Корнич Вячеслав : другие произведения.

Стёртые краски иллюзий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы часто заблуждаемся, принимая на веру очевидное, которое с годами становится настолько привычным, что невольно спрессовывается в "фундамент" нашего мировоззрения. Однако в минуты прозрения этот иллюзорный "фундамент" зачастую даёт трещины и уже не кажется таким безупречным и незыблемым... Героям сказаний так же предстоит испытать подобные душевные смятения, чтобы открыть в себе нечто более глубокое и важное, то, что даёт смысл существованию, то, что наполняет верой в своё истинное предназначение. Каждого из них ждут необычные испытания, своеобразная проверка на пригодность к новой жизненной ступени. С уважением, Вячеслав Корнич
  РЕЛИКВИЯ ЖРЕЦОВ
  
  Избранный
  
  Прошло более пяти месяцев после возвращения Максима Володина из Индии, и краски впечатлений от путешествия несколько потускнели в его памяти за исключением одного необычного дня. Вообще-то он не планировал эту поездку, всё произошло как-то неожиданно, можно сказать, по воле случая. Двухнедельный тур по южной Индии Максиму предложил его давний приятель, с некоторых пор ставший большим ценителем восточной экзотики; сам он не смог поехать ввиду семейных обстоятельств и поэтому решил обзвонить знакомых, чтобы пристроить путёвку, как он сам выразился - в надёжные руки. Володин не понимал тогда, почему же повёлся на его уговоры, возможно, подкупила бросовая цена "горящего тура" или сыграли свою роль веские доводы приятеля, расхвалившего красоту тех мест. Как бы там ни было, Максим дал согласие и переоформил путёвку на себя. А то самое незабываемое событие произошло в западной Бенгалии, в одном из ашрамов, когда познавательное путешествие уже подходило к концу. Как и его попутчики Максим бродил по территории ашрама, на две трети окружённой невысокой горной грядой, с любопытством глазел на незатейливый быт общинников и пытался прочувствовать атмосферу их жизни. Он не совсем понимал этих странных аскетов, бросивших ради какого-то эфемерного божественного экстаза свои семьи и родные места, но в тоже время с уважением относился к их выбору.
  "Интересно, что же движет ими? - размышлял в те минуты Володин. - Ведь чтобы решиться на такое... нужно веское основание, да и убеждения какие-то тоже. Неужели только ради этого непонятного самадхи? Чего освобождать, чего постигать? Не понимаю. Но, во всяком случае, они-то сознательно решились на такой шаг, значит, прошлая жизнь их уже не устраивала... А если я почувствую то же самое, смогу ли я на такое решиться, смогу ли я изменить свою жизнь?.. Не знаю".
  Наблюдая за отшельниками, он даже немного завидовал их свободе.
  Его размышления прервал незнакомый голос, мужчина обратился к Володину на неплохом русском языке с небольшим акцентом:
  - Здравствуйте! Вы из России?
  - Здравствуйте... угадали, из России, - не сразу ответил Володин, с интересом разглядывая незнакомца.
  Мужчина был смуглым, почти как местные жители, но всё же отличался от них, больше, наверное, манерой поведения, скорей всего, он походил на европейца уже давненько обосновавшегося в этих местах.
  - Вас ведь зовут Максим? - совсем неожиданно для Володина прозвучал очередной вопрос.
  - Вы что ясновидящий? - с некоторой растерянностью произнёс Володин.
  - Нет, но мой Учитель видит многое, и ваш приезд он предсказал уже давно...
  - Что?.. Вы ждали меня? - не дал договорить мужчине Максим. - Погодите, погодите, я что-то ничего не понимаю...
  - Вы не беспокойтесь так, Максим, вы всё поймёте, когда поговорите со Шри Равиндрой, - поспешил успокоить Володина незнакомец, - кстати, меня зовут Артур Вардс, я англичанин, но уже несколько лет нахожусь рядом с Учителем, а раньше я занимался изучением истории древней Руси, поэтому так неплохо знаю язык.
  - Рад, конечно, познакомиться с вами и с вашим учителем, но я так ничего и не понял, - всё ещё упирался Володин, хотя любопытство прямо таки распирало его.
  - Пойдёмте, Учитель ожидает вас, - с улыбкой проговорил мужчина, дотрагиваясь до руки Володина.
  Пропустив вперёд Артура, Максим отправился вслед за ним. Они миновали одноэтажное строение и через узкий прохладный коридор вошли в небольшое затемнённое помещение, абсолютно не отличавшееся роскошью. Скорее - наоборот, вся его аскетическая обстановка состояла лишь из нескольких кушеток и шкафа с книгами.
  В глубине зала Максим разглядел немолодого мужчину в простой наплечной накидке с длинными и некогда воронеными волосами, в которые время успело вплести свои белоснежные пряди. Шри Равиндра сидел на кушетке с закрытыми глазами, казалось, что он был погружён в глубокий сон, но как только вошедшие приблизились, его глаза ожили золотистым светом. В какой-то момент Володину даже почудилось, что в комнате включили освещение...
  Взгляд мудреца буквально поглотил душу Максима, растворил её в себе, погружая в блаженство покоя, время словно остановилось, замерло... Но внутри Максима ничто не протестовало, а напротив, его чувства не желали возвращаться к действительности. Наконец, Шри Равиндра несколько отпустил свою могучую силу, давая возможность гостю прийти в себя, и указал на кушетку. Пока Володин устраивался, святой пристально изучал его, после чего произнёс первые слова. Максим, конечно же, ничего не понял из незнакомой ему речи и с нетерпением уставился на Артура, ожидая пояснений.
  - Учитель приветствует вас, Максим, он долго ждал этой встречи и возлагает на неё большие надежды, - сразу же перевёл англичанин.
  - И я рад видеть вас, уважаемый Шри Равиндра. Только я не понимаю, чем так заинтересовал вас? - ответил Володин, всё ещё находясь под впечатлением необычного состояния.
  После этих слов мудрец понимающе кивнул и снова заговорил, не дожидаясь перевода.
  Пока Максим вслушивался в размеренные непонятные слова, его не покидало ощущение близости с этим человеком, появившееся вдруг чувство было еле уловимым, каким-то летучим и, видимо, касалось самых потаённых слоёв памяти.
  - Учитель просит вас довериться ему, - откуда-то издалека донёсся до Володина голос Артура, - то, о чём вы услышите сейчас, тысячелетия охранялось тайной, о которой знали лишь посвящённые. Но рано или поздно наступают сроки, когда необходимо приоткрыть потайные двери, чтобы расширить границы истины. Один из таких сроков уже приближается, и вы избраны свершить это благое деяние.
  Максим хотел было что-то возразить, но красноречивый взгляд Шри Равиндры не позволил ему этого сделать. А тем временем Артур продолжал свой перевод:
  - В одном из удалённых уголков России глубоко под землёй хранится святыня древнего земного рода - кристалл Найви, когда-то очень давно его подарили жрецам нынешней человеческой расы посланцы внеземной цивилизации. В этом кристалле хранится память земного прошлого и взгляд будущего, которое уже свершилось в высших мирах. С наступлением тёмной эпохи хранителям кристалла пришлось покинуть прежние места поселения, а святыню они схоронили в подземных лабиринтах горного массива. Небольшое озеро преграждает доступ в тоннели, но раз в тысячелетие вода уходит под землю ровно на шестьдесят часов, а затем снова поднимается. Вы должны проникнуть в лабиринт именно в тот момент и найти кристалл. Настало время использовать его по назначению.
  В комнате воцарилась тишина, в этот момент Володин напряжённо переваривал всё пересказанное Артуром и обдумывал ответ.
  - Вы предлагаете мне поверить во всё это? - после паузы изрёк Максим с нотками недоверия в голосе. - Ну хорошо, допустим, всё это - правда. Но почему именно я, за какие такие заслуги вы выбрали меня?!
  Шри Равиндра улыбнулся и коснулся рукой груди Володина, давая понять, что услышал его. По телу Максима пробежало тепло, а затем в самом центре его груди образовался какой-то сферический сгусток реально ощутимой энергии и стал вращаться по часовой стрелке, всё ускоряясь в центробежном движении. Володин почувствовал, как оживает сердце, словно вырвавшееся на свободу из тесной непроницаемой темницы. Тёплая волна блаженного покоя вновь прокатилась по его телу и вернулась обратно в сердце уже с ощущением переполняющей любви...
  После пережитого в те минуты Максим больше не мог не доверять словам Шри Равиндры и без колебаний согласился выполнить все, о чём просил святой.
  Единственное, что оставалось невыясненным - время и место его предстоящей миссии. Но Шри Равиндра устами Артура успокоил Максима, пообещав поведать об этом в нужный момент.
