Полевая кухня, скрипя колесами, медленно ползла по размытой весенними паводками дороге. Лошадь изредка останавливалась, увязая в грязи. Повар, сидел на ящике, закрепленном на передке, держа в руках поводья и уткнувшись носом в воротник шинели.
Рядом на ватнике сидел Максим Григорьевич Пустошкин - красноармеец, возвращающийся в свою часть после госпиталя. Обычный солдат, попал в больницу после ранения, как и многие другие защитники Родины. Выздоровел и попросился обратно на фронт, в самое пекло. Зачем? Наверное, хотелось побыстрее освободить свою родную землю от нечисти. Снова зажить в мире. Вернуться домой к своим родным живым и здоровым. Вот и сейчас, сидя в телеге, с едва зажившими ранами, Максим ехал на фронт. Дул холодный ветер и пронизывал попутчиков до костей. Чтобы хоть как-то согреться Максим перебирал в руках немецкий флаг-трофей, который он захватил в очередной схватке с врагом. "Тьфу! Немецкая тряпка,- думал он,- вот привезу тебя после Победы в Москву, кину к ногам наших матерей, пусть топчут тебя!". Эта мысль согревала его изнутри, по особенному, придавала сил, была мечтой. Если есть мечта, то её непременно надо выполнить. Солдат поглубже уткнулся в шинель. Достал самокрутку и закурил, погрузившись глубже в свои мысли.
Кухня все дальше ехала вперед по дороге и такая стояла тишина, словно не было войны. Только от ветра шумели голые деревья, не проснувшиеся еще от долгой зимы. В поле лежал снег и кое-где по дороге попадалась разбитая техника.
Максима Григорьевича стало клонить в сон, но вдруг впереди появились темные силуэты. Подъехав ближе увидел людей.
-А, попрошайки! - повар тоже их заметил, и решил хоть что-нибудь сказать за долгое время их длительного путешествия.
И теперь уже Максим разглядел, что это и вправду были цыгане. Человек десять не больше. Старухи да дети, укутанные в какие-то лохмотья. Ребята все чумазые, голодные и совсем продрогшие, еле-еле переставляли свои ножки. И тут один из них вдруг подбежал к телеге, и жалобно запричитал :
- Дядь, а дядь! Дай хлебушка!
Остальной табор стоял и смотрел на происходящее грустными глазами.
-Постой, друг!- крикнул вслед удаляющейся кухне Максим.
- Тпру! Чего тебе? Поехали! Там сто ртов не кормленых,- обернулся к своему попутчику Повар.
-Да погоди, ты! Давай их накормим, что тебе сухарей жалко?
- Мне нет. Вот только накажут меня за разбазаривание имущества!
-Обожди пять минут,- сказал Максим Григорьевич, и вытащил из повозки свой рюкзак.- Я мигом!
Он подошел к цыганам, развязал узелок и достал оттуда пару банок тушенки и буханку хлеба, протянув их старухе, которая смотрела на него. А у детей тем временем при виде еды заблестели глаза:
-Возьми мать, накорми своих детёв!
- Спасибо!- еле слышным голосом, поблагодарила его старуха.
Не мог Максим Григорьевич стоять в стороне и наблюдать, как страдают старики и дети.
-Спасибо тебе, солдат!- цыганка достала из своего кармана какой-то предмет.- Возьми, это все что у меня есть.
- Нет, мать. Спасибо! Я же от чистого сердца.- Максим взял ее руку и отодвинул от себя.- Мне ничего не надо. Главное, чтоб вам и детям будет немного полегче идти.
Но цыганка настаивала на своем:
- Возьми солдат! Это за твою доброту, подвеска. Она тебе поможет!- не унималась она и уже хотела одеть его на шею Максиму. Он опередил ее и взял предмет в руку:
- Ладно уговорила! Давай свою побрякушку.
Максим мельком осмотрел подарок цыганки. Обычная железка, может из олова или бронзы, никаких надписей, да и к тому же еще маленькая. Но все равно он поблагодарил старушку за подарок.
Тут вмешался повар:
- Ну что? Поехали?
И маленький табор двинулся вперед. А Максим Григорьевич смотрел им вслед. И только увидел, как старая цыганка повернулась и перекрестила воздух.
-Поехали давай! Долго еще стоять будешь?- повар возился у топки кухни и растапливал ее сухими ветками.- Пора и нам, ждут ведь!
Кухня снова двинулась в путь. Из трубы струился белый дымок, а Максим Григорьевич смотрел на него и вспоминал о встрече с цыганами. Глаза старухи, темные как ночь, маленьких детей, жующих жадно корку хлеба:" Что будет теперь с ними?- задавался он себе этим вопросом.- Может они уже и добрались в тыл, или нет? Ведь идти туда еще, примерно, день."
