Контровский Владимир Ильич. Путешествие из Петербурга в Петербург водным путём по местам примечательным, след в истории оставившим

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА В ПЕТЕРБУРГ

ВОДНЫМ ПУТЁМ ПО МЕСТАМ ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫМ.

Часть первая. 10 июля 2005 года

Мы бываем порой на удивление нелюбопытны. И ещё - нам зачастую кажется, что всё интересное и достойное внимания находится где-то очень далеко, за тридевять земель, в тридесятом царстве. Там цветут сады Семирамиды и загадочно ухмыляется сфинкс, там высятся храмы древних богов и руины крепостей великих властителей прошлого. А между тем здесь, рядом, на Северо-Западе России есть немало мест, не уступающих своей красотой и притягательностью ни одному из чудес света.

Дитя двух стихий

Град Петров, "Петра творенье" (хотя некоторые остряки считают, что великий русский поэт посвятил эти строки Анне Петровне Керн), родился на границе суши и воды и стоит с той поры, окунув гранит свои набережных в волны невской дельты. Море и река стали составной частью жизни жителей Санкт-Петербурга, и сколько бы не говорили о чарах белой ночи над гладью Финского залива, о разведённых ладонях мостов, о "земноводной" ауре этого города, в равной степени принадлежащего земной тверди и водной стихии, об этом никогда не будет сказано всё. Побывать в Петербурге и не увидеть его с воды - это значит вовсе не увидеть всей его настоящей красоты. Город, если смотреть на него с Невы или с многочисленных рек и каналов, пересекающий кварталы исторического центра Санкт-Петербурга вдоль и поперёк, выглядит совсем иначе, нежели чем при взгляде из окна экскурсионного автобуса или даже при неспешной прогулке по питерским улицам.

По водным дорожкам и тропкам Санкт-Петербурга снуют юркие речные трамвайчики и бесчисленные лодочки частных владельцев - их уже стало столько, что на оживлённых речных перекрёстках впору ставить строгих регулировщиков и светофоры. На теплоходах справляют свадьбы, выпускные вечера "Алые паруса", дни рождения и прочие праздники-юбилеи-тусовки - этот обычай укоренился прочно. К морским воротам города в Гавани швартуются белоснежные громады океанских лайнеров с тысячами туристов на борту. Более того, подобные левиафаны становятся и чуть ли не в самом центре - у моста лейтенанта Шмидта. И неудивительно - в Санкт-Петербурге есть на что посмотреть. А от причалов Речного вокзала на проспекте Обуховской обороны отплывают издревле нахоженным путём "из варяг в греки" многопалубные речные пассажирские теплоходы, направляющиеся к старинным городам России на Волге и на иных реках.

Лет пятнадцать назад, в советские времена, когда заграница и "загнивающий Запад" были напрочь отгорожены от подавляющего большинства простых граждан великой державы пресловутой "железной занавеской", путешествие на таком теплоходе было чуть ли не единственной возможностью ощутить себя пассажиром настоящего круизного лайнера со всеми причитающимися этому статусу приятностями. И сейчас, несмотря на то, что в принципе (если позволяет кошелёк) ты можешь отправиться куда угодно, хоть в Мексику или к эскимосам, речные круизы не утратили своей популярности. Более того, спрос на них возрастает: подросло новое поколение, утвердившееся в новых условиях и прочно ставшее на ноги. И поколение это, побывавшее едва ли не на всех известных курортах мирах, вдруг с удивлением узнаёт, что рядышком есть какой-то Валаам с Кижами, и что отдохнуть на воде можно и у себя дома, не покидая пределов родимой страны и не напрягаясь в преодолении языкового барьера.

И есть в Санкт-Петербурге уникальный небольшой теплоход, сохранивший гордое имя "Ленинградец" (хотя и города такого давно уже нет) - этакий мини-круизник, рассчитанный всего на десять-двенадцать пассажирских мест в удобных каютах. Различие между ним и следующими по расписанию речными лайнерами примерно такое же, как между рейсовым автобусом и такси. Этот малыш плывёт по заказу - туда, куда пожелаешь: хоть на Валаам, хоть на Соловки. Вот на нём-то мы и отправились своей тесной компанией в путь-дорогу.

Молодая река

Отойдя от причала Речного вокзала, мы уже минут через пятнадцать прошли под новым вантовым мостом через Неву, по которому пройдёт опоясывающая город кольцевая автомагистраль. "Ну, Сан-Франциско с Босфором отдыхают..." - произнёс кто-то (народ на борту собрался поколесивший по белу свету и много чего видевший).

Нева - река серьёзная. Течение в ней не то чтобы бурное (ведь не горная речка какая-нибудь), но могучее. Теплоходы на дорогу вверх по Неве тратят гораздо больше времени, чем в обратном направлении - вниз по течению. Нева подобна мощному насосу, равномерно перекачивающему из Ладожского озера (именовавшегося в старину Нево-озеро) в Финский залив 80 кубических километров воды в год. В среднем ширина реки составляет 400-600 метров, а наибольшая - свыше одного километра. И глубиной не обидела Неву природа: преобладающая - 8-10 метров, максимальная - 24 метра. Суда класса "река-море", везущие за море грузы из глубины страны, проходят по Неве свободно. Немного найдётся в мире городов, которые могут похвастаться тем, что их украшает такая река.

Нева - река молодая, ей от роду всего около 4000 лет (по геологическим меркам - миг). Изначально избыток ладожской воды стекал в Древне-Балтийское море по протоке в северной части Карельского перешейка, примерно по линии Приозерск-Выборг. Но затем из-за подъема суши карельская протока постепенно отмирала, и чаша Ладожского озера стала переполняться. И перешеек между реками Мгой и Тосной прорвало - родилась Нева, "удочерившая" и Тосну, и Мгу, которые стали её притоками. А на месте водораздела остались Ивановские пороги, в былые времена (до дноуглубительных работ, связанных с открытием Волго-Балтийского канала) причинявшие капитанам изрядную головную боль.

...Через час с небольшим по правому борту открылась церковь, от которой к воде ведёт ступенчатый спуск. Место это примечательное: Усть-Ижора. Именно здесь, при впадении в Неву реки Ижоры, в 1240 году произошла знаменитая Невская битва.

Викинги, а позднее шведы столетиями тревожили набегами невские берега. Но в тот год они пришли сюда всерьёз и надолго - с тем, чтобы остаться. Момент для завоевания был выбран подходящий - почти всю Русь к этому времени опустошил хан Батый, и серьёзного сопротивления захватчики не ожидали. Ярл Биргер, возглавлявший шведское войско, направил новгородскому князю Александру Ярославичу надменное послание: "Если можешь противиться мне, то знай, что я уже здесь и пленю землю твою!".

Александра своевременно известили о появлении вражеских кораблей - невская "морская стража" старшины Пелгусия не дремала и послала гонцов в Новгород. Однако времени на сбор ополчения не оставалось - шведам нельзя было дать закрепиться на берегах Невы. И Александр бросился к Ижоре с одной своей дружиной (со спецназом, выражаясь современным языком), усиленной отрядами горожан Ладоги. Быстро преодолев 200 вёрст, русские утром обрушились на шведский лагерь. Внезапность нападения и профессионализм воинов Александра решили исход битвы - шведам не помог даже их численный перевес. Сойдясь в поединке с Биргером, Александр, как гласит летопись, "возложил ему печать на чело острым копьём своим", разгромил захватчиков, вынудил их отступить и стал Невским.

Следы на невских берегах оставила и последняя война - Великая Отечественная. У Ивановских порогов на правом берегу Невы высится монумент "Безымянная высота". Здесь русские солдаты 41-го года не дали фашистам прорваться на правый берег реки - на соединение с финскими войсками. А дальше, за Кузьминским железнодорожным мостом по левому берегу начинается легендарный "Невский пятачок". Начало "пятачка" отмечает Дом-призрак - памятник, напоминающий скелет разрушенного строения и установленный на месте деревни Московская Дубровка, бесследно стёртой с лица земли войной. "Пятачок" невелик - восемьсот метров вглубь и два километра вдоль реки, но сколько здесь за два года оборвалось жизней - сказать трудно (мы своих потерь в той войне обычно не считали). По примерным оценкам - около двухсот тысяч. Сама местность на "пятачке" резко отличается от густо поросших зеленью невских берегов - шрамы траншей и язвы воронок не затянулись окончательно даже теперь, шесть десятилетий спустя. И деревья здесь редкие и чахлые - слишком уж много осталось в обильно политой кровью земле "Невского пятачка" рваного железа и безымянных солдатских останков...

