Аннотация: прода от 29.09.2011 г. (оценки и коменты в общий файл)
Городок, будущих големостроителей после богатой и роскошной столицы впечатлил не сильно, вот если бы нас пустили в шахты... В принципе, в этом не было ничего невозможного, тем более для их будущей владелицы, но уже наступил вечер и народ из них потянулся по домам, а что за прелесть ходить по пустым подземельям где нет ни одного горняка? По улицам мы ходили до самой глубокой ночи и вернулись, когда на небе уже вовсю мерцали звезды.
-В целом как-то так поселение золотодобытчиков я себе и представлял, - вынес вердикт Торкат. - Вот только почему-то кабаков маловато и бордель всего один.
-Раньше было больше, - припомнила я историю своей родины. - Но когда лихорадка схлынула и основная масса авантюристов исчезла, оставив лишь убежденных старателей, то остальные позакрывались.
-Так всегда бывает со стихийно образованными поселениями, если бы не шахта, думаю сейчас здесь вообще был бы лишь частокол, медленно зарастающий бурьяном, - кивнула Лаэла и принюхалась. - Эй, мне кажется, или что-то горит?
-Из какого-нибудь камина, наверное, клуб дыма принесло, - пожала я плечами. - Хоть и лето на дворе, но их, бывает, зажигают.
И тут в отцовском флигеле прогремел взрыв...
Я полностью не помню эту ночь... не хочу вспоминать...
Лишь обрывки образов иногда всплывающих в мучающих меня до сих пор кошмарах... Именно в них - этом проклятье и этой каре - небольшие отрывки происходившего предстают перед моим взором. Гарь и дымные языки чадящего пламени. Рушащиеся, охваченные такими ласковыми, и вместе с тем такими злыми языками пламени балки перекрытий. Треск как живых, извивающихся от жара локонов и заполняющее все сущее отчаянье. И чьи-то руки мешающие, не дающие мне прорваться к отцу, к моему папе... который где-то там... В глубине сияющего багрянца... Папа!
Крик, вырвавшийся из моей груди, как пружиной подбросил меня с узкой полоски нар, прикрученных к стене и заставил зайтись кашлем от сломанных ребер. Вокруг была все та же уже ставшая привычной картина...
Тюрьма. Наша городская тюрьма. Глубокая настолько, что в ней даже особенно холодно то не было. Раньше тут пытались сделать шахту, но оказалось, что в рудной жиле много желтого металла только наверху и выработку забросили. А потом снова заселили. Перегородили штреки решетками, сделали нечто вроде кроватей, которые не удалось бы сдвинуть с места и горному троллю и периодически заселяли получившиеся "апартаменты" преступниками всех мастей. Ворами, бандитами, драчунами, проигравшимися в карты игроками, скорее спасаемыми от гнева кредиторов, чем наказываемые, а вот три дня назад сюда попали четверо молодых големостроителей, подозреваемых в поджоге и убийстве. Когда я после злополучного пожара, унесшего жизнь отца и большинства слуг, пришла в себя, то сначала даже не сразу поняла, что именно говорит констебль Майкл, который жил практически напротив нас. А когда поняла, то не поверила. Но сделанные из подавляющего магию хладного железа кандалы, уже защелкнутые к тому моменту на моих запястьях подтвердили, это не шутка.
-Я видел! Я все-все видел! Это она! - надрывался садовник, пока пепел родного дома еще тлел. - Перед тем как пойти гулять, она оставила под крыльцом какую-то красную тварь, похожую на железного паука! Диверсионный голем "Тарантул", так называется этот конструкт, выполняемый из красной меди, каких-нибудь часов и небольшого количества взрывчатки. Простейшая конструкция, вполне возможно этот тип магической машины был первым, который сумели изготовить маги после Эпохи Смерти. Даже студенту первокурснику вполне по плечу. Вся короткая псевдожизнь этого существа заключается в том, чтобы пробраться куда надо и вовремя взорваться ярким алым пламенем, прожигающем даже металл.