Пока его одолевали такие мысли, он не заметил как задремал. Вдруг, сквозь сон, Максим услышал крик кошевого: " Спрыгивай! Воздух!".
Максим Григорьевич, не успев понять, что случилось, открыл глаза и машинально спрыгнул с телеги. Воздух пронзил шум мотора и свист пуль, стремительно ударявшихся об землю. Это был немецкий самолет, заходящий на очередную атаку. Максим и повар хотели было побежать в рассыпную, но их ноги увязли в весенней дорожной каше, пришлось падать на землю. Раздался взрыв. Последнее, что увидел Максим, это как рядом с ним взметнулась земля. На том месте, где стояла повозка. Неожиданно перед ним возникла картинка за картинкой: цыгане, кошевой, кухня. Все летело в воздухе. И даже он сам. Все закружилось в голове. Сильный удар, и солдат потерял сознание.
Наши дни.
Деревья шумели своими обновленными и распустившимися листьями. Пели соловьи. Легкий ветерок бегал по полю и раскачивал свежую весеннюю траву. Солнце светило высоко и пригревало лес своими лучами. Прекрасная весенняя картина в лесу.
Максим Григорьевич открыл глаза и тут же зажмурился от солнца. Его мысли стали потихоньку проясняться. Взрыв, потом удар, потеря сознания. "Хорошо, что жив! Но цел ли я? - промелькнуло у него в голове. - Надо попытаться встать, а то так и не поймешь".
Он уперся руками в землю и попробовал приподняться. " Так, руки целы. Это уже хорошо. А ноги? Надо ими подвигать. Тоже, вроде, на месте." Максим с трудом поднялся на ноги, цепляясь за ветки кустов. Как только солдат встал, ноги стали ватные, в голове помутилось, опять чуть не упал, но смог удержаться. Оглядев себя, увидел: шинель разорвана и в грязи. Ну это не страшно, главное жив.
Максим стал осматриваться вокруг. Картина, которую он увидел, поразила его. Не было ни останков телеги, ни его попутчика. В конце концов, нет ни снега, ни дороги, по которой они ехали. Куда все делось? Солдат стоял в ступоре держась за дерево и с трудом переваривал мысли: "Сколько же я был в отключке? Где дорога?". Можно было бы стоять на одном месте бесконечно и задавать себе эти вопросы, если бы его не отвлек посторонний шум: голоса и детский смех неподалеку.
Солдат повернулся в ту сторону, откуда доносились звуки. "Немцы? Нет. Говорят по русски. Еще и с детьми",- он стоял и напряженно смотрел в глубь леса, ожидая, кто же выйдет из него? Но сознание снова помутилось и боец стал падать на землю. Сквозь мутные глаза увидел силуэты людей. А кто это был? Их было четверо, двое высоких, и два низких человека. Кто-то из них произнес:
- Мама, кто это?
*** Капитан полиции Алексей, стоял у сельской больницы и нервно курил сигарету. Такого за свои десять лет службы он еще не видел:"Кто это? Откуда он взялся? - крутил он мысли в своей голове, облокотившись плечом об служебный уазик. - Окровавленный мужик, весь в грязи. Из документов только выписка из какого-то госпиталя, и то выданная в тысяча девятьсот сорок третьем."
Максим открыл глаза и первое, что увидел - это высокий белый потолок и стены, наполовину окрашенные зеленой краской. "Где я?" - мелькнуло у него в голове. Приподняв голову с подушки, он стал рассматривать помещение в котором очнулся. Увидел на себе трубки и какой- странный аппарат, тот все время пикал. Большое окно с форточкой. Она была открыта. Из нее шел прохладный свежий воздух. Его одежда висела на стуле. Сам он лежал под одеялом. Повернув голову от окна, в открытую дверь, к нему забежала молодая девушка в белом халате. Максим понял, что это медсестра.
-Где я?- спросил он.
-Вы в больнице,- ответила она и произвела какие-то манипуляции со странным прибором.- Вас нашли в лесу. Вы были в бессознательном состоянии. Вы помните, что с вами случилось?
-Нет...Я не знаю,- на мгновение Максим забыл, что с ним приключилось.- Я помню самолет и взрыв.
-Какой самолет? - у медсестры округлились глаза от удивления.- Вы шутите?
-Нет я не шучу! Это был немецкий Мессер. Мы вместе с моим попутчиком добирались до нашей части, но так и не доехали, он обстрелял нас,- Максим стал припоминать события того дня.- Скажите какой сейчас день?
