Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
  Жили книжные дети, не знавшие битв, 
Изнывая от мелких своих катастроф.
  
  Закрываю глаза и целиком отдаюсь музыке.
  
  Детям вечно досаден их возраст и быт,
  И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
  Но одежды латали нам матери в срок,
  Мы же книги глотали, пьянея от строк!
  
  Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
  И сосало под ложечкой сладко от фраз,
  И кружил наши головы запах борьбы,
  Со страниц пожелтевших слетая на нас.
  
  И пытались постичь, мы, не знавшие войн,
  За воинственный клич принимавшие вой,
  Тайну слова 'приказ', назначенье границ,
  Смысл атаки, и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних войн и смут
  Столько пищи для маленьких наших мозгов...
  Мы на роли предателей, трусов, иуд
  В детских играх своих назначали врагов
  
  И злодея следам не давали остыть,
  И прекраснейших дам обещали любить,
  И друзей успокоив, и ближних любя,
  Мы на роли героев вводили себя!
  
  Только в грезы нельзя насовсем убежать,
  Краткий век у забав, столько боли вокруг...
  Попытайся ладони у мертвых разжать,
  И оружье принять из натруженных рук
  
  Испытай, завладев еще теплым мечом,
  И доспехи надев, что почем, что почем!
  Разберись, кто ты трус иль избранник судьбы
  И попробуй на вкус настоящей борьбы!
    А когда рядом рухнет израненный друг,
  И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
  И когда ты без кожи останешься вдруг
  От того, что убили его, не тебя -
  
  Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал -
  По оскалу забрал - это смерти оскал!
  Ложь и зло - погляди, как их лица грубы,
  И всегда позади - воронье и гробы!
  
  Если мясо с ножа ты не ел ни куска,
  Если руки сложа, наблюдал свысока,
  А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
  Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!
  
  Если, путь прорубая отцовским мечом,
  Ты соленые слезы на ус намотал,
  Если в жарком бою испытал, что почем,
  Значит, нужные книги ты в детстве читал.