Мне предъявили обвинение в поджоге и многочисленных убийствах, которые я якобы совершила, чтобы завладеть наследством отца, свалив все на спонтанное самовозгорание, произошедшее в лаборатории папы. Если бы не свидетель, который видел, то, чего на самом деле не было, последнее бы никого не удивило, изобретатели, работающие с взрывающимися и горючими веществами умирают от своих изобретений едва ли не чаще, чем наркоманы от дурманных зелий. Обрадованный приездом дочери полугном чего-то не правильно рассчитал и лег спать, а проснуться не успел. Во всяком случае, я надеюсь на это. Гореть заживо - это больно. Но вряд ли моему родителю повезло умереть сразу, слишком уж услышанный разрыв был слабым. Как раз таким, который может дать неправильно приготовленный реактив или голем-диверсант. А я, изуверка такая, еще и алиби себе обеспечивала, шляясь с подельниками до самого момента трагедии по людным местам.
И если бы не садовник...о, как я мечтаю добраться до его шеи! Теперь он занимает почетное второе место в списке тех, кого Клер-Шатраэн-Отхильда-Дербас-Туиллойска обязательно убьет. Если сумеет. Первое досталось тому, кто и рассказал весь ход мыслей дочурки-отцеубийцы. Моему мучителю и следователю по моему же делу. Старшему лейтенанту разведки и контрразведки мессиру Райану Мисту графу Суагримскому, который по счастливой для правосудия случайности оказался в городе в день трагедии.
-О, я гляжу наша леди очнулась, - Бездна, легок на помине. Только бы он был не один, только бы он был не один, только бы... фух, пронесло, с ним двое стражников. Констебль Марк исчез в первый же день, сразу же, как только захлопнулась дверь решетки. И дело в свои руки взял отец обиженного мною до кровавых соплей дитятки. Начиналось все культурно. Он, как не самый последний маг мира, при свидетелях попытался прочесть мое сознание. Я раздиралась в противоречиях, пустить следователя в свой дампирский разум или не пустить, но не успела принять решение. Волшебник свалился на пол и забился в судорогах, а когда прекратил изображать из себя испорченного зомби, заявил, что заключенная при проверке своей памяти нанесла ему сильнейший ментальный удар, который чуть не стал фатальным. И я бы действительно могла так поступить, менталист, залезший в чужую голову для чужого воздействия становится весьма уязвимым. Но его чары меня даже не затронули, а других магов в помещении допросной не было. Нападение на офицера было зафиксирован, свидетели удалились, а я в первый раз узнала, что чувствует пшеница, когда ее обмолачивают.
Первый день разведчик и его подручные даже ничего не спрашивали. Просто били, давая лишь небольшие передышки. Не мне, себе.
Гроткар, Торкат и Лаэла сидели по соседним камерам и, слушая мои крики, проклинали палачей на все лады, грозясь самыми страшными карами и угрозами дойти чуть ли не до богов с жалобами на самоуправство. Тех, кто ломал мне ребра, это волновало примерно так же, как мышь, грабящую амбар, стрекот сверчка.
Лишь на второй день мессир Мист соизволил задать мне первый вопрос, правда риторический.
- И чего же ты еще в сознании, то, а отродье?
- Чего вы добиваетесь?
