Аннотация: Написан, как развлечение, по просьбе знакомой.
Гости. Сценарий. По мотивам рассказа Лаймы Мактупавел.
ПРОЛОГ.
Ранний октябрьский вечер на пустынном перроне Рижского вокзала. Уже начинает темнеть. Ощущение вечера усиливается от вида мглистого неба и начинающейся метели - первого раннего признака, близкой зимы. Соседние перроны пусты, только на этом темнеет одинокий потрепанный дизельный поезд. Слышен свист ветра, в который вторгается хриплый и почти неразборчивый голос из громкоговорителя:
"поезд на Жигури отправляется через две минуты! Просим пассажиров занять свои места".
Дверь машиниста распахивается, и его голова высовывается наружу. Он вертит ею, пытаясь сквозь снег определить, есть ли еще пассажиры. Внезапно вспыхивают фары поезда. Ракурс камеры меняется. Теперь зритель видит освещенный фарами перрон и смутно видимый из-за метели выход из зала ожидания. Оттуда выскакивают какие-то люди и бегут к поезду. Камера ловит две фигуры, неуклюже бегущие впереди всех. Их движению мешает какой-то длинный сверток, который они тащат из последних сил. Вот они подбегают к дверям первого вагона и торопливо взбираются по ступенькам. Смутно видно, как мимо них пробегает еще несколько опаздывающих.
Дальше мы видим их уже внутри вагона. Фигуры, по прежнему не выпуская из рук неудобный сверток, идут, не спеша, по проходу, заглядывая в купе. Примерно в середине вагона они видят свободное и заходят внутрь. Как только это происходит, поезд дергается и приходит в движение. Камера смотрит сейчас в окно. Поезд, громко дребезжа и скрипя, набирает скорость. Слышен свист ветра, в который вторгается аккомпанементом, и вписывается в ритм колес, старенькая мелодия "Опять от меня сбежала последняя электричка..."
1 сцена.
Купе. Мы снова видим фигуры со спины. Они суетятся со своим свертком, устраивая его в углу. Слышен мягкий женский голос:
- Осторожно, Магдалена! Если пропадет хоть кусочек - профессор вырежет его из нас и поставит взамен утерянного.
- Да куда уж осторожнее! - откликается другой, тоже женский. - И вообще, у него все равно половины костей не хватает.
- Нет, это другой. Мне сказали, что у этого полный комплект. Ой!
- Что такое?
- так и знала! Левый humerus пропал и одного costae, вроде, нет.
- Не может быть! Только что сама пересчитывала! Может, тебе дали женский?
- Нет, Янка определенно мужской обещал. Уф-ф. Сошлось!
- А где он?
- Обещал прийти и помочь, а вместо этого, сама видишь. Все, решено, больше на этого урода и не посмотрю.
- Правильно, я тебе давно говорила - обрати внимание на Мариса. Видела, какая у него машина, а щетина, совсем, как у Иглесиаса?
- Да ну его, только и умеет - смотрит дурными глазами.
Разговаривая и посмеиваясь, они кидают на полки небольшие сумочки, снимают пальто и шапки, аккуратно пристраивают их на вешалках. Зритель видит, что это две молоденькие девушки - лет по 20. Одна чуть темнее волосами и повыше, в джинсах и толстом свитере ручной вязки. Волосы довольно длинные и свободно лежат на плечах. Вторая - в длинной теплой юбке, сиреневой кофточке и голубой блузке, с коротенькой стрижкой. Раздевшись, она лезет в сумочку, достает очки и поспешно одевает их, потом склоняется над длинным свертком и начинает его осторожно освобождать из слоев темной ткани. Первая заглядывает ей через плечо. Они перекидываются фразами:
- Scapula, - есть два! Темненькая при этом стукает подругу по лопатке.
- Humerus, - есть два. Темненькая обхватывает плечи.
- Ulna, - есть два. Темненькая берется за локти.
- Ossa, - есть два. Темненькая нервно потирает кисти рук
- Femur, - есть две. Темненькая в восторге бьет руками по бедрам.
- Cranium, - есть один. Темненькая задумчиво щупает себе голову.
