Аннотация: Скиф и Барсук медленно продвигались вдоль лесополосы. Легкий ветерок лениво играл в траве, и дышал в лицо свежестью...
Скиф и Барсук медленно продвигались вдоль лесополосы. Легкий ветерок лениво играл в траве, и дышал в лицо свежестью...
Весна заканчивалась, послезавтра уже первое июня. Прошел уже почти год после рокового седьмого июля, когда произошла катастрофа. Нелепая и ужасная по своим последствиям. Обосновавшись в одном из небольших поселков в двух километрах от первой линий оцепления, ребята выжили. Прожили эти сумасшедшие десять месяцев. Правда, на данный момент до первой линии было уже не два, а пять километров.
Зимой Зона расширилась, приобрела форму эллипса. Разрослась она, словно ответив на попытки военных победить ее, уничтожить. После полного провала летней операции, вояки словно с цепи сорвались. До декабря он пытались пробиться к центру, чередуя попытки с ракетно-бомбовыми ударами и артобстрелами. Бомбардировщики, штурмовики и вертолеты периодически исчезали над городом. Снаряды и ракеты не достигали своей цели, превратив окрестности мегаполиса в руины. Создавалось впечатление, будто некая сила останавливала смертоносные заряды. За эту невидимую преграду прорывались лишь пять процентов боеприпасов. Но в эпицентр все же не попал ни один. Самолеты же либо падали, либо просто исчезали. Техники потеряли до двадцать пятого декабря не меряно. Причем удары наносили как украинская, так и российская авиация, неся несопоставимые с результатом потери. Россияне даже не противились участию в операциях амеровской авиации. Попытки прорваться тоже не давали эффекта. Люди гибли подразделениями, ротами, батальонами, попадая либо в засады "оборотней", либо под выбросы.
И вот в декабре высшие военные чины принимают решение нанести ядерный удар. Последний, так сказать, аргумент. На рассвете двадцать седьмого декабря, после исчезновения в Зоне трех батальонов спецназа стран участниц, с военного аэродрома в Воронежской области поднялся ТУ-22Б. Удар был нанесен. Первая ракета ушла с борта самолета, и... ничего. Второй заход, тот же эффект. Суперсовременные высокоточные крылатые ракеты будто растворились в низких пузатых тучах.
А первого января произошел выброс, расширивший границы зоны еще на шесть километров в диаметре. И с каждым новым выбросом эллипс постепенно превращался в круг. Но уже в новом году выбросы приобрели некоторую цикличность. Они стали происходить один-два раза в месяц. А находящиеся, с первых дней образования, в Зоне ученые даже научились их прогнозировать. Правда, всего лишь за несколько часов до непосредственно выброса.
Тот странный предмет, найденный ребятами, да и кое-какие еще интересные штуковины, стали звать артефактами. По аналогии с одной из компьютерных игр, стали называть и аномальные зоны. Так и появились жарки, электры, гравиконцентраты. Будто сошедшие с мониторов артефакты и аномалии наводнили пространство внутри периметра. Объяснения всему происходящему ни один из ученых умов дать пока не мог. Теорий было, конечно, много, но вразумительного ответа - нет.
Кстати, названия давали именно фанаты той самой компьютерной игры. У научников были свои имена, но среди авантюристов, хлынувших из-за периметра, они не приживались. Приборов для обнаружения зон аномальной активности у простых ребят не было. Для определения их границ использовали всякий мусор. Кому как было удобно, кто таскал с собой камешки, кто гайки. Приборы появлялись только у ученых, но их было много и они были громоздки. А главное, малоэффективны, Срабатывали они слишком поздно. Много всяких лаборантов и маститых башковитых мужей полегло в аномалиях просто, порой, сделав пару лишних шагов.
Безбашенные авантюристы, назвавшиеся сталкерами с поиском и сбором тех самых артефактов, справлялись куда лучше. Ученые внутри Зоны, да и за периметром охотно и щедро за них платили, либо меняли на оружие, боеприпасы, продукты, лекарства. Как к этому относились власти? Прохладно? Возможно, просто забили они на все. Да и кто-то же должен делать грязную работу. Нет, конечно же, официально за периметром находились только военные и ученые, все остальные были вне закона. Но даже вояки уловили выгоду и со временем перестали стрелять без предупреждения, и наладили "торговые отношения" со сталкерами. Меняя артефакты на жизнь и боеприпасы.
