Если бы это словосочетание значило для меня не более, чем название одного латиноамериканского сериала, я была бы безмерно счастлива. Но теперь, в виду сложившихся кардинальных изменений, надеюсь, по договоренности с Шеррером обратимых, оно представляется мне паутиной закрученных тайн и интриг, в которых мой множество раз прадедушка по отцовской линии преуспел почти четыреста лет тому назад.
Это утро началось с примерки нарядов, что мы заказали в Аордаме шесть дней назад. Когда прибыл курьер, по местному посыльный, сопровождаемый двумя гружеными под завязку каретами, и потребовал перемерить все согласно составленному в начале недели списку, охнула и свалилась в кресло. Предстояло перемерять четыре сундука пышных платьев и роскошных блуз, в пару к ним с подметающими подолом многослойными юбками, два сундука доверху наполненных брючными костюмами, двенадцать пар обуви, десятки комплектов белья, чулок и корсетов... А также подобрать к одежде аксессуары: шляпки, шарфики и перчатки, разобрать мотки лент для волос и определиться с украшениями, изготовлением которых занимается двоюродный племянник портного. Дармир и посыльный, разбирали сгруженное в одну высокую горку доставленное каретами мое приданое, сверяясь со списком. А я тем временем забралась в глубокое и полюбившееся в малой оранжевой гостиной кресло, накручивая под стать брату медный локон почти распрямившихся волос. Все больше похожу на Даргомасов... Меньше колдовать нужно было эти дни, магия внесла свою лепту и как вернуть обратно золоченую кудрявую прическу без использования краски и бигудей по возвращении домой стало еще одной проблемой на повестке ближайших дней. А случилось все так...
Последние дни я только и делала, что отходила от увлекательнейшего путешествия в мир эльфов. На утро следующего дня ноги гудели так, что с постели сползла почти в полдень. Дармир высказал опасения, что я все-таки хлебнула один-другой глоток мэноля и, как того следовало ожидать, мучаюсь головной болью. Однако я точно помнила, что Лисдар не дал мне этого сделать, хотя не особо и хотелось. Но разубеждать брата я не стала: у него отчего-то и так было скверное настроение. А если он захочет сорваться на мне, то попросту закачу истерику. Не до раскланиваний и рассуждений: голова и вправду вкупе с ногами сильно болела. И, наверное, в счет будущей женитьбы против воли на ужасном человеке во имя благополучия семьи, я имею право покапризничать.
На мое счастье, в тот день больше никто не рискнул сунуться ко мне в спальню с нравоучениями. Честно говоря, не сунулся вообще никто, словно вымерли все. Поэтому я попросила Матильду передать Киру, что очень его жду, человека, общение с которым было равно и продуктивным и приятным. И пусть захватит одну увлекательнейшую книгу из библиотеки, он знает какую. Домовая хмыкнула, подозревая, что я имею в виду какой-нибудь пропылившийся на дальней полочке дамский романчик, но не говорить же ей, что мне позарез необходим талмуд по основам магии? Заляпать который, не дай бог, грозит отсечением головы ею же осуществленный?
До вечера мы просидели, не отрываясь, изучая магический "алфавит", состоящий из рунических символов. Они записывались на бумагу и воспроизводились впоследствии словесно или мысленно, в зависимости от силы концентрации мага и вложенной в них мощи искры. Каждая руна, руной не являющаяся на самом деле, но очень ее мне внешне напоминающая, имела сложную энергетическую структуру. Соединяясь и образуя слова, тем самым обретая смысл, они складывались в одно плетение, нанизываясь друг на друга как петля за петлей при вязании. Их также можно было распустить, вплести в их рисунок новые нити и вообще работать как с пластилином. Главной сложностью было уметь раздвоить сознание: следить за миром вокруг и одновременно держать в голове постоянно растущий рисунок, при этом проговаривая про себя заклинание. Спусковое слово, активирующее всю конструкцию обычно произносится вслух, хотя может также держаться в голове. Как вишенка на торте, без которой кулинарное блюдо не совершенно и на стол не подается. Спусковой рычаг.
