Один австралиец рассказал при мне забавную притчу: Приходит абориген на работу, буквально валясь с ног от усталости. Коллега участливо спрашивает о причине.
- Мне подарили новый бумеранг.
- Ну и что?
- Да заебался старый выбрасывать!
Бля, думаю, да ведь это же про меня!
Пятого марта 1953 года ушёл (ушли?) в лучший мир Великий вождь, предварительно сотворив на одной шестой все девять кругов ада. Подходящую случаю эпитафию я прочёл на могильной плите Таировского кладбища, что в Одессе: "Рухнул дуб Хаим Вольф Серебряный, и осиротевшие ветви его низко склонились в неизбывной тоске".
Совки не склонились в тоске, они просто сами рухнули. Многих при этом растоптали, других размозжили о борта стоявших в оцеплении грузовиков. Траур, достойный Сциллы.
А в это время... На малине, что за кремлёвским забором, ОПГ делили наследство Вождя. И было бы что. Из-за чего мокруха? По описи: две пары сапог-ичигов, два мундира, штаны одного из которых обосраны, девять пар носков, початая пачка "Герцеговины флор", обкуренная трубка и недопитая бутылка "Тройной одеколон".
Вся страна прильнула к чёрным тарелкам репродукторов, ожидая важнейших новостей. А из "Рекордов" неслась классика - москали пели: "Ах, у дуба, ох, у ели". Хохлы голосами Гмыри - Литвиненко-Вольгемут и трио бандуристок спивалы: "Ой, ходыла дувчына", "Ой, на гори", "Ой, у поли", "Ой, чы то кинь стоить", "Ой, там на точку". Это дало моему другу Юрию Бурдынскому повод пошутить (ст. 58 ч. I - X УК): "Спели бы лучше "Ой, колы ж мы наимося?" Остальные пели "Сулико".
Народишко прижал уши и поджал хвосты, ибо события разворачивались круто. Амнистировали и выпустили мокрушников, гопстопников, домушников и прочую шушеру, в том числе и врачей-убийц. Ходили ещё не подтверждённые слухи о том, что ОПГ Хрущёва-Маленкова замочила ОПГ Берии-Кобулова-Меркулова. Потом эти слухи подтвердились. Поговаривали о войне с США.
Прошёл год. Летом 54-го мы с отцом гостили у родственников в Москве. Фронтовой товарищ отца, ставший к этому времени очень большим чином в Генштабе, прислал за нами свой ЗИС-110 с майором за рулём. Водитель отвёз отца к другу, как он выразился, "водку пьянствовать", а мне предложил совершить по Москве небольшую прогулку, которую я помню до малейших деталей и сегодня.
На такой маршальской машине мы могли ехать куда вздумается и останавливаться где угодно. Остановки сопровождались небольшими комментариями водителя. Остановка на Моховой напротив старого здания МГУ отличалась от всех прочих.
- Здесь, - сказал майор, - до нас часто останавливался чёрный лимузин с маршалом жандармов на борту - Лаврентием Павловичем Берия. Он выбирал себе студенток на "ужин".
Некоторое время мы ехали молча. Я переваривал сказанное.
- А вот здесь, - он указал на неприметное здание, - была поставлна жирная точка на каръере Лаврентия Павловича, маршал Москаленко в присутствии полковника Зубова разрядил в лысый череп тов. Берии свой трофейный Walter.
Урок истории закончился сентенцией, несколько удивительной в устах офицера:
- Зло надо забывать, но имена помнить.
Прошло более десятка лет. Я, уже с молодой женой, снова в Москве. За вечерним чаем сидим с моим дядей Изей Гельтманом, отставным полковником-танкистом. Дом, в котором он живёт, стоит на улице Бажова (б. IV проезд городка Моссовета), вблизи Миллионного моста. Изя - чудесный рассказчик. Поведал историю строительства этого акведука. Впервые в истории России чиновниками и подрядчиками были украдены на строительстве миллионы рублей. В переводе на сегодняшние это несколько миллионов нерублей ( $ или €). Постепенно перешли к другим темам. Рассказываю о своей поездке по Москве на ЗИС-110.
- Не всё было так гладко, как в рассказе майора, - сказал Изя. Я в то время был слушателем Академии бронетанковых войск. Нам был отдан приказ занять места в танках и с полным боекомплектом следовать в направлении Подольска с задачей нейтрализовать размещённые в Подольске части, подчинённые Берии. Меня назначили командиром тяжёлого танка. Я прошёл всю войну, закончил её на Дальнем Востоке. Передать, что я чувствовал, катя на ИС по улицам Москвы, мне трудно. Тем более, что приказ звучал: "Открывать огонь из всех видов оружия по всем, кто мешает продвижению колонны". Прибыли в Подольск, заняли позицию напротив казарм войск МВД. К великому счастью из казарм никто и носа не показал. Обошлось без крови.
- А как же Берия и Ко?
- После расстрела их судили и приговорили к высшей мере. Так что всё по закону. Правда, на проскрипционных списках тов. Сталин синим карандашом ставил резолюцию: "Судить и расстрелять". Пришлось нарушить завет Великого вождя. Но в данном случае сработало правило математики "от перемены мест". Так что моя прогулка по улицам Москвы на ИС несколько отличается от твоей на ЗИС-110, - со смехом закончил свой рассказ дядя Изя.
Его уже давно нет в живых. И не пришлось ему увидеть залпов с Краснопресненского моста по Белому дому сделанными моим братом снарядами 3ОФ25 из пушек Д-81 танков Т-72 и дожить "на конец" до легитимной передачи власти из рук в руки в результате свободного выбора граждан нового государства, да и карамазовской слезинки на щеке чового Президента, который, уже не с броневичка, заявил: "Мы победили!"