Лезвие скользит по коже, оставляя за собой длинную красную полосу, лезвие уходит чуть в сторону, возвращается на прежнюю дорогу, продолжает движение.
Ничего.
Кровь стекает по руке, капают алые капли на пол вагона поезда, я вслушиваюсь в свой собственный организм, я хочу услышать внутри себя боль.
Ничего.
"Следующая станция - Тимирязевская!"
Я сжимаю и разжимаю кулак, на моей левой руке огромный разрез, любой другой уже вопил от боли.
Но только не я.
Что-то случилось с моими нервными окончаниями, я не могу ничего почувствовать уже тридцать дней. Абсолютно ничего. Кажется, это коснулось и моей психики, я больше не могу ощутить всю ту гамму ощущений, чувств и эмоций которыми обладает любой нормальный человек. Я перестал чувствовать запахи, вкус... Я удивлен как я еще вижу, слышу, передвигаюсь в пространстве. Я больше не чувствую той всепоглощающей тоски, что буравила меня все эти годы, её больше нет. Не то чтобы я по ней скучал, вовсе нет. Мне так даже больше нравиться.
"Следующая станция - Пертовско - Разумовская!"
Я облизываю нож, я пытаюсь ощутить металлический вкус крови и всепоглощающий хлад металла.
Ничего. Похоже это из-за того эликсира что я принял тогда, тридцать дней назад. Чертов варщик сделал все верно
Я затыкаю нож за пояс. Он мне еще понадобиться, не стоит прятать его далеко, все равно я в вагоне один. Время 00:55, по Московскому времени.
Я жду Человека в сером капюшоне.
"Следующая станция - Владыкино!"
Я наносил себе ушибы, ломал кости, наносил себе ожоги, порезы, пулевые ранения, устраивал внутреннее кровотечение, наносил себе химические ожоги...
И ничего.
Человек в сером капюшоне заходит в мой вагон. Его серый балахон покрыт не одним пятном и на нем не одна дырка и порез. Из под капюшона, видно только давно небритый, седой подбородок, остальное скрывает тень. Руки он прячет в карманах балахона, я догадываюсь, по какой причине он это делает. На нем тренировочные штаны, которые ему велики, я догадываюсь с кого он их снял. На правой штанине еще не засохшее пятно крови, я догадываюсь, чья это кровь. Он садиться напротив меня.
Я наносил себе ушибы, ломал кости, ожоги, порезы, пулевые ранения, устраивал внутреннее кровотечение, химические ожоги...
Мое тело стало твердым и прочным, регенерация подскочила до уровня ящерицы. Я думаю, что если мне отрубить голову, то вырастет новая. Идеальное состояние человеческого бытия.
- Ты все подготовил для меня? - Хрипло, через силу спрашивает Человек в сером капюшоне, похоже, ему с трудом удается говорить, наверное, он ранен и скрывает свою рану под своим серым балахоном. Я догадываюсь, кто нанес эту рану.
Я отрицательно качаю головой.
- Нет. - Сухой голос, никаких эмоций, никаких чувств, только жесткая констатация факта.
Человек в сером капюшоне вздрагивает.
- Что? Почему?! - В его голосе слышен страх и удивление, в отличие от моего голоса. Идеального голоса.
- Потому что ты мне больше не нужен. - Я достаю из-за пояса нож, быстрое ровное и спокойное движение.
Он вскакивает, выдергивая руки из карманов балахона, я вижу когти с пятнами запекшийся крови на них. Я точно знаю, чья это кровь.
Он быстрее меня, удар приходиться по моему лицу, срывает с него нос и брови. Другой бы уже молил о пощаде, прижимая руки к изуродованному лицу. Но только не я. Ведь я - Идеал.
Я наносил себе ушибы, ломал кости, ожоги, порезы, пулевые ранения, устраивал внутреннее кровотечение, химические ожоги...
Мой удар приходиться ему под ребра в область правого легкого. Человек в сером капюшоне падает на правое колено и наносит мне удар в живот своими когтями, острыми как лезвие бритвы.
Я наносил себе ушибы, ломал кости, ожоги, порезы, пулевые ранения, устраивал внутреннее кровотечение, химические ожоги, неужели я испугаюсь когтей в своем брюхе?
"Следующая станция - Отрадное!"
Мой нож наносит три удара ему в лицо, я быстр как мангуст, опасен как кобра. Я - Идеал.
Человек в сером капюшоне прижимает когтистые руки к своему лицу, по ним струятся ручейки крови, его капюшон спал с головы. Сильный удар моей ноги отбрасывает его в сторону дверей, на которых красуется надпись - "Не прислоняться?. Я подбегаю к нему в тот момент, когда он убирал руки от лица. Последнее что смог сделать Человек в сером капюшоне, злобно посмотреть на меня своими черными глазами со зрачками ящерицы.
Я вышел на станции Бибирево и направился к выходу в город, на моем изуродованном лице оставалось все прежняя мина, как будто ничего и не произошло.
Да, я использовал Человека в сером капюшоне для своих личных целей, это было сложно, но дало результат, как-никак кровь моих врагов была на его когтях. Затем нужно было только избавиться от него, и дело сделано.
Дело сделано...
На улице был ливень, люди жались под козырек и торчали в переходе метро, отступая перед силой стихии. Мой нос, брови уже успели отрасти и занять свое законное место, остались только царапины. Я протолкался к выходу и вышел под холодный дождь. Как я узнал из газет, люди смогли запомнить только мой синий пиджак.
Дело сделано. Идеально сделано.