Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

442 Линда Пастан "Музы" и др

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публикуются переводы ряда избранных стихотворений современной американской поэтессы Линды Пастан: "Музы" и др.
  Линда Пастан Музы (После чтения стихов Рильке).
  (С английского).
  
  Никто из ангелов со мной не говорит,
  и, несмотря на то, что ветер
  всё шевелит сухие листья,
  как россыпь музыкальных нот,
  я не могу расслышать слов.
  
  Пытаюсь внять, гляжу
  на перистые формы облаков
  в надежде разглядеть там дуги крыльев.
  Порой, когда недвижность мира
  яснеет, хоть на миг,
  
  вдруг пробивается нежнейший голосок,
  всё умягчаясь. Как он вещает,
  у музыки есть собственная речь.
  В ущельях равнодушного пространства,
  возможно, таятся ангелы.
  
  Linda Pastan MUSE
  after reading Rilke
  
  No angel speaks to me.
  And though the wind
  plucks the dry leaves
  as if they were so many notes
  of music, I can hear no words.
  
  Still, I listen. I search
  the feathery shapes of clouds
  hoping to find the curve of a wing.
  And sometimes, when the static
  of the world clears just for a moment
  
  a small voice comes through,
  chastening. Music
  is its own language, it says.
  Along the indifferent corridors
  of space, angels could be hiding.
  
  Линда Пастан Удушье
  (С английского).
  
  В "Трёх сёстрах" Чехова герои пьесы
  изнемогают от смертельной скуки.
  Ирина стонет, что её душа - как дорогой рояль,
  который заперт, а ключ потерян.
  Я б ей могла сказать, что пальцы,
  играя на рояле, способны бегать по клавиатуре
  вперёд - назад, но вовсе в никуда.
  Беседы в пьесе всегда сбегают вспять -
  в манящую сестёр Москву,
  а мне хотелось бы напомнить Ольге
  о стуже зимних непроезжих улиц,
  где затверделый лёд темнеет,
  подобно камню... В зале, глядя,
  как мой любимый персонаж, страдая, умирает,
  я видела, какою скукой и мученьем
  бывает долголетний брак
  несовместимых пар, что могут задохнуться
  в объятиях друг с дружкой.
  Вот выход Маши на поклон: она - в слезах,
  пытаясь скрыть лицо, как будто хочет
  сбежать к кому-то, прочь от себя,
  прорвав заслон аплодисментов;
  как будто для того, чтоб возродиться.
  Я не могу понять, откуда ощущенье,
  что где-то там глубокий водоём,
  куда возможно лишь тянуться и тянуться,
  нырнуть под воду, но вовек не утонуть.
  Россия, - думается мне - Россия -
  страна, откуда дед мой - как считал он - скрылся,
  но никогда не мог её забыть и сбросить с плеч,
  как ту шинель из гоголевской книги,
  и ту шинель, которой он накрыл
  меня однажды в детстве ночью,
  чтоб мне не помешала спать беседа взрослых.
  А я дрожала и зевала в раздраженье
  от скуки, превращавшей детство
  в огромный материк, откуда мне хотелось
  рискнуть - сбежать под той шинелью, хотя бы третьим классом.
  
  Linda Pastan Suffocaton
  for R. J. P.
  
  In Chekhov's Three Sisters, everyone
  is infected with terminal boredom.
  When Irena says her soul is like a locked
  piano without a key, I want
  to tell her that playing the piano too
  the fingers can wander up and down
  the scales, going nowhere.
  And when the talk leads always back
  to Moscow, where she longs to be,
  I wish I could remind Olga of the cold,
  unyielding streets where even the ice hardens
  to the color of stone. Sitting here, watching
  someone I love slowly die, I see
  how anguish and boredom can be married
  for years, an ill-assorted couple, suffocating
  in each other's arms. I watch Masha
  at the curtain call, the tears still streaming
  down her face as she moved from one self
  to the other through the wall
  of applause, a kind of backwards birth.
  And I wondered where all that feeling
  came from if not some deep pool
  where one can be dragged and dragged
  beneath the surface but never quite drown.
  Russia...I thought, Russia...a country
  my grandfather thought he had escaped from
  but which he wore always
  like the heavy overcoat in the story
  by Gogol, or the overcoat he wrapped me in
  one night when the grown-ups kept on talking,
  and I shivered and yawned in an ecstasy
  of boredom that made my childhood
  seem a vast continent I could only escape from
  hidden in a coat, in steerage, and at great risk.
  From "A Fraction of Darkness", 1985.
  