Вроде все сходится, - говорит светлая. - Ну и переволновалась же я! Они отодвигаются, и зритель видит человеческий скелет, сидящий в углу. Ко всем его костям прикреплены бумажки с анатомическими названиями по латыни. Совершенно не смущаясь его присутствием и только накинув на него одно из одеял, девушки устраиваются за столиком и с удовольствием смотрят друг на друга. Здесь становится заметно, что они чем-то внешне похожи - очертанием лица и бровей, одинаковой манерой слегка морщить лоб.
Пауза длится недолго. Слышны шаги из коридора, затем дверь купе распахивается и в нее вплывает огромная цветастая картонная коробка из-под торта. Потом становится, виден и обладатель коробки. Это среднего роста мужчина лет сорока, с не особо выразительным лицом, седоватыми усами, небольшими залысинами и элегантными серебристыми очками на коротком носу. Одет он в теплую толстую кожаную куртку, джинсы и массивные меховые ботинки на рубчатой подошве.
Громадную коробку с тортом он пристраивает на столике и спрашивает:
--
Девушки, извините, пожалуйста, вы до конца едете?
--
Да.
--
Пожалуйста, присмотрите за коробкой, а я вздремну. Ваш друг не будет возражать?
--
Нет, он устал и спит уже, - отвечает, хихикнув темненькая.
Мужчина снимает куртку и ботинки, залезает на верхнюю полку, и немного поворочавшись, засыпает. Через несколько секунд становится слышен негромкий храп. Девушки переглядываются и чуть пожимают плечами. Потом светленькая достает из сумочки толстую тетрадь, и начинает тихонько бормотать, глядя в нее: humerus, ulna, ossa, femur...
Вторая несколько минут молча смотрит на нее с ласковой усмешкой, потом пристраивает в углу поудобнее и начинает дремать.
Покачивается вагон, монотонно стучат колеса. Потом к их звуку начинает примешиваться мелодия "Татушек":
Только скажи, Дальше нас двое. Только огни Аэродрома. Мы убежим, Нас не догонят. Дальше от них, Дальше от дома.
Ночь - проводник, Спрячь наши тени. За облака, За облаками. Нас не найдут, Нас не изменят. Им не достать Звезды рукам.
Небо дрожит, ночь на ладони. Нас не догонят, нас не догонят...
Она нарастает, при последних словах мелодия обрывается, сменяется визгом и скрежетом тормозов, грохотом сталкивающихся вагонов. Начинает мигать и гаснет свет.
Мужчину скидывает с полки. Он валится вниз, раскинув руки. В последний момент светленькая отбрасывает тетрадь и хватает торт, спасая его от гибели. Мужчина падает, задевая стол, на пол и некоторое время лежит неподвижно. Потом начинает ворочаться и неуклюже приподнимается.
- Девушки, - вы не пострадали? А ваш молодой человек?
- Спасибо, все в порядке.
- Что же это творится! Даже спокойно доехать стало никуда невозможно! Охая, он начинает шарить по полу вокруг. Потом встает на колени и оглядывается. В купе полумрак - на улице уже почти совсем темно, взошла луна, но этого света слишком мало, чтобы видеть предметы отчетливо.
- Вы не видели моих очков? - спрашивает он
- А вы молодой человек? Что это с ним? Может надо вызвать врача? - последние слова он произносит довольно громко, быстро тянется к закутанной фигуре и толкает ее в бок. Та валится на пол. Девушки возмущенно вскрикивают, но мужчина ничего не понимая, тянет за одеяло и видит в лунном свете человеческий череп.
Пронзительный крик, картина мира теряет отчетливость и все расплывается.
Слышен чей-то топот и голос:
- Кто звал врача? Я работаю на скорой помощи!
- Мужчине стало плохо.
Сцена на несколько секунд темнеет.
2 сцена.
Купе слабо освещено, по стенам прыгают тени - это горят несколько свечей, расставленных на столике. Мы видим мужчину, лежащего на полке с компрессом на голове. Слышны голоса:
- Коллеги, значит. Ну, ну. А скелет зачем потащили с собой на каникулы ?
- А экзамены как сдавать? Новый полный атлас знаете, сколько стоит? А учеба? Не сдадим - прощай бюджетное. А этот нам бесплатно друзья согласились одолжить на неделю. Сами посмотрите, все есть, только учись.
- Видел уже. У меня у самого на станции такой же стоит.
