Поли, долговязый мальчишка с жесткими каштановыми вихрями в поношенном комбинезоне, помятой шляпе с рваными полями и старых ботинках с потрепанными носами, сидел на выцветшей от солнца желтой ограде, сунув ноги за нижнюю перекладину. Ограда окружала пустой загон для лошадей. Поли разглядывал простирающиеся перед ним рыжие прерии.
Стояла жара. Температура поднялась до 30 градусов. Суховей совсем не освежал земли и лишь бестолково носился туда-сюда и, перегоняя случайные пустотелые клубки жухлой травы, поднимал за собой хвосты из ржавых пыльных завес.
Сидящий на ограде мальчишка, продолжал упорно всматриваться в расплавленный жарой горизонт - далекие, дрожащие вершины гор. В небе не наблюдалось ни единого облачка, и солнце свободно нагревало землю, накаляло камни и опаливало траву. Поли заломил шляпу на затылок, открывая палящим лучам и без того загорелое лицо. Он вспомнил, что так делал старый Фред, нередко навещающий отца. Обычно они устраивались перед домом с ящичком пива. Отец Поли, фермер Генри Броуди, усаживался на плетеный стул, и, выкуривая черную дешевую сигару и пуская вонючий дым, тихо беседовал с Фредом. Сам Фред, владелец ранчо по соседству, суровый шестидесятилетний старик, еще успевший повоевать с индейцами, откидывался в скрипящем соломенном кресле-качалке и, запрокинув свою засаленную темную шляпу на самую макушку, сжимал в толстом кулаке горлышко зеленой пивной бутылки и время от времени сплевывал на землю тягучей длинной слюной. Так они просиживали до самой ночи, такой синей и ясной в прериях, с самыми яркими и близкими звездами на всем земном шаре, а утром седлали лошадей, кобылу Красотку и мерина Пончо, и неслись куда-то на северо-запад, в сторону заброшенных угольных шахт. Сегодня утром они тоже оседлали Красотку и Пончо. Отец предупредил Поли и его мать, Сару Броуди, хорошенькую крепкую женщину с шикарными волнистыми каштановыми волосами до самого пояса, что вернется уже на следующее утро. Обычно они с Фредом исчезали на пару дней, раз или два в месяц, но, на сей раз, отец сказал, что дело выгорит быстрее.
Последнее время дела у семьи Броуди шли из рук вон плохо. Люди постепенно снимались с места и уходили на восток и север, к крупным развивающимся городам, в надежде крепко обосноваться там и устроиться на фабрику или на завод. Поселение пустело, и покупатели находились все реже и реже. Имевшиеся лошади частью были распроданы за исключением Красотки, Пончо и пятерых подрастающих жеребят. Продали и добрую половину свиней, кроликов и индюшек. Поэтому с обязанностями разнорабочего неплохо справлялся и шестнадцатилетний Джоб, который три года назад пришел на ранчо Броуди откуда-то с юга страны в поисках заработка, да так и остался помогать семье по хозяйству. Поли часто слышал разговоры отца и матери о продаже фермы, чтобы затем сорваться с места и попытать счастья, поселившись по примеру многих в каком-нибудь процветающем городе или двинуться дальше на восток, в горы. На золотые прииски. Для Поли слово "прииски" имело какое-то неясное значение, что-то трудное, связанное с золотом и требующее удачи, но вот что? Поли хотел узнать у отца, но тот лишь усмехнулся и сказал, что все это бредни и иллюзии, и не следует забивать ими голову.
О том, как здорово должно быть там, на востоке, как здорово жить в городе, узнать новых друзей, как много там всего нового, необычного, неизведанного и как ему хочется поскорее съехать с надоевшей фермы, об этом и думал Поли, разглядывая далекие, синие вершины зеленых гор. Он никогда не бывал в горах, но часто любовался ими и воображал, как они выглядят вблизи. Каково это, полазить по ним, спускаться по канатным лестницам или пройтись по шаткому веревочному мосту из деревянных дощечек, переброшенному через огромную, темнеющую, бездонную пропасть в скалах. Друзья и прерии с фермами - вроде все это не так уж и плохо, но ему постоянно хотелось чего-то нового. Вот и мечтал обо всем, о чем думалось.
А еще лучше затеять перестрелку с индейцами. Старый Фред, когда выпивал лишку, становился болтливым и под настроение рассказывал о стычках с краснокожими. В молодости Фред лично участвовал в пяти налетах на индейские деревни, а на его отдаленную ферму однажды напала шайка этих головорезов с томагавками и старыми ружьями. Фред держал оборону с двумя сыновьями, отстреливаясь из окон собственного дома, пока третий спешил за подмогой. Индейцы так и не смогли захватить ферму Фреда. А когда через час раздался топот копыт лошадей подоспевших на выручку соседей, трусливые краснокожие, хоть и превосходившие числом фермеров, и вовсе предпочли бежать в пустыню. Что-что, а ориентировались они в прериях куда лучше белых, да и индейские лошади, белые, в черных крупных пятнах, имели твердую славу быстроногих скакунов.
- Поль, Поль, ты знаешь пароль! - со стороны дороги, проходившей мимо ранчо Броуди, донеслись веселые детские крики. Поли оглянулся, и на его лице заиграла улыбка. - Поль, Поль, ты выучил роль?
Это задорно кричала Розочка, Сара Роуз. Пятнадцатилетняя девчонка, дочь бывшей актрисы кабаре Джейн Роуз, с двумя постоянно расплетающимися косичками выгоревших на солнце волос, в рубашке в черно-красную клетку, серых тряпичных штанишках и деревянных башмаках. Позади ее, чуть отстав, рысцой трусил Бен, крепыш и силач, каких еще поискать. Его густая челка, сбившаяся на глаза, в такт движениям подпрыгивала на широком гладком лбу. Его отец гордился им и часто замечал, что сын не пропадет. Бен приходился одногодком Поли, а мог побить любого подростка в округе, даже тех, кто был старше года на три. Поли часто в шутку боролся с ним и никогда не мог одолеть, но он, почти все дни напролет проводивший в заботах о хозяйстве, не злился и не обижался, ведь Бен был его другом, а между друзьями не должно быть обид.
- Эй, Поль, чего задумался? Роль не выучил? - Розочка добежала до Поля вперед тяжеловесного Бена. - Пошли в степь. Будем тушканские норки раскапывать. Вон их там сколько, тушканов-грызунов этих! Все прерии освистали. А потом на железнодорожную станцию - поезд смотреть. Через три часа товарный состав проходит, а если повезет, то и остановится.
По своей привычке Розочка ухватила Поли за руку, пытаясь стащить с ограды. Славная все-таки девчонка, подумал Поли, боевая. С такой не загрустишь. Его губы сами собой широко улыбнулись, и Поли спрыгнул на землю.
- Пошли, Роза. Только за Джобом зайду. Он хотел с нами поезд смотреть.
- Джоб нытик, - категорично заявил подоспевший Бен. - Не успеем мы дойти до первой норы, он запросится назад, как тогда.
- Сам ты нытик, - сказал Поли. - Он - хороший парень. У него просто много работы было. Он и мою тогда сделал, а то бы покинул я вас посреди прерий.
- А меня Джоб все равно нервирует. Не люблю чер...
- Давай, быстрее беги за своим Джобом, - нетерпеливо перебила Розочка, подталкивая Поли. - Сейчас раскудахчутся до заката, как две наседки, обсуждая Джоба. Как курицы с яйцом, со своим Джобом!
- Знаешь, что говорил про тебя старый Фред?
- Что? - насторожилась Розочка.
- Когда ты вырастишь, из тебя выйдет отменная бой-баба! - засмеялся Поли и побежал в хлев за Джобом, пока Розочка не опомнилась и не двинула его кулаком.
Бен раскатисто захохотал, и озлившаяся Розочка принялась лупить его по могучим плечам. Бен хохотал и слабо защищался от нападок девчонки. Розочка даже раскраснелась, так она старалась посильнее ударить Бена, и, изловчившись, ущипнула его в щеку и руку, но Бену все было нипочем.
- Да хватит уже! - не вытерпел и вскричал Бен. Ему все-таки досталось по носу. - Я-то тут причем?
- А вот нечего смеяться, - огрызнулась расходившаяся Розочка и, грозно сверкнув на него черными глазами, посмотрела в сторону хлева. - Где там наш остряк возится?
Из хлева показалась фигура Поли, а вслед за ним вышел и Джоб. Высокий мальчишка лет пятнадцати, то ли метис, то ли чистый негр. Он и сам, наверно, не знал точно, но цвет его кожи напоминал о плитке спрессованного табака или шоколада, редкой вещи в прериях и самой вкусной из всего, что когда-либо пробовал Поли. Вообще, добиться от Джоба сведений о его прошлом было практически невозможно. Джоба считали молчуном и немного замкнутым подростком. Взрослые почему-то говорили, что Джоб очень вежливый и милый мальчик, хотя он только и делал, что молчал или тихо произносил "да, мэм" или "да, сэр". Но Поли знал, Джоб не какой-то там пай-мальчик, и с ним тоже здорово. Почти как с Розочкой.
- Эй, ты! - кричала Розочка, сложив рупором у рта ладони. - Тащишься, как полудохлый осел! А у тебя, Джоб, походка, что у неподкованной лошади, хромающей на три ноги! Ау-у! Ну же, быстрее, длинноухие и косоногие дохлики-ослики! И-а, и-а!
Когда все четверо вышли за ворота ранчо Броуди, Поли успел позабыть о своих мечтах. Пусть он с родителями никогда не покинет ферму, не переедет в огромный город, не увидит гор вблизи, а золотые прииски так и останутся для него просто словами. Пусть... Теперь Поли твердо уверен, что прерии не такое уж и плохое местечко, а друзья, которых он знает почти всю жизнь, никогда не наскучат ему. А если вдруг родители и вправду продадут ферму и переедут в город, то Поли будет многого не хватать.
- Кто первый добежит вон до того кактуса, тот назначается шерифом и получает серебряную звезду, а кто - последний, с того сдерем скальп! - неожиданно прокричал он. - Раз, два...
- Три! - азартно подхватив, выкрикнула Розочка и, что есть духу, вместе с Поли помчалась вперед.
Джоб и Бен, испуская боевые кличи краснокожих, устремились за ними. Туда, к песчаным норам тушканчиков и товарному поезду, который, если им повезет, сделает остановку на железнодорожной станции. Туда, где их ждали родные прерии, среди которых они выросли.