Последний, одиннадцатый (или наоборот, первый - если считать от Ладоги) мост через Неву - Ладожский. Ось моста совпадает с направлением главного удара советских войск, неделю прогрызавших немецкую оборону в ходе операции "Искра" по прорыву блокады Ленинграда. О тяжёлых боях 12-18 января 1943 года напоминает танк "Т-34" на постаменте у левобережной опоры моста. А столбы освещения на мосту символизируют связь времён и войн: они заострены, подобно копейным навершиям, тогда как кожухи светильников выполнены в форме наискось срезанных стреляных гильз от снарядов.

Крепость на острове Ореховый

За Ладожским мостом начинается Шлиссельбург. Теплоход прижимается к левому берегу: фарватер здесь узкий, движение одностороннее, и иногда приходится, подчиняясь распоряжениям управляющего движением диспетчера, пропускать встречные суда. По правому борту проплыли цеха судоремонтного завода, обветшавшие остатки каменного шлюза Староладожского обводного канала, вход в ныне действующий Новоладожский канал (о каналах речь впереди), памятник Петру Первому у причала Шлиссельбурга, и...

Прямо перед нами, на небольшом каменистом острове, появились - словно из-под воды выросли - стены и башни старинной крепости. Крепости, которой от роду без малого семьсот лет, крепости, имя которой - Орешек.

Орешек основали новгородцы в 1323 году. Сначала крепость была деревянной, но после того, как её в 1348 году сожгли шведы (выбить которых потом с острова стоило больших трудов и большой крови), твердыню в 1352 году выстроили в камне. Строили на совесть - предки наши прекрасно понимали значение Орешка, запиравшего исток Невы и державшего под контролем всю эту важнейшую торговую артерию. Строили основательно - помимо толстенных стен и высоких башен, крепость имела даже собственную небольшую внутреннюю гавань, где укрывались боевые ладьи. В конце XV века Орешек вместе со всеми новгородскими землями вошёл в состав единого Московского государства и был обновлён - огнестрельное оружие предъявило новые требования к оборонительным сооружениям.

Новый Орешек, построенный в первые десятилетия XVI века, представлял собой мощную многобашенную крепость, стены которой опоясали весь остров. Высота их составляла 12 метров, а толщина у подошвы - около 4,5 метров. Трёхэтажные башни (их было семь) имели ещё большую высоту - 14-16 метров и были приспособлены для ведения пушечного и ружейного огня. Особенностью крепости являлось наличие в ней внутреннего укрепления - цитадели.

После каменной модернизации шведы не раз пробовали Орешек на зуб, но отступали ни с чем. Шведский хронист, писавший о безуспешном походе шведов на Орешек в 1555 году, отметил: "Замок нельзя обстрелять и взять штурмом из-за его мощных укреплений и сильного течения реки". Но в 1617 году по Столбовскому миру Россия вынужденно уступила шведам Неву и несколько своих северных городов, среди которых оказался и Орешек. Лишь в ходе Северной войны Пётр Первый вернул России её исконные земли - в 1702 году его войска после кровопролитного штурма взяли Орешек. "Сим ключом много замков отперто", - писал Пётр, переименовавший названный шведами Нотебургом Орешек в Шлиссельбург - Ключ-город. Первый российский император не хуже новгородских князей и московских царей понимал значение крепости у истока Невы!

С развитием Петербурга Шлиссельбург утратил своё военное значение и превратился в "государеву тюрьму". Это значило, что заключали в крепость и освобождали из неё только по личному указу царя. Здесь содержали политических противников - первую жену Петра Первого Евдокию Лопухину, опасных претендентов на престол, а также беглых крестьян. Потом пришёл черед революционеров: просветителей, народовольцев, большевиков. Именно в Шлиссельбурге был повешен старший брат Ленина - Александр Ульянов, готовивший покушение на Александра III (сейчас на месте его казни растёт большое раскидистое дерево).

Боевая служба крепости возобновилась в годы Великой Отечественной. С 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года Орешек служил форпостом наших войск на Неве и Ладоге. Захватившим город Шлиссельбург фашистам так и не удалось взять Орешек, несмотря на яростные обстрелы и бомбёжки. Гарнизон крепости выполнил свою клятву: "Мы, бойцы крепости Орешек, клянёмся защищать её до последнего. Никто из нас не покинет её при любых обстоятельствах. Увольняются с острова: на время - больные и ранены, навсегда - погибшие. Мы отказываемся от смены. Будем стоять здесь до конца". В память героических защитников Орешка сооружён во внутреннем дворе крепости монумент, собранный из искорёженного военного железа: пробитых касок, ржавых пулемётных и винтовочных стволов, изогнутых противотанковых ружей и крупных осколков снарядов и бомб.

Великое озеро

Путь из Невы в Ладожское озеро для теплоходов один, и называется он Кошкинским фарватером. Это искусственно углублённый канал, проложенный по дну бухты Петрокрепость от её северо-западного берега до Кошкина мыса. По обе стороны от него - скрытые под водой мели и каменные гряды. Фарватер огорожен вехами - тут гляди в оба. А впереди расстилается безбрежная гладь Ладоги, или озера Нево.

Прилагательное "великое" к Ладожскому озеру применимо вполне. С юга на север оно тянется на 220 километров, с запада на восток - на 130. Чаша озера вмещает 908 кубических километров пресной воды, а глубина его в северной части достигает 230 метров. Летом вода на поверхности прогревается до 24 градусов, но на глубине её температура всего + 4.

Ладога своенравна. Летом озеро порой неделями остаётся спокойным, зато осенью... Когда задувают ветры ("шелоник" - южный или юго-западный, "сиверик" - северный и "полуношник" - северо-восточный), разгулявшаяся в глубоководной северной части озера волна докатывается до неглубокой (8-10 метров) южной части и становится короткой, крутой и конусообразной. Тогда начинается толчея - попавшее в неё судно испытывает тряску, словно телега на каменистой дороге. Зачастую в таких случаях даже крупные круизные лайнеры не выходят в Ладогу и стоят в Неве или в Свири - ждут у озера погоды.

В былые времена бурная Ладога глотала мелкие гребные и парусные посудины десятками и сотнями - не жуя. Потому и затеял Пётр Первый строительство обводного канала - слишком уж большую дань судами, товарами и человеческими жизнями собирало Нево-озеро. Строительство началось в мае 1719 года у Новой Ладоги, в устье Волхова, а завершилось только в 1731 году, уже при Анне Иоанновне. Стовёрстный путь прокладывали почти 13 лет (понятное дело, без могучей землеройной техники - кирками да лопатами), но овчинка стоила выделки. За одну навигацию по каналу проводили (на конной тяге) свыше 15 тысяч судов и до 10 тысяч плотов - без потерь. Чтобы увеличить пропускную способность канала, в 1834 году реконструировали его устье: построили гранитный шлюз на четыре камеры и отвели дополнительную нитку с двухкамерным шлюзом в правую протоку Невы у Шлиссельбурга.

В 1842 году на Ладоге появился паровой флот, и для него старый канал сделался тесен. Пришлось заняться его расширением и одновременно рытьём параллельного второго канала - ближе к берегу озера. Новоладожский канал вступил в строй в 1866 году, а когда его продолжили от Волхова до Свири, он стал частью Мариинской водной системы - предшественницы нынешнего Волго-Балта. Таким образом, весь южный берег Ладоги был окаймлён безопасным водным путём. Новый канал функционирует и по сей день (правда, нерегулярно), а старый - старый заброшен и пришёл в упадок. И только живописные остатки шлюзов напоминают об этой "ударной стройке" XVIII века.

Зимой Ладожское озеро замерзает, но не полностью. В средней его части бушуют шторма, взламывающие волной береговой припай. Лет тридцать назад вода в озере была такой чистой, что выходившие в озеро суда спокойно принимали её в питьевые танки. Но те времена миновали - от антропогенного фактора воздействия на окружающую среду никуда не денешься. Однако рыба в Ладоге водится и сейчас, и даже встречается здесь тюлень (или ладожская нерпа). Считается, что это приспособившийся к жизни в пресной воде обитатель древнего моря, которым некогда было Ладожское озеро. А ладожские чайки (особенно те, что живут на островах северного берега) куда крупнее и внушительнее своих невских сестёр.

Ладожское озеро часто называет морем из-за его размеров, нрава и условий плавания. В 1983 году на ладожских фарватерах появились новые навигационные знаки, которые по характеристике огней, окраске, форме вех и буёв соответствуют требованиям морской навигации. Расстояния на Ладоге измеряются как на море, в милях и кабельтовых, и даже "Лоция Ладожского озера" открывается обращением к мореплавателям.

Нево-озеро встретило нас ласково и не стало показывать свой буйный характер. "Ленинградец" уверенно резал стеклянно-гладкую поверхность воды, мерно урча машинами и оставляя за кормой длинный расходящийся след. Погода была просто великолепная (забегая вперёд, скажу, что такой она и оставалось во время всего нашего путешествия): тепло, безветрие, на небе - ни тучки, ни облачка.

Мы держали курс на север - к ладожским островам.

