Михаил Локин, главный инженер всего, что работает, а тем более не работает в Рудном и его окрестностях
В белом вагончике управляющего, разделенном надвое морском контейнере, по-спартански тесновато. Но особые удобства приезжавшему на железорудный карьер на день-два руководству металлургического предприятия и не нужны. А так - кабинет и маленькая спаленка с пристроенным душем - самое то после жаркого африканского дня на пыльном производстве.
- Проходи, - Рука сама отодвинула список устраненных за минувшую неделю неполадок на оборудовании железорудного карьера. Несмотря на несколько излишнюю простоту используемых здесь и сейчас механизмов, хотя уместнее было бы использовать слово 'примитивизм', что-то ломалось постоянно. Благо и чинилось столь же быстро. Но сейчас, изучая данные и мысленно сравнивая с отчетами за предыдущие месяцы работы, я был уже почти готов признать правоту Госсовета. Точнее этой парочки Карауловых, на самом деле всем в ЮАР заправляющих. Сына и отца. Хотя совершенно непонятно, кто же из них на самом деле играет главную роль. А спорили мы о качестве.
Ремонт паровых компрессоров и полудизельных двигателей тракторов напрочь устаревшей технологии начала ХХ века, отбойных молотков и прочего оснащения уже во многом выполнялся за счет местных ресурсов. Да что там! С вводом в строй парового молота мы целиком и полностью перейдем на самообеспечение по части простых металлических изделий и деталей. Пусть и не слишком качественных, недолговечных, даже откровенно грубоватых на вид. Ситуация неуловимо напоминала, привычный XXI век: китайские дешевые запчасти вполне конкурировали с качественными фирменными. Пусть скоро выйдет из строя, зато недорого... А уж коли альтернативы вообще нет, ситуацию вполне можно считать если не нормальной, то приемлемой уж точно.
- Брюс, если я не ошибаюсь? Из бывших английских моряков?
- Да, сэр! Брюс ОКаллаган! Только я не англичанин, я ирландец. Как и многие из наших, сэр. Впрочем, есть немало шотландцев, да и валлийцы имеются. Экипажи нанимали в Глазго, так что...
Маячивший в дверях ражий и рыжий детина нервно мял в руках матросскую войлочную шапку непонятной уже от такого обращения формы. Хотя одет уже как все 'подневольники', белые и черные: грубые штаны беленого холста и такую же рубаху. Немного напоминающую по крою русскую косоворотку. А обувь из местных, даже из вольнонаемных, мало кто вообще носил. По крайней мере, в теплую погоду. Обветренное загорелое лицо, обычно самого свирепого вида, в этот момент выражало высшую форму смущения. Боцман. Я вдруг отчетливо вспомнил этого человека. Боцман с судна ост-индской компании. Правда, с какого именно из двух захваченных 'Призом' решивших поживиться купцов был этот ОКаллаган, в памяти не отложилось. Ну и неважно уже. Кстати, уже успел выучить несколько слов по-русски, ишь как плен быстро мозги прочищает... Хотя дальше общаемся, конечно, на 'инглише'.
- Так что ты хотел сказать, Брюс? - Я откинулся на спинку деревянного стула самого канцелярского вида, утвердил локти на письменном столе и вопросительно приподнял брови.
- Спросить, сэр! Есть ли какие-то требования для того, чтобы выкупиться из рабства? Несколько матросов из экипажа уже неделю работают на вашем литейном заводе и пользуются свободой. Ну, по крайней мере, в пределах поселка. Они мне сами так говорили. Но вот по какому принципу их отобрали, мы не совсем понимаем, сэр. И есть ли у кого-то из оставшихся работать вместе с черными шанс тоже получить свободу? Вот люди и попросили меня узнать... Сэр...
Когда дело дошло до того, чтобы объяснить что-то подлиннее собственного имени с этим неизменным 'сэром', бывший боцман даже на английском начал говорить медленней и корявей. Но, по-прежнему, вполне понятно.