-Сегодня седьмое мая,- ответила она и на всякий случай решила позвать врача, и того полицейского, который стоял на улице.
Но Максим её остановил, схватив за руку:
- Как седьмое мая! Ведь меня выписали из госпиталя двадцатого марта!
Медсестра отдернула руку и побежала звать доктора. Через пару минут в дверном проёме стоял старичок, низкого роста, в очках, белом халате и папкой в руке. Подойдя к Максиму, он стал его осматривать:
- Вы тут, дорогой, какие-то небылицы рассказываете?- доктор взял его за руку и стал мерить пульс.
В это время в кабинет зашел капитан полиции.
- Ну, как он, доктор?
- Все хорошо! Здоров как бык! Я не вижу на нём серьезных травм. Так, хорошо, я вас оставлю вдвоем. Зиночка, пойдемте!"
Медсестра вышла вслед за доктором. Алексей подошел к Максиму и сел рядом с ним на стул:
- Здравствуйте! Я капитан полиции, Алексей Егоров.
Максим сидел на кровати и смотрел удивленными глазами на невысокого ростом, темноволосого с легкой сединой и уставшим взглядом мужчину. Тот был в странной форме, а еще он назывался полицейским: "Полицай. - подумал про себя Максим.- Видимо я все-таки попал в плен. Надо бежать!"
Офицер тем временем продолжал:
- Вас нашли в лесу без сознания. Вы были в военной форме и вот с этим странным документом, а еще при вас нашли медаль и флаг с немецкой символикой. Кто вы? И откуда?
Максим сидел и продолжал молчать: "Ага! Начал допрашивать меня. Интересно, он один? Надо внезапно на него наскочить, вырубить, прыгнуть в окно и сбежать." План побега зрел у солдата в голове.
Алексей подумал про себя: "Глухонемой что ли?"
-Вы меня понимаете?- снова он обратился к больному.
Максим кивнул головой:
-Хочу пить.- наконец, ответил Пустошкин.
У Егорова отлегло:" Слава Богу не глухонемой."
И только ему стоило отвернуться, чтобы налить стакан воды, в этот момент Максим накинулся на него. Набросил одеяло на голову и ударил со всей силы:
-Получай, фашистский прихвостень!- крикнул он.
Капитан упал на пол. Солдат быстро схватил свою одежду, перепрыгнул через кровать и подскочил к окну. Рванул за ручку так, что шпингалет сразу выскочил и оно с легкостью открылось: " Повезло мне, нет решёток. Да еще и первый этаж!"- промелькнуло у Пустошкина в голове. Перемахнув через подоконник он оказался у центрального входа больницы. И встал, как вкопанный. Во дворе стояли странные машины с красными крестами на бортах. По улице ходили люди, в не менее странной одежде. На крыльце больницы стояли санитары и курили.
Алексей скинул с себя одеяло и держась за голову поднялся с пола, кряхтя подобрался к окну, достал пистолет:" Черт, здорово он меня!"- перевалился через подоконник и увидел незнакомца стоящим на улице. Спрыгнул с окна и подскочил к Максиму. Развернул его за плечо и хотел было ударить рукояткой ствола, но увидев выражение лица напавшего на него, передумал. Оно было белое, и все в поту. Максим тяжело дышал, глаза выражали тревогу и не понимание того, что с ним происходит. В это время, подбежали санитары, которые курили на крыльце:
- Вам помочь?
- Да! Ведите его ко мне в машину.
На улицу выбежал врач:
-Куда вы его тащите? Он еще в нестабильном состоянии!- возмущался доктор, идя рядом с капитаном, пытаясь перегородить тому дорогу.
Алексей, вдруг резко остановился:
-Он напал на сотрудника полиции! Скажите, как вы расцениваете его состояние?
-Ну...- доктор замялся от неожиданности, чуть не налетев на капитана,- Состояние у него, конечно, стабильное. И ран на теле нет никаких...
Не успел он закончить фразу, как Алексей быстро развернулся и направился к своей машине. Доктор последовал за ним, не отставая.
- Вот видите! Значит я могу его забрать,- бросил в ответ врачу капитан.
Санитары уже стояли у задней двери полицейского Уазика и ждали, держа под руки растерянного Максима. Капитан подошел к двери, открыл её, и кивком головы, показал, чтобы те усадили пациента в его машину. Санитары не долго думая запихали солдата в Уазик. Дверь тут же захлопнулась. Не говоря больше ни слова, Алексей прошёл мимо, стоящего в растерянности доктора. Запрыгнул на водительское сидение, посмотрелся в зеркало заднего вида, на правой щеке, возле глаза, образовался нехилый синяк. Он повернулся к Максиму, тот сидел молча, с бессмысленным выражением лица, уставившись в пол:
-Ну, что "Ремба"!Допрыгался? За что ты меня так, и какой я тебе фашист?