Подполковник Лукашин стал комендантом особого района. И, как и пообещал ребятам, организовал им документы на легальное пребывание в Зоне. Не бесплатно конечно, но помог, и периодически подбрасывал работу. В основном это были заказы на артефакты, или сопровождение ученых. В общем, все были довольны.
И еще начала организовываться сталкерская сеть связи. Вероятнее всего это был совместный с военными проект. Система спутниковой связи и навигации позволяла держать всю сталкерскую братию под контролем, переговоры и перемещения их фиксировать. Стали появляться предприимчивые торгаши, торгующие всем, чем можно и нет, скупающие, так называемый хабар у вольных бродяг.
Ну и, конечно же, сами эти бродяги, которые тянули к скупщикам все: артефакты, различные украшения, цветные металлы. Те, кто посообразительнее, организовывали целые экспедиции по добыче различного оборудования, которого хватало в избытке. В основном такие экспедиции организовывались под заказ из-за периметра.
Зона же как могла препятствовала, если можно так сказать, расхищению своих богатств. После попытки военных нанести ядерный удар, появились территории зараженные радиацией, многие артефакты тоже фонили. Поняв, что грубой силой этого загадочного и непредсказуемого врага не одолеть, правители просто решили оградиться, так сказать, забором повыше да потолще, пока ученые что-нибудь не придумают. Организовались институты, которые занимались изучением возникшей аномальной территории, и поиском путей нейтрализации этой неконтролируемой угрозы. Ну и, конечно же, появились закрытые НИИ, засекреченные. Чем занимались они, одному богу было известно.
Возникший спрос, тут же рождал предложения. Начались разработки защитных средств, с учетом новых угроз для жизни. Украинские, Российские, да и натовские военные требовали от разработчиков надежных защитных комплектов для личного состава. Да таких, чтобы защищали и от оружия и от радиации, и, по возможности от воздействия аномальных полей. Первыми отреагировали россияне, создав комплект "Ветер". Любили всегда наши мастера давать странные и абстрактные имена своим творениям. Вот и с этим комбинезоном так же. Был себе бронежилет "Альпинист" для штурмовых групп спецназа, пятого класса защиты. Вот на основе его и создали "Ветер". Комбез защищает от радиации, имеет защиту от пуль на бедрах и предплечьях. Ниже колен ноги надежно защищались от укусов, кевларовые перчатки защищали кисти рук. Неплохой, в общем-то, костюм, и у торговцев он появился практически сразу. Но вот цена, кусачая уж очень сильно.
... Ребята были одеты как раз именно в такие комбезы. Где они взяли их? Да купили. Лукашин подкинул работку, нужно было "прогулять" туриста. Приехал некий бюргер из Мюнхена обремененный лишними средствами, которому экстрима не хватало в жизни. Как он вышел на подполковника загадка, но земля говорят, слухами полнится. Прогуляли - заработали неплохо. Так этот бюргер как увидел действие цилиндрика мерцающего, так глазки загорелись. И купил, за пятьдесят косарей евро. Ну, а когда по кабанам пострелял, так обрадовался как ребенок. В общем, прогулка удалась на славу. Бюргер укатил домой, а ребята прикупили себе комбезы, шлемы с дыхательными масками, да на остаток провизии набрали.
А ходка, из которой шли братья, была тоже не плохая. Отвели в стационарный лагерь ученых бельгийского профессора. Лагерь высоколобых научников располагался в двух километрах восточнее села Северное. Сходили спокойно и так же спокойно возвращались, найденные по пути артефакты сбыли, и прикупили антирадиационных препаратов и аптечек армейских. Еще взяли контейнеры для транспортировки артефактов. Новая разработка в виде полуметрового тубуса с отсеками, и защитой от вредных излучений.
До "базы" остался километр. Скоро можно будет расслабиться, и сытно поесть нормальной пиши, а не консервов. Уж Макс об этом позаботится.