Мы видим теперь врача. Это молодой мужчина, не старше тридцати, с бородкой и волосами, собранными в пучок на макушке, одетый в охотничий камуфляжный костюм.
- Ну-ка больной, как себя чувствуете? Посмотрите на мою руку - сколько пальцев видите?
- Два
- Точно уверены? не три или пять?
- Два, точно. Что тут случилось?
- Ну, все обошлось. А про остальное у девушек спрашивайте. Но не беспокойтесь - никакой мистики.
- Не верите в мистику? - мужчина на глазах оживает, он спускает ноги на пол и с удивлением рассматривает, лежащий на соседней полке скелет, - Напрасно! Я так и ожидал чего-то подобного.
- Похоже, вы не удивлены - спрашивает врач
- Нет, не удивлен, не удивлен. Повидали бы то, что я - тоже не удивлялись бы.
Мужчина многозначительно покачивает головой, потом приподнимается и начинает снова оглядывать пол.
- Девушки, вы мои очки не видели?
- Нет, к сожалению, но мы спасли ваш торт, только он слегка помялся. Жена ругать, наверное, будет?
- Нет, ничего. Это не важно. Она его не увидит.
- А кому же вы его везете?
- Минутку! - мужчина издает радостный возглас и лезет под полку. Через минуту он встает с очками в руках. Бережно ощупывает их, протирает платком и надевает. После этого он заметно веселеет.
- А можно ли спросить, как зовут прекрасных девушек?
- Зовите нас просто Мария и Магдалена, отвечает темненькая - а вас ...
- Тогда я буду Отто, Отто Шварц. Вы спрашивали - кому я везу торт. Никому. Это мой торт - у меня сегодня день рождения.
- Сегодня?
- Да, сегодня, 31 октября.
- Совсем, как у нашего классика, Кришьяниса Барона, - вставляет светленькая
- Не только, о, совсем не только, мои дамы и господа! Сегодня по всей Европе отмечают удивительный праздник - Хэллоуинн, иначе - день мертвых. Знаете - это долгий разговор. Как вы смотрите на то, чтобы в честь данного события разрезать и съесть этот прекрасный торт? А под торт я вам свою историю расскажу.
Глаза у девушек вспыхивают, и они непроизвольно облизывают губы. Мужчина замечает это и довольно кивает головой. Он достает из кармана перочинный нож, раскрывает его и начинает споро резать торт на аккуратные кусочки.
Мужчина - врач несколько секунд колеблется, потом хлопает в ладоши, выбегает из купе и вскоре возвращается, держа в руках бутылку коньяка. Он торжественно ставит ее на столик и довольно потирает руки. Вслед за ним в купе заглядывают любопытные головы мужчины и женщины средних лет. Поглядев, они исчезают. Приходит проводник с фонариком и удивленно покачивает головой.
- Надолго встали? - спрашивает врач
- Проверяем, похоже, кто-то сорвал стоп-кран. Сейчас разбираемся.
- Что тут происходит? - слышатся голоса. Это снова появляется давешняя парочка. Мужчина прижимает к груди стопку стаканчиков и блюдечек, женщина конфузливо прячется у него за спиной. В руках у нее коробка конфет. Оба одеты довольно небрежно - видно, что спали. На мужчине потрепанный спортивный китайский костюм синего цвета, на жене похожий, но зеленый.
Кажется у уважаемого господина сегодня круглый юбилей? Разрешите вас сердечно поздравить и присоединиться? Это - моя жена, Анита, а я Эдгар, возвращаемся от детей в свое хозяйство. Навестили их, мед, сало, огурчики настоящие, без нитратов...
Через несколько минут в купе уже сидят восемь человек. Скелет переложен на верхнюю полку. Девушки распределяют порезанный торт. Анита раздает стаканчики. Отто Шварц разливает по стаканчикам коньяк.
- Ну, ваше здоровье!
Все дружно встали, несмотря на тесноту, и выпили. Потом расселись и приготовились слушать.
