Для удобства читателей выкладываю 3 часть "Ангелов" единым файлом
ВНИМАНИЕ! КНИГА ВЫШЛА В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ ЭКСМО 22.05.2013!
http://www.eksmo.ru/catalog/905/1521350/
Глава 1
Здесь мой дом
Волна жара, пронизывающая с головы до пят. Или холода? Нет, не то... Плюс мгновенная невесомость. Плюс вращение-головокружение-растяжение... Нет, опять не то. В общем, весьма необычные ощущения.
- Поехали... - бормочу я.
- Чего? - это Аина.
А воздух уже с шипением выходит наружу, и я невольно пытаюсь задержать дыхание, чувствуя, как меня распирает изнутри.
- Выдохни! - резко говорит Аина, и воздух разом выходит из меня, как из проколотого мяча. - Тут же у них давление ниже, чем у нас, забыл?
Я невольно отмечаю - "тут у них". Не "тут у вас", а "у них"... Тем самым ставя меня ПО ЭТУ сторону.
Крышка телепорта между тем плавно всплывает над головой, и Аина тут же освобождается от моей тесной близости, легко и непринуждённо выскакивая наружу. Я тоже выбираюсь, правда, несколько менее изящно.
В зале телепорта, светящегося розовато-жемчужным светом, на ярко-голубом полу стоит встречающая делегация. Небольшая, правда - Кио, Юайя и Уэф. Впрочем, одно наличие папы Уэфа перевешивает почётный караул и оркестр вместе взятые...
Аина смеётся, уловив мою мысль.
- Мы рады приветствовать тебя, координатор Уэф - она говорит по-русски, с еле уловимым, непередаваемым ангельским акцентом. - Познакомьтесь - это мой напарник.
- Ну так тебе и надо! - заявляет папа Уэф своим серебряным голоском, и все дружно смеются. Мне немного обидно даже. Всё-таки зять, какой-никакой родственник... Даже не поздоровался, как будто я из соседней комнаты вышел...
Широко разворачивается радужно-белое крыло, и от сильного шлепка я чуть не падаю.
- Здорово, Рома! - в фиолетовых глазах зажглись знакомые огоньки, и говорит Уэф на сей раз голосищем деда Иваныча. - А так нормально?
Теперь и я смеюсь вместе со всеми.
- Здравствуй, Рома - это Юайя. Всё-таки мы довольно хорошо были знакомы.
- Привет! - жмёт мне руку, хлопая другой по плечу, Кио, с которым мы знакомы ещё дольше. Подобный жест ангелам никак не свойствен, и я улавливаю - это специально для меня.
- Поцелуи и объятия оставим на потом - папа Уэф уже направляется к лифту - Кушать хотите?
- Естественно - это Аина - мы же не ели перед дорогой. А молоко есть?
Уэф уже в створе лифта. Миг, и он свечкой уносится вверх, точно ведьма из русской сказки в печную трубу. Аина шагает за ним, и я следом. Секунды "падения вверх" - точнее процесс срабатывания гравилифта на подъём описать трудно - и я уже стою в том самом холле, знакомом до боли... Дома...
Они смотрят на меня. Они все смотрят на меня. Впрочем, Кио и Юайя уже отвели глаза и расходятся.
- Извини, что спрашиваю, Рома - папа Уэф смотрит очень внимательно и серьёзно. - Разве ты сейчас ДОМА?
Ну чего он так-то, в самом деле? За слово цепляется... Даже не за слово - за мысль...
"Он не зря цепляется" - это уже Аина, и перешла на мысль. - "Ты не понимаешь, но это важно. Мне тоже интересно, что ты ответишь".
Я задумываюсь. Действительно, интересно. Ведь у человека может быть только один дом. И у ангела тоже, между прочим. А у биоморфа?
- Всё ясно с тобой, напарник - смеётся Аина, вновь переходя на звук. - Ты зря задал ему этот вопрос, Уэф. Теперь он загрузится и будет думать до нервного истощения.
- Хорошо, отложим. - Уэф ведёт нас в трапезную, легко перешагивая через высокий порог люка и не сбивая при этом шага. Я же невольно втягиваю голову в плечи, чуть приседаю, и мне самому смешно. Надо же, до чего живуча память тела. Сколько раз я стукался макушкой об эти люки, будучи человеком...
"Память тела весьма полезна, и для некоторых биоморфов особенно. Порой пара хороших плюх доходчивее долгих подробных разъяснений" - улавливаю я чью-то мысль. Чью - папы Уэфа, Аины или и вовсе свою собственную?
- Кстати, где моя тёзка? - спрашивает Аина.
- Кстати, твоя тёзка нас покинула. Пришёл вызов из службы Соединённых Судеб. Так она сразу ко мне - отпусти замуж, начальник! - смеётся Уэф. - Так что опять у меня некомплект, и хоть как тут крутись.
