Дождь пошёл сильнее, и деревья, густо заросшие чёрным свалявшимся мехом, принялись неохотно сворачивать громадные перепончаные листья, очень напоминающие собой крылья летучих мышей. Серо-свинцовое небо нависало над головой. Варда чуть поморщилась - это Майар воссоздал тут, на прогулочной палубе, пейзаж Ратаны... А впрочем, вполне соответствует нынешнему настроению команды. К тому же шум дождя успокаивает.
Словно услышав, ливень припустил в полную силу, на песке возникли лужи, густо усеянные крупными пузырями. Только в узком круге, словно очерченном невидимой границей, не падало ни капли. В центре этого круга горел огонь - самый натуральный, в кружке закопчённых камней, с золой и головёшками. От огня веяло теплом... почти настоящим.
- Итак, что мы имеем на данный момент, - Майар сунул руки почти в самое пламя, потёр ладони. - Доблестные хомо, задавив гоблинов как конкурирующий вид, достигли поразительных успехов в размножении. Сохранили древние знания, полученные путём "плода мудрости", старательно перенесли их на каменные плитки... Похвально, весьма похвально. И в настоящее время собираются творчески использовать сбережённую мудрость. Первый шаг - огнестрельные орудия, второй - боевые отравляющие вещества...
Майар вскинул глаза, в которых плясал огонь.
- Про уровень морали разговор отдельный. Чем такая цивилизация, лучше вообще никакой. Что дальше? Скажи, о наша мудрая начальница, как мы будем проводить коррекцию, когда подопечные развиваются столь однонаправлено и целеустремлённо? Боевые отравляющие газы в условиях бронзового века... пожалуй, Громма Три войдёт в учебники.
- Как только вернёмся домой, я тебя спишу, Майар, вот честное слово, - вздохнула Варда. - Ты опытный работник, но стоишь массу нервов... Зачем же так больно?
Воцарилось долгое молчание.
"И тем не менее ты прав. Без крайней степени коррекции тут не обойтись"
"Значит ли это, что с цивилизацией хомо будет покончено?" - Илуватар тоже протянул ладони к почти настоящему костру.
"Да. Все их города и всё население тех городов... Они должны полностью утратить подаренные им знания. Забыть всё"
"И всё начнётся с нуля. Дикари с каменными копьями, бегающие за добычей"
"Да, Илу. Да"
"Как быть с гоблинами? Остатки их ещё таятся в горах"
"С ними проще. Они прошли точку возврата. Их одичание необратимо. Когда нет никого, способного прочесть и правильно истолковать древние знаки, руны превращаются в красивые таинственные рисунки. Да и... мне кажется, демографическая точка возврата тоже пройдена. Останься они одни на планете, восстановление вида ещё было бы возможно. Но даже одичавшие остатки хомо не дадут им подняться"
"Остался последний вопрос. Как быть с эльдар?"
"Мне тоже интересно, как ты ответишь на этот вопрос" - Майар пошевелил головню в огне копытом. - "Замена изначально разумных аборигенных видов одним искусственным... какой там параграф? Так что спишут нас всей командой"
"Ты очень удобно сидишь, Май. И мне страшно хочется врезать тебе копытом"
"Я ощущаю, Илу. Если тебе повезёт, и ты попадёшь, я окажусь в ниде. И кто тогда поможет нашей уважаемой начальнице?"
- А ну-ка хватит! - обрела наконец голос Варда. - Как ни злись, Майар опять прав. Нам придётся забрать их с планеты, Илу. Иного выхода нет.
- Ва, подумай... Куда забрать? Как забрать? Кто и когда делал такое - переселение целого народа на другую планету? А если они не захотят?
- А вот это уже твоя задача. Сделать так, чтобы поняли и захотели. И притом без насилия. Что касается куда - этим займётся Эли. Звёздный каталог к её услугам.
Варда обернулась к Майару.
- А нам с тобой, Май, предстоит сделать самую грязную часть работы. Так что готовься.
- Когда мы вернёмся домой, я непременно уволюсь, - заговорила вслух Элентари, разглядывая густо кишащие на поверхности лужи пузыри. - Пойду в Службу Океанов биологом-генетиком... Майар возьмёт наконец меня замуж, я рожу маленького, с острыми такими копытцами... Сама, без ниды, как в древнейшие времена. А, Май?