< конец первой части >

* * * * *

Часть вторая. 11 июля 2005 года

Острова Коневец не было на картах Ладоги (если они, конечно, не несли гриф ДСП - "для служебного пользования") без малого полвека - с 1945 по 1991 год. Причина проста - здесь располагалась военная часть. Монастырские помещения использовались в качестве казарм и мастерских, где начинялись тротилом боевые зарядные отделения торпед, а на кладбище разместились спортплощадка и футбольное поле. Богу - богово, а кесарю...

Остров, которого не было на картах

На Коневец мы пришли рано утром - в половине седьмого. Разбудил нас колокольный перезвон: храм Коневского Рождество-Богородичного мужского монастыря стоит совсем недалеко от дощатого причала, и его возвышающиеся над вершинами деревьев купола видны сразу. Времени терять не хотелось - мы быстро позавтракали и сошли на берег. Там уже ждала нас девушка-экскурсовод из паломнической службы. И была она какая-то светлая (другого слова и не подобрать!), и весь её скромный облик удивительным образом сочетался и с этим островом, и с гладью озера, и с голубым небом, и с храмом - с самим духом этого места.

Монастырь возник на острове в 1393 году трудами преподобного Арсения Коневского, простого инока из Новгородской земли. Неоднократно обитель разоряли шведы, а в XVII веке остров и вовсе попал под власть шведской короны. Монастырская жизнь на Коневце возобновилась лишь после окончания Северной войны по указу Петра Первого. В XVIII-XIX веках монастырь расцвёл, окреп и приобрёл известность. В декабре 1917 года Коневец отошёл к независимой Финляндии. Монастырь продолжал жить своей размеренной жизнью вплоть до Зимней войны 1939-1940 годов. С началом этой войны монахи обители, спасаясь от безбожной власти, перебрались в Финляндию, унеся с собой всё самое ценное - иконы и церковную утварь. А в 1945 на остров пришли военные, и Коневец исчез с гражданских и туристических карт.

...От причала до храма - рукой подать. Несколько минут неспешной ходьбы, скрип отворяемой двери, дуновение прохлады из полумрака, и мы словно перенеслись на машине времени лет этак на триста-четыреста назад. Ощущение потрясающее! Место это - чистое. Вероятнее всего, причиной этому служит малая посещаемость острова - большое количество народу неизбежно принесёт с собой толику негативной энергетики. Несмотря на то, что от Коневца до западного берега озера всего-то несколько вёрст, добраться до острова не так просто - катер из бухты Владимирской ходит сюда нерегулярно. А большие круизные лайнеры не заходят на Коневец из-за малых глубин - это только наш "вездеход" уверенно пришвартовался прямо к причалу.

Жизнь в монастыре почти средневековая - к энергосети западного берега остров не подключен. Нет ни стационарной телефонной связи, ни Интернета, ни телевидения. Имеется своя дизельная электростанция, однако из-за скудного запаса топлива (на него элементарно не хватает денег) работает она от силы несколько часов в сутки для нужд трапезной и мастерских - свечной, иконописной, резьбы по дереву. Всё остальное время обитатели Коневца живут по старинке - при свечах. Но монастырь живёт - реставрируется храм, ферма и огород снабжают население обители молоком, сыром и свежими овощами. И делается в монастыре благое дело - сюда доставляют больных и увечных для реабилитации телесной и духовной, а также наркозависимых, решивших покончить с вредной привычкой. Конечно, удаётся это далеко не всем, но даже один-единственный вырванный из лап "белой смерти" человек - это уже много. А в последнее время на остров зачастили дети - здесь организуют свои кратковременные летние лагеря скауты, причём они не только играют и отдыхают, но и оказывают посильную помощь монастырю.

В храме находится список (копия) с иконы Коневской Богоматери - подлинник так и остался в стране Суоми. И стоит на нижнем ярусе храма (он двухэтажный) резного дерева рака с мощами преподобного Арсения Коневского. История обретения этих мощей - почти мистическая.

При поспешном бегстве монахов с острова зимой 1939-1940 годов мощи остались замурованными где-то в монастырской кладке. Чтобы их отыскать, потребовалось бы разобрать по камешку весь храм - задача практически неосуществимая. Однако среди обосновавшихся в Финляндии монахов-беглецов оказался один старец, помнивший тайник. В начале 90-х, когда началось возрождение обители, он прибыл на Коневец и указал схрон. Вскоре после этого старый монах скончался, исполнив свой долг и отойдя в мир иной со спокойной душой, а мощи заняли подобающее им место в храме.

Конь-камень

Коневец отличается от суровых островов севера Ладоги. Остров преимущественно плоский, ровный, густо поросший хвойным и лиственным лесом - земли здесь больше, чем камня. Неподалёку от причала береговую линию разрывает обширный песчаный пляж. Купаться можно, однако устраивать "пикники на обочине" вряд ли стоит - монастырь всё-таки, который живёт по своему уставу и избегает мирских соблазнов.

Названием своим остров обязан стародавнему обычаю: ещё в языческие времена населявшие Приладожье племена перевозили сюда на летний выпас табуны коней. Коневец прекрасно подходит для этой цели: изобилие трав и полное отсутствие хищных зверей (на острове нет даже змей). А по окончании сезона в знак благодарности самого могучего жеребца приносили в жертву богу скота Велесу на огромном валуне. Этот 750-тонный Конь-камень - особая достопримечательность острова.

Дорога к Конь-камню идёт через лес и занимает меньше часа. Примерно на полпути мы увидели церковь и ограду Казанского скита на Святой горе - здесь в XV веке старцу Иоакиму было явление Божьей Матери. Постройки скита сохранились, но, конечно, требуют приложения рук человеческих для воссоздания своего первоначального вида. Здесь мы свернули налево и двинулись по узкой извилистой тропке вслед за нашей провожатой. Ещё минут двадцать - и вот он, Конь-камень.

Говорят, валун похож на лошадиную голову, однако нам он показался куда более похожим на слона, грузно осевшего на землю среди травы и мха. Впечатление усиливалось небольшой часовенкой, воздвигнутой на вершине валуна - ну точь-в-точь (да не сочтите за кощунство!) беседка на слоновьей спине.

Конь-камень освятили при Арсении. Он отслужил молебен и окропил валун святой водой, изгоняя обитавших в нём и питавшихся кровью жертв злых духов. По преданию, духи обратились в стаю ворон и улетели в близлежащую материковую бухту. В память о событии бухту назвали Чёртовой. При советской власти её переименовали во Владимирскую. Надо полагать, ведавшие процедурой переименования ответственные лица явно не были семи пядей во лбу - уж больно рискованная аналогия прослеживается в этих двух названиях.

"И стоило лететь за тридевять земель смотреть на Стоунхендж, - резюмировал кто-то из наших бывалых, - когда тут рядом такое?".

Уплывать не хотелось - спокойная красота Коневца действует умиротворяюще. Ближе к полудню, когда мы уже вернулись на "Ленинградец" и готовились покинуть остров, к борту подошли три статных молодых монаха в чёрных рясах. Их заинтересовал наш теплоход - пассажирские суда появляются здесь крайне редко. После дружеской беседы расстались довольные друг другом - провожая нас, монахи красиво запели на три голоса: "Мно-о-о-гая ле-е-е-та!". Под это торжественное звучное пение мы и отошли от причала.

Северные шхеры

На Ладоге около 700 больших и малых островов, и большая часть из них - свыше 550 - расположена вдоль северного берега озера. Здесь, в шхерах сконцентрированы бесчисленные "саари" - как правило, острова имеют финские названия. Ладожские шхеры - просто рай для любителей созерцательного отдыха на природе (костёр, палатка, рыбалка, по осени - грибы и ягоды). Подавляющее большинство островов необитаемые, да и туристы тут встречаются далеко не на каждом шагу. Далековато все-таки от обжитых мест, особенно с точки зрения избалованного комфортом жителя мегаполиса начала XXI века - на автомашине сюда не доберёшься. Путь один - по воде, а для маленьких лодок и яхт Нево-озеро осталось столь же грозным, каким оно было столетия назад.

"Ленинградец" осторожно, средним и малым ходом пробрался вглубь обширной извилистой бухты острова Путсаари, окаймлённой каменными берегами и усеянной мелкими островками. Нас окружал типичный карельский ландшафт: отвесные гранитные стены, сменяющиеся гладкими, вылизанными ещё ледником, а затем волнами озера валунами, образовавшими со временем почти сплошной монолит. Камни раскрашены серо-зелёными пятнами мха и лишайника, но "и на камнях растут деревья" (был такой фильм когда-то). Тонкоствольные сосенки, изогнутые самым немыслимым образом, цепляются корнями за любую трещину, упорно сопротивляясь натиску холодных ветров. Но уже в паре десятков шагов от уреза воды деревья смыкаются живой стеной, образуя самый настоящий густой лес.