- Замуж - дело святое. - улыбается Аина. - Долго же она ждала. Сильно хороший парень?
- Насчёт парня не видел, а диаграмма практически без зазоров. Это при том, что характер у тёзки твоей сложноватый. Но всё же не как у тебя!
- От такого слышу! - и они разом смеются. Я уже в курсе, что Аина и папа Уэф старые коллеги, знакомы ещё с довоенных времён.
На столе в трапезной красуется самовар, которого раньше не было. Я всматриваюсь - ого! Такому самовару место в Эрмитаже, не меньше. Рядом с часами "Павлин", точно.
- Иванычу на день рождения подарок - говорит Уэф, уловив мысль. - Нравится? Моя работа!
- Да ты прямо Фаберже, папа Уэф. - я разглядываю самовар. Золотая гравюра на серебре, платиновая зернь, разноцветная перегородчатая эмаль, или что-то покруче... Впрочем, с этими синтезаторами... Тот же Фаберже с радостью отдал бы все свои яйца, включая природные, за одну такую машинку...
Папа Уэф смеётся своим серебряным смехом, уловив мою мысль, и Аина тоже.
- Да, Рома... Но всё-таки главное дело не в синтезаторе. Главное тут - он указывает пальцем себе на лоб. - А синтезатор просто экономит силы и время.
- Ну так и я про то - мастерская работа! - это я. - Супер!
- Вот интересно, подхалимаж - врождённое чувство у людей? - спрашивает Аина, расставляя тарелки - помогает Уэфу накрыть на стол.
- Да ладно! - я наконец обижен в лучших чувствах художника. - Сама небось кроме стандартного набора кухонной посуды и не сделаешь ничего, а судишь! Это шедевр, если хочешь знать, а зависть ещё хуже, чем подхалимаж!
Они весело и звонко хохочут, так открыто и беззлобно, что и я улыбаюсь.
- Иваныч же свой подарок сразу сюда на стол - Уэф уже извлёк откуда-то корзинку с ватрушками и здоровенную полуведёрную крынку с молоком - Чего, говорит, я такую красотищу на кордоне у себя держать стану, с котом вместе чай пить? Я там и бываю-то реже, чем тут. Тут, говорит, мой дом, а там офис-контора, значит... Садись, Рома, поближе, вот сюда...
Стол уже накрыт. Всё, как в тот первый раз, только ухи не хватает. Да, и даже картошка варёная в наличии, и тыквенная каша.
-... И украсть там могут, говорит, это ж не база наша неприступная. Я ему: я же тебе трёх дендроидов старых отдал - продолжает Уэф, щёлкая пальцами в воздухе, и я улавливаю: это он отдаёт мыслеприказ. Самовар начинает тихо шипеть. - А он мне: против русского вора устоять трудно...
Самовар уже вскипел, за каких-то полминуты. Я вглядываюсь в изделие папы Уэфа ещё раз - ни малейших признаков электрического шнура. Да, пожалуй, из-за такой штуки стоит беспокоиться... Хотя дед неправ - после контакта с охранными дендроидами у любого вора должно выработаться стойкое отвращение к своему ремеслу, вплоть до отказа поднимать с земли чужие рассыпанные купюры. При условии, конечно, что этому вору удастся каким-то образом уцелеть, да ещё и сохранить более-менее рассудок.
- ...Вообще Иванычу чего дарить - одни мучения. Мауна тут баловалась, связала из шерсти барана - ну ты знаешь, зверь такой некрупный и травоядный (это Аине, и Аина в ответ кивнула) - ага, связала ему носки (Аина снова кивнула, подтверждая, что такие предметы туалета ей известны). Руками, заметьте! Так он их на почётное место где-то у себя там положил, чтобы молиться, не иначе. Мауна ему - чего, мол, не носишь, обидеть норовишь? А Иваныч в ответ - да чтобы я такой подарок в сапоги или валенки стоптанные?! Никогда! Для того портянки имеются и носки покупные...
Уэф сегодня непривычно разговорчив и словоохотлив, и я всматриваюсь в него внимательней. Папа Уэф обычно не меняет своих привычек без веских на то причин, и ещё реже делает что-то, не подумав.
- Ум-м, вкусно! - перебивает мои мысли Аина, с наслаждением отпивая из стакана молоко. - Каждый раз, как на Землю попадаю, так напиться не могу, правда, правда. Дома в синтезаторе делать пыталась - вот не то, хоть перья выдери! Корову, что ли, телепортировать с Земли? Ну телёночка, ладно. Я женщина состоятельная, могу себе позволить...
Они разом рассмеялись, и я наконец улавливаю. Не так это просто, между прочим - уловить скрытые мысли папы Уэфа.
