Когда в промозглый осенний вечер дверь нашего кубрика распахнулась и на пороге возник курсант Степанов, он же Дядя Степа, в вытянутой до колен тельняшке навыпуск, с дымящейся кружкой чая в одной руке и банкой (по-сухопутному - табуреткой) - в другой ,никто из нас и ухом не повел,. Только моя мама, только что приехавшая "повидать сына" и выгружавшая из просторной сумки всевозможную еду, застыла в недоумении. Дядя Степа, молча кивнул и уставился на окно, за которым бушевал ливень. Глаза его заблестели, он даже сглотнул от волнения и заспешил к окну. Единственный балкон на этаже был как раз за окнами нашего кубрика. И выход на этот балкон был тоже - только через окно. Наличие балкона оставалось для нас загадкой, тяжкой обязанностью убирать его раз в неделю, и поводом лицезреть Степанова каждый дождливый день. Дядя Степа ловко протиснулся с банкой и кружкой на в проем окна, неплотно прикрыв за собою створки. Усевшись на балконе, он, блаженно поглядывая на пелену дождя, потягивал чай из кружки и как видно, находился где-то очень далеко от нас. На недоуменный вопрос матери мы отвечали, что так происходит каждый раз, как за окнами идёт дождь, а еще лучше -ливень. Версии причин такого поведения Дяди Степы ("тащится он от дождя", "балдеет так", "кайфует от воды") разнообразием не отличались и исчерпывающего ответа не дали. Я объяснил, что трогать Степу в такие моменты и бесполезно, и небезопасно. Не знаю, что больше взыграло в маме - женское сострадание или не менее женское любопытство, но когда дождь пошел на убыль, она приоткрыла окно и самым решительным образом пригласила Степанова за стол. Возможно, Степанов не знал раньше, что такое вкусная еда, возможно сам факт, что его позвали за стол, так его поразил. Но Дядя Степа растаял и раскрылся. Уписывая буженину и пирожки, он стал рассказывать. Про три года на подводной лодке , про всплытия на поверхность исключительно в дождливую или туманную погоду, про минуты, которые отводились на каждого матроса чтобы высунувшись из люка подышать свежим воздухом. Про дождь, который намертво слился с понятием "свобода" и "воздух"...
Все молчали. В окно все реже стучали капли.
-Кончился праздник, - тускло улыбнулся Дядя Степа и одним махом, словно стопку на поминках, допил остатки чая.