Горьковатый запах костра разносился по живописной вечерней роще: компания молодых людей расположилась на полянке недалеко от просёлочной дороги. Они веселились, бренчали на гитаре, а двое невпопад горлопанили песни. По лицам остальных было ясно, что певческие экзерсисы подвыпивших здоровяков им не по душе, но перечить никто не решался. Компания состояла в основном из юношей, единственная светловолосая девушка расположилась в сторонке и мечтательными глазами смотрела в небо. За ней пристально наблюдал также отбившийся от основной компании кучерявый парень с внешностью поэта. Звали его Саша и в девушку он был влюблён с детства, но в силу своей природной застенчивости и страха быть отвергнутым, признаться в своих чувствах всё никак не мог.
"Может быть, теперь я наконец отважусь, - думал он не отводя глаз от блондинки. - Нас выбрали не случайно, сама судьба толкаёт её в мои объятья, нужно только собраться с духом, подойти к ней и решиться выложить всё, как есть".
Их действительно выбрали в качестве почётной делегации к таинственной госпоже Элис, о которой в деревне никто не знал ничего наверняка, за исключением, быть может, стариков, но судачили о ней многое и всякое. Одно было известно точно - те, кому посчастливилось увидеться с ней, получали возможность покинуть богом забытую деревушку и увидеть настоящий большой мир. Измученная идиллическими пейзажами, однообразным деревенским бытом, отрезанностью от остального мира деревенская молодежь только и мечтала получить право на встречу с Элис.
- И все, кто с нею были, говорят, что она просто прелесть, - закончили своё выступление Юрка с Борисом. Сережа громко зааплодировал и начал было просить повторного исполнения, но остальные заставили его замолчать.
Вадим передал гитару Коле, а тот не захотел играть и отложил её в сторону. Ребята стали разбиваться на группки и разговаривать между собой. К Саше подошёл прилипчивый Филипп, более остальных раздражавший компанию. Он был сыном головы и никто не верил, что ему удалось победить в лотерее честным путём. Сашу не особо интересовало то, каким образом Филипп оказался в числе отобранных. Он испытывал неприязнь к Филе задолго до того, как они оказались здесь.
- Всего три дня пути и мы на месте, представляешь?! - возбуждённо начал прилипала. - Дождаться не могу этого момента. Слышал, что говорит Вовка?
- Нет, - холодно ответил Саша.
- Он специально учил латынь, чтобы произвести впечатление на Элис.
- У-у-у, - протянул Саша, не отводя взгляда от красавицы-блондинки.
- А, ты Алкой любуешься? - проследив за направлением его взгляда, спросил Филипп. - Так времени зря не теряй - неизвестно, останемся ли мы вместе, после визита к Элис, или нас разбросает по всему свету.
Саша скривился из-за того, что Филипп заговорил о дорогом ему человеке.
- Ты прав, пожалуй пойду к ней, - он решил избавиться от прилипалы, но не был уверен, что решится поговорить с Аллой начистоту.
Оставив Филиппа одного, Саша неспешно побрёл вверх по склону к своей музе. Высокая полевая трава щекотала его колени, среди сорняков он заметил кучно растущие темно-синие цветочки, которые немедля сорвал. Поднёс к носу, вдохнул сладко-терпкий аромат. Обильно кружащаяся вокруг пыльца заставила Сашу поморщиться, он чуть было не чихнул, откинул голову вверх и посмотрел на чёрное звёздное небо, усеянное мириадами горящих огоньков, чарующих сердце созвездий, печально глядящей за всем, творящимся на многогрешной земле, Луной. Саша запечатлел этот величественный образ у себя в памяти. Небо всегда напоминало ему о том, как мелочны их переживания, страдания, влечения и радости по сравнению с бесконечным, неизмеримым, бездонным и вековечным.
"Даже если она меня отвергнет, не поменяется ничего, я просто смогу идти дальше, зная, что хотя бы попытался", - заключил он.
Увереннее направившись вверх, он достиг пригорка, на котором устроилась Алла рядом с невысокой берёзкой, сел рядом. Она на мгновение оторвала свой взор от неба, глянула на Сашу, улыбнулась:
- А, это ты, Шурик.
После этих слов сама подсела к нему и, положив голову ему на плечо, продолжила созерцать небо. Он приобнял её за талию, на мгновение зажмурился, собираясь с духом и наслаждаясь моментом, а после во всём признался. Она снова улыбнулась, сначала поцеловала в щёку, а потом в губы. Это было красноречивее любого ответа.
Теперь Саша твёрдо был уверен, что когда они доберутся до Элис, станет только лучше. Впереди у него самые счастливые годы в его жизни.
