Где туман подзоры выткал
Над озерной глубиной,
С вольным морем спорит Иткуль
Белопенною волной.
То седыми гребешками
Чешет головы кустам,
То обтачивает камень
С грозным именем Шайтан.
Он стоит неподалеку
От крутого бережка,
И косит на горы оком
Страховидная башка:
Рот скривился над пучиной,
Лоб шишом, рогулькой нос.
И меняется личиной —
То Шайтан, то старый пес.
Тут в туманах колобродят
Озорные лешаки,
Сосны с берега в разводья
Окунают шишаки.
А ветра трезвонить рады
По смолистым куполам,
Может — байку, может — правду
С небылицей пополам.
В незапамятные годы
Зеленели тут луга,
Не разгуливали воды,
Не плескали в берега.
Люди край родной любили,
Пуще глаза берегли,
Избы ладные рубили,
Шаньги в праздники пекли.
Им в страде и новоселье
Выпал радостный удел,
Да шайтан на эту землю
С вражьей сворой налетел.
Будто липку, ободрали
Оглоеды мирный край,
Так людей замордовали,
Хоть ложись да помирай.
И тогда сказали деды:
— Коли проклят отчий дом,
А земля приносит беды, —
Бросим землю и уйдем!
Низко женщины склонили
Пепел ранней седины:
— Покориться вражьей силе,
Милость вымолить должны!
А мужчины, пряча лица,
Порешили вразнобой:
— Всяк от зла пускай таится,
Как сумеет, сам собой...
Выл шайтан, корежил ели
За кремнистою грядой,
И тогда к народу смело
Вышел самый молодой.
Как хлестнул он взором жгучим,
Так сельчане — на дыбы:
— Яйца курицу не учат!
— Молоко слижи с губы!
Но смахнул потоки брани
Он движением руки
И метнул слова, как камни:
— Постыдитесь, земляки!
Чья земля полна, как чаша?
Как же землю покидать?
Правда чья? Опять же — наша,
Нам нельзя ее предать!
Аль повыбита бичами
Наша сила из груди?
И ответили сельчане:
— Будь по-твоему! Веди!
Первым парня снаряжают —
И не верят чудесам:
Добрый молодец мужает
Не по дням, а по часам.
Развернулись шире плечи,
Заблистал орлиный взор,
Из груди его далече
Богатырский рвется зов:
— Эй, шайтан, а ну, собака,
Хватит шастать стороной!
Не пора ль тебе, однако,
Выходить на смертный бой?
Зло спесиво и жестоко,
Да трусливо и черно,
И добру оно дорогу
Не заступит все равно!
Откую свой меч булатный,
Чтоб пришелся по руке,
Закалю водой прохладной
В животворном роднике,
Алый камень самоцветный
В рукоятку заложу,
Одолень-травой заветной
Свой булат заворожу!
А шайтан под самым носом
Бродит оборотнем-псом,
Скалит зубы, смотрит косо,
Шею выгнул колесом...
Что шумишь на всю округу?
Лучше, парень, помолчи
Про траву-заговоруху,
Про заветные ключи!
Вражий нрав тебе неведом,
А язык беду сулит,
Ходит оборотень следом,
Песьим ухом шевелит!..
Вот шайтан из леса вышел,
Заворочались кряжи:
— Ну, хвастун, поди поближе,
Удаль-силу покажи!
Выпил я родник заветный,
Вырвал травку-одолень,
Алый камень самоцветный
Украшает мой кистень.
Тяжелы твои доспехи,
Расколдован меч стальной,
И воронам для потехи
Выйдешь драться ты со мной!..
Буйны травы расходились,
Как поземная пурга,
Мертвой хваткою сцепились
В поединке два врага.
Вот кистень рванулся лихо,
Высоко булат взлетел,
Закрутился ярый вихорь
Заплетенных жарких тел.
Бьется парень молодецки,
Рубит кованым мечом,
Метит в голову и в сердце,
А злодею — нипочем!
Не гадал боец, не чаял,
Затевая смертный бой,
Что пустил по ветру чары
Непутевой похвальбой.
Он шайтана рассекает
Махом надвое — ан глядь! —
Два злодея вырастают
И срастаются опять.
Оба зорки да клыкасты!
И теперь шайтан в бою
Разевает обе пасти:
И собачью, и свою.
Кистенем булат разломан,
Пот кровавый на челе, —
И сказал с земным поклоном
Парень матушке-земле:
— Ты легко меня носила,
Я хотел тебе служить,
А достало только силы
Буйну голову сложить.
Помоги! Не дай змеиться
На груди твоей врагу!..
Услыхала мать-землица
И вздохнула:
— Помогу!
Враг дубинкой замахнулся,
Свист прошел над головой,
И тогда боец коснулся
Сталью травки луговой.
Пласт земной зашевелился
С тихим шорохом у ног,
И холодный ключ пробился,
И запенился поток.
Вот и луг в разливе тонет,
Парня холодом бодрит,
Где обломок землю тронет,
Нарождается родник.
Он опять куском булата
Отворяет родники...
Тяжелы стальные латы —
Не поднять со дна реки!
Обессиленный борьбою,
Жерла новые бурит.
Не рекою поле боя —
Синим озером бурлит.
— Стой! — шайтан из темной глыби
Крикнул, страха не тая. —
Дно уходит! Это гибель,
Гибель верная твоя!
Я дарю тебе свободу,
Брось булат — и будешь жив!
Но к земле, уйдя под воду,
Парень меч свой приложил.
Погибая, верной сталью
Он вершит последний взмах —
И шайтан в земном провале
Скован намертво в камнях.
Иткуль пену в ноги стелет,
Бьет зеленою волной,
Иткуль манит самых смелых
Неприступной глубиной.
Там поныне исподлобья
Все глядит, оскаля пасть,
Несусветное подобье
Зла, утратившего власть.
А березка, белым станом
Отражаясь в глуби вод,
На макушке у Шайтана
Косу шелковую вьет.