- Располагать всякий свет следует ближе к стволу дерева жизни, потому что даже самый маленький и незначительный огонёк, мерцающий изнутри всего живого, кажется нам многократно значительней звёзд, сияющих извне.
- Отец, мне уже страшно смотреть, как ты тянешься вверх с последней ступеньки этой расшатанной лестницы. Я не хочу мешать, но этот свет... его просто не будет видно под мишурой.
- Мишура отнюдь не плоха, сын мой, ведь она необходима всякому, кто желает стать колыбелью внутреннего света. Мишура отвлекает любопытных от недостатков. Мишура позволяет сберечь внутренний свет, отражая его обратно...
- Я и не спорю, бать. Просто меня утомила твоя любовь к обобщениям. Хотя... Недавно прочёл одну забавную статейку. Автор утверждает, что обезьяна превратилась в человека после того, как начала употреблять в больших количествах некоторые галлюциногенные растения. От этого у наших зверопредков родилась способность абстрактно мыслить и обобщать, что, собственно, и называется "разумом". Вот ведь как получается...
- Получается, сын мой, что ты меня не сильно уважаешь. Какая красота, какой душевный свет тебе явился в пьяной обезьяне? Или, по-твоему, как человек, я стану на ступеньку ниже, если и дальше буду наблюдать приятные для глаза совпаденья?
- Да ладно тебе, бать... Я серьёзно. Если спросить, что общего между помидором и душою человеческой - ответят двое: ты и клоун разговорного жанра, из тех, которые спрашивают: "Почему курица переходит дорогу?"
- Дорогу переходят потому, что попросту её не замечают. Кто видит путь - идёт, а остальные, словно куры...
- Заканчивай, отец. Мы наряжаем ёлку, скоро праздник, а ты залез, как ворон, на стремянку и грузишь сверху, блин... Не надо.
- Не надо, "блин", меня перебивать! Не хочешь слушать - вон, в коробке вата. Для снега не годится - серовата. А уши закупорить - в самый раз. Давай сюда гирлянду...
- Вот теперь я тебя понимаю! Теперь, батя, совсем другое дело! А то "дерево жизни", "внутренний свет".
- Свет должен быть таким. Иначе некрасиво. Казалось бы, простая штука - свет. Казалось бы, что, либо есть он, либо ... ничего не видно. Какая разница, казалось бы...
- Вот именно: какая? Зачем ты мать с утра до слёз довёл? Она купила новую гирлянду, а ты её испортил, достал вот этот старый хлам и третий час обматываешь ствол. Пожара захотел? Художник-светотехник... Ползает вокруг... С одной стороны проводок поправит... С другой лампочку повернёт... А ты тут стой, держи ему стремянку. Похоже, что накрылся выходной. А я, между прочим, дежурю завтра.
- Завтра будет новый день. За ним другой. И так до той поры, пока...
- Э, нет, отец. Не уходи от темы. Раз начал, так досказывай про свет. Ты слышишь? Слово: "СВЕТ".
- "Свет" это просто слово для тебя, а надо понимать во всяком слове суть его, а не ярлык привычный. Вот ты меня гирляндой попрекал. Зачем? Ведь эта новая гирлянда, она похожа больше на сеть для рыбной ловли, накроет ёлку словно покрывало и всё на этом - красоты не стало. Ведь это не гирлянда, а маяк! Она сверкает и слепит глаза, она испортит ёлку потому что излишне ярок свет её и хочется закрыть глаза, уйти подальше, или отвернуться. А настоящий свет, он льётся изнутри, он приглушён, неярок и манит к себе какою-то неназванною тайной. И кажется тогда, что есть у дерева душа. И это праздник...
- Да, бать, изрядно завернул. Особенно про душу. Красиво и, просто по-свински, похоже на правду.
- Правду, сын мой, гово...
...
...
...
- Слышь, бать, ты можешь повторить эту хохму про правду? А то у меня в диктофоне кассета кончилась невовремя. Жалко будет, если такой перл пропадёт. Давай про ПРАВДУ.
- Правду, сын мой, гово...
- Чего замолчал? ПРО ПРАВДУ.
- Ты... записываешь?
- Конечно записываю. Ты там осторожней руками размахивай, бать. С лесницы свалишься.
- я... не хочу... в дурдом...
- О-о! Началось! Ну почему обязательно сегодня, а? Ещё совсем недавно тебе почти на месяц памяти хватало...
- не... хочу...
- Не будет дурдома, бать. Это я раньше тебя туда с собою возил, потому что жена боялась с тобою дома оставаться и ребёнка оставлять.
- я... могу... нормально...
- Расслабься, бать. Я уже больше года в разводе, к тому же из психушки давно уволился, а на теперешнюю работу мне тебя возить просто опасно.
- нормально... могу... говорить...
- Смотри на меня, бать. В глаза смотри. Всё хорошо. У нас с тобою всё просто замечательно! Ты просто опять забыл, но это не страшно!
- говорить... сам... не повторять... слова... чужие... могу...
- Всё ты можешь, успокойся. Давай руку, помогу тебе с лестницы слезть, а то и вправду ляснешься.
- хочешь... меня... отправить...
- Да никогда в жизни, бать. Нашёл чего бояться.
- записываешь...
- Вот дались тебе эти записи! Это мне для работы надо. Ты сам разрешил. Забыл? Забыл!
- отправить... меня...
- Не возьмут! Слишком умный ты для психушки. Хочешь, я тебе всё объясню? Только успокойся и слезь оттуда. Руку давай!
- понятно... всё...
- Осторожно, узкие ступеньки. Садись на диван.
- а я... сейчас... здоровый...
- Здоровый-здоровый. Здоровей меня. Погоди секунду, на ящик с игрушками садишься же...
- я могу... совсем... твои... слова не... повторять...
- Послушай, бать. Ты уже забыл, но это мать тебя сегодня завела. Кричала, что тебя пора того... Отправить вместе с моими записями по известному адресу.
- не... хочу...
- Никто не хочет. Просто ты её сегодня капитально довёл. Нервы у человека не железные, вот и сорвалась.
- уйду... оттуда...
- Да, бегать ты у нас горазд. Только не помнишь куда и зачем. Хочешь, я расскажу тебе про эти записи?
- уйду...
- Я, конечно, соврал маленько, что это для работы. Это я для себя записываю. Просто на память. Ты, иногда, такое морозишь, что... Даже сравнить не с чем.
- ты... скажешь им... что я... бред... это... говорил...
- Кому "им"? Бать, проснись, я уже год работаю не в дурдоме, а в хосписе, причём в отделении для умирающих. Понимаешь? Сутки через двое дежурю, остальное время с тобой сижу.
- записал... не хочу...
- Не хочешь - не надо. А насчёт записей... Помнишь, я тебе рассказывал про Лёху? Пациента моего. У него такая опухоль, неважно... Давно должен был помереть, но цепляется. И, что интересно, с натуральной такою злобой гоняет от себя душеспасителей, которые к нам в отделение косяками ходят. Позавчера очередному попу в бороду плюнул.
- плюнул...
- Да. Но я вот что хотел рассказать: Лёха наш, он от тебя просто тащится. Сутками может слушать ту ахинею, которую ты несёшь без остановки. Послушает, перемотает, и снова слушает. Ты только не подумай, что я специально ради этого записи делать начал. Просто мы однажды с Лёхой разговорились и я ему пересказал одну твою цитату...
- Цитата - это надпись на могильном камне умершей мечты...
- Успокоился? Вот и хорошо. Только не перебивай бать, а то опять забудешь о чём разговор. Короче, нравишься ты Лёхе. Не знаю почему. Ведь, по сути, ты говоришь почти то же, что и все душеспасители, которым Лёха в бороды плюёт. Просто у душеспасителей слишком серьёзный вид, а ты ... Ты, батя, извини конечно, ты юродивый. Несёшь чепуху и спросу с тебя никакого. Только вот "чепуха" какая-то слишком серьёзная получается. Цепляет... иногда. Я теперь Лёхе почти в три раза меньше обезболивающих даю. Правда. Он целыми днями лежит заткнув уши наушниками и на лице у него сплошное счастье и гармония.
- Гармония его - баланс мужских гормонов.
- Ну, скажешь тоже! Тут гормоны не при чём. Ты, батя, для него "грибы".
- Грибы, как символ, крайне интересны. Мицелий устремлений наших из тонких нитей образует ногу, плотную, как мясо, и шляпку, распыляющую споры. Гриб лезет вверх, как будто тоже хочет быть поближе к небу, к солнцу, но при этом, сам он ничего вообще не производит. Живёт на всём готовом, паразит, при этом вид имеет...
- Да подожди ты, батя! Разогнался... Дай досказать про Лёху и грибы. Он когда-то пил отвар из этих паразитов, забыл, как называются... Неважно. Смысл в том, что после грибов эффект такой... Он говорит, что это как увидеть бога. Как будто в каждом камне, в каждой ветке, в облаке проявляется нечто общее, словно смотришь богу прямо в глаза. Такая во всём существует закономерность, что, кажется, будто разгадал все загадки бытия. Потом похмелье. А после тебя у Лёхи похмелья не бывает. Вот так вот, батя. Ты - грибы. Я пересказал Лёхе ту статью, про то, как обдолбанные обезьяны, превращаются в человека. Очень его рассмешил. Знаешь... У него своя идея по этому поводу. Если верить Лёхе, получается, что обезьяна превратилась в человека в тот самый момент, когда посмотрела в глаза богу. Вот видишь, не ты один умеешь отморозить знатную цитату. А мне обидно, потому что смотрю я на Лёху, а бога над ним не вижу. Смотрю на ёлку, а души в ней нету. Где логика? Ведь наши предки-питеки и прочие, они уже смотрели в глаза богу, правильно? И где им счастье с этих глаз? Где твоё счастье, где Лёхино? А я всего вами сказанного не вижу, видеть не хочу и нормально. Живу.
- Ба...
- Извини, не понял.
- Ба...
- Бать, ты успокойся, пожалуйста. Я, пожалуй, перебрал с эмоциями. Просто... Наверное, просто захотелось выговориться. Со мною это редко. Ты только не волнуйся и не принимай ничего на свой счёт. И не бойся. Я тебя в жизни никуда не сдам. И мать не сдаст. Она тебя любит, я - ...
- Ба...
- Вижу ты сам всё понял... Так что перестань трястись, отец. Говори чего хотел. Ну? Давай: "Ба...".
- Банан... хочешь?
- А... Ну да... Мы шутим. Петросян второй группы. Олимпийский чемпион по юмору среди инвалидов. Смейся-смейся, слюной не подавись. Я серьёзно говорю: кончай валяться по дивану, игрушки ёлочные передавишь. Поднимайся.
- Ба...
- Да, хочу банан, это очень весело. Я австралопитек, да. Вон лучше глянь в окно: мать из автобуса вышла. С огнетушителем. Отличный тебе подарок на новый год. Кстати, подумай о том, что если б она тебя действительно хотела сдать в дурдом, то купила бы тёплую пижаму. Вставай, отец, зажигай душу дерева.
- Куда... нажимать....
- Никуда не надо нажимать. Нет никаких переключателей. Просто вставляешь в розетку... Вот так, правильно... Ой...