После небольшой паузы, не дождавшись ответа, капитан завел машину. Полез в карман, чтобы достать сигарету, но выудил оттуда медаль "За отвагу". Покрутил в руках. Осмотрел со всех сторон:
-Ничего, разберемся.
Офицер завел машину, та затряслась, рванув с места, оставив после себя столб пыли и выхлопных газов.
Доктор стоял на улице, провожая взглядом удаляющуюся машину. К нему подошла медсестра Зина:
-Что теперь будет?
-Не знаю,- пожал плечами он.- Но, это - очень странный человек. Такого я еще не видел, у забинтованного человека ни одной раны. А еще эти документы...
Немного постояв и посмотрев вслед уже ехавший далеко полицейской машине, доктор добавил:
- М-да!- он повернулся к медсестре.- Пойдемте моя дорогая.
И они пошли обратно к больнице.
Полицейский Уазик мчался по дороге. Максим сидел на заднем сидении, смотря в окно. И не верил своим глазам. Они ехали в каком-то городе. Вывески читались по-русски. Не было заградительных ежей, ни военных, ни техники. Люди в гражданском, мамы с детьми. Мимо мелькали высокие здания, рекламные плакаты. Дорога заасфальтирована. Встречались фонтаны, парки, магазины с разными названиями. Максим их даже и прочесть не мог. Холодный пот ручьями стекал по его спине. Ему было невыносимо душно от жары в машине: " Что это-сон? Нет, я вроде не сплю! Ущипнуть себя. Нет, не помогло. Руки сзади связаны". Максим пытался понять, что же с ним случилось и где он? У своих или в плену?
Вдруг машина свернула в какой-то переулок и остановилась у серого одноэтажного здания. Полицейский выскочил из машины, открыл дверь, помог Максиму выйти из машины и повел его в свой кабинет для допроса.
***
- В каком году родился?
- Тысяча девятьсот... не помню я. Так кто ты есть? Немецкий прихвостень или кто?
- Да что ты заладил немец - немец, русский я. В России ты! Отвечай на вопросы!
У Максима Григорьевича отлегло: "В России, значит! Особый отдел."
- А не врешь?
- Так мы далеко не уедем!
-Куда уедем?
-Да ты что, совсем контуженный?
-Видимо контузило, когда самолет на нас немецкий летел и бомбанул.
-Какой самолет? Какой немецкий? Ты что такое говоришь?
Капитан нервно достал пачку и зажигалку, прикурил сигарету. Солдат посмотрел на эти диковинные вещи.
- А зачем ты мне врешь? - он пристально посмотрел на капитана. - Смотри какие у тебя странные сигареты...
- Да какие странные? Эти сигареты на каждом углу продаются.
"Наверное помощь второго фронта," - подумал Максим Григорьевич.
-А можно и мне покурить?
-Кури...,- Алексей пододвинул ему пачку.
Максим Григорьевич достал одну. Принюхался. Пахло не табаком, а каким-то одеколоном. Прикурил и сморщился.
-Кислятина! - вынес он свой вердикт и затушил окурок.
В кабинете стояла тишина солдат и капитан молча смотрели друг на друга. Алексей не знал, что ему делать с этим контуженным. Покурив, он решил связаться со своим другом Виталиком, с которым они учились вместе в школе милиции, а потом судьба их раскидала кого куда. Виталий остался в Москве, служить и быстро поднялся по служебной лестнице, и стал майором. А капитан захотел сельской романтики. Насмотрелся в детстве фильмов про Анискина, так и шёл к своей цели. Виталик его в шутку называл: "Милиционер Анискин! Готов к службе?"
Но они не терялись и все время созванивались, спрашивая друг у друга совета, и тем более такая помощь как Виталий, да еще и майор полиции в Москве, это очень дорогого стоит.
Алексей вышел за дверь, достал мобильник и набрал номер друга. Медленные гудки и на той стороне телефона прозвучал голос.
-Ага! Милиционер Анискин! Рад тебя слышать... Ну, рассказывай, как служба? Да я и сам знаю как!
И не давал вставить даже приветствия. Виталий еще долго бы спрашивал друга и сам отвечал на свои вопросы, но в этот раз был удивлен, как тот нервничал. Майор почувствовал на другом конце провода то, как Алексей начал свой рассказ.
Капитан быстро рассказал своему другу о мужчине, которого нашли в лесу.
-Постой, какой мужик? Он что военный?