База представляла собой старое подземное овощехранилище, находящееся на окраине поселка Яснобродовка. За прошедшие месяцы, ребята приспособили это помещение для жизни. Благо стройматериалов хватало вокруг в избытке. Соорудили отдельные комнаты, довольно просторные, для жилья. Приволокли в "берлогу", как выразился Макс, дизельный генератор, для которого соорудили отдельное небольшое помещение с кое какой шумоизоляцией. Большие ворота усилили дополнительно массивными стальными листами. Под потолком соорудили помосты по углам помещения, и устроили закрывающиеся бойницы. Это они соорудили на всякий случай, но территория вокруг хранилища с этих позиций довольно хорошо простреливалась. Таким образом, они как бы воплотили в жизнь выражение: "мой дом, моя крепость". И хотя, слава богу, ни кому в голову не пришло штурмовать "берлогу", но отпор обороняющиеся могли дать достойный.
Так они и жили, периодически устраивая неглубокие рейды в глубь территории. Собирали артефакты, устраивали прогулки заскучавшим бюргерам-туристам, и выполняя поручения Лукашина.
В километрах в восьми и северо-восточнее, в одном из сел, один ушлый мужичек организовал питейное заведение. Назвал он его незамысловато "Таверна". Мужичек этот был лет сорока-пяти, полноватый, с серьезным таким пивным брюшком. Из-за невысокого роста и этого самого "трудового мозоля", все его называли Колобком. Лев Николаевич Ткаченко, впрочем, и не противился. Был этот мужичонка таким пронырливым, хватким аж жуть. Своего ни когда не упустит. Быстро сориентировавшись в обстановке, стал решительно становится на ноги. И небольшой бар, расположившийся в здании сельского магазина, постепенно превращался в популярное в этих краях заведение. Скупал Колобок решительно все, и цветмет, и золотишко, и артефакты, и оружие. Продавал, правда, меньше. Оружием у него можно было разжиться только под заказ и за хорошие деньги.
Именно у него в "Таверне", периодически затаривались и ребята. В основном это была провизия и боеприпасы. Иногда Колобок давал и неплохие заказы. Оплачивал, правда, не так как ученые или Лукашин, скромнее. Ну, его понять было можно, тоже ведь кушать хочет и не просто хлеб с маслом, икорка тоже не помешает. Обычно в бар наведывались раз в неделю Тополь и Макс.
Одним весенним днем, когда ребята шли к торговцу, то повстречали на пути двух молодых бродяг. Парни эти попали в серьезную передрягу. Озверевшие и одичавшие собаки прижали новичков к близко расположенным аномалиям. Отступить им было некуда, псины не щадя себя атаковали, патроны заканчивались. Одним словом, почтил своим визитом хитрый зверь Писец. И так бы и стали они обедом, если бы не Тополь и Макс. Перебив костяк стаи и рассеяв молодняк, ребята уже собрались было двинуть по своим делам, как молодежь вдруг пристала с благодарностями, и просьбами идти вместе. Звали парней пафосно, Потрошитель и Рембо, сами видать придумали. Если второй был крупный и накачанный и хотя бы внешне смахивал на того самого кино героя, то второй был метр с кепкой роста, и вряд ли был знаком со спортом. Вооружены они, правда, были до зубов. По дороге выяснилось, что парни из Мариуполя и двинули они сюда за своим другом. Который не смог добраться до "Таверны", попал на обед кабанам еще перед Марьянкой. Он как раз их и вооружил, отец у него охотник был заядлый. Через кордон перебрались с охотничьими ружьями, а у Еленовки наткнулись на амеровский патруль. Возможно, когда-то миротворцы попали в аномалию, одна машина сгорела полностью, а вторую видать зацепило, когда бензобак первой рванул. А остальную работу сделали зверушки.
- Там-то мы стволов и набрали, - увлеченно рассказывал коротышка, - я вот, пулемет взял и автоматы взяли все, и пистолеты. Может, сменяем на что, как думаете? Гавно это америкосовское. У Женьки, сука, заклинил, прям перед хряком. Магазин сменил, а он не выстрелил. Так ведь и затвор передернул он, и тут эта тварь на него и налетела. С ног его сбили, и порвали нафиг. Ну, вы поняли вообще разорвали, уроды. Сами мы их-то завалили, а Женьки нету больше. А вот к Колобку идем теперь.