Деревянный причал оказался полузатоплен - уровень воды в Ладожском озере в этом году высокий. Но матросы проворно соорудили из валявшихся на пирсе досок и судового трапа вполне приличные сходни, так что на берег удалось попасть запросто. Раньше это место было и вовсе пустынным (хотя и обитал здесь некий местный отшельник-робинзон), и обычно тут устраивали пикники на природе. Собственно говоря, и мы явились сюда с той же самой целью. Но теперь на берегу высился деревянный жилой дом: на Путсаари работает сезонная бригада строителей, восстанавливающих местную часовню.

До самой часовни метров триста пятьдесят по лесной тропинке, обрывающейся у внутреннего озера острова. Вода там тёплая, и купаться - одно удовольствие. А как выглядит почти полностью возрождённая часовня на фоне леса, воды, камня и неба - словами описать трудно. Речевые эпитеты скудны - это надо видеть...

Когда мы вернулись, на корме нашего "мини-лайнера" уже дымился мангал, и вкусно пахло шашлыком. У борта стояла спущенная на воду шлюпка, а пара наших самых заядлых купальщиков шумно плескалась неподалёку. Воздух был неподвижен - ни дуновения даже самого слабого ветерка, и вода в бухте пребывала в состоянии полной зеркальности - отражения берегов и причалившей невдалеке небольшой парусной яхты до мельчайших деталей повторяли оригиналы. И ни души вокруг - двое строителей, которых мы заметили было у часовни, куда-то исчезли словно по волшебству, а яхтсмены на соседнем берегу - так они сами по себе.

Правда, появился один абориген - крупный серый заяц, безбоязненно (наперекор своему сказочному имиджу) усевшийся на тропинке всего метрах в тридцати от борта. Косой поводил длинными ушами и внимательно разглядывал теплоход чёрными бусинами глаз. Но тут кто-то из наших, возвращавшийся от внутреннего озера, спугнул зверька, и серый комок шустро исчез в траве.

Заночевать решили здесь, на Путсаари. До Валаама - следующего пункта назначения нашего маршрута - ходу всего часа полтора. Так какой смысл идти туда на ночь глядя? Чтобы ждать там рассвета, стоя на якоре? С куда большим удовольствием эту ночь можно провести и в этой бухте с её дикой первозданной красотой, ничуть не изменившейся за тысячелетия, прошедшие со времени отступления последнего ледника.

Святой архипелаг

Остров Валаам (точнее, архипелаг, насчитывающий свыше полусотни островов, вплоть до крохотных) - это самый крупный и, несомненно, самый известный остров Ладожского озера. И окутан этот остров целым клубком легенд и преданий, столь тесно переплетённых с реальными историческими событиями, что порой невозможно отделить правду от красивого вымысла. Существуют легенды о путешествии на Валаам Андрея Первозванного, ещё в I веке н.э. поставившего на острове "крест каменный"; о том, что на острове существовало "славянское государство двенадцати князей", созданное "по типу Новгородского" и "имевшее сношения с римским императором Каракаллой"; о "греческом происхождении" основателей монастыря Германа и Сергия, и множество других преданий. Как правило, легенды эти не имеют никакого документального подтверждения. Нет даже единого мнения насчёт этимологии самого названия архипелага - трактовки даются самые разные. Финский этимологический словарь толкует слово Valamka (или Valantka) как "ладожский сиг", но это так же мало объясняет название острова, как и библейское имя Билеам или имя языческого бога Велеса (Волоса, Ваала).

Во всяком случае, монастырь возник здесь не позднее начала XIV века - его появление было обусловлено предпринятыми Новгородом ответными мерами в связи с энергичными попытками Швеции проникнуть в северные земли России и закрепиться там (вспомним шведского посла из комедии "Иван Васильевич меняет профессию" - "Я, я, Кемска волость!"). Монастыри в средние века служили и опорными пунктами на случай вражеского нашествия (Соловки, например, выполняли прежде всего именно эту задачу). Хотя вполне вероятно, что монастырь на Валааме мог быть основан и гораздо раньше - косвенным подтверждением такого предположения может служить тот факт, что сильной крепостью Валаамский монастырь никогда не был, осад не испытывал и штурмов не отбивал. Монахи Валаама свято соблюдали заповедь "Не убий!". Зато саму эту островную обитель разоряли неоднократно и жестоко.

20 февраля 1578 года шведы внезапно напали на остров, убили восемнадцать старцев и шестнадцать послушников, не пощадив даже древних пустынников. В 1582 году - новый набег. На этот раз монастырь был сожжён до последней кельи. 1611 год - самое жестокое и кровопролитное нападение: игумен и вся старшая братия вырезаны, все церкви и скиты разрушены и сожжены (скрыться на лодках удалось лишь кое-кому из молодых монахов).

Стойкость монахов, снова и снова возвращавшихся на свои пепелища, и жестокость шведских завоевателей, удивительное упорство одних и неукротимая свирепость других сегодня кажутся труднообъяснимыми. А причина крылась в непримиримом противостоянии мировоззрений и религий - такие вещи очень серьёзно влияли на судьбы государств и целых народов. Влияют и сейчас - в наше время...

По злополучному (и уже неоднократно упоминавшемуся) Столбовскому миру Валаам перешёл к Швеции. Россия вернула остров вместе с другими ранее утраченными северными землями после Северной войны, и в 1717 году Пётр I приказал восстановить Валаамский монастырь. Начался новый период истории островной обители.

Расцвет и упадок

Наивысшего расцвета Валаамский монастырь достиг во второй половине XIX века. Монахи и наёмные работники рубили лес и корчевали пни, прокладывали дороги, формовали и обжигали кирпич, тесали камень, возводили часовни, ткали, делали свечи и глиняную посуду, копали каналы, возделывали сады и огороды, смотрели за скотом, ловили рыбу, собирали грибы и ягоды, работали в кузнице, пекарне, швейной, столярной, токарной, иконописной мастерских. На основе натурального хозяйства остров стал самодостаточен - всё необходимое для жизни его обитателей производилось здесь же, на Валааме. В 1843 году установилось регулярное пароходное сообщение Валаам-Петербург, в результате чего резко возрос поток паломников. Во время больших летних церковных праздников на острове собиралось до четырёх тысяч богомольцев, щедро жертвовавших на нужды обители.

Став экономически независимой, обитель превратилась в маленькое теократическое государство с населением свыше тысячи человек, живущее по своим очень жёстким законам под единоличным правлением отца-настоятеля. Монастырь обрел широкую известность и имел свои подворья в Москве, Петербурге, Новгороде.

Упадок начался после того, как Валаам стал финским - разорвались связи с Россией. В 1918 году на острове появились артиллерийские части финской армии. После прорыва линии Маннергейма финны оставили остров без боя - сопротивляться было бессмысленно. С ними ушли и монахи, основавшие в Финляндии Нововаламский монастырь.

В сентябре 1940 года на Валааме организуется первая в СССР школа юнг ВМФ. Существовала она недолго: уже осенью 1941 года её перебросили в Ленинград вместе с отступавшими из района Сортавалы советскими войсками. Остров вновь занимают финны - здесь была база немецко-финской озёрной флотилии, а летом 1944 года финский гарнизон окончательно покидает остров - опять-таки без боя.

В первые послевоенные годы Валаам пребывал в забвении. С 1952 года в постройках монастыря - дом-интернат для инвалидов войны. Место это было печальным - искалеченные люди собирались у любого изредка появлявшегося в Монастырской бухте теплохода, прося хлеба и водки.

Авторитетная комиссия архитекторов, побывавшая на острове в конце 60-х, сочла памятники Валаама не имеющими сколько-нибудь значительной архитектурной ценности, и при организации Валаамского музея-заповедника культовые постройки острова принимались на баланс как "бесхозные памятники".

Положение изменилось в 70-е годы. Вышедший в 1971 году "Свод памятников истории и культуры Карельской АССР" квалифицировал восемь монастырских зданий Валаамского архипелага как памятники архитектуры местного значения. Они были взяты на учёт и под охрану государства.

Ещё в 1965 году Валаам объявили природным заказником, и под охрану были взяты искусственные посадки, составляющие неотъемлемую часть архитектурно-ландшафтного комплекса, а также животный мир острова. А в 1980 году архипелаг поднялся на качественно новую ступень - Валаам получил статус историко-архитектурного и природного музея-заповедника, где под охрану взяли уже всю природу острова. В 1987 году был разработан генеральный план развития Валаамского государственного музея-заповедника.

Но после 1991 года началась новая страница долгой и извилистой истории Валаама: монастырь вернули русской православной церкви.

< конец второй части >

* * * * *

Часть третья. 12-13 июля 2005 года

Валаам - место, несомненно, сакральное. Иначе трудно объяснить, почему он так притягивает к себе множество людей на протяжении столетий. Остров вдохновлял Лескова и Рериха, Шишкина и Куинджи, Репина и Чайковского. Это целый мир со своими особенностями и со своим собственным внутренним ритмом жизни. В самом воздухе Валаама витает нечто неуловимое, однако вместе с тем - вполне осязаемое.