  За пять с небольших месяцев кое-что изменилось в жизни Володина, в первую очередь это касалось примирения с Наташей, его новой подругой, с которой случилась размолвка как раз перед отъездом в Индию. Ещё с первой встречи Наталья понравилась Максиму, девушкой она была очень привлекательной и далеко не глупой, что, конечно же, подкупало мужское самолюбие. Позже симпатия как-то незаметно переросла во влюблённость, Володина даже стали посещать мысли о возможной свадьбе. Единственное, что настораживало Максима в характере своей избранницы - это её чрезмерный практицизм, ему казалось, что Наташа уже спланировала всю свою жизнь наперёд: карьеру, строительство дома, покупку новой машины, рождение ребёнка, вечеринки с друзьями, поездки на курорты. И вроде всё было правильно в размышлениях молодой женщины, ведь так думало большинство людей, но в этой цепочке выстроенных ею желаний Максим почему-то не находил места для простой душевной романтики. Но кроме этого, ещё одно обстоятельство не давало ему покоя в минувшие месяцы. После возвращения из путешествия Максим как-то сразу разочаровался в своей работе, ему уже откровенно претила эта сумасшедшая борьба за клиентов, вместе с постоянно меняющимися курсами валют, ставками рефинансирования и прочей банковской ерундистикой. Но причина была вовсе не в заработке, банковский менеджер получал довольно-таки приличную зарплату, да и с продвижением по службе перспективы были. Просто внутри него что-то произошло, изменилось, и эти перемены касались его памяти, постоянно напоминая ему о чём-то упущенном и несбывшемся в жизни. Порой всплеск эмоций просто захлёстывал душу Максима, понося всеми чертями эту однообразную дурость, называемую его нынешней работой, но тут же рассудок загонял в стойло его распоясавшиеся чувства, язвительно призывая задуматься над будущим. Как же нелегко было отказаться от всего привычного, устоявшегося в угоду своим душевным позывам и начинать жизнь с нуля. Получался какой-то замкнутый круг: чаша его терпения уже переполнялась, но он до сих пор не видел выхода из создавшего положения. А между тем душевный кризис только усугублялся.
  Несмотря на отсутствие каких-либо вестей от Шри Равиндры Максим постоянно помнил о той загадочной встрече, хотя всё же иногда сомневался в реальности случившегося с ним. Его даже посещали мысли о некой гипнотической иллюзии, специально созданной, чтобы посмеяться над доверчивым русским.
  Проходили дни, однако всё оставалось по-прежнему. Но однажды вечером Максим остался в квартире один и почувствовал лёгкое прикосновение к своей щеке, словно на кожу опустилась невесомая паутинка. Он попытался её смахнуть, но тщетно, ощущение незримого присутствия не исчезало. Тогда он подошёл к зеркалу и стал всматриваться в собственное отражение. Поначалу он не обнаружил ничего необычного, но вдруг контур зеркального двойника осветился золотистым сиянием, а через секунду видимое отображение полностью поглотилось ярким светом. Одновременно он почувствовал знакомое ощущение тепла в сердце и в следующее мгновение встретился с взглядом Шри Равиндры. Лик Учителя проявился буквально на мгновение, но Максим успел расслышать то единственное долгожданное слово, прозвучавшее из уст святого коротким призывом:
  - Пора!
  Какое-то время он отрешённо глядел в зеркало, повторяя полушепотом совершенно бессвязные слова:
  - Пора, пора... вспомнили, невероятно... не обманули, пора.
  Когда Максим пришёл-таки в себя он попытался проанализировать случившееся, но ничего путного в голову не шло, такое попросту не могло уместиться в обыденное человеческое сознание. Хотя теперь он знал наверняка, что сроки его миссии неумолимо приближаются и призывают в дальнюю дорогу. Конечно, всё ещё оставались невыясненными подробности предстоящей работы, но это уже не имело особого значения, он знал, что теперь судьба сама поведёт его к цели. А завтра ему любой ценой нужно было решить вопрос со своим начальником о незапланированном отпуске и подготовить морально Наташу, с которой уже произошла одна неприятная ссора из-за его прошлой поездки.
  На следующее утро Володин прямиком направился в кабинет к директору банковского филиала, захватив с собой два заявления. Одно, естественно, касалось внеочередного отпуска, но при отрицательном ответе руководства он был готов без зазрения совести распрощаться с местом банковского служащего. Ознакомившись с первым заявлением, директор пристально поглядел на Максима:
  - Володин, ты же недавно вроде отгулял свой законный. Что-то случилось?
  - Виктор Николаевич, я не могу вам всего объяснить, но поверьте, для меня это очень важно.
  - А для меня важно не загубить рабочий процесс! Ты это хоть понимаешь?! А если вам всем вдруг приспичит разом, что тогда?! - повысил голоса директор.
  - Но на данный момент я же один, - успел вставить реплику Володин.
  - Нет, даже не проси, Володин! Ну если бы свадьба или похороны, здесь ещё можно как-то понять, а так... Ведь сам знаешь, что зарываемся сейчас в работе!
  - Знаю. Значит, нет?
  - Ты правильно понял! - твёрдо ответил Виктор Николаевич, не отводя взгляда.
  Услышав категоричные слова директора, Максим молча протянул второе заявление.
  - Это что ультиматум?! - резко бросил директор уже с покрасневшим от пятен лицом.
  - Нет, Виктор Николаевич, это всего лишь моё решение, - спокойно возразил Володин.
  После непродолжительной паузы атмосфера несколько разрядилась, об этом свидетельствовал уже примирительный тон директора:
  - Максим, у меня голова и так пухнет от проблем, а ты мне ещё одну подбрасываешь. Ну ладно, извини за резкость.
  В тот момент раздалась популярная мелодия из мобильного телефона, и Виктор Николаевич жестом попросил Володина подождать. Окончив разговор, он глубоко вздохнул и продолжил незаконченную тему:
  - Без ножа ведь режешь! Ценный ты у нас работник, Володин, вот и пользуешься этим. Был бы кто другой, подписал бы не задумываясь, пускай бы катился ко всем чертям!.. Ну хорошо... дам тебе отпуск, но только на десять дней, больше не могу.
  Максим поблагодарил своего начальника и в приподнятом настроении отправился оформлять отпускные документы. Начало было положено, первый раунд задуманного он выиграл без особых осложнений, но оставалось ещё объяснение с Натальей, объяснение довольно-таки предсказуемое, поэтому Максим решил не говорить девушке всей правды.
   Встречу он назначил в городском парке ближе к вечеру. Максим появился заранее с букетом прекрасных роз и в ожидании своей подруги стал прохаживаться вдоль скамеек. Погода в конце мая стояла тёплая, по-весеннему мягкая с лёгкими ласкающими дуновениями ветерка, природа нежно расцветала и дышала необыкновенным ароматом черёмухи. Мимо Володина пролетали стайки легко одетых подростков, трогательно шествовали молодые мамы с детскими колясками, прогуливались парочки влюблённых и обычные люди, наслаждавшиеся незабываемым чудом весны. Наталья немного задерживалась, хотя и не особенно любила опаздывать, но как любая знавшая себе цену женщина не лишена была толики безобидного актёрства.
  - Милый, ты наконец-то решился сделать мне предложение? - раздался за спиной Володина её чувственный голос.
  - О... ты откуда появилась? - от неожиданности Максим даже не нашёлся, что ответить.
  - А как же насчёт мужской галантности? Мог бы уже поцеловать, подарить эту прелесть и обнадёжить девушку.
  - Извини, Наташенька, задумался, но я готов исправиться, - поспешно произнёс Володин, делая шаг навстречу подруге.
  Когда их губы встретились, Наташа нежно обвила шею Максима и прижалась к нему своим необыкновенно женственным телом...
  - Максим, ты не ответил на мой вопрос, - в промежутке между поцелуями прошептали её горячие губы.
  - Я почти созрел для этого, вот только съезжу в командировку и...
  - В командировку? - тут же встрепенулась Наталья. - Куда это ты собрался от меня, опять та же история повторяется?!
  - Наташа, не начинай, только десять дней... или даже меньше и я снова твой уже навсегда, - произнёс Володин, проведя рукой по её волосам.
  - Ну, если десять дней... я готова подождать, пожалуй, вытерплю, но ужасно буду скучать по тебе, - на удивление покладисто ответила Наталья, ещё крепче прижимаясь к Максиму. - А куда ты едешь и когда?
  - В Иркутск завтра рано утром, туда и обратно, ты даже не заметишь, - поспешно ответил Володин, стараясь обнадёжить её.
  - Ах, значит, опять придётся греть постель одной, - притворно вздохнула Наталья и обиженно поджала губки. - Вот так всегда...
  - Не переживай, радость моя, мы всё наверстаем, - постарался подыграть ей Максим.
  - Ловлю на слове, милый, - томно прошептала женщина и тут же предложила:
  - Прогуляемся?
  - С удовольствием, Наташенька. Только не долго, а то ещё собираться надо, да и вставать рано.
  - Ладно, Максим, не бойся, надолго не задержу, пошли, - рассмеялась она и по-хозяйски взяла мужчину под руку.
  Володин прекрасно понимал, что если согласится на романтическое свидание, то вряд ли сможет избежать бурной ночи. Наталья обладала просто невероятной притягательностью, а её страстная натура способна была возбудить его любовные фантазии даже на расстоянии. Но насчёт отъезда он не лукавил, незадолго до встречи внутренний голос отправил его на вокзал за билетом, только не до Иркутска, а до Улан-Удэ. Ещё в Бенгалии Шри Равиндра строго-настрого предупредил его об особой секретности поездки и Максим не хотел разочаровывать своего наставника.
  