В тот день у меня сложилось ощущение, будто бы маги постоянно занимаются выводом сложной математической формулы. Приводят многострочное доказательство, которое не должно содержать в себе ни одной ошибки, иначе как карточный домик - развалится и прощай весь кропотливый труд. Со временем, конечно, приходит понимание и даже воспроизвести по памяти не составит труда. Если, разумеется, у тебя есть лет сто ничем не обремененной помимо этого жизни и не стареющий с годами разум, утрачивающий свою остроту и по кусочкам теряющий воспоминания о годах прожитой жизни. Я мысленно прорисовывала в голове рисунок каждого символа, ощущая внутри странное тепло, так, будто пила горячий шоколад, а чтобы не было так сладко - запивала каждый глоток холодной водой.
Весь следующий день я провела на лужайке перед домом. Мы вынесли на свежий воздух чайные столики и удобные кресла. В общей сложности я, Дар, Кэнит и Лесса обсуждали первые приготовления к свадебной церемонии. Руцел с семьей уже уехал, а Ру на связь так больше и не выходила. Дар, как самый среди нас старший и мастер слова, поведал, что бракосочетание сперва регистрируется в Департаменте семейного, жилищного и трудового права. Объединены эти отрасли были под одной крышей неслучайно: поскольку в этом мире царил вассалитет, то любое статусное изменение несвободного гражданина сопровождалось разрешением его сюзерена. А только после процессия направляется в храм Латуса.
- А домашним скромным торжеством обойтись нельзя, пригласив священника сюда? - поинтересовалась я, понимая, что даже если было бы можно, все равно по-моему бы не сделали.
- Смеешься?! - Встрепенулся Кэнит, роняя в траву надкусанное овсяное печенье. - Да то что императора не будет уже большое упущение! У него на этот день назначена встреча с послами из Думадара. А ближайший свадебный день - третий после новолуния в этом месяце.
Вечером "приемные" родители, Магорус и Лирана, устроили небольшой торжественный ужин, посвященный годовщине их знакомства. Были приглашены музыканты, на столах разложены вкусности, большинство из которых не сильно отличалось по странности от ужина с Даргомасом, но в целом атмосфера располагала к расслаблению. Пока Кэнит не предложил выйти во двор и попускать веселые вихри. Все тут же оживились и высыпали из столовой зоны вон. Я не успела и слова вставить, что понятия не имею о каких вихрях идет речь, как Лесса уже набрасывала мне на плечи шаль: время после захода солнца быстро сменялось глубокой темной ночью и сопутствующей ей прохладой.
Мы высыпали на улицу, и сразу же были встречены чередой громких залпов, запущенных куда-то ввысь. Сперва казалось, что на этом все и закончится, но нет: где-то на третьей секунде ожидания небо раскрасили разноцветные бескрайние купола, не оставляющие места темноте. Огромные цветы вырастали то тут то там под одобрительные крики родственников. Они сменялись изображениями животных, птиц, маленьких человечков с крылышками, драконами и еще какими-то незнакомыми мне существами. Внезапно, когда я уже смирилась с этим буйством красок, от которого начинало рябить в глазах, один из веселых вихрей решил почтить меня своим вниманием... Громадная с красно-желтым оперением и загнутым по орлиному клювом тварь взглянула на меня своими бриллиантовыми глазами и понеслась по направлению головы! Отчего окружающие ничего странного в поведении фейерверка не заметили, остается гадать.
А я не придумала ничего умнее, как побежать с криком раненого животного обратно в дом. Но тварь нагоняла! Я споткнулась о крыльцо, развалилось на нем в не самой элегантной позе, успела повернуться лицом навстречу опасности и выставить вперед руки. Незнакомое мне заклинание само сорвалось с губ, виски обожгло жаром, кончики пальцев задрожали, и из низ вырвался луч ослепляюще белого света.