  Линда Пастан Святая Магдалина,
  деревянная скульптура Донателло
  (С английского).
  
  Старуха,
  не прикрытая ничем -
  помимо веры
  и жгутов резных волос.
  Когда-то бывшие живою древесиной,
  те руки, ноги и лицо,
  теперь истёрты до сплошных мощей,
  да так, что на виду все кости.
  
  Карга из растопыренной коряги !
  Пока тебя не выбрал Донателло,
  как много видела ты листьев,
  облетевших
  с твоих ветвистых пальцев,
  как много обнажённых сучьев
  пошло на то,
  чтоб сделать каждое распятье ?
  
  Linda Pastan Donatello's Magdalene
  wood scupture, 15th Century
  
  Old woman
  enrobed in nothing
  but faith
  and strands of chiseled hair,
  the living tree once hid
  those gnarled limbs, that face
  worn to its perfect bones
  which has seen everything.
  
  Hag of articulate wood,
  before Donatello found you
  how many leaves did you watch
  detach themselves
  from your twigged fingers,
  how many branches stripped
  and nailed
  to make each crucifix ?
  From "A Fraction of Darkness", 1985.
  
  Линда Пастан Гнев
  (С английского).
  
  Вы говорите мне,
  что было бы неплохо
  из клетки выпустить его на волю,
  хотя он на кого-то огрызнётся
  и даже цапнет.
  Вы говорите мне, что, выйдя на свободу,
  он чуть смягчится,
  но без цепи он может
  озлиться на меня, и искусает
  лицо мне в кровь.
  Вам кажется, что в этом вы знаток,
  хотя ваш гнев - домашняя собачка,
  и ей не по себе, когда клыки без дела.
  Мой гнев - безумен, в нём неистовая ярость.
  Он точит зубы о мои же кости,
  и воли я ему не предоставлю никогда.
  
  Linda Pastan Anger
  
  You tell me
  that it's all right
  to let it out of its cage,
  though it may claw someone,
  even bite.
  You say that letting it out
  may tame it somehow.
  But loose it may
  turn on me, maul
  my face, draw blood.
  Ah, you think you know so much,
  you whose anger is a pet dog,
  its canines dull with disuse.
  But mine is a rabid thing,
  sharpening its teeth
  on my very bones,
  and I will never let it go.
  From "A Fraction of Darkness", 1985.
  
  Линда Пастан В тени Капитолия
  (С английского).
  
  Здесь в январе - весна.
  Весь город - в мраморе; он знаменит
  цветением плодовых насаждений
  и монументами, хотя
  их вырезали из столбов и блоков
  морозно-ледяного цвета.
  
  Сегодня наши депутаты
  сюда вернулись и шумят,
  подобно суетливым птицам
  в своих гнездилищах-конторах,
  и женщина какая-то внизу
  на улице кладёт
  
  свои нехитрые вещицы, чтобы сохли,
  пока стоит нелепая жара.
  Проходим мимо, чтоб заняться
  вопросами культуры.
  Монументальные ступени
  ведут нас к выставке.
  
  Тут дух и смысл любых полотен
  весьма несхож и масса разногласий
  ведёт художество к сюрреализму.
  Тут вся история колористических изысков,
  и, как в зеркальном зале, перед нами
  предстала проблематика искусства.
  
  Linda Pastan In the Shadow of the Capitol
  
  It is a January spring here
  in this marbled city, famed
  for its flowering fruit trees,
  its monuments, but carved
  out of pillars and blocks
  the color of ice.
  
  Today our representatives
  are back, noisy
  as squabbling birds
  in their aery of offices,
  while in the street below
  a woman spreads
  
  her brief belongings
  in this freakish heat, to dry.
  Nearby we go about the business
  of culture, climbing
  the monumental museum steps
  to a place
  
  where the weather of each canvas
  is different; where discrepancies
  become surrealism and history
  an arrangement of colors; where
  as in a hall of mirrors, we see reflected
  all the exquisite questions.
  "From 12th book of poems "Queen of Rainy Country", 2006.
  
