Ветви раскидистых сикомор почти смыкались, закрывая собой вход в пещеру, вымытую подземными источниками у самого уреза воды. Со стороны моря вход прикрывала скала, нависавшая угрюмой глыбой. Да, подумала Фионна, логово что надо... Любое судно пройдёт мимо в двухстах шагах и не увидит этой дыры. И с воздуха, очевидно...
- Давай, давай, шевелись! Солнце встаёт, сейчас остроухие очухаются!
Пираты, налегая на вёсла, ввели свою ладью в узкую каменную щель между скалой и берегом, разом затабанили судно, вынули вёсла из уключин, укладывая на дно. Мачта, вынутая из гнезда, была уложена вдоль лодки ещё ранее, её толстый комель едва не упирался в бок пленнице, по-прежнему привязанной на передней банке.
- Все за борт! Заводим в укрытие!
Пираты попрыгали за борт, оказавшись в воде кто по грудь, а кто и почти по шею. Упираясь ногами в дно, медленно повели ковчег в развёрстый зев пещеры, низко нависавший над водой. Клоп в который раз похвалил себя за предусмотрительность - не сруби он перед операцией круто вздымавшиеся нос и корму, ладья сейчас не прошла бы под низкие своды.
Девушка лежала, глядя на нависающий каменный свод грота, и отчаянно кусала губы. Ей давно уже страшно хотелось писать, но обмочиться в присутствии этих обезьян - нет, только не это...
Внутри пещера оказалась достаточно обширной, дальний конец её терялся в полумраке. Лодка ткнулась в пологий берег, усеянный нападавшими со свода камнями, один из моряков уже сноровисто привязывал причальный конец к одинокому сталагмиту, очевидно, исполнявшему тут роль причальной сваи.
- Отвяжите её, - распорядился Клоп, сойдя на берег. - Девушке пора уже размяться и справить естественные надобности.
Пираты загоготали, будто услышали чрезвычайно остроумную шутку. Ремни, притягивающие Фионну к лавке, враз опали, несколько пар рук подхватили её и понесли.
- Ты уж потерпи, красавица, - Клоп ухмыльнулся, разглядывая голую пленницу, едва стоящую на ногах. - Не запас я для тебя медной клетки, дорого больно. И воздушных нарядов из страны Хаара-Па не приготовил. Походи покуда в сетке.
Бандиты вновь заржали. Фионна стояла, стараясь не шататься, закусив губу. Сеть-кошёлка была накинута на голову, доставая до самой земли, край волочился по камням. Никакого просвета. Ноги были относительно свободны, связывающая матерчатая лента позволяла шагать, пусть и нешироко. Руки были стянуты плотнее - ровно настолько, чтобы лежащая на скамье пленница не отлежала их собственным задом. Хуже всего были мешочки-рукавицы, делавшие узницу совершенно беспомощной.
Мелкие волны, всё-таки проникавшие в грот, торопливо плескались о камни. Главарь банды, зайдя в воду по щиколотку, задрал свою короткую юбку, не достававшую до середины бедра, и совершенно бесстыдно помочился. Затем присел, глядя на пленницу, и знаками показал, что при желании она может таким же манером справить как малую, так и большую нужду. Переполненный мочевой пузырь Фионны болезненно сжался, но она упрямо мотнула головой - не станет девушка эльдар делать этого, на потеху грязным обезьянам!
- Ничего, никуда не денется, - хмыкнул Клоп. - Располагайтесь, нам тут сидеть не один день. Покуда остроухие не угомонятся, носа наружу не высовывать! Всем ясно?
- Клоп, глянь, как мается... - губастый парень кивнул на эльдар, из последних сил сдерживающую естественные позывы. - Может, отойдём? Пусть облегчится...
- Болван ты, Губа, - усмехнулся Клоп. - Не имеешь никакого понятия. Она должна ссать и срать в нашем присутствии, на глазах у всех. И пить-есть будет тогда, когда я решу, а не когда сама захочет. А ещё вы будете щупать её везде, и трахать прямо сквозь сетку. Когда мы продадим её заказчику, девка станет мягче козьего пуха!
- Ура капитану! - осклабился могучий пират по кличке Рваный. - Так, может, сейчас и начнём? Все по разику...