Сколько прошло времени, я не знала, поскольку боялась открыть глаза и взглянуть на результат самозащиты. Их оцепенения вырвали аплодисменты. Аплодисменты? Приоткрыв один глаз, оценила обстановку: хлопал Кэнит, а Дар готовился оторвать ему голову.
- Что случилось? - Спросила я, опираясь на подставленную подбежавшей сестрой руку.
- Инициация, инициация! Ты теперь официально считаешься волшебницей! - Заорал Кэнит, вырываясь из-под захвата старшего брата. - Ну теперь Даргомас попляшет! С твоим запасом неистраченной за четверть века энергией ты можешь заставить его сплясать польку! - Продолжал веселиться младший сын, когда отец ухватил его за отделанный кружевами рукав камзола.
- Уймись! - прогремел он, прилично встряхивая парня. - Что, если бы она не успела отреагировать? К испытаниям такого рода готовятся не год и не два!
- Но, отец, ты не видел, как она врезала ему в челюсть и как он отлетел в сторону... - Принялся оправдываться Кэнит, не оставляя попыток освободиться.
Тогда я еще не могла оценить последствий этой некой инициации, из-за которой так перепугался Магорус, что не пожалел своей строгости по отношению к сыну.
Зато последующие два дня прошли в глубоком обдумывании отвешенной брату оплеухи и открытии в себе новых граней. Стихийность уже успела проявить себя, поэтому ее проявлениям - то тут то там загорающейся мебели, шторам, обрушившемуся с потолка дождю и прогремевшей грозе - с легкой подачи Дара никто не удивлялся. А вот когда я внезапно принялась левитировать в неподходящей для этого библиотеке и приземлилась на одном из самых высоких стеллажей - стало не до шуток: никого рядом не было, Кир занимался своими прямыми обязанности, так что пришлось проявить сноровку и чудеса ловкости при приземлении. Вместе с книгами и опасно накренившимся под моим весом шкафом, который, упаси боги, едва не завалился, как кости домино вслед за собой опрокинув стоящие спереди и сзади без малого четыре подобные ему копии.
А когда вчера я проснулась и отправилась умываться, то обнаружила в зеркале незнакомого мне человека! Это была одновременно я и не я: девушка с острыми чертами лица, залегшими под глазами тенями и слегка волнистыми нерасчесанными волосами градиентой окраски. Если кончики были светло-русыми, то ближе к середине уже отливали приличным медным оттенком, а у корней вовсе стали благородного орехового цвета... Одним словом, раскраска. Несочетаемый кошмар парикмахера. Ну а когда Дармир решил провести следственный эксперимент и попросил повторить вслед за ним пару тройку незнакомых мне слов, при этом представляя в голове что-то материальное, чего бы я желала в данный момент (а в тот самый злополучный момент я желала преспокойно почистить зубы), то в итоге получила измазанную зубной пастой спальню и хохочущего брата. Смешно.
И вот сейчас, представляя, что мне придется потратить полдня попусту, вместо того, чтобы почитать наконец очередную главу почти родного мне талмуда, посвященную местному пантеону, приуныла. Я уже узнала некоторые основы у Дара, которые с легкой руки поддатого эльфа из парка пошатнулись (он выбивался из общепринятого эльфийского канона красоты). А теперь мечтала углубить познания, чтобы было что по возвращении вспомнить, превратив однажды для собственных детей и племянников в сказку.
Как сообщалось в книге, боги этого мира - такие же пришельцы как и я: просто взяли и появились из ниоткуда, а точнее, из иного мира, в котором никто им был не рад. С Латусом все было ясно: балагур, хитрец, умелец по заговариванию зубов... Для меня этот бог отождествлялся с Гермесом - греческим богом торговли. Помимо этого он был проводником душ в загробный мир, что делало его схожим с Латусом - тот в свою очередь открывал врата в измерение, в котором в покое и уединении пребывали души до своего следующего вселения в чье-либо тело.