  По наитию сердца
  
  До Улан-Удэ Володин добрался без особых приключений. Хотя за трое суток изрядно утомился, в основном от вынужденного бездействия и назойливой разговорчивости некоторых попутчиков. Наталья не давала забывать о себе, находя возможность по несколько раз в день названивать ему по мобильнику, при этом с ревнивыми нотками она напоминала о чувстве верности и рекомендовала не задерживаться в чужих местах дольше отведённого срока. Несмотря на временные неудобства, в сердце Максима нарастало какое-то томительное предчувствие, чем-то напоминавшее ему далёкие ощущения детства, связанные с поездкой на море во время отпуска его родителей. О чём хотели поведать эти переживания, пока оставалось загадкой для Максима, но, несомненно, жизненные перемены уже ожидали своего часа, посылая ему из будущего свои знаки. Наконец-то почувствовав твердь железнодорожного перрона, Володи поспешил быстрее выбраться из вокзальной суеты. Если честно, то Максим не знал, куда направится дальше, просто ноги сами несли его по улицам города, пока он не оказался на проспекте Автомобилистов возле автовокзала. Володин уже не удивлялся новой особенности своего организма следовать каким-то интуитивным импульсам, и на сей раз решил довериться их зову, приобретя в кассе билет до первого попавшегося на глаза населённого пункта. В ожидании автобуса он обзавёлся картой Забайкалья, докупил немного продуктов, ну а всё остальное ещё раньше нашло место в его вместительном рюкзаке, включая палатку со спальником. Он был опытным туристом, ещё с юношеских лет познав все прелести палаточной жизни, поэтому даже не сомневался в выборе снаряжения. Дорога не отняла у Максима много времени, по прибытию на место он сошёл на поселковой автостанции и отправился в сторону видневшихся гор. Переправившись через мост на левый берег небольшой речушки, являвшейся притоком Селенги, Володин взял курс на северо-восток и через несколько минут ступил на просёлочную дорогу. Там он поймал попутку, но проехав километров тридцать, попросил водителя бурята остановиться перед развилкой дорог и продолжил свой путь уже пешком вдоль долины реки, обрамлённой по правую руку горным хребтом. Дорога вывела его к одиноко стоящему домику, ограждённому ветхой изгородью, возле которой на лавочке сидел седовласый старик. Максима даже не удивила славянская внешность деда, он знал из литературы, что за прошлые столетия эти места дали приют многим пришлым людям, уже давно перемешавшимся с коренным населением.
  - Добрый день, отец, - почтительно поприветствовал его Володин.
  - Добрый, сынок, - ответил старик, разглядывая незнакомца.
  Его взгляд был с каким-то особым прищуром и показался Володину очень внимательным.
  - Вы, случайно, не знаете, есть ли здесь поблизости озеро? - спросил Максим.
  - Ежели ты Байкал ищешь, то иди напрямки, обойдёшь правее реку и в аккурат к утру поспеешь.
  - Нет, отец, я не Байкал ищу, другое озеро, что в горах... Есть такое? - проговорил наугад Володин.
  - В горах-то не знаю, - пожал плечами старик, - но чуток дальше есть одно, пойдёшь вдоль реки и выйдешь к нему.
  - Спасибо. А вы здесь один живёте?
  - Один, давно уж один, - вздохнул старец.
  - И не страшно одному? Вокруг же ни одной живой души, обидеть ведь могут, - искренне поинтересовался Володин.
  - Хе-хе... Кому я нужен-то, - с усмешкой махнул рукой дед и уже серьёзно добавил:
  - Привык я уже к этим местам, всё родное здесь, душевное, да и природа охраняет близких ей. Ты разве не знал?
  - Ну да... пожалуй, вы правы, - задумчиво согласился Володин, невольно проникаясь уважением к старцу.
  Они обменялись ещё несколькими фразами, и Максим засобирался в дорогу:
  - Идти мне нужно, отец. Спасибо вам и всего хорошего!
  - И тебе не хворать, сынок. А то, что ищешь - само найдёт тебя, только не наступай на тень прошлого.
  - О чём это вы? - непонимающе переспросил Володин.
  - Да это я так, вроде напутствия...
  - А-а.
  Максим почему-то вспомнил о словах старика чуть позже у разветвления грунтовки, от которой в сторону близлежащих гор убегала узкая тропинка:
  "Н-да, неспроста он мне это сказал, неспроста... Но в чём же смысл? Да и Шри Равиндра, помнится, говорил мне о разбросанном бисере под ногами. Может, он имел в виду какие-то знаки, которые не замечают люди?.. Да, вполне возможно. Придётся тебе, брат, напрячь мозговые извилины. Или лучше довериться наитию?.. И что же мне подсказывает внутренний голос?"
  Какое-то время Максим топтался на месте, прислушиваясь к ощущениям своего сердца, а затем забросил за плечи рюкзак и быстро зашагал по тропинке. Миновав межгорную лощину из смешанного редколесья и кустарников, он стал подниматься по западному склону хребта, где преобладали в основном хвойные породы леса. Взгляд весны уже царствовал и в этих суровых местах, словно приглашая к празднику света нежно-зелёную траву и молодые любопытные листья. Максим чувствовал этот невыразимый трепет пробуждения буквально во всём: в запахах, звуках, дуновениях тёплого ветра и необыкновенно-живых красках новорождённого мира. На одном из привалов Володин растянулся на траве, чтобы перевести дух, прикрыл глаза и вдруг почувствовал, как сливается с негой природной звуков, таких волшебных и близких ему. Ощущая непередаваемый восторг, он будто слышал голос своего сердца, созвучный с удивительной песней гор. Уже позже всё ещё находясь под впечатлением приятных переживаний, он с некоторой грустью подумал о своей прошлой жизни:
  "Сколько же в ней было фальшивого... вечно под кого-то подстраивался, выдавливал из себя наигранные улыбки, говорил не то, что думал, какие-то заученные фразы... Только и делал, что лгал себе самому. Гадко всё это! И ради чего? Ради приличия, выгоды, расположения людей?! Глупо всё как-то, глупо... А может, я просто боялся быть белой вороной, не таким как все? Чёрт, такое впечатление, что всех нас пометили одним цветом! Каким? Серым в крапинку, чтобы не так заметна была наша убогость. Цвет лицемеров и посредственностей! А Наташа... она ведь выбрала меня, да и мне она нравится, она женщина во всех смыслах. Но любовь ли это? Что-то же держит меня, не даёт открыться ей полностью... Что это - сомнение, недоверие или нежелание делиться чувствами? И с ней ведь согрешил, не собирался я делать ей предложения, во всяком случае, пока... Ладно - проехали. Эх, а дед то был прав, на все сто прав - здесь так душевно! Словно чистотой душу омыл, прямо как в раннем детстве, где все тебя любят. Всё верно, природа принимает только своих и защищает их. И пароль у неё один - искренность".
  Он провёл в пути ещё несколько часов, пока на горы не опустилась темнота вместе с дыханием ночной прохлады, однако небо пока не шибко баловало звёздами. Максим изрядно вымотался и чтобы не блуждать по незнакомым местам в потёмках решил сделать привал с ночёвкой. Перекусив на скорую руку, он передумал устанавливать палатку, а просто разложил её на относительно ровной площадке между двумя валунами, устроив себе довольно уютное лежбище. Забравшись в спальник, он обвернулся пологом палатки и моментально заснул. Проснулся Максим неожиданно уже с предрассветными сумерками, почувствовав во сне чей-то пристальный взгляд. Странное ощущение не позволило ему долго нежиться в тепле и буквально заставило выбраться из спальника на утреннюю прохладу.
  - Брр... Ух как свежо! - поёжился он и огляделся по сторонам.
  Видимость оказалась почти нулевой. Повисший над округой бледно-серый туман позволил Максиму разглядеть только смутные очертания близлежащих гор и сосен, всё же остальное оказалось скрытым под его густой пеленой. Что-то насторожило Володина в ту минуту, он замер и прислушался... казалось, что удары его сердца отсчитывали мгновения пролетающей жизни. Обогнув два больших валуна, он направился в самую гущу тумана, но, не пройдя и пятидесяти шагов, вдруг резко отпрянул назад. Тотчас же послышался всплеск воды от сорвавшихся с обрыва камней.