Всю дорогу у обладателя Minimi Para рот не закрывался. Балабол он оказался знатный, а вот Рембо молчал. И в итоге, когда молодежь была благополучно доставлена в поселок, в качестве благодарности этот бельгийский пулемет достался Максу. К слову сказать, при надлежащем уходе этот вариант для десантников, с укороченным стволом, довольно неплохая машинка. Двойное питание, от ленты и от магазина, складной приклад, небольшой вес. В руках у Максима он выглядел вообще игрушкой. Патроны к нему, тоже не беда, у Колобка найдутся. Так что в группе стало одним пулеметом больше.
Братья вернулись когда солнце уже клонилось к горизонту. Когда Дима открыл дверь, в лицо ребятам повеял легкий аромат чего-то вкусного. Это Макс заканчивал приготовление ужина.
Из колонок найденной в поселке магнитолы лилась приятная музычка. Хотя здесь и эвакуировали жителей, но различных полезных вещей найти можно было все же не меряно. Мародеры еще не все растащили.
Закрыв за братьями дверь, Тополь подошел к стоящему у стены большому столу и снова принялся за изучение карты. Антон пошел к Максу, заинтересованный ароматом. Сергей выложил из рюкзаков добытый хабар и честно заработанные за ходку дензнаки в большой советский еще сейф. И сняв перчатки и шлем, зашел в одну из комнат.
Оксана лежала на большой самодельной кровати и читала книжку. Женский детектив какой-то модной нынче писательницы, о крутой девке которая кромсает на пути к истине толпы мужиков.
- Какая по счету на этой неделе? - спросил Сергей.
- Приветик, третья. Как сходили?
- Нормально. Ты тут как, не скучала?
- Неа. Чего это? Очень весело было. Аж жуть. В село ходили. Вот книжек еще набрала себе. Читаю. Серега, мне скучно. Будешь так долго ходить не понятно где, убегу за периметр.
- Ну и что ты там делать будешь? - улыбнувшись, ответил Скиф.
- Я серьезно, не лыбся. Надоело мне тут сидеть. Может и правда, уйдем. Как ты думаешь?.. Не надо на меня так смотреть. Как дальше жить будем? И вообще, вдруг не вернешься однажды. Ты обо мне вообще думаешь? Что потом?
- Ксюх, выбрось глупости из головы. Что за мысли такие. Где и за какой хрен мы жить там будем. Если уж и уходить отсюда, так с чемоданом денег. Что бы устроится. А у нас его пока нет.
- Ты себя слышишь? Что ты бред несешь?
- Я не несу ни какой бред.
Скиф развернулся и пошел к выходу.
- Сереж, не уходи. Я просто волновалась, вы раньше прийти должны были. Вот и злюсь. Ты прав, в лагерь для беженцев я не хочу... Подойди ко мне, - Оксана, поднялась на кровати на колени, - обнять поцеловать меня не надо?
- Да я грязный весь.
- Прапорщик, иди сюда, - говоря это, девушка улыбнулась своей милой теплой и нежной улыбкой.
Ну как можно было ей отказать. Как только Сергей подошел, руки девушки тут же обвили его шею.
- Ты меня любишь? - наивно, даже как-то по-детски спросила девушка.
- А сама как думаешь?
Она ничего не ответила, просто вздохнула и покачала головой.
- Глупышка, - а в ответ кивок.
- Макс уже наверное приготовил, иди кушай.
- А ты?
- Я не хочу, но пойду с тобой.
Оксана нежно поцеловала парня.
- Кушать подано, это, садитесь жрать пажялуста, - донеслось снаружи.
- Нет, ну я его когда-нибудь его пристрелю.
- Пойдем, Ксюх. Нас ждать будут.
- Иди, переодевайся, - сказала девушка, выходя из комнаты.