  Линда Пастан Юному астроному: после чтения Уитмена.
  (С английского).
  
  Ты думаешь ли, глядя на Луну -
  алмазный одинокий парус в темноте,
  о разных векторах да об орбитах
  и минеральных составляющих пород ?
  
  Не схож ли ты с измученным врачом,
  что каждый вечер возвращается к жене,
  весь день проколдовав над телесами
  различных нездоровых женщин,
  
  не то с учительницей, разбиравшей в классе
  неинтересные ученикам стихи,
  которая, отправившись домой,
  в автобусе опять читает те же строки ?
  
  Я думаю, что в них она утонет,
  как перед тем уже почти погибла,
  захлёбываясь в половодье речи.
  А врач придуман мною как пример
  
  для моего стихотворенья. Пусть смотрит,
  как жена стоит в дверном проёме
  с надеждою и в бодром ожиданье...
  А ты не забывай Уитмена:
  
  он перестал читать астрономические книги
  и просто, молча, наблюдал сверкающие звёзды.
  
  Linda Pastan To a Young Astronomer: After Reading Whitman
  
  When you look up at night and see the moon
  like a single brilliant sail navigating the dark,
  do you think about vectors and orbits
  and the mineral content of rocks?
  
  Are you like a weary doctor
  returning each evening to his wife,
  having handled all day the ruined
  bodies of other women,
  
  or like a teacher dissecting a poem
  for her yawning class who later,
  on the bus ride home perhaps,
  reads that poem one more time?
  
  I hope she will be flooded
  as she must have been once
  with the molten flow of language.
  And the doctor I invented for the sake
  
  of this poem, let him look at his wife
  waiting so expectantly in the doorway
  and be overcome with pure animal desire.
  As for you, remember Whitman
  
  who left an astronomy lecture long ago
  to watch, in silence, the blazing stars.
  From 10th book of poems "Carnival Evening": "New and Selected Poems", 1968-1998.
  
  Линда Пастан Книга
  (С английского).
  
  В Книге Теней
  в начале страница темна,
  вторая - ещё темней,
  но на третьей странице
  и дальше, там появляется дрожь,
  как будто тени танцуют
  сами с собой, как если б они танцевали
  с листьями, им подражая.
  Как только Нарцисс отыскал водоём,
  там нашлась и его им любимая тень.
  
  Взрослея, мы привыкаем любить нашу смерть.
  Мы встречаемся с ней
  в наших грёзах, листая
  страницы Книги.
  Что ни страница - то всё тяжелей
  для немеющих пальцев.
  А сами-то тени -
  совсем невесомы.
  И только лишь тени нас встретят
  под их холодным навесом.
  
  Linda Pastan The Book
  
  In the book of shadows
  the first page is dark
  and the second darker still,
  but on the next page,
  and the next, there is a flickering
  as if the shadows are dancing
  with themselves, as if they are dancing
  with the leaves they mimic.
  Before Narcissus found the pool
  it was his shadow he loved,
  
  the way we grow to love our deaths
  when we meet them
  in dreams. For as we turn
  the pages of the book
  each page grows heavier
  under our numbed fingers, and only
  the shadows themselves
  are weightless,
  only the shadows welcome us
  beneath their cool canopy.
  From "Carnival Evening".
  
  Линда Пастан Печатник
  (С английского).
  
  Я слышаю названья разных шрифтов:
  подумалось, что ты твердишь о танцах,
  а были только менуэты гарнитуры
  вдоль по листу, да ты в переднике плясал
  как типографский подмастерье.
  С утра был слышен запах краски,
  как свежий запах хлеба; алела, будто кровь,
  заря на горизонте; и весь он представал
  большой дугой из полужирных литер.
  
  На свете нынче много разных букв,
  как листьев или птиц. И, вроде хлопьев сажи,
  большие армии всех азбук маршируют
  по всем дорогам и заснеженным полям.
  А у себя на лбу немаленькую кляксу
  оставил ты, взмахнув рукой
  при выборе угла, где церемонней
  дать извещенья о смертях и о рожденьях.
  (Да так притом, чтобы потрафить и начальству).
  
