, - ухмыльнулся Гвоздев. Добиваться точного исполнения уставных обращений от Гвоздя - право, эта задача не для летёхи-двулетки. И вообще, в советские времена гражданин Гвоздев вряд ли попал бы в погранвойска. Совершенно верно - уже почти из зала суда. Но сейчас, увы, времена уже далеко не те.
Потёртый "уазик", скрежетнув коробкой передач, резво взял с места, подкатил к воротам.
- Рядовой Заварзин! Отворяй, не видишь, высокое начальство везу! - гаркнул Гвоздь. Денис только улыбнулся. Вообще-то они вполне ничего ребята, и даже Гвоздев в оперативной обстановке не позволяет себе неисполнения приказов.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант! - в отличие от уркагана Гвоздя для вчерашнего выпускника ПТУ лейтенант - а хотя бы и двухлетка, бывший студент - был вполне себе крупным начальством, кое не грех и поприветствовать по всей форме.
- Здравствуй, Леша, - вновь улыбнулся Иевлев.
Выехав с заставы, вездеход развил ход, так что брезентовый верх загудел под напором ветра.
- За каким едем-то, лейтенант? - сержант лихо объезжал ямы и колдобины, почти не сбавляя скорость. - Если не военная тайна.
- Ну какие от тебя могут быть тайны, Саня, - засмеялся Денис. - Тут к нам пара журналистов из Москвы, вот начальство свыше и распорядилось обеспечить острыми впечатлениями. Они батю озадачили, он меня соответственно.
- Острыми? - Гвоздь вновь резко крутанул руль, машина дёрнулась. - Острые, это пока у соседей. Четыре обстрела за месяц, мля. А у нас курорт.
- Пока.
- Вот и я про то, - водила не глядя достал из кармана пачку сигарет, выщелкнул одну, сунул в рот. - Похоже, скоро острых ощущений будет по самые гланды.
- Карты подсказали?
- Да не надо, лейтенант. Чё мы, слепые? Кэп того гляди наряды отменит, на осаду переведёт. На той стороне караван за караваном - они чего, Кораны тоннами возят? То-то и оно...
Денис лишь неопределённо повёл плечом. Возразить было нечего - действительно, в последний месяц активность бородатых за рекой возросла чрезвычайно. И в этом свете нервирующие обстрелы у соседей вкупе с идиллической тишиной тут выглядели особенно зловеще.
- Значит, полагаешь, именно у нас пойдут на прорыв?
- И ты так полагаешь, и кэп тоже. Чё ваньку-то валять... Прикинь, как удобно - только прошёл караван и враз все стали мирными кишлачниками. "Моя плёхо русски говори, моя всегда тут жиль, моя брат спроси..." Один ишак, между прочим, до восьмидесяти кэгэ герыча на себе тащит. Прикинь, какие бабки.
Гвоздь выкинул в окошко окурок.
- Да не то самое херовое, что братья наши меньшие по эсэсэр так мгновенно скурвились. Хуже, что кротов развели в штабах. Наши ведь, русские, б...ди... Вот где страшно.
- Не боись, Саня, - улыбнулся Иевлев. - Свинья не выдаст, аллах не съест.
- Эх, лейтенант... Хороший ты парень. Ума не приложу, как ты сюда загремел. Ну я ладно, положим - то ли пять лет на зоне париться, то ли два на заставе... Ты-то чего не отмазался? Гулял бы сейчас с девушками, втирал им насчёт древних народов... Совсем бабок не было?
- А долг перед Родиной?
- Я к тебе всерьёз, а ты мне совковые пропагандоны...
- Сложно это, Саня.
- Ну и дурак. Такие мозги, как у тебя, беречь надо. Ежели на то пошло, они Родине больше пользы принесут в черепушке, а не по камням разбрызганные.
Протянув руку, сержант включил радио, повертел ручку настройки. Сквозь шумы эфира то и дело прорывалась гортанная азиатская речь, или местная музыка.
- Во, б...ди, уже на всех каналах аллах акбар...
Словно осознав, приёмник наконец обрёл дар русской речи.
... Речка чуть струится
И в окне твоём давно погашен свет, родная
Тихо на границе
Но не верьте этой тишине.
- Во как... - крутанул головой Гвоздь. - Прямо про нас...
...
