Едкая вездесущая пыль лезла в ноздри, глаза и уши, и стоило открыть рот, как казалось - пылью вот-вот наполнится даже желудок. Сквозь едкую пыль пробивалась удушливая, тяжёлая вонь, исходившая от чудовищного водителя...
И ещё очень хотелось пить.
Ржавая коробка на колёсах громыхала по горным дорогам вот уже который час... собственно, счёт времени они просто потеряли. Вой мотора, лязг и скрежет адского транспортного средства исключали всякую возможность общения. Бензином и выхлопными газами, кстати, в машине не пахло, и сам истошный вой нимало не походил на звук работы добропорядочного двигателя внутреннего сгорания. Турбина? Однако в глубине души Алексей уже понимал - здесь иной мир, и законы, должно быть, несколько отличаются от мира живых. В том числе и физические. Так что вряд ли это турбина...
Несколько раз они проезжали мимо каких-то руин, поросших по верху странной травой - цвета запекающейся крови. За всё время путешествия не встретилось ни клочка обработанной земли, ни пятна зелени. Лишь раз машина проехала мимо места, носившего признаки обитаемости. Вот только признаки эти были чересчур уж зловещими. Если бы не отсутствие колючей проволоки и пулемётов на вышках, Алексей готов был присягнуть, что это концлагерь. Ну или колония строгого режима... во всяком случае, добровольно люди в таких местах никогда не живут.
Лежавший у дороги скелет какого-то зубастого зверя величиной с лошадь - прекрасно сохранившийся, кстати - вдруг приподнял свой череп на длинной костлявой шее, провожая взглядом адский автобус, и в глазницах его затлели отчётливые рубиновые огни. Алексей судорожно сглотнул. Да уж... Когда-то, очень давно, в детстве, он мечтал в своих детских фантазиях - вот бы и вправду попасть в сказку! "Будь осторожней в мечтах своих, человек - ибо мечты те могут исполниться"...
Автобус между тем въехал на длинный железный мост, и бывший сержант даже замотал головой от удивления. Он узнал это место. Ну конечно, вон он, афганский посёлок Хайратон, а на той стороне - советский город Термез... А под мостом несёт свои воды Пяндж, пограничная река... Как же это?!
Прогромыхав по мосту, адский рыдван остановился возле такого знакомого пограничного поста. Знакомого, да не совсем... Облупленные стены, грязные тусклые окна, ободранная дверь - никакой начальник заставы не довёл бы здание до столь неприглядного состояния. И не развевался на ветру алый государственный флаг...
А там, где надлежало быть полосатым столбам, с прибитыми наверху гербами, стояли изваяния каких-то жутких химер, с перепончатыми крыльями и ощеренными в ухмылке клыкастыми пастями.
Хлопнула дверь, и на пороге здания возникла фигура, здорово напоминающая гибрид средневекового рыцаря, закованного в доспехи от макушки до пят, с роботом из какого-то Дворца пионеров - сходство с последним навевала квадратная голова, больше похожая на миниатюрный сейф с встроенными глазками телекамер.
- Успеха в делах, господин Железный Голем, - проурчал монстр-водитель.
- Привёз?
- Как положено. Свеженькие...
Чудовище за рулём мечтательно втянуло воздух через хобот. Между тем господин Железный Голем с лязгом поднялся в салон и принялся внимательно разглядывать пассажиров.
- Который наш?
- Вот этот, господин Железный Голем.
Роботообразный монстр подошёл к указанному - это оказался один из экс-моджахедов - протянул руку и ощупал беззащитное тело пальцами, больше похожими на обрубки бронешланга, в кои упрятывают провода при прокладке.
- Прямо как живой. И сердце бьётся...
- Сам не могу спокойно смотреть, господин Железный Голем.
- Двести сорок восемь - тринадцать - одиннадцать! - громко, словно через мегафон, проорал Голем. - Подойти к машине!
- Где ваша великолепная голова, господин Железный Голем? - помахивая хоботом, почтительно осведомился шофёр. - И всё остальное...
- Э... Проигрался этим тварям, - проскрежетал Голем. - Хламиду, эрцхаор... Голову пришлось поставить на кон. Думал, отыграюсь.
- Бывает, - согласился монстр за рулём.
В салон между тем проник новый персонаж, здорово напоминающий грубо раскрашенную гипсовую статую или глиняный манекен.
- Вызывали, о мой господин?