-Не знаю! Форма на стуле висела, я еще подумал, украл где -то! Но заявлений ниоткуда не было. Одежда - то на нем, как во времена Великой Отечественной. А он мне про самолет, да бомбы рассказывает, как будто под обстрел немцев попал.
-М-да! Слушай, может это как -то с парадом связано? Или кино где-нибудь снимали? Ну, выпили немного, и на тебе!
-Слушай, а я и не подумал! Действительно, ну напились мужики... С кем не бывает...Уснул в лесу, вот и все. Ты, это, пробей по своим каналам, ведь завтра парад Победы, может там чего знают? Потеряли мужика!
У капитана как камень с души упал. Он то чуть не поверил.
-Окей! Ты только будь на связи! Вышли мне его фотку. Давай! Как чего узнаю, позвоню!
На том конце провода раздались короткие гудки. Капитан посмотрел на экран телефона, включил фотоаппарат: "Ну, контуженный, сейчас мы с тобой разберемся, а то ты мне уже надоел".
Максим сидел на своём месте и разглядывал кабинет участкового. И все ему казалось таким странным. На окнах никакой защиты. На улице уже темнело. Шкафы в кабинете стояли в ряд, в них были какие-то книги и разные папки. Солдат смотрел на все это и не мог понять, что же с ним случилось. И не враг этот капитан, и не особист, тогда кто? Чем больше он погружался в свои мысли, тем больше не мог ничего понять. Город, который он видел сегодня. Жители в нем гуляли беззаботно, повсюду ездили странные машины. Жизнь в нем кипела и бурлила. Такое большое количество людей он видел последний раз только в госпитале, да на передовой.
Дверь со скрипом открылась. Максим вздрогнул. В проеме стоял капитан:
- Ну, что? Давай по новой начнем разбираться, кто ты и откуда?
Алексей сел за стол напротив солдата, уже довольный собой, и тем, что подключил друга к расследованию этого странного дела.
-Фамилия, имя, отчество?
- Пустошкин Максим Григорьевич.
- Дата и место рождения?
- Я же говорил! В тысяча девятисотом году, в каком не помню, тогда не записывали. Хотя мамка говорила, в одна тысяча девятьсот осьмом? В Смоленской, деревня Осенцы. Призывали меня в Смоленском районном военкомате, почти через месяц после начала войны.- Максим Григорьевич немного нервничал, глядя на капитана.
Алексей выслушал солдата, вздохнул:"Ну что ты будешь с ним делать!?"
- Да о чем ты мне все тут толкуешь, какой тысяча девятьсот восьмой? Сейчас на дворе две тысячи пятнадцатый год! Восьмое мая. Завтра день Победы, давно немцев победили. Вроде не боль...
Не успел он закончить, как Максим вскочил со стула, лицо его было багровым:
-Врёшь! Да какой две тысячи пятнадцатый? Это как так? Вчерась, я только ехал в часть, а сегодня ты мне говоришь, что все? Нет войны? Победа! А семья моя как жжешь, дети и мать с отцом? Что с ними?
Капитан смутился, но взял себя в руки:
- Наконец, хоть про семью заговорил. Сядь, не скачи. Выясним!
Максим Григорьевич с красным лицом сел на стул.
- Сейчас я тебя щелкну и другу твою физиономию отошлю, пусть пробьёт тебя по базе. Ах, да чуть не забыл! Медаль твою и номер на ней, тоже ему отправлю.
Солдат напрягся:
- Что капитан расстреляешь? С родными не дашь повидаться?
- Чего? Как расстреляю? Успокойся! Вот видишь, это телефон, в нем камера. Я тебя сейчас сфотографирую, фотография на память!
Алексей медленно достал телефон и показал Максиму Григорьевичу, опасаясь того, что тот на него опять наскочит. Солдат немного занервничал, увидев маленькую черную коробочку, но успокоился, когда капитан показал ему фото. "Секретные разработки, видимо," - подумал он.
Ещё много чего странного узнал Пустошкин от офицера в этот день.
Капитан тоже немного отошёл от насыщенного событиями дня. И немного успокоился. Но все равно его не покидало то чувство, когда тебе рассказывают не понятные для тебя вещи. Сидя за чаем Максим Григорьевич рассказывал капитану про свою семью, жену Полюшку, детей, отца и мать. Про их нелегкую довоенную жизнь. А капитан сидел и слушал его молча, только изредка прихлёбывал чай. После чаепития капитан отвел Пустошкина в камеру:
- Извини! Мне негде тебя больше расположить, устраивайся поудобнее...
Максим Григорьевич от усталости сразу лег на стоявшую в углу скамейку, а Алексей, закрыв его ушел к себе.