Подлунный мир, откуда пришел Латус и другие боги, занимающие менее значимое место в пантеоне большинства государств континента, перестал существовать по неизвестным причинам некоторое время спустя после их пришествия на материк Кирталамгар. Даже захотев, они больше никогда не смогли бы вернуться. Пришельцы адаптировались не сразу: в отличии от привычной среды их существования, в этом мире ночь сменялась днем, а не царил вечный непроглядный мрак - сумрак или изредка звездная ночь. Первыми словами Латуса, повстречавшего случайного путника на дороге однажды ночью, впоследствии ставшего автором изучаемого мной трактата и первым жрецом нового бога, были слова удивления: ночное время суток показалось ему невозможно ярким, ослепляющим и таким многоцветным! Латус обратился зеркальной копией встречного ему крестьянина-человека и, как сообщалось в дальнейшем со слов составителя трактата, путешествовал по материку изучая и внося... необходимые на его взгляд корректировки.
Одним из первых деяний самопровозглашенного бога стало покровительство над угнетенными расами, которое вампиры, оборотни, гномы и некроманты получили в ходе кровопролитной войны, закончившейся свержением Инквизиции очень мерзкими и под частую грязными методами. Латус сунул нос и в эльфийские земли, где его мирный визит приняли за вторжение. Так начался второй виток войны. Лилиень, в отличие от Латуса, - порождение природных сил этого мира, создательница Первоначальных - эльфов, противопоставила темному началу свое светлое. Но в абсолюте силы оказались равны: в поединке они столкнулись как разнонаправленные векторы и загасили друг друга. Лилиень и Латус заключили соглашение, согласно которому они сосуществуют независимо друг для друга, их интересы никогда не пересекаются, а общим врагом остается Аркаатарус, заключенный Латусом в подземной темнице где-то в глубине искусственно созданных Рубрских гор на южной границе земель Думадара.
Пантеон Дня и Первоначального Света принадлежал этому миру, некогда названному миром Лучистой энергии, до тех пор пока люди не подчинились Аркаатарусу и не начался хаос: магия была под запретом, все непокорные инквизиторам жесткого кончали свои дни на кострах, уходящих кровавым пламенем в закоптелое небо, а племена оборотней и сбившиеся в группы нелюди ждали предсказанное "пришествие еще большего зла, которое избавит их от страданий и гнета". Хотя их бог и был повержен, но культ до сих пор сохранился и пропагандировался. Я хорошо запомнила пространные рассуждения Лисдара об интригующих его вещах, пока мы шли в эльфийскую столицу.
- Осиновый кол мне в сердце, Юля! - С долей укора в голосе вмешался в размышления Дар, нависая над моим лицом, слегка при этом склонив голову к левому плечу. - Ты где там витаешь, Матильда сейчас будет помогать тебе мерить твой новый гардероб. А весь хлам с Земли можешь раздать... - брат разогнулся, потянулся, на секунду задумался, потерев подбородок, и выдал: - слугам. У Кирианта есть сестра, твоя ровесница. Она придет в восторг. Особенно от твоей пижамки.
- Кирианта? - Я закусила губу, пытаясь понять, о ком шла речь. - Ты имеешь в виду Кира?
- Его самого. - Дар несколько рассеянно взглянул на меня, даже приоткрыл рот, чтобы еще что-то сказать, но вдруг махнул рукой, передумав.
- Что?
- Мне не нравится, что вы общаетесь. - Наконец высказал он то, что не давало ему покоя. При этом он обернулся проверить, не подслушивает ли наш диалог кто-то еще.
Матильда стояла чуть поодаль и при всем желании как домовая могла услышать нас хоть с другого конца дома, но тактично не позволяла себе этого, занятая подбором каждому из сваленных в кучу чулок пару. (Брат, сверяясь со списком, распотрошил все коробки, при этом скидывая все в одну кучу!) А посыльный тем временем сворачивал длинный моток свитка с перечнем заказа, также не особо интересуясь нашим разговором.