Два здоровенных полуголых мужчины дубасили друг друга руками и ногами на небольшой площадке, огороженной натянутыми канатами. Рядом суетился тип одетый и по сравнению с дерущимися довольно субтильный. Вот один из полуголых упал, второй с размаха прыгнул ему на грудь... За пределами площадки бушевал от избытка эмоций обширный зал, до отказа наполненный людьми. Возбуждённые, перекошенные физиономии, раззявленные рты...
- М-да... - Элентари наблюдала за происходящим на голографическом экране с плохо скрываемой брезгливостью. - А может, это всего лишь маргиналы? Что говорит статистика?
- Статистика говорит, что если это и маргиналы, то достаточно многочисленные, - молодой валар щёлкнул пальцами, и по экрану поползли столбики диаграмм. - Ведь помимо конкретно этого вида так называемого спорта, имеются другие, более или менее схожие. Ну, то есть где аборигены планеты бьют друг друга тем или иным способом. Общее число поклонников таких зрелищ превышает шесть процентов от взрослого населения.
- Понятно... - начальница экспедиции сцепила пальцы. - Давай дальше.
Следующий видеоролик оказался куда тошнотворнее. Голая скованная женщина висела в цепях вверх ногами, амбал в кожаной маске избивал её плетью. Женщина визжала и извивалась при каждом ударе, пока не захрипела.
- Это ещё что за гадость?
- Здесь это называется "секс-рабыня"
- Их много?
- Их миллионы. Многие миллионы, Эли. Включая детей.
На следующем ролике мерзкого вида козлобородый старик овладевал девочкой лет десяти. Ещё сюжет - девочку сменил мальчик.
- Значит, и дети тоже... Статистику мне.
- Вот, - новый щелчок пальцев и новая диаграмма на экране. - Только ведь сексуальное рабство, это лишь часть картины. Гораздо больше тут рабов классических, производственных.
На экране уже мелькали новые кадры - грязный подвал, худенькие девочки в синих сатиновых робах строчат на швейных машинках. Ещё кадр - женщины с измождёнными лицами лепят пельмени, как автоматы. Следующий сюжет - кирпичный завод...
- Достаточно. Статистику давай.
- Не спеши, Эли. Помимо этих видов рабства, в подавляющем большинстве здешних стран официально всё же поставленных вне закона, существует и вполне узаконенное рабство. В так называемых местах лишения свободы. Кое-где их даже фарисейски называют исправительно-трудовыми лагерями. Или что-нибудь похожее. А вот теперь статистика.
Некоторое время Элентари рассматривала диаграмму.
- Какой кошмар...
- Но и это ещё не всё. Патриархально-домашнее рабство широко распространено в диких странах. Точную цифру собрать я не успел, но уже ясно, что счёт идёт также на миллионы.
- Твоя оценка, Цигрус. Навскидку - общий процент.
- Два с половиной процента от населения планеты. Где-то больше, где-то меньше.
Некоторое время валарка молча рассматривала диаграммы. Вновь включила видеоролики.
- Воскресли, значит, Сидомма и Гиамура...
Она одним движением пальцев погасила все экраны.
- Гнетёт меня предчувствие беды, Цигрус.
...
Сонный ишачок притулился в тени дувала, жуя пучок пожухлой травы. У порога комендатуры вольготно развалился бездомный пёс, вывесив язык чуть не до земли. При виде подъезжающего автомобиля он нехотя поднялся и потрусил куда-то прочь.
-... О, а вот и они, наши герои! - подтянутый щеголеватый майор сделал широкий жест рукой. Стоявшие рядом девица с изумительной фигуркой, облачённая в брючный костюмчик и буйно-лохматый парень в ветровке и джинсах разом повернули к приехавшим лица, украшенные зеркальными очками.
- Здравия желаю, товарищ майор!
- Здравствуй, здравствуй, лейтенант. Вот, знакомься - Таисья Петровна и Тимур Алексеевич. Это, соответственно, лейтенант Иевлев, Денис Аркадьевич.
- Очень даже приятно, - в голосе девушки, укрывшей пол-лица зеркальными очками-"стрекозами", звучали хрустальные нотки.
У Дениса отпала челюсть, и лишь гигантским усилием воли её удалось водворить на место.
- Вот так встреча...
- Да вы никак уже знакомы, я вижу? - удивился штабист.
