Движение на Диагональном тракте не прекращается никогда, независимо от времени года или суток тут постоянно снуют повозки, телеги, почтовые кареты. Спасибо императору Констансу за его решение перенести город в приблизительно самое неудобное для этого место, и усложнившему этим логистику до предела. Единственная дорога, связующая Портовый город и собственно Город*, дала таким образом возможность наживаться большому количеству народа, просто перевозя все необходимое добро по одному только маршруту. Полные углем, рыбой, заморскими чудесами вверх, и вниз пустые, иногда с корреспонденцией в дальние страны, с приказами, газетами, может и с людьми, важными господами в каретах, или флотскими офицерами, коим надо к утру быть уже на палубе (и желательно трезвыми), офисными клерками с последними распоряжениями, один экипаж со мной. Спасибо императору Констансу за то, что воткнул Город на самую непригодную для этого гору, смыться из него проще чем править судном в штиль.
Дремал на козлах возничий, покачиваясь в свету фонарей, я полудремал на корме устроившись рядом с двумя мешками каких-то бумаг, древняя лошадка (породы имперский тяжеловоз), тоже вроде бы дремала, но по этой изученной за много лет службы дороге, она могла пройти и во сне. Был тот самый темный ночной час, между тремя и четырьмя после полуночи, когда вся природа рывком погружается в финальный этап сна, когда до рассвета остается уже немного, а отдохнуть все еще надо, самый тихий и спокойный час. Даже чайки не орут. Поездка закончилась, Тракт тараном врезался в старый город и разлетелся на щепки мелких узких улиц, в которых нет никакой системы, никакой упорядоченности Верхнего Тормнгвальда. Как нет на них и освещения, это вам не фешенебельные районы на горе (собственно любой район наверху во много раз фешенебельней чем эти). Найти определенное место в кромешной темноте, можно только на ощупь (буквально на ощупь, настолько узкие тут улочки), и только если ты до этого был там. Вопреки распространенному заблуждению, в эти часы в этих местах наиболее безопасно, никакой бандит и головорез не подумает искать добычу в это время, просто потому что никто в такое время по улицам не ходит.
Но Мо уже не спит, в ее "гостинице" (трудно поставить достаточное количество кавычек вокруг) на первом этаже уже горит свет, она и заспанная оглушенная резким пробуждением служанка уже начинают готовиться к новому дню. А Мо бодра, она как этот самый Диагональный тракт, она никогда не устает, она широка, как и тракт, деятельна, вечна, необъятна. По-моему, точно также остров без нее не обойдется. Она мне как мать.
Мо обняла меня с энтузиазмом кабацкого вышибалы, я с удивлением вспомнил сколько во мне оказывается костей. По моему лицу она наверное видела, что все совсем не в порядке, но не спрашивала ничего. Я был должен ей извинений за то, что не заходил раньше, и за то, что появился так внезапно и не от хорошей жизни сейчас, но не представлял как начать и что сказать. Командирским жестом отослав испуганную девушку с кухни, Мо усадила меня за стол около большой печи, где я когда-то ребенком провел столько часов: учился читать и писать, завтракал и ужинал, рассказывал, что натворил, и выслушивал резкие нотации. Ну последние два пункта все также на повестке, полагаю.
- Мне нужен корабль... - произнес я.
- Купить? - сухо поинтересовалась она.
И вдруг беззвучно задрожала всем телом, затряслись ее подбородки, волнами пошли плечи, было похоже на землетрясение. Она смеялась. Такая себе шутка, и момент такой для нее неуместный, но отчего-то вдруг, от всей странности этой картины, не знаю, и я рассмеялся вслед. И вот мы сидели, пожилая женщина огромных размеров и страшный, покрытый шрамами матрос, и хохотали как двое помешанных. Кажется, у меня даже пошли слезы. Не самые ординарные двадцать четыре часа моей жизни.
Вы, читающие эти страницы, вероятно удивлены происходящим, но понимаете ли, нелегко передать или подготовить к тому, какой необычной была Мо. Все в ней было необъяснимо и противоречило ожиданиям. То, как она выглядела не соответствовало тому, как она говорила, то как она говорила не соответствовало тому, что она чувствовала, и ничего из этого не отражало того, как она думала. Если бы вы случайно встретили Мо, вы бы подумали что-то в духе: "Какая милая, добродушная женщина. Скорее всего, она отлично готовит, любит свою семью, сплетничает с соседками." и т.д. Как идеально стереотипична она в этой своей роли человека, отвечающего за гостиницу. Тут получается есть все причитающиеся, комнаты и кровати, кухня, общая зала, официантки, толстая веселая хозяйка за стойкой.
Мо ненавидела готовить, у нее не было семьи, если не полагать таковой меня (и Бекку Фаригно, но о ней позднее), а еще Мо терпеть не могла длинные разговоры и вообще пользоваться предложениями длиннее пяти слов. Но все же она владела гостиницей и обязана была вести хозяйство, и иногда ей приходилось готовить самой, и разговаривать с постояльцами тоже, и все это у нее отлично выходило. Тогда вдруг она становилась именной той Мо, которую в ней видели окружающие. Эта двойственность своим контрастом легко могла привести в замешательство, но мы с Беккой, вечно молчаливые служанки (она всегда подбирала их очень тщательно), немногочисленные друзья, все те, кто знал ее настоящую, привыкли к этим переменам тона. Мы любили этот безэмоциональный стиль, ее выбивающее из колеи чувство юмора, мы каким-то образом догадывались, что и это тоже маска... Боюсь, что это описание становится слишком затянутым. В общем, Мо была сложной личностью, но она никогда не подводила своих друзей и близких, и никогда не отказывала в помощи.
Мне думается, суть случившегося она уже поняла по моему виду, по раннему часу появления и словам о корабле, но тем не менее я выложил ей все что произошло. Мне надо было выговориться, больше для себя самого. Мо не перебивала мой сбивчивый рассказ. А когда я закончил, выдержав небольшую паузу, заметила:
- Возможно он не умер.
- Не важно, я хочу убраться отсюда. - она просто смотрела на меня - Мне надо убраться, не могу находиться здесь со всем, что натворил. Понимаешь?
Ах, Мо, я не могу оставаться собой на Острове, я неправильный человек, не целый, мне необходимо излечить себя, а это получится только в море. Так, наверное, я должен был объяснить ей. Но она, моя мать, поняла и без этого. Просто пожала плечами, будто говоря: "ладно, будь по-твоему, нет времени с этим разбираться".
- Каботажники** тебе не подходят. Фрегат "Коронер" отходит завтра днем. - замерла, вспоминая подробности. - Но он только до Сене. Получается "Дельфин", он уйдет скоро, после погрузки.
- Кто капитан? Они возьмут меня матросом или пассажиром? Куда держат курс?
- Марк Рейст (я о таком не слышал). Возьмут, по слухам, у них недокомплект команды. - последовал мгновенный ответ. В любой момент Мо знала все обо всех судах в порту. Мне кажется, его комендант не был так осведомлен.
- Подожди, стоп. Почему у них недокомплект? Чем они занимаются?
- Причина в том куда они направляются. - легкая усмешка - И кто едет вместе с ними.
- Мо, а если без загадок?
- Имя мне неизвестно. Они высадят его в Тевеле и отправятся дальше, неясно куда именно.
- В Тевель значит. - я поморщился, - это объясняет почему туда не смогли набрать людей, но все же, это не объясняет до конца... они же там не неделю собираются стоять, там же нельзя... И неясно куда направятся... мутные дела наверняка. В любом случае у меня нет выбора.
- Не объясняет, ты прав. Есть еще одна причина. - И на мой вопросительный взгляд, с заметным удовольствием ответила - О, ты увидишь.
Несносная, нашла способ меня заинтриговать.
Настолько споро, насколько возможно, я помылся, побрился и переоделся в более приличную одежду. На моих штанах было пятно крови, мне нашли другие, я не рискнул узнавать от какого именно бедолаги они остались. У двери Мо обняла меня еще раз, я выдержал это мужественно и почти не застонал, а миленькая служанка принесла бумажный сверток с куском пирога. Глупо было отказываться, а в отношении благодарностей я и так был уже в глубоком долгу, потому я молча принял подарок, развернулся и пошел в направлении берега. Может быть это требовало более сентиментального прощания, ведь кто знает когда в конце концов я вернусь обратно, но Мо бы, уж поверьте, не оценила.
Было уже довольно светло, но все еще очень туманно, я каким-то образом быстро нашел нужную пристань (она и это точно назвала), уютно спрятавшуюся в древних частях доков. Завернув за здание какого-то склада, я оказался к носу с не очень большим бригом. О, я понял, почему на такой трудно набрать команду. Действительно, его надо было увидеть.
-------------
*Собственно портовый город, оставшийся после того как вышеупомянутый император Констанс перенес столицу выше в горы, называют нижним или старым Тормнгвальдом. (прим. пер.)
**В данном случае имеются ввиду суда недалекого хода, которые не подходили автору, желавшему убраться как можно дальше.