- А с кем мне еще здесь общаться, кроме как не с вами или с другими обитателями дома?
- Ты не поняла. - Возразил Дармир, еще раз опасливо озираясь по сторонам. - Со слугами, Юля, не общаются. Им дают поручения, приказы, указания, изредка спрашивают о самочувствии, погоде и как поживают их близкие, но не более. Ты же практически водишь с ними дружбу! - Разъяснил он, поджимая губы. Сердится.
- Во-первых, - начала я, примирительно выставив вперед ладони, - за пару дней друзей как таковых завести невозможно. Во-вторых, не перебивай, - Дар снова попытался возразить, но что-то прикинув в мозгу, махнул от себя указательным и средним пальцем, "разрешая" продолжить, - это лишь общение, пусть близкое, раз тебе так кажется, но нисколько не доверительное. И в-третьих, я слишком много, почти ничего, не знаю, чтобы случайно ляпнуть.
- Третий аргумент мне нравится больше всего. - С ухмылкой пробубнил себе под нос он, но так, чтобы я расслышала.
Пока мы беседовали, в комнату заглянул сначала Кэнит, что я увидела краем глаза, но чему внимания не придала, а под конец разговора, зашла леди Лирана. Как всегда, прекрасная и неповторимая, светящаяся изнутри дивным светом как далекая звезда, которую удается лицезреть только в определенное время на небосводе, и то, при условии, если знаешь в каком секторе искать.
- Юля! - Торжественно возвестила она. - У тебя найдется минутка, которую ты готова уделить мне с супругом? Конечно, ничто не сравнится с этим великолепием, мне так не хочется тебя отвлекать... - Она печально обвела рукой предполагаемое великолепие, которое мне виделось натуральным бардаком, и продолжила: - Марус настаивает...
- Что-то произошло? - Я еще не беседовала с глазу на глаз ни с матерью Дара, ни с его отцом лордом Магорусом, которого жена в кругу семьи называла Марусом.
- Ввиду скорой свадьбы, разговор на эту тему оттягивать нельзя. - Решительным голосом пояснила она и пригласила следовать за собой.
Мысленно поблагодарив судьбу за избавление от примерки бесчисленного множества нарядов, но насторожившись в виду предстоящего разговора, поплелась следом за леди Лираной. Она несколько раз оборачивалась, окидывала мой внешний вид строгим взглядом, особенно заострив внимание на волосах, которые я, пока безмолвно следовала за ней, теребила, не зная куда еще деть руки, но ни одного комментария так и не сказала. Так что я не была уверена, пришлось ли ей по душе мое облачение в фиалковое шифоновое платье простого покроя и перемена в цвете волос. Когда мы свернули в восточное крыло дома, в котором я еще не была, в груди родилась новая, незнакомая еще гамма чувств: любопытство с острым желанием сбежать куда подальше. Словно кто-то другой вдруг взял и прилепил к яркому и теплому зданию с розовыми и персиковыми гостиными, устланными пушистыми коврами и освещенными причудливыми солнечными шариками, отвратительный придаток.
Холодное, местами сырое, мрачное, сложенными крупными темно-серыми камнями строение встретило нас сразу после того, как мы минули соединяющую две противоположности небольшую оранжерею. Сразу стало очень зябко и захотелось попросить одеяло, чтобы укрыться с головой. Я поежилась. Но леди Лирана никак не отреагировала на стук зубами больше от страха, нежели от холода, продолжая вести меня к мужу.
С потолка стекали ледяные капли мутно-серой воды, словно этажом выше что-то протекло, причем давно, в углах расцветала плесень, а уставленные в торшерах привычные мне свечи навевали ощущение, будто меня вели в подземную тюрьму. Заброшенную. А когда мне показалось, что я на что-то наступило и оно хрустнуло под ногами, то я вскрикнула и уже было бросилась бы наутек, как впереди сквозь приоткрытую стрельчатую дверь забрезжил свет.