- Давно предлагал. Я с радостью. Надоело быть богом для дикарей. Хочу обустраивать планеты.
- Ну поплакались и хватит, - Варда встала. - Майар, прекрати наконец этот дождь, сделай милость. Всем за работу!
Густой звон невидимого гонга.
"Внимание" - шелестящий безликий голос бортового квазимозга-компьютера ровен. - "На планете происходит экзотермический процесс глобального масштаба, происхождение неясно. Параметры..."
- Что такое, Ва? - Илуватар смотрел изумлённо.
- Неясно... так... ага...
- А я догадываюсь, - Майар одним движением пальцев выключил дождь. - Похоже, Илу, твои любимые остроухие пустили наконец в ход столь старательно выращенное Сердце Тланты.
...
Ведро на голове гудело от частых дробных ударов, точно сверху сыпали морскую гальку. Волосатые лапы держали за руки и за ноги, скользили по телу, жадно лаская груди, бёдра, живот...
"Не бойся ничего. Я спасу тебя"
Юноша-хомо возник из тьмы, и враз утих жуткий грохот, сменившийся тихим шуршанием дождя. И мохнатые лапы куда-то исцезли...
Новый раскат грома окончательно пробудил девушку, Фионна вздрогнула и раскрыла глаза. За окнами то и дело вспыхивали трепещущие зарницы, слышался плеск дождя. По местным обычаям окна не имели стекол, и на ночь их просто закрывали снаружи ставнями - в данном случае золотыми. Однако по просьбе Фионны одно окно всё же оставляли открытым, чтобы свежий воздух попадал в помещение. От ночного холода девушку спасала шкура медведя, убитого где-то далеко на севере и используемая в качестве одеяла. Сейчас шкура была скинута, холодный воздух беспрепятственно леденил обнаженное тело. Бррр!
Забравшись вновь под тёплую шкуру, девушка задумалась. Отчего её мысли то и дело обращаются к этому парню-хомо? Верховный жрец дикого города, полного мерзостей... фу-ты ну-ты! Наперсник толстого борова, кровавого тирана... И вообще, какой смысл? Хомо эльдар не товарищ, в лучшем случае недолгий попутчик. Сколько лет осталось жить этому юноше? Сорок, ну пятьдесят. Ну пусть шестьдесят. Из них тридцать уже в виде ходячей мумии, сморщенной и беззубой, подточенной врождённой генетической болезнью, именуемой старостью...
Фионна слабо улыбнулась. Врать самой себе бесполезно. Если бы это было просто отсутствие отвращения, или даже симпатия... Она влюбилась. Влюбилась в хомо, мохнорылого... ну пусть пока не очень мохнорылого, но в перспективе... короче, в эфемера. Извращенка.
Ещё совсем недавно она была твёрдо уверена - все хомо должны умереть, и они обязательно умрут. Говорящие обезьяны могут быть зверями более или менее, однако это не повод для того, чтобы сохранить кому-либо из них жизнь. Потому как даже от наименее свирепых хомо расплодится потомство, в точности повторяющее ныне живущих.
И как быть теперь?
Фионна чуть усмехнулась уголком рта. Жирный бабуин, хозяин этих мест, искренне уверен, что власть, это не главное, власть - это всё. И нет ничего сильнее опьяняющей жажды власти. Что ж, инстинкт доминирующего самца в стае обезьян, усиленный непомерно разросшейся хитростью псевдоразумной твари не допускает иного толкования смысла жизни. Толстяк будет искренне изумлён, увидев направленный на него ствол лучемёта. И даже умирая со сквозной дырой в необъятном брюхе не поймёт - как же так, не может такого быть, чтобы эта остроухая отказалась от столь выгодного предложения...
А Киллиану власть не нужна. Ему нужна любовь, хоть капелька любви. Душа, мечущаяся в огне, не приемлющая мерзости этого мира... Выходит, не все хомо просто говорящие обезьяны. Ведь он ничем не хуже наших эльдар. И ещё вопрос, что выросло бы из ребёнка эльдар в таких скотских условиях. А он смог. Цветок, проросший сквозь толщу окаменевшей грязи...
И что теперь делать?