- Немножко, совсем немножко, - улыбнулась девушка. - Так мы едем? А то время уже к обеду клонится.
- О, конечно! - судя по всему, столичная красавица здорово возбуждала щёголя-майора, и он всячески стремился понравиться. - Война войной, а обед по расписанию! В добрый путь, как говорится! Лейтенант, я на тебя надеюсь!
Столбняк прошёл.
- Устраивайтесь на заднем сиденьи, прошу... это весь ваш багаж? А где же аппаратура?
- Вся тут, - "Тимур Алексеевич" похлопал по не слишком уж крупному кофру.
- Негусто...
- Вы, очевидно, привыкли к советской технике, - улыбнулась "Таисья Петровна" - Чтобы всё так солидно было, и стокилограммовая телекамера, как в Останкино... на гусеничном ходу, - она засмеялась. - Технический прогресс не стоит на месте, Денис Аркадьевич. А можно просто Денис?
- Да легко.
- А я тогда просто Тая.
- Ну а я и вовсе Тимур, - встрял импозантный парень, украшенный буйной шапкой кучерявых волос покруче Макаревича.
- Ну я так и понял, - улыбнулся Денис. - Каким ветром к нам сюда?
- Северо-западным преимущественно, - "Тая" внимательно рассматривала проносящиеся мимо пейзажи. - А как тут аборигены называют горячий ветер с юга?
Иевлев поймал внимательный взгляд сержанта.
- Вообще-то "гармсиль", ну или "теббад"...
- Вот именно, - слова были сказаны гостьей без малейших признаков улыбки.
- Рассказали бы, чего в первопрестольной делается, - Денис счёл за благо перевести тему.
- Первопрестольная стоит... пока, - вновь перехватил нить разговора "журналист", и перед последним словом лейтенанту послышалась крохотная пауза. - Ну и дела в ней всякие делаются. По нынешним временам особенно.
- Понятно... - усмехнулся Иевлев. - На фронте без изменений, как говорится...
- Если заботиться о точности формулировок - латентная гражданская война перешла в позиционную фазу, - без улыбки уточнил "Тимур".
- Однако, - Денис даже крутнул головой. - Не слишком круто сформулировано?
- Ну подберите более успокаивающую формулировку, разве я против?
- Так у нас тут, выходит, тихая гавань, на заставе-то, - неловко отшутился лейтенант.
- Определённо, - в тон ответил "журналист"
- Алина не пишет? - теперь уже девушка перехватила разговор.
- М? - Денис не сразу нашёлся с ответом. - Сложно всё это, ребята...
- Понятно.
Некоторое время они ехали, переговариваясь о пустяках. Разговор перешёл на армейские будни, то-сё... Пока впереди не замаячили ворота родной заставы.
- Ну вот мы и дома!
- Скажите, а резервная застава там же, при штабе? - опять внезапно переменила тему "Таисья Петровна". Пограничники вновь переглянулись.
- Ну... чуть подальше вообще-то. Но чуть.
- Понятно, - усмешка у девушки вышла невесёлой.
Ворота широко распахнулись, и часовой - успели смениться уже! - тощенький веснушчатый парень Петя, со смешной фамилией Кефалий, по-детски радостно щерясь, откозырял машине.
- Прошу! - Иевлев галантно распахнул дверцу "уазика" перед дамой. - У вас имеется план действий, или мне предложить свой?
- Прежде всего, отпустите же товарища сержанта на обед, пока он не съел меня глазами, - засмеялась "Таисья Петровна", блестя жемчужными зубками. - Ну и невежливо было бы не познакомиться с хозяином заставы, разве нет?
- Лейтенант, какая деваха! - улучив момент, прошептал Гвоздь. - Опупеть! Не, фраер тоже смотрится, хотя и занежен в доску, по всему видать, но эта Таисья - ммм...
- Сержант Гвоздев, не терзайте себя понапрасну, - ухмыльнулся Денис. - Хороша Глаша, да не ваша. И не наша.
- Абыдна, да? - с сильным грузинским акцентом произнёс сержант.
"Уазик" укатил к гаражу, и оставшись с гостями наедине, Иевлев враз сбросил светскую улыбку.
- Что-то случилось?
- Ну-ну, не надо так сразу...