- У меня ведь тут тоже недалеко хозяйство, - начинает Отто. - Купил десять лет назад. Вот, почти в это самое время. Так что сегодня у меня юбилей непростой. Всегда мечтал свой домик завести. Но сами знаете, какая жизнь была - женился, дети пошли, у родителей две маленькие комнатки. Свою квартиру только через несколько лет получили, да и то - пришлось на жену записать. Ну, согласитесь - какому мужчине это удовольствие доставит. А тут - независимость и дети как раз подросли, посвободнее стало. Стал присматривать домик и, наконец, нашел. Хозяев в 49-м году выслали, так и не вернулись и наследники тоже не объявились. А главное - смешные деньги просили. А дом то отличный, только крышу отремонтировать. Но никто жить не хотел. А когда я спрашивал - все только смотрели странно. И кто там только не жил - и чалдон там жил, и русские, и латыши, и с Украины кто-то. Никто больше полугода не задержался. Мне бы задуматься. Но уж очень город надоел. Профессия у меня, надо сказать, очень прозаическая, к мистике не располагает - в архиве работаю. Так что по складу характера и должности я закоренелый материалист. Посоветовались с женой и решили - покупаем. И отправились туда праздновать мой день рождения по-семейному - только мы и дети. За неделю приехали, чтобы прибрать, приготовить. Вначале все шло замечательно - тишина, лес прямо за окном, озеро недалеко, погода солнечная. Только гляжу - жена, что-то странно на меня стала поглядывать. Говорит раз:
- Отто, скажи, ты тут незнакомых людей не встречал?
- Да откуда тут незнакомые? Ближайшие соседи - древние старики, из дому не выходят.
А на следующий день растапливаю печку на кухне, и в окно что-то мелькнуло. Выглянул - парень, странно, по-старинному одетый, идет с косой мимо окна. Выскочил на крыльцо познакомиться - никого!
Отвернулся, снова к печке, полено выбираю, вдруг голос:
- Это не бери, сырое еще, в углу щепки для растопки хорошие есть.
Думаю - жена. Обернулся - опять никого. А в обед жена говорит:
- Что это ты Отто все под руку лезешь. Суп варю, а ты все через плечо заглядываешь и коришь - опять пересолила! Что-то ты ворчливым становишься. Не рано ли?
Тут я поперхнулся. А суп ведь и впрямь - слегка пересоленный. Но извинился. Вроде все успокоилось. Но на следующий день возвращаюсь с прогулки, - а жена вещи укладывает:
- Все. - говорит, - сил моих больше нет! Весь день кто-то по дому ходит и на разные голоса разговаривает. Я детей забираю, а ты - как знаешь. Пирогов я тебе напекла. Хочешь - оставайся до понедельника, а мы поедем лучше.
Так и вышло - сел в свой день рождения за стол в одиночестве. Вдруг - стук в двери. Думаю - жена одумалась. Кидаюсь открывать, а там толпа народу, да одеты все так необычно - вот, как у нас в театре "Дайлес" на постановке "Мальчик-с пальчик". Впереди - старик громадный, весь в медвежьей шкуре, а на голове - шапка из головы медведя. Проходит в дом и начинает по нему хозяином ходить, да палкой здоровой постукивать. На кухне возле печи пару досок в полу обгоревших увидел, загремел:
- Плохо хозяин, не смотришь за своим добром!
Но, тут один маленький да юркий к нему сбоку подскакивает и говорит:
- Не гневайтесь! Это еще чалдон пожег, а хозяин мы видим - старается. И мне подмигивает.
Тут, хоть и дрожат колени, а набрался храбрости и говорю:
- Окажите честь уважаемые господа - сегодня у меня день рождения. Прошу попробовать, что жена наготовила.
Тут он подобрел, расселись они все за столом, и пошли у нас разговоры про хозяйство, да ремонт. Только недолго я слушал - вдруг спать захотелось неодолимо. Прямо за столом и уснул. А наутро проснулся - никого, только посуда помытая. С тех пор так и пошло - жена, дети туда больше не ездят, а я почти каждую неделю - ремонтирую, копаю, яблони новые посадил, смородину, малину, все потихоньку в порядок привел. Посидишь на работе в своем архиве, почитаешь документы, от которых остатки волос выдернуть из головы хочется и туда. Только этим и спасаю душу. И каждый год на день рождения - гости, вроде тех, самых первых, только каждый раз разные.