- Я не сказал, Рваный, что вы все будете трахать её, сколько захотите, - отрезал Клоп. - Это вам не "собачья наложница", сукины дети! Обломать не значит заморить! Напомню, она стоит на вес золота!
В этот момент мочевой пузырь Фионны окончательно взбунтовался. Девушка еле успела присесть, и горячая струя с журчанием хлынула на камни.
- Ну вот, а кто-то сомневался! - капитан с ухмылкой разглядывал пленницу, и гордая эльдар, не выдержав, разрыдалась. - Всё, сопли пошли. Скоро эта гордячка будет отличной рабыней!
...
Поджарый пёс с гладкой палевой шкурой усиленно обнюхивал прибрежный песок, потом поднял голову и заскулил, преданно глядя в глаза хозяину.
- Ладно, ладно, Аэдис. Ты ни в чём не виноват, - Тиарон похлопал пса по затылку.
Почувствовав, что хозяин не сердится, пёс успокоился и лёг на горячий песок, вывалив язык. Эльдар криво усмехнулся. Действительно, обвинять собаку в данном случае было бы несправедливым. Собака не умеет и не обязана думать, тем более за начальника экспедиции.
Следователь ещё раз оглядел берег, изрытый следами. Вон там она сидела, предаваясь размышлениям - эльдар вообще склонны к уединённым раздумьям, а уж девушек водой не пои, дай поразмышлять-попереживать... Вот она вышла из охранного круга, вот направилась к воде, очевидно, намереваясь перед сном искупаться... А вот тут была устроена ловушка - надо признать, весьма хитроумная для хомо ловушка. И место выбрано с учётом психологии - справа россыпь острой гальки, неприятной для босых ног, слева небольшой обрывчик... Только этот кусочек пляжа лишён всяких недостатков. Тут и устроили бородатые свою ловушку, закопав в песок ловчую сеть. А вон там они сидели, эти бандиты, держа в потных ладонях концы верёвок...
Тиарон вздохнул. Судя по всему, шайка похитителей знала, как положено обращаться с пойманными эльдар, и уже одно это наводило на определённые размышления. То, что девушка жива, следователю было ясно как день. Труп - вещь совершенно бесполезная, так, кажется, говорят бородатые... Поэтому молчание Фионны Кассителнирры можно истолковать однозначно. Экранирующая сетка, и никак иначе - в противном случае девушка обязательно послала бы мысленный зов. То, что жертва не ощутила их гнусных мыслишек, тоже легко объяснимо - очевидно, преступников укрывала вторая экранирующая сеть.
Лагерь неудачливой экспедиции был полон народу. Помимо самих участников и следственной бригады, на месте происшествия присутствовали родственники и прочие заинтересованные лица. Кругом маячили бойцы охранения с могучими гепардами на поводках и лучемётами под мышкой, зеркально отблескивали обтекаемые тела унилётов. Сейчас на этот лагерь не рискнул бы напасть даже самый полоумный из местных владык хомо, пожалуй.
- Когда она имела с тобой последнюю связь? - обратился следователь к молодому человеку, стоявшему чуть в сторонке от остальных.
- Три... нет, теперь уже четыре дня назад, - Вэон клял себя в мыслях. Это он, он виноват... Ну что стоило поговорить вчера вечером, прикоснуться мыслью? Она была тут одна, и никто не пришёл на помощь...
- Значит, так... - Тиарон обернулся к ожидавшим его вердикта эльдар. - Почтенный господин Аркуэнон, в утешение могу сказать одно: твоя дочь жива, и никак иначе. Сам характер похищения говорит о том, что это сделали отнюдь не голодные каннибалы. Судя по всему, это работа шайки работорговцев, причём очень опытных. Они знают цену добыче, и будут беречь госпожу Фионну как сундук с золотом - чем, собственно, она для них и является.
- И что теперь? - хмуро поинтересовался Аркуэнон.
- Как мы знаем, посудины хомо ходят под парусом, медленно и притом только по ветру. За это время судно с похищенной не могло уйти дальше, чем на сто пятьдесят тысяч шагов. Ну пусть даже двести тысяч. В этом районе не так уж много судов. Думаю, уже сегодня мы досмотрим все без исключения.
- Так чего же мы ждём?! - не выдержал Вэон.
Следователь грустно усмехнулся.