...
Боря - не здоровяк Борис, который горлопанил песни, а парень габаритами поменьше, но умом поострее - Коля и Вадим сидели рядом с гитарой и делились своими мечтами о том, что будут делать после встречи с Элис.
- Говорят, она красавица, - мечтательно протянул Вадим. - Поэтому я обязательно соблазню её и сделаю своей женой.
- Размечтался, - хохотнул Коля. - Она старше тебя, женщины её возраста предпочитают зрелых мужчин, а не сопляков, навроде нас.
- Ты-то может и сопляк, а я уже давно мужчина, - с плохо скрываемой обидой ответил Вадим.
- Какие у вас приземлённые мысли, - перебил было начавших ссориться приятелей Боря. - Я вот о другом думаю. Вдруг мы ей не понравимся, и она отправит нас в какую-нибудь дыру вроде нашей деревушки?
- Брось, ты же знаешь слова песни. Все, кто с нею были, говорят, что она просто прелесть, - возразил Вадим.
- Говорят, что кур доят, - настаивал на своём Боря. - Но сам посуди - мы о ней ничего не знаем, хотя с рождения только и слышим - Элис то, Элис сё. Вот якобы наш земляк в люди выбился благодаря её помощи, сейчас миллионами ворочает, а вот другой наш земляк получил бесценный подарок и живёт где-то на побережье моря, в ус не дует. Все истории однотипные, даже имён этих земляков нам не называют. Почему?
- Как же не называют, ты неправ, - заговорил Коля. - Мой дядька Василий хорошо поднялся после визита к Элис, сейчас с молодой женой где-нибудь кутит.
- Дядька, которого ты никогда не видел? Сам-то в это веришь?
- Так его в нашем возрасте к Элис отправили, тоже вытащил счастливый билет.
- Вот-вот, нам рассказывают только про тех, кто ушёл к Элис задолго до нас, мы их не знали никогда. А что насчёт наших друзей, знакомых? Вот один из братьев Кузнецовых, Гришка. Ушёл три года назад, о нём ничего не слышно. Или моя соседка Ленка. Пять лет уж прошло, а родители от неё ни весточки не получили. Почему так?
- Ой, Боря, брось ты сам на себя страху нагонять, - отмахнулся Вадим. - Никто бы так не боролся за место в делегации к Элис, если бы она не гарантировала перспективы.
- Вот видишь, ты же совсем меня не слушал. Я не отрицаю, что Элис помогла многим, и наша деревня ей обязана - она единственный шанс вырваться из замкнутого круга. Я лишь говорю о том, что она может помогать далеко не всем, а только тем, кто ей понравился.
- А со всеми, кто ей нравится, она трахается, - заключил Вадим. - Поэтому я ей определённо понравлюсь.
- Да ну тебя, - Боря сдался, поняв, что переубедить товарищей не сможет.
- Смотрите, кто возвращается, - с ухмылкой произнёс Коля.
С пригорка держась за руки спускались Сашка и Алла.
- Наконец-то он набрался мужества ей всё сказать, - произнёс Коля.
- Я думаю, ты недооцениваешь Сашку, - заметил Вадим. - Он тонкий тактик. Знал, когда деваху можно развести, чтобы уж наверняка не отказала. Готов спорить с вами на то, что сегодня-завтра он ей присунет.
Боря недовольно цокнул языком, но не смог сдержать улыбки.
- По нему не скажешь, - поделился своим мнением Коля. - Вроде мальчик-одуванчик.
- Знаю я таких одуванчиков - что у меня на языке, то у него на уме, - подмигнул Вадим.
В этот момент поднялись Юрка с Борисом.
- Так, пора бить отбой, - заявил Юра.
- Заканчивайте все ваши дела и разговоры, будем ложиться спать, завтра рано вставать, - продолжил за него Борис.
- И не забудьте лечь поближе к костру, чтобы вас не закусали насекомые и выпить ваше снотворное, - напомнил Юра.
Никто не стал возражать, Боря поднялся и направился в лесок, справить малую нужду.
- Борька, погоди, я с тобой, - окликнул его Вадим.
Они спустились под горку к речке. По дороге Вадим травил солёные анекдоты, Боря посмеивался, иногда искренне, иногда из вежливости. У речки они разделились - Вадим спустился к берегу, а Боря подошёл к деревцу. Сделав свои дела, он спустился к речке вслед за Вадимом, но приятеля здесь не обнаружил.
"Опять что-то затеял", - подумал Боря, умылся, выпил немного воды и достал было свою фляжку со снотворным - он не переносил этот тошнотворно-сладкий вкус - как вдруг кто-то выскочил у него из-за спины и рявкнул.
