Конончук Ольга
Кредо
Что беззащитно - то и свято:
Усы и хвост меньшого брата,
Ребенка нищего слеза,
Поруганная бирюза
Полузадушенных небес,
Заплеванный, горящий лес,
Морщины, дрожь и жилы рук
Усталых, сгорбленных старух...
Они послать не могут кары
Иль в виде жизни вечной дара:
Не как торговец или трус
Своей святыне поклонюсь!
Ну, что еще сказать осталось?
Ты - Жизни щит! Ты - Бог мой, Жалость!
Размышления при посадке дерева
Здесь новая пройдет земная ось,
Как только первая захочет надломиться
Под грузом недр, простреленных насквозь,
Под грузом неба, чье лицо в слезах дымится!
Затеплить было некогда свечу
Пред образом Твоим, великий Боже:
Ведь Жизни жизнь я подарить хочу!
Ты мне простишь "язычество", быть может.
Как крест я этот саженец несла:
Казалось, так все на меня глазели,
Как будто я совсем с ума сошла:
Ведь нам привычней шлюхи на панели
И те, кто водкой залил грязный рот,
И те, кто нам в подъезде морды бьет...
Но как людская назовет молва
Того, кто просто садит дерева -
Не потому, что нанят "Зеленстроем"?
Иль добрым дурачком, или героем.
Земля-алтарь, прими мою свечу -
Зеленую, живую, что дороже
Церковной, может быть! Пою, кричу:
"Соратников мне дай, о святый Боже!"
Здесь новая пройдет земная ось,
Как только первая захочет надломиться
Под грузом недр, простреленных насквозь,
Под грузом неба, чье лицо в слезах дымится!
Шок
Расплавлены солнцем броня и небо,
Сверлящим ревом разгрызены камни.
Горячие камни царапают нёбо:
Ведь камни - в пыль, а в камни - все зданья.
Его глаза , как металл заточки,
Зажмурились - страшно глядеть в перекрестье:
Внизу паникуют черные точки -
Как муравейник, сожженный в детстве!
Она зажмурилась тоже - от солнца.
Грудной ребенок уснул на коленях...
Она качает его и ... смеется,
А белый сверток в руках алеет.
***
Трепет
Сегодня вдруг утро пришло...
Как долго этого не было!
Хотел я открыть окно:
Ведь в нем - представляете? - небо!
Но что это - сон или явь,
А если и сон, то вещий, -
Меня волосами обняв,
Спит на груди моей женщина...
Под сонмом небесных светил
Я раньше ее не видел...
А может, знал, да забыл?
Когда-то любил? Ненавидел?
На радость или на беду
Взялась - по какой причине?
Украсть у меня еду?
Подсунуть мне бомбу в машину?
Она сошла ко мне с облака
Из перегара и пороха...
Все звуки стали далекими,
Кроме одежды шорохов...
Ты спишь на моей груди,
Тебе, слава Богу, не твердо
На этом полу, что в крови
Из чьей-то разбитой морды.
Вокруг - то ль война, то ль игра,
То ль роботы, то ли люди...
Забыть бы, что сделал вчера,
А завтра, быть может, не будет!
Но в зареве этого дня -
Мускулы смерить важно:
Она - слабее меня,
С такою тягаться не страшно,
Не стоит даже ходить
За огнестрельной вещью...
Я замер, чтоб не будить
Сладко спящую женщину.
На сердце рана клыкастая
Сомкнулась, уснуло отчаянье...
Неужто всего лишь под чарами
Вот этой, случайной, страсти?!
Пуховым кажется шариком
Мир, который доверчиво
Мне опустился на руки:
Спит на груди моей женщина!
Мне знать не дано, кто она -
На нас иль на них похожая.
Но верю: она рождена,
Чтоб я спросил себя: "Кто же я?!"
Ода волосатым ногам
Спасибо твоим волосатым ногам!
О, ты мне казался подобным богам!
И я изводилась и ночью, и днем:
Как в сердце навечно остаться твоем?
Но вот как-то раз ты штанину задрал,
Массажкою шерсть на ноге расчесал...
Я вздрогнула: "Зверь предо мною лесной!"
И трезвою вновь зажила головой.
Лишь дружба осталась, влеченье же - прочь!
И не состоялась "та самая" ночь.
Лицом и душою ты вовсе не плох,
И не устрашись я мохнатости ног -
То все бы сложилось у нас, как у всех:
Я впала бы в грех, а расплата за грех -
Беременность, ревность, кастрюли, носки -
Какие тут музы, рассказы, стихи!
Но так как свобода моя спасена -
Пусть лирой моею гордится страна!
И я, первым делом, бессмертье создам
Меня отрезвившим косматым ногам!