Монастырская бухта

Побывать на Валааме стоит хотя бы ради того, чтобы войти с озера в Монастырскую бухту - зрелище это незабываемое. Многопалубные пассажирские лайнеры сюда не заходят - слишком тесно, но "Ленинградец" - запросто.

...Взяв в Никоновской бухте экскурсовода, мы пошли вдоль берега, минуя острова и островки архипелага: Овсяный, Ржаной, Порфирьевский, Предтеченский, выделяющийся среди прочих церковью Иоанна Предтечи - её хорошо видно с воды. А у самого входа в Монастырскую бухту нас встретила Никольская церковь, расположенная на маленьком одноимённом островке. Таких отдельных церквей (скитов) на Валааме около десятка. Сама бухта напоминает фиорд, узкий и длинный (разве что берега не слишком круты). А над ней возвышаются купола Спасо-Преображенского собора - главного храма Валаама.

Внутри Монастырская бухта походила на акваторию небольшого порта - столько тут было всевозможных катеров и лодок. Монастырь имеет собственный флот, а рейсовые небольшие теплоходы с паломниками и туристами приходят из Сортавалы и Приозерска. У отдельного причала с надписью "С благословения настоятеля" стояла парочка роскошных моторных яхт, а впереди нас швартовался "Метеор" на подводных крыльях. На пирсе сновал народ - в общем, жизнь била ключом.

До стен обители здесь ещё ближе, чем на Коневце. Но если там по дороге к монастырю мы не встретили ни единой живой души, то на Валааме дорога к храму почти на всём своём протяжении оказалась плотно утыканной с обеих сторон многочисленными лавочками. Понятно, что в любой церкви торгуют свечами, иконами, молитвенниками - это само собой разумеется. Однако ассортимент рынка в Монастырской бухте в значительной своей части был весьма далёк не только от религиозной, но и от валаамской тематики: на прилавках лежала и бижутерия, и даже чудодейственные амулеты из шунгита. Такой джентльменский набор можно встретить и в Москве на Арбате, и в Питере на Невском - в любом месте, где водится много гостей. Не вязалась как-то эта картина со строгой и торжественной красотой Валаама...

В самом монастыре также было многолюдно: то и дело встречались группы туристов, а деловитые рабочие что-то перетаскивали и прилаживали - восстановительных и иных работ на центральной усадьбе Валаамского монастыря непочатый край. Отреставрирован только собор, а до других строений руки ещё не дошли. Монахов мы почти не видели - временами казалось даже, что мы попали на территорию какого-то промышленного предприятия.

На знаменитом монастырском кладбище, где упокоились многие известные люди, оставившие заметный след в истории монастыря (да и всей России), мы побывали, а вот с посещением Спасо-Преображенского собора вышел конфуз. У входа во внутренний двор нас остановил плотный молодой человек (не в рясе, но с мобильным телефоном), похожий на секьюрити какого-нибудь преуспевающего банка. Он вежливо, но твёрдо разъяснил, что в храме идёт служба, а потому посторонние туда не допускаются. Подобное заявление вызвало недоумение. Надо сказать, что группа наша состояла по большей части из людей серьёзно верующих, побывавших и в Новом Афоне, и в Иерусалиме. Уж им-то было хорошо известно, что двери православных храмов никогда не закрываются перед идущими к Богу - никто ведь не собирался проводить в соборе экскурсию во время богослужения!

"Ждите, - сказал охранник, - к полудню должны закончить". Припомнили известную пословицу про свой устав и чужой монастырь и решили пока побродить окрест, благо было на что посмотреть. Но и в двенадцать ситуация не изменилась - нам посоветовали подождать ещё час (или полтора). Время поджимало, - расписание нашего путешествия по святыням Северо-Запада России было плотным, - и мы побрели назад к теплоходу. Почти всеми нами владело сильное разочарование, и поэтому, наверно, многие из нас так остро среагировали на такую картину: платный (!) туалет в черте монастыря с огромными буквами WC над входом и с иконами (!) внутри. Да, коммерциализация проникла во все поры нашего общества (на том же Валааме в Воскресенском ските я видел в прошлом году аляповатую надпись "Shop" на дверях церковной лавочки), но разве так можно? Поневоле припомнилось библейское: "Христос изгнал торговцев из храма...".

Туристическая Мекка Ладоги

Первый колёсный пассажирский пароход с туристами на борту пришёл на Валаам из Ленинграда в 1957 году. С тех пор этот маршрут пользуется огромной популярностью, и за минувшие без малого полвека на острове побывали миллионы людей. Рейс этот интересен и удобен: сел вечером в каюту белого теплохода, пересёк ночью Ладожское озеро, а утром ты уже на Валааме. На острове можно было провести целый день (причём по собственному усмотрению), ещё один вечер и одна ночь на борту - и ранним утром третьего дня короткий круиз заканчивался у дебаркадеров (бетонная причальная стенка появилась там лишь в 70-х) Речного вокзала в Ленинграде.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не всех влекли святыни острова, тем более что во времена богоборческой власти внимание на монастырском прошлом Валаама особо не акцентировали. Очень многие отправлялись в такие рейсы (особенно по выходным) за простыми человеческими радостями - отдохнуть, расслабиться, хоть на день вырваться из круга повседневных хлопот. И, конечно, за красотой и таинственным обликом Валаама - этот остров мало кого оставляет равнодушным.

Валаам по праву называют "туристической Меккой Ладоги" - никакая другая точка Северо-Запада, пусть даже не менее живописная, не может похвастаться таким наплывом желающих её посетить. Есть у Валаама какая-то необъяснимая магия - это и отличает его от всех иных островов Ладоги. По-прежнему делают сюда классические рейсы "один день/две ночи" теплоходы из Санкт-Петербурга (с полной загрузкой по выходным), и заход на Валаам (хотя бы на полдня) обязательно входит в расписание работающих на "золотой линии" Москва-Санкт-Петербург комфортабельных речных лайнеров с иностранными туристами. Бывают дни, когда в Никоновской бухте - основной причал там - одновременно собирается по пять-шесть многопалубных судов, а это больше тысячи пассажиров.

...В Никоновскую бухту мы возвращались кружным путём, вокруг всего архипелага, чего не делает ни один ходящий по расписанию теплоход. Мы обогнули весь остров, и заняло это почти два часа - Валаам обширен (28 квадратных километров сам остров, и 36 - архипелаг). У мыса Чёрный Нос (северо-восточная оконечность Валаама) миновали один из самых высоких островов архипелага - Святой. На этом острове в конце XV века жил в пещере монах Александр, ставший впоследствии преподобным Александром Свирским - о нём мы ещё расскажем. На юго-восточных островах, Сухом и Девичьем, видны бетонные сооружения: здесь когда-то стояли дальнобойные финские орудия. А затем по правому борту появился Скалистый берег: скалы в этом месте отвесно уходят в воду на многометровую глубину. Ещё один поворот - и мы входим в Никоновскую бухту, только с другой стороны.

Впервые я попал на Валаам лет сорок назад и уже сбился со счёта, сколько же раз я здесь был. Помню времена, когда в Никоновской суда швартовались к старой пристани у южного входа в бухту - там, где мы сейчас идём, и где сейчас только жалкие останки полузатонувшей и рассыпавшейся баржи, некогда служившей причалом. Помню мотки ржавой колючей проволоки - следы военных лет - по сторонам лесных тропинок, помню, что на Валааме водились лоси. Помню, как в конце навигации (а заканчивалась она в те годы гораздо позже, чем сейчас - во второй половине октября) на поляне у Старой пристани зажигали огромный костёр. И собирались к этому костру на проводы последнего в этом году судна островитяне (в Монастырской бухте тогда был небольшой посёлок), и махали руками вслед уходящим до следующего лета теплоходам. А покинувшая Валаам эскадра белых лайнеров разворачивалась в открытом озере строем фронта, и начиналась своеобразная гонка - кто первый? И летели с мостиков в серое осеннее небо выпущенные из ракетниц красные, зелёные и жёлтые ракеты прощального салюта...

Мы ошвартовались у нового бетонного причала напротив Воскресенского (Красного) скита. Места было предостаточно: там стоял один-единственный теплоход "Родина", ветеран валаамских рейсов - это судно знакомо многим жителям города на Неве. Здесь нас ждала пешеходная экскурсия по скитам острова.

Лесными тропами

Обойти Валаам за один день (а тем более за несколько часов) невозможно. Обычно туристам предлагают следующий двухчасовой маршрут.