- Твою мать! - выругался Боря, фляжка выскользнула у него из рук и упала в речку, за спиной захохотал Вадим.
- Что ты наделал?! Ты же знаешь, что без снотворного на тропе будут мучить кошмары?
Но Вадиму было наплевать, он заливался хохотом. Боря разозлился, схватил своего обидчика за рукав и толкнул в речке. Тот свалился в воду, весь вымок, но не перестал хохотать.
- Видел бы ты свою рожу! - отсмеявшись, сказал он. - Меньше верь в бабушкины сказки, эти фляжки нам дали, чтобы мы ночью по землям Элис не шастали. А знаешь почему? Ну, чего молчишь? Дуешься? Ну на мою флягу, если хочешь.
- Да уж спасибо, не надо, - несколько отошёл Боря. - Говори, чего хотел.
- Пошли, покажу что-то.
- Слушай, это долго? Нам спать ложиться пора.
- Ой, Боренька хочет спатушки, - передразнил его Вадим. - Всем наплевать, будешь ты спать или нет. Их в первую очередь заботит, что Элис подумает о них самих, а не о тебе. А я вот почему-то уверен, что Элис любит смелых. Пошли, говорю!
Боря неуверенно оглянулся - свет от костра был отчетливо различим. Значит, не заблудятся. Признаться, ему было интересно, что же такое покажет Вадим, поэтому он пошёл следом за ним. Они прошли метров триста вдоль реки и в том месте, где она становилась шире, на другом берегу увидели трёх прелестных девушек, голыми гонявшимися друг за другом. Девушки были чудо как хороши: гладкая кожа отливала белизной в свете луны, полные груди прыгали в такт их бегу, распущенные волосы скользили по плечам и спинам, заливистые голоса красавиц перемежались приступами задорного девичьего смеха.
Они сразу заметили юношей, подглядывающих за ними, но не испугались, а с интересом посмотрели в их сторону.
- Идите к нам, - позвала одна из них, подойдя к реке. - Не пожалеете.
Черты лица не разобрать на таком расстоянии, да ещё и в кромешной тьме. Но голос её был мягок и влекущ.
- Теперь понимаешь, почему они хотят, чтобы мы крепко спали по ночам? - протарахтел Вадим, стягивая с себя одежду.
- Погоди, что ты делаешь? - спросил Боря, с трудом отвернувшись от манившей его жестами девицы.
- Плыву к ним, конечно. Ты со мной?
- С ума сошёл? Мы про них ничего не знаем. Нельзя вот так бросаться в объятия незнакомок.
- Почему?
Боря не нашёлся, что ответить.
- То-то и оно. Или ты у нас, как Серёжка? Вкусы и предпочтения у тебя другие? - подзадоривал его Вадим.
- Слушай, Вадим, сейчас вот не до шуток, - Боря был серьёзен. - Твоя затея может плохо кончиться, не стоит к ним плыть.
- Эй, ну вы там скоро? А то мы замерзли! - позвали их девушки. - Неужели нас некому согреть.
- Как же некому, когда я здесь! - откликнулся Вадим, не обратив на слова Бори ни малейшего внимания. Расправившись со своей одеждой и оставшись в одних трусах, он нырнул в речку и поплыл к трём незнакомкам.
- А ты как же, струсил? - крикнула Боре самая бойкая из девушек.
Тот покачал головой, развернулся и пошёл обратно к костру. Он на секунду обернулся, убедиться, что Вадим благополучно доплыл на тот берег. Похоже, зря отказался - девушки обступили Вадима, с интересом что-то расспрашивали, принялись ласкать его рукам, прижиматься к нему... Боря даже задумался о том, чтобы развернуться и всё-таки переплыть на ту сторону, но уже из принципа отказался, пересилив себя, продолжил путь к костру.
- А Вадим где? - спросил Коля, когда Боря добрался обратно.
- Пошёл искать приключения на свою голову.
- Ты предупредил его, что мы не станем дожидаться? Утром не будет, уйдём без него, - спросил Юрка.
- Он и сам знает.
Устроившись поближе к костру, группа быстро заснула. Не переставая думать о Вадиме, Боря даже позабыл о том, что не принял снотворное и долгое время крутился с боку на бок, прежде чем уснул.
...
Мама прижимает его к своей груди, бежит куда-то. Вокруг разруха: почерневшие от огня каменные дома, пепелища вместо избушек, откуда-то доносятся крики, полные боли и страданий. Вокруг темно, хоть и не ночь: небо затянуто, льёт дождь. Лишь шум падающих капель заглушает вопли. Маме страшно, она вся дрожит, мёртвой хваткой сдавливает Борю за плечи и пояс. Впереди лес, она замирает, не зная, как быть. Из темноты выпрыгивает кто-то, она не выдерживает, вскрикивает.