Солдат еще долго не мог заснуть, вспоминая события уходящего дня. Но сил уже не было, о чем-то размышлять. Хорошо, что капитан отдал форму. Максим чувствовал себя в ней, как-то защищеннее, что ли. Наконец он заснул и приснился ему сон:
"В старом огромном зеркале стоял молодой мужчина,в белой рубахе, темных штанах с ремнем, причесывал волосы гребнем и поправлял свои усы.
- Максимушка!
Позвала его мама. Пожилая женщина в белом платке и светлом сарафане. Он обернулся. Его семья сидела за столом, жена Полюшка, добрая милая женушка, двое его рыжих мальчуганов, как и их мама: Егорка и Матвей. Во главе стола сидел отец, седобородый старик. Все смотрели на него, улыбаясь:
-Иди к нам дорогой! Будем завтракать,- ласково позвала его жена.
Картинка быстро расплылась. Максим даже не понял куда они все подевались, лишь только успел протянуть к ним руки:" Куда вы?".
Как тут же перед ним появилось поле, где они вдвоем косили с отцом траву. Вжик, вжик. Летала коса влево - вправо. И внезапно, по полю побежали люди, с криками и воплями, а впереди за горизонтом поднялся черный столб дыма. "Война! Война!"- неслось у него в голове. Ужас и паника охватили его. Он тоже хотел побежать, но ноги сделались ватными, а по спине побежал холодный пот. Рев мотора за спиной заставил его повернуть голову. Все что он успел увидеть, это столп пыли и земли взметнувшийся перед ним."
***
Звонок телефона разбудил спавшего, на стуле за столом, капитана.
-Анискин! Что, готов нести службу! - раздался голос в телефоне. Алексей протер глаза, медленно зевнул.
- Готов? А теперь слушай! Твой подопечный не больной и не потерялся, так что все нормально. У нас в базе он не числится. Нет у него темного прошлого. Позвонил я в клуб патриотический, который будет на красной площади в параде участвовать. Там говорят, что ничего такого не случилось. А вот нескольких бойцов не хватает. И одного из них действительно зовут Максим. Только фамилии они не помнят.
- Ну вот, видно это он и есть. Нашёлся! - ответил капитан ставя чайник. И хотел идти будить Максима Григорьевича, но Виталий продолжил:
- Это ещё не все! Держись там, за что-нибудь. Медаль и номер, которые ты мне прислал, я тоже проверил. Она действительно на Пустошкине Максиме Григорьевиче числится...
-Как так? -капитан открыл рот от удивления. - И что же это получается?
-Вот так! А получается то, что твой потерянный или Пустошкин Максим Григорьевич или я не знаю... Какой-нибудь черный копатель? И ещё стал по военным записям тех лет шерстить. Так вот, этот солдат реально был последний раз, со слов очевидцев записано, направлен из госпиталя в часть, а потом нет ничего. Вот такие, брат, дела! Или вы там мамонта нашли, или этот мужик где-то документы нарыл...
-Вот это да! - Алексей смутно переваривал слова друга, и ничего не мог понять.- Виталик, а по фото удалось что-нибудь установить?
-Слушай, по фото это долго. Мы конечно разослали ориентир, но не знаю. Может кто-нибудь и откликнется. У меня пока все.
-Спасибо вам товарищ майор! Теперь мне вообще ничего не понятно.
- Всегда рад помочь. Свези его на парад, может его там кто-нибудь узнает.
Алексей направился к камере, где провел ночь Максим Григорьевич:" Надо еще раз его спросить, вдруг память к нему вернулась, хотя бы узнать кто он на самом деле?"
Увы, как ни старался капитан выяснить у солдата его имя и прошлое, Максим Григорьевич стоял на своем. Они уже ехали в машине на площадь и Алексей надеялся, что там его кто-нибудь узнает. Они выехали рано утром в надежде, что успеют на парад, прежде чем тот кончится, а то потом в толпе и суматохе не у кого будет спросить. Да и кордоны поставят не проедешь.
На вопрос Алексея: "Как вам спалось?" Максим Григорьевич ответил, что ему всю ночь снилась его семья, война и шум двигателя. Капитан подумал, что это технику стягивали на Красную площадь.
Максим Григорьевич озирался по сторонам, как - будто первый раз оказался на улице, да и вообще в городе. Все спрашивая у капитана: как теперь живут люди? Про советскую власть? Сталина? Каждый ответ Алексея повергал его в ступор. После каждого вопроса он становился: то мрачным, то веселым. Алексей рассказывал ему в силу своих знаний, которые в нем отложились еще со школы. Ну и из книжек, которые читал.