Начинается он от причала. Первая остановка - Воскресенский скит. Воскресенская церковь хорошо видна от пристани - мимо не пройдёшь. Вторая остановка - Гефсиманский (Жёлтый) скит с церковью Успения Богородицы. Далее идём на Елеонскую гору, где стоит часовня Вознесения и откуда открывается великолепный вид на Малую Монастырскую бухту. Библейские названия на карте Валаама связаны с появлением на острове кусочка чёрного камня, - частицы "истинного гроба господня", - привезённого сюда из Иерусалима отцом Маврикием в 1901 году. У подножия Елеонской горы, на самом берегу, стоит серый гранитный поклонный крест. Жаль, что сейчас к нему не пройти - дорогу к кресту перекрыл воздвигнутый на территории Жёлтого скита глухой забор.

Лесная тропинка ведёт мимо внутренних Коневских озёр к "Тропе одинокого монаха", - к однорядной дубовой аллее, - а затем к ферме на берегу Московского залива, почти перерезающего остров. Отсюда прямая дорога через лес и поля обратно к Никоновской бухте. Раньше в маршрут включали иногда ещё и посещение скита Всех Святых (или Белого скита), куда можно было попасть по мостам, переброшенным через узкие заливы-фиорды. Однако иностранные туристы - народ в основном почтенного возраста, и им такие прогулки явно не по годам и не по силам. Но и по сокращённому маршруту обязательно стоит сходить: прикоснуться к истинной душе Валаама можно только так - идя пешком лесными тропами.

Есть на Валааме и множество других мест, достойных посещения. Это и внутренние озёра - Лещеево и Глухое, и берег Крестового залива, и дальние скиты, и другие острова архипелага. Но для этого нужно пробыть на Валааме не один день и даже не одну неделю.

...Мы покидали Валаам со смешанными чувствами. Красота необыкновенная, и вместе с тем - что-то не так. За последнее время я и раньше замечал такую реакцию у многих людей (особенно у тех, кто попал сюда не в первый раз).

На Валааме многое изменилось - и в лучшую, и в худшую сторону. Остров помрачнел. Собственно говоря, он всегда был строгим, это его характерная особенность, но только многовато стало в лесу мёртвых, подёрнутых сизым лишайником деревьев. И вот уже лет десять на Валааме не встретишь ни единого муравья, типичного обитателя хвойных лесов, - значит, нарушено что-то в тонком и очень хрупком природном балансе архипелага. Может, слишком много людей прошлось по здешним местам, унося на подошвах тонкий слой плодородной земли, скопившейся за века и тысячелетия поверх безжизненных скал?

Не хочу идеализировать советские времена, но когда остров был заповедником, он выглядел куда более ухоженным и чистым. Бревенчатые мостки в болотистых низинах подновлялись (сейчас они превратились в труху), а в наиболее живописных местах острова были сделаны специальные деревянные смотровые площадки с перилами. Была на острове и лодочная станция, где любой желающий мог взять напрокат вёсельную лодку и проплыть на ней по узким протокам и укромным бухточкам. Если уж приобрёл Валаам статус раскрученного и притягательного для туристов места, то надо этот статус поддерживать. Конечно, нынешний Валаам - это прежде всего монастырь, но обитель (даже вместе со скитами) занимает только малую часть архипелага. Конечно, у монахов полно своих забот - на одну только реставрацию всех культовых построек нужно ещё много лет. Но почему-то складывается впечатление, что до проблем острова в целом нет дела ни церкви, ни светским властям. А жаль.

...Ладожское озеро было по-прежнему идеально спокойным. Утратившие резкость очертаний острова за кормой казались прилипшими к воде серыми облаками. А впереди нас ждала красавица-река Свирь - в неё мы должны были войти ночью.

Монастырь в медвежьем углу

Микроавтобус выехал из Лодейного Поля, пересёк по мосту Свирь и помчался по окаймлённому лесом шоссе на север. В этих места издревле обитало самобытное племя вепсов. "Живём в лесу, молимся колесу" - это про них. Вепсы не принимали христианство, противились Господину Великому Новгороду, отбивались от стрельцов Ивана Грозного, отторгали реформы Петра I. Они упорно держались за свои старинные обычаи и, говорят, по сей день не чураются древней языческой магии. И здесь, в Присвирье, в двадцати верстах от реки, на перешейке между Рощинским и Святым озёрами возник в 1491 году ещё один примечательный монастырь северной земли русской - Александро-Свирский.

Основал монастырь инок Александр - тот самый, с Валаама. Он уже и могилу себе вырубил в скалах Святого острова, полагая здесь и окончить свои дни, но однажды услышал голос Божьей Матери, повелевшей идти на новое место. Знаменье указало на Свирь-реку.

Первой постройкой монастыря была деревянная Троицкая церковь, до наших дней не сохранившаяся. Каменное строительство в монастыре началось в 1533 году, когда на месте обветшавшей или сгоревшей деревянной предшественницы была возведена Покровская церковь с часовней. Затем выстроили в камне и Троицкую церковь. Одновременно в полуверсте от Троицкого монастыря, на берегу Рощинского озера, начали строить второй комплекс: Преображенский монастырь. Монастыри росли за счет вкладов царей Ивана Грозного и Федора Иоанновича и бояр Годуновых. При Василии Шуйском особой грамотой за монастырями закрепили право сбора пошлин во время ежегодно устраиваемых у их стен ярмарок.

В Смутное время монастырь трижды (в 1613, 1615 и 1618 годах) разоряли, но через сто лет он окреп и окончательно сформировался как комплекс из двух монастырей - Троицкого и Преображенского. Закрыли его через триста лет после последнего иноземного разорения - в 1918 году, при новой власти.

Возрождение монастыря началось в 90-е годы прошлого столетия и ускорилось после вторичного (впервые это случилось в 1641 году) обретения нетленных мощей преподобного Александра Свирского, найденных в 1998 году в запасниках музея Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге как "неатрибутированный экспонат". Сейчас мощи хранятся в Преображенском храме в специальной раке с прозрачной крышкой. И они действительно нетленные: прекрасно сохранились кисть руки и ступня ноги.

Преображенский монастырь производит впечатление, которое лучше всего выразить словом "благолепие". Полностью восстановлены и собор, и часовня, установленная на месте явления Троицы Александру Свирскому, и церковь Захария и Екатерины. Всё внутреннее убранство всех святилищ безукоризненно - глаз ни на чём не спотыкается. Кругом чистота, дорожки аккуратно выложены камнем. А прошло всего несколько лет - чудеса, да и только!

Троицкому монастырю ещё предстоит воскреснуть - часть его помещений занимает психиатрическая больница. Трапезная с Покровской церковью первой трети XVI века носит следы переделок в псевдорусском стиле (была в 70-е годы бредовая идея устроить здесь развлекательный центр). Троицкий собор XVII века огромен и окружён широким гульбищем - открытой галереей. Служба в храме проходит только во время престольного праздника - на Троицу, а в обычное время собор закрыт - там ведутся восстановительные работы.

Внутри храма просторно, но самое главное - все его стены сверху донизу покрыты великолепно сохранившимися изумительными фресками. Отчётливость рисунка и яркость красок (секрет которых ныне утерян) таковы, что фрески кажутся написанными вчера, а не три с лишним столетия назад. Рассматривать эти фрески можно бесконечно долго: если запечатлеть все их фрагменты на бумаге, наверняка получится толстенный художественный альбом. Тут и известные библейские сюжеты, и узловатый змей (узлы обозначают людские смертные грехи, и каждый из них поименован), и Страшный Суд. Интересны фигуры грешников: здесь и татары, и шведы, и ляхи - все те, кто изрядно досаждал Руси во времена этих написания фресок. Такая персонификация кажется несколько наивной, но очень хорошо иллюстрирует реалии тех давних лет.

Три часа пролетели незаметно. А вечером мы уже снова шли по Свири. Само Лодейное Поле не оставило никакого впечатления: причал, пустынный берег, где только собираются строить новый речной вокзал взамен разрушившегося, да крыши невысоких домов, робко выглядывающие из-за деревьев. Об этом городе, колыбели петровского балтийского флота, наверняка можно было узнать много интересного. Вероятно, нам просто не повезло.

А Свирь - река дивная. По обоим берегам деревья спускаются прямо в воду и купают в ней свои зелёные руки-ветви. Бегущая за теплоходом волна натыкается на прибрежную отмель, переламывается, и тогда кажется, что кто-то быстро-быстро тянет следом за нами невидимую тугую нить.

< конец третьей части >

* * * * *

Часть четвёртая. 14 июля 2005 года

Старая Ладога - город причудливой судьбы. Сейчас этот город имеет скромный статус села с населением всего около двух тысяч человек, и до недавнего времени мало кому было известно, что Ладога (без прилагательного "старая") была когда-то первой столицей Древней Руси.

"Рюриковичи мы..."

В Старую Ладогу мы пришли рано утром - в половине пятого. Над Волховом стлался плотный белый туман, потихоньку уползая вверх по крутым берегам. И - тишина, от которой давным-давно отвыкли жители больших городов...

