Аннотация: Еще горят леса. Еще не остыли обращенные в кварц города. Не так страшна война, как то, что следует за ней. Не столь ужасен ядерный взрыв, сколь чудовищны его последствия... И что это - три маленьких огонька жизни, трепещущих в пыли и пепле?
День первый. В окне сквозь пыль не видно звезд...
'И пламя яростное полыхнет,
Погасит даже самый яркий огонек...'
Вспоминать войну - тяжело. Страшно. А страх - бесполезен, когда нужно действовать.
Однако на марше возникает нужда отвлечься, позволить телу самому держать ритм, довериться рефлексам. И потому перед глазами не стекло маски, а уносимая остаточным ветром взрывной волны крыша собственного дома. И в мыслях - приглушенные давностью лет выстрелы, левая рука на оружии поверх карты, правая - что-то тычет, а из пересохшего рта рвутся слова - командиру, с которым обсуждается план переброски сил и снаряжения к блокированной врагом позиции. Потом - стук гранаты о дверной проем, упавший стол, акустический удар... Смутный силуэт в пыли. Он наклоняется и бесшумно дергается, подбрасываемый выстрелами в грудь, разбрасывая в стороны кровавую пыль... Темнота.
Протер стекло рукой - все так же пыльно. Рядом бежит товарищ. Он не... А ведь мы тогда перебросили подкрепления и отбились. Тогда, семь лет назад. Взрыв напомнил о войне...
- Макс! Глянь, кажись, приплыли!
Товарищ перешел на шаг, махнув рукой налево. Из трещины метрах в семи валил пар. Если б не рвущееся из нее облако, трещина сливалась бы с ландшафтом... Кричу в ответ. Через маску плохо слышно.
- Гар, пошли отсюда бегом!
Отходим метров на пятьдесят. Если бы не пылевое облако, пришлось бы дальше.
- Городской водопровод, - объясняю я, идем почти голова к голове. - Там вся вода - сплошные изотопы.
- Ты мне скажи, какого черта мы вообще к городу вывернули? - недовольно спросил Гаррис.
- В пыли не разберешь. Уходим в сторону.
Я дал направление, и мы продолжили забег в поисках выхода из пыли. Пока защита держится, но фон в пыли порой выше, чем в эпицентре. Опасно.
Небо затягивают тучи, через пыль это особенно заметно. Ближе к вечеру будет совсем темно. Нужно укрытие.
Гаррис слегка притормозил, хлопнув меня по плечу. Последние тридцать минут он излишне напряженно держал спину - показатель усталости, еще больше истощающий тело, но откуда ему знать?
- Макс, надо передохнуть.
- Время. Привал найдем по пути. Держись - и расслабь плечи.
- Ок.
Мне было все равно. С момента взрыва мы преодолели порядка двух сотен километров - сперва на машине, потом несколько часов бега в пыли, сжегшей цепи атомкара. Еще пара часов, способных спасти наши жизни, стоили усилий. Мне это очевидно. На счет компаньона не знаю.
Нашел дорогу от города. Двигаем по прямой часа четыре. Гаррис едва держится, но держится молодцом. Мужик. Я тоже выдыхаюсь. Неужто так далеко - нет никаких поселков?
Есть! Нашелся. Городок встретил пылью и трупами. Всегда так. Тусклые лучи солнца безразлично светили сквозь тучи и пыль на серые фигуры на улицах. Никто не выжил. Одно уцелевшее высотное здание в конце. Еле переставляя ноги, мы прошли в полуразрушенный вестибюль. Там, наверху - нет пыли. Значит, можно отдохнуть.
Если пережил ядерный взрыв, значит, ты был далеко, и тебя не достала взрывная волна и свет. Радиация опасна только в десятке километров от эпицентра, и не столь страшен сам взрыв, сколь его последствия. Разрушения. Радиоактивное заражение местности. Пыль, поднятая взрывом - радиоактивная. Отравленная вода. Отравленный воздух.
От всего этого давно придумана защита. Правильная комбинация нужных приспособлений из нужных материалов, немного удачи - и ты выжил. Так я думал. Я не думал о тех, кто будет рядом со взрывом. И сейчас их судьба как-то особо не трогает.
Сапогом перевернул лежащее на лестнице тело. Мужчина. Одежда почернела, местами сплавилась с кожей, лицо обгорело. Видел взрыв. Судя по последствиям, вспышка держалась долго. Сталкиваю труп с лестницы, отпихиваю в сторону. Он не должен мешать проходу, утром будет темно, не хочется запнуться.
Гаррис подавленно отворачивается. Он не воевал. Его сочувствие понятно. Он не знает, как это - не представлять себя на месте других...
На десятый этаж подниматься не стали - слишком мало места. Укрывшись за обгоревшей до железного каркаса стеной от города, мы расположились в уцелевшей комнате. В соседнюю вход завален. Я повесил фонарь над входом, лучом на проем двери. Упали перекусить.
- Зачем фонарь? - спросил Гаррис. Его высокий голос был переполнен интонациями.
- Предосторожность, - сказал я, медленно поглощая паек. Правило употребления: тюбик пасты и палочка на пятнадцать минут привала, не меньше, не больше. Иначе работать правильно не будет.
- А зачем ты так, там, внизу? - не унимался Гар. Он так же ел медленно, по инструкции, понимая, что сейчас у него 'ноги не ходят', а к утру он должен уже прыгать на них, как вчера-позавчера.
- Расчистил проход. Нам спускаться в темноте утром, - раздражает, все же. Этого-то не понять - как?..
- Знаешь, без обид, ты - черствый человек, - подумав, заявил Гаррис. - Полгода знаем друг друга, а сейчас по-новому на тебя смотрю.
- Расслабься, дружище, ты меня тоже не шибко радуешь, - фыркнул я. - Суровые времена...
- Требуют суровых мер, да, - перебил Гар. За что был награжден хмурым взглядом и молчанием. - Ты хочешь выжить, это достойная цель. Однако что ты сохранишь в этом мире, выжив? Для чего это - выжить?
- Ты мне морали читать собрался? - левая бровь у меня невольно поползла вверх. - Прости, но это мы еще в школе проходили и благополучно забыли. Пустой трёп это все.
- Ты считаешь, человек - это...
- Человек - это кусок мяса. Равно как и любая другая живая тварь, - отрезал я. - Честно, нет настроения на чайные беседы. Смени тему.
- Хорошо, - Гаррис вздохнул и умолк, о чем-то задумавшись.
- Ты вроде как поэзией увлекался? - спросил я. Нужно говорить, чтоб не уснуть. - Есть что на уме?
- Ага, - протянул Гар, - сейчас только думал.
- Жги, - с ноткой торжественности скомандовал я.
- Все, что мы сегодня видели, - начал собеседник издалека, - это ведь все вчера было цивилизацией. Понимаешь?
- Есть малость. Ну, и?
- Минута - и всего этого нет. Минуты - тут и там - и нет целой планеты, населенной живыми и счастливыми, в общем-то, людьми. Двадцатью миллиардами уникальных, красивых людей.
- Ну, это ты уже перегибаешь... - перебил я. - Но продолжай.
- Спасибо, - ответил Гаррис. Лицо его было задумчиво-грустным, он чуть улыбался уголками губ. В темноте обрамленное подшлемником остроносое лицо парня казалось детским. Хах, точно. Он же лет на десять моложе меня.
- Мне, - продолжил Гар, - лезет в голову картина. Я ее не мог видеть, потому что я бы ослеп - как минимум - но... Взрыв. И миллионы жизней-свечек задувает ветром. А те, что были в центре, попросту превращаются в кипящую лужу.
Я промолчал. Картина, нарисованная им, прогнала колонны мурашек по моей спине. Зацепил, болтун. Я улыбнулся, тоже грустно, отдаваясь настроению. В окне сквозь пыль не видно звезд... 'Дым на небе, дым на земле', вспомнились мне слова из старой иностранной песни. Откуда-то из детства...
- 'И пламя яростное полыхнет,
Столь сильное, что в тот же миг,
Во тьме навеки утопив весь мир,
Погасит даже самый яркий огонек,
Тьмой скроют небо тучи пыли,
Похоронив тех, кем мы были'.
Я глубоко вздохнул, не давая эмоциям захлестнуть разум. Наверное, именно эта способность внести красок в мою жизнь и подкупила меня в Гаррисе. В остальном он абсолютно выделялся в кругу моих друзей. Такой живой и наивный, мальчишка...
Хриплый голос принадлежал девушке, лет семнадцать-двадцать пять. Не видя ее, определить было трудно. Я чуть расслабился.
- Ну, проходите к нам, если сможете, - бросил я. - По факту посмотрим.
- Макс!.. - начал было Гар, но я его жестом заставил замолчать.
- Человек, который не может выжить сам, будет балластом. Или она выберется из завалов с той стороны, или останется тут.
Из заваленной комнаты послышался шум, сдавленный стон боли, перестук камней. Затем все затихло. Откуда-то сверху донесся вскрик, шорох, судя по звукам, вниз улетел камушек, стукнув по плите этажом ниже. Послышался сдавленный всхлип, шаркающие шаги. Я рукой удержал Гарриса, взглядом следуя за звуками. Шорох сверху дверного проема. Фигурка в потрепанной, рваной в области живота, желто-синей футболке, виснет на руках и спрыгивает вниз - босиком, голые ссаженные коленки и шорты. Девушка не старше двадцати. На лице следы стертой крови, на виске прядь грязных волос и черная корка. Яркие сиреневые глаза пронзительно смотрят с чумазого смазливого личика. Потрескавшиеся губы сжимаются в линию:
- Тест пройден? - угрюмо спросила девушка, обхватив руками свои плечи и глядя исподлобья.
- Однозначно, - удивленно произнес я. - Проходи.
Я убрал нож, сел обратно в наш темный уголок - спиной к стене, лицом к выходу.
- Тогда доброго вечера, - уже более приветливо сказала девушка.
Я вновь встал, хоть ноги и не хотели слушаться. Гостья расправила плечи, приосанилась, продемонстрировав достаток объемов во всех местах, где они должны быть... И протянула нам руку:
- Саша.
День второй. Свеча.
Aliis inserviendo consumor.
Мы переночевали в квартире у Саши. Едва только сквозь плотные тучи стали пробиваться отблески рассвета, все трое поднялись на крышу. Попытавшись осмотреться, я понял, что в этих сумерках ни черта не вижу...
- Гаррис, глянь, что там внизу и по курсу? - спросил я товарища. Тот выглянул за южную ограду крыши, достав бинокль.
- Чисто. Облако ушло на восток, - Гаррис улыбнулся под маской, - ветер юго-западный, довольно крепкий. Пока наверху, можно снять маски.
- Хорошо, - я отстегнул маску, глубоко вдохнул, подставляя лицо холодному ветру, - но не обольщайся. Природе доверять нельзя.
- Угу...
- Птиц нет, - с ноткой тревоги сказала Саша.
- Взрыв перебил и распугал всю живность, - я посмотрел на север, прищурившись. Там, откуда мы пришли, стеной вставал дым. - Город горит... Уже предместья. Потом пожар придет и сюда.
- Вы пришли оттуда... Как вы выбрались?
- На машине, - ответил Гаррис, - но когда мы въехали в пыль, мотор сгорел.
- Чего и следовало ожидать от прущего из города облака, - добавил я хмуро.
- Понятно... Ну, завтракаем и идем? - спросила девушка.
- Только быстро.
***
В нависших сумерках было видно, как стремительно движутся черно-золотые тучи в небе. В ста шагах город терял всякие очертания, утопая во тьме, и весь мир, казалось, вдавливал нас в землю. Уходили от дома нехотя, несмотря на десятки тел вокруг.
Я ускорил шаг, спускаясь в холл. Идти приходилось с фонарями, но я не осматривал дорогу перед собой, стараясь держать круг света на двери к выходу, словно та могла сбежать или исчезнуть, стоит только упустить ее из виду.
- В чем дело?.. - негромко спросила Саша у Гарриса.
- Мрачная история. Но ничего, о чем стоило бы беспокоиться, - обнадежил ее Гар. Он помнил, с чего началось наше путешествие, и знал о моих кошмарах.
- Мрачных историй сегодня у всех хватит... - проговорила девушка, поправив наушник. Уходя, она позволила себе последнюю радость цивилизации - плеер, оправдавшись тем, что 'музыка успокаивает и вдохновляет, а ныне такая безнадега...' Я разрешил с условием, что одно ухо будет непременно свободно. А большего Саше и не нужно было.
Путь по городку угнетал темнотой, слепыми, как у покойника, окнами домов и сотнями тел тут и там... Люди гибли в мучениях. Девочка молодец, нашла в себе силы отстраниться. Иначе ее бы уже трясло от ужаса и сострадания. Однако рядом невозмутимо вышагивали двое мужчин, то и дело отвлекавшихся на безнадежно глухие автомобили у дороги, и потому ей было спокойнее и легче.
- Макс, это бесполезно, - подал голос Гаррис после седьмой машины. - Если пойдем быстрее, выйдем из города. Потом посмотрим.
- Ты прав. Вот дрянь, - я захлопнул дверь мертвого внедорожника и вернулся к компании. - Искать будем, как только под ногами исчезнет осевшая пыль.
- Верно.
- Тогда марш-бросок? - я оглянулся на Сашу. Та неловко дернула плечиком. - Сможешь?
- Попробуем - узнаем, - ответила девушка, подобравшись и глубоко вздохнув.
- Тогда вперед и в темпе.
***
Когда мы остановились, у Саши подкосились колени, и она, так же молча, как бежала всю дорогу, рухнула нам под ноги. Девушка дышала судорожно и хрипло, и чудом было, что она вообще выдержала темп и дистанцию, которую мы пробежали. Десять километров по шоссе, и давно уже без пыли. Только машин не попадалось на пути. А тут...
Пока Гаррис пытался привести Сашу в чувства, я занимался брошенным у обочины атомкаром. Разбитые стекла и заляпанные спекшейся кровью сиденья демонстрировали работу мародеров. Едва живую топливную ячейку грабители не вытащили, и её хватало до ближайшей станции на карте по пути - это было двойным везением. Машина была на ходу.
Вывернув на дорогу, я помог Гаррису уложить Сашу и вещмешки на заднее сиденье. Обессилевшая, она потеряла сознание - и по-хорошему ее следовало бы показать врачу. Но врача не было, и приходилось довольствоваться малым. Возможность продолжить путь на автомобиле дала девушке шанс выжить, иначе пришлось бы оставить ее позади. Не с нами.
***
Мотор весело запел, пожирая энергию из свежего топливного ядра. Я переключил передачу и выехал на дорогу. Вперед, к горам. Еще 400 километров...
- Кажется, все благоволит нашему походу, - улыбнулся Гаррис. Маски давно были отстегнуты и болтались на креплениях у подбородка. - Что думаешь, Макс?
- Я думаю, что дурная примета верить в приметы, - буркнул я, по опыту зная что если все идет ровно, значит быть беде.
- Что ты имеешь в виду? - Гаррис насторожился и бросил на меня пытливый вопрошающий взгляд.
- Размышляю я тут... Знаю, вредное занятие, но приходит мысль - одни ли мы такие умные? И что нас ждет в конце пути?
- Вряд ли мы одни такие, ты прав. Но в конце пути - горы. Спасенье от надвигающегося катаклизма. Разве нет?
- Все так. Только... - я горько сжал губы. - Что потом? Мы в горах, пайка в лучшем случае - на месяц, воды - чуть больше, и... Даже если все рассосется через неделю, одни мы не выживем. Я просто ума не приложу, как выжить в горах между пустым небом и ядерной зимой, и тем более потом - на отравленной земле.
- Ты - и вдруг сомневаешься? - укоризненно спросил Гаррис. Я пожал плечами, вглядываясь в разрываемую фарами мглу - иногда приходилось объезжать брошенные на дороге разграбленные машины.
Выждав паузу, Гаррис понял, что ответа не будет, и решил сменить тему.
- Знаешь, мы тут с Сашей общались...
- Да? И как?
- Ну, художница, училась на дизайнера, увлекалась геологией и минералогией, кулинарией...
- Хоть что-то. Я уж думал, она будет бесполезна, - хмуро проговорил я и остановил машину.
- Кхм!.. На таком раскладе я так и вдвойне бесполезен - надо же, лингвист в противогазище! - вспыхнул Гар.
- Да, я думал об этом. Но ты полезен, как вторые руки и приятная компания. Хотя я здесь уже иррационален. И ты переборщил с сарказмом, - я спокойно смотрел на друга, и тот не нашелся, что ответить. - Если мы найдем наверху выживших, поверь, это никого из нас не спасет.
- Да... Безусловно.
- Потому, Гар, будь готов: или мы ее бросим, или съедим друг друга. Или убьемся коллективно, что тоже вариант, - от этих слов Гарриса передернуло. Правильно. Смотри на мир трезво.
- Ты свихнулся. Нельзя решать за нее!
- А где она, чтоб решать самой? В беспамятстве у нас за спиной болтается. Зачем? Зачем она себя загнала?
Далее почти всю дорогу Гаррис ехал в подавленном настроении.
***
Внезапно что-то мелькнуло сбоку, потом еще и еще... Я выдавил педаль тормоза и чуть не сорвал ручник, одновременно держа руль. Машина с визгом проползла метра три и замерла позади приличной толпы людей. А над толпой возвышались вышки кордона, разрезающие тьму широкими лучами прожекторов. Они чудом никого не сбили.
Люди начали обращать внимание на машину, кое-кто - более активно, чем хотелось бы. Гаррис спешно перепрыгнул назад к Саше. Я бросил ему:
- В моем вещмешке был пистолет. Можешь пользоваться.
Гаррис кивнул, затем озадаченно взглянув на девушку - живая, она лежала с полуприкрытыми глазами и едва дышала. В уголках губ белела засохшая слюна.
В оружии же не было надобности - толпа расступилась, и к машине подошел человек в армейском защитном костюме с автоматом через плечо.
- Граждане, здесь закрытая зона. Гарнизон убедительно просит сдать машину и пройти в порядке очереди досмотр и собеседование, - обратился к Максу военный. Макс кивнул.
- Дорога в горы перекрыта, значит, там организовано убежище или что-то вроде?.. - я не закончил уточняющего вопроса, как меня перебили.
- Вас проинформирует офицер на собеседовании. Сколько с вами людей?
- Двое. Мужчина и девушка, - коротко ответил Макс.
- Благодарю за ясность, следуйте через КПП в порядке очереди, - военный повернулся к воротам.
- Постойте, - остановил я его, - девушке нужен врач.