Эдмунд Спенсер  Гимн Небесной Красоте
(Перевод с английского)

Меня влечёт божественная высь,
Она предмет всех лучших упований
И к ней мои раздумья вознеслись.
Душе дороже всех очарований
Любовь к творцам божественных деяний.
Стремлюсь воспеть всё то, что я постиг,
Но слаб мой дух и робок мой язык. 7

Великий Высший Всемогущий Дух,
Даритель знаний, разума и света !
Будь милостив, не будь к моленьям глух.
Пошли мне в золотых лучах привета 
Свет истины, и я для всей планеты,
Восславлю как чудесную мечту
Бессмертную святую Красоту. 14

Желаю, чтобы виденье Небес
В сердцах людей родило только нежность
И радость от увиденных чудес,
А души вдохновляла безмятежность,
Зовущая в прекрасную безбрежность,
Незыблемый возвышенный оплот,
Чей образ и чарует и зовёт.   21

Отсюда, снизу, любо мне взирать,
Как прямо с Неба щедро к нам струится
Божественной росою благодать.
О, если бы я мог взлететь, как птица !
Я напрягусь, как юная орлица:
Сперва ударят крылья по земле,
Потом взмахну - и не догнать стреле !   28 

Взыскуя красоты, впери свой взгляд
В устройство мира - не жалей стараний.
Ищи во всём порядок и расклад.
Здесь бесконечное число созданий -
Всех видов, и не вспомнишь их названий.
Господь был добр - всем тварям угодив.
Любой их род по-своему красив.   35

Земля - средь Моря, на столбах опор,
Окручена могучими цепями.
Над нею Воздух. Весь его простор
Повсюду плотно окружён Огнями,
И смертным неподвластно это пламя.
Вселенная Творцом ограждена.
Её хранит хрустальная Стена.   42

На взгляд с Земли, быть может, мнится нам, 
Всё тянется к светлейшему священству,
Отсюда снизу - ближе к небесам,
К чистейшей красоте и совершенству.
Как будто в том для всех стихий блаженство:
Вода - неспешно, Воздух - поскорей,
Всего быстрей и краше взлёт Огней.   49

Смелей вглядись в сияние красот,
На ангелов вблизи жилища Бога.
Как вешний луг всё радостно цветёт.
Как там травы, на небе звёзд так много,
Что нет милей и праздничней чертога.
И Царь всех звёзд на небе блещет днём,
А по ночам Царица правит в нём.   56

Нет зрелища прекраснее светил -
Ни на Земле, ни в далях Океана.
Кто б вынес и очей не отводил
От яркой головы их Капитана ?
Лишь Солнцу впору честь такого сана.
Нет звёзд, чтоб в чём-то Солнце превзошли,
Зато все краше Моря и Земли.  63

Ту высь, что дальше, закрывает мгла,
Там небеса, где не нужны светила.
Их яркость наше Солнце превзошла
И все на свете звёзды перекрыла.
Но людям разглядеть их не под силу.
Их красота - для ангельских зениц.
Их протяжённость - вовсе без границ.   70

Строительство небес идёт не вдруг, 
и связка сфер, что создана сначала, 
потом включает новые в свой круг, 
чтоб их система всё соединяла 
и помогла добиться идеала - 
дойти до величайшей высоты 
в стремлении достигнуть красоты.   77

Прекрасны небеса, где без препон,
Творца перед собою лицезрея,
Витают праведники всех времён,
Попавшие навечно в Эмпиреи.
Но в лучшем небе Бог хранит Идеи,
Которыми любуется Платон,
И там Премудрость основала трон.  84

Прекрасно небо там, где правят Власть
И Мощь Господня, что следят за нами,
В каком из Царств какая есть напасть,
И чутко надзирают за Князьями,
Кто ослабел, кто крепко держит знамя.
Всех краше небо, где Господь возвёл
Владычество своё и свой престол.   91

А выше мчат на крыльях золотых
Прекрасные собою Херувимы.
Там светом превосходят всех других
Сияющие вечно Серафимы.
И, краше их, стоят несокрушимо
Архангельский и Ангельский отряд. 
Приказов ждут и ловят Божий взгляд.   98

Все небеса блистают красотой,
Но выше всех - краса их Господина.
Она поспорит с дивною мечтой.
Хоть слейте все красоты воедино,
Его краса - воистину вершина.
Но сможет ли греховный мой язык
Живописать того, кто так велик ?  105