- А где мама Маша? - спрашиваю я.
Веселье за столом увядает, как роза в кипятке.
- На Кавказе в данный момент.
- С ней ничего?..
- Типун тебе на весь язык! - рявкает Уэф голосом, ещё не слышанным мною. - Всё в порядке пока. Если ЭТО можно назвать порядком. - он успокаивается, возвращая себе излюбленный серебряный голосок.
- Рассказывай - Аина ставит стакан на стол.
- А вы уверены, коллеги, что это дело не подождёт до конца трапезы? - прищуривается Уэф. - Четверть часа ничего не решают.
- Не тебе бы говорить, координатор, и не мне бы слушать - усмехается Аина. - Рассказывай. Сводка была очень невнятной, и вводная перед телепортацией тоже не ахти. Что тут у вас имеет место быть?
- Не тебе бы спрашивать, не мне бы отвечать - возвращает Аине папа Уэф. - Имеет место быть встречный контроль, что же ещё...
- Спасибо, что просветил - Аина вновь отхлёбывает молоко. - Я до последнего надеялась, что ты вызвал нас, чтобы угостить молоком. Подробности, Уэф, причём все и в хронологическом порядке.
- Ну что ж - вздыхает Уэф. - Я не хотел портить вам аппетит, коллеги, но ты сама напросилась. Смотрите!
Вспыхивает в воздухе большой виртуальный дисплей-экран...
...
Цветные размытые пятна танцуют свой танец, исполненный скрытого смысла - красные, зелёные...разные... Я уже привык к вам, ребята... Я знаю, знаю, что вы пытаетесь сказать мне что-то очень важное, но я всё ещё изрядный балбес, и до меня доходит туго...
Я просыпаюсь разом, как будто выныриваю из сна. Светится пепельным светом потолок, не гуляют в толще пушистого ковра, на котором я сплю без всяких подушек-одеял, цветные огоньки - включен ночной режим. Всё тихо в старом ските.
Я сажусь по-турецки, упираю локти в колени и подпираю руками голову, сцепив пальцы в замок. Для человека такая поза не слишком удобна, кстати, а вот ангелам ничего. Думать удобно, ага...
Перед моим мысленным взором снова и снова прокучиваются кадры, показанные Уэфом. Вот, значит, как тут развивались события, пока я там смотрел кино и "рос над собой". Похоже, зелёным понадобился ещё один "пояс зла", причём на сей раз от Атлантики до Японии. И они уже нашли, куда удобнее бросать зажжённые спички. Кавказ... Ладно... Это мы ещё поглядим!
Я встаю на ноги, иду к люку. Люк послушно исчезает. Давно, ох, как же давно это было!
...Люк дрогнул и бесшумно исчез, как и не было. Неяркий голубовато-белый свет изливался из отверстия, размытые блики загуляли по двору.
"Туда..." - уже еле слышный шёпот Ирочки. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - она умирает...
Я очнулся, глядя на три громадины витализаторов, неподвижно и без всякой опоры висящие в воздухе. Вот в этот... да, точно, в этот мы с Ильёй положили Ирочку. Точнее, тогда ещё не Ирочку, тогда мне неизвестно было даже её истинное имя - Иолла...
А память уже прокручивает следующий сюжет.
... Я стою столбом возле сооружения, похожего на громадный саркофаг. Я не уйду отсюда без неё, даже не думайте. И никакие приказы - ни папы Уэфа, ни самого Создателя Вселенной - для меня недействительны.
"Она жива?"
"Она БУДЕТ ЖИВА. Ты успел"...
Я глажу крышку аппарата, способного оживлять даже мёртвых. Не всех и не всегда, правда. Но ты дважды справился, и мне по идее надо бы встать перед тобой на колени...
И снова выныривает из памяти...
...Сосредоточенное лицо мамы Маши смотрит на меня через край ванны.
"Всё, Победивший бурю. Теперь уже всё"
Победивший бурю - кто бы это мог быть... Ха, это что же, я?
Змеевидные отростки, удерживающие меня, исчезают, и я сажусь, придерживаясь за край ванны витализатора.
"Где моя Летящая под дождём?"...
Выходит, я должен тебе трижды, умный аппарат, с лёгкой руки моего соотечественника названный когда-то столь звучным именем? Да, выходит, трижды...
Я оглядываюсь. Вон тут я спал, с молчаливого разрешения папы Уэфа, пока моя Ирочка... да, тоже спала. Как бабочка в куколке, точнее не скажешь.
Сколько всего связано с этим...
Вся моя теперешняя жизнь связана с этим. А то, что было в прошлой - нет, уже позапрошлой жизни, вспоминается теперь как сон.
В памяти всплывает вчерашнее: "Разве ты сейчас ДОМА?".