- Минута-две ничего не изменят, юноша. Меня беспокоит другое... Раз эти хомо додумались до экранирующей сетки, то уж про "летающие лодки" эльдар знают наверняка. Все суда в море мы, естественно, досмотрим, и мысли экипажей тоже. Однако высока вероятность, что преступники сейчас уже забились в какую-либо щель, затопив свою посудину. Имея запас сушёных фиников и жареного ячменя, можно сидеть долго, очень долго. А потом, когда всё стихнет, спокойно возобновить путешествие.
- И что в таком случае? - совсем уже мрачно поинтересовался Аркуэнон.
- Тогда твою дочь нужно будет искать где-нибудь в чёрных городах хомо, почтенный. Не так уж много имеется бородатых, способных приобрести такую пленницу, тем более содержать её. Одна медная клетка чего стоит...
- Моя дочь... в клетке... - в глазах главы Дома Кассителнирров разгорался мрачный огонь. - Они за это дорого заплатят. Очень дорого.
...
Оранжевые отблески огня плясали на шершавом камне, гул голосов бородатых тварей сливался в сплошной неразборчивый звериный рёв. Воняло смолой, палёной шерстью, жареным мясом и людьми.
Фионна лежала на соломенных циновках, в четыре слоя настеленных на полу пещеры, и смотрела прямо перед собой невидящим взором. Мысли в голове были под стать - не мысли, обрывки... Как долго ещё продлятся мучения?
Сетка надёжно изолировала Фионну от грязных мыслей проклятых тварей, однако совершенно не защищала ни от грязных взоров, ни от грязных лап. И не только от лап... В первый же день главарь этой обезьяньей стаи изнасиловал её - отверстия в сетке оказались достаточно велики, как оказалось. Потом были ещё... впрочем, это уже она не очень отчётливо...
Фионна пыталась отказаться от воды и пищи - её стали кормить и поить насильно, через рожок. Держали голову и вливали в рот мерзкий мясной бульон. И вообще, грязные твари совершенно не стеснялись её, как будто бессмертная эльдар была просто пойманным диким животным, которое крайне желательно довезти живым и невредимым, не более того. Щупали, охлопывали... И наконец верх всего - устроили взвешивание пленницы, прямо в сетке. Соорудили из трёх вёсел треногу, подвесили большой бронзовый безмен... Вероятно, результаты взвешивания не слишком удовлетворили главаря. Он долго ощупывал живот, ягодицы и бёдра девушки, хмурился и бурчал. Вечером пленнице впервые развязали руки, и она долго растирала кисти, казалось, навсегда скрючившиеся в кулаки. Затем перед Фионной поставили большую миску ячменной каши, обильно сдобренной оливковым маслом, ложку, тарелку с сушёными финиками без косточек, а рядом рожок и глиняный горшок с бараньим бульоном. Намёк был более чем прозрачен, и чтобы избежать новой пытки, девушка принялась есть сама, неловко проталкивая ложку сквозь ячеи сетки. Главарь бандитов удовлетворённо хмыкнул, и с этой поры Фионну оставили в относительном покое - то есть больше не насиловали и не вливали в рот мерзкий отвар. Впрочем, послабление режима содержания только этим и ограничилось. Девушке по-прежнему приходилось справлять естественные надобности в присутствии грязных скотов, и вообще её не оставляли без присмотра ни днём, ни ночью. Сеть оказалась очень прочной, разорвать её голыми руками не было никакой возможности, однако для надёжности руки пленнице на ночь всё-таки связывали, не забывая надеть рукавички. Более того, нижний край сети-кошёлки, служившей Фионне одеянием, на ночь стягивали, превращая в мешок. Ни малейшего шанса...
Огонь в маленьком очаге, и без того скудный, начал угасать. Главарь говорящих обезьян экономил сухие чурочки, служившие топливом, а также, вероятно, опасался выдать логово обильным дымом. Сколько дней ещё намерен он терзать свою жертву в этой норе?
Пират с медным кольцом в ухе поставил перед Фионной полную миску каши - непременный и обязательный ужин. Воткнул ложку. Кстати, посуду эти обезьяны споласкивали у входа в пещеру, войдя в воду по грудь, в то время как мочились и испражнялись ближе к берегу, на мелководье. Вероятно, вонючки полагали это верхом санитарной культуры.