Итак, смолчу о Божьей Красоте. 
Она безмерна. Мы знакомы с нею 
По каждой созерцаемой черте - 
Нет ничего прекрасней и святее: 
В Нём Истина, Любовь, Он всех Мудрее, 
Он Мощь и Благодать, Он Милосерд. 
Он явлен в сочетанье этих черт.   112

Дела Господни зримы каждый день,
Как в зеркале, как в оттиске печати,
А лик свой от людей он спрятал в тень -
От низшей твари и от высшей знати.
Господень лик - в Господней Благодати.
Но в этот лик нельзя глядеть в упор,
Ведь Ангелы - и те - отводят взор.  119

Мы, страха перед Солнцем не тая,
Когда оно стреляет в нас лучами,
Отталкиваем прочь их острия,
Но смеем ли поднять глаза на пламя,
Что пышет так божественно над нами ?
Пред Богом меркнет Солнце, а Луна
В Его лучах, как искорка, скромна.   126

Так как же нам увидеть Божий лик ? -
Глядеть, что создала Его десница.
В деяниях красив Он и велик.
Его творенья - медные таблицы,
Где истинно и чётко говорится
О благости Его и красоте,
О дивной справедливой доброте.   133

С восторгом глядя в голубую высь,
Увидев благодатные высоты,
Туда на крыльях мысли унесись.
Из мира тьмы, где дух томят тенёта,
Взлети орлом, рождённым для полёта.
Очисти взор от немощи слепой
И впейся в Солнце славы над собой.  140

С поклоном у подножья бросься ниц,
Как трепетный слуга к ногам вельможи.
Смотри не опали своих ресниц.
Не смей поднять свой взор, шепча: "О Боже !" -
На грозный лик, чтоб Он не глянул строже,
Чтоб не был ты, когда посмотрит Он,
Немедленно в ответ испепелён.  147

Как Агнец упади перед Творцом,
Чуть что не так, ты будешь гневно встречен,
Так трепещи перед Его лицом.
Невинен будь пред Ним, а не беспечен.
Его престол неколебим и вечен,
Прочней и долговечней в сотни раз,
Чем сталь и бронза, или же алмаз.   154

В Его руках и скипетр, и закон.
На страх врагов он в прах сожжёт любого.
Его страшится яростный Дракон.
Бог правит справедливо и сурово.
В Его суде лишь Истина - основа.
Он излучает чистый яркий свет -
Cиянье правды, славы и побед.   161

Свет Божий - ярче, не в пример тому
Сиянию из головы Титана,
Которое преобразило тьму:
Впервые свет забрезжил средь тумана.
С тех пор в природе стало постоянно
Расти число занятных образцов,
Загадок для пытливых мудрецов.   168

Но Божий свет, сияющий сейчас,
Горит ясней, с тысячекратной мочью.
Он краше и чудеснее для нас.
Бог видит все дела людей воочью
И знает наши мысли днём и ночью,
Следит, чтоб в мыслях Истина цвела
И были добродетельны дела.   175

В великой славе блещущих огней
Могучий трон царит над небесами.
Он скрыт от взглядов яркостью своей
Для всех, кто смотрит слабыми глазами.
На троне - Бог, и под его ногами
Гром, молния и бурные огни.
Когда Он гневен, нет от них брони.   182

А рядом с Богом - спутница Его,
Предмет внимания и умиленья,
Любимое Всевышним Божество,
Премудрость в королевском облаченье:
На платье ярче звёзд горят каменья,
И в обрамленье пламенных камней
Она сама блестит ещё сильней.   189

Со скипетром, в короне золотой,
Премудрость правит с твёрдостью и строго
Доверенной державной высотой,
Сияющим небесным домом Бога
И всем, что ниже Божьего порога.
И люди удостоились попасть
В Её прямую действенную власть.   196

Она - хозяйка Неба и Земли
И всех, что есть, живых существ вселенной.
Вошедши в мир, едва произошли,
Они в её деснице неизменно.
Когда Господь творил их вдохновенно,
Даря толику света и тепла,
Ему во всём Премудрость помогла.   203

Кто сможет описать Её верней ?
Земная красота стократ убожей.
Она небесных Ангелов нежней.
В Ней вместе слиты славный облик Божий
С Её особой прелестью пригожей.
Её изящный вид неотразим
И не сравнить Её ни с чем земным.   210

