Аннотация: Начало второй эпохи. Эдайн готовятся к отплытию на новую родину, и только один из них решает направиться не на запад на восток, туда, где остались люди, не знающие надежды
С каждым днем Боронова путешествия солнца становилось все больше.
Сперва за спиной остался полумрак густых и влажных лиственных лесов. Затем пришел черед покинуть светлые ажурные тени лесостепи. Им на смену пришли высокие степные травы, а после Большой Реки исчезли и они. Земли становились все менее пригодными для жизни, и это тревожило адана.
Мог ли он пойти неверной дорогой? Запросто. Недопонял мудрых старух, или же их подвела память поколений. За почти три столетия кто-то в череде звеньев-хранителей не расслышал и постеснялся переспросить, кто-то из рассказчиков забыл упомянуть незначительную деталь, а дальше пошло-поехало.
Борон искал легендарных Хильдориэн, место, где с первым рассветом пробудились люди. Предания говорили о том, что место это с востока омывается морем. Однако же о внушающих уныние горах, преграждающих путь сразу за Великой Рекой, они не упоминали.
Поразмыслив немного, Борон решил свернуть на юг.
А может, он зря грешил на собственную непонятливость и стариков, пришло ему в голову через какое-то время. Может, всему виной была последняя битва эпохи, та самая, что навсегда изменила облик Арды. Как ушел под воду Белерианд, так и эти земли могли смяться в горный хребет.
В любом случае, Борон не собирался бросать свою затею до тех пор, пока не найдет Оставшихся - или же не поймет, что никаких людей, кроме Трех племен да успевших бежать истерлингов, в Средиземье не осталось.
В детстве он не был странным, этот Борон из дома Хадора. Слушал, как и все, рассказы об эльфийских и людских героях, но больше любил сам схватить лук и часами расстреливать безобидные мишени на засохших деревьях. В нескольких настоящих стычках с орками Борон тоже успел принять участие, а затем случилась Война Гнева, силы Моргота были повержены, и в один прекрасный день адан узнал, что союзникам эльфов дарована новая земля, не знавшая горя, зла и войн.
В тот день Борон впервые задумался о судьбе оставшихся на далеком востоке людей, тех, что побоялись бежать от тирании Господина Тьмы. Мысль эта застряла в голове адана, будоражила и не давала уснуть, заставляла то и дело вскакивать с постели, и только в полдень, пообещав себе, что обязательно найдет этих несчастных, он смог отключиться.
Вот так случилось, что когда соплеменники отправились на запад, Борон пошел на восток. Он пытался насколько это возможно повторить путь, что некогда проделали Три племени, только в обратном направлении. Опасностей хватало, не все слуги Моргота были уничтожены.
Тем временем линия гор резко изогнулась на восток, и вместе с ней сменил направление и Борон, заходя все дальше в пустынные земли. Признаков Хильдориэна, да и каких-либо других поселений, по-прежнему не было
Он уже решил было возвращаться, чтоб пройти по берегу Моря - крюк изрядный, но возможностей пополнять запасы провизии куда больше - когда на пути его обнаружился колодец.
Еще через два дня пути пустыня немного отступила, и почти сразу за этим обнаружились поля и пастбища, а затем - и обитатели этих земель.
Судя по отсутствию укреплений, народ этот не вел войн, при этом жители были бедны, а отношение к чужаку - предельно настороженно.
Никто не пытался пленить адана, но и слушать его не стали без дозволения правителя, так что выбора у Борона не было, кроме как идти к вождю.
Местные хоромы, предназначавшиеся Господину Тьмы, были выстроены на холме, чтобы еще больше возвышаться над остальными постройками. Ближе всего находился дом вождя, меньше в размерах, но все равно основательнее и крупнее, чем жилища простых людей. Сюда Борона и привели.
Интерьер был призван показать богатство и власть хозяина. Стены украшали гобелены эльфийской работы - те дары, что приносил Моргот первым людям, были, конечно же, трофеями. Да и венец вождя был сделан мастерами Перворожденных и уже позднее усовершенствован людьми. Изящные изгибы терялись за крупными рубинами и изумрудами, которые вставили местные умельцы.
Рог вдруг подумал, что так, должно быть, чувствовал себя Берен в Ангбанде - пришедший по своей воле, но совершенно не представлявший, что делать дальше.
Хозяин не предложил гостю присесть, хотя чашу с водой адану принесли.
- Рассказывай, - голос выдал заинтересованность вождя. - Ты пришел с Запада, так? Давно не было вестей оттуда, и даже слуги Господина перестали приходить.
- Я из тех, кто ушел почти три столетия назад, - начал свой рассказ Борон.
- Вот как? А наши легенды говорят, что те беглецы очень быстро нашли смерть. Господин разгневался и лишил их своей опеки, так что те, кто не умер от голода на пути, был съеден чудовищами, что водятся на западе.
- Труден был путь, вождь, но племена выжили, - гость тщательно подбирал слова. - Много лет прошло с тех пор, многое случилось.
И Борон рассказал о том, как встретили люди Финрода Фелагунда, как сражались бок о бок с эльфийскими принцами. Как бессмертный пожертвовал собой ради человека, и как двое вошли в твердыню Моргота и освободили один из волшебных камней. Поведал также Борон о Турине, что победил дракона, и об Эарендиле- мореходе.
Словно завороженный слушал вождь, лишь иногда сжимались его кулаки, и тень пробегала по лицу.
- А мы жили в мире, - наконец произнес он. - Растили детей и пожимали плоды, принесенные землей. Отдавали часть слугам Господина, сам он не посещал нас больше. Но и войн не было, ведь он запретил нам драться друг с другом, а тварям нападать на селения. Мы не воздвигали крепостей, не совершали подвигов, но это и не было нужно. Мы были счастливы. Так что, говоришь, стало с Владыкой?
- Его нет больше в Арде. Войско Запада, ведомое Эонве, уничтожило его. Земля, оскверненная его твердыней, скрылась в пучине, а те чудовища, которым посчастливилось выжить - разбежались.
- Эонве, говоришь? - переспросил вождь, вставая с трона. - Он оказался сильнее Господина или же все решила хитрость?
- Сильнее, - коротко ответил адан, не понимая, к чему этот вопрос.
И на этом их разговор окончился.
А на следующий день вождь объявил, что Господин Тьмы был повержен Господином Света. И тогда жители пошли во двор Дома Господина, и скинули его изображение. Но на алтарь, где приносили ему человеческие жертвы каждую осень и весну, не уничтожили, а вместо этого привязали к нему Борона и во славу Бога-победителя вырезали ему сердце.
Племя это, говорят, еще в третью эпоху жило между Харадом и Кхандом, поклоняясь Эонвэ и дважды в год проливая кровь на его алтаре.