Во время рассказа все слушают внимательно, но с разными выражениями на лице - девушки откровенно скептически, врач - с сомнением, Анита - с легким испугом, ее муж - все больше налегает на коньячок, а проводник о чем-то усиленно размышляет. Рассказ кончился. Все сидят задумчиво.
Потом гость, принесший стаканчики, говорит:
- Значит каждый год у вас так. Только в этом не получилось. А эти ваши гости - они не обидятся?
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Отто, - вроде не должны. Но, вообще, странно все это. Почему встали, и поезд дальше не идет? Что ему мешает?
- А знаете, - говорит проводник, - тут ведь кладбище неподалеку, а у нас тут как раз в вагоне - этот ваш учебный экспонат. Я ничего сказать не хочу. История, конечно, удивительная и всякое бывает. Только... Ко мне только что машинист заглядывал. Говорит:
- Ничего понять не могу. Так что решайте. Он, кряхтя, поднимается и выходит из купе.
- Ну, нет! - возмущенно восклицает темненькая девушка. - Разумные же люди! Мы, медики ... А вы что молчите, доктор, как не стыдно?
- Спокойно коллега, спокойно. Надо все это обдумать без лишней нервности.
- Вам хорошо говорить, а свой скелет отдать на благо науки - согласны?
- Ну, зачем так сразу. Знаю я вашего профессора отлично.
- И что скажете, что я неправду говорю?
- Но ведь я ему экзамен сдал и остался жив, коллега. То же, уверен, и у вас будет.
- Мужчина со стаканчиками приподнимается, заглядывает на верхнюю полку и возмущенно говорит:
- А ведь еще улыбается, совсем совести нет у человека! Да еще и торт, похоже, тоже ел
- Как ел? Не говорите чепухи!
- Посмотрите, у него же крем на губах!
- Да какие там губы!
- А-а-ах!
- Воды, воздуха, свежего воздуха! Ну, ну, Анита, крепись, скоро уже поедем.
- Никогда, никогда! Так всегда и знала, - как с тобой куда-то едем, так всегда что-то случается! Помнишь, как с поросенком было!
- Ну что там с поросенком... Мужчина со стаканчиками удаляется, придерживая жену за плечи. Их голоса затихают.
Оставшиеся молча глядят друг на друга.
Снова хлопает дверь. В купе заглядывает мужчина и быстро его осматривает:
- Я машинист. Мы отстаем от графика уже на два часа. Решайте скорее, у меня жена и дети, кто их кормить будет - Пушкин?
- Глаза у темненькой наливаются слезами. Врач замечает это и поспешно наклоняется к ней:
- Ну что вы, в самом деле. Ну, глупо пошутил - тортом его чуть испачкал, давайте я его сейчас платочком вытру.
- Да, вам то ничего
- Ну, хотите - я вам свой скелет отдам?
- А надписи?
- А телефончик дадите?
- А он комплектный?
- А телефончик?
- Вначале скелет...
Отто Шварц смотрит на них с умилением.
Машинист и проводник переглядываются. Машинист мигает. Проводник аккуратно втискивается в купе, слегка отодвигает спорщиков и подталкивает скелет к выходу. Вдвоем с проводником они вытаскивают его и бегут по коридору. Светленькая пытается привстать, но Отто удерживает ее. Она вздыхает и грустно устраивается у окна.
Все замирают. В коридоре парочка - "мужчина со стаканчиками" стоит в обнимку с женой, всматриваясь в окно. По вагонам проносится лязг. Поезд дергается, потом начинает медленно ползти, его ход все ускоряется и ускоряется, мелькают вагоны, окна со смазанными лицами пассажиров, Кружится в воздухе легкий снег, уже светает. Плавают в воздухе звуки колес, перемешиваясь с фразами:
- А, правда, профессор совсем не зверь?
- Совсем не зверь, уверяю.
- А Вы давно кончали?
- А как Вас зовут, прекрасная незнакомка?
- Humerus, ulna, ossa, femur ....
Камера взлетает вверх, выше и выше, все светлее и светлее становится вокруг, видна длинная цепочка вагонов, которая уносится в снегопад. И только черное, еще не до конца заметенное пятно отмечает место, где недавно стоял поезд. Потом камера ныряет вниз и начинает описывать круги, что-то выискивая, замирает, изображение приближается и зритель видит нечеткие, полу занесенные следы, уходящие в поземку.