Пристань в Старой Ладоге прекрасная. Прямо иллюстрация к известной фразе: "Ведь можете, когда захотите!". Точнее, когда требуется: стоило только первому лицу государства проявить интерес к здешним местам да собраться сюда приехать, как словно по мановению волшебной палочки и достойный причал появился, и дороги проложили-заасфальтировали. Жаль, что президент в России один, а исторических мест, требующих заботы и внимания - много...

Ладога, известная скандинавам под именем Альдейгъюборг, была основана не позднее 750-х годов: спил выявленной древнейшей постройки датируется 753 годом. Именно сюда, в Ладогу, в 862 году был "призван княжити" норманнский конунг Рюрик - лицо историческое, споры ведутся лишь о том, кем он был: датчанином или шведом. Расширяя границы своих владений, Рюрик основал на Ильмене Рюриково городище, а пришедший ему на смену его родственник и соратник Олег Вещий пошёл куда дальше - "воссел на киевский стол". После смерти Олега киевским князем стал сын Рюрика Игорь, и началась родословная: Святослав Воитель, Владимир Мономах и все другие-прочие. И семь с половиной веков на вопрос о корнях своих русские князья и цари московские с гордостью отвечали: "Рюриковичи мы...".

Стоявшая на пути "из варяг в греки" Ладога богатела. Здесь сходились Запад и Восток, переплеталось множество культур. В раскопках ладожского городища находят серебряные восточные монеты, стеклянные средиземноморские и кавказские бусы, янтарь с берегов Балтики, бронзовые и костяные украшения, орнаментированные фризские гребни из рога, перстни с арабской вязью, наконечники стрел и рукояти мечей викингов. Богатства города привлекали любителей пограбить, и Ладога стала сильным укреплённым пунктом северной Руси.

Первую каменную крепость в Ладоге, построенную Вещим Олегом на рубеже IX-X веков, в 997 году "рассыпал по камешку" ярл Эйрик Кровавая Секира. Оправдывая своё имя, он почти поголовно вырезал население города. Вторую крепость возвел новгородский князь Мстислав Великий в 1114 году. Пятьдесят лет спустя эта крепость выдерживает осаду приплывшего на пятидесяти пяти кораблях трёхтысячного шведского войска. Защитники Ладоги продержались до подхода новгородских полков. Завоеватели потерпели полное поражение: часть кораблей была потоплена, остальные "изъязвлены". С тех пор и появилось у шведов идиоматическое выражение "русский ужас" - уцелевших шведских воинов преследовали по лесам, пока не перебили всех до единого. В конце XV века крепость была перестроена по приказу Ивана III, проводившего полную модернизацию всех укреплений, связанную с распространением артиллерии. Эта третья крепость сохранилась по сей день.

В Ладоге в период её расцвета было шесть монастырей и двадцать церквей. До наших дней дожили два монастыря: Никольский мужской на южной окраине и Успенский девичий - на северной. Объём реставрационных работ огромен, но главное - эти монастыри уцелели, пережили все смутные времена, коими так богата русская история.

Музей под открытым небом

Никольский мужской монастырь стоит прямо у причала, точнее, над ним, на крутом берегу Волхова. Дойти до него - только по лестнице подняться. Внутри монастыря два храма: церковь Иоанна Златоуста XIX века (действующая) и Никольский собор XII века (реставрирующийся). Перед Никольским собором на бетонном постаменте лежали новенькие колокола - не перевелись мастера колокольного литья на Руси! В преддверии 1250-летия Старой Ладоги из итальянского города Бари в монастырь была передана частица мощей Святителя Николая Чудотворца, а в конце 2002 года патриарх Московский Алексий II благословил открытие Никольского Старо-Ладожского монастыря "для возрождения в нём монашеской жизни".

От Никольского монастыря до крепости - десять минут пешком. В Старой Ладоге транспорт не требуется - все достопримечательности этого музея под открытым небом расположены неподалёку друг от друга. Крепость ставили с умом: на самом берегу Волхова у впадения в него малой речки Ладожки. Эта речушка хоть и невелика, но роль рва с водой выполняла успешно. Единственный вход в крепость - через Воротную башню, и вход этот не простой. Чтобы попасть внутрь, нужно двигаться вдоль стены до ворот, которые к тому же снабжены опускающейся толстой железной решеткой. А попав в башню, нужно повернуться на 90 градусов и прорываться через вторые ворота. И всё это - под обстрелом из бойниц. У штурмующих были все шансы многократно погибнуть, пока они бежали вдоль крепостной стены и разворачивались внутри башни. Эта оборонительная уловка типична для русских крепостей XV-XVI веков - вход в крепость Орешек устроен по такому же точно принципу.

Крепость впечатляет, несмотря даже на то, что из пяти её башен сохранились только две. Толщина стен до семи метров - такую не то что ядром из пищали, но и современным бетонобойным снарядом не враз возьмёшь. И всё пространство под стенами отлично просматривается (а значит, и простреливается) из многочисленных конических бойниц. Не нужно обладать слишком богатым воображением, чтобы представить себе возле этих бойниц новгородских воинов в кольчугах или московских стрельцов с бердышами. В башне теперь музей, в котором собраны экспонаты, рассказывающие об истории Старой Ладоги.

К северной стене крепости примыкает территория городища, где ведутся раскопки. В своё время городище было обнесено деревоземляными стенами (между двух рядов брёвен закладывали камни и засыпали их землёй), и образовывало с крепостью единый оборонный комплекс. Обращённые к реке Тайничная и Стрелочная башни разрушены, но с их развалин открывается великолепный вид на широкий изгиб Волхова.

А во внутреннем дворе крепости две церкви: деревянная церковь Дмитрия Солунского и каменная Георгиевская церковь, воздвигнутая в честь победы над шведами в 1164 году. В церкви сохранились уникальные фрески XII века, среди которых есть единственная, запечатлевшая победу Святого Георгия над змием "не копьём и мечом, но божьим словом". Эта церковь известна также под именем "Ладожская невеста", и при плохой погоде она закрыта - древние фрески боятся сырости. Но нам повезло - светило яркое солнце, и мы смогли зайти внутрь этого храма.

Дорога от крепости к Успенскому монастырю сначала шла по Варяжской (некогда главной улице Ладоги), а затем по узким дорожкам среди зелени и деревянных домиков. Можно было идти и по центральному шоссе, но так гораздо красивее. Успенский монастырь, как и Никольский, только-только оживает: монахинь здесь пока немного. Хорошо ещё, что настоятельница монастыря оказалась женщиной умной и дальновидной: сразу после 1917 года предложила новой власти устроить в стенах обители приют для беспризорных детей. Поэтому монастырь избежал разорения, запустения или превращения в овощной склад.

Главный храм Успенского монастыря - Успенский собор XII века, перестроенный в XVII веке, один из немногих уцелевших храмов домонгольской Руси. Собор внешне похож на Георгиевскую церковь, только он гораздо крупнее и находится в плачевном состоянии. Храм реставрируют, а службы в монастыре проходят в Крестовоздвиженской церкви.

Северная граница Старой Ладоги - Церковь Иоанна Предтечи на Малышевой горе, под которой бьёт святой источник: ещё один памятник конца XVII века (1695 год). Вот и всё - мы прошли первую столицу Древней Руси из конца в конец.

Легенды Старой Ладоги

Главная легенда Старой Ладоги - курганы к северу от неё. Один из этих курганов считается могилой Олега Вещего (того самого, которого укусила змея). Так это или нет на самом деле - сказать трудно. В начале XIX века курган частично вскрывал польский археолог Доленга-Ходаковский. Было установлено, что это захоронение какого-то знатного варяга, но кого именно - осталось неясным. Сегодня возле курганов устраивают фестивали исторических клубов, реконструирующих эпоху викингов. Дело благое, но многие чересчур ретивые визитёры непременно стараются забраться на курганы, чтобы сделать там фото на память. От этого нарушается травяной покров, и курганы осыпаются, а главное - не пристало человеку плясать на чужих могилах. Нехорошо это.

Есть и другие предания (и даже реальные истории). Считается, что в Георгиевской церкви молился Александр Ярославич, отправлявшийся к Усть-Ижоре на битву со шведами. Александра Невского чтут в Старой Ладоге: 10 июля, когда мы отплывали из Петербурга, здесь отмечали день его рождения. Другая легенда гласит, что из Тайничной башни крепости есть подземный ход, уходящий под воду реки. Надо найти этот ход, нырнуть, и попадёшь в подводно-подземную пещеру, где хранится золотой гроб с телом Рюрика, а вокруг лежат его несметные сокровища.