- Лопай, лопай! - подбодрил пленницу пират, щеря крепкие крупные зубы. Девушка взяла ложку и принялась медленно, безразлично поглощать кашу, неловко проталкивая узкую ложку в ячейки сети. - Тебе следует быть упитанной!
- Разочарую тебя, Колдырь, - подал голос Клоп. - Эти остроухие не бывают жирными, хоть убейся.
- А жаль, - искренне огорчился бандит. - Как представлю, что эта каша в её утробе превращается в чистое золото...
...
- Вон ещё один!
Унилёт заложил крутой вираж и пошёл на снижение. Кораблик, выглядевший с заоблачной высоты соринкой на водной глади моря, рос на глазах, и уже было видно, что это вязаная камышовая ладья. Такие строят в Двуречье и ещё стране Хаара-Па, как её называют местные хомо.
На палубе судёнышка возникла суета. Немногие из хомо видели вблизи "летающую лодку остроухих", однако все знали - просто так эти самые лодки не прилетают.
"Они просто привыкли не ждать от жизни ничего хорошего" - пилот уже уравнивал скорость, - "Что бы ни случилось, всё к худшему"
"Они сами творят зло, и оно возвращается к ним отовсюду" - Вэон сжал рукоять лучемёта.
Унилёт завис над кормой камышовой ладьи, в боковой стене протаяло овальное отверстие, и на палубу один за другим выпрыгнули четверо эльдар в защитных костюмах, непробиваемых для холодного оружия. Боевые шлемы с защитным кольцом-нимбом сверкали зеркальной полировкой, внушая бородачам священный трепет - все гоблины и хомо уважают блеск металла и огня.
Палуба судна оказалась буквально обвязана тюками с товарами - камышовые лодки не имеют трюма. Команда располагалась поверх тюков, кто как мог. Сейчас экипаж плавучей вязанки сгрудился на носу, подальше от опасных пришельцев. Только кормщик пал ниц где стоял, крупно дрожа - впрочем, рулевое весло он так и не выпустил, плотно зажав под мышкой.
- Сними шлем! - отрывисто приказал Тиарон, и один из членов команды, напяливший зачем-то на голову медную каску, торопливо сдёрнул её.
- Вам нечего бояться, если руки ваши чисты перед народом эльдар, - следователь говорил на местном диалекте довольно бегло, хотя и с сильным акцентом. - Отвечайте: не видели ли вы девушку нашего народа?
Бородатые моряки опасливо рассматривали пришельцев. Эльдар было четверо, людей добрая дюжина, однако никто не питал иллюзий насчёт расклада сил. Что захотят остроухие, то и сотворят, и с людьми, и с ладьёй...
"Только так и можно разговаривать с ними. Они понимают только силу, и ничего кроме силы"
- Прости, славный воин, - первым обрёл дар речи хозяин судна. - Я видел почтенную и прекраснейшую эльдар, но это было давно.
- Больше никто? - следователь повёл лучемётом, и толпа плотнее сжалась на носу.
- Нет... Нет, мы не видели...
Вэон изо всех сил всматривался в мысли бородачей, однако признаков лжи не ощущал.
- Так... - Тиарон опустил оружие. - И здесь мимо. Полетели дальше...
...
- Давай!
Повинуясь взмаху руки, рабочий выбил глиняную пробку. Струя ослепительного огненного расплава устремилась в жёлоб, разбрызгивая капли, с треском лопавшиеся на полу зелёными искрами. Из выходного отверстия формы с шипением повалил дым - выгорали остатки воска. Наконец в выходном отверстии показалась бронза, уже схватываясь пробкой. Излишки расплава медленно оседали в расширительной воронке глиняной формы, всасываемые кристаллизующейся отливкой.
- Полная!
Валхал кивнул, принимая к сведению. Да, он уже не сомневался, что получится. Насчёт первой отливки сомневался, и даже очень. Однако всё вышло с первого раза, расчёт оказался безошибочен. Не подвели и глиномесы-гончары, делавшие форму - керамика не лопнула под напором раскаленной бронзы, выдержала...
- Всем отдыхать! Завтра с утра готовить печь.
Мастерская, представляющая собой огороженное высоким частоколом пространство, гудела голосами и звоном металла. Под навесами работали полуголые рабочие - месили глину, толкли руду, пересыпали древесный уголь... Только одно здание имело толстые кирпичные стены, и Валхал направился туда.