И даже Живописец древних лет,
Создавший знаменитую манеру,
Не смог бы написать Её портрет,
Хотя изобразил саму Венеру.
Премудрость превосходит все примеры.
Венера, даже в лучшие года,
Столь дивной не бывала никогда.   217

Немало мудрецов любых времён
Прославили античную богиню.
Ей лиру посвящал Анакреон.
А знали б Ту, кого я славлю ныне,
Превознесли бы лик моей  Святыни,
И рифмами заполнили б весь мир,
Забыв былой, отставленный кумир.   224

Но где ж мне взять такое мастерство,
И выучку, и опыт, и дерзанье,
Чтоб воссоздать в портрете Божество ?
Премудрость взглянет - небеса в сиянье,
А нет Её - во мраке мирозданье.
И ты беззвучна, Муза !  Где ж твой дар ?
Отобрази огонь небесных чар !  231

Пусть Ангелы поют в своих псалмах
Хвалу Творцу и славу сокровенной
Родившейся вверху на Небесах
Возвышенной Любви Царя Вселенной.
Мне ж хочется в мистерии священной
Лишь только с восхищеньем наблюдать
Царящую на Небе благодать.   238

Но сколь блаженным был бы, лишь представь,
Любой, хоть из мирян или священства,
Кто смог бы созерцать Премудрость въявь:
Один лишь вид такого совершенства
Приносит радость, счастье и блаженство.
Но тех, кому достался взгляд в ответ,
Не отыскать. Таких на свете нет.   245

Пришедшие к Премудрости вовек
Уже не могут больше с ней расстаться.
Она их наделит, раскрыв ковчег
Безмерного небесного богатства,
Все клады, что там в тайности хранятся,
Дарованные Господом как Ей,
Так и любым достойным из людей.   252

Достойны будут те, что вознеслись
Для встречи в небесах, для лицезренья
Премудрости в безоблачную высь.
Они забудут всякие волненья,
Почувствуют покой и восхищенье,
И души их возьмёт к себе Господь.
Взлетит лишь дух, навек покинув плоть.   259

Всё то, что души встретят в небесах,
наполнит их святым благоговеньем.
В прекрасных и восторженных псалмах,
там зазвучит возвышенное пенье.
Они обрящут там отдохновенье.
Забудется тоска мирских забот,
Земное отзвучит и отойдёт.   266

Они сумеют быстро побороть
Воспоминанья о былом уделе.
Они забудут страждущую плоть.
Им станут в тягость нужные доселе
Их радости, желания и цели
Всё утешенье их - на небесах.
Земное станет выглядеть как прах.   273

Ярчайший светоч, что горел и звал,
Приманивал нас честью или славой,
Вотще пылал как ложный идеал.
Он будет признан сладкою отравой.
Всё обернётся вредною забавой.
Богатство превратится в жалкий сор,
Барыш - в убыток, похвала - в укор.   280

Прозревшим душам  сладок вид небес.
Они добрались до вершины счастья.
Их дух для вечной радости воскрес.
Приближенные к самой высшей власти,
Они забыли про земные страсти.
Их разум только к Богу устремлён.
Они в блаженстве до конца времён.   287

Вотще, моя голодная душа,
Ты грезила, взыскуя идеала
И ложные красоты вороша.
Как долго и напрасно ты блуждала,
Брела во тьме, опять пришла к началу
И наконец-то опыт обрела.
Не думай, что сгорело всё дотла.   294

Взгляни как властвует прекрасный Свет,
Ниспосланный Божественным Престолом.
Люби Творца и чти Его Завет.
Внимай и следуй всем Его глаголам.
Брось грешный мир, рядящийся весёлым.
Вняв Истине, без суетных забот,
Пусть твой заблудший Разум отдохнёт.  301


Edmund Spenser  AN HYMNE OF HEAVENLY BEAUTIE.

Rapt with the rage of mine own ravisht thought,
Through contemplation of those goodly sights
And glorious images in heaven wrought,
Whose wondrous beauty, breathing sweet delights,
Do kindle love in high conceipted sprights,                            5
I faine* to tell the things that I behold,
But feele my wits to faile and tongue to fold.
  [* _Faine_, long.]