  - Ё-ё... ты посмотри! - невольно вырвалось из него.
  Максим стоял прямо на берегу какого-то горного озера и не мог в это поверить:
  "Чертовщина какая-то! Как я его не заметил вчера?.. Ну не может такого быть, всю ночь же провалялся рядом, и хоть бы что-то ёкнуло!"
  Когда туман рассеялся, Максиму наконец-то удалось рассмотреть в деталях это чудо природы. Озеро оказалось небольшим, почти круглым, метров триста - четыреста в диаметре, скорей всего - кратерного происхождения, возможно, результатом его появления стало падение метеорита. На такое умозаключение его натолкнули некоторые признаки, в том числе - правильность формы и множество разбросанных по округе камней, составлявших так же основу берегов. Озёрная вода была чиста и прозрачна с еле заметным бирюзовым оттенком на спокойной глади. Максим вдоль и поперёк исследовал прибрежную часть озера вместе со скалой, резко обрывавшейся в воду на противоположном берегу, но никакой существенной пользы из этого не извлёк. Единственное, что он не сумел пока обследовать - это дно озера, но его скрывала приличная толща воды. Максим погрузился в раздумья:
  "Так... ну и что дальше? Ждать, когда оно уйдёт под землю? И сколько же - день, два, неделю? Может, меня сюда заранее отправили, чтобы обвыкся на природе? Вот бы акваланг сейчас с гидрокостюмом, а то до дна метров пятнадцать, наверно, будет, не меньше... да ещё вода ледяная. А проход-то, скорей всего, под скалой".
  Не желая сидеть в бездействии, он быстренько перебазировал свой лагерь поближе к противоположному берегу и всё же решил опуститься на дно с имеющимися средствами. Но вначале он натаскал большую кучу валежника и разжёг костёр, прекрасно понимая, что после ледяной ванны можно спокойно схлопотать воспаление лёгких. Когда языки пламени охватили дрова, он разделся, потом один из концов верёвки пропустил вокруг внушительного валуна, закрепив петлю карабином, а другим концом обмотал запястье руки.
  "Должно хватить. Ну, с Богом!" - взбодрил себя Володин и прыгнул в озеро.
  - Уф! - раздался уже на поверхности воды его судорожный вскрик.
  Его сразу же обожгло холодом, тело инстинктивно сжалось в комок, а сердце бешено заколотилось. Но отступать было поздно, резко выдохнув, Максим набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул вниз.
  Видимость под водой была прекрасной, но оптическая иллюзия откровенно забавлялась с ним до тех пор, пока он не коснулся подножия скалы. На этот раз Володину удалось только осмотреться и наметить сектор дальнейших поисков, воздух уже заканчивался, нужно было подниматься наверх. Выбравшись на берег, он интенсивно до красноты растёрся полотенцем и забрался в спальник. Наблюдая за вырывавшимися из костра искрами, Максим обдумывал дальнейшие действия и одновременно пытался включить свою интуицию, чтобы предугадать расположение возможного прохода в подземные туннели. Как только в его голове созрел конкретный план, он выбрался из спальника и стал готовиться к новому погружению. Но прыгнуть в воду Володин не успел, по округе вдруг прокатился страшный гул, земля под его ногами несколько раз содрогнулась и жалобно застонала, а спокойная до этого поверхность озера моментально превратилась в какой-то бурлящий омут. То, что произошло дальше - просто ошарашило Максима! Вода с шумом стала проваливаться вниз, с каждой минутой всё явственней обнажая каменистые обрывы, будто кто-то открыл на дне озера подземные шлюзы. За час озеро полностью ушло под землю, оставив после себя только мокрые камни, сплошь покрывавшие раскрытое чрево котловины.
  "Да уж, дела-а! Неужели дренажная система? Как же она действует? - не переставал удивляться Максим. - Но задача-то упрощается, хоть нырять не придётся, главное, теперь вход отыскать. А если он закрыт или завален камнями? Ладно, гадать на кофейной гуще - дело пустое, там поглядим, что дальше делать".
  Внутренние склоны кратера оказались очень крутыми и скользкими, поэтому для спуска Максим использовал ту же самую верёвку, закрепив её карабином на поясном ремне. Коснувшись ногами дна, он направился вдоль скалы, внимательно всматриваясь в её рельеф, пока не обнаружил трещину в человеческий рост.
  "Может, то самое? - обрадовался он. - Хотя, не особенно и похоже на вход... но проверить надо".
  Для очистки совести Володин всё-таки обошёл подножие скалы полностью и вернулся на прежнее место. Трещина была явно рассчитана не на тучного человека или минувшие тысячелетия сделали своё дело, сдвинув плотнее горные пласты. Как бы там ни было, Максим решил проверить свои предположения. Он протиснулся в расщелину и осветил лучом фонарика тёмный проход, внутреннее пространство показалось ему несколько тесноватым. Так всё и вышло, по ходу ему не раз пришлось пригибать голову, а его плечи то и дело касались стен. Спустя некоторое время размотанная верёвка натянулась в струну, и Максим закрепил её свободным концом на вбитый в стену крюк.
  "Жалко, что коротковата... но и такая сгодится, когда выбираться буду. Кто его знает, что там дальше", - резонно заметил он.
  Вскоре он заметил, что проход стал расширяться, а через двадцать шагов и вовсе превратился в довольно просторный тоннель, как бы вырубленный в скальных породах. Володин проследовал дальше и наткнулся на входной проём в виде арки. Осветив его фонариком, он увидел ступени, уходящие на нижний уровень. Максима очень удивило то, что каменные ступени оказались абсолютно сухими, тогда как пройденный тоннель был без сомнения ещё совсем недавно затоплен водой. Но когда он внимательнее обследовал проём, то всё сразу понял:
  "Ты посмотри-ка, дверь то была закрытой! Она же открылась, когда схлынула вода, открылась сама... значит, если вода станет подниматься снова, дверь автоматически перекроет выход. Вот это да - фантастика, да и только! Но с другой стороны... ведь это ловушка, если я не успею найти кристалл, то останусь здесь навсегда, конечно, если не разберусь, как разблокировать двери. И если даже найду "ключик" от этого Сезама, то доберусь ли до поверхности, хватит ли воздуха? Вот в чём вопрос".
  Прежде чем обследовать нижний ярус скалы Володин вернулся назад на поверхность, взял с собой самые необходимые вещи, воду, еду и отправился обратно. Он прекрасно понимал, что придётся действовать больше на авось, но это обстоятельство нисколько не смущало мужчину, впереди была цель и только она одна влекла его сейчас. Ступени уводили Максима всё ниже и ниже, пока он не оказался в просторной галерее, стены которой выглядели более гладкими по сравнению с верхним ярусом подземелья. Какое-то время он петлял по галерее, пытаясь запомнить все её повороты, но потом всё же запутался, уж очень замысловатым оказался этот лабиринт. Неожиданно Максим споткнулся о какой-то предмет, а когда осветил находку фонариком - по его телу пробежали мурашки. Это были кости, человеческие кости. Чуть поодаль он обнаружил другие фрагменты некогда человеческих тел, скорей всего, останки древних воинов. Конечно, одежда истлела уже давно, но рядом с костями всё же сохранились проржавевшие от времени металлические доспехи и холодное оружие. Придя в себя после минутного шока, Максим принялся внимательно осматривать зловещую картину, а иначе её и назвать нельзя было, ведь все эти люди умерли насильственной смертью. Разглядев на костях рубленые раны, он догадался, что здесь когда-то произошла жестокая схватка непримиримых противников. Луч фонарика взметнулся к своду тоннеля, скользнул по его поверхности и когда стал опускаться вниз по стене, Максим с изумлением обнаружил воткнутый в неё меч. Казалось, что оружие совсем не пострадало от приговора времени. Протянув руку к рифлёной рукояти, он охватил её и тут же ощутил волну нахлынувших на него чувств, до боли знакомых чувств. Перед его глазами сверкнула яркая вспышка, и он покачнулся...
  