- Туилиндэ... Таурохтар... Ребята, давайте не будем придуриваться. Я вас на всю жизнь запомнил, не сомневайтесь. В противогазе поверх паранджи узнаю. Рискну повторить вопрос - что всё-таки случилось?
Они даже не переглянулись, но по неуловимо-стремительно меняющейся мимике Денис сообразил, что между гостями идёт неслышимый разговор.
- Пока ещё ничего. Но не верьте этой тишине.
...
Ишак во дворе орал истошно и неутомимо, как заведённый. Не иначе течную ишачиху учуял, подумал Назир с внезапной ненавистью. Вот взять да и пристрелить горластую скотину... подойти и прямо в ухо, чтобы мозги брызнули веером, чтобы разом оборвался этот вопль...
- Хамидулла, успокой наконец этого ишака! Ну или уведи куда подальше, но только прямо сейчас!
Слуга, возникший в двери, поклонился и вновь исчез. Такой же ишак, как и его подопечные, с новым приливом злости подумал Назир. Все они тут ишаки, безмозглая скотина, только и умеющая орать "аллах акбар!".. да-да, и ещё вытягивать из его, Назира, кармана кровные доллары. А бойцы никакие. Полсотни кафиров закрывают путь караванам, стоят как кость в горле... Ладно. Хвала Аллаху всемилостивейшему и всемогущему, уже завтра эта кость будет вынута.
Хлопнула дверь, послышались шаги, и в комнату вошёл, поклонившись слегка и небрежно, высокий худой моджахед, заросший чёрной бородой чуть не до бровей. Из кудлатых зарослей сверкали пронзительные, даже какие-то бешеные глаза.
- Я ждал тебя, Керим-бек. Рассказывай.
- На той стороне ждут нашего сигнала. Но отважные друзья хотят знать, велики ли наши силы. Проклятые кафиры хорошо обучены бою, и не все на той стороне готовы прямо сейчас принять шахаду.
- Можешь их успокоить. Четыре безоткатных пушки, шесть миномётов готовы. По две сотни снарядов на ствол. Ещё крупнокалиберный пулемёт, с двух тысяч шагов отрывающий руки и ноги. Двадцать восемь гранатомётов, ручных пулемётов три десятка. Триста пятьдесят бойцов. Триста пятьдесят! Неужто три с половиной сотни отважных моджахедов не справятся с полусотней проклятых кафиров?
- Должны справиться, если на то будет воля Аллаха. Ахмад обещал поставить на дороге много фугасов, так чтобы кафиры не смогли быстро прийти на помощь обречённым собакам.
- Хорошо, Керим. Иди отдыхай. Ты что-то хочешь сказать?
- Да, эфенди. На твоём месте я не стал бы так доверять этому кафиру.
- Перестань, Керим-бек. Среди шурави полно всяких народов, и многие ненавидят русских даже больше, чем мы.
- На кафиров нельзя полагаться в святом деле.
- Ты уже издал фетву? - глаза Назира остро блеснули. - Не бери на себя слишком много. За то, что он безбожник, он ответит перед Аллахом... после своей собачьей смерти. Может быть, кто-то из твоих может работать ночным снайпером? То-то... Деньги, дорогой Керим, для безбожников не главное. Деньги для них, это всё. И он взял достаточно много, чтобы работать как следует.
...
-...Они уже здесь.
Вместо ответа Денис принялся ощупывать карманы. Нашарив полупустую пачку сигарет, достал одну, сунул в рот. Пожевав, вынул и спрятал обратно в карман.
- Как узнали? - и голос какой-то не свой, надо же... совершенно дикий голос.
- Это важно? - Таурохтар цепко оглядывал окрестности.
- Это важно, - с нажимом подтвердил Иевлев.
- Ну хорошо. При выходе корабля из гиперпространства, скажем так, имеют место специфические оптические эффекты.
- Излучение Черенкова... - неожиданно для себя пробормотал Денис.
- М? Ну, не совсем, но очень схоже. Мы, скажем так, имеем в здешней планетной системе технические возможности это излучение засечь. И даже по характеру того излучения прикинуть массу вышедшего в реал объекта. Очень крупная масса, выражаясь мягко. Бессмертные Земли такими кораблями не обладают, и не факт, что будут обладать в обозримом будущем. Можно, конечно, утешать себя сказками вроде того, что какая-то неизвестная цивилизация отправила сюда исследовательскую экспедицию, но гораздо логичнее будет вывод - это они. Сеятели вернулись.