- Насколько я помню, только три человека из экипажей двух судов были переведены работать на предприятие. И то только по одной причине - они раньше не просто имели дело с металлом, а работали на военном оружейном заводе. Один бывший кузнец и два подмастерья. Но пока они еще не на свободе и за ними присматривают, хоть это и не всегда заметно со стороны. Что же касается выкупа из рабства, то могу сказать: вы не рабы. В нашей стране рабство вообще запрещено законом. Вы - заключенные.
- Простите, сэр, просто условия содержания заключенных в Англии очень часто гораздо хуже рабских. За рабов все же деньги плачены. А досыта и дома ели не все. Так что мы подумали... - стоявший перед столом детина замялся и не договорил.
- Именно пиратское нападение на наше судно, пусть и неудачное, привело вас на карьер. Матросов осудили заочно. То есть непосредственно перед судом предстали только офицеры. Какое единственное решение мог принять по пиратам суд, думаю, прекрасно понимаете. На всех флотах мира оно одинаковое. Простых же матросов, как не принимавших решение о нападении, но в нем участвовавших, приговорили к пяти годам работ при заводе. С возможностью условно-досрочного освобождения при соблюдении ряда условий: хорошее поведение, регулярное выполнение рабочей нормы, лояльное отношение к власти, соблюдение законов нашей Республики. Правда, обычно для этого необходимо все же провести в заключении большую часть срока. Оттого, наверное, вам пока и не объясняли толком эти подробности.
- Что значит 'условно-досрочное'? - ОКаллаган выцепил из фразы непонятное для себя понятие и сморщил лоб, пытаясь осмыслить услышанное.
- При соблюдении условий, о которых я сказал, человек может получить ограниченную свободу. Как эти трое. Свободно жить в поселке, работать за плату, а не как сейчас. Если есть желание даже построить свой дом. В общем, жить практически как все. Но при попытке сбежать, как-то навредить или нарушить закон, к новому наказанию прибавится старое. И уже без возможности смягчения приговора. Но для того, чтобы все это вообще стало возможным, требуется ходатайство руководства завода или местной администрации. Мы и этих-то трех взяли больше на пробу. Посмотреть, как они будут себя вести...
- То есть ваше прошение, сэр? - хмуро уточнил моряк.
- Ну... Или мое или директора. То есть управляющего, чтобы было понятней. Просить за кого-то может и мастер участка. В вашем случае - участка добычи руды, Франсиско Бартош. Так же решить вашу судьбу может комендант поселка, но пока его обязанности выполняет директор. Сами понимаете, что никто из нас не захочет видеть на свободе опасных или склонных к побегу людей. Мы стараемся хранить секреты нашего производства от посторонних. К тому же, в Рудном нет убийств, грабежей, пьяных дебошей и прочих преступлений такого рода. И мы заинтересованы в том, чтобы так оставалось и впредь. Вы меня понимаете, Брюс?
- Понимаю, сэр.
Несмотря на то, что Локин пока не сообщил ОКаллагану практически ничего такого, о чем бы он не слышал или не догадывался раньше, морщины на лбу моряка разгладились. Да что там, он выглядел практически довольным. Ну, насколько вообще может быть доволен боцман. Тем более, оказавшись в таком положении. А о том, что условия содержания пленных моряков заметно отличаются, причем в лучшую сторону, от жизни того же английского люмпена, я знал точно. И считал, что это было правильно. Во-первых, скотское содержание людей вообще претило натуре выходца из 21 века. Все же не Америка, чай, 'гуантанамы' устраивать. И не английская 'голубая кровь, белая кость'...
А во-вторых, именно на такой эффект и был весь расчет. Сманить часть морячков, из тех что поспокойнее и посмышленее, на производство. Киркой и лопатой и негра можно заставить трудиться. 'Бери больше, кидай дальше' - нехитрая наука. Тем более, что у каторжан условия жизни были, по местным меркам, отличные. Просторная сухая казарма, широкие двухэтажные кровати с набитыми травой матрасами, сытная кормежка. Изучение языка в свободное время, опять же, для тех, что поумнее и желание такое имеют. В общем, больше похоже на годы службы в армии, чем на 'зону'. Да и работа, пусть достаточно тяжелая, выросшим на местных экологически чистых продуктах людям вполне по силам. Уподобляться современным плантаторам, за пару лет выжимавших черных невольников досуха, никто не желал.