Нехитрый ужин был готов. На столе в центре хранилища стояла кастрюля с картофельным пюре с мясом. В центре стола возвышалась бутылка "Хортицы" 0,7л., и на тарелке лежал нарезанный хлеб, и стаканы. По краям стола стояли тарелки и алюминиевые кружки. И лишь одна кружка была фарфоровая, с красивым шрифтом написанным именем, наполненная ароматным кофе.
После ужина определив очередность караула, ребята разошлись по комнатам. Тополь остался в зале, занятый своими мыслями. Была у него идея фикс, оборудовать систему видео наблюдения. Вот сейчас, наверное, сидел и снова что-то просчитывал в уме.
Скиф и Оксана через полчаса после ужина уже лежали на кровати. Девушка, положив голову на плече парню, крутила пальцем его крестик.
- Ксюш, а чего это ты вдруг решила уйти?
- Совсем даже не вдруг. А давно уже. Просто мне недавно сон еще приснился. Нехороший очень. Вот и боюсь теперь за вас.
- А че за нас боятся. Мы никуда не лезем, куда не следует.
- Максим в баре слышал, что на одиночек стали нападать отморозки какие-то...
- Ну так мы не одиночки...
- Не перебивай, блин. Помнишь, месяца два назад ко мне в баре дурачок один клеился?
- Якут? Ну, помню.
- Так вот он человек семь собрал. Всю Авдеевку облазили, в научный лагерь зашли, а на обратном пути, их всех перебили. А они что-то Колобку несли, что-то ценное.
- Ну а ты это к чему?
- Вот балбес. Вы же и по двое ходите. Да костюмы ваши денег каких стоят. А вы еще и не пустые ходите.
- Да ладно тебе, Солнце. Не бери дурного в голову.
- А я все равно боюсь. И сон этот. Никак не могу вспомнить что там было.
- Забей, - говоря это, Сергей от души зевнул.
- Ладно, спи.
И поцеловав парня, Оксанка обняла и тоже уснуть постаралась.
Утро выдалось замечательным. Солнышко ярко светило и старалось заглянуть во все темные уголки. Свет жадно отбирал у мрака территорию, вступая в свои права. Залитая теплыми лучам трава колыхалась на легком ветерке. Благодать. И все же, было во всем этом что-то, что портило идилистическую картину прекрасного летнего утра. Что это было? Возможно стая безглазых собак, загоняющая черную корову с обломанным рогом, которая решила попить воды так не вовремя, и оказалась на пути стаи. А может быть джипы натовских миротворцев напоровшихся во время патрулирования в селе Петровское, на четырех здоровенных кабанов. И теперь не жалея патронов, поливавших свинцом из "миниганов" небольшой переулок. А может быть это снайпер, сидящий на крыше недостроенной высотки, на улице Артема, с холодным безразличным ко всему выражением лица, и пустыми, ничего не выражающими глазами. Нет, все это было не правильно. Все портило картину. И собаки, и кабаны, и армейские Хамеры в донецких степях, и чурбан на крыше. И даже серо-зеленая трава, все было не правильно. Всего этого не должно быть. Зона. Она изменила мир за колючей проволокой, сделав его серым и безликим, каким-то не живым. Изменила она и людей оставшихся в ней, кого больше, кого меньше. И меняла тех, кто приходил, все они становились волками. Зверьми, осторожными и чуткими, чувствующими опасность, старающимися выжить. Выжить любой ценой, в этом мире. Однако мире справедливом и честном.
Попивая зеленый чай, Барсук сидел перед входом в убежище. Грелся на солнышке, как ящерица, усевшись на большой камень. Из-за массивной двери показался старший брат, с кружкой кофе и тарелкой на которой лежало два внушительных размеров бутерброда.
- Эх, Серый, благодать, - обратился к нему Антон.
- Сколько солнышко не показывалось, Тоха? Месяца три где-то, да?
- Ага, где-то так. Задолбали эти тучи уже.
- Зато воздух здесь чистый.
- Это ты к чему? - Спросил Антон, беря с тарелки бутерброд.
- Да так. Мысли вслух.
- А че это Макс сегодня бутеры такие маленькие сделал? Обычно как лапти размера сорок пятого.
- Сказал, канапешками обойдемся, один хрен в "Таверну" пойдем.
- Ну да, - улыбнулся парень, - его канапе хоть за один раз съесть можно.