Произнести эти слова было довольно непросто. Дело даже было не в том что каждый вздох раскаленными иглами вонзался в мое тело и не в том что распухшие губы и несколько выбитых зубов портили артикуляцию. Просто разговаривать с этой сволочью, привольно откинувшейся на принесенном стражниками в камеру стуле было просто противно. Мне больше всего на свете хотелось дорваться до его набякшего горлышка и сомкнуть на нем свои клыки, хоть и изрядно подпорченные сапогами стражников. Очень хотелось! Это было непередаваемое желание - даже большее чем легендарная тяга вампиров к крови. Да каких там вампиров - я просто физически ощущала теплую тягу в низу живота, представляя, как я дроблю клыками тонкие хрящики и позвонки его шеи. Это был бы экстаз... Экзальтация смерти... с каким бы удовольствием мне хотелось бы отбросить притягивающие к земле цепи и в стремительном прыжке прижаться к сидящему напротив меня ублюдку. Дампир... Вампир... какая разница? После всего случившегося я понимаю, что самое большое чудовище - самый страшный монстр на свете не обязательно должен иметь когти, чешую или клыки. Нет - достаточно новенького камзола, проклюнувшегося брюшка, синюшных брыльев дряблых щек и заполненной мерзостью души. Именно такое - назовем его существом, сидело и ухмылялось, видя мои страдания и самое главное принимая в них самое активное участие.
-О! Извините милая леди! Куда делись мои манеры! Мне бы хотелось предложить вам стул, но вы знаете мой артрит не позволяет мне долго находиться на ногах. Поэтому я думаю вы обойдетесь. - мерзкая ухмылка, светящаяся на еще более мерзком лице являла собой просто омерзительное сочетание. Мне очень сильно захотелось в нее плюнуть, но отсутствие уже третий день хотя бы маковой росинки, если не считать собственной крови, во рту делало эту мечту несбыточной. - Вот тут у меня интересные бумаги. Я бы конечно же дал их вам в руки. Но боюсь вы их испачкаете. Тем более что от вас довольно серьезно воняет.
Конечно воняет. Сволочь! Единственное что он и его подручные не позволили себе со мной сделать так это изнасиловать. И наверное только из за того что в протокол первичного освидетельствования был отправлен в столицу по магосвязи еще до их появления. Как же это его бесило... Исходя слюной и буквально катая меня ногами по покрытому нечистотами полу камеры... Видимо извращенное удовольствие избивать скрючившуюся в колодках жертву, превышало возможное сексуальное. Хотя... От такого чудовища можно ожидать всякого...
С мерзкой ухмылочкой старший Мист приподнял из раскрытой издевательски бархатной папочки белоснежный лист покрытый мелким бисером текста и с повышенным пафосом в голосе огласил:
- Решением экстренного суда имперского управления разведки и контрразведки, подсудимая Клер-Шатраэн-Отхильда-Дербас-Туиллойска и ее сообщники Торкат и Гроткар Одрогар, а также Лаэла Са`Ёхарим за преступления против государства, связанные с литерным списком, террористическую деятельность и убийство многоуважаемого промышленника Грема Дербаса все четверо подсудимых объявляются виновными по всем статьям и приговариваются к повешению за шею "до тех пор, пока смерть не отделит их тела от душ".
После этих слов Мист подался вперед и с горячечным блеском в глазах чуть ли не захлебываясь слюной прошептал:
- Не переживай красотка. Казнь будет только на рассвете. Я успею придти к тебе в гости примерно за часик. Нам же найдется чем скрасить столь утомительное ожидание? Не так ли?
-Заходи, - ой, это чего, я сказала? Кажется да. А действительно, почему бы и нет? Мы... Вдвоем... Очень-очень близко... Да это же почти то, о чем я так долго мечтала. Интересно, а каково на вкус будет его сердце? И почему он вдруг так расхохотался?
-Обязательно, - пообещал Мист. - Но не надейся перегрызть мне шею своими милыми клычками. И не отнекивайся, желание сделать это видно в твоих мерзких, унаследованных от Хенеи глазенках без всякой магии. Перед тем как зайти в камеру, так уж и быть, наложу качественное заклинание паралича и, на всякий случай, гранитных оков. Вы, тифлинги, говорят горячие штучки, в добавок ко всем достоинствам еще и заклинания умеющие хорошо с себя сбрасывать.