- Да. Забирай этого и препроводи в блок для новеньких. Сдашь лично.
- Чего дашь? - деловито осведомился глиняный субъект.
- Хы? - монстр мотнул хоботом.
- Ты просишь об услуге. Услуга стоит...
- Иди! - перебил подчинённого Железный Голем.
- Да, о мой господин!
Керамический субъект деловито надел на жертву откуда-то взявшийся ошейник с цепью, оковы на руках и ногах бывшего боевика разом отвалились, и глиняный монстр, топая, будто статуя Командора, поволок несчастного за собой - в точности так, как спешащая дама тянет за собой упрямую болонку на выгуле.
- Хаким! Абдалла! Все вы, прощайте! И вы прощайте, русские! - выкрикнул экс-моджахед, увлекаемый неумолимым конвоиром. - Я не хотел!.. Не думал, что всё будет так!.. Я раскаиваюсь, Аллах свидетель!!!
Хлёсткий удар бледной молнии прервал пламенную речь духа.
- Ты слышал, он уже раскаивается, - граммофонным голосом произнёс Железный Голем.
- Он ещё не вник, господин Железный Голем, - проурчал монстр-водила. - Вот когда он дойдёт до Агра, тогда и поймёт, что такое настоящее раскаянье...
- Он не остановится даже в Буствиче, - возразил монстр-робот. - Если он многократный убийца, его место в Шим-Биге. Бывал там?
- Нет, господин Железный Голем. Там слишком неуютно... даже нам, волграм.
- Ладно, это всё не по делу. Можешь ехать.
- А глиняшки у вас всё-таки крохоборы, господин Железный Голем, - водила с хрустом врубил передачу.
- Глиняные големы, они все такие, что ты хочешь... Мелкие твари и скребут по мелочи.
Железный монстр вышел из автобуса, и адский транспорт возобновил свой путь. Алексей вглядывался в улицы первого советского города, встреченного на пути... Теперь уже невооружённым глазом было видно - город тот, да не тот... Термез, конечно, не Ташкент, и к жемчужинам мирового зодчества явно не относился. Однако такой унылой картины там, в мире живых, сержанту Горчакову видеть не доводилось. Ни единого зелёного пятна... Серые, чахлые кусты, изредка попадавшиеся на пути, выглядели бумажными, трава под глиняными заборами-дувалами - словно мочалка... Пара голых скелетов деревьев, тянущих к белёсому небу кривые сучья без коры, пейзаж никак не оживляли. И ни ребятишек, ни единой кошки или даже бродячей дворняжки. Мёртвый город... город мёртвых.
Между тем небо постепенно утрачивало белёсый цвет, наливаясь багровым, отчего на глазах приобретало сходство с сырым мясом. Похоже, первый бесконечный день в аду заканчивался.
Тюремный автобус, завывая и скрежеща, втянулся в ворота какого-то строения, огороженного высоким забором.
Стоявший рядом Сашко гулко сглотнул, кто-то из экс-моджахедов забормотал молитву. Ибо то, что возникло на пороге строения, могло явиться нормальному человеку разве что в самом глубоком кошмаре.
Двухметровая багрово-красная гусеница, напоминающая какой-то жутко извращённый фаллический символ и имеющая на верхнем конце шесть чёрных, будто бы оторванных от негритят детских ручек плюс голову какого-то отвратительного урода-дауна, лысую и лопоухую, встала свечкой на пороге строения.
- А, это ты... Свежатинку везёшь?
- Так точно. Давай, куда их... Ночь наступает, сам понимаешь - можно не уберечь. Много их ночами бродит, любителей.
- В цистерну, куда ещё... Двигай за мной!
Кошмарная гусеница двинулась вперёд, меряя двор своим телом, и Алексей вдруг ощутил, что руки и ноги свободны. Рядом зашевелились другие узники.
Окончательно деморализованные узники, дрожа, потянулись из автобуса.
- Старшой... вот это попали мы, похоже... - прохрипел Толян.
- Ребята... давайте вместе как-то держаться... - у Артура тряслась челюсть.
Алексей криво усмехнулся.
- Не поняли вы, мужики... Вот этого моджахеда тут оставили.
- Ну и?
- Вот вам и "ну и"... По одному нас раскидают, похоже.
- Давайте сюда! - монстр-гусеница вновь встал свечкой. Из земли виднелась горловина какого-то люка. Похоже, в том, верхнем мире тут было бензохранилище, мелькнула в голове Алексея мимолётная мысль.