В мастерской скульпторов было прохладно, чинно и тихо, журчала вода - по приказу Могущественнейшего сюда были проведены глиняные трубы от источника. На деревянной подставке, словно громадная личинка какого-то чудовищного жука, белела восковая модель, мальчики-подмастерья то и дело поливали её холодной водой.
- Я вижу, вы успели, почтенный Маорис, - улыбнулся главному скульптору Верховный жрец. - Ну что, можно делать промеры?
- Можно и не делать, почтенный Валхал, - обиженно поджал губы мастер.
- Я всецело доверяю тебе, о искуснейший из скульпторов, - вновь улыбнулся жрец, - но долг прежде всего.
Двое молодых жрецов уже разворачивали мерный инструмент. Легкий деревянный обруч, закреплённый на длинной бамбуковой палке, без сопротивления вошёл в зев модели, достав до самого дна, второй, напротив, застрял на дульном срезе.
- Отлично!- кивнул Валхал, мастер в ответ только хрюкнул. - Иглу!
Мерная игла вонзилась в восковую тушу, и Маорис дёрнулся, будто игла вонзилась в его собственный зад. Переживает, подумал жрец, хоть и делает вид, что спокоен...
- Толщина стенок в порядке! - доложил младший жрец, закончив промер. Скульптор, сопя, затирал пальцем отверстия, которые даже в упор разглядеть было почти невозможно.
- Я зря не хвастаюсь, Валхал.
- Ладно, ладно, - примиряющее улыбнулся Верховный жрец. - Ну что, можно звать глиномесов?
- И лучше прямо сейчас, - пробурчал скульптор, утирая пот белым полотенцем. - Жарко, как бы воск не повело...
- Хорошо, почтенный.
Выйдя из мастерской, Валхал направился к крайнему навесу, возле которого не наблюдалось никакой суеты, в отличие от остальных строений. Ширмы-циновки, расставленные кругом, скрывали недра здания от ненужных взоров. Стоявшие на страже воины молча сделали копьями "на караул", пропуская Верховного жреца.
Три медных туши лежали прямо на земле, впечатавшись в грунт своей тяжестью. Валхал погладил крайнее изделие. Три орудия, и сегодня отлито четвёртое. Он успеет до начала сезона дождей.
...
Шаги отдавались эхом от гигантских зеркальных стен, создавая ощущение многолюдности. Вэон усмехнулся. Разумеется, это иллюзия. Он здесь один.
Пусто, как пусто и холодно на душе. Он так и не смог растопить лёд в сердце Фионны, не смог помочь ей сбросить груз пророчества. И вот результат. От судьбы не уйти, говорят многие... Говорят, не предъявляя никаких доказательств - это так, и точка.
Вэон упрямо сжал зубы. Пока нет неоспоримых доказательств, любая гипотеза сомнительна. Например, гипотеза о наличии Кармы.
Хранитель тряхнул головой. Чувство вины от рассуждений не только не ослабело, наоборот, усилилось. Мать жалеет его - угораздило же сына влюбиться в безответную... А он был счастлив. Да, да, тогда не понимал, а теперь понял - он был счастлив. Ну, пусть не совсем, не так, как другие... Но был. И не будет ему покоя, покуда они не найдут Фионну Кассителнирру, девушку из пророчества. Сегодня его дежурство, а завтра он опять к следователю. Тиарон не гонит его, понимает...
Эльдар скрипнул зубами - он в курсе, как обращаются хомо с пленницами. Проклятые обезьяны... Нельзя так думать, находясь возле самого Сердца Тланты, но как трудно не думать так...
Как страшен этот мир, и как холоден.
Когда же растают льды?
Грозный гул наполнял внутреннее пространство Пирамиды, кристалл материализатора наливался огнём. Явление, характерное для крайне масштабных свершений - рядовые желания исполнялись устройством буднично и мгновенно, без всяких зримых спецэффектов.
"Желание выполнимо при наличии квалитета ответственности" - колоколом звучит в мозгу.
Вэон остановился, как вкопанный.
"Энергия?"
"Достаточно. Нужен квалитет"
"Отмена и сброс из буфера"
Гул под сводами гигантской Пирамиды стих, кристалл принял свой обычный вид. Хранитель отёр пот со лба. Второй раз он забывает поставить предварительную блокировку. Можно запросто вылететь из Хранителей.