-Тише! - это отец. - Дай ребёнка, идём скорее. Он ведёт Борю и маму в лес. Они торопятся, стараются не оглядываться. Деревья покрыты пылью, на ветках почти нет листьев, на стволах глубокие раны, оставленные огнём и топорами, уродливые корни повсюду выступают из-под земли. Но здесь хотя бы не слышно криков. Но маме от этого только хуже - она сделалась совсем бледной, любой посторонний звук заставляет её ускорять шаг, из-за звуков погромче она сразу падает на землю и начинает причитать:
"Пожалуйста, не надо!"
Отец снова и снова поднимает её, требует успокоиться и двигаться быстрее. Лес, наконец, кончается, они бредут меж выжженных полей ещё какое-то время, пока не добираются до другой деревушки, ещё не пострадавшей от нападения. Их встречают, вместе с Борей ведут в какой-то домик, там мама спускается с ним в подвал и укладывает на пол рядом с другими детишками, потом, решив, что напуганный и уставший Боря заснул, уходит. Но он специально притворился, поднимается следом за мамой, прислушивается. Взрослые собираются в небольшой комнатке - их совсем немного. Все, кто выжили.
- Только Элис может это прекратить, - слышит он голос отца.
- А кто такая Элис? - не выдерживает любопытный Боря, выбираясь из своего укрытия.
- Ты что, не дала ему снотворное? - негодует отец. Мать подбегает, достаёт из-за пазухи фляжку.
- Пей, Боренька, пей и больше никогда меня не обманывай.
Боря засыпает и слышит, как на ухо ему тихонько шепчут:
- Вспомни настоящую концовку песни...
...
Сознание медленно возвращается к нему, он открывает глаза - солнце уже высоко.
- Проснулся, наконец, - бурчит Юрка. - Я бы тебя давно разбудил, да ребята были против. Говорят, успеем и так, идти уже недалеко.
Боря поднялся, увидел, что остальные уже вышли на дорогу со своими вещами, дожидались его, о чём-то весело болтая.
- Так будил бы. Не люблю я, когда меня дожидаются.
Юрка ничего не ответил, сидя у кострища, играл с головёшками.
- Вадим так и не вернулся. Ты где его оставил?
- Вот почему вы не будили - его дожидались, - заключил Боря.
Юрка кивнул.
- Мы на берегу девушек каких-то встретили, он с ними остался.
- Похоже на него, - сказал Юрка. - Но ждать больше не будем. Собирайся и пошли, сегодня-завтра должны добраться.
- Может, сходим поищем?
Юрка призадумался, кивнул.
- Сбегаю тогда, остальных предупрежу.
Пока Боря собирался, Юра переговорил с ребятами и вернулся вместе с Вовкой.
- Подмогу привёл. Готов?
Боря кивнул, и они втроём отправились вниз, к реке.
- Если из-за него будут какие-то проблемы, я его убью! - всю дорогу ворчал Вовка. Он был самым абмициозным из всех - душа компании, умеет играть на гитаре, от девушек в деревне отбоя не было. Мечтал о судьбе профессионального музыканта и верил, что Элис способна это устроить.
- Здесь мы с ним расстались, - сказал Боря, когда они добрались до места, где вчера повстречали девушек. - Он на тот берег переплыл.
- Вадим! - заорал Вовка. - Ты где?
- Может, сплаваем туда? - предложил Боря.
- Это без меня, - сказал Юра. - Я, конечно, хочу его найти, но так далеко от дороги отходить не буду.
- Я тоже не поплыву, - сказал Вовка, осматриваясь.
Боря плыть тоже не решился, пошёл дальше вдоль реки. Над рекой стоял какой-то неприятный запах, который он не почувствовал вчера. Да и лес, казавшийся сказочным, сегодня был самым обычным. Видимо магия ночи, которая скрывает все видимые изъяны, позволяя воспринимать вещи лучше, чем они есть.
Но как быть с запахом? Темнота его бы не скрыла. Боря посмотрел на мутную речную воду. Неестественно тёмно-серая, почти чёрная. И там вдали, этот туман над рекой? Густой и будто бы надвигается на них. На мгновение перед глазами Бори возникло видение выжженной земли из его сна, поваленные дома, изуродованные деревья. Похоже, здесь действительно снятся кошмары. Зря он не забрал флягу Вадима, когда тот предлагал.