  Печатный пресс бойчей, чем пресс для винограда -
  стучит за часом час и громок, как прибой.
  Бумажные обрезки пачек - будто пена.
  Ночами ты раскладываешь стопки,
  заботливо, как дочек по постелям.
  Наступит тьма - пора не для словес,
  но в небе несмываемые строки звёзд.
  То роспись Господа, Луна - как оттиск пальца -
  отличный логотип Издательства
  на самой лучшей дорогой бумаге.
  
  Linda Pastan The Printer
  for R. H.
  
  Baskerville, Perpetua, Garamond:
  I thought you were naming a dance,
  but the only minuet is typeface moving
  across the page, and you in your apron bowing -
  journeyman to the letter, apprentice to the word.
  The smell of ink, like the smell of bread
  signifies morning, a bleeding of color
  at the horizon, the horizon itself
  a line of boldface too distant to read.
  
  In this world there are as many letters
  as leaves, as birds, as flecks of ash
  whole armies of alphabets march across
  margins of pavement, margins of snow.
  Now there's a smudge on your forehead
  where your hand strayed
  making those architectural gestures,
  the Pleasure of our Company is requested,
  the ceremonial announcement of birth or death.
  
  Your press is as fruitful as a wine press,
  the sound of its motion like surf, hour after hour
  reams of paper spreading their deckle-edged foam.
  At night you distribute the type as carefully
  as if you were placing your daughters in their beds.
  Dark enters, a time before language,
  but the sky is printed in white indelible stars,
  with God's own signature - that thumbprint of moon,
  like the printer's colophon
  on heaviest Mohawk Superfine.
  From "Carnival Evening".
  
  Линда Пастан Le Sens de la Nuit* -
  Магритт, масло на холсте, 1927.
  (С английского).
  
  Вот несколько ключей
  к разгадке "Смысла Ночи":
  густые хлопья пены, выброшенной вон
  из моря, что вблизи; и женщина внутри
  корзины окрылённой формы;
  спокойная спина мужчины-близнеца
  лицом к лицу другого -
  возможно это тот же самый человек.
  Уж не хоронит ли он день ?
  
  Но в том ли он и есть, смысл ночи,
  как здесь показан ? Не нужен ли нам поиск
  в тех грёзах, что за веками у нас во сне ?
  Смысл - вроде волн на этой же картине:
  как завершится день
  и закрывается музей,
  они уходят прочь, обратно в море,
  откуда и пришли.
  
  Linda Pastan Le Sens de la Nuit*.
  Magritte, oil on canvas, 1927
  
  Here are some clues
  to The Meaning of Night:
  pieces of bright foam estranged
  from the sea; a woman wrapped
  in a cage of winglike shapes;
  the formal back of one man twinned
  to the front of another -
  or are they really the same man,
  and could he be the undertaker of day?
  
  If there is a meaning to night
  is it contained here, or must we search
  through the dreams that lap
  behind our closed lids as we sleep
  like the small waves in this painting
  which, when the day is over
  and the museum shuts down,
  go back to the dark sea
  they came from?
  
  Примечание.
  *"Sens de la Nuit" - "Смысл ночи" - речь идёт о картине бельгийского художника-сюрреалиста Рене Маргитта (1898-1967), хранящейся в Хьюстонском музее "Коллекция Менил".
  
  Линда Пастан В авиационном музее.
  (С английского).
  
  Когда мне было
  почти что шесть,
  
  отец достал
  из докторской своей
  
  волшебной сумки
  две щепки:
  
  два шпателя,
  чтобы отдавливать язык,
  
  скреплённые резинкой
  посредине.
  
  Движение руки -
  и вот:
  
  мы с ним изобрели
  и запустили планер.
  
  Linda Pastan At the Air and Space Museum
  
  When I was
  nearly six
  
  my father
  opened his magic
  
  doctor bag:
  two
  
  tongue depressors fastened by
  a rubber
  
  band;
  one flick
  
  of his hairy wrist
  and lo!
  
  we invented
  flight.
  From "Queen of Rainy Country".
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"