- Кому не нравится, - донесся снизу басовитый голос, - пусть идет в задницу.
- А подслушивать не хорошо, - бросил за спину Скиф.
Ответа не последовало, зато послышался хохот и звонкий смех Оксаны.
- Чет съязвил уже, морда, - сказал Сергей и отхлебнул кофе.
- Да забей. Серый, а что с Ксюхой?
- Беспокоит ее что-то. Боится за нас за всех. Предлагает за периметр рвануть.
- Чего это Пчелка наша, нервы здали?
- Наверное.
- Ну ни че. Пройдет.
Позавтракав, ребята отправились в "Таверну". Став к этому времени одним из опытнейших проводников, Тополь, шел первым. За ним Макс, одной рукой, не напрягаясь, неся стволом вверх Minimi. Третьей шла Пчелка, которая смотрелась в БЗК даже очень элегантно. Защитный костюм был ладно подогнан по фигуре. 3а ней Скиф, и замыкал колонну как всегда Барсук, с одноименным пулеметом. Здесь, сравнительно не далеко от периметра группа могла идти относительно спокойно. Отморозки, нападавшие на одиночек, да и не только, в этих краях не наглели и с хорошо вооруженными отрядами не цапались. Лишь собаки да одинокие кабаны могли напасть, но они ребятам были не страшны. Да и аномалий встречались тут редко. Но Тополь, как ведущий бдительности все, же не терял, да и остальные не расслаблялись.
До "Таверны" добрались без происшествий. Практически. Лишь однажды на них попыталась напасть стая одичавших собак. Но напоровшись на шквальный огонь, быстро растеряли весь энтузиазм, и ретировались.
Бывший магазин промтоваров приветливо встречал посетителей вывеской над входом. Коряво нарисованная лыбящаяся рожа и название, на большом листе оцинкованного железа, дешево и сердито. По обе стороны от дверей с автоматами наперевес, стояли два охранника в новеньких "Енисеях". Детища российского ВПК сидели на двухметровых амбалах как влитые. Хорошие БЗК, надежные, разработаны для спецназа российского контингента. Средняя жарка или электра им была нипочем, да противоосколочная защита на высоте, пятый класс защиты, система фильтрации, и замкнутый цикл дыхания. Вдобавок ко всему легкий шлем с защитным забралом из бронестекла. В руках у бойцов были автоматы АЕК-971. Да Колобок на охрану не скупился, видать чего-то боялся. Хотя вряд ли кто-то рискнул бы рыпнутся на него, сталкерская братия вмиг распустила бы на ремни такого чудика.
Возле входа стоял армейский "Тигр" с пулеметом на крыше, за которым лениво курил молодой солдатик.
- У Колобка гости, - заметил Барсук, особо ни к кому не обращаясь, - знакомая машинка.
В самом деле, машина была более чем знакомая. На таких разъезжало начальство комендатур особых районов, во время инспекций постов и вверенных территорий. И только один из человек ездил без БТРа прикрытия. Естественно это был Лукашин.
- Как думаете, народ, он, это, по своим делам, - спросил Макс, - или по наши души?
- Да хрен их знает, брат, этих начальников, - ответил ему Антон.
Пройдя мимо машины и вышибал, ребята вошли в широкую дверь.
є є є
В баре было как всегда накурено, даже несмотря на то, что было не многолюдно, Половина столиков была свободна. Бармен как всегда на своем месте скучал, стоя опершись локтем на стойку, и подперев голову этой же рукой. Запустив пальцы в свою шевелюру, он смотрел в ту сторону, где собрались все посетители. Телевизор за его спиной показывал какой-то видео клип, но звук был выключен. Вместо попсовых ритмов по залу разливались гитарные аккорды, и теплый нежный голос с легкой хрипотцой. Девушку, сидящую в дальнем углу с гитарой, с упоением слушали все немногочисленные посетители "Таверны", официантки. И даже собственной персоной Лукашин, слушал с серьезным задумчивым видом. Этот циник, боевой офицер, повидавший на своем веку много чего, казалось застыл, превратившись в бронзовую статую. Сидел погруженный в свои мысли и воспоминания, боясь шелохнуться, нарушить разливающийся по залу голос инструмента. Только глаза выражали то, что творилось в его душе. То радость и теплую отцовскую улыбку, то боль утраты и горечь потери. В душе его бушевал ураган чувств и страстей.
є є є є
Под лаской плюшевого пледа,
Вчерашний вызываю сон.
Что это было, чья победа
Кто побежден,
Кто побежден?
є є є є
Запела девушка в углу очередной старый романс. И вспыхнувший было шорох, вновь утих придавленный к полу гитарным перебором. Звук, которого растекался по залу, проникая в каждый темный уголок, в каждую душу окружавшую темноволосую исполнительницу.
Стараясь не шуметь, группа сталкеров осторожно прошла к столику у глухой стены. Колобок кивнул приветствуя вошедших, и погрозил пальцем, когда пулемет, звякнув сошками, опустился на пол.
є є є є
Кто был охотник, кто добыча,
Все дьявольски наоборот.
Что понял длительно мурлыча
Сибирский кот
Сибирский кот.
є є є є
- Однако не одной тебе "жестокий романс" нравится, - шепнул Скиф Оксанке.
Пчелка приложила пальчик к губам, предлагая ему заткнуться.
є є є є
И все- таки, чтож это было,
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю, победила ль
Так и не знаю, победила ль?
Побеждена ль
Побеждена ль?
є є є є
И когда звон струн в финальном аккорде отразился от стен. Зал взорвали аплодисменты.
- Молодец Белоснежка, - крикнул невысокий, лет сорока, мужичонка в потрепанном камуфляже, - давай на бис, золотце!
- Ну уж нет, - ответила девушка, - хватит на сегодня.
Несколько посетителей еще повузмущались, желая насладится талантом, но приструненные Колобком быстро заткнулись. Хозяин между тем, взмахнув рукой, дал команду бармену, и зал наполнили звуки попсятины. "Позвони своей зае" требовал колоритный исполнитель на экране, и поддерживаемый эффектной брюнеткой старался объяснить кому-то, зачем это надо сделать.
Сидящие за одним столиком Лукашин и Колобок, о чем то разговаривали. Причем второй, периодически косился на ребят, заказывающих у официантки еду. Жизнь в баре пошла своим чередом, от тишины не осталось и следа. Кто-то обсуждал ходку, кто-то ел косясь в телевизор, кто-то закусывал огненную воду. Все как всегда, одним словом.
Девушка, растрогавшая своим пением всех, даже Лукашина, медленно встала из-за своего столика. И заправив за ушко прядь черных как смола волос, двинулась через зал.
Барсук не сводил с плывущей в легкой походке амазонки глаз. Девушку эту он заприметил давно, еще месяц назад. И не смотря на то, что был не робкого десятка, познакомится не решался. Не обиженный женским вниманием, симпатичный парень просто робел перед ней, как школьник. Сердце начинало биться как бешенное. Что-то в ней тянуло его, звало к себе непреодолимо. Вот и сейчас, увидев что Белоснежка идет к их столику, сердце Антона начало бешено биться о решетку ребер, норовя выскочить из заточения. И если бы это ему удалось, то даже бронепластины БЗК небыли бы ему помехой.
А она шла, между тем. Время для Барсука замедлило свой бег, растянулось как резинка в рогатке. Невысокая, симпатичная, с глубокими как омут зелеными глазами. Пухлые губы слегка приоткрыты. Молодая бархатная кожа на щеках, бронзовая от загара. Взгляд теплый, добрый, но в тоже время и решительный. Тщательно подогнанный "Енисей", наследник "Пермячки", ни сколько не портил, а наоборот, подчеркивал все достоинства великолепной фигуры. Общее впечатление складывалось такое, что порхает как бабочка навстречу солнцу, милое создание. Которое даже мухи не обидит. И это не смотря на выглядывающие из карманов разгрузки автоматные магазины, висящий на плече АКМС. А куртка от КЗС наброшенная поверх БЗК и вовсе выглядела как легкая кофточка. Ну ничего не выдавало в ней грозную амазонку.
Однако первое впечатление обманчиво. Белоснежка, она же Павличевская Виктория Николаевна, как указывают в милицейских сводках. Старший лейтенант милиции, кмс по рукопашному бою, отличница боевой подготовки. Список ее званий и побед на спортивном и профессиональном поприще, мог бы еще продолжаться. Если бы не одно НО. Молодой старлей отказавшись от хорошей, в карьерном смысле, должности в областном управлении, написала рапорт. Полгода назад. Ровно через месяц после того как в районе Широкого пропал "крокодил" с российскими миротворцами.
Майор Воронежского ОМОНа Дмитрий Павличевский, был на том борту. Родной брат, после смерти отца, взваливший на свои плечи воспитание и обеспечение сестры. И любящее сердце не смогло и не захотело поверить и принять эту смерть. Где-то в душе теплилась надежда на то, что он жив. Сколько ночей она не спала, рыдала, обняв фото брата, одному богу известно. В итоге, решилась. Рапорт на увольнение, скорая продажа квартиры, мамины заплаканные глаза на вокзале.
- Не будь такой упертой Вика!
- Нет ма. Я найду его, - обещала она матери, - живого или мертвого, но домой привезу.
- Как отец настырная, - шептала, обливаясь слезами женщина. Отправив крестное знамение в спину входящей в вагон девушке, - с Богом.
Полгода безрезультатных поисков. Ни каких следов, зацепок, ничего. Уважение местных Вике долго заслуживать не пришлось. Одна из не многих она не боялась заходить в город. Быстро вникнув в здешнюю кухню, и таская перекупщикам, в частности, тому же Колобку, редкие артефакты стала для них желанным гостем. Когда некоторые страждущие женской ласки пытались руки распускать, очень умело и быстро она, эти самые руки ломала.
є є є
Подойдя к столику с милой улыбкой, обнажившей ровные белые зубы, она обратилась ко всем:
- Ребята. Не будете возражать, если девушку вашу у вас украду не надолго. Мы носики попудрим сходим.
Возражать никто не стал, тем более что о подвигах Белоснежки наслышаны были все. И любой из парней без колебаний доверился бы этой бестии. И даже не смотря на то, что туалет находился на улице, беспокоится о Пчелке повода не было. Плюс ко всему "Тигр" армейцев добавлял уверенности.
- Верну в целости и сохранности, - прощебетала Белоснежка.
Отойдя от столика, девушки о чем-то пошептались. Кивнув, Оксана вернулась, взяла свой рюкзак, и упорхнула на улицу.
Когда девчонки вернулись, на столе уже было накрыто. Заказав себе салат, Вика присела рядом с Пчелкой.
- Я думаю, никто возражать не будет, - сказала она, - если Вика с нами посидит?
- Да какие... кх... возражения - закашлявшись, ответил Антон.
В горле пересохло, и от смущения парень даже покраснел. Увидев такое состояние всегда решительного и смелого пулеметчика, Макс во весь голос заржал и похлопал парня по плечу.
- Да ты, это, Барсук, жуй лучше, не давись.
Это смутило Антона еще больше. И он наклонил голову, и уставился в свою тарелку. Белоснежка сдержано улыбнулась, глядя на застеснявшегося сталкера. Очередная шутка от всегда сдержанного и молчаливого Тополя окончательно разрядила обстановку и взорвала ее хохотом. Как обычно меткий снайпер и здесь не промазал. И смущение куда-то резко отступило.
- Думаю гостью представлять ни кому не надо, - начала Оксана.
- Да, это, кто ж ее не знает.
- Вот и хорошо. Это Скиф, - начала она представлять команду, - это наш меткий снайпер - Тополь.
Дима кивнул. И стал открывать запотевшую бутылку "Хортицы".
- Это наш шеф повар, и начальник хозчасти - Макс.
- Да ты, это, прям так официально. Кормлю, я, этих оболтусов, - обратился он к Белоснежке.
- А это наш героически отважный пулеметчик, - Макс снова заржал, - Барсук.
- Очень приятно, - сказал Антон и пнул его в бок .
- Взаимно, - ответила девушка улыбнувшись.
И разговор после знакомства потек на всякие отвлеченные темы. Про Лукашина все и забыли напрочь.