В этот вечер шёл дождь. В толпе быстро скользили лица: кто-то слушал плеер, читал книгу, разглядывал блестящие витрины, кто-то разговаривал по телефону.
Было очень холодно. Город снова наполнился серыми красками. Большие капли дождя падали на недавно выпавший снег, прожигая его насквозь. Только фары машин, как яркие лучи надежды, то исчезали, то появлялись вновь.
В такие минуты в гости обычно приходит депрессия и злость на самого себя, что в данный момент ничего нельзя изменить. К счастью, в этот вечер я был с неунывающей подругой, которая пять минут назад купила мыльные пузыри в ларьке, недалеко от метро - паутины, неумело наброшенной на город!
Кажется, что это временная необходимость - толкаться на эскалаторе, бурчать что-то под нос, тесно прижиматься в вагоне, наступать на ноги, рассматривать угрюмым взглядом пассажиров. Неужели всё, как обычно? Подземка - проявление русского менталитета.
Мы стояли на платформе и ждали вагон. Катя решила опробовать покупку (должен заметить, я был изначально против этой идеи). Лёгкий выдох - волшебство переливов красок мыльных пузырей. В хрупкой сфере фиолетовый цвет переходил в серебряно-розовый, затем отражал золотой, рождая впоследствии зелёный. Но, не успевая коснуться земли, они лопались - умирали, так и не открыв тайну своего великолепия.
Я невольно улыбнулся. Заметил, что за нами наблюдает ещё один 'ожидавший'. Он спросил:
- А слабо надуть ещё больше? - и жестами показал примерный воображаемый пузырь.
- Нет, - не растерялась Катя, - это только разминка!
- Перестань, вон уже поезд. Хватит! - сквозь зубы процедил я.
Подул сильный ветер. Он безнадёжно растрепал волосы и заставил мыльные фантазии биться в бешеном танце.
'Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция - 'Озерки''.
Вагон, к счастью, не был переполненным. Сегодня нам повезло. Мы удобно расположились на сиденьях напротив уже знакомого 'ожидавшего' и дремавшей женщины лет сорока пяти. Катя вновь принялась за рождение мыльного волшебства.
И снова гамма красок: от нежно-розового до серебряных невообразимых переливов. Большие, маленькие - они как отражение хорошего настроения, которым так приятно делиться с людьми. 'Ожидавший' захлопал в ладоши, когда на свет появился огромных размеров мыльный пузырь. Он тяжело поднимался вверх и всё-таки лопнул над головой молодого человека, который стоял рядом с 'местами для инвалидов и пассажирами с детьми', на которых сегодня сидели мы. Тот удивлённо посмотрел на нас и улыбнулся.
Улыбалась и та женщина, которая ещё пять минут назад была в слабых объятиях морфея. Она внимательно следила за очередным мыльным творением.
Мне показалось, что люди вспомнили своё детство. Это ощущение непередаваемо. Его можно только прочувствовать.
Мои мысли перебил металлический голос: '...следующая станция 'Горьковская''. Удивительно, скоро пора выходить, а совсем не хочется. Впервые в вагоне метро искренне улыбается большая часть пассажиров. (Пассажир, а не серая частица глобального кем-то запущенного механизма.)
Я совсем не заметил, как стал улыбаться сам. Хорошее настроение победило осеннее чувство апатии. Чёрно-белое мироощущение было разбавлено всеми цветами радуги.
- Ну перестаньте же! - воскликнул дедушка, который собирался выходить на следующей станции.
- Дед, а ребята тебе чем-то мешают?! - вступился 'ожидавший'.
- Это нехорошо! Вы нарушаете порядок! - нашёл, что ответить дедушка.
- Вспомните своё детство...
- Эх, скорее всего, не было у него такого детства, - подытожила рядом сидевшая женщина.
А мы не знали, что необходимо ответить. Взглядом мы проводили пожилого человека и переглянулись, когда дедушка вышел из вагона метро. Мыльный раствор закончился. На следующей станции нам надо было выходить. Совершенно незнакомые люди стали обсуждать между собой случившееся событие. Разговор плавно переходил в совершенно иные темы: планы Путина, ожидание зарплаты, здоровье, учёба...
Неужели это неправильно, когда люди могут дарить отличное настроение, уверенно общаться с другими, быть доброжелательными к людям даже в метро?
Эх, непростое это дело - делиться радостью!
Что можно предложить поколению, которое росло, узнавая, что дождь отравлен, а секс - смертельно опасен? ('Guns'n'Roses')