- Ну всё, пошли. Его никто не заставлял сворачивать с маршрута, - сказал Юрка. Сам пусть добирается.
Боря кивнул, они двинулись назад. Вовка поторапливал, чуть ли не бегом бежал в гору. Когда выбрались на дорогу, ощущение тревоги, охватившее Борю, пропало. Он улыбнулся Сашке, который сидел на своём рюкзаке, а себе на колени усадил Аллу.
- Не нашли? - спросил Коля.
Юрка покачал головой в знак отрицания.
Двинулись в путь. Было уже жарко, но останавливаться на привал было нельзя - они и так много времени потратили на поиски Вадима. А добраться до Элис нужно было за три дня. Никто не знал почему, но таковы правила. Ландшафт постепенно менялся - мягкий грунт сменился гравием, леса - гористой местностью. Но всё равно вокруг было сказочно красиво - светило солнце, в воздухе парил аромат горных трав, пели птички, трава, покрывавшая склоны, разнообразила унылый горный пейзаж. Романтичный Саша и здесь не удержался и стал собирать цветы для своей дамы сердца.
- Смотри-смотри, - Коля толкнул локтем Борю. - Как бы Вадим не оказался прав на его счёт, сегодня завалит Алку. Последняя ночь вместе.
Боря пожал плечами, его интересовали отнюдь не Саша с Аллой, и даже не Серёжа, выискивающий любую возможность провести время с его теской Борисом. Его занимал носивший репутацию прилипалы и папиного сынка Филипп. Он был какой-то нервный, бледный. Казалось, горные пейзажи его пугали, а не вдохновляли. Он шёл каким-то отрешённым, пытался заговорить то с одним, то с другим, но все давали понять, что не хотят поддерживать беседу. А ему от этого становилось только хуже. Боря знал, что большая часть деревни относится плохо и к Филиппу, и его отцу, голове. Причины у каждого свои. На Сашку, например, Филипп в своё время донёс. Но винить его за это Боря не стал бы: Сашка стащил курицу у учительницы, которая влепила ему двойку, а Филипп заметил его в момент кражи. Разумеется, одноклассники объявили стукачу бойкот. Но если рассудить по справедливости, разве Филипп поступил не по совести?
Одним словом, отношение Бори к Филиппу было неоднозначным, поэтому он сам решил подойти к нему и поговорить.
- Ты какой-то нервный.
- Просто думаю о том, что приключилось с Вадимом. Как-то нехорошо было его оставлять.
- А что делать? Мы уже немного опаздываем, сегодня придётся идти без дневного перевала.
-Да-да, ты прав. А давай поговорим о доме, Боря? Ты уже думал о том, что может быть никогда не увидишь родителей.
- Думал. Но они были рады за меня. Мать смеялась и шутила, когда провожала. По отцу было видно, что он гордится мной. И я уверен, что даже если Элис мне поможет, я не стану таким же эгоистичным, как остальные и обязательно вернусь за родителями, чтобы их забрать.
- Ты действительно думаешь, что остальные ушедшие к Элис, были такими эгоистами?
- Те, кто добились успеха - да. Я не верю сказкам о том, что все, кто пришли к ней, получают то, чего хотят. Она помогает, но не более. Без своих усилий ничего не получится. А те, у кого не получилось, им просто стыдно вернуться ни с чем, поэтому они и не навещают родителей.
Филипп как-то грустно кивнул, задумался. В глазах у него появились слёзы.
- Скажи, Боря, а бывало такое, что ты вызвался сделать дело, считал, что готов для него, а в самый последний момент вдруг понял, что струсишь и не сможешь довести его до конца? Бывало?
Боря пожал плечами.
- Не знаю, может, не бывало, ты слишком расплывчато говоришь.
- Не важно, - Филипп поморщился. - Спасибо, что говоришь со мной, остальные не хотят, не любят меня, я знаю, - опять грустно улыбнулся.
Боря кивнул, ему стало жаль Филиппа. Он ведь неплохой парень, если присмотреться.
- Смотри, какая красота! - воскликнул Боря, когда они взобрались на очередной холм, и перед их взором предстало чистое голубое горное озеро.
Филипп едва поднял взор, потом быстро его отвёл. Боря заметил, что он опять поморщился, зубы сжались, а глаза снова наполнились слезами.
- Да, красиво, - согласился он, стараясь не смотреть в сторону озера.
'Неплохой парень, но очень странный'.
Через два часа, когда они добрались до крутого подъема, стало совсем темно. Нужно было готовиться к ночлегу.
- Ребят, а давайте сегодня без ночёвки, - стал противиться Вовка. - Если завтра не успеем, кто знает, что произойдёт. Давайте устроим небольшой привал и в путь.