Перед глазами вновь всплыла жуткая сцена, подсмотренная в голове у жирного главаря. Корчащиеся в агонии тела на каменном дне осушенного бассейна, и он сам, наблюдающий за гибелью соплеменников с неподдельным любопытством. Ещё несколько дней назад она просто пожала бы плечами - ну это же естественно для хомо, неспособных чувствовать чужую боль...
А она сама?
Наблюдать, как корчится в агонии, медленно умирая, целая раса... Чем она, благородная эльдар из Дома Кассителнирров, отличается от этого жирного убийцы? Масштабом эксперимента и продолжительностью?
Сон вновь наползал на девушку, и сквозь сомкнутые веки трепещущее зарево ночной грозы вновь обернулось прекрасным юношей.
"Не бойся ничего, Фионна Кассителнирра. Я спасу тебя"
...
-... Вот смотри, Владыка... Этот сосуд точно влазит в дуло орудия, почти без зазоров. Внизу деревянная пробка-пыж, вот, гляди... Вот это выемка. Горловина сосуда утоплена внутрь, и это вот стекло является пробкой... Посудина выстреливается, при падении стекло лопается, и летучая отрава испаряется...
Учёный астролог вовсю размахивал руками, демонстрируя своё изобретение - медный шарооразный кувшин на деревянной подставке с круглой выемкой. Владыка с усмешкой разглядывал и изобретение, и изобретателя.
- Ты всё время будешь отвлекать меня по пустякам, Варбур?
- Какие же это пустяки, о Владыка? - от обиды у звездочёта даже оттопырилась нижняя губа. - Вдруг тебе не понравится, или замечания какие... Потом, как зальём эти снаряды, поздно будет...
- Нет у меня никаких замечаний, кроме одного - эта отрава должна сработать. Всё остальное на твоё усмотрение, хоть из ослиных шкур бурдюки применяй. Не сработает - с тебя шкуру спущу, как с дохлого осла. Всё понял?
- Д-да, о Владыка, - осознал наконец истинную меру ответственности учёный.
- Работай!
Покинув лабораторию, наполненную миазмами, Герхем постоял, несколько раз вдохнув полной грудью. Там, в Гиамуре, уже вовсю льют ледяные дожди. И в руинах Архона тоже наверняка пузырятся лужи. Здесь, в Сидомме, холодов не бывает почти никогда, здесь зима самое лучшее время - нет зноя и роёв наглых мух, норовящих залететь прямо в рот. И великая река Хаппа ровно несёт воды к северному морю...
- К литейщикам! - скомандовал Владыка, садясь в носилки. Да, мастера-медники его сегодня порадовали. Шесть орудий уже отлиты и поставлены на колёса, и готовится ещё два, на весь запас бронзы, наработанной за время войны. Итого будет двадцать. Таким образом, перевес гиамурского борова в огненных трубах сведён к нулю.
Герхем усмехнулся. Если Варбур успеет - а он, похоже, успевает - Гиамуре осталось жить от силы месяц. Возможно, меньше. Хорошо бы управиться где-то к зимнему солнцевороту. Может, не ждать эти последние орудия? Тогда в поход можно выступить уже завтра. Нет, послезавтра, для верности...
Владыка помрачнел. Гарнизон доблестного Гаура потерял почти половину из десяти тысяч, и мор до сих пор не стих. Да, это проблема. В любом случае войну следует закончить как можно скорее, иначе... Нельзя медлить.
...
Орудие дёрнулось назад, изрыгнув облако огня и белого дыма, и тысячи сверкающих на солнце хрустальных осколков со свистом улетели прочь.
- Плохо, - Верховный жрец извлёк из ушей восковые пробки, которые теперь всегда применял при орудийной стрельбе. Не хватает ещё получить тугоухость... - Третий сосуд не выдерживает. Надо думать. Может, сделать стенки потолще?
- Да куда уже толще, - развёл руками мастер-стеклодув, готовивший изделия. - И так в три пальца стекло.
- Ну, значит, придётся сделать в четыре пальца. Или заняться самим стеклом, изменить рецептуру... Короче, хватит на сегодня. Все свободны!
Кланяясь Верховному жрецу, народ начал рассасываться. Киллиан вытер руки тряпкой. Ещё и с рецептурой стекла возиться придётся...