С золотом Рюрика связана ещё одна история. В 1611 году в крепости стоял отряд французских мушкетёров генерала-наёмника на шведской службе Якова Делагарди. Шведы были союзниками России в войне с Польшей, но сменявшие друг друга русские правители Смутного времени не нашли средств, чтобы им заплатить (а может, попросту решили кинуть шведов, выражаясь современным сленгом). Раздосадованные коллеги Д'Артаньяна заявили, что не уйдут из Ладоги, пока не получат обещанного. Выбить их не удалось - сражаться "рыцари удачи" умели, да и крепость была неприступной. Отряд покинул Ладогу только после того, как у них кончился порох, и было заключено перемирие. Но перед этим вояки разломали купол Георгиевской церкви. Дело в том, что по преданию на месте храма раньше стоял "замок Рюрика", и предполагалось, что под куполом церкви спрятан клад норманна.

А Успенский монастырь во второй половине XVIII века "взяли штурмом" солдаты Суздальского пехотного полка под командованием Суворова. Штурм был учёбным, - после марш-броска из Новой Ладоги, где стоял вверенный ему полк, будущий генералиссимус решил не строить искусственную "полосу препятствий", а использовать в качестве неё монастырские стены, - и монахинь бравые "чудо-богатыри" не обижали. Однако дело получило широкую огласку - мать-настоятельница пожаловалась на дерзкого полковника в святейший Синод в Санкт-Петербурге.

...Обедали мы в кафе "Князь Рюрик" - лакомились волховской форелью. Стиль кафе оригинальный: по стенам развешаны щиты, часть зала приподнята, словно носовой помост драккара, и отделена занавесками, стилизованными под паруса древних боевых ладей. А в разгар обеда в кафе появились две группы иностранных туристов, прибывших на автобусах, и говорили они явно не по-английски. Как оказалось - датчане и норвежцы! Значит, мы разделили трапезу с потомками тех самых викингов, что приходили сюда много веков назад с огнём и мечом. Чем не дополнение в коллекцию историй о Старой Ладоге?

Новая Ладога

Когда мы отошли от причала Старой Ладоги и двинулись вниз по Волхову, перед нами развернулась панорама всех примечательных мест города (ну не хочется называть Старую Ладогу селом), которые мы только что посетили: Никольский собор, стены и башни старой крепости, Успенский монастырь, церковь Иоанна Предтечи, древние курганы. Вот она, подлинная история Руси, о которой мы на самом-то деле знаем до обидного мало...

Поворотным в истории Ладоги стал 1704 год, когда Пётр I основал в устье Волхова Новую Ладогу и повелел перенести сюда уездный центр - тогда и стала древняя Ладога "Старой". Границы России отодвинулись далеко на северо-запад, путь из "варяг в греки" давно уже утратил своё былое значение, а новые торговые пути проходили через устье Волхова, где сошлись обводные каналы Мариинской водной системы. Старая Ладога быстро превратилась в заштатный провинциальный городок. Пётр I уделил былой столице Древней Руси единственное и весьма своеобразное внимание - сослал в Успенский монастырь свою первую жену Евдокию Лопухину, переведённую затем в Шлиссельбург.

От Старой Ладоги до Новой недалеко - километров пятнадцать, час хода по реке. Но пристать в Новой Ладоге негде - нет там сколько-нибудь приличного причала. А он там нужен - обязательно нужен. И не какой-нибудь маленький понтон для речного трамвайчика, а настоящий, солидный причал, способный принимать крупные пассажирские суда. Интерес к Старой Ладоге очень велик (вспомним туристов в "Князе Рюрике"), а попасть туда по воде невозможно: дорогу по Волхову преграждает мост с низкими пролётами. Но ведь можно пришвартоваться в Новой Ладоге, от которой до Ладоги Старой рукой подать (хоть по реке, хоть по берегу). Будь в Новой Ладоге хороший причал, многие лайнеры линии Петербург-Москва наверняка включили бы заход сюда в свои расписания - место-то интереснейшее, в самой Новой Ладоге есть что посмотреть (те же обводные каналы и местные церкви, которых тут немало). Остаётся надеяться, что найдутся предприимчивые люди и претворят эту простую идею в жизнь. Нашлись же таковые, сделавшие из заброшенной деревни Верхние Мандроги на Свири настоящий Диснейленд в русском стиле - круизные лайнеры "золотой линии" мимо Мандрог не проходят. Капиталовложения в строительство причала требуются отнюдь не астрономические, а выгода очевидна.

Искусственный остров

Глубины в южной части Ладожского озера невелики - всего пять-девять метров. И в этой части озера есть один рукотворный остров - единственный среди сотен естественных ладожских островов.

Как известно, Пётр I был личностью разносторонней, много чем интересовавшейся и склонной зачастую к принятию нестандартных решений (чего стоит хотя бы его идея пересечь весь Васильевский остров сетью каналов). Озабоченный проблемами безопасного плавания по Ладожскому озеру, Пётр решил, что напротив устья Волхова нужен маяк. Правда, строить его было негде - не было тут даже малого островка. Однако данное обстоятельство не обескуражило решительного самодержца. "Здесь должно быть сухо!" - безапелляционно заявил царь. И стало - подгоняли баржи, сыпали в волны озера камень и насыпали островок, названный Сухо в честь знаменательной фразы первого российского императора. Остров мал, всего 90 на 60 метров, и так и остался бы он не более чем курьёзом, если бы не героический эпизод Великой Отечественной войны, эпицентром которого стала эта кучка камней.

Питавшую осаждённый Ленинград ледовую Дорогу Жизни летом заменяла водная трасса, и Сухо занимал ключевое положение, позволявшее контролировать эту важнейшую артерию. Гарнизон острова состоял из 90 моряков Ладожской военной флотилии, а летом 1942 года там была установлена батарея из трёх 100-миллиметровых орудий. 22 октября 1942 года Сухо был атакован тридцатью десантными баржами и катерами противника, вышедшими из шхер северного берега.

Немецкие корабли были обнаружены дозорным тральщиком "ТЩ-100" старшего лейтенанта Каргина и морским охотником "МО-171". Каргин дал в эфир открытым текстом сообщение о появлении врага и вступил в неравный бой. Обстреляв остров и нанеся по нему удар с воздуха, немцы высадили десант, но гарнизон острова, поддержанный дозорными кораблями и вовремя появившейся авиацией, сбросил десантников в озеро.

После двухчасового боя, потеряв три катера и четыре десантные баржи, фашисты начали отход. Тем временем к острову Сухо подоспели канонерские лодки "Нора", "Бира" и "Селемджа", бронекатера и морские охотники Ладожской флотилии, а в воздухе непрерывно висела советская авиация. Потерявшая семнадцать боевых единиц флотилия противника была разгромлена и до конца войны уже не вела никаких активных действий. Решающий вклад в победу у острова Сухо внесла авиация Балтийского флота и Ленинградского и Волховского фронтов. Лётчики потопили десять кораблей, сбили двенадцать самолётов и преследовали отходящие остатки вражеской флотилии до самых её баз.

Угроза Дороге Жизни была ликвидирована. С тех с проходящих мимо острова Сухо пассажирских теплоходов опускали в ладожские волны венок - жаль, что в последние годы эта традиция практически исчезла. А осенью 1982 года бывший тральщик "ТЩ-100", сорок минувших со дня этого боя лет мирно трудившийся как буксир "РБ-30", стал в Новой Ладоге памятником защитникам Сухо.

...В озере "Ленинградец" остановился и бросил якорь. Погода была прекрасная, а когда ещё представится уникальная возможность искупаться в открытой Ладоге? Солнце прогрело верхний слой воды Нево-озера, к тому же на борту нашего ставшего за эти дни родным "мини-лайнера" можно было погреться в сауне. И мы с удовольствием выкупались, а потом сидели на палубе, смотрели на ясно видимый на горизонте маяк острова Сухо и слушали рассказ о событиях более чем шестидесятилетней давности.

Вот и подошло к концу наше недолгое путешествие "по местам примечательным, след в истории оставившим" - к утру мы должны были вернуться к Речному вокзалу Петербурга. Погода стояла всё такая же дивная, - Нево-озеро осталось к нам благосклонно, - и заходящее солнце казалось шаром из раскалённого металла, медленно погружающимся в серебристо-серую воду великого озера...

Рассказ этот - не более чем личные впечатления, путевые заметки, ни в коей мере не претендующие на подробное описание всех тех мест, которые довелось посетить. Этим местам посвящено множество книг и научных трудов, но остаётся справедливой старая-старая истина: "Лучше один раз увидеть..."

21.07.05-31.07.05

Комментарии: 28, последний от 09/05/2011. © Copyright Контровский Владимир Ильич Размещен: 31/07/2005, изменен: 21/10/2011. 74k. Статистика. Эссе: Мемуары Путешествия Иллюстрации/приложения: 6 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Довелось мне недавно попутешествовать немного, о чём личными своими впечатлениями с благодарным читателем поделиться желаю...

Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Путешествие из Петербурга в Петербург водным путём по местам примечательным, след в истории оставившим