- Темно, - возразил Юрка. - Не стоит рисковать. Кто знает, какая дальше дорога. Выспимся, а там посмотрим.
- Да ну вас! - в сердцах отмахнулся Вовка. - Я иду один, а вы как хотите. Есть кто со мной?
- Да, - отозвался Филипп. Боря с удивлением посмотрел на него. Судя по сегодняшнему разговору, тот не казался воодушевленным предстоящей встречей с Элис.
- Ваше дело, - сказал Юрка, - я остаюсь на ночлег здесь и другим рекомендую поступить также.
- Ещё кто-то, продолжал настаивать Вовка. Было видно, что идти с одним Филиппом он не очень-то и хотел. - Как хотите. Потом жалеть будете!
Может быть, их и попытались бы остановить, но все очень сильно устали, хотели есть и спать, поэтому быстро развели костёр и принялись готовить еду. Юрка с Борисом традиционно достали заготовленное для путешествия к Элис пиво, и, пригубив, заметно повеселили.
- А гитаристов-то у нас не осталось, - отметил Борис. - Значит сегодня, будет оратория.
- От слова ор, - тихо добавил Коля, незаметно обменявшись улыбками с Борей.
Ужин проходил в менее веселой обстановке, чем предыдущий, хотя попытки Юрки и Бориса взять высокие ноты развеселили компанию.
- Смотри-смотри! Вадим-то был прав, - Коля показал на целовавшихся вдали от костра Сашу и Аллу.
- Прытким оказался, - улыбнулся Боря. - Даже завидую ему немного.
- Да, у Алки задница что надо. Смотри-смотри, уходят! - Коля расхохотался. - Прыткий не то слово.
- Ладно, хватит подглядывать, давай есть, да спать, завтра нужно добраться к Элис.
- Да-да, все, кто с нею были, говорят, что она просто прелесть.
...
Боря слышит чьи-то голоса издалека:
- Он не должен участвовать в розыгрыше жребия, он наш единственный сын!
- Мой единственный сын отправляется туда по доброй воле, а ты смеешь говорить мне, что твой должен быть исключён? У нас не хватает людей, поэтому участвовать будут все!
- Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу!
Женщина плачет горькими слезами.
Боря открывает глаза. Он на той реке, где пропал Вадим. Но окружающая природа разительно отличается. Деревья гниют, почва бесплодная, серая, мёртвая, сама река источает едкий ядовитый запах серы. На том берегу три жутких существа с изогнутыми под невероятными углами руками и ногами клацают полусгившими челюстями в ожидании жертвы. Из ран на их телах сочится какая-то отвратительная желтовато-белая жижа, каждое их движение напоминают какую-то чудовищную пародию на движения человека. Они подходят к застывшему напротив них изуродованному человеку, чья кожа будто бы сожжена кислотой, трутся об него, хватают плоть челюстями, а он, вместо того, чтобы кричать от мучительной боли, блаженно улыбается и кого-то зовёт. Человек поворачивается, и Боря видит лицо Вадима.
- Вспомни настоящий конец песни...
...
Крик в ночи разбудил Борю, чудовищный сон не сразу отпустил, перед глазами всё ещё стояло обезображенное лицо Вадима.
- Где я? - прошептал Боря, осматриваясь по сторонам. Предрассветные часы, вокруг безжизненные горы, ни травинки, ни дуновения ветерка. Воздух полон мелкой пыли, отовсюду воняет гниением и разложением.
Все спали, как убитые, Боря не заметил Аллы и Саши. Но чей был крик? Он встал, попытался разбудить Колю, но тот даже не шелохнулся, подошёл к Юрке, тот, несмотря на то, что Боря тряс его за плечо и чуть ли не кричал на ухо, даже не шелохнулся. Пришлось идти искать Колю и Аллу одному. Чуть успокоившись, он прошёл вниз и вверх по тропе, свернул в одну и другую сторону, но никого не обнаружил. Куда же они могли запропаститься? Вернулся обратно к месту ночлега, стал дожидаться, когда же действие снотворного закончится и оставшиеся проснутся.
- Нужно было взять снотворное Вадима. Здесь действительно снятся скверные сны, - пробормотал себе под нос. Что же, их осталось пятеро, пусть в таком составе, но они доберутся до Элис сегодня и тогда всё встанет на свои места. Вероятно, Саша и Алла передумали и решили идти вместе с Вовкой и Филиппом в ночь, у Элис они и встретятся.
Местность показалась незнакомой просто потому, что они пришли сюда поздней ночью, поэтому Боря и не заметил как живописные полянки, заросшие травой, сменились каменистыми склонами и обрывами.