Максим Григорьевич задал очередной вопрос:
-А скажи ты мне, счастливы ли сейчас люди? В мире и согласии ли живете? Капитан как-то даже оторопел от такого вопроса, а солдат сидел и внимательно смотрел, ожидая ответа.
- Люди? А что люди? Сейчас все по разному живут, кто как. Сейчас купить можно все, что хочешь. Лишь бы деньги были. Я пока служу в полиции уже такого насмотрелся от хороших людей! Что мама родная! По ночам кошмары снятся. А телевизор? И смотреть не охота... Одна война кругом.
- Ты же мне сказал, что война кончилась? -Максим уставился на него ничего не понимая.
-Так то... та, Великая Отечественная Война, а сейчас между народами война. И никак не могу понять за что воюют?
- А народ наш?
-Нет слава Богу! Хотя и после Великой были конфликты, но сейчас у нас мир. Вот только люди какие-то злые стали. Может из-за денег, или еще из-за чего другого? И семьи распадаются не начав жить. Трудно как-то...
Но Максим Григорьевич его больше не слышал, в памяти у него возник образ его семьи: жена Полюшка и дети. "Неужели я их больше не увижу? Зачем я сюда попал? Раз жить в мире сейчас никому не хочется."
Тоска его взяла по родному дому, по своим близким, которых солдат хотел увидеть и до самой Красной Площади ехал молча, озираясь по сторонам. Как только они приехали, Пустошкин увидел танки, боевые машины, людей в военно-парадной форме, все было готово к маршу. Он их начал с интересом разглядывать, забыв про тоску.
-Все! Дальше ехать нельзя,- капитан осмотрелся по сторонам.
-Посиди пока в машине, а я пойду на разведку!
Солдат утвердительно кивнул головой, а Алексей вышел из машины и растворился в толпе. Максим Григорьевич смотрел по сторонам, разглядывая боевые машины, молодых ребят в форме, офицеров со звездами на погонах, которые раздавали приказы своим солдатам. Стояла солнечная погода, блестели медали и ордена на парадных кителях. Максима потянуло к ним. Ему очень сильно захотелось поучаствовать в этом празднике.
К машине неожиданно подошел офицер в той же форме, что и он . Это был высокий статный молодой человек.
- Уберите немедленно машину! Что она у вас тут делает? Вы мешаете проезду техники,- обратился он к сидящему в машине.
Максим Григорьевич молча смотрел на него и не мог понять, откуда тот взялся. Оттуда откуда и сам он? Офицер стоял и ждал ответа:
-Ты что глухой? - он опять обратился к пассажиру.
Максим встрепенулся:
- Нет-нет! Сейчас я! Братцы, откуда вы здесь? - Максим Григорьевич выскочил из машины и хотел обнять офицера.- Свои ведь, свои!
Но человек в форме остановил его.
- Ты почему в такой виде? - заметив, что солдат был в грязной и рваной форме.
- Это я с машины упал,- не растерялся Максим Григорьевич
-С машины, с машины,- заворчал на него офицер.
- Давай бегом за мной, быстро переодеваться! Как - будто мне больше всех надо. Ходить тут по Красной Площади вас собирать. Давай за мной!
И офицер быстро куда-то пошёл. Максим Григорьевич последовал за ним, надеясь, что там ему обязательно помогут. Протиснувшись через толпу они вышли к автобусу, где Пустошкин увидел таких же солдат, в той же форме, что и у он. У солдата хлынули слезы из глаз и он бросился к ним.
-Ребята! Братцы! Свои! - подбежав к группе солдат, Максим стал их обнимать.
Те громко засмеялись. Офицер подошёл к нему и одернул за плечо.
- Ты что, пьян? - спросил он у Максима Григорьевича.
-Никак нет, товарищ лейтенант! - отпарировал он, встав в стойку "смирно".
- Просто я вас давно ищу.
-Бегом переодеваться! - приказал ему лейтенант.
- Есть! - ответил ему Максим.
-Савелий, помоги ему,- обратился офицер к одному из ребят.
-Давайте ребята, готовьтесь поскорее. Скоро начнется парад!
Парень, которого звали Савелий позвал Максима Григорьевича в автобус. Быстренько выдал ему новые лакированные сапоги и форму.
В это время к машине вернулся капитан, открыв дверь он позвал солдата.
-Максим Григорьевич, где вы?
Но в машине никого не было.
- Где же ты? Сбежал! А я то, дурак, уши развесил и оставил тебя.
Алексей начал искать Пустошкина в толпе. Народ стягивался на построение, каждый в свою колонну."Да куда же ты делся?" - искал капитан в веренице лиц. Мимо него, чеканя шаг, пошла рота солдат из исторического клуба. И тут полицейский заметил Максима Григорьевича, который шёл подняв голову и вытянувшись во весь рост, плечом к плечу с другими солдатами. Алексею он показался таким счастливым.