Да. Да, папа Уэф. Вчера ещё я не мог ответить. А вот сейчас, пожалуй, могу. Да. Да, я ЗДЕСЬ ДОМА. И там дома, и тут. Вот так вот.
Что-то меняется в мире. Я вслушиваюсь и быстрым шагом покидаю зал витализаторов, пересекаю холл и выскакиваю на крыльцо, едва не натыкаясь на Уэфа.
- Ты чего не спишь, Рома? - луны на небе нет, в темноте у папы Уэфа можно различить лишь тепловые пятна глаз и прочие размытые детали. В отличие от меня он одет в термокостюм.
- Не спится. А ты?
Но папа Уэф не отвечает, и правильно делает. Потому что я уже вижу.
Вспыхивает рассеянный мягкий свет, струящийся ниоткуда и странным образом не забивающий даже сияния звёзд, но в то же время достаточно яркий, чтобы видеть почти как днём. Широкой пологой спиралью, медленно и со вкусом, планирует к нам мама Маша. Я догадываюсь, что кокон выпустил её невысоко, во всяком случае, не выше купола общего маскирующего поля - иначе она не стала бы лететь вот так, не включив индивидуальную невидимость. Но такое ощущение, что спускается мама Маша прямо со звёзд.
- Ап! - она с шумом тормозит крыльями, хлопает ими. - О, какой гость!
Папа Уэф молча шагает с крыльца, обхватывает жену руками, обнимает под крыльями. Тут я замечаю - на ней боевой скафандр, сверкающий разными штучками, как мундир орденами. Только шлема недостаёт. Или мама Маша успела его снять в коконе?
- Удачно? - а глаза-то, глаза у папы Уэфа... и мысль расходится со словами. Потому что я улавливаю нечто иное: "ты жива... ты вернулась..."
Я деликатно отворачиваюсь, потому как воспитанным детишкам не пристало глазеть, как целуются взрослые.
"Всё хорошо. Оба живы"
"Две ключевые фигуры... Ты умница, Мауна"
"Стараюсь соответствовать!"
Они смеются. Два голоса - роскошное вибрирующее контральто и серебряный колокольчик. Нет, воля ваша - не тот у папы Уэфа голос...
- Опять! - голос Уэфа опускается до сверхнизкого потрясающего баса, переходящего в инфразвук, от которого чуть вибрируют кости черепа. - А так лучше?
- Здравствуй, Рома - смеётся мама Маша, поднимаясь на крыльцо.
- Здравствуй, мама.
- А ты чего это голый? - она трогает меня ладошкой - Гляди-ка, замёрз совсем! А ну, в дом!
Я с удовольствием и немедленно исполняю команду. Действительно, прохладно на улице, заморозком пахнет... и вообще, апрель на Селигере месяц зимний.
"Кушать будешь?"
"Молоко. И спать! С ног валюсь..." - мама Маша ещё раз оглядывает встречающих. - Вот вы чего не спите-то? - это уже вслух.
Мы с Уэфом встречаемся взглядами. В фиолетовых глазах уже зажёгся знакомый огонёк.
- Так не с кем! - хором заявляем мы. И давимся смехом, все трое, стараясь не разбудить остальных.
...
Длинный, мелодичный сигнал вырывает меня из неги сна.
"Подъём!" - чей это посыл, я даже не разобрался. Вскакиваю на ноги и бросаюсь на выход.
В холле меня ждёт целая команда, причём одетая в термокостюмы. Уэф, мама Маша, моя напарница-начальница и Иого.
- О! Он пробудился, хотя никто не верил в это - заявляет Аина, разглядывая меня. - Ты собираешься лететь в таком виде? Тут тебе не Рай! Враз отморозишь самое главное!
- Здравствуй, Рома - это Иого. Вчера мы с ним так и не увиделись. - Рад тебя видеть.
- Здравствуй, Летящий над морем!
- Давай-давай, быстро одевайся! - командует Аина. - Утренняя разминка!
Я растерянно гляжу на маму Машу.
- "Домового" вызови, и все дела - смеётся она, прочитав-увидев причину моей растерянности.
На мой зов является местный "домовой", стандартный ярко-красный пылесос с шестью гофрированными руками-шлангами, в одной из которых зажат туго скатанный свёрток термокостюма. Я торопливо одеваюсь.
- Всё, полетели! - Уэф натягивает на голову капюшон. - Время, время!
Входной люк исчезает, и мы цепочкой шустро выскакиваем на крыльцо, взлетая с места - прямо как ласточки из гнезда, честное слово. Я тоже взлетаю, пристраиваюсь последним в цепочке. Небо на востоке вовсю пылает золотом, предвещая ясный погожий день. Ангелы, усиленно машущие крыльями, набирая высоту, вдруг исчезают, превращаясь в размытые тепловые пятна.