  Меч Светозара
  
  Светозар стоял на склоне горы и всматривался вдаль в сторону востока, откуда должны были прийти его враги. Он знал, что это произойдёт сегодня ещё до захода солнца, знал наверняка, как безошибочно чувствовал особый запах надвигавшейся бури. Большая часть его общины покинула родное поселение ещё с рассветом, уйдя тайными тропами на юг, в надежде отыскать спасение в необжитых местах. Вместе с ними ушла Вилана, его первая и последняя любовь. Здесь же остался только небольшой отряд воинов, которому была поручена очень важная задача - задержать врага до завершения магического ритуала, проводимого Высшими жрецами. Светозар понимал, что сегодня ему суждено умереть, но не это беспокоило его, не смерти боялся он, а позора неисполненного долга. Даже после своей смерти в светлых обителях потустороннего мира он бы не смог жить с таким клеймом и тем паче обрести покой. Святыня, находящаяся в подземном храме жрецов была послана его народу Богами, как око духовной связи с небесными мирами, в ней жил вестник сиятельного времени земного рассвета. Об этой красивой легенде он узнал ещё в ранней юности, когда получил от жрецов посвящение в тайну кристалла Найви вместе с мечом, висевшим сейчас на его поясе. Он очень дорожил доверием старейшин и поклялся забрать поведанную тайну с собой в могилу. И вот теперь будущему всего человечества угрожали орды хагов, возжелавшие любой ценой захватить святыню его рода. Но хаги были лишь марионетками в руках клана пришельцев, обладавших невиданными способностями повелевать чужой волей. Они передвигались на быстроходных механических колесницах и имели металлические палки, излучавшие смертоносный огонь. Когда-то их называли - падшими с небес, а позднее - демонами огненного чрева. Узнав о неотвратимой угрозе, совет Высших жрецов решил схоронить подаренную небожителями реликвию в подземном лабиринте, а подступы к нему затопить водой до наступления светлой эпохи. Этим сейчас и занимались трое Высших жрецов, имевших способность с помощью магических ритуалов управлять стихиями воды и земли. Светозар ещё крепче сжал тёплую рукоять своего верного меча, увидев вдалеке у самого горизонта клубы поднимающейся пыли. У него не было сомнения, что это приближалась несметная конница хагов. Солнце уже клонилось к западу, когда передовые отряды противника подошли к горному хребту. Они гарцевали на своих разгоряченных лошадях и что-то кричали в сторону воинов Светозара, но пока держались безопасного расстояния, опасаясь метких стрел со стороны гор. Когда подошли основные силы, большая часть хагов спешилась и стала выстраиваться в подобие коробок. После ужасающего боевого ритуала пешие воины ощетинились мечами и под прикрытием стрел конницы бросились на позиции защитников реликвии, издавая при этом воинственные крики. В те мгновения Светозар испытывал чудовищное напряжение и ответственность, ведь от начала боя зависело очень многое. Если бы орды врага смяли его воинов сейчас, то уже ничто не помешало бы им завладеть святыней. Они обязаны были выдержать первый натиск, и выстоять как можно дольше, во имя этого Светозар несколько дней вдумчиво обустраивал свои позиции и придумывал многочисленные ловушки для недругов. Хаги не смогли развернуться во весь фронт, рельеф местности не позволял этого сделать, и им пришлось втискиваться в узкий проход, специально оставленный Светозаром, где они попали под страшный камнепад, обрушившийся на их головы со склонов хребта...
  Прошло несколько часов, и на горы стали опускаться сумерки. Светозар остался совсем один, один из всего отряда, израненный, но живой. Тем временем отступившие хаги готовились к новому приступу. Стоявшая перед его воинами задача была выполнена, но Светозар хотел убедиться, что святыня действительно покоится под водами озера, поэтому устремился туда кротчайшей тропой. К его удивлению, единственный подступ к подземному лабиринту до сих пор не был затоплен. Светозар быстро спустился на дно огромной воронки и прямо перед входом в тоннель увидел ужасную картину недавнего боя: на камнях лежали полтора десятка изрубленных хагов, и пять его лучших воинов, оставленных для охраны жрецов. По обугленным отверстиям на телах двух своих сородичей Светозар понял, что хаги пришли не одни...
  "Сколько же их там? Хагам самим всё одно не выбраться из лабиринта, там и останутся, но эти..." - мелькнула тревога в его сознании.
  В этот момент дно котловины стало наполняться водой, грозя в любую минуту захлопнуть подземные врата. Светозар со всех ног бросился к тоннелю, разбрасывая вокруг себя брызги. К его счастью врата оказались незапертыми. Он успел сходу проскочить внутрь, но как только коснулся ногами ступеней подземной лестницы, раздался глухой звук, похожий на выдвижение чего-то тяжёлого и дверной проём наглухо закрылся. Замерев буквально на несколько секунд, чтобы обвыкнуться в темноте, Светозар бесшумно, словно кошка побежал вдоль стены галереи по следам незваных гостей. Совсем скоро он увидел впереди себя несколько факелов и замедлил шаг, теснее прижимаясь к стене. Светозар надеялся подойти к ним как можно ближе, чтобы использовать момент внезапности и добраться до пришельца раньше, чем заговорит его грозное оружие. Он уже не сомневался, что демон был один, и это радовало сердце воина. Поначалу всё шло, как и задумывал Светозар. Он осторожно крался за противником, сократив расстояние до трёх десятков шагов, уже готовясь к решительному броску, но пришелец как-то почувствовал преследователя и жестом указал в его сторону.
  - Убить! - раздался гортанный голос демона и хаги бросились выполнять приказ.
  С двумя хагами Светозар расправился без особого труда, а третьего, обезображенного шрамом гиганта, решил использовать в качестве щита от смертоносного луча пришельца. Суровый демон казался невозмутимым, но в то же время внимательно наблюдал за тем, как двое непримиримых воинов исполняют танец смерти. И когда меч Светозара опустился на шею противника, демон без промедления привёл в действие огненное оружие. Глаза Светозара ослепила яркая вспышка, и в ту же секунду его грудь разорвала страшная боль. Превозмогая немощь, из последних сил он всё же сумел метнуть свой меч. Уже падая наземь, он улыбнулся, увидев, как его верный друг намертво пригвоздил к стене бездыханное тело врага.
  