Один за другим духи-узники ныряли в люк, спускаясь по приваренной внутренней лесенке. Монстр-гусеница нервно облизнулся.
- Эх... какие сочные... Хоть бы одного, а? Хоть бы небольшой гаввах...
- А то я не хочу! - прорычал монстр-водила. - Однако Великий Игва два раза не шутит. Так что сам сегодня на люке спать буду, а развезу всех целенькими куда велено!
Внутри цистерны было темно и душно. Алексей хотел было перетолковать с товарищами, обсудить впечатления и сложившееся положение - судя по всему, весьма и весьма хреновое... Но не смог. Сознание вдруг померкло, и узники, сбившись в кучу, точно овцы в загоне, повалились где стояли, разом погрузившись в чёрный, без сновидений сон...
...
Музыка, игравшая где-то за стеной, наконец смолкла, и наступила тишина.
Весь дом заснул. Марина глянула на часы - три ночи. Можно ли звонить сейчас? Приличные люди в такое время спят, и уж всяко не беспокоят других звонками в эту пору...
Девушка беззвучно рассмеялась. Так то приличные люди... Применимо ли уже сие понятие к мадмуазель Костровой? Сомнительно. Все эти понятия остались там, по ту сторону... В прошлой жизни.
Было сказано прямо и недвусмысленно: "как только будешь готова, позвони по данному номеру". Номер - вот он.
И она готова.
Марина бесшумно соскользнула с постели, плотнее прикрыла дверь своей спальни. Села возле стола, неотрывно глядя на телефон. В памяти вновь всплыло - длинные трескучие очереди в упор, прямо в душу... Нет, сейчас мирно спящая пластмассовая игрушка ничем не напоминала пулемёт.
Скорее адскую машину, вновь услужливо подсунула нужный образ память. Не ошибиться... Господи, помоги!!!
Она осторожно сняла трубку, и машинка тотчас с готовностью отозвалась длинным занудным воем. Не отрывая взгляда от надписи на руке, девушка набрала первую цифру... вторую... третью...
Вместо коротких гудков, обозначающих неправильный набор номера, в трубке возникли странные, ни на что не похожие звуки. Нечто похожее Марина слышала однажды, когда отдыхала с родителями в Крыму, будучи ещё девчонкой. Эолова арфа, так, кажется, называли то устройство, что пело под воздействием ветра... Нет, не то. Электронный орган? Опять не совсем...
И снова память подсунула нужное слово - "музыка сфер".
Музыка разом оборвалась.
- Ну здравствуй, - отозвалась трубка знакомым голосом. Сердце Марины теперь стучало почти как швейная машинка.
- Это я...
Короткий смешок.
- А то я не догадалась.
Марина сглотнула.
- Я готова.
Пауза.
- Уверена?
И снова у Марины возникло то же неясное ощущение - как будто её голову просвечивает невидимый рентгеновский аппарат.
- Да.
- Хорошо. Завтра, в полдень, в том же сквере. Найдёшь?
- Конечно... Спасибо вам. И извините.
Никогда раньше Марина не предполагала, что телефонная трубка может передавать улыбку. Однако ощущение было явственным.
- Извиняться тебе не за что, а благодарить пока рано. Да, вот ещё... Конечно, это перестраховка, но всё-таки на будущее - выбирай для подобных звонков другое время. Во всяком случае не час Быка, когда Зло имеет над Энрофом наибольшую власть. А лучше всего при свете солнца. До завтра!
Какой сейчас день? И есть ли здесь, в этом мире, хоть какой-нибудь календарь?
Адский автобус колесил по серым безжизненным пространствам, пассажиры то рассасывались, то вновь наполняли его ржавое нутро. Голые и растерянные, они порой ничего не понимали, порой о чём-то догадывались... С некоторыми случалась истерика - как, например, с тем совсем ещё молоденьким парнишкой, лет пятнадцати от силы. Парень покончил жизнь самоубийством из-за неразделённой любви, и никак не предполагал, что попадет в такое место, где и сами-то страдания молодого Вертера окажутся, мягко сказать, неуместны...