Но где-то в глубине уже зарождалось, зрело желание, пока ещё настолько смутное и неоформившееся...
...
Огонь в очаге шипел и стрелял искрами, дым клубился под колпаком, неохотно уходя в трубу. Аркуэнон подбросил ещё пару мелких поленьев, помешал угли изящным инваровым совком. Эльдар не так уж часто разводили открытый огонь в очагах, предпочитая пользоваться разнообразными нагревательными приборами, но сегодня главе Дома Кассителнирров требовался именно живой огонь - как будто отражение внутреннего, терзавшего душу. Глядя на языки пламени, становилось вроде бы легче.
Стена отошла в сторону, и в кабинет мужа вошла Анкалимэ, одетая в жёлтое. Аркуэнон покосился на жену, но промолчал.
- Тебе нечего мне сказать, муж мой? - голос женщины был ровен, даже чересчур ровен. Вместо ответа эльдар снова принялся мешать угли.
- Сейчас придёт Тиарон. Он хочет поговорить с нами лично.
Аркуэнон встретился с женой взглядом.
- Да, ты правильно уловила. И с тобой тоже.
Ждать почти не пришлось. Миниграв стремительно опускался, круто заходя на посадку, и завис над самым крыльцом, ведущим с веранды в сад.
- Хозяевам вечно здравствовать и радоваться! - следователь соскочил с "летающего сиденья", которое тут же сложилось и опустилось на землю, предупредительно отодвинувшись в сторону, освобождая крыльцо.
- Вторая часть твоего приветствия не слишком уместна, уважаемый Тиарон, - ноздри женщины дрогнули.
- Прошу прощения, госпожа Кассителнирра, - виновато склонил голову гость. - Позволено ли будет мне присесть?
- Да, конечно, - хозяйка сделала приглашающий жест в сторону кресел. - Прошу!
Следователь, однако, предпочёл подвинуть к очагу пуфик и уселся, протянув ладони к огню.
- Не буду томить вас. Мы не нашли.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь треском горящего дерева.
- Что дальше? - ровным голосом спросил Аркуэнон. Тиарон вздохнул.
- Можно, конечно, и дальше тупо проверять плавающие в том районе лохани всех конструкций и размеров, однако я хотел бы прекратить досмотры судов. И вот почему.
Следователь помолчал.
- Возможно, мы ошиблись и упустили какую-нибудь посудину. Такая вероятность ничтожна, но полностью не исключена. Вероятность того, что похитители успели выгрузить свою добычу - прости, госпожа, что так отзываюсь о твоей дочери - на берег в первую же ночь и увезти в виде вьючной поклажи (оба родителя вздрогнули) значительно больше. Однако наиболее вероятна третья возможность - похитители сидят в какой-нибудь каменной щели и ждут.
Тиарон вновь замолчал, приблизив ладони к огню так, будто хотел их изжарить.
- Вот это самое опасное, скажу прямо. Они очень здорово осведомлены, судя по всему, эти разбойники. Ничего не стоит выставить пару часовых, наблюдающих за небесами из-под какого-нибудь куста. Зрение хомо не такое уж слабое и позволяет увидеть летящий унилёт даже на высоте в двадцать тысяч шагов. Это днём, а на рассвете и закате ещё дальше.
Следователь оторвал наконец взгляд от огня и прямо взглянул хозяевам в лицо.
- Они будут беречь вашу дочь до последней возможности, как сундук с золотом. Но если такой возможности у них не останется... Вот почему я прошу вашего согласия на прекращение досмотра проходящих судов.
- Ты не ответил на вопрос, Тиарон - что дальше? - теперь голос Анкалимэ был напряжён, как перетянутая струна. Следователь снова помолчал, явно подбирая слова, наиболее полно отражающие мысли.
- Всё просто, госпожа. Дороги с этого берега ведут в земли, находящиеся под властью Сидоммы - так называют бородатые один из самых больших своих городов. Число хомо, способных уплатить достойную цену, не так уж велико, и все они живут в богатых дворцах. Так что круг поисков не столь широк, как кажется на первый взгляд. Более того, содержать пленницу, замотанную в экранирующую сеть, немыслимо. Очевидно, во дворце для такого дела будет оборудована целая комната, обшитая медной сеткой. Дальнейшее дело техники. Обнаружить необычно крупную массу металла при помощи радара - это совсем несложно...