- Ну вот мы и пришли. Чего ты испугалась? - С неподдельным удивлением спросила леди Лирана, пропуская меня вперед. - Заходи. Марус ждет тебя. Я бы присоединилась, но уж больно привлекли меня твои новые наряды. Не возражаешь, если я первая на них взгляну?
- Нет. - Отрезала я, боясь и шаг сделать за порог. Мысль, что я раздавила чей-то скелетик не давала покоя.
- Что за вздор?! - Презрительно как бы в ответ на мое предположение крикнул кто-то из глубины помещения, скрытого за деревянной, обитой металлическими пластинами дверью. - Входи же!
Леди Лирана одобряюще улыбнулась, слегка сжала плечо и на этом решив покончить с вселением уверенности, подхватила шлейф платья, который до этого всю дорогу преспокойно подметал пол, и легкой походкой направилась обратно в "живую" часть дома. Мне же предстояло умирать в этой.
- Ты там уснула? - Чуть насмешливо поинтересовался хозяин дома, с характерным звуком отодвигая стул, на котором видимо сидел, и тяжелыми шагами приближаясь ко мне. Дверь распахнулась, едва не сбив меня с ног, и явила обладателя скрытой за ней комнаты. С очагом, шкурой медведя у него, парой очень глубоких с высокими спинками кресел напротив, столом и деревянными стульями вдоль одной из стен и занавешенным единственным окном.
- Я захожу. - Пискнула я, делая неловкий реверанс и зачем-то кивая головой, отчего волосы небрежно перекинулись на лицо, скрывая обзор. Как неловко!
- Боишься, что я тебя съем? - Вдруг добродушно осведомился он такой интонацией, какой Дармир за время нашего знакомства подбивал меня на ответные ехидства.
- Если вы тот самый волк из сказки про Красную Шапочку, то наверное мне стоит бояться. - В тон ему вторила я, освобождая лицо от волос.
Не знаю, понял ли он о чем я только что вела речь, но рассмеялся глубоким раскатистым смехом, плюхнул свою ладонь мне на плечо (все ему покоя нет!) и потянул внутрь. Дверь за мной сама собой захлопнулась, отрезая путь назад, и страх достиг своего пикового значения. Но кажется лорду Магорусу на это было решительно наплевать. Он подошел к столу, на котором стоял поднос с графином и парой золоченых кубков, плеснул в них бордовую жидкость и вместе с ними вернулся к изучающей "пыточную" мне.
- В далеком прошлом это и впрямь была пыточная. А в других, скрытых завесой невидимости клетушках вдоль коридора, по которому тебя сопроводила моя жена - тюремные казематы. - Он протянул мне кубок. - Впрочем, не об этом сейчас надо нам поговорить.
Мужчина сделал глоток первым, слегка покрутил напиток во рту, после чего вопросительно взглянул на меня. Поспешила повторить всю процедуру за ним, не особо вдаваясь, что придется пить.
- Ягодный морс?! - Удивленно ахнула, неверяще уставившись на кубок как на чудо чудное.
- Думала я тебя вином спаивать буду или каким-нибудь зельем отсроченного действия? Эх вы, молодые, вам все ужасы, декорации подавай, чтобы всерьез и внимательно воспринимать стали... Садись, согрейся. Дрожи на сегодня с тебя достаточно.
Он принял их моих рук обратно кубок, а я поспешила занять предложенное место. Мягкое и уютное, в отличие от всего, что было вокруг.
- Итак, - Магорус сел в соседнее кресло, развернул его в мою сторону, скрестил колени и сложил руки на животе. Несколько вальяжно, ну что ж, посмотрим, что он скажет. - Я хочу поведать тебе, как новоиспеченному члену нашей семьи Киатар, старую семейную тайну. Можешь расценивать ее как легенду, если хочешь. Посвятить в нее я тебя должен. Любой наш потомок, собирающийся создать свою собственную семью и продлить наш род обязан знать историю своих корней и быть готовым к тому, что все новое, что входит в нашу жизнь, вполне может являться так некстати позабытым старым.