  Следы безвременья
  
  Открыв глаза, Максим поёжился от холода, забиравшегося в его тело. Его окружала кромешная темнота и спёртый запах подземелья при полном отсутствии звуков. Но по мере привыкания глаз начали проявляться смутные очертания галереи, и на поверхность его сознания стали всплывать обрывки того странного сна... Встав на ноги, Максим пытался упорядочить свои рассеянные мысли и они тут же забили тревогу:
  "Чёрт, ведь мне же дело поручено! Сколько же времени прошло? Где фонарик?!".
  А фонарик преспокойненько лежал под его ногами, однако признаков жизни не подавал. Это открытие ещё больше насторожило Максима. Он поджёг спичку и взглянул на наручные часы, но циферблатные стрелки застыли в неподвижности, видимо, пребывая в таком состоянии с того самого момента падения. В кармане рюкзака находились запасные батарейки, и он быстро заменил отработанное питание, после чего фонарик вновь ожил ярким светом.
  "Странно, а говорили, что диодный может сутки гореть... Неужели я провалялся дольше?" - закралась противная мыслишка в его голове. Но верить в такую версию ему ужасно не хотелось.
  В противоречивых размышлениях Максим пребывал недолго. Прикрыв глаза, он прислушался. Галерея ответила ему мёртвой тишиной, отозвавшейся ноющей тоской в его сердце:
  "Как же я мог забыть о нём?.. Конечно, именно этот меч я видел во сне у того воина, его нужно взять с собой, не зря всё это, не зря..."
  Максим вновь взялся за рукоять меча и потянул её на себя, но тщетно, оружие намертво вросло в стену. Тогда он повторил попытку, затем снова и снова... и только упершись в стену ногой, наконец-то почувствовал, как меч понемногу стал подаваться. Через минуту в его руках оказался меч древнего воина, благородного и бесстрашного, без малейших раздумий отдавшего свою жизнь за других людей. Во всяком случае, так Максим решил для себя. Какое-то время он не мог оторвать взгляда от удивительной находки, попав буквально под вихрь ощущений, пробиравших его до самых глубин души.
  А потом на Максима нахлынула радость, необыкновенная переполняющая сердце радость, словно после долгих лет разлуки он вновь отыскал потерянного друга. Он стоял на коленях, трепетно сжимая родную рукоять меча, нежно гладил холодную сталь клинка, которую пощадило даже несговорчивое время. В эти минуты по его щекам катились слёзы, катились невольно, но он не обращал на них внимания. Когда волна эйфории немного отпустила его чувства, он ещё раз осмотрел меч. Рука Максима заскользила по лезвию клинка к эфесу и, коснувшись навершия рукояти, отчего-то вздрогнула. Он направил туда луч фонарика и не поверил собственным глазам. Достав из кармана платок, он стал аккуратно протирать основание рукояти, то и дело, поворачивая его к свету. Сомнений уже не оставалось, меч был инкрустирован драгоценным камнем.
  "А-а, вспомнил, вспомнил, я же во сне видел этот камень на мече того воина... только не пойму, какого он цвета, постоянно меняется, то фиолетовый, то вроде синий или голубой... Интересно... странно, не видел такого никогда. Что это за камень?" - путались в голове мысли Максима.
  Володин пока не понимал, что же происходит, всё как-то навалилось на него в один момент и разом. Однако он надеялся распутать этот клубок, распутать во что бы то ни стало, и к тому же разобраться с прошлым приглянувшегося ему меча. Но сейчас нужно было возвращаться назад к вратам в подземелье, чтобы проверить свои предположения насчёт оставшегося времени. Уже шагая по ступеням к выходу Максим почувствовал, как ёкнуло сердце, и в этот же момент рукоять меча вдруг ожила переливами красного цвета. Последующие минуты только подтвердили страшную догадку: он оказался напрочь отрезанным от внешнего мира внушительной толщей воды и каменными вратами, которые, скорей всего, невозможно было открыть изнутри.
  - Чёрт! Чёрт! Чёрт! - вырвались из него возгласы отчаяния.
  Он метался вдоль холодной стены, толкал её, пытался сдвинуть, пробовал на крепость мечом, даже в сердцах пинал ногами. Но чуда не случилось. Немного успокоившись, он принялся искать хоть какую-нибудь зацепку, способную указать на потайной механизм. Однако и здесь его ждало убийственное разочарование, врата не открыли ему своей тайны.
  "Вот и приплыл!.. Сезам меня здесь и похоронит, а через тысячу лет такой же доверчивый паренёк вроде меня наткнётся на трухлявые косточки, как я давеча, - с чёрным юморком пошутил над собой Володин. - И что же мне делать? Вот ведь попался в мышеловку! Ладно, не биться же головой о стенку, пойду дальше, может, что и надыбаю... времени теперь у меня хоть отбавляй, теперь я хозяин подземелья. Столько собственности, бери - не хочу!"
  Максим невесело усмехнулся, закинул на спину рюкзак и отправился в обратный путь. На месте давнего боя он решил не задерживаться, ему просто не хотелось соотносить останки людей с вероятностью своего близкого будущего, ведь надежда на лучший исход всё-таки теплилась в его сердце. Вскоре Володин столкнулся с ещё одной дилеммой - галерея разделялась на два равноценных рукава, каждый из которых расходился строго под прямым углом.
  "Ну и куда дальше?.. Интересно, а кому адресован этот бессмысленный вопрос? Если мне, то я не знаю... думаю, скелеты тоже промолчат, они же не смогли дойти сюда. Тьфу! Хоть бы прохожий какой-нибудь появился, спросил бы тогда!" - от нервного напряжения пытался шутить Максим.
  Вначале он решил проверить левый рукав, но как только вошёл в него, рукоять меча вновь замигала красным цветом.
  "Вот тебе на... где-то я уже это видел. Никак индикатор! Хорошо, тогда проверим следующий", - быстро оценил ситуацию Володин.
  В самом начале правого тоннеля рукоять осветилась золотистым лучом, охватившим даже лезвие клинка. Максим остановился, пытаясь осмыслить столь волшебные превращения, вызванные игрой камня:
  "Хм... с каждым разом всё интереснее. С чем же это связано? Знать бы ещё. А этот цвет всё-таки веселее, можно и без фонарика обойтись, если так дальше пойдёт. Но гарантий никаких, абсолютно... и выбор невелик. Ладно, двинем дальше, что будет, то будет".
  И сейчас Максим не удержался от сарказма по отношению к своему бедственному положению:
  "В конце концов, можно поиграть в игру, представить себя спелеологом, исследователем подземных глубин или диггером, на худой конец. Тьфу ты, бредни сумасшедшего! Да уж... Какого чёрта я вообще попёрся сюда?! Сидел бы в банке: тепло, денежно, люди ходят... а после работы с Наташкой в ресторанчик, а потом... Нет же - сбежал к чёрту на кулички! Зачем, для чего?!.. Уговорили ведь, заманили какой-то избранностью чудака на букву - "м"!"
  Немного разрядив себя от накопившихся эмоций, Володин продолжил путь. А что ему ещё оставалось делать? Но пройдя с сотню шагов, он опять наткнулся на человеческие останки. На этот раз кости принадлежали одному человеку и, верней всего, относились к более позднему временному периоду, чем первая находка. Максим это понял по внешнему виду останков, они выглядели, если так можно выразиться без излишнего кощунства - более сохранившимися, их в меньшей степени затронуло разрушительное время. Это открытие ещё сильнее поразило его:
  "Вот как... значит, я не первый, кто-то побывал здесь до меня. Может, такой же избранный, как и я? Однако ему не очень-то и повезло. Впрочем и моя ситуация не лучше, единственное преимущество, что жив пока... Что же с ним случилось, отчего он умер? Следов боя вроде нет, да и оружия тоже... Хм, может, от холода или страха? Брр! Вполне, вполне... Но это в случае, если он сутками бродил по лабиринту, возможно, ошибся тоннелем и выбился из сил. Да уж... одни догадки".
  Максим оперся руками на меч и вдруг почувствовал, как вибрирует теплом рукоять, приятное ощущение поднималось всё выше к плечам, потом опустилось к самому центру груди, разогревая сердце, а дальше разлилось по всему позвоночнику. Замерев и затаив дыхание, Володин несколько минут сживался с новым ощущением, всё сильнее проникаясь доверием к этому необычному оружию.
  "Да, брат, с тобой не пропадёшь, ты предостерегаешь и обогреть можешь. С тобой надёжно! Почему же тот несчастный не заметил тебя? Или заметил, но не смог вытащить... Но я же смог... Это и странно", - рождались и одновременно томились мысли в его голове.
  Максим почти уверился, что рукоять меча излучала какую-то волшебную силу, причем, когда он сжимал её крепче, то совсем не ощущал страха, а наоборот, чувствовал себя бесстрашным воином. Такое откровение придало ему силы и вселяло надежду на лучшее. Чуть позже он даже смог убедить себя в том, что меч послан ему кем-то свыше, чтобы защитить его от всех опасностей. В несколько пространном состоянии Максим брёл выбранным маршрутом пока не услышал грустную мелодию, доносившуюся из темноты тоннеля, её необыкновенные звуки призывно манили к себе, словно умоляли вспомнить что-то очень близкое или несбывшееся. Поддавшись зову мелодии, он ускорил шаг, что даже не заметил, как свернул в появившийся рукав. Пройдя дальше, Володин вдруг понял, что слышит не мелодию, а песню, которую исполнял удивительно чистый женский голос. Но он не мог разобрать её слов или просто не понимал их смысла. В тот самый момент меч снова заговорил с Максимом, озаряя его руку красными импульсами.
  Он остановился, прислушиваясь к своим ощущениям: сердце неприятно покалывало, а голос разума советовал вернуться назад. Но какая-то его часть всё же тянулась на зов той пленительной песни. Чувства Максима бились в противоречиях, он не знал, как поступить и стоял в нерешительности. Неожиданно песня стихла, и совсем близко раздался нежный женский голос:
  - Светозар, это я, не бойся... Светозар, иди ко мне.
  Знакомые мелодичные интонации буквально разрывали сердце Максима, он пытался вспомнить, где их слышал раньше, но что-то мешало, причиняя ему ещё большие страдания. Он чувствовал, что женщина обращается к нему, но никак не мог ассоциировать себя с этим именем.
  После недолгой паузы Максим услышал тот же голос:
  - Светозар, я так ждала тебя, но эти бесконечные годы были просто невыносимы!.. Почему ты так долго не приходил? Ведь ты же клялся мне в любви!
  Её слова обожгли Максима своим откровением, ему казалось, что они потревожили самые глубины его памяти, пытаясь поднять на поверхность что-то очень важное.
  Возглас отчаяния прокатился эхом по подземелью и заставил вздрогнуть Максима. А потом он увидел её: бледный силуэт девушки странным образом стал проявляться из темноты и постепенно наполнился красками жизни. Он сразу же узнал эти русые волосы, бездонные голубые глаза... Как же он хотел сейчас обнять этот тонкий стан и целовать, целовать её немыслимо родное лицо, волосы, нежные губы!
  - Вилана! - вырвался его крик. - Как ты оказалась здесь, ведь ты ушла вместе со всеми?..
  - Нет, милый, я вернулась, вернулась ради тебя, чтобы быть с тобой до конца... но мы так и не встретились, - проговорила девушка, направляясь к нему.
  - Подожди, если ты пришла ещё до сражения, то почему не нашла меня? А если во время сражения, то меня бы предупредили, у нас была налажена постоянная связь с подземным храмом...
  - Нет, я пришла позже и вошла в подземелье следом за тобой... но я не успела, ты уже был мёртв, - ответила она и приблизилась к нему ещё на два шага.
  После её слов Максим почувствовал резкую боль в руке, будто по ней пробежал мощный электрический разряд, вынуждая его наконец-то обратить внимание на рукоять меча, которая уже несколько минут непрерывно пульсировала алым светом. Максим выбросил вперёд меч и остановил приближение девушки.
  - Ты не могла этого сделать, проход закрылся прямо за моей спиной. Ты лжёшь! Кто ты?! - раздался его глухой голос.
  В следующее мгновение округа содрогнулась от жуткого смеха.
  - Я твой должник, когда-то ты убил моё тело, а дух заточил в эту темницу, теперь я хочу вернуть тебе долг! - прогремел голос незнакомца.
  Образ Виланы моментально испарился, а на его месте теперь возвышалась прозрачная оболочка огромного призрака. Одновременно Максим ощутил дуновение мертвящего холода, и пространство вокруг него стало сгущаться.
  - А-а, ты тот самый пришелец, которого я когда-то пригвоздил к стене, - проговорил с усмешкой Максим. - Видел я, видел твои трухлявые косточки. Однако надолго же ты здесь задержался, видать, что-то не пускало... Может, камень в моём мече? Угадал?
  - Твой предшественник тоже поначалу ёрничал, но ты же видел, к чему это привело! - послышалась угроза в словах призрака.
  - У него не было меча! - жёстко ответил Максим и разрубил клинком перед собою воздух, оставив след в виде огненного креста.
  Напряжение мгновенно спало, призрак предпочёл отступить на безопасное расстояние.
  - Рано или поздно ты потеряешь бдительность и лишишься своего преимущества! - раздался из темноты насмешливый голос демона. - Ты почти угодил в мою ловушку, глупец. До встречи!
  После исчезновения призрака Максим задумался над его словами:
  "В одном ты прав, угодил бы... спасибо другу, подсказал вовремя. Но ты меня больше не зацепишь, демон, нечем тебе меня цеплять. Теперь я знаю, что был когда-то Светозаром и многое вспомнил, но не всё, какие-то детали пока ускользают, но я дойду до конца и разберусь в чём истина и почему меня закрыли здесь раньше срока. Возможно, в той разгадке и откроется настоящий смысл, а что было раньше, так... маята предисловия".
  Максим возвращался к развилке тоннелей не спеша, постоянно контролируя свои тылы от козней демона, а когда оказался на месте, решил придерживаться прежнего маршрута. Но через некоторое время он упёрся в тупик. Максим не поверил своим глазам, ведь камень всё так же излучал золотистый свет и, тем не менее, проход оказался закрытым.
  "Фу-ты!.. Может, это опять происки демона? - предположил он и, не задумываясь, рубанул стену клинком.
  Но меч смог высечь из камня только сноп огненных искр, а "мнимая" твердь так и осталась на месте.
  "Это уже ни в какие ворота не лезет! Или я что-то пропустил, не заметил?" - терялся в догадках Максим.
  Он медленно побрёл в обратном направлении, внимательно осматриваясь по сторонам, стараясь не упустить даже мелочь, способную хоть как-то помочь в поисках, но его сопровождали только сплошные каменные стены без малейшего намёка на потайную дверь или хотя бы нишу.
  "Нет, возвращаться в тот тоннель нельзя, призрак знает, что здесь тупик и ждёт в своём логове... Так он и заманил моего предшественника, видимо, тот несчастный пытался бежать, но далеко не удалось. Но где же выход?.. Что-то я упустил или не вспомнил... Но что, что?!" - громоздились вопросы в голове Володина.
  И вдруг он почувствовал шум, нарастающий шум, похожий на жужжание тысяч насекомых, его мысли стали путаться, а голова разрывалась от невыносимой боли. С последним всплеском сознания внутри Максима мелькнула страшная догадка, что кто-то пытается завладеть его разумом...
  