Урод! Ничего, посмотрим кто-кого. Может вскрыть себе вены и попробовать все-таки воспользоваться магией крови, вроде бы хладное железо блокирует ее хуже всего? Кстати, а что он там говорил насчет дражайшей мамочки, чтоб ей на диету исключительно из разведчиков и контрразведчиков перейти?
-Ты знаешь мою родительницу?
-Видел на портретах, - Мист сморщился, как будто съел лимон. - Треклятая некромантка, попадется она мне еще!
Глаза его полыхнули ненавистью. Ну-ка, ну-ка, с чего это вдруг такие чувства?
-Ты мне заплатишь, - продолжал распинаться волшебник. - За все заплатишь!
-А поконкретней можно? - наглость? Ну и пусть, смертнице терять уже нечего.
-Эта гнилая любительница трупов убила моего брата, - мама, я тебя прекрасно понимаю и, может быть, даже уже люблю. Вот только почему ты не извела все семейство?! - Обездвижила, а потом вырвала сердце и унесла его с собой! Но ничего, теперь-то мы сквитаемся. Эх, ну как же вовремя пришел приказ немного прижать обнаглевших гномов, которые совсем страх потеряли, меняя у врагов страны наркотики на оружие. Да и с засланным к вам агентом удачно сложилось, надо бы наградить парня за хорошую работу. Теперь уж подгорные точно не придерутся. Убийство отца, такое у них прощать не принято никому. Да, хорошо получилось, послали мне удачу боги. Знаешь, я позабочусь о том, чтобы твоя шейка в петле не сломалась сразу и буду долго любоваться, как чьи-то ножки будут долго танцевать в воздухе. Такие худенькие девочки, как показывает практика, самые живучие, не то что эти два бородатых кабана, которые сдохнут в первую же минуту.
Если выберусь из этой передряги, разыщу Хенею. Пусть подучит дочку и демоны с ним, с этим подчинением воли, вряд ли мы сильно различаемся, если мечтаем об одном и том же. И потом, если впереди вечность, не откажет же она в небольшом отпуске, за время которого род Мист вымрет естественной смертью от клыков дампира. Чародей ушел, а я со своими друзьями осталась в полутьме подземелья. Одинокий факел где-то у входа давал так мало света, что даже мои глаза видели с трудом.
-Дядя его в порошок сотрет, - пообещала Лаэла. - В маслобойню кинет и сотрет механическим прессом. Он так уже делал кое с кем. Еще и связывать не будет, чтобы за жизнь подольше цеплялся, пытаясь из чана выпрыгнуть.
-Нам это уже не поможет, - Торкат, судя по голосу, был мрачен как туча. Впрочем, было с чего. - Завтра будем болтаться в петле как последние каторжники. Клер, я тут осколочек небольшой от стены отбил, он острый немного, может тебе его кинуть? Ну, чтобы к утру этому уроду ничего не обломилось, а?
-Спасибо, я, если решу уйти из жизни, справлюсь и так, - то-то я слышала какой-то шум по ночам из его камеры. Наверное, пытался вырвать решетку, рассчитанную на удержание пьяного тролля, но смог лишь добыть осколок камня. Да и тот не иначе как чудом. Голыми руками против породы даже подгорные жители ничего не могут. - И еще не вечер, в смысле, не утро. Может у нас еще и получится удрать или Мист помрет от разлития желчи в ядовитой железе, которую зовет душою.
-Слабо верится, - Гроткар определенно впал в меланхолию. За последний день нашего заключения он не произнес и десятка фраз, а ведь сначала громыхал не хуже пушечной батареи.
Никто не нашел, чего ему на это ответить и беседа заглохла. Эх, вот уж ни думала ни гадала, что так по глупому закончу свою жизнь, попав в руки кровника, о существовании которого раньше и не подозревала. Ну убила там кого-то мама и убила, я то причем? И потом, они первые полезли! Наверное...