Аннотация: Кладбище... Молчаливые высокие сосны...
Алексей Корепанов. Кладбище
Из архива
Калинин, 8 - 14 марта 1971
Кладбище... Молчаливые высокие сосны. Где-то в вышине над ними светит солнце, плывут облака, поют птицы - но здесь, внизу, полумрак, тишина, покой, вечный покой смерти.
Унылый шорох ветра. Могилы, могилы, могилы... Над высокой зеленой травой возвышаются черные надгробия. Траурный цвет, цвет смерти. Тишина. Здесь как будто остановилось даже Время. Тянутся дни и ночи, восходит и заходит солнце, загораются и гаснут звезды - а черные надгробия все так же безмолвно стоят в тени молчаливых сосен. Царство мертвых... Тех, кто ушел навсегда. Навеки.
Смерть - это конец всего. Любви, страданий, печали... Черная пропасть у края океана жизни. Бездна без начала и конца, траурная мгла, в которой растворяется все живое. Растворяется навсегда, безвозвратно. В сущности, люди всего лишь легкие лепестки неведомых цветов Жизни, лепестки, которые кто медленнее, кто быстрее, скользят по волнам к краю пропасти. Конец для всех один. Лепестки не могут плыть против течения. А течение несет их к смерти...
Кладбище... Песчаные дорожки, черные надгробия, высокие сосны. Здесь лежат те, кто когда-то - десять лет назад, два года, вчера - исчез в бездне, в траурной мгле.
Темнеет. Здесь темнеет очень быстро. Черные силуэты сосен на фоне багрового солнца, черные длинные тени от высоких надгробий. Два цвета: черный и багровый. Они царят над этим миром мертвых.
Человек жил, веселился и печалился, смеялся и плакал, творил и познавал и вдруг - его нет. Это ли не страшно! Только что был здесь, рядом с живыми - и внезапно ушел, умер, исчез. Осталось лишь холодное тело, которое тоже не сохранится. Да и зачем?! Кому она нужна, эта пустая оболочка того, что еще минуту назад звалось Человеком?
Человек мчался вперед по дороге Жизни - и вдруг резкая остановка, чернота, смерть... Так может быть, не надо и жить? Зачем, все равно впереди - смерть... Нет! Надо жить, надо творить и мечтать, создавать что-то такое, что осталось бы людям, хранило бы память о тебе, ушедшем навеки.
И все же - каждого, всех без исключения за каким-то неведомым поворотом ждет смерть... Жизнь всегда кончается одним - могилой. И черное надгробие встает над тем, что когда-то, может быть, еще вчера, было человеком...
Слабеет, гаснет багровый свет. Сосны сливаются в сплошную черную стену. Желтеют в темноте песчаные дорожки, вьющиеся между могилами. Тишина. Но что это? Неведомая белая птица из далеких стран, опустившаяся отдохнуть на черное надгробие? Белое платье... Девушка, лежащая на холодной мраморной плите... Раскинутые руки едва заметно гладят леденящий мрамор... Темные волосы рассыпались по черной поверхности, в которой отражаются звезды. Глаза закрыты, а губы шепчут что-то, чье-то имя... Слезы из-под опущенных ресниц стекают вниз, на холодную плиту, стараясь хоть чуть-чуть согреть ее, проникнуть сквозь толщу земли, своим теплом оживить навеки остановившееся сердце, вырвать у смерти, возвратить любимого.
Тишина - и стук сердца, и шепот. А слезы все капают на черный траурный мрамор.
И так день и ночь, день и опять ночь. С тех пор, как тяжелая плита закрыла засыпанный землей гроб. Отзвучали последние звуки траурной музыки, опустело кладбище - а девушка осталась у могилы, все еще на что-то надеясь. Надежда пропадает лишь тогда, когда своими глазами видишь, что любимый человек мертв, когда чувствуешь, как холодны его руки, лицо, губы... Девушка не видела ничего этого. Иногда людей хоронят в закрытых гробах - если человек умер от заразной болезни или если его тело и лицо изуродованы... Тот, кто лежал сейчас там, под плитой, умер не от болезни. Хрупкое человеческое тело, даже защищенное сверхпрочным космическим скафандром, не может выдержать удара от падения огромной скалы - удара, смявшего скафандр,