Всё последнее время юношу не покидал о странное ощущение. Будто бы он раздвоился. Тело, как и положено, двигалось, отдавало приказы и выслушивало доклады... Занималось стеклянными шарами, способными вместить Дыхание Смерти и при этом ещё выдержать выстрел из орудия. Самой отравой тоже приходилось заниматься - после того, как скоропостижно скончался храмовый казначей, приставленный следить за процессом. И ещё трое храмовых прислужников... Киллиан усмехнулся, вспомнив лицо Урбе, осознавшего, сколь велико оказанное ему доверие. Все отговорки насчёт занятости были безжалостно отметены Верховным жрецом. Все заняты, всем некогда. Никому иному доверить это дело невозможно, поскольку тайна изготовления известна только им двоим. Когда заниматься казначейскими делами? Ночами, вместо сна, когда же ещё?
На войне как на войне. Интриган напоролся на своё же открытие. Понятно, очень непросто уследить за сложным химическим процессом, не выспавшись толком... Так всё и изложил Верховный жрец своему Повелителю. Очень жаль казначея. Кто теперь будет заниматься финансами?
Носильщики размашисто шагали, экипаж чуть покачивался на бамбуковых шестах. Вот у Повелителя рабы-носильщики обучены шагать не в ногу, и носилки будто плывут над землёй... Какие глупости лезут в голову. Об этом ли надо думать? Ведь он сейчас увидит ЕЁ!
Да, он раздвоился. И уже мёртвая душа явила чудо. Так иногда оживает в воде высохшая палочка, давая зелёный росток. Да, его душа утонула в этих невероятных глазах. И он рад этому.
Гиамура должна быть разрушена. И все погибнут. Слишком много зла скопилось в этом городе, чтобы он мог жить дальше. Пророчество исполнится, судя по всему, в эту зиму. И никто не станет жалеть...
Но есть одно существо, спасти которое необходимо. Любой ценой. Потому что эта девушка, остроухая нелюдь, должна жить. Жить долго, жить тысячи лет. Смерть самого Киллиана вполне естественна. И заслужена, чего уж там. А она не может, не должна умереть.
Потому что он любит её.
Холодный ветер рябил свинцовые лужи на раскисшей дороге. Деревья, имеющие обыкновение сбрасывать листву при наступлении холодов, густо украсили ветви жёлтым и багряным, и только жёсткие листья финиковых пальм, не боящиеся ночных заморозков, колебались под порывами северного ветра. Меньше месяца осталось до зимнего солнцеворота... Увидит ли нынче тот день великий город, как и отражение его?
- Дорогу Верховному жрецу Гиамуры!
Стража у городских ворот почтительно взяла "на караул", пропуская носилки. Люди на улицах низко кланялись, провожали глазами паланкин. Весь город уже был наслышан о новом грозном оружии, медных трубах, бьющих огнём, и судьба Архона тоже была всем известна. Поэтому тяжкое уханье, доносившееся с полигона, горожане слушали, раздувая ноздри и хищно скаля зубы. Вот и у нас тоже есть это страшное колдовское оружие! Не спят жрецы в Храме, и молодой Верховный жрец не просто так торчит на верхней площадке Пирамиды Солнца, каждое утро возвещая начало нового дня... Слава жрецам! Слава Повелителю, Бесподобному и Могущественнейшему! Слава великому городу Гиамуре!
Носильщики, тяжело дыша, опустили носилки перед вратами Дворца, уже распахивающимися перед высоким гостем. Дальше следовало идти пешком, согласно этикету - никто их живущих не имел права въезжать во Дворец Повелителя, кроме него самого.
- Долгого здравия тебе, о Мудрейший! - церемониймейстер, как всегда, пребывал на своём посту. - Бесподобный почивает после обеда и приказал его не беспокоить без крайней на то нужды.
- Таковой нужды нет, - вежливо улыбнулся Верховный жрец. - Всё идёт по плану. Я же здесь для того, чтобы по повелению Бесподобного развлечь его особую гостью, а заодно и выяснить у неё кое-что.
Старый царедворец вновь склонился в изящном поклоне. Он был в числе очень немногих, знавших, какая именно "особая гостья" содержится в золотом зале, превращённом в будуар. Даже начальники караулов терялись в догадках - специальные люди из ведомства Гупи, мастера по распространению ложных слухов, усиленно муссировали две версии. То ли это северная горская княжна, на что указывает золотой цвет волос. И Повелитель вот-вот призовёт на службу - за плату, разумеется, но что делать - орду могучих северных варваров... А может, это принцесса из далёкой Хаара-Па? Вполне может быть. Там же кого только нет, в Хаара-Па, отчего не быть золотоволосой принцессе?