Жажда, мучившая весь первый день и ставшая было нестерпимой на второй, на третий день пребывания в Скривнусе внезапно ослабла, и только тогда им впервые дали напиться. Вода в канаве была довольно мутной, однако никакой другой им не предложили. Помня о неудачной попытке зачерпнуть воды там, в мире живых, бывший сержант опустил в поток руку... Но ничего особенного не произошло - вода послушно наполнила ладонь. И на вкус ничем таким не отличалась - примерно как многократно прокипячённая в ржавом чайнике. Очевидно, здешняя вода вполне соответствовала по плотности их "эфирным телам" - или что там у покойников имеется - в отличие от воды живого мира.
Один за другим исчезли его боевые товарищи, те, с кем принял он тот самый последний бой... Алексей измученно улыбнулся при воспоминании о них. Прощайте, ребята... Надо сказать, бывшие бойцы Советской Армии вели себя вполне достойно, без истерик покидая сей катафалк. Все уже поняли общий принцип здешней "кадровой политики" - обязательно раскидывать любой коллектив или даже временную компанию, кою угораздило скопом оказаться в Скривнусе, по разным местам. Очевидно, местным владыкам претила сама мысль о возможности человеческих отношений...
Время от времени навстречу попадался редкий автотранспорт, весьма схожий по виду и содержанию с автобусом, в коем везли бывшего сержанта Горчакова. Грузовики с решётчатым верхом, большегрузные фуры и автобусы перевозили один и тот же груз - голых людей... или правильней будет говорить духов?
Один раз Алексей увидел поезд, влекомый паровозом - точно из кинохроники времён Отечественной войны. Паровоз изрыгал клубы белёсого пара, однако дымного шлейфа за ним не наблюдалось. Очевидно, как и автобус, в котором катался бывший сержант, паровоз вместо горючего топлива использовал для движения какой-то необычный вид энергии. Какой именно, Алексея уже не интересовало. Да хоть вечный двигатель - какая разница? Последнее предположение, кстати, имело под собой веские основания, поскольку за всё время вояжа Горчаков не заметил ни малейших признаков каких-либо заправок.
И только на какой-то железнодорожной станции, как всё в Скривнусе, ободранной и серой, Алексея пробрала дрожь - когда он увидел, какой груз везут вагоны, крытые ржавым рифлёным железом - примерно в таких в мире живых возят мороженую рыбу или мясные туши. Голые женщины всех возрастов, но преимущественно пожилые и совсем старые, стояли вплотную, как сельди в бочке, с поднятыми вверх руками, удерживаемые какими-то щупальцами. Монстр, похожий на гигантского богомола, как раз извлекал из вагона молодую девушку, пытающуюся дрыгаться и визжать. Миг - и откатная железная дверь вагона с лязгом встала на место, скрыв от посторонних глаз живой груз.
Каждый раз, когда небо вместо привычной серости начинало багроветь, приобретая цвет сырого мяса, водитель-монстр (как успел уяснить Алексей, подобных тварей здесь называли волграми) загонял свою колымагу в попутный "населённый пункт", и пленников до утра упрятывали в железную цистерну, или какой-нибудь бункер для цемента, или даже огромную трубу, заваренную с одного конца и снабжённую люком с другого. Было очевидно, что их водитель-волгр мучительно желает человечьего тела, однако страх перед гневом неведомого Великого Игвы пересиливал, и монстр, утробно пыхтя, каждый раз укладывался на ночлег возле люка, на манер собаки у дверей - верно, для защиты вверенного груза от посягательств неведомых ночных тварей. И каждый раз, как только угасало багровое свечение неба, узники проваливались в беспробудный, холодный сон, подобный смерти...
Автобус остановился, выводя бывшего сержанта из потока полувоспоминаний-полубреда. По сторонам щерились знакомые каменные статуи, изображающие крылатых химер. Чуть дальше виднелся грязный бетонный куб - по всей видимости, в том, плотном мире здесь располагался дорожный пост ГАИ...
Впереди расстилался громадный город. Серый, как всё в этом мире, он тянулся, насколько хватало глаз, громоздясь коробами строений. Где-то на горизонте, невидимая за нагромождением зданий, угадывалась большая река.
А ещё дальше, на горизонте, призрачно белели сахарно-снежные отроги, точно там располагался колоссальный айсберг.
Алексей нервно облизнул губы. Он узнал, узнал это место. Там, в прошлой жизни, он назывался город Куйбышев. А вон там, это же Жигулёвские горы... но отчего такие белые?