Ещё раз оглядевшись, эльдар снял очки. Пронзительный взгляд в упор.
- Грядёт Коррекция, Денис. И, судя по тому, что у вас тут творится, весьма жёсткая. Нельзя даже исключить, что она будет экстремальной.
- Что есть "экстремальная коррекция"?
- У вас её в просторечии называют Конец Света.
И снова Иевлев принялся шарить по карманам. Достал сигарету, зажевал. Понаблюдав за манипуляциями собеседника, Таурохтар пошевелил пальцем, на котором красовался крупный перстень, и кончик сигареты вспыхнул, словно спичечная головка.
- Ы... спасибо... - Денис жадно затянулся. - И что же вы от меня конкретно хотите?
Они переглянулись, и Туилиндэ тоже сняла очки.
- Мы хотим тебя забрать, Денис.
- Куда забрать?
- В Бессмертные Земли.
Денис закашлялся.
- И многих вы так... ну... намерены забрать?
- Не очень. Только крупных талантов и, безусловно, гениев.
Некоторое время Иевлев жадно сосал сигарету.
- Если я верно понял, вы взяли на себя божественную функцию - отделять агнцев от козлищ?
- Если тебе нравится такая формулировка, можешь смело её использовать.
- Мне не нравится такая формулировка. Простите, вы твёрдо уверены в собственной божественной избранности?
- Мы ни в чём не можем быть уверены, когда дело касается Сеятелей, - в голосе Таурохтара прорезались стальные нотки. - Но что зависит от нас, мы обычно пытаемся сделать. В данном конкретном случае мы пытаемся спасти одного гениального палеолингвиста.
- За комплимент спасибо, разумеется... - Денис отбросил окурок. - Вообще-то я о вас так плохо не думал, ребята.
Гости переглянулись.
- Смысл претензии?
- Да уж какая там нахер претензия... Вон пиндосы шарятся сейчас по бывшим просторам необъятной родины, выгребая всё что можно. И мозги, разумеется, дабы потрудились к вящей славе победившего Рейха... Ну и вы, так выходит, решили малость помародёрствовать. Мохнорылым обезьянам всё одно, мол, кирдык, но кой-какие приличные мозги нам в Бессмертных Землях сгодятся.
- Вот что меня всегда бесит в мохнорылых, так это скотская неблагодарность, - металла в голосе Таурохтара явно прибавилось. - Вытащили, скажем, спасатели из горящего дома некоего гражданина, а он им вместо спасибо - чего, мол, твари такие, всех прочих не спасли... А могли ли, о том у спасённого гражданина печали не имеется.
- Если я не прав, прошу прощения. Во всяком случае, всё, что вы тут мне наговорили, требует досконального осмысления. Так что я попрошу тайм-аут.
Вот теперь на точёных прекрасных ликах отразилось живое, нормальное, почти человеческое сочувствие.
- Только времени у нас, к сожалению, нет. Решать надо сейчас.
- Вы же говорили, эта самая Коррекция процесс не скорый.
- А дело тут не в Коррекции. Дело в тех, кто за рекой. Сегодняшний день для этой заставы последний.
Денис потряс головой.
- Это такая шутка?
- Отнюдь. У бородатых уже всё готово. Сегодня в ночь. Днём они всё-таки боятся вертолёта.
- Ну, ребята... - выдохнул Иевлев. - Значит, так. Сержант Гвоздев отвезёт вас назад, к штабу погранотряда. Немедленно.
- А ты?
- А я, увы, не смогу вас проводить. Дела.
Опять переглянувшись, эльдар синхронно надели свои стрекозьи очки.
- Вы взрослый человек, Денис Аркадьевич, и мы не можем за вас решать вашу судьбу. Мы можем лишь предложить...
Таурохтар вновь окинул окрестности цепким взглядом.
- Местность тут уж больно неподходящая. Вон та горушка особенно... Но поскольку десинторов и лучемётов у бородатых нет... Могу я дать хотя бы добрый совет? Пусть ваш командир срочно отзовёт на заставу дозоры. Ну и боеприпасы по крайней мере на огневые позиции со склада вытащить... короче, делайте, делайте хоть что-нибудь! Не сидите тут как овцы на закланье!
...