- Единственный вариант, который я могу вам сейчас предложить... - задумчиво прищурившись, я смотрел на стоявшего передо мной ирландца и размышлял: стоит или не стоит связываться с морячками. Все же нехватка не то что квалифицированных работников, но даже сообразительных рабочих, способных к обучению, весьма ощутима. А вот пойманных на воровстве скота или урожая с полей негров, способных рубать уголек или руду, становилось все больше. Боцман замер, понимая, что в эти минуты решается его судьба на долгое время.
- Так вот, единственный вариант сейчас для вас - круговая порука. То есть перевести на менее суровое содержание я могу только тех, за кого вы все поручитесь своей свободой. И стоит оступиться только одному, как все вы окажетесь обратно здесь же, махать киркой в течение минимум пяти лет. Готовы вы к такому? И сколько вас таких наберется?
ОКаллаган задумчиво помолчал, собираясь с мыслями, а потом решительно качнул серьгой в ухе.
- Я согласен, сэр. А вот сколько ребят примут ваше предложение, я пока не могу сказать. Мне нужно поговорить с людьми.
- Я уезжаю на завод завтра, с утренней колонной тракторов.
- Мы дадим свой ответ, сэр! Благодарю вас, сэр! - моряк коротким кивком, почти по-военному, наклонил свою бычью шею и боком вышел в открытую дверь, за которой все это время маячил охранник. А я задумался о перспективах и ближайших планах. Пока сталь мы плавили в десятке тиглей, но уже скоро строители закончат нашу первую небольшую вагранку.
Она планировалась скорее учебно-тренировочной, чем по настоящему производительной. Отработать технологию строительства из местных, по возможности, материалов. Отработать процесс выделки чугуна. Я надеялся, что потом, до самого окончания выработки своего ресурса, она будет использоваться для отливки чугунных рельсов. Ну, когда ее более мощные сестрички задымят неподалеку. Но все это дело будущего. Пусть и самого ближайшего. Но пока нам катастрофически не хватало людей. Процесс получения стали из руды, даже и весьма и весьма неплохой, требует не одного производства, а целого их комплекса.
Причем, тут можно идти двумя путями. Первый - закупить в современной нам реальности все необходимое оборудование, как можно более автоматизированное и компьютеризированное, требующее минимума специалистов. Но тогда, после ухода в 'автономное плавание', мы не сможем собственными силами его сколько-нибудь долго эксплуатировать. Любые запасы запасных частей и расходных материалов закончатся и все. Колония останется без металла.
Второй путь - использовать более устаревшие технологии, которые мы сумеем воплотить в жизнь и без аппаратуры из 20 века. В конце концов, вполне приличную по качеству сталь варить научились не десять лет назад и даже не сто. Вот только доля ручного труда при таком способе производства возрастает хорошо если на порядок. А скорее на два.
Геологи наши, получив в свои руки приблизительные карты рудных полей, имеющиеся в свободном доступе в интернете, быстро проделали свою работу. Ну еще бы, ведь добрая ее половина, если не больше, уже сделана. После чего мы посидели, прикидывая географию и логистику. И уже исходя из всех этих данных выбрали место для поселка. В этом нам немало помог Мбонге, один из бывших рабов, которых мы выкупили у португальских поселенцев в Приморске. За годы, проведенные в услужении у бывшего коменданта Лоренсу-Маркиш, он неплохо научился говорить по-португальски. Сию науку в него вбили очень быстро. Но при этом не забыл родного языка, так что его достаточно быстро сделали штатным переводчиком. А выданный комплект формы 'инжбата', только без нашивок, вознес его среди соплеменников на нехилые такие высоты. Пришлось даже втык сделать, чтобы не задирал нос перед бывшими соплеменниками. Еще тут не хватало врагов наживать из-за чьей-то дурной зависти или гордыни.