Vouchsafe then, O Thou most Almightie Spright!
From whom all guifts of wit and knowledge flow,
To shed into my breast some sparkling light                           10
Of thine eternall truth, that I may show
Some little beames to mortall eyes below
Of that immortall Beautie there with Thee,
Which in my weake distraughted mynd I see;

That with the glorie of so goodly sight                               15
The hearts of men, which fondly here admyre
Faire seeming shewes, and feed on vaine delight,
Transported with celestiall desyre
Of those faire formes, may lift themselves up hyer,
And learne to love, with zealous humble dewty,                        20
Th'Eternall Fountaine of that heavenly Beauty.

Beginning then below, with th'easie vew
Of this base world, subiect to fleshly eye,
From thence to mount aloft, by order dew,
To contemplation of th'immortall sky;                                 25
Of the soare faulcon* so I learne to flye.
That flags a while her fluttering wings beneath,
Till she her selfe for stronger flight can breath.
  [* _Soare faulcon_, a young falcon; a hawk that has not shed its first
  feathers, which are _sorrel_.]

Then looke, who list thy gazefull eyes to feed
With sight of that is faire, looke on the frame                       30
Of this wyde universe, and therein reed
The endlesse kinds of creatures which by name
Thou canst not count, much less their natures aime;
All which are made with wondrous wise respect,
And all with admirable beautie deckt.                                 35

First, th'Earth, on adamantine pillers founded
Amid the Sea, engirt with brasen bands;
Then th'Aire, still flitting, but yet firmely bounded
On everie side with pyles of flaming brands,
Never consum'd, nor quencht with mortall hands;                       40
And last, that mightie shining cristall wall,
Wherewith he hath encompassed this all.

By view whereof it plainly may appeare,
That still as every thing doth upward tend
And further is from earth, so still more cleare                       45
And faire it growes, till to his perfect end
Of purest Beautie it at last ascend;
Ayre more then water, fire much more then ayre,
And heaven then fire, appeares more pure and fayre.

Looke thou no further, but affixe thine eye                           50
On that bright shynie round still moving masse,
The house of blessed God, which men call Skye,
All sowd with glistring stars more thicke then grasse,
Whereof each other doth in brightnesse passe,
But those two most, which, ruling night and day,                      55
As king and queene the heavens empire sway;

And tell me then, what hast thou ever seene
That to their beautie may compared bee?
Or can the sight that is most sharpe and keene
Endure their captains flaming head to see?                            60
How much lesse those, much higher in degree,
And so much fairer, and much more then these,
As these are fairer then the land and seas?

For farre above these heavens which here we see,
Be others farre exceeding these in light,                             65
Not bounded, not corrupt, as these same bee,
But infinite in largenesse and in hight,
Unmoving, uncorrupt, and spotlesse bright,
That need no sunne t'illuminate their spheres,
But their owne native light farre passing theirs.                     70

And as these heavens still by degrees arize,
Until they come to their first movers* bound,
That in his mightie compasse doth comprize
And came all the rest with him around,
So those likewise doe by degrees redound**,                           75
And rise more faire, till they at last arive
To the most faire, whereto they all do strive.
  [* I.e. the _primum mobile_.]
  [** I.e. exceed the one the other.]

Faire is the heaven where happy soules have place,
In full enioyment of felicitie,
Whence they doe still behold the glorious face                        80
Of the Divine Eternall Maiestie;
More faire is that where those Idees on hie
Enraunged be, which Plato so admyred,
And pure Intelligences from God inspyred.

Yet fairer is that heaven in which do raine                           85
The soveraigne Powres and mightie Potentates,
Which in their high protections doe containe
All mortall princes and imperiall states;
And fayrer yet whereas the royall Seates
And heavenly Dominations are set,                                     90
From whom all earthly governance is fet*.
  [* _Fet_, fetched, derived.]

Yet farre more faire be those bright Cherubins,
Which all with golden wings are overdight,
And those eternall burning Seraphins,
Which from their faces dart out fierie light;                         95
Yet fairer then they both, and much more bright,
Be th'Angels and Archangels, which attend
On Gods owne person, without rest or end.

These thus in faire each other farre excelling,
As to the Highest they approach more near,                           100
Yet is that Highest farre beyond all telling,
Fairer then all the rest which there appeare,
Though all their beauties ioyn'd together were;
How then can mortall tongue hope to expresse
The image of such endlesse perfectnesse?                             105

Cease then, my tongue! and lend unto my mynd
Leave to bethinke how great that Beautie is,
Whose utmost* parts so beautifull I fynd;
How much more those essentiall parts of His,
His truth, his love, his wisedome, and his blis,                     110
His grace, his doome**, his mercy, and his might,
By which he lends us of himselfe a sight!
[* _Utmost_, outmost.]
[** _Doome_, judgment.]

Those unto all he daily doth display,
And shew himselfe in th'image of his grace,
As in a looking-glasse, through which he may                         115
Be seene of all his creatures vile and base,
That are unable else to see his face;
His glorious face! which glistereth else so bright,
That th'angels selves can not endure his sight.

But we, fraile wights! whose sight cannot sustaine                   120
The suns bright beames when he on us doth shyne,
But* that their points rebutted** backe againe
Are duld, how can we see with feeble eyne
The glorie of that Maiestie Divine,
In sight of whom both sun and moone are darke,                       125
Compared to his least resplendent sparke?
[* _But_, unless.]
[** _Rebutted_, reflected.]

The meanes, therefore, which unto us is lent
Him to behold, is on his workes to looke.
Which he hath made in beauty excellent,
And in the same, as in a brasen booke,                               130
To read enregistred in every nooke
His goodnesse, which his beautie doth declare;
For all thats good is beautifull and faire.

Thence gathering plumes of perfect speculation
To impe* the wings of thy high flying mynd,                          135
Mount up aloft through heavenly contemplation
From this darke world, whose damps the soule do blynd,
And, like the native brood of eagles kynd,
On that bright Sunne of Glorie fixe thine eyes,
Clear'd from grosse mists of fraile infirmities.                     140
  [* _Impe_, mend, strengthen.]

Humbled with feare and awfull reverence,
Before the footestoole of his Maiestie
Throw thy selfe downe, with trembling innocence,
Ne dare looke up with corruptible eye
On the dred face of that great Deity,                                145
For feare lest, if he chaunce to look on thee,
Thou turne to nought, and quite confounded be.

But lowly fall before his mercie seate,
Close covered with the Lambes integrity
From the iust wrath of His avengefull threate                        150
That sits upon the righteous throne on hy;
His throne is built upon Eternity,
More firme and durable then steele or brasse,
Or the hard diamond, which them both doth passe.

His scepter is the rod of Righteousnesse,                            155
With which he bruseth all his foes to dust,
And the great Dragon strongly doth represse
Under the rigour of his iudgment iust;
His seate is Truth, to which the faithfull trust,
From whence proceed her beames so pure and bright,                   160
That all about him sheddeth glorious light:

Light farre exceeding that bright blazing sparke
Which darted is from Titans flaming head,
That with his beames enlumineth the darke
And dampish air, wherby al things are red*;                          165
Whose nature yet so much is marvelled
Of mortall wits, that it doth much amaze
The greatest wisards** which thereon do gaze.
  [* _Red_, perceived.]
  [** _Wisards_, wise men, _savants_.]

But that immortall light which there doth shine
Is many thousand times more bright, more cleare,                     170
More excellent, more glorious, more divine;
Through which to God all mortall actions here,
And even the thoughts of men, do plaine appeare;
For from th'Eternall Truth it doth proceed,
Through heavenly vertue which her beames doe breed.                  175

With the great glorie of that wondrous light
His throne is all encompassed around,
And hid in his owne brightnesse from the sight
Of all that looke thereon with eyes unsound;
And underneath his feet are to be found                              180
Thunder, and lightning, and tempestuous fyre,
The instruments of his avenging yre.

There in his bosome Sapience doth sit,
The soveraine dearling of the Deity,
Clad like a queene in royall robes, most fit                         185
For so great powre and peerelesse maiesty,
And all with gemmes and iewels gorgeously
Adornd, that brighter then the starres appeare,
And make her native brightnes seem more cleare.

And on her head a crown of purest gold                               190
Is set, in signe of highest soverainty;
And in her hand a scepter she doth hold,
With which she rules the house of God on hy,
And menageth the ever-moving sky,
And in the same these lower creatures all                            195
Subiected to her powre imperiall.

Both heaven and earth obey unto her will,
And all the creatures which they both containe;
For of her fulnesse, which the world doth fill,
They all partake, and do in state remaine                            200
As their great Maker did at first ordaine,
Through observation of her high beheast,
By which they first were made, and still increast.

The fairnesse of her face no tongue can tell;
For she the daughters of all wemens race,                            205
And angels eke, in beautie doth excell,
Sparkled on her from Gods owne glorious face,
And more increast by her owne goodly grace,
That it doth farre exceed all humane thought,
Ne can on earth compared be to ought.                                210

Ne could that painter (had he lived yet)
Which pictured Venus with so curious quill
That all posteritie admyred it,
Have purtray'd this, for all his maistring* skill;
Ne she her selfe, had she remained still,                            215
And were as faire as fabling wits do fayne,
Could once come neare this Beauty soverayne.
  [* _Maistring_, superior.]

But had those wits, the wonders of their dayes,
Or that sweete Teian poet*, which did spend
His plenteous vaine in setting forth her praise,                     220
Seen but a glims of this which I pretend**,
How wondrously would he her face commend,
Above that idole of his fayning thought,
That all the world should with his rimes be fraught!
[* I.e. Anacreon.]
[** _Pretend_, set forth, (or, simply) intend.]

How then dare I, the novice of his art,                              225
Presume to picture so divine a wight,
Or hope t'expresse her least perfections part,
Whose beautie filles the heavens with her light,
And darkes the earth with shadow of her sight?
Ah, gentle Muse! thou art too weake and faint                        230
The pourtraict of so heavenly hew to paint.

Let angels, which her goodly face behold,
And see at will, her soveraigne praises sing,
And those most sacred mysteries unfold
Of that faire love of mightie Heavens King;                          235
Enough is me t'admyre so heavenly thing,
And being thus with her huge love possest,
In th'only wonder of her selfe to rest.

But whoso may, thrise happie man him hold
Of all on earth, whom God so much doth grace,                        240
And lets his owne Beloved to behold;
For in the view of her celestiall face
All ioy, all blisse, all happinesse, have place;
Ne ought on earth can want unto the wight
Who of her selfe can win the wishfull sight.                         245

For she out of her secret threasury
Plentie of riches forth on him will powre,
Even heavenly riches, which there hidden ly
Within the closet of her chastest bowre,
Th'eternall portion of her precious dowre,                           250
Which Mighty God hath given to her free,
And to all those which thereof worthy bee.

None thereof worthy be, but those whom shee
Vouchsafeth to her presence to receave,
And letteth them her lovely face to see,                             255
Wherof such wondrous pleasures they conceave,
And sweete contentment, that it doth bereave
Their soul of sense, through infinite delight,
And them transport from flesh into the spright.

In which they see such admirable things,                             260
As carries them into an extasy;
And heare such heavenly notes and carolings
Of Gods high praise, that filles the brasen sky;
And feele such ioy and pleasure inwardly,
That maketh them all worldly cares forget,                           265
And onely thinke on that before them set.

Ne from thenceforth doth any fleshly sense,
Or idle thought of earthly things, remaine;
But all that earst seemd sweet seemes now offence,
And all that pleased earst now seemes to paine:                      270
Their ioy, their comfort, their desire, their game,
Is fixed all on that which now they see;
All other sights but fayned shadowes bee.

And that faire lampe which useth to enflame
The hearts of men with selfe-consuming fyre,                         275
Thenceforth seemes fowle, and full of sinfull blame
And all that pompe to which proud minds aspyre
By name of Honor, and so much desyre,
Seemes to them basenesse, and all riches drosse,
And all mirth sadnesse, and all lucre losse.                         280

So full their eyes are of that glorious sight,
And senses fraught with such satietie.
That in nought else on earth they can delight,
But in th'aspect of that felicitie
Which they have written in theyr inward ey;                          285
On which they feed, and in theyr fastened mynd
All happie ioy and full contentment fynd.

Ah, then, my hungry soule! which long hast fed
On idle fancies of thy foolish thought,
And, with false Beauties flattring bait misled,                      290
Hast after vaine deceiptfull shadowes sought,
Which all are fled, and now have left thee nought
But late repentance, through thy follies prief,
Ah! ceasse to gaze on matter of thy grief:

And looke at last up to that Soveraine Light,                        295
From whose pure beams al perfect Beauty springs,
That kindleth love in every godly spright,
Even the love of God; which loathing brings
Of this vile world and these gay-seeming things;
With whose sweet pleasures being so possest,
Thy straying thoughts henceforth for ever rest.