  За покровом сомнений
  
  Он стоял перед крутым обрывом с зияющей внизу бездонной пропастью, а за его спиной раздавались воинственные крики погони. Максим слышал стук множества копыт, нетерпеливое ржание разгорячённых лошадей, и даже чувствовал терпкий запах конского пота, принесённого порывами ветра. У него не оставалось выхода, в любом случае его ждала смерть от мечей врагов либо на дне пропасти. Но первый вариант был ближе ему, ведь в его жилах теперь текла кровь воина Светозара. Повернувшись лицом к врагам, стремительно приближавшимся к обрыву, он приготовился принять свой последний бой.
  Но в этот момент Максим услышал раскатистый смех убитого когда-то им пришельца:
  - Ты слишком самонадеян, глупец! Я же тебе говорил, что оступишься! Можешь даже помолиться своим Богам перед смертью, хотя они тебе вряд ли помогут.
  После надменных слов призрака Максим только крепче сжал меч Светозара, его нервы готовы были лопнуть от напряжения в предчувствии близкого конца, но не смерти боялся он... Когда Максим уже смог разглядеть свирепые лица преследователей, его воля заострилась до невозможного предела. Но вдруг он почувствовал, как плеча коснулась чья-то рука. Обернувшись назад, он встретился с проницательным взглядом Шри Равиндры. Образ святого висел прямо над бездной, но это почему-то не удивило Максима.
  - Сбрось с сердца земную тягость, поверь в себя и лети - ты пёрышко! - услышал Максим знакомый голос.
  - Я пёрышко, - повторил он и взмыл над пропастью, стирая границу между жизнью и смертью.
  Максим вновь оказался в тоннеле перед тупиковой стеной и старался осмыслить только что пережитое видение:
  "Так, что же произошло? Я немного расслабился... да... я искал какой-то выход, но не мог найти и забил голову сомнениями, этим воспользовался демон и забрался в мои мысли, а затем перезагрузил их в нужную ему картинку. Всё верно, так и было. Он загнал меня в ловушку безысходности и готовил уже вынести свой приговор, но тут появился Шри Равиндра... Вот, в этом вся суть - это подсказка! Пёрышко, пёрышко... Я поверил в невозможное и спасся! Да, да!.. Кажется, я вспомнил: лев и пёрышко. Я обрёл бесстрашие Светозара, но не освободил от земного бремени свою душу. В этом и был замысел жрецов, с помощью своих заклинаний и силы кристалла они создали могущественную иллюзию, которую способен преодолеть только бесстрашный воин с чистой и лёгкой душой. Всё гениально просто! Но как же совместить несовместимое, как?!"
  Теперь Максим знал наверняка, что за мнимой стеной находится храм жрецов, где он бывал не однажды в те давние времена и получил посвящение. Но чтобы войти туда, необходимо было изменить себя полностью, изменить в кротчайший срок, отказавшись от вязких уз прошлого. Нет, Максим не собирался забывать всего того, что давало ему силы жить в земных воплощениях, свои благие дела, дорогих ему людей, любовь и верную дружбу. Теперь-то он знал о не случайности даже мимолётных встреч, всё когда-то пережитое им осталось в его душе навсегда, чтобы однажды привести к новым встречам. Но сейчас он уже понимал, что у каждого человека есть свой путь, о котором знает только он сам и те, кто свыше, и не кандалами должно быть прошлое, а крыльями свободы.
  Максим глубоко вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь освободить своё сознание, а когда у него получилось, из самых недр его памяти стали подниматься запутанные узлы минувших столетий. Весь груз неизжитого когда-то в один миг обрушился на его сердце, ему было больно, нестерпимо больно от вновь пережитых моментов своих потерь, ошибок, терзаний, но он благодарил и благословлял каждую минуту безвозвратно ушедших дней, подаривших ему право быть тем, кто он есть сейчас. Постепенно боль в его сердце стала стихать, а потом после слёз искупления сменилась светлой радостью, ставшей предвестником новой жизни. За его спиной всё ещё бесновался развоплощённый призрак, но его злобные потуги тотчас же разбивались о безгрешную душу воина. Максим не стал более раздумывать и шагнул сквозь толщу каменной стены, чудесным образом оказавшись в подземном храме жрецов, бывшем когда-то ритуальным залом и одновременно хранилищем реликвии. Здесь всё оставалось по-прежнему, как и много веков назад: шестигранные стены, одетые в загадочное сияние Архиерейского камня не поблекли от времени и хранили священную тишину, а выпуклый белоснежный свод всё так же отражал купол замкнутой в круг колоннады, укрывавшей кристалл Найви. Пройдя внутрь колоннады, Максим оказался в самом центре зала возле внушительного каменного алтаря, на котором в резной металлической чаше покоился подарок Богов. Он почтительно опустился на колени рядом с тремя жрецами, сохранявшими молчание все эти долгие тысячелетия. Время будто не замечало их присутствия в подземном мире, пощадив даже форму человеческих тел вместе с льняными одеждами. Казалось, что они просто спали, замерев в неподвижных позах, и могли бы пробудиться в любой момент. Поднявшись с колен, Максим подошёл к алтарю. Затаив дыхание, прислушиваясь к голосу своего сердца, он пытался прочувствовать душу этого необыкновенного камня, его энергию. Но кристалл молчал.
  "Неужели он утратил свою силу?.. Или её забрали те, подарившие камень?" - мелькнула в его голове беспутная мысль.
  Максим отказывался в это верить, зная, зачем он здесь:
  "Нет, ты просто спишь. Как же тебя разбудить?"
  Форму кристалла нельзя было назвать правильной, скорей, его грани даже не подвергались обработке, но он невольно завораживал своей природной красотой и игрой световых тонов даже в молчании. Максим осторожно повёл рукой по поверхности камня и, нащупав небольшое углубление на его вершине, чуть было не подпрыгнул от внезапного прозрения. Вновь осмотрев рукоять меча, он расслабленно рассмеялся:
  "А ключик-то был при мне! Неужели жрецы знали, что произойдёт через тысячи лет или они сами всё и спланировали? Но мой предшественник... В чём же была его роль? Возможно, когда-нибудь я узнаю об этом".
  Он бережно положил на алтарь свой меч, затем склонился к нему и поцеловал. Нет, их дороги не расходились отныне, а наоборот - ещё теснее сплетались в единстве цели, но эта цель уже была иной. Максим снова взял меч в руки, развернул его навершием рукояти вниз и вставил в углубление камня. И как только кристалл воссоединился со своей утраченной частью, он вдруг ожил, засиял, заиграл переливами неземных красок и выбросил через остриё клинка прямо к своду насыщенный фиолетовый луч, одновременно разливая этот удивительный свет по всей округе, погружая её в таинство далёких миров...
  Душа Максима плыла в золотистом тумане, мерцавшем живыми огоньками света, и ощущала немыслимое блаженство, какое способна дать лишь колыбель небесного дома. Для неё уже не существовало сомнений, терзаний и боли, она встретила здесь родные ей души и знала о своём бессмертии на бесконечном пути. Она возвращалась на Землю, чтобы передать людям тайну кристалла Найви и, покидая вновь обретённый дом, знала, что когда-нибудь вернётся обратно.
  
  
  
  
  Словарь
  Архиерейский камень - Аметист (камень Бахуса) - один из самых интересных и красивых драгоценных камней;
  Аскет - человек, избравший путь воздержания и строгий образ жизни, предполагающий ограничения в получении удовольствий и использовании материальных благ;
  Ашрам - обитель мудрецов и отшельников в Индии, которая обычно располагается в отдалённой местности - в горах или в лесу;
  Бенгалия - исторический регион в северо-восточной части Южной Азии. Населён преимущественно бенгальцами, для которых родным является бенгальский язык. В нынешнее время Бенгалия разделена между Индией (Западная Бенгалия - штат на востоке Индии) и государством Бангладеш (Восточная Бенгалия);
  Жрец - служитель религиозного культа;
  Кратерное озеро - озеро, образующееся при наполнении водой вулканического кратера (впадины);
  Навершие - в холодном оружии - часть рукояти, противоположная клинку;
  Самадхи - в индуистской и буддийской медитативных практиках - состояние, при котором исчезает сама идея собственной индивидуальности (но не сознание) и возникает единство воспринимающего и воспринимаемого;
  Селенга - река в Монголии и России (Бурятия), крупней-
  ший приток озера Байкал;
  Эфес - Рукоятка холодного оружия (сабли, шашки, шпаги) вместе с примыкающей к ней частью клинка.
  