Ну а про свойства экранирующего костюма вообще знали лишь двое - Повелитель Хамхер и Верховный жрец Киллиан.
Он шёл, и сердце его билось всё быстрее. Вот и двустворчатая парадная дверь золотого зала, за которой ОНА... Как медленно открываются эти створки...
- Здравствуй, о почтенная госпожа!
"Здравствуй, моя ненаглядная"
- Здравствуй, Верховный жрец, - девушка оторвалась от окна. - Или мне можно звать тебя попросту Киллиан?
- Так много лучше, госпожа моя, - чуть склонил голову юноша.
- Что ж... Тогда зови и меня попросту - Фионна.
- С удовольствием... Фионна, - улыбнулся Киллиан.
"С великой радостью, любовь моя"
И снова она смотрит своими огромными глазищами, в которых так легко и радостно можно утонуть. Как будто хочет сказать... да нет, разве может услышать глухой от рождения? Мне не дано услышать твои мысли, любимая. Но так даже лучше, наверное. Ведь ты должна презирать мохнорылого...
Девушка с улыбкой отрицательно качнула головой.
"Нет? Не презираешь?"
Вновь улыбка и отрицательный кивок.
- Пойдёшь ли ты сегодня на прогулку, госпожа... Фионна?
- Спасибо. Мне не хочется. Погода нынче ужасная, всё время этот мелкий дождь...
И взгляд глазами на платье с наглухо пришитой вуалью. Гримаска - какая гадость...
- Да, это правда. Погода зимой в Гиамуре не слишком располагает к прогулкам.
"Увы, радость моя... Этот хитрый боров отлично знает, что достаточно тебе на полминуты оказаться вне экрана, и ему конец. Вместе со всем этим кабаньим логовом"
Легкий кивок - она понимает...
- Ой... Палец уколола...
Девушка задумчиво рассматривала палец, потом взяла тарелку и стала водить по ней. Повернула к Киллиану начертанное. Юноша сглотнул.
"Выведи меня отсюда"
- А там, в ваших чудесных краях, зимы совсем не бывает?
"Я расскажу тебе всю систему охраны, любимая. А ты решишь, как лучше"
- Да, - утвердительный кивок: она поняла. - Совсем не бывает. Впрочем, Верховный жрец должен иметь понятие о тропиках?
"Дверцы, откуда появляется прислуга, ведут в шлюзы-каморки, обитые медными полосами. Там дежурят по четыре стражника из "немых" - так называют особо доверенных из тайной службы. Пройти там нельзя"
- Увы, Фионна, но я мало где был лично, кроме Гиамуры и Архона. В северных горах один раз...
"Парадные двери охраняют ещё крепче. В первую очередь оттого, что нет экранированного шлюза"
- Ну что ж... Я могла бы рассказать кое-что о нашем острове, именуемом Тланта.
Умоляюще-требовательный взгляд и кивок на тарелку, где кровью начертаны руны. "Выведи меня отсюда"
- Буду рад послушать, о Фионна...
"За каждым кустом в саду двуногие псы, не сводящие с тебя глаз. Даже если я дам кинжал и ты успеешь прорезать..."
Нетерпеливый отрицательный жест и лёгкая гримаска - понятно, это не то... И взгляд на тарелку с кровавыми рунами.
"Выведи меня отсюда"
- Погода на острове чудесная. Круглый год тепло без излишней жары, и дожди приносит свежий ветер с океана...
Решение пришло в голову как будто извне, и Киллиан даже улыбнулся. И ведь как просто!
"Слушай меня, любимая. Я принесу склянку с эфиром, причём все будут уверены, что это то самое Дыхание Смерти. Стражники-"немые", охраняющие тебя в саду, уже видели его в действии. Я покажу тебе склянку, ты выбьешь её из моей руки. Посудина разобьётся..."
Короткий кивок - понятно... И впервые Киллиан увидел радость в её глазах.
- А видел бы ты наши сады, Киллиан...