Я кивнула, принимая правила игры. А где-то на задворках сознания приготовилась слушать лишь одним ухом. Ни к чему мне помнить всякие грязные истории дальних родственников, коль гостить я у них собралась лишь две недели летних каникул, и то, не по собственной воле. Раз хотят - выслушаю. Но запоминать - не гарантирую. В конце концов, и Дар и Шер обещали вернуть меня домой. Только никто больше этого кроме нашей троицы не знает. И не надо.
- Постараюсь быть кратким. - Он вздохнул, набирая побольше воздуха в легкие, и я поняла: краткость - не сестра всех его бесспорно многочисленных талантов...
Лорд Магорус отпустил меня из своей пыточной на волю уже заполночь. Я добиралась до своей комнаты уже абсолютно наплевав на хруст чего бы то ни было под ногами или капли воды, разбивавшиеся о макушку. Ко всему прочему еще и Дармир устроил в прямом смысле вынос мозга, завалив ментальными посланиями в духе "проклятый инквизитор, где ты шляешься?", "Латус прокляни, куда тебя занесло?", "может мне за тебя перемерить женское нижнее бельишко?" и "умертвия на тебя нет!", как только я вышла в коридор. Видимо, лорд Магорус действительно не хотел, чтобы нам помешали, поэтому подстраховался.
На счастье его подстраховки хватило на избавление юной особы от голода: ягодный морс, что он мне предложил и целый графин которого мы распили на двоих подчистую, оказался одновременно средством болеутоляющим, жаропонижающим, иммуноповышающим и высоко питательным. Все это, разумеется, моя трактовка. Лорд же ограничился одним единственным высказыванием без подробного разъяснения в отношении напитка: от всего и для всего.
Начали мы нашу беседу с воспоминаний о том, что мне в общих чертах пересказал Дармир про родословную этой большой семьи. Тетка князя Родорума, Аролла, моего прадеда, взявшего в жену простую безродную пастушку, помогла тому исчезнуть из этого мира и появиться в моем. Исчезновение было обставлено смертью из-за распространенной в то время инквизиторами чумы - проклятия. Это было еще до прихода Латуса, когда магия была под запретом. Аролла, о магическом даре которой никто не знал, открылась лишь еще одному своему племяннику, Филишу, единственному, кто не отрекся от брата. Все остальные думали, что Родорум, покинувший родовое гнездо, действительно умер из-за болезни. Филиш и Аролла долго искали Родорума после этого в моем мире и однажды им это удалось. Чтобы закрепить результат своих трудов, Аролла перед смертью наложила заклятие на перстень, который сейчас носил Дармир, как потомок Филиша. Чтобы однажды с его помощью, используя зов крови, обладатель кольца мог переместиться к дальнему родственнику в трудный для семьи час и попросить помощи, когда положение станет безнадежным.
- А как кольцо оказалось у Дармира? - Полюбопытствовала я у лорда Магоруса.
- Колько принадлежит Дармиру, поскольку именно он отыскал его, и оно признало моего сына своим хозяином. Ребенком он забрался в эту часть дома, изображая из себя бравого искателя сокровищ, вскрыл защиту камер и обокрал прикованного цепями к стене скелета. Как мы потом установили, это оказался один из прапрадедов Дара, совративший невесту старшего брата, за что был упрятан за решетку. Видимо про него забыли... Но какова все же история, представь себе!
Представила. Чуть не умерла от ужаса. Ну и нравы! Да и трофей с пальца мертвеца, что может быть жутче?! Разве что мой будущий супруг. Хотя выбирая между ними... Нет, все же Даргомас.
А дальше пошли уже дополнения и неизвестные мне детали, которыми щедро делился лорд Магорус.
Речь шла о событиях четырехсотлетней давности, когда был перестроен особняк в тот вид, который мы знаем и видим теперь. После прихода Латуса магия была узаконена как естественное проявление сущности всех живых существ, а не отклонение от догмы Единой Империи Думадар. Инквизиция была повержена. Отовсюду хлынули подданные теперь Латусу расы, которые смешивались с человеческой.