- Значит ли это, что ты намерен сидеть и ждать, пока мою дочь доставят к какому-то мохнорылому зверю, который будет её насиловать? - голос госпожи Кассителнирры теперь уже звенел, подобно гонгу.
Следователь снова помолчал. Твёрдо взглянул женщине в глаза.
- А иначе Фионна Кассителнирра будет просто убита. Увы, госпожа, но дело обстоит именно так.
...
- Сколько можно сидеть и ждать?! Ты посмотри на неё, Клоп - она же худеет день ото дня! А если эта нелюдь сдохнет до того, как мы её сбудем с рук?!
Пираты зло сверкали глазами. Вот уже две недели они сидели в пещере. Кончалась пресная вода в бочке, таяли запасы фиников и ячменя, и здоровье пленницы внушало всё большие опасения. Если нелюдь сдохнет, вся эта крайне рискованная затея пойдёт псу под хвост.
- Вы будете сидеть тут до тех пор, пока я не скажу: хватит! - Клоп свирепо щурился, положив руки на рукояти бронзовых мечей. - Ещё позавчера вот он, - тычок рукой, - видел в небе летающую лодку остроухих!
- Вот что, капитан, - мотнул головой Рваный, - ты сам говорил, золото любит рисковых. Пока ветер попутный, но долго ли это продлится? А если задует встречный?
- Пойдём на вёслах!
- Вот тогда точно сдохнем вместе, и мы, и нелюдь!
- Надо решаться, Клоп, - вновь подал голос Рваный. - Одна ночь и один день, и мы у Голой Пристани.
Главарь побарабанил пальцами по рукояти меча. В словах подельников был определённый резон. Пленница, и без того достаточно хрупкая, худела, и Клоп буквально ощущал звон отлетающих прочь золотых колец. Деньги, его деньги! Если ещё учесть, что от Голой Пристани до Гиамуры не один день караванного пути, и добычу придётся везти в сундуке...
- Ладно! Раз ваши головы вам не особо нужны, то и я свою прятать не стану. В одном вы правы, золото любит рисковых. Сегодня вечером выйдем в море!
- Другой разговор! Ура капитану!
...
Кабинет, обшитый полированными кедровыми досками от пола до потолка, по непонятной причине был облюбован мышами, и кошке это было хорошо известно. Её не интересовали причины, по которым мыши облюбовали именно это помещение - кошкам вообще несвойственен логический анализ - она просто сидела и ждала. Время у кошки имелось в достатке, раньше утра кормёжки ждать не приходилось, а до утра вполне можно было перекусить упитанной свежей мышкой...
Глухой шум, возникший за кедровыми панелями, однако, на сей раз нимало не походил на мышиную возню. Так шуметь могут только люди, изо всех сил старающиеся остаться незамеченными. Кошка удивлённо воззрилась на стену, откуда доносились звуки - неужто люди занялись рытьём нор?
Кедровая доска щёлкнула и мягко отошла от стены. Чьи-то руки отодвинули её вбок, в образовавшейся щели появилась голова, замотанная чёрной тканью так, что открытыми оставались только глаза. Кошка зашипела и с диким мявом унеслась прочь, с ходу проскочив в отверстие, специально пропиленное в двери кабинета для кошек.
- Проклятье, как напугала... - человек в чёрном даже схватился за сердце. - А ну, тихо...
Тёмные тени одна за другой выскальзывали из лаза, держа в руках оружие. Один повозился у двери, отпирая замок, приоткрыл створку и выглянул в щель. Стоявший под масляной лампой стражник беззастенчиво дрых, оперевшись спиной на стену и используя копьё как дополнительную подпорку. Тот, кто появился первым - очевидно, старший - коротко мотнул головой, и в щель просунулся длинный ствол духовой трубки. Стражник спросонья шлёпнул себя по шее, куда вонзилась крохотная стрелка, захрипел и мешком повалился на пол. Копьё упало поверх свежеиспечённого трупа, не произведя особого шума.
- Пошли!
Ночные убийцы бесшумно скользили по роскошному мозаичному полу. Последний походя задул лампу, погружая сонную анфиладу во тьму. Всё тихо...
Следующую дверь охраняли не в пример усерднее - шесть стражей таращили стеклянные от недосыпа глаза. Однако ночные гости были готовы и к этому. Трое упали на колено, целясь из самострелов, ещё трое - поверх голов. Залп был столь дружен и сокрушителен, что ни один из стражей не успел поднять крик. Пол здесь был покрыт красной кошмой, что сослужило пришельцам неплохую службу - на каменном полу звук падения стольких тел и звон бронзы о камень был бы слышен, наверное, по всему дворцу.
- Быстро! - главарь ночных теней вновь мотнул головой.
Люди в чёрном быстро и уверенно приладили к роскошно инкрустированным створкам плоские тарелки-присоски. Размотав верёвки, тянущиеся от "тарелок", напряглись в ожидании.
- Ап!
Рывок сорока рук разом распахнул створки, шутя вырвав внутренний засов.
- А? Что? Кто посмел?! - Арх Пятьдесят Девятый таращился на ворвавшихся в опочивальню, возлежа меж подушек и голых девиц. Один из чёрных метнул квадратную пластину, и она с тупым звуком вошла в череп повелителя, точно в середину лба. Остальные ринулись вперёд, размахивая короткими мечами. Девицы подняли визг, пытаясь заслониться кто руками, кто подушками, но нападавшие хорошо знали своё ремесло. Через несколько секунд всё стихло.
- Уходим, быстро! - главарь ночных убийц уже засовывал отрубленную голову Арха Пятьдесят Девятого в мешок.
...
Закат багрово алел за окном, предвещая на завтра ветреную погоду. Но это завтра, а сегодня стоял мёртвый штиль, духота, и на небе ни облачка...
Гевар вздохнул, утирая пот вышитым полотенцем, вернулся к разложенным на столе документам. Итак, что у нас не сегодня...
Ровные мелкие строчки на выделанной телячьей коже - обычное дело для Гиамуры, где не растёт папирус. Это донесение пришло обычным путём, с караваном, через Медный перешеек.
"... Численность армии Гиамуры увеличена до восьми пехотных полков, идёт формирование девятого..."
Начальник тайной службы почесал подбородок. Значит, девять полков. Пока шло письмо... Да, это будет трудно. Впрочем, Герхем время тоже не теряет. Жаль, этих адских орудий всего только двенадцать. Что делать, бронза нужна не только на огненные трубы... Ладно. Для первой задачи - развалить стены Архона - вполне достаточно, а там будет видно.
Следующий документ был начертан на папирусе. Вообще-то ввоз папируса в Гиамуру запрещён, и держать у себя дома такие вот тонкие, почти невесомые листки попросту опасно - первый же обыск укажет, что здесь поселился агент Сидоммы. Однако почтовые голуби не в силах таскать толстые кожаные манускрипты.
"Довожу до твоего сведения, мой господин, что купец не согласен, и вариант "скарабей" бесполезен. Пробую уговорить по варианту "оса""
Гевар в раздражении побарабанил пальцами по столу. Стало быть, "купец" - Верховный жрец Гиамуры Валхал - жив и здоров. План "скарабей" - отравление - провалился. Что ж, "оса" - выстрел из дальнобойного самострела - должен поправить дело... Однако сколько можно копаться? Валхал, судя по донесениям, уже наладил производство орудий!
Ещё документ - на этот раз дощечка, покрытая воском. Крупные, немного корявые знаки - писал явно не жрец-каллиграф при Храме.
"... На сегодня пролётов летающих лодок - семь, из них три..."
Начальник тайной службы усмехнулся. Значит, этому Клопу удалось... Обычно наблюдатели не видят "летающих лодок" месяц и более, а тут за день семь штук. Причём обычно эти штуковины видны лишь в виде серебристых мошек высоко в небесах - не то что на корабли высаживаться... Из того факта, что активность остроухих до сих пор не улеглась, можно заключить, что похищенную девку они так и не нашли. Что ж, осталось подождать, покуда ценный подарок достигнет получателя. А потом осторожно, исподволь довести до сведения остроухих, где именно находится пленница.
Осторожный стук в дверь прервал размышления главы тайной службы.
- Мой господин, важные сведения из Архона, - шелестящим голосом произнёс секретарь, подавая маленькую капсулу голубиной почты.
Сломав крохотную печать, Гевар извлёк тонкий листок, развернул, и по мере того, как вчитывался в мелкие строки, на лицо его наползала хищная улыбка.