Между тем от поста уже приближалась серо-стальная фигура. Только у этого стража с головой было всё в порядке, отчего напоминал он больше не помесь музейного рыцаря с роботом из Дворца пионеров, а нормальный чугунный памятник. В довершение картины железный страж был закутан в обширную шёлковую шаль со стеклярусом.
- Успеха в делах, господин Железный Голем, - утробным басом поприветствовал монстр-водила подошедшего.
- Почти. Соморра - город большой... Как тут обстановка, господин Железный Голем?
- Как обычно.
- Всё спокойно?
- Ну какой может быть покой, когда рядом ЭТО?
- Да уж... - проурчал монстр-водила. - Страшное место. Но, говорят, ночью всё-таки можно?..
- Кто говорит? - в жестяном голосе голема послышалось раздражение. - Может, и можно... но только один раз. А уж днём... Ты ангела видел хоть раз вблизи?
- С нами мощь Великих Игв! - волгр всеми тремя лапами-щупальцами изобразил в воздухе некий охранительный знак. - Не видел и не стремлюсь.
- Правильно мыслишь. Ладно, к делу. Дорогу найдёшь, или дать провожатого?
- Не беспокойтесь, господин Железный Голем. Найду, не первый раз.
- Проезжай.
Монстр-водила с хрустом врубил передачу, мотор взвыл, и ржавая колымага въехала в пределы города Соморры. И снова всплыло откуда-то из памяти: "тень города и город теней"...
Алексей уже привык к тому, что на улицах поселений мертвецов не бывает не то что гуляющих прохожих - вообще никаких людей. То, что изредка всё же встречалось на пустынных улицах, людьми никак не являлось. В самом лучшем случае это были глиняные големы - как уже понял Горчаков, одни из наиболее безобидных обитателей Скривнуса.
Автобус между тем подкатил к железным воротам, до чрезвычайности напоминавшим проходную какого-то завода. Из калитки выдвинулся глиняный голем, раскрашенный пёстро и аляповато, точно сувенирная матрёшка.
- Чего везёшь?
- А то сам не видишь? - проурчал монстр-водила, опустив приветствие. Очевидно, к фаянсовым ходячим статуям, в отличие от железных, волгры не питали достаточного почтения.
Ворота дрогнули и поползли в сторону, освобождая путь. Мотор вновь истошно завыл, и адская колымага въехала на территорию потустороннего предприятия.
Угрюмые серые туши заводских корпусов уходили куда-то в перспективу. В разительном контрасте с этой монотонной серостью находилось лишь одно здание, сиявшее полированным кроваво-красным гранитом. На фронтоне "заводоуправления" таращились какие-то жуткие ритуальные маски вуду, высокое крыльцо украшали две непременные крылатые химеры, злобно скалившие клыкастые пасти. К этом крыльцу и подкатил адский автобус.
Ждать пришлось не так уж долго. Стеклянные створки высоких дверей распахнулись, пара глиняных големов встала по обеим сторонам, несколько мелких, голых и пятнистых хвостатых тварей, в которых даже закоренелый атеист без труда признал бы чертей, споро раскатали кроваво-красную ковровую дорожку. И наконец на свет явилась фигура, более всего напоминавшая золотую статую какого-то Рамзеса, со всеми причиндалами и атрибутами - даже фартук из гофрированного золотого листа имел место, громыхая на каждом шагу.
- Успеха вам в делах и всяческого благополучия, господин Золотой Голем! - монстр-водила плюхнулся на колени, ловко подогнув все три нижних конечности. - Привёз, согласно вашему заказу! В целости и сохранности!
- Все свежие или есть б/у? - голос золотого монстра напоминал голос старинного диктора Левитана, искажённый рупором громкоговорителя.
- Никак нет! Только свежатинка!
- Хорошо. Пожалуй, ты достоин награды. Сегодня у нас будет большой гаввах. Можешь развлечься.
- О! Да пребудет с вами милость Великого Игвы, господин Золотой Голем! - волгр в возбуждении шевелил хоботом-пиявкой. - Гаввах со списанием?
- Ну, ну! - осадил его золотой истукан. - Списание тоже будет, но не про тебя. С тебя достаточно и просто гавваха. Или ты недоволен?
- Никак нет! Доволен, да пребудет с вами милость Великого Игвы!
Дальнейшего разговора бывший сержант не услышал. Путы, удерживавшие руки и ноги всю дорогу, разом ослабели. Керамический истукан надел Алексею ошейник и потянул за собой, точно болонку на цепочке.