"Верно. В стене, ограждающей сад, имеется потайная калитка. Думаю, если разбить склянку на виду у той стражи, что охраняет калитку, она сбежит вместе со всеми. Особенно когда зашипит испаряющийся эфир"
- А засух у вас не бывает?
- Нет, что ты. Всё растёт без полива...
"Как долго ждать прилёта ваших?"
Короткие лёгкие взмахи растопыренных пальцев обеих рук. Тридцать минут? Сорок?
-... Морские корабли мы тоже строим, однако предпочитаем летающие лодки, как вы их зовёте, - короткий утвердительный кивок.
"Это долго"
Едва заметное пожатие плечами в ответ - быстрее вряд ли...
- Хорошо, - милая гримаска в ответ. - Только от этого ужасного платья у меня болит голова. Как ведро на голову надето!
Говоря это, девушка протирала рукой тарелку, и кровавые руны исчезали одна за другой.
...
Могучий мамонт неторопливо пасся, старательно выдирая пучки травы из-под нетолстого пока снежного покрова. Здесь, в приледниковье, мороз давно уже цепко сковал землю, где под тонкой корочкой временно оттаивающей почвы незыблемо покоились толщи вечномёрзлого грунта. Конечно, корм тут довольно скудный, зато совсем нет этих кошмарных двуногих тварей, размахивающих огненными факелами. Никаких других хищников мамонты не боялись.
Короткий приполярный день давно угас, и над бескрайними просторами тундростепи царила глубокая ночь. Луна заливала снежные равнины призрачным серебряным светом, вполне позволявшим пастись. Здесь, в приледниковье, мамонтам приходится кормиться едва не круглые сутки, чтобы на скудной сухой траве продержаться до весны. Старый вожак вырвал очередной пук сена, да так и замер, забыв отправить его в рот.
Белая стена, видневшаяся вдали - край ледяного панциря - засветилась призрачными сполохами, будто на землю спустилось северное сияние. До ледяного великана было далеко, и можно было бы спокойно пастись дальше, однако безошибочный звериный инстинкт подсказывал мамонту - нужно уходить. И как можно скорее,
Бросив последний пучок, зверь задрал хобот и протрубил тревогу. Сородичи, тёмными глыбами возвышавшиеся неподалёку, зашевелились, хлопая волосатыми ушами. Что случилось?
Ещё раз протрубив, старый мамонт направился прочь от ледника, мерцающего призрачным светом. Кто хочет жить, поймёт.
...
- Всё, дальше не пойдём. Вода есть, чего ещё надо?
- Как скажешь, мой господин, - воин с двумя бронзовыми мечами обернулся, махнул рукой. - Привал! Ночуем здесь!
Гевар мрачно разглядывал ущелье, загромождённое камнями всех форм и размеров, меж которых торчали чахлые колючие акации. Какой демон надоумил его выбрать этот путь? Так короче, видите ли...
Начальник тайной службы криво усмехнулся. Похоже, привычка петлять и сбивать со следа у него уже намертво въелась в мозг. Можно было, конечно, пройти по приморской равнине до Хаппы. Можно было воспользоваться тем же путём, которым шла на Архон непобедимая сидоммская армия. Однако он предпочёл дикую горную тропу. Конечно, караван с золотом не тюки с грубой холстиной или сушёными финиками, но, с другой стороны, кто рискнёт напасть на обоз, охраняемый тремястами опытными бойцами?
При мысли о бойцах Гевар помрачнел ещё больше. Это из Архона вышли три сотни... Болезнь, прихваченная на память, каждый день уносила людей охапками. Если рабов, свалившихся на ходу, просто приканчивали, то воинов приходилось тащить на носилках, пока они не околевали. Приходилось, иначе их товарищи не поняли бы... Так что из трёх сотен бойцов сейчас на ногах стояли две. Тоже не мало, но...
- Мой господин, не стоял бы ты здесь один, - вновь подошёл к Гевару воин с двумя мечами. - Темнеет, и в этих горах водятся дикие орки.
- Орки... - начальник тайной службы разглядывал пламенеющий закат. - Да, конечно... Ещё и орки.
Небо на юго-западе полыхнуло мертвым светом, хотя никаких облаков не было.
- Что это, господин? Гроза? Небо вроде как чистое...
- Так иногда бывает, Гил, - Гевар потёр лицо рукой, стараясь отогнать внезапно нахлынувшее чувство щемящего ужаса. - Или ты никогда не видел сухих зарниц?
