Чужие страны
горячим взглядом
терзают кожу,
буравят спину, но -
хочешь - выберешь, я останусь?
Когда остыну.
И, честно - стану
такой же ровной, 
такой похожей,
на тех, что - ранили ли?
Но были.
На тех, что жадно дышали рядом 
словами  - слепками 
белой глины.

Беспечно их расставлял по полкам,
задел, и...
Брямс!
Не надев перчатки,
разбил нечаянно.
На осколках
под слоем пыли болят ночами
твои 
случайные
отпечатки.