В тревожном ожидании Боря искренне обрадовался, когда солнце полностью вышло из-за горизонта и остальные начали просыпаться. Вот только светило оно сегодня не так ярко, как вчера. Да и в целом мир казался паршивым место. И всё из-за этих снов!
- Доброе утро! - поприветствовал его бодрый Коля. Что-то ты сегодня неважно выглядишь, дружище, погода-то прекрасная, а вокруг какая красота!
- Издеваешься что ли? - мрачно спросил Боря. Коля только отмахнулся.
- А где наши влюблённые голубки? - спросил Коля.
- Я проснулся от чьего-то крика, их здесь уже не было.
- Ну и бог с ними, - отозвался Юрка. - Сегодня нужно успеть дойти.
- А если не дойдём, то что? - раздражённо спросил Боря.
Тот пожал плечами.
- Лучше дойти, - поддержал его Борис. - Но если вдруг не получится, не думаю, что что-то страшное произойдёт. Ну что, пойдёмте к Элис?
На пару с Юркой они опять загорлопанили свою песню и под этот незамысловатый мотив поредевшая делегация отправилась в путь.
- Я так волнуюсь, - Сергей отстал, наконец, от Бориса с Юркой и пристроился к Боре с Колей. - Всю жизнь мечтал о встрече с Элис. Не думал, что когда-нибудь сумею выиграть, но сумел. Правду ведь говорят, что там у неё, каждый может быть тем, кто есть на самом деле? Его никто не будет судить, его примут таким, каков он есть?
- Про неё много что говорят. И не удивлюсь, если всё окажется правдой, - с улыбкой сказал Коля. - А ты чего молчишь, Борька? Плохо спал, что ли? Какой-то ты сегодня мрачный.
- Сам не знаю, чего я такой мрачный, - пробормотал Боря.
Чей крик он слышал утром? Или это было из сна? Что за пыль в воздухе? Чем воняет вокруг? Смердило так, будто вокруг валялись туши гниющих животных. Однако ни живых, ни мёртвых существ Боря не видел.
Несколько часов блужданий по перевалам и долинам, и вот тропинка привела их к какому-то уродливому бетонному многоэтажному строению. Вокруг всё такой же унылый серый пейзаж. Совершенно не так Боря представлял себе место встречи с Элис. Может быть, их вывезут отсюда куда-нибудь? Но на чём? Единственная дорога, которая вела к зданию - та, по которой они пришли. Выбраться отсюда можно было только при помощи вертолёта. Но его нигде не было видно. Боря занервничал. Постепенно тревога превратилась в настоящий страх. Впереди ждало что-то нехорошее.
- Что-то здесь не так, ребята, - громко обратился он ко всем остальным. - Мы где-то не там свернули. Нужно возвращаться назад.
- Тут одна дорога, чудак, - ответил Борис. - А это место просто фантастическое. Я такое только на картинках видел.
Они стали спускаться к зданию, у входа заметили рюкзаки Вовки, Аллы и Саши. Рюкзака Филиппа не было.
- Вот видишь, а ты волновался, - подбодрил Борю Коля. Мы на месте, сейчас встретимся с легендарной Элис, про которую все говорят, что она просто прелесть.
От этих слов Боре стало ещё хуже. Чем ближе к зданию они подходили, тем страшнее ему становилось, когда же они добрались до брошенных на улице рюкзаков и вошли внутрь здания, он ощутил прямо-таки животный ужас и желание бежать как можно быстрее и как можно дальше.
Здание казалось давно заброшенным и пустым, стены были голыми, лестницы облезлыми. Но все, кроме Бори, почему-то пришли в восторг.
- Ты когда-нибудь видел что-нибудь роскошнее? - спросил его Коля.
- Это же просто голые стены, неужели ты не видишь? - спросил не на шутку напуганный поведением друзей Боря.
- Ты, похоже, бредишь, Боря. Пошли скорее, я слышу, как она нас зовёт. Какой у неё нежный голос!
Боря тоже что-то услышал. Но назвать это нежным голосом он не мог. Больше походило на какие-то хрипы. Он хотел броситься бежать, но какая-то непреодолимая сила заставила последовать его за остальными. Нет, в самом деле, он добрался к самой Элис, попасть к которой мечтала вся деревня. Неужели сейчас, в последний момент, нужно отказываться от встречи с ней просто потому, что ему вдруг стало страшно ни с того, ни с сего? Глупость это и ребячество. Он стал подниматься по бетонной лестнице вверх, замыкая их шествие. Перила проржавели и покосились, да и лестница выглядела крайне ненадежной. В ряде мест бетон просто обсыпался, и можно было разглядеть металлический каркас. По мере подъема вонь усиливалась, на шестом этаже стала нестерпимой. Снова раздался этот отвратительный звук, остальные побежали по коридору навстречу ему, Боря двинулся вперёд в нерешительности.