  
  НЕ УМРЁМ, НО ИЗМЕНИМСЯ
  
  Предчувствие
  
  В преддверии сумерек за окном всё сильнее крепчал морозец, а полукруг холодного солнечного диска неумолимо исчезал за горизонтом, оставляя на нём золотисто-розовый след. Ещё в детстве я любил наблюдать за закатом, ощущая в этом красивом зрелище нечто большее, чем смену суточных фаз. А уже позже с возрастом мне почему-то стало казаться, что сам момент перехода открывает двери в какой-то совершенно иной таинственный мир, властвующий над людскими душами в покровах ночи до следующего восхода солнца. Пока я задумчиво разглядывал тающую полоску заката, моё сердце вновь, как и утром тревожно заныло...
  "Странное ощущение... К чему бы?" - мелькнуло в моём сознании.
  С самого утра день у меня как-то не заладился, всё валилось из рук, дела не срастались, одним словом - всё до кучи. В конце концов, я решил отменить все встречи с клиентами и поехал домой в надежде поработать с текущими документами в спокойной обстановке. С некоторых пор я кормился на "вольных хлебах", промышляя частной адвокатской практикой, поэтому мог себе такое позволить. Но и дома мысли упорно не хотели впрягаться в работу и только беспорядочно роились в голове, создавая один лишь сумбур. Я не мог найти себе места и решил сделать несколько звонков по мобильнику. Убедившись, что с родными всё в порядке, я немного успокоился. Между тем на улице уже стало смеркаться и вдоль дороги засветились яркие фонари. Закончив работу, люди заспешили в тепло магазинов и квартир, не желая долго задерживаться на тридцатиградусном морозе. Вроде ничего особенного не происходило, но что-то не давало мне покоя, не давало и всё. Напряжение нарастало откуда-то извне и всё настойчивее будоражило моё сердце, сея в нём ворох разнородных чувств. Нет, это не походило на обычную тревогу, здесь было что-то другое, непонятное, щемящее и какое-то неотвратимое. Так мне показалось в тот холодный вечер и на то были веские причины. Уже полгода меня преследовали головные боли, сопровождавшиеся странными видениями. В одном из таких видений я оказался на морском пляже среди беспечных отдыхающих, а потом небо неожиданно потемнело, налилось свинцовыми тучами, откуда-то налетел резкий холодный ветер, и море стало замерзать прямо на моих глазах. Люди с ужасом выскакивали из воды, расталкивая льдины, и убегали прочь от берега. А совсем недавно я увидел набегавшую на берег волну, чудовищную волну, закрывшую собой даже небо. Мне казалось, что она поглотила всё живое. Да уж, картинки не из приятных! Что-то непонятное так же происходило с моими ощущениями и восприятием, иногда ни с того ни с сего я впадал в какую-то прострацию. Всё начиналось с ощутимой на слух вибрации, после чего окружающее пространство вдруг начинало мерцать, деформироваться, формы предметов расплывались перед моими глазами, затем таяли и становились почти прозрачными, а на их фоне появлялись пульсирующие световые вспышки.
  Прознав о моих странностях, родственники по этому поводу собрали целый консилиум и собственными силами поставили мне общий диагноз, тут же увязав его с чудесами лечения в традиционной и народной медицине. После чего в один голос настойчиво рекомендовали мне пройти врачебное обследование (лучше бы сразу у психиатра). Но я чувствовал, что дело было вовсе не в болезни, а в каких-то изменениях внутри меня. Я всегда был человеком самостоятельным, разумным и в меру упёртым, поэтому к дельным советам прислушивался, однако поспешных решений старался не принимать, тем более под давлением. Вместо этого я попытался отыскать схожие состояния, описанные в эзотерической литературе, и кое-что стал понимать. Вместе с размышлениями я прилёг на диван и как-то незаметно заснул.
  Мой сон прервал настойчивый звонок в двери.
  "Настюшка, наверно", - спросонок подумал я и поспешил в коридор.
  Открыв двери, я увидел дочку, моего чистого звонкого колокольчика с раскрасневшимися на морозе щёчками. Ещё с порога она бросилась ко мне со словами:
  - Пап, я соскучилась!
  - Я тоже соскучился, родная, - растрогано произнёс я, прижимая к себе дочурку. От неё пахло морозной свежестью и таким незабываемым ароматом детства.
  - Ты сегодня что-то припозднилась. Где была, у подруги? - поинтересовался я.
  - Нет, папа, мы же сказку новогоднюю репетируем, я после "музыкалки" сразу в школу пошла.
  - Сказку? Ты не говорила...
  - Не говорила, потому что это пока тайна. Вот придёте с мамой на утренник - всё и узнаете!
  - Ишь ты, таинственная какая! Ну а всё-таки, Настюша, хоть намекни, кем ты там будешь, - уже с неподдельным интересом спросил я, поглаживая дочь по белокурой головке.
  - Ну ладно, только тебе скажу, маме не говори. Обещаешь? - доверительно проговорила Настя, заглядывая мне в глаза. Я почувствовал, как дочка сжала своими горячими ручонками мою руку.
  - Ты же меня знаешь, Настюша, я как рыба... мне можно доверить секрет.
  - Пап, я буду волшебницей феей в царстве эльфов, мне Лариса Сергеевна даже разрешила сыграть на моей флейте. Представляешь, я буду играть для эльфов на флейте, на волшебной флейте, - загадочно и так трогательно проговорила Анастасия.
  - Здорово! Ты моя маленькая фея.
  - Пап, я уже не маленькая, - вполне серьёзно, но без тени обиды заявила Настя.
  - Прости, взрослый ребёнок, забыл. А ты уроки сделала?
  - Почти уже... совсем чуть-чуть осталось, я быстро доделаю.
  - Хорошо, мой руки и за стол, а я пока разогрею ужин.
  - Пап, можно потом, как уроки сделаю? Я хочу вместе с тобой и мамой.
  - Как хочешь, но мама задержится сегодня.
  - Опять корпоратив? - не по-детски отреагировала Настя.
  - Что? - удивился я, не сразу понимая, что дочка имеет в виду. - А, ну да, что-то вроде того...
  - У них часто стали эти корпоративы, - глубокомысленно изрёк мой ребёнок и поджал губки.
  - Не знаю, может быть...
  "А Настюша ведь права, Ольга стала чаще задерживаться. К чему бы это?" - уже про себя подумал я, ощущая непривычные нотки ревности.
  Но я всё же сумел погасить в себе шевельнувшееся сомнение, потому что привык доверять своей второй половинке. Как-то само собой мои мысли переключились на дочку, которая тем временем переодевалась в своей комнате. Несомненно, нас многое связывало, и это касалась не только уз генетического родства, а возможно, и более глубоких духовных корней. Почему я так решил? На сей вопрос я бы не взялся ответить, потому что попросту не знал ответа. Хотя чувствовал сердцем, что это так. Порой это понимание становилось настолько явным, несомненным, что мне уже не требовалось иных подтверждений или доказательств, в такие минуты мне нестерпимо хотелось прижать дочурку к своей груди и никогда больше не отпускать. Между нами не было секретов, Настя делилась со мной самым сокровенным, что утаивала даже от матери. В том числе она доверяла мне и свои первые симпатии к мальчикам (в одиннадцать-то лет). Настюша вообще была необычной девочкой, я не раз замечал, как она разглядывала пустой угол комнаты и улыбалась кому-то, то же самое происходило в лесу, на озере, куда мы частенько выезжали отдыхать. А однажды дочка потянула меня за собой в другую комнату, где прошептала на ухо такое, отчего у меня мурашки побежали по телу. Оказалось, что Настя видела во сне бабушку и та ей рассказала о своей скорой смерти, но смерти не настоящей, а как бы понарошку. Моя дочка искренне верила, что бабушка не умрёт, а только изменится. Спустя несколько дней я действительно получил известие о кончине своей матери. Иногда недетские вопросы дочери просто ставили меня в тупик, и я совершенно не знал, что ей ответить. Прервав размышления, я взглянул на потемневшую улицу и не узнал её. Конечно, такое бывало и раньше, свет отключался по разным причинам, но за те минуты беседы с дочерью и после того - что-то изменилось, причём настолько существенно, что не вызывало сомнений. Лампочки в люстре как-то жалобно замигали и стали тускнеть. А в сердце уже гнездилась не просто тревога - оно трепетало! Пока я соображал, что да как, невидимая сила мгновенно сгустила вокруг меня пространство, искажая и ломая его, а затем принялась закручивать всё это живое месиво по спирали вверх вместе со мной. Я не мог даже шевельнуться, вздохнуть, свет мерк в моих глазах... Я чувствовал, что умираю. Но перед тем как провалиться в темноту окончательно, я услышал крик дочери:
  - Папа!
  
  По ту сторону
  
  "Странные ощущения, похоже на сон... Откуда всё это - трава, цветы, горы? Из зимы да в лето, не понимаю, что происходит. А может, я действительно сплю? Чушь какая-то, полная чушь! Нет, если я бы спал, то не смог бы этого понять, во сне человек не осознаёт, что спит, а принимает всё за реальность, а я помню себя... А что же собственно я ещё помню? Да всё я помню, всё... как пришёл домой, как разговаривал с дочерью... И что же потом? А потом - хоть убей, какой-то провал!.. Где же я?!" - недоумевало моё сознание.
  Я ещё раз огляделся по сторонам и прислушался. Тишина стояла невообразимая, просто оглушающая звенящая тишина. За всё это время я не услышал ни одного знакомого мне звука. Но уже вскоре я понял, как глубоко ошибался. Здесь звучало буквально всё: воздух, травы, цветы и видневшиеся вдалеке горы, но эти звуки умиротворяли своей естественной гармонией, разливаясь по округе изумительной по красоте мелодией. А ароматы, исходившие от всей этой необыкновенной жизни, просто переполняли меня пьянящей радостью. На какое-то время я забыл даже о своих сомнениях и тревогах. Чтобы случайно не вспугнуть, не нарушить тончайшую гармонию природы я замер, сейчас мне хотелось лишь наслаждаться, как можно дольше наслаждаться этим желанным ощущением. Но позже любопытство всё же напомнило о себе, я встряхнулся от блаженного забытья и направился в сторону гор. Нет, я не шёл, а скользил по траве, ощущая её невесомую шелковистость. Здесь всё было иначе, и даже свет, истекавший неведомо откуда золотистым сиянием не мешал зрению, а рассыпался дружелюбной улыбкой. Вскоре до меня наконец-то дошло, что я лишился физического тела и в тоже время я прекрасно понимал, что существую и не только существую, но продолжаю мыслить и чувствовать. А ещё я понял, что моё новое тело не только однородно по свойствам, но и созвучно с этим живым природным океаном. Неожиданное открытие меня не просто обрадовало, а окрылило! И я действительно воспарил над поверхностью этого удивительного мира и полетел к видневшимся вершинам, как не раз бывало раньше в волшебных детских сновидениях. Через некоторое время я опустился у подножия великолепных гор. Изогнутыми зелёными гребешками они поднимались прямо к небесной лазури, просвечивающей сквозь тончайшую вуаль нежно-золотистой дымки. Там в вышине гордые вершины уже укрывались величественными белоснежными шапками. Я долго не мог оторвать взгляда от этой непередаваемой красотищи, не мог надышаться запахами её свежести и чистоты! Мне казалось, что я наконец-то обрёл своё, настоящее, о котором, несомненно, знал раньше и подсознательно помнил всегда. Поэтому, наверно, и стремился в земной жизни к лону природы, чтобы хоть как-то успокоить невыносимую тоску своей души по утраченному дому. Несмотря на радужное настроение, мысли о близких мне людях ноющей тревогой напомнили о себе:
  "Что же там произошло?.. Что стало с земным миром, с дочкой, женой, где они, где все?.. Неужели я здесь совсем один? Не может быть! Должен же кто-то быть ещё! Кто-нибудь ответит мне?!"
  - Узнаешь, - прозвучал спокойный и величественный голос.
  - Кто это?.. Что вы сказали?! - непонимающе воскликнул я и стал оглядываться по сторонам.
  "Странно, может, показалось? Галлюцинаций мне ещё не хватало до полной кучи. Нет, всё же слышал, точно слышал. Здесь кто-то есть, надо искать!" - вначале усомнилось, но затем встрепенулось моё сознание.
  Не раздумывая, я легко оттолкнулся от поверхности земли и полетел вдоль горной гряды, стараясь обогнуть её с левой стороны. Меня несла какая-то неведомая сила, но создавалось впечатление, что управляю ею я сам. Чуть позже моему взору открылась необозримая водная гладь, переливающаяся в дымке света красками отражённых небес. По мере моего приближения всё отчётливей проявлялась береговая линия, которая раньше пряталась за горами и ускользала куда-то за горизонт. И вдруг к своей радости я увидел на золотистом берегу одинокий силуэт человека. Подлетев поближе, я разглядел, что это была молодая женщина или девушка, одетая в нежно розовое платье. Она задумчиво глядела вдаль и, видимо, любовалась красотой безмятежного моря. Чтобы случайно не испугать незнакомку, я приземлился заблаговременