Edward de Vere, Earl of Oxford
|
Эдуард де Вер, граф Оксфорд
|
Эдвард де Вер , 17-й граф Оксфорд, родился 1550 году в замке Хедингем в графстве Эссекс. Он получил юридическое образование в королевском Колледже, а затем стал магистром искусств кембриджского и оксфордского университетов. В молодости де Вер играл роль фаворита при дворе, затем много путешествовал по Франции, Германии и Италии. В течение жизни он писал стихотворения, поэмы, пьесы.
Существует гипотеза, авторство произведений Шекспира принадлежит графу Оксфорду, а также (после смерти последнего в 1604 году) графу Ратленду и его жене Елизавете Сидни-Ратленд, а затем (уже после их смерти в 1612) - Мэри Сидни, дочери Филиппа Сидни.
Сидни, (Sidney) Филип (1554--1586), английский писатель и поэт. Пасторальный роман "Аркадия" (опубликован в 1590), цикл сонетов "Астрофель и Стелла" (опубликован в 1591). В эстетическом труде "Защита поэзии" (опубликован в 1595) отстаивал принцип национальной традиции и высокого литературного мастерства.
|
Were I a king I might command content;
Were I obscure unknown would be my cares,
And were I dead no thoughts should me torment,
Nor words, nor wrongs, nor love, nor hate, nor fears.
A doubtful choice of these things which to crave,
A kingdom or a cottage or a grave.
|
Я б правил миром - будь я королём,
Будь бедняком - я б знал забот немного.
Иль жребий лучший - быть мне мертвецом?
О смерти страх, о бренные тревоги!
Нелегкий выбор! Что б достойней было:
Лачуга, королевство иль могила?
|
Sidney's Answer:
Wert thou a King yet not command content,
Since empire none thy mind could yet suffice,
Wert thou obscure still cares would thee torment;
But wert thou dead, all care and sorrow dies;
An easy choice of these things which to crave,
No kingdom nor a cottage but a grave.
|
Ответ Филипа Сидни:
Не правил миром б ты - будь королём:
Душа была бы мантией стисненна.
Имел б ты тьму забот - будь бедняком,
Но как умрёшь - и скорбь умрёт мгновенно.
Несложный выбор. Что б достойней было:
Лачуга, королевство? Нет, могила.
|
|
|
Woman's Changeableness
IF women could be fair and yet not fond,
Or that their love were firm, not fickle still,
I would not marvel that they make men bond
By service long to purchase their good will ;
But when I see how frail those creatures are,
I muse that men forget themselves so far.
To mark the choice they make, and how they change,
How oft from Phoebus do they flee to Pan ;
Unsettled still, like haggards wild they range,
These gentle birds that fly from man to man ;
Who would not scorn and shake them from the fist,
And let them fly, fair fools, which way they list ?
Yet for disport we fawn and flatter both,
To pass the time when nothing else can please,
And train them to our lure with subtle oath,
Till, weary of their wiles, ourselves we ease ;
And then we say when we their fancy try,
To play with fools, O what a fool was I !
|
Женское непостоянство
Когда бы были женщины честны,
А их любовь была не быстротечна,
Я б верил: мы, мужчины, созданы,
Чтоб, в сети их попав, служить им вечно.
Но ветрены, увы, созданья эти,
И мы им верим не одно столетье.
Они, как выпал шанс очередной,
От Феба прочь бегут в объятья Пана -
Так сокол неприрученный порой
C рук на руки летает неустанно.
Брезгливо пташку поспеши стряхнуть
С перчатки, дав свободно упорхнуть.
Хотя в силки их учим попадать,
Поклявшись сами им в любви лукаво,
Потом, случись их ложь нам осознать,
Устало, помня прежние забавы,
Мы говорим, капризы их кляня:
Ищите дураков! Не тот уж я!
|
Who taught thee first to sigh, alas, my heart?
Who taught thy tongue the woeful words of plaint?
Who filled your eyes with tears of bitter smart?
Who gave thee grief, and made thy joys to faint?
Who first did paint with colors pale thy face?
Who first did break thy sleeps of quiet rest?
Above the rest in court who gave thee grace?
Who made thee strive, in honor to be best?
In constant truth to bide so firm and sure?
To scorn the world, regarding but thy friends?
With patient mind each passion to endure?
In one desire to settle to the end?
Love then thy choice, wherein such choice thou bind
As nought but death may ever change thy mind.
|
Кто научил тебя, душа, мечтать?
Кто научил язык словам стенанья?
Глаза - слезу печали проливать?
Кто радость превратил твою в страданья?
Кто бледный цвет лицу, скажи, предал?
Сном запретил тебе кто спать спокойным?
Стремленье честным быть в награду дал
И дар средь всех быть при дворе достойным?
Стоять на стаже правоты своей?
Все страсти выносить душой терпимой?
Весь мир презреть и только чтить друзей?
Желанью следовать неумолимо?
Так выбор возлюби свой роковой!
Ничто - лишь смерть всевластна над тобой.
|
|
|
|
|
Джон Дэйвис - поэт и юрист, в начале своей карьеры отстраненный от адвокатской практики после одной потасовки, в ходе которой он избил дубиной своего лучшего друга. Вновь вошел в фавор при Якове I, оказавшись в числе посланцев, доставивших королю приятное известие о кончине его предшественницы Елизаветы; занимал ряд важных постов в Ирландии, а накануне своей смерти был назначен на должность лорда Главного судьи Англии. Основные поэтические произведения Д. написаны им в период между 1593 и 1599: "Оркестр, или Поэма Танца" (1596), "Эпиграммы и элегии" (1596), философская поэма "Познай себя" (1599), "Гимны Астреи" (1599) - сборник акростихов, прославляющих королеву Елизавету.
|
|
I KNOW my soul hath power to know all things,
Yet she is blind and ignorant in all:
I know I'm one of Nature's little kings,
Yet to the least and vilest things am thrall.
I know my life 's a pain and but a span;
I know my sense is mock'd in everything;
And, to conclude, I know myself a Man --
Which is a proud and yet a wretched thing.
|
Душе, я знаю, всё познать дано,
Она томится в слепоте своей.
Я - царь Природы, но скажу одно:
Своих я самых низких раб страстей.
Моей, я знаю, жизни краток век
И знаю: в чувствах я своих смешон.
И всё равно, мне имя - Человек,
Что горд собой, но так ничтожен он.
|
|
|
|
|
|
|
Сэр Генри Уоттон (Sir Henry Wotton) приобрёл литературную известность своими стихотворениями и дружбой с поэтом Джоном Донном. Уоттон родился в графстве Кент в 1568 году, получил образование в Оксфорде. Его карьера поражает пестротой: Уоттон был прекрасным дипломатом, ловким придворным и хорошим администратором. Писал пьесы, прозу, хотя из поэзии до нас дошли буквально два стихотворения. Однако и этого скудного наследия достаточно, чтобы считать его одним из замечательных поэтов шекспировской поры.
|
The Character of a Happy Life
How happy is he born or taught,
That serveth not another's will;
Whose armour is his honest thought,
And simple truth his highest skill;
Whose passions not his masters are;
Whose soul is still prepar'd for death
Untied unto the world with care
Of princes' grace or vulgar breath;
Who envies none whom chance doth raise,
Or vice; who never understood
The deepest wounds are given by praise,
By rule of state, but not of good;
Who hath his life from rumours freed;
Whose conscience is his strong retreat;
Whose state can neither flatterers feed,
Nor ruins make accusers great;
Who God doth late and early pray,
More of his grace than goods to send,
And entertains the harmless day
With a well-chosen book or friend.
This man is free from servile bands
Of hope to rise or fear to fall;
Lord of himself, though not of lands;
And having nothing, yet hath all.
|
Залог счастливой жизни
Как счастлив тот, кому дано
Не исполнять чужую волю,
Быть ясным в мыслях суждено
И честным выпало на долю.
Кто не слуга страстям своим,
Не бросил душу на закланье
Благам и радостям земным,
Не ждёт от жизни подаянья.
Кто чувства зависти лишён
К чужому благосостоянью,
Кто, лицемерно восхвалён,
Потом не испытал страданья.
Кто повод слухам не даёт,
Чья совесть - не пустое слово,
Кто с правдой - если когти в ход
Хула и лесть пускают снова.
Кто Господу хвалу вознёс,
Но ни о чём не вопрошает
И мирно кто любой вопрос
С достойным другом обсуждает -
Лишь тот свободен! Был рождён
Он ни изгоем, ни кумиром.
Лишён всего на свете он,
Но обладает целым миром.
|
|
|
|
|
|
|
Джордж Герберт родился в аристократической семье, окончил Кембриджский университет, имел духовное звание. Свои философские стихи и стихи о природе писал в манере, близкой к стилю "метафизической школы" под влиянием поэта Джона Донна.
|
Virtue
SWEET day, so cool, so calm, so bright,
The bridall of the earth and skie :
The dew shall weep thy fall to-night ;
For thou must die.
Sweet rose, whose hue angrie and brave
Bids the rash gazer wipe his eye,
Thy root is ever in its grave,
And thou must die.
Sweet spring, full of sweet dayes and roses,
A box where sweets compacted lie,
My musick shows ye have your closes,
And all must die.
Onely a sweet and vertuous soul,
Like season'd timber, never gives ;
But though the whole world turn to coal,
Then chiefly lives.
|
Добродетель
Ты обручишь, день ясный новый,
Вновь небо и земную твердь;
Роса закат оплачет снова -
Тебя ждёт смерть.
Ты, Роза, всех собой пленяла,
Кто жил, ликуя и скорбя.
Но ты в земле берёшь начало -
Ждёт смерть тебя.
Весна, везде твои приметы!
Твой рок - природы круговерть.
Ларец и запахов, и цвета! -
Тебя ждёт смерть.
Лишь Добродетель обретётся
Душой - её не источить.
И пусть весь мир во прах вернётся -
Ей вечно жить!
|
|
|
|
|
|
|
|
Уолтер Рэли - английский политический деятель, поэт, историк. В молодости сражался на стороне гугенотов Франции и участвовал в борьбе Нидерландов против испанского господства (1577). Учился в Оксфордском университете. В 1580 один из руководителей английской карательной экспедиции против Ирландии. В 80-е гг. фаворит Елизаветы Тюдор, активный сторонник её внутренней и внешней политики. В 1583--85 предпринял попытку основать в Северной Америке английскую колонию ("Виргиния"). В 1588 участвовал в разгроме испанской "Непобедимой армады". В 1595 совершил плавание в район р. Ориноко (Южная Америка), которое описал в книге "Открытие обширной богатой и прекрасной Гвианской империи..." (1596, рус. пер. 1963). Обвинённый в причастности к заговору против вступления Якова I Стюарта на английский престол (1603), был приговорён к смерти, а затем (без отмены приговора) заключён в Тауэр (1604). В тюрьме занимался химическими опытами, написал трактат о кораблестроении и "Историю мира...", которую довёл до 130 до н. э. В 1616 представил Якову план разработки золотых рудников в Гвиане; был освобожден из тюрьмы и назначен руководителем эскадры. Экспедиция, в ходе которой произошло вооруженное столкновение с испанцами, закончилась неудачно. После возвращения в Англию был казнён на основании приговора 1603 года.
|
On the Life of Man
What is our life? a play of passion,
Our mirth the musicke of division,
Our mothers wombes the tyring houses be,
When we are drest for this short Comedy,
Heaven the Judicious sharpe spector is,
That sits and markes still who doth act amisse,
Our graves that hide us from the searching Sun,
Are like drawne curtaynes when the play is done,
Thus march we playing to our latest rest,
Onely we dye in earnest, that's no Jest.
|
Людская жизнь
Что жизнь? - лишь пьесы треволненье
С антрактами для развлеченья.
В утробе матери укромной
Мы пребываем, как в гримёрной,
К Комедии готовясь там
На суд партеру-небесам.
А позже - занавес-могила,
Забвение всему, что было.
Марш похоронный лишь реален -
Нисколько он не театрален.
|
Sir Walter Raleigh to His Son
THREE things there be that prosper up apace,
And flourish while they grow asunder far;
But on a day, they meet all in a place,
And when they meet, they one another mar.
And they be these: the Wood, the Weed, the Wag:
The Wood is that that makes the gallows tree;
The Weed is that that strings the hangman's bag;
The Wag, my pretty knave, betokens thee.
Now mark, dear boy--while these assemble not,
Green springs the tree, hemp grows, the wag is wild;
But when they meet, it makes the timber rot,
It frets the halter, and it chokes the child.
Then bless thee, and beware, and let us pray
We part not with thee at this meeting day.
|
Сыну
Три вещи есть и им дано расти
Отдельно друг без друга, процветая.
Однажды лишь на чьём-нибудь пути
Их происходит встреча роковая.
То - дерево, трава и шалопай.
На виселицу дерево срубают,
Пенька верёвкой станет невзначай,
Тебя же шалопаем величают.
Врозь до поры они, мой дорогой,
И зелены, но троица сойдётся -
Пол - из-под ног, веревка в миг - струной...
Вокруг ребячьей шеи обовьётся.
Молю, благоразумным будь для нас,
С тобой чтоб не проститься в горький час.
|
Even Such Is Time
Even such is time, that takes on trust
Our youth, our joys, our all we have,
And pays us but with earth and dust ;
Who, in the dark and silent grave,
When we have wandered all our ways,
Shuts up the story of our days ;
But from this earth, this grave, this dust
My God shall raise me up, I trust !
|
Время
Знай, Время бренностью считает,
Тот праздник жизни, что нам мил.
Оно во прах всё превращает,
Нас погружая в мрак могил.
Как жизни путь пройдём своей -
Закончит повесть наших дней.
Но верю в Бога благодать -
Он даст из праха мне восстать!
|
|
|
|
|
|
|
|
So we'll go no more a-roving
So we'll go no more a-roving
So late into the night,
Though the heart still be as loving,
And the moon still be as bright.
For the sword outwears its sheath,
And the soul outwears the breast,
And the heart must pause to breathe,
And love itself have rest.
Though the night was made for loving,
And the day returns too soon,
Yet we'll go no more a-roving
By the light of the moon.
|
Не бродить уж нам с тобою
Не бродить уж нам с тобою
Под сияющей луной,
Пусть сердцам и нет покоя
От любви в тиши ночной.
Меч изнашивает ножны,
Грудь терзается душой,
Отдохнуть и сердцу нужно,
Хочет и любовь покой.
И хоть ночь - любви стихия,
И так ясно под луной -
Не бродить в часы ночные
Больше нам с тобой.
|
|
|
|
|
|
|
|
O my Luve's like a red, red rose
O my Luve's like a red, red rose
That's newly sprung in June:
O my Luve's like the melodie
That's sweetly play'd in tune!
As fair thou art, my bonnie lass,
So deep in love am I:
And I will love thee still, my dear,
Till a' the seas gang dry:
Till a' the seas gang dry, my dear,
And the rocks melt with the sun;
I will luve thee still my dear,
When the sands of life shall run.
And fare thee weel, my only Luve,
And fare thee weel a while!
And I will come again , my Luve,
Tho' it were ten thousand mile.
|
Моя любовь, как роза красная
Моя любовь, как роза красная,
Цветет при свете дня,
Прелестною мелодией
Звучит любовь моя.
Ты так прекрасна, милая,
Тебя люблю так я.
Любовь жива во мне пока
Не высохнут моря.
Пока не высохнут моря,
Стоят твердыни гор, -
Любить, о милая моя,
До тех я буду пор.
Прощай, моя любовь, прощай!
Ты у меня одна.
Вернусь к тебе - пусть в сотни миль
Дорога суждена.
|
|
|
|
|
|
|
|
My Pretty Rose-tree
A flower was offerd to me:
Such a flower as May never bore.
But I said I've a Pretty Rose-tree,
And I passed the sweet flower o'er.
Then I went to me Pretty Rose-tree:
To tend her by day and by night.
But my Rose turnd away with jealousy:
And her thorns were my only delight.
|
Моя милая роза
Очарован цветочком был я -
В мае встретишь едва ли такой.
"Нет, есть Роза уже у меня", -
Я подумал, пройдя стороной.
Вновь я к Розе направил стопы,
День и ночь чтоб лелеять без сна,
Но остались в удел мне шипы -
Отвернулась ревниво она.
|
Love's Secret
Never seek to tell thy love
Love that never told can be;
For the gentle wind does move
Silently, invisibly.
I told my love, I told my love,
I told her all my heart,
Trembling, cold, in ghastly fears.
Ah, she doth depart!
Soon as she was gone from me,
A traveller came by,
Silently, invisibly;
He took her with a sigh.
|
Тайна любви
Избегай в любви признанья,
Смысл её неизъясним.
Нежно ветерка дыханье -
Он беззвучен и незрим.
Я в любви, в любви признался,
Сердце ей открыл
Весь в волненье, в страхе жутком -
И покинут был.
Шел чуть позже путник мимо,
И была она
И беззвучно, и незримо
Им соблазнена.
* * *
Другие переводы
Словом высказать нельзя
Всю любовь к любимой.
Ветер движется, скользя,
Тихий и незримый.
Я сказал, я все сказал,
Что в душе таилось.
Ах, любовь моя в слезах,
В страхе удалилась.
А мгновение спустя
Путник, шедший мимо,
Тихо, вкрадчиво, шутя
Завладел любимой.
Перевод С. Маршака
(Вильям Блейк. Стихи. Москва, "Прогресс", 1982)
* * *
Изреченная любовь
Станет отреченной,
И недвижим и незрим
Ветер сокровенный.
Я открыл, я ей открыл
Любовь свою и душу -
Задрожала, зарыдала,
Убежала тут же.
А прохожий той порой,
Сокровенно хладен,
И недвижим, и незрим,
Быстро с нею сладил.
Перевод Виктора Топорова
(Вильям Блейк. Стихи. Москва "Прогресс", 1982)
|
| |