Как бы не ругали мы облупившиеся стены дворов - колодцев, узкие переулки, грязь, недостроенность дорог, ветхие детские площадки, лужи... Всё - равно в душе останутся тоска и вдохновение. Почему так? Родина как явление парадокса: и ругаешь, и воодушевляешься ею, и снова ругаешь, а уйти-то не можешь - любовь.
Все - равно, что отношения с мужчиной или женщиной, с ребёнком, родителями.
Соседи частенько днем бьют посуду на кухне. Ночью, слышно как проплывают просторы кровати. Утром вдвоем гуляют с любимым псом.
И снова день, и снова осколки под ногами, и мир во всём мире следом...
Дядя Аркаша на восьмом до сих пор курит "Беломор". Выйдет на улицу, сядет на лавочку и дымит. После чего покупает "Балтику 8". Жена ругается, держа тяжелую сумку, из которой торчит палка копченой колбасы: "Вышла замуж себе на беду!". К вечеру он поднимается домой, хмельной, обнимает её за плечи и ложится спать. Она добреет.
Так ведь и не убежишь никуда от родных корней, которые есть противоречие и максимализм: разгул и смирение, покорность и бунт, безразличие и сострадание. От зимы к лету. От степи до тайги. От православия к атеизму и обратно. Полное разнообразие. Интеллектуальность, культурное богатство и ... временами абсолютная деградация. Крылатые качели где-то начали свой разбег и остановились. К несчастью, иногда навсегда. Где ещё как не за бутылкой "Путинки" можно обсудить проблемы санкций или демографии населения? Потенциал огромен, но тратится он на лекарства и алкоголь.
аптека и водка.
Иван Красильников, ветеран Чеченской войны, выбросился из окна после крупной семейной ссоры. Цинковые гробы, убитые тела товарищей, пробоины от пуль в стенах домов, плач матерей - всё сделало его сердце каменным, но не выдержало оно непонимания семьи и горения обжигающего спирта. Потерянное поколение по - русски. Ремарк рубит дрова и носит валенки.
Вероника Андреева работает парикмахером. Когда-то вышла замуж по прихоти родственников. Супруга не любила. Он со временем тоже охладел. Есть сын. Трудный ребенок. Вероника запивает корвалол вином.
пессимизм и апатия.
Меж тем на полках семей пылятся книги: Достоевский, Толстой, Пастернак, Чехов... ими зачитывается вся Европа. За шкафами хранятся картины Шишкина, Куинджи, Брюллова, Айвазовского...
Культура есть лучший анальгетик, действенный выход из кризисных ситуаций. Терпение и уважение, гуманность и воспитанность прорастают в гениях - творцах, вечных искателях истины.
враньё и незнание.
Дворник Иннокентий Антонович, каждое утро заваривает стакан крепкого чаю с цитрусовой долькой и отправляется чистить тротуары от снега. Меж тем он рассуждает о политике, гордится биологическим и атомным оружием, с жаждой ждет выпуски вечерних теленовостей. А дом его в это время разваливается по кусочкам - кирпичикам. Геббельс торжествует: повторение и вдалбливание, но никакого просвещения.
С чего начинается Родина? Откуда это благодатное и благородное чувство преданности и ностальгии? Не с песен ли на школьном уроке музыки,
когда "слышишь голос из прекрасного далёка" и просишь его "не быть жестоким"?
Потому как ждёшь, что впереди светлое будущее без полупьяного дяди Аркаши на восьмом, без сломленного невидимой пулей - судьбой ветерана Ивана Красильникова, Вероники Андреевой, от которой пахнет не то корвалолом, не то валидолом в её тридцать пять; без обманутого телевизионными иллюзиями Иннокентия Антоновича.
Потому как ждёшь...всё время чего-то или кого-то и, несомненно, любишь глубокой тоской. Ибо веришь: "Только небо, только ветер, только радость впереди"...только детство, только родные края до боли противоречивые, но всё-равно свои - со свисающей через забор вишней, зелёной нивой, сонным котом на шиферной крыше,с туманным голубым озером, одинокими обочинами, мотоциклом "Минск", рассекающим просёлочную дорогу, с песней "Позови меня тихо по имени...", звучащей в соседском саду, звёздами, падающими вниз. Со слезами и осознанием того, что всё это твоё.