...
- Зачем ты сделал это?
Хранители стояли чётким полукругом, и в фокусе этого полукруга находился Вэон из Дома Финнарфинн, самый молодой из Хранителей. Теперь уже бывший, если называть вещи своими именами.
Против ожидания, подсудимый не выказывал ни раскаяния, ни паники, и поиски оправдания явно не занимали его мысли.
- Всякая мощь либо используется, либо утрачивается. Сейчас она используется наконец.
- Ты сумасшедший? - без угрозы, просто с любопытством спросил Вэньяр. Перворождённый, обладающий Правом Утверждать Приговор.
Вэон слабо улыбнулся.
- Возможно. Однако этот мир не мог больше оставаться таким. И он изменится. И я рад этому.
- Уведите... - тяжело вздохнул Вэньяр. - Ты больше не Хранитель, Вэон. Дальнейшую твою судьбу решит суд.
Под стеклянными гранями Пирамиды стоял гул, кристалл Сердца Тланты полыхал огнём форсажного режима. Как долго продержится он в таком режиме?
Самое скверное, что даже все шестнадцать Хранителей - пятнадцать теперь уже - не смогли остановить запущенный процесс. Накачка тепла в ледяные толщи происходила стремительно, и уже через час, самое позднее полтора температура полярных ледников должна была достичь точки таяния. И тогда...
Прямо перед Хранителями вознила голограмма - Илуватар, злой и встрёпанный, в окружении леса светящихся столбов.
- Попытайтесь ещё раз остановить процесс! Где этот олух?
- Вэон покинул Пирамиду и больше не войдёт в неё. Сердце Тланты не отвечает.
Валар, собиравшийся было возразить, только махнул рукой.
- Мы попробуем остановить накачку тепла в южную ледяную шапку, поскольку там масса льда больше, и он лежит компактнее, единым массивом... Но это всё. "Звезда надежды" не в состоянии висеть сразу над обоими полюсами!
- Прости, Илуватар, но что нас ждёт? - рискнул спросить Вэньяр.
- Что ждёт? Запущенный процесс исключает существование кристаллов воды в любой форме, и в любом таком кристалле сейчас выделяется тепло, извлекаемое из ядра планеты. Ледники проморожены до температуры гораздо ниже точки плавления, однако запас холода стремительно уменьшается. Где-то через час лёд достигнет точки таяния. Поскольку теплота, поглощаемая при плавлении льда, велика, разрушение покровных ледяных щитов на суше займёт больше суток. Пожалуй, это единственное утешение.
Илуватар взглянул на замерших эльдар, более всего похожих сейчас на статуи.
- Это будет потоп. Потоп неслыханной силы. Вода зальёт все равнины, и даже многие возвышенности, поскольку мгновенно стечь в море такая масса вод не может, как вы понимаете. Ещё хуже то, что громадные толщи вечной мерзлоты превратятся в грязь. Да к тому же в атмосфере образуется огромный циклон, по сравнению с которым его тропические сородичи просто мелкие вихри.
- Дожди?
- Не просто дожди. Ливни по всему земному шару, на много дней и ночей подряд. Пока не иссякнет избыток влаги в атмосфере.
- Прости, Илуватар, что повторяю вопрос, - вновь выступил Перворождённый. - Что будет с Тлантой?
Илуватар ответил не сразу.
- Подъём уровня океанских вод составит не меньше двухсот ваших локтей. Это если удастся удержать от распада южную полярную шапку. Если не удастся, то ещё сто тридцать.
Гул под сводами Пирамиды не стихал ни на секунду, но всем показалось, что наступила мертвящая тишина.
"Весь остров скроется под водой. Вам следует уходить"
...
Грохнуло так, что зазвенело в ушах, в грудь ощутимо толкнуло тугой волной. Красивая разноцветная плитка, украшавшая внутренний дворик, разом осыпалась с колонн. Киллиан помотал головой, вынул из ушей восковые пробки. Отлично. Раз так чувствительно действует с расстояния в двадцать шагов, то с семи-восьми шагов наверняка убьёт.
Верховный жрец усмехнулся. Наивно полагать, что после скоропостижной кончины казначея Урбе в Храме не осталось соглядатаев. Наверняка через пару часов сообщение о новом изобретении дойдёт до ушей Бесподобного. Что ж, это сейчас на руку. Не придётся изобретать дополнительную легенду.
Киллиан ещё раз осмотрел разложенные на столе вещи. Шесть бамбуковых обрезков, снаряженных гремучим составом, с торчащими короткими палочками-фитилями. Белый фосфор - вещество крайне легко воспламеняющееся. Достаточно чиркнуть по стене, или просто ударить о любую твёрдую поверхность, и фитиль вспыхнет. Для того, чтобы огонь добрался по пропитанной селитрой древесине до гремучей начинки, едва хватит трёх ударов сердца...
Рядом лежали две пары длинных метательных стилетов в ножнах, сработанные из бериллиевой бронзы. Узкий, слегка изогнутый меч с клинком в неполных два локтя, из той же бронзы. Юноша вынул оружие из ножен, покрепче сжал туго обмотанную кожаным шнуром рукоять, попробовал вращать оружие. Сделал насколько колющих и рубящих выпадов. Жаль, что он не уделял достаточно внимания упражнениям в фехтовании, предпочитая мечу древние руны. Наверняка настоящему мастеру рукопашного боя хватит трёх-четырёх ударов, чтобы обезоружить мятежного жреца. К счастью, и среди стражей-"немых" подлинных мастеров-мечников почти нет. Там ценны иные качества - прежде всего умение держать язык за зубами. Ну и физическая сила, конечно. Когда наваливаешься скопом, с тяжёлыми алебардами или дубинами, обшитыми войлоком...
Киллиан вздохнул, вернул меч в ножны. Взял в ладони запаянную склянку с эфиром, взболтнул прозрачную жидкость. Ладно... Пора собираться. Как раз сейчас Хамхер за городом, проводит последний смотр копейщиков. Очень удачно.
Закончив прилаживать свой арсенал, Киллиан подвигал плечами - шесть гремучих зарядов, уложенных в специальные карманы матерчатого пояса с широкими перекрещенными лямками, вкупе весили вовсе немало. Заметно со стороны... а впрочем, никому и в голову не придёт обыскивать Верховного жреца.
Он позвонил в колокольчик.
- Носилки для визита во Дворец Повелителя! - велел он явившемуся на зов слуге.
Улицы Гиамуры напоминали разворошённый муравейник. Люди сновали туда-сюда, повсюду виднелись бронзовые шлемы. Великий город был готов к войне.
- Бесподобный и Могущественнейший отсутствует, о Верховный жрец! - церемониймейстер исполнил сложный поклон согласно этикету, им же самим и выдуманному. Или его предшественниками... какая разница?
- Я полагал, он уже вернулся, - изобразил на лице скрытую досаду Верховный жрец. - Что ж, я подожду во Дворце. Прошу, как только Бесподобный вернётся, сразу доложить о моём визите. Дело срочное.
- О, конечно, Верховный Хранитель Мудрости!
- Ну а пока я, пожалуй, нанесу визит... - взгляд в сторону. - Чтобы не терять времени.
- Как ты пожелаешь, Мудрейший! - вновь сотворил изящный книксен церемониймейстер.
Проводив взглядом удаляющуюся спину посетителя, старый цередворец наконец позволил себе ухмыльнуться. Весь город бряцает оружием, готовясь выступить в поход. Вот даже Верховный жрец нацепил на себя... Или это способ произвести впечатление на остроухую пленницу? Впрочем, это всё их господские дела...
Стражники, стоявшие в карауле у парадных дверей золотого зала, отсалютовали Верховному жрецу алебардами, распахивая створки. Сразу после того, как юноша переступил порог, створки поспешно захлопнулись, исключая малейшую возможность для остроухой связаться со своими сородичами.
- Добрый, Киллиан, - ответная улыбка и утвердительный кивок. В нечеловечески огромных глазах плещется тревога и отчаянная решимость. - Как хорошо, что ты пришёл. Признаться, я уже собиралась гулять в саду одна.
- Как ты пожелаешь, госпожа моя. Рад буду сопровождать тебя на прогулке, тем более, что есть ряд вопросов.
- Думаю, мы их все решим, - девушка уже скинула с себя домашний наряд и напяливала экранирующее одеяние прямо на голое тело. - Ведь решим? - она отчаянно-весело сверкнула глазами.