Так вот, при помощи нашего чернокожего переводчика удалось договориться с вождями двух племен, на территории которых и находились залежи руды и угля в районе запланированного поселка. Торговались отчаянно, не давая понять неграм, что землю ту нам нужно забрать в любом случае: мирно или не очень. Без своего металла наш анклав очень быстро станет чьей-то колонией. Если не юридически, то уж финансово точно. В лучшем случае придется переплачивать за импортный металл на порядок больше, чем он того стоит, чего мы себе позволить не можем. Только интерес излишний привлечем: насколько же мы богаты чем-то ценным, если можем позволить себе покупать железо в больших количествах по запредельным ценам. А то, что нужда в металле будет немалой, это и к бабке не ходи.
Рудный, как и все наши городки, строился по единому плану. Олег Караулов настоял на том, чтобы самовольной застройки не было нигде, поддерживая принцип единообразия. Архитектурными излишествами пока заниматься рано. Принцип был тот же самый, что и у фермерских крепостей: центральное здание, которое легко превращалось в практически неприступную по местным меркам крепость и возвышалось над остальными. Как будто этого было мало, крыша 'Мэрии' переходила в башенку, где сидел наблюдатель. На все случаи жизни: набег, пожар, или еще что: с двадцатиметровой высоты открывался отличный обзор. А вокруг дома в несколько рядов, причем их внешние стены были практически 'глухими' имея вместо окон лишь амбразуры для стрельбы. Так что стоило соорудить баррикады на улицах в нужных местах, и поселок опоясывался линиями обороны, которые врагам пришлось бы штурмовать один за другим с жуткими потерями в личном составе - нормальной артиллерии, способной стать угрозой для поселка еще долго в округе не появится. Ну, кроме нашей, конечно.
Сам Рудный во многом стал испытательной площадкой для новых-старых технологий. В том смысле, что для нашего века они передовые, а вот для 21 давным-давно устаревшие. Самым успешным можно назвать транспортный проект. Столкнувшись с просто гигантским расходом топлива, большую часть техники администрация ЮАР перевела на газогенераторы. В прибрежной части анклава, где пока нет проблем с древесиной, да и уголь есть неподалеку, такой вариант себя оправдал. Потребление бензина снизилось в разы, так что закупки на той стороне ограничивались в основном дизельным топливом.
Но вот в вельде, на самом плато, с лесом была напряженка. Уголь нужно было везти издалека. Ну, пока не начали добывать на местном месторождении. А механизировать добычу полезных ископаемых просто край как необходимо. Заменить механизмы живыми людьми с примитивными тачкам мы не могли по причине отсутствия этих самых людей. Да и скорость производства вскрышных работ сильно падала. Тем более, что угольный пласт лежал достаточно глубоко и 'дорыться' до него одной грубой физической силой было не так то просто. Да и перевозка с места на место руды и угля обещала стать нетривиальной задачей. В итоге, после мозгового штурма, наши механики выдали 'на-гора' идею использования тракторов с так называемым полудизельным двигателем. Они выпускались чуть ли не до середины 20 века и были больше известны как 'нефтяные трактора'. Правда, в качестве топлива они могли использовать не только собственно, нефть, а вообще практически любую горючую жидкость. В том числе и метиловый спирт, который при наших технических возможностях можно получать сухой перегонкой древесины. А потом просто перевозить в тех же бензозаправщиках. Более того, при необходимости их можно было тоже переводить на газогенераторы.
- Пойми, Олег, - доказывал тогда Караулову Зурабов. - Немцы с этими тракторами две войны мировые прошли. Да, у них куча недостатков, особенно если сравнивать с современной нам техникой. И что? У нас-то условия другие и минусы такой техники не сильно важны. А вот ее плюсы: всеядность и примитивность при производстве - для нас важнее мощности и универсальности. А тем более удобства. Нам нужна тягачи на карьеры, трактора на поля, трелевщики для лесопилок. А такая вот 'громыхала' до 10 тонн утянуть может. Особенно если мы возьмем самые последние образцы да еще немного их усовершенствуем. Даже в качестве тягача вот этот вот трактор, на фотографии, развивал скорость под сорок километров в час. Да он всего за сутки от Приморска до Находки будет добираться! Если уж по меркам 18 века это не 'вундервафля', то я уж не знаю, чем вам еще угодить...