'Вспомни настоящий конец песни', - крутилось у него в голове. Какой ещё настоящий конец? Кто такая Элис, почему они идут сюда?
'Мама не смеялась тогда, - вдруг вспомнил Боря. - Она плакала. А отец, он весь дрожал, когда пожимал мне руку, едва сдерживал свои слёзы. Но почему? Мы же идём к Элис, которая открывает нам дорогу в жизнь? Что здесь не так?' Коридор упёрся в дверной проём, за которым была просторная комната. На дверном косяке и стенах у входа Боря увидел следы крови. Не в силах побороть любопытство перешагнул порог. Он оказался в большом зале, совершенно пустом, с окнами без стёкол, стенами, запачканными кровью и внутренностями людей. Вот в углу обезглавленное тело Вовки, там, у окна, валялась разорванная на кусочки Алла, а у дальней стены с глупой и наивной улыбкой на лице застыл Саша с вспоротым животом. К горлу подступило, ужас, вонь и отвращение сделались нестерпимыми, Боря упал на колени, его вырвало.
- Ты что, Боря, что с тобой? - спросил Коля каким-то неестественно восторженным голосом. Ты видишь, что случилось с ребятами, которые с ней уже повстречались? Нас ждёт то же самое!
Что он несёт? Почему остальные улыбаются, как идиоты, неужели они не понимают, что их сейчас будут убивать?!
-Все, кто к ней нашли дорогу, все потом куда-то делись, - выдавил из себя настоящую концовку песни Боря. Откуда-то из дальнего угла донёсся шум: что-то огромное, чёрное, кривое, уродливое надвигалось на них. Боря попятился, остальные двинулись навстречу этому.
- Так вот она какая, Элис! - восторженно воскликнул Сергей и бросился навстречу отвратительному женоподобному чудищу с истлевшими покрытыми язвами губами и огромными, выпирающими вперёд зубами. Движением своей когтистой лапы чудище отрубило бегущему ей навстречу человеку голову. Тело шлёпнулось на землю, прямо в лужу крови, вытекшую из тела распотрошённого Сашки.
Боря не выдержал, завопил и пополз назад. Он не хотел разглядывать этого жуткого человекообразного кадавра, которым оказалась Элис, он не хотел видеть, как один за другим умирают оставшиеся товарищи, поэтому бросился бежать обратно, вниз по лестнице.
Во флягах было не снотворное. Война унесла много жизней, но потом что-то произошло, удалось заключить перемирие на каких-то чудовищных условиях. Каждый год всех старше двадцати трёх и моложе тридцати собирали на праздник. Раньше не приглашали единственных детей, но женщины перестали рожать много детей, людей не хватало, стали собирать всех.
Приглашённых угощали медовухой. В десяти бокалах добавка, кто их выпьёт, видит сладкую сказку вместо горькой правды, остаётся опьянён вплоть до самого конца своего путешествия к Элис, потому что медовуху им дают в дорогу под видом снотворного.
Но кто такая Элис?
Та, кто подкрадётся к тебе ночью, если не будешь слушать маму. Та, о ком говорят в темноте сидя у костра, желая напугать друг друга до дрожи в коленях. Та, которая каждый год забирает десять человек из деревни, чтобы война снова не началась. Та, кто вот-вот догонит добравшегося до лестницы Борю. Три дня нужно было пить из фляги и тогда он мог не узнать, кто такая Элис на самом деле. Но теперь он знает.
Полетел кувырком с лестницы, перила завалились, он упал на бетонное основание пролёта и почувствовал, как она подошла сзади.
В этом году их было девять. Один впервые вызвался добровольно. Сын деревенского головы Филипп. Он не стал пить из кубка, он оставался в чистом уме и твёрдой памяти, знал, что его ждёт. Его крик Боря слышал ночью.
Зловонное дыхание прямо у него над головой, щекочет волосы. Она понимает, что он не одурманен. И ей это нравится. Она любит издеваться. Боря зажмурился, костлявый палец проскользил по его уху, коготь впился в его спину, оставив аккуратный разрез. Кровь выступила из раны. Тварь, нависшая над ними, перестала себя контролировать. Он ощутил, как клыки пронзают его кожу, рвут плоть, ломают кости, завопил от боли и ужаса - двух последних чувств, которые двадцатипятилетний Борис испытал в своей жизни.