- Пустошкин, ты чего? - капитан подбежал к строю . - Давай выходи!
Но солдат не слушал его:
- Я своих нашёл!- заулыбался он капитану. - Обманул ты меня, а капитан! Вот мои братья.
Капитан остановился, а колонна пошла дальше:
-Да кто же тебя обманывал? Совсем с тобой беда, -смотрел в след уходящей роте Алексей. - Тебя здесь никто и не ищет!
Максим был счастлив. Он был на параде. Сердце его радовалось. В ушах гремел марш. Эхо сапог стучало по брусчатке Красной Площади. Войска шли бесконечным потоком, отдавая честь людям сидевшим на трибунах. Над их головами летели самолеты...
Максим шёл в строю с солдатами. Сердце его сильно колотилось. Он вспомнил своих товарищей, с которыми мечтал пройти по Красной Площади победным маршем после войны. Проходя вдоль трибун, он увидел пожилых людей, мужчин и женщин. Все они были в парадной форме. Некоторые из них в руках держали знамя своей части. А на их глазах блестели слезы. В этот момент он понял, что капитан его все-таки не обманул, говоря о том, что война давным - давно закончилась.
После парада Максим стоял у автобуса, опустив голову. Лицо у него было мрачным и угрюмым.
-Ну, наконец- то! Все закончилось,- капитан подошёл к нему. -Ну что нашёл своих? А я- то за тебя как переживал, что поехали?
Максим Григорьевич поднял на него глаза:
-Отпусти ты меня капитан, я тебя прошу! Хочу со своими дома повидаться. Зачем я тебе? - у солдата выступили слезы на глазах.
- Э-э-э, нет братец! Таким я тебя не отпущу одного. Сейчас я позвоню другу-майору. Предупрежу, что поехал с тобой, выяснять откуда ты. Я должен до конца разобраться и понять кто ты такой?
***
Всю дорогу до Смоленской области, Максим Григорьевич не проронил ни слова. Он очень боялся той правды, которую ему говорил капитан. Ведь если это так, то его родных уже давно нет в живых.
В район, где должна была находиться его деревня они добрались под утро. Небо еще было темным, а на улице прохладно и тихо. В окнах машины мелькали поля и деревья. Капитан раскрыл дорожную карту и с трудом рассмотрел название этой деревушки. Навигатор ее и вовсе не показал. Проехав еще пару километров по прямой и свернув налево, они попали с асфальтированной дороги на разбитую весенним дождем колею.
- Еще пару минут и мы на месте! - нарушив тишину объявил капитан, посмотрев в зеркало заднего вида на Максима Григорьевича. Тот сидел и напряженно смотрел вперед. Выехав из леса на поле, они остановились.
- Кажется, приехали!- оглядевшись по сторонам, заговорил капитан.
Поле уходило вверх, под гору, а немного вдалеке стояли два бревенчатых домика, которые покосились от старости. У Максима Григорьевича защемило в груди, хоть и с трудом, но он узнал свою родную деревню. Многое в ней изменилось, осталось всего несколько домов, и те были заброшенные. Пустошкин вышел из машины и направился в сторону домов. Алексей хотел идти следом, но тот остановил его:
- Постой капитан! Дай я сам!
Солдат подошел к домам, а за ними было одно чистое поле. Он упал на колени и слезы хлынули из его глаз:
- Господи! Матушка, где вы?- зарыдал Максим.- Зачем я здесь, живой? Вот же я пришел.
Он стащил с себя пилотку и закрыл ею рот, чтобы не было слышно его крика души. И хотел уткнуться головой в землю, но тут из кармана выпал маленький предмет. Ударившись об землю он раскрылся. Максим сквозь глаза наполненные слезами, узнал его. Это был медальон. Его подарила ему та старая цыганка за его доброту. Он поднял его и посмотрел в открывшиеся створки. В них была спрятана маленькая иконка, на ней был изображен лик Ангела-хранителя.
Алексей стоял и ждал у машины. Он видел, как с поля шел густой туман и окутал старые дома, куда ушел солдат.
"Да уж, ну и глухомань,- подумал капитан, съежившись от холода.- И чего так холодно стало?" Через несколько минут стало светать и туман начал потихоньку рассеиваться. " Что-то он там долго,"-заволновался Алексей и направился в сторону деревни. Подойдя к домам он никого не увидел:
- Максим Григорьевич!- позвал полицейский, но никто не откликнулся.
А на земле лежал маленький предмет. Капитан поднял его.