В общем, вняли тогда наши руководители доводам 'механоидов' и сделали ставку на эти трактора. В качестве прототипа был выбран одноцилиндровый немецкий 'LanzBulldog' двух модификаций. Более простой и менее мощный 'LanzAcker-Bulldog' - трактор с цельнометаллическим колесами для сельского хозяйства. Конструкция таких колес у немецкого 'прародителя' подразумевала использование тракторов на рыхлой почве и перемещение, в основном по грунтовым дорогам. Для наших фермеров оно было в самый раз. А если учесть, что в перспективе через какое-то время нас ждали проблемы с изготовлением покрышек и камер для пневматических шин, то такое решение получало еще один жирный плюс.
Второй избранной нами в качестве примера моделью стал скоростной (ну, по меркам времени производства) 'LanzEil-Bulldog'. В отличие от классических тракторов, имевших только сидение, их мы оснащали дверьми, ветровыми стеклами и полностью закрытыми кабинами. Совсем как у грузовых автомобилей. Передние и задние крылья, автомобильные фары, более мягкая подвеска и пневматические шины делали эти трактора более сложными в производстве, а, значит, менее массовыми. Запас покрышек был сделан, на несколько ближайших лет их должно хватить. Впрочем, оборудование для наваривания резины на облысевшие тоже имелось. Даже если оно на четверть прибавит время эксплуатации - тоже большой плюс.
Эти тягачи уже начали буксировать большегрузные прицепы, перемещая их между поселками. Сразу за трактором - небольшой вагончик со стальными стенками для защиты пассажиров и сменного водителя. В общем, эдакий автопоезд для поездок на дальние дистанции. Пусть не сильно быстро, по меркам 21 века, зато практически непрерывно.
Вообще, наш Рудный постепенно превращается в самый крупный населенный пункт Южно-Африканской России. И если по количеству населения наше ипмервенство пока достигается за счет карьеров с рудой и углем, то размер дают промышленные предприятия. Пока это, конечно,. просто крупные мастерские. но процесс расширения идет постоянно, строительные бригады не простаивают. Только завершив один объект, сразу берутся за другой. И на вырост, и чтобы вновь прибывшие, а ручеек переселенцев почти не иссякает, сразу включалис в процесс. А еще в Рудном, как наиболее удаленном от побережья поселке, организовали и склады длительного хранения для многих грузов, закупленных 'про запас'. Выровненная площадка, огороженная как забором, так и спиралями колючей проволоки, постепенно заполняется контейнерами. Здесь был и НЗ продуктов. И оборудование для нескольких небольших ГЭС, к строительству которых пока так и не приступили. И запчасти для наших полудизельных тракторов, заказанные в современной нам России. Расходные материалы, которые мы еще долго не сможем производить самостоятельно, вроде ламп, смазочных масел и быстрореза. В общем, получился эдакий грузовой терминал, получить с которого что-то можно было только по решению Совета. Руководить охраной всего этого 'богачества' поставили бывшего прапорщика из отцовской мотострелковой, уже несколько месяцев как переселившегося к нам. Он организовал строительство навесов из местного материала, так что хранится все это уже не под открытым небом. Тем более, плотно запечатанные контейнеры тоже дают защиту. А сухой в большую часть года климат должен свести к минимуму процессы коррозии металла.
Именно в Рудном мы впервые применили локомобили, производившие электроэнергию, и паровые экскаваторы. А вскрышные работы на угольном месторождении сильно облегчились после того, как химики в небольшой лаборатории наладили полукустарное производство динамита. На подрыв 500 килограммов взрывчатки приехал недавно полюбоваться весь Совет. Впрочем, зрелище того стоило. Сначала геологи разметили часть поля, которое следовало вскрыть. Потом бойцы 'инжбата' пробурили скважины и заложили взрывчатку. Заканчивал работы, соединив все заряды в единую сеть, сам его командир Ильдар Самедов. Не доверил пока столь опасное дело своим подчиненным из бывших португальских солдат. Впрочем, взрыв произвел большое впечатление только на местных, да на тех переселенцев, что не служили в армии. Военные видали и помощнее. Но дело свое взрывчатка сделала, обеспечив технику и людей фронтом работ.