Синий блеск на глазах, а в душе всё изрезано в клочья.
Высший разум за нами стоит как печать во Христе.
Муравей, осознав бытие, ищет тёмною ночью
мудрость прежних отцов, но никак, - две руки на кресте.

Я не буду скрывать - я был замыслом первого Слова.
Я не то, чтобы Бог, просто книги открыли глаза.
Не убий, славный муж. Только как? Если прежде и снова
всё так было и будет. Впредь не прячь своих глаз от отца.

Лишь тревога ушла, зной окутал, и всё повторилось.
Нерв как холст пережат, да и вены с годами лишь жмут.
Силуэт у окна, сам Христос этой ночью явился,
только помнится мне, что пришествие Христа не к добру.

Вдоль напора, как раньше, трубим о величии прежних.
Не достичь, мол, и нам всю обыденность - цикл и круг.
Вся семья отправляется в звенья пропавших и вешних,
и круги на полях всё дробят по частям старый луг.

Как же жить, как же петь? Только вот нам неясно и грамма.
Что тут правда? Что ложь? Я не знаю, и знать не хочу.
Звёзды мне говорят то, что всё есть безумная драма.
Небосвод откололся, и впредь я звездою лечу.