Стоит упомянуть происхождение главной героини истории, Ароллы. Она была сводной сестрой матери Родорума, Килтаны, Одну дочь мать девочек провела не с мужем, а с любовником, который был пришлым колдуном из Бавардира. Из-за инквизиции это естественно скрывалось. Ведь именно так в роду Киатар зародилась первичная магия - в лице Килтаны, внебрачной по факту дочери. А вторую девочку, Ароллу, несколько лет спустя подбросили. Она в свою очередь тоже унаследовала от своих родителей магию, но скрывала это. Про ее также магический дар стало известно лишь сейчас, когда потребовалось отыскать кого-то, вроде меня. Узнали это из дневника Филиша. Как и всю историю с предназначением кольца и его рисунок, изображенный в том же дневнике, хранившимся в семейной библиотеке.
Дармиру, носившему кольцо и не догадывавшемуся о его свойствах, приснился сон, в котором он узнал как отыскать дневник и из которого и стало известно про тайну Ароллу.
Откуда она самостоятельно узнала, как открывать порталы в иные миры, когда ее сестра их страха перед инквизиторами ограничила силу своей искры левитацией чашечки чая из собственного сервизного набора, остается до сих пор загадкой. Вероятно, у вампиров, с которыми якшалась, пока пропадала на севере. По слухам, она когда-то знала одного вампира, который и открыл в ней искру. Помимо всего прочего, женщина скрывала, что Родорум также открыл в себе магию, как и его жена, простая пастушка, которая могла колдовать не хуже мужа. Но после перестройки дома, крыло, в котором она открывала портал и где впоследствии расположили казематы, она оставила себе и трогать запретила.
Волшебница проводила там свои магические эксперименты, подолгу не выходила на свет, особенно в последнее время перед внезапным исчезновением. Зайти в ее комнаты не мог никто, вход был опечатан до появления прямого наследника. Но как растерянным голосом сообщил Магорус, у Ароллы не было детей! И кровных родственников тоже, ведь она была подкидышем. Известно лишь, что причина, по которой она не показывалась, послужила тяжелым с одной стороны благословением, но с другой - проклятием для семьи.
Женщина оставила послание: если в ближайшие пятьсот лет с момента ее исчезновения наследник не объявится, грядет страшное проклятье, согласно которому всякий, кто когда-то причинил серьезный вред роду Киатар намеренно или случайно, будет страшно наказан. Если же род Киатар отличится в подобном, все потомки лишатся магии и станут обычными людьми.
Я не придала этой части особого значения, пока лорд Магорус не разъяснил, что убийство вассала Шеррера Даргомаса послужило заделом к началу исполнения проклятия. Ко всему прочему, Шеррер решил жесткого отомстить, что и является согласно Аролле страшным наказанием. Поэтому когда Даргомас внезапно заговорил о женитьбе и чтобы восстановить разрушенный хрупкий баланс, семья не нашла решения лучше, как переместить сюда... меня для решения всех проблем разом. Точнее, одной большой проблемы, повлекшей за собой еще одну.
Добравшись до комнаты в состоянии зомби, я плюхнулась на кровать и мгновенно заснула. Всю ночь мне снилось, как какая-то незнакомая женщина в черном шерстяном платье с высоким горлом и таким же черным плащом, который дал бы фору плащу Дармира или даже Шеррера, что-то отчаянно пыталась мне доказать. Но в итоге плюнув на это бесполезное занятие, притащила из казематов рассыпающийся в труху скелет и попыталась обвенчать нас. Я честно отпиралась, но за плечи меня крепко стискивал сперва Дармир, затем Шеррер, после все члены семьи Киатар поочередно и в итоге я вышла замуж и стала вдовой одновременно. А моя двоюродная сестра Марина, тоже затесавшаяся в этот кошмар, отчаянно стояла в стороне и кусала от зависти локти. Занавес.