Было это летом 1992 года. Сижу с граблями, лопатами и прочим перманентом на вокзале. Надеемся на приход электрички, которая доставит нас до станции Кордышевка, на огород. В те, уже далёкие, годы поезда ходили как бог на душу положит, но гораздо лучше, чем в 2023 году в Германии, где они месяцами не ходят вообще.
Так вот, на одной с нами лавочке сидит женщина с узелком в руках. В узелке яблочки, пирожочки, которые она надеется продать пассажирам проходящих поездов. У Forrest"a, помнится, в руках была коробка конфет. И говорит она не на американском сама с собой:
- Оце пiсля вiйны молода була, дурна. Послала мэнэ маты з борщэм на вокзал продаваты пасажырам.
Погнався за мною дядько Iван, наш сусiд, якый служыв в мiлiцii. Я з пэрэляку побигла, зачепылась за щось, каструля впала, борщ розлывся. Я плачу, боюсь йты до дому - маты мэнэ в"бе.
Жiночка замолкла. И тут чёрт дёрнул меня за язык.
- Ну ось, - сказал я, нэ пройшло i пятыдэсяты рокiв з тiei поры, а вы вжэ порозумнiшалы.
- А цэ як? - вiдмовыла жiночка.
- А так. Якщо за вамы погоныться сучасный полыцай, то вы, зрозумiло, впадэты, яблучка з пiрожэчкамы покотяться, iх можно зiбраты i продаты мандрiвныкам.
- Щоб тэбэ дощ намочыв на твоему городi, - сказала нелегальная торговка и побежала заниматься крiминалом - сиречь бизнесом на мовi.
У каждой печальной истории должен быть счастливый конец, как в фильме F.G. Есть он и у меня. На 12.12.2023 года, когда пишутся эти строки, украинкам нет необходимости бегать с борщом, яблочками и проч. на вокзалы и причалы. Они уничтожены братьями по вере и крови.