"Включи невидимость, Рома! Мы выходим из маскирующего поля базы! Да оставь тепловой фон, чтобы не столкнуться!"
Я послушно исполняю команду. Внизу среди крон сосен и голых ветвей торчат крыши старого скита. По телу вдруг пробегает неприятно-щекочущая волна, всё изображение разом искажается, как отражение в текучей воде. О-оп! И никакого внизу скита, вообще ни малейшего намёка на чьё-то присутствие. Сплошное море серо-сизой после зимы зелени, куда ещё не ступала нога человека. Круто!
"Вверх, други! Встретим восход светила раньше всех!"
Мы поднимаемся по широкой спирали, и вдруг солнечные лучи брызжут из-за горизонта, превращая ангелов в еле уловимые моим тепловым зрением призраки. Мне кажется, что эти лучи пронизывает меня насквозь, наполняя горячим радостным светом. Господи, как хорошо!
"А ну, полетели к Селигеру! Наперегонки!"
И снова я не успеваю уловить, чья это мысль.
Цепочка распадается, и мы наперегонки несёмся к серой глади озера, которого ещё не коснулось солнце - там, внизу, восход ещё не настал.
"Здесь Уэф. Сегодня победителя ждёт приз - он первый ест лимоны!"
"Лимоны?! Так что же ты молчал, шеф!"
Два пятна резко вырываются вперёд, выказывая наибольшую заинтересованность.
"Какой ты вредный, Иого! Мог бы гостье и уступить! Когда я ещё попробую лимонов?"
"Победа достаётся в борьбе! Давай-давай, гостья, работай крылышками!"
Гладь озера уже под нами, и теперь видно, что оно ещё не совсем освободилось ото льда.
"Ага, я первая! Все лимоны теперь мои!"
"Ха-ха! Гляди, не объешься! Дед целое ведро привёз!"
Одно тепловое пятно резко сворачивает ко мне, повисает перед носом на расстоянии каких-то десяти шагов.
"Рома, здесь Мауна. Догонишь меня?"
"Мама Маша... Как ты определяешь, кто где? Маскировка же! Я вот вижу только размытые тепловые пятна, и то еле-еле"
"А чего тут определять? Ты последний тащишься" - бесплотный шелестящий смех. - "Ну, догоняй!"
Пятно резко увеличивает скорость, но и я не лыком шит. А ну-ка! Посмотрим, чему я научился в Раю!
Ап! "Бочка" с разворотом. Ап! Двойная "мёртвая петля". Ап! "Кобра Пугачёва" Ап! "Фигура Кио" - остановка в воздухе, зависание, разворот назад. Ап! Ап!
Мама Маша закладывает один головокружительный вираж за другим, но я держусь сзади, как приклеенный. Таким ведомым гордился бы, наверное, сам Чкалов.
"Неплохо, Рома, совсем неплохо!" - шелестит бесплотный смех. - "А вот такое?"
Нет, это немыслимо - вертикальное падение вниз и подъём почти по своему следу! Я отваливаю в сторону. Нет, мне такое не по силам...
"Ну то-то!"
"Рома, здесь Уэф. Ты зря поддался на провокацию, все твои старания тщетны. Она же значительно легче тебя, забыл?"
"Папа Уэф, я потрясён! Как тебе удалось ТОГДА догнать?"
Я чувствую, как Уэф пытается прочесть-уловить в моей голове смысл фразы.
"А, вон ты о чём... Даже если бы я летал так, как ты вначале, можешь не сомневаться - я бы её догнал. Уж очень ей хотелось за меня замуж!"
Вся группа посыпалась вниз, и я следом. Гладь Селигера уже искрится солнечными бликами - пока мы разминались, солнце добралось-таки до земли.
Крылья нашей ангельской пятёрки взвихривают настоящий маленький ураганчик, в воздухе летает мелкий мусор. Вся команда без всякой команды скидывает термокостюмы и со смехом - на сей раз настоящим, вслух - устремляется в воду. Маскировку, между прочим, никто не выключал, и со стороны зрелище выглядит весьма необычным - над ледяной водой дрожит знойное летнее марево, волны расходятся кругами, плеск и смех... Вот так и рождаются легенды о русалках. Если бы кто-то из аборигенов сейчас был поблизости, то уже наверняка прикидывал бы, сколько бутылок водки потребуется для лечения внезапно навалившегося недуга.
"А ты чего? Не любишь холодной водички, напарник?" - этот вопрос Аины адресован, естественно, мне. Углядела мои мысли, не иначе. Или марево на берегу, не торопящееся в воду.
Ага... если бы просто холодная... Ладно, была не была! Я опасливо стягиваю термокостюм, медленно подхожу к берегу. Трогаю ногой водичку с симпатичной такой плавающей льдинкой...
Неприятно-щекочущая волна пробегает по телу, и прежде чем я успеваю сообразить, что к чему, знойное марево материализуется в Аину на расстоянии вытянутой руки. Сильный толчок, и я лечу в воду, беспорядочно хлопая крыльями. Ледяная вода обжигает... нет, вроде как не обжигает? Да ведь мне хорошо! Ух, здорово!
"А я думала, ты будешь визжать" - Аина говорит мысленно, но смеётся вслух.
"Ну вот ещё! Что я, дама? Я бы и сам..."
"Сам бы ты ждал, пока вода прогреется, а это случится в июне"
"Здесь Уэф. Всё, коллеги, вылезайте. Время, время!"
Термокостюмы, минуту-полторы назад возникшие из ниоткуда на берегу, так же бесследно исчезают в никуда. Определённо местным жителям и заезжим туристам следует соблюдать осторожность, путешествуя по глухим берегам Селигера, если им дорог здравый рассудок.
"А как-то и был такой случай, Рома, и не так давно. Мы с Уэфом купались в проруби, и не доглядели, как рыбаки подкатили на снегоходе. Ох и удирали они!"
"Всё, полетели!" - это, очевидно, Уэф. - "У нас сегодня масса работы!"
...
За время отсутствия нашей пятёрки во дворе старого скита произошли изменения. У крыльца стоит белая замызганная "Нива", и рядом крутится Казбек.
- Иваныч!
Пётр Иваныч встречает нас на крыльце, возвышаясь над окружающими, как древняя башня.
- Здорово, Рома!
Дед вдруг хватает меня под мышки, как пацана-малолетку, притискивает медведем. От неожиданности я вцепляюсь в деда руками и ногами одновременно, и все смеются.
- И вас с приездом, барышня! - переключает внимание Пётр Иваныч.
- Чего? - прищуривается Аина. - Ты меня ещё "госпожой" назови!
- Ну вот, хочешь как лучше, а выходит как всегда. - смеётся-ухает дед. - Это ж был комплимент!
Наша команда уже проходит в душ, стягивая костюмы. Селигер вообще-то озеро чистое, но там у берега был ил... Все моются разом, благо душевая комната немаленькая, и бьющие отовсюду струи приносят мне дополнительное удовольствие.
В трапезной уже кипит самовар, и за столом уже сидят Кио и Юайя. Один сдал смену, вторая приняла - вот почему их не было на утренней зарядке. На столе, кроме непременных шанег, молока, мёда и ватрушек стоят вазы с фруктами, и отдельно - широкое блюдо с изрядной горкой лимонов.
- Торжественный завтрак в честь прибытия делегации, значит - гудит дед.
- Вчера уже был торжественный ужин - смеётся Аина.
- А! - отмахивается Иваныч. - Разве ж я не знаю архангела нашего? Объедки кой-какие по углам небось наскрёб...
Все смеются, и папа Уэф тоже. Аина смачно откусывает от лимона, запивает молоком. Меня передёргивает.
Я осторожно беру лимон, откусываю, невольно ожидая, что челюсти сведёт... Хм... Интересно... Вкусно. В самом деле очень вкусно! Вот кислятина же, а вкусно, отчего так?
"Ты до сих пор порой забываешь, Рома, что ты уже не человек. И вкусовые ощущения у тебя другие. Вспомни колбасу!" - мама Маша смотрит на меня поверх высокого стакана с молоком, точь-в-точь как тогда моя Ирочка.
Торжественный завтрак проходит в не менее торжественном молчании, нарушаемом только характерными аппетитными звуками. Впрочем, молчание это весьма условно, потому как за столом уже идёт оживлённый мысленный диалог - папа Уэф не любит терять время.
"Как прошла встреча с лесорубами?"
"Нормально. Тяжёлые, правда, ребята, да кому сейчас легко"
"Ладно, не расстраивайся. Ими уже занимается Геннадий"
"Ну тады за их светлое будущее я спокоен" - ухмыляется Пётр Иваныч.
- Лесорубы замучили. - папа Уэф перехватывает мой заинтересованный взгляд. - Настоящие бандиты, просто слов нет. Уже четвёртую фирму закрываем, а всё неймётся. Надо им порубить здешние окрестные леса, и всё тут.
- С мелкими порубщиками я сам справляюсь, слава Богу. - гудит Иваныч. - Ну да местные меня знают, лишнего не позволяют себе. С пришлыми хуже. Колёса прострелю там, мотор... Ежели кто особо отчаянный, ружьишком машет, ружьишко забираю...
- Лесовоз... - в глазах Уэфа зажглись озорные огоньки.
- Один раз! - дед с шумом прихлёбывает чай. - Очень уж наглые были ребята. В меня стреляй, ладно, а собака-то при чём? Еле вон Маша отходила Казбека моего... В долгу я перед тобой, Маша, по самый гроб.
- Да хватит уже, Иваныч, сколько можно! - это мама Маша.
- А как с лесовозом-то? - я увожу разговор в нужную сторону.
- А чего с лесовозом? Отогнал подале, Кольку Хруста оповестил, и все дела... Он где-то продал...
- И что, молча стерпели?
- Не до того им теперь, Рома. Все мысли, должно быть, о здоровье. Поди, уже в каталках катаются... А может, поумнели, случаются же чудеса иной раз...
- Не отвлекайся, Иваныч. - это Уэф. - Досказывай байку, и займёмся делом.
- Да, верно. С мелочью-то я сам справляюсь, хоть и время уходит лишнее. А вот с фирмами, которые из Москвы леса грабят... Тут дело Геннадия.
- И как? - я полон любопытства. Надо же мне профессионально расти, осваивать методы работы с подобными аборигенами...
- Геннадий изымает со счетов фирмы и её владельцев средства, все без остатка. - вмешивается папа Уэф. - Если имеется наличка, изымает тоже. И все ценные бумаги, равно как и документы. Всё остальное делают они сами, между собой. Всё просто, Рома.
Я таращу глаза. В самом деле, как просто. Если даже у фирмы "Майкрософт" изъять ВСЕ деньги и ценности до последнего цента, обнулив все счета, она немедленно прекратит свою деятельность и вряд ли возобновит. Остался пустячок - суметь это сделать.
- "Майкрософт" тут ни при чём, они на наш лес не покушаются, и для базы угрозы не представляют. - видно, что папу Уэфа ход беседы утомил, но ради любимого зятя он терпит.
- Но как?!
- Обыкновенно. Номера счетов известны их владельцам. Есть такое явление, как телепатия. Есть система глобального видения. Есть универсальные документы. Есть ряд различных устройств, открывающих любые двери, в том числе и сейфов. Твоё любопытство удовлетворено?
- А его любопытство сейчас перестанет быть праздным. - Аина доедает заключительный лимон. - Всё, Рома, экскурсия закончена. Будешь работать!
- Я готов! - я встаю.
- Дайте ему "зелёных", дайте! - это Юайя, сидевшая до сих пор тихо, сосредоточив всё внимание на молоке, ватрушках и лимонах, наносит внезапный удар. Хохот стоит такой, что дребезжат витражи в окнах.
- Ладно, Рома. - Аина великодушна. - Отпускаю тебя попрощаться с миром. Десять минут!
Мы выходим на крыльцо, у которого стоит белая "Нива".
- Вот вожу провизию, то-сё... - дед перехватывает мой заинтересованный взгляд. - А по лесу куда вольготней на Чалке передвигаться, значит.
Я только тут замечаю - на "Ниве" вместо номера прикручена невзрачная белая табличка. И на стекле вместо талона техосмотров белеет карточка. Понятно...
- Не всегда, значит, бывает уместен один и тот же номер. - усмехается дед, но я вижу, что сказать он хочет другое.
- Ты прав, Рома, другое. - в свою очередь улавливает дед. - Ты, само собой, парень куда как смелый... Так вот. Об Ирке думай каждый раз, прежде чем подвиг совершить. Не прошу - требую. Вот так, Рома.
- Всегда, Иваныч. - я гляжу ему в глаза, и он смягчается.
- Ну, удачи тогда.
Дед садится в машину, и "Нива" разом становится тёмно-зелёной, одновременно обретая номер. Мотор заводится мягко, словно у "Мерседеса", автомобиль неспешно выкатывается за ворота, распахивающиеся перед машиной и закрывающиеся следом.
"Ты готов, напарник?" - слышу-ощущаю я мысль Аины. - "Хватит прохлаждаться! Иди сюда, я в своей комнате"
"Иду!"
...
В комнате, где расположилась на постой моя наставница и старшая коллега, витают ароматы гладиолусов и левкоев - да, точно, я хорошо помню запахи земных цветов.
В воздухе вспыхивают сразу три фигуры, медленно вращаясь. Я вглядываюсь. Ну и лица... а вот у этого определённо Лик Зверя. Голограмма точно передаёт детали, вплоть до последней чёрточки и блеска глаз.
- Вот тебе первое задание: отследить этих субъектов. Выяснить всё - перемещения, связи, образ мыслей, текущие планы и замыслы. Последнее особенно. Вводные материалы я собрала вот сюда. - она показывает на светящемся виртуальном экране файл. - Сделать сегодня, в крайнем случае к завтрашнему утру. Всё, работай!
- Где их искать?
Аина прищуривается.
- Это ты МЕНЯ спрашиваешь?
Она переходит на мысль.
"Если ты полагаешь, что я буду тобой руководить, как контролёр ситуации исполнителем - иди туда, открой дверь, зайди, закрой дверь - ты жестоко ошибаешься. Ты сотрудник службы внешней безопасности. Вопросы?"
"Пока нет"
"Это радует. Свободен!"
Я поворачиваюсь и чётким уставным шагом следую к выходу из помещения. Сзади фыркает смешком Аина.
- Если что, обращайся. Я у себя буду.
...
Я сижу на бледно-зелёном ковре, в толще которого гуляют размытые огоньки - малиновые, жёлтые, фиолетовые... Я уже давно научился производить настройку этого самого ковра, это не сложнее, чем выбрать заставку для компа. И потолок светится матово-белым светом. Только стены сохранили первозданную бревенчатую незыблемость. Прямо передо мной на стене висит нечто, здорово напоминающее африканский тотем. Я уже знаю, что это такое - устройство контроля эфира. В зоне действия этого прибора проходят только те радиоволны, которые прибор сочтёт нужным пропустить, все остальные затухают бесследно. Некоторое время я бесцельно и тупо таращусь на "тотем", изучая каждую деталь. Перевожу взгляд на ковёр с гуляющими размытыми огоньками - по идее, должны же они оказывать хоть какой-то гипнотический эффект... Закрываю глаза, пытаясь вызвать знакомые цветные пятна, танцующие свой таинственный танец. Ну давайте, ребята, ну помогите же мне...
Нет, бесполезно. Хорошо всё-таки Аине - она Великий Грезящий, она может управлять своими видениями, находясь в твёрдом уме и ясной памяти. Ну почти. А мне что делать? Я не властен над своими сновидениями. Или всё-таки в какой-то мере властен?
Я снова мысленным усилием включаю виртуальный дисплей. Передо мной в воздухе возникают три изображения... хм, ну пусть будет людей, как очень грубое допущение.
Анвар. Чеченец, 28 лет, уроженец аула... Да, бедный аул. Глаза волка, уже заражённого бешенством, но ещё могучего и смертельно опасного. Уже чующего свою смерть, и потому спешащего порвать как можно больше людей, уже не заботясь о последствиях.
Дмитрий. Русский, 20 лет, уроженец Москвы. Да, русский... вот так посмотришь, и становится как-то неловко за то, что ты вроде бы тоже по рождению русский. Красивое, холёное лицо уверенного в себе супермена с ясными глазами пятилетнего испорченного мальчишки. Отморозка, знающего только один закон: "я хочу!". Абсолютно безбашенный парнишка. Таких опасаются и самые крутые уголовные авторитеты, потому как стая подобных подростков-переростков способна совершить покушение на Папу Римского или президента, если это придёт им в голову. Страх им неведом, слово "последствия" они никогда не слышали, а слова "уважение", "милосердие" или хотя бы "не убий" вряд ли способны прочесть даже печатными буквами.
Фархад. Афганец, 35 лет, место рождения неизвестно... А был ли сам факт рождения у ЭТОГО? Голограмма очень чётко передаёт мельчайшие детали, и одного взгляда на это лицо и особенно глаза достаточно, чтобы понять - это портрет ЗЛА. Концентрированного, стопроцентного, абсолютного зла.
Ладно. Раз я не могу управлять своими видениями наяву, надо спать. Надо СПАТЬ. И при этом постараться увидеть не абы что, а именно вот этих трёх. Мда, задачка. И ко всему ещё не приучен я спать днём.
Апрельское солнце бьёт в окно, но мне оно вроде как не мешает. Или всё же затемнить окно? Ладно, обойдусь...
Я ложусь лицом вниз, пристроив под голову круглую подушечку. Это человеку спать удобней на спине. Ангелы же не любят, когда что-то связывает крылья. Оттого и стульев-кресел нет у них - из-за спинок. Тем более что сколиоз ангелам ни при каких условиях не грозит... Оттого же, кстати, и женщины обычно спят сверху - мужчины у ангелов сплошь джентльмены, всё для любимых... Всё для них...
...Мы летим высоко-высоко, и земля под нами кажется синим ковром с многочисленными блюдцами озёр и блескучими жилками рек. Мы будто парим над центром колоссальной, невообразимой чаши. На горизонте темнеет горная гряда, и вершины гор темнее подножия - там растут высокогорные чёрные леса, способные переносить ночные заморозки и даже снег. А гор с мёртвыми вершинами, покрытыми вечными снегами, тут нет. Тут всё буквально насквозь пропитано жизнью, в Раю. Эта планета ЖИВАЯ.
"Догоняй, Рома!" - Ирочка вырывается вперёд, но я тоже прибавляю хода. Она скользит стремительными неуловимыми зигзагами, но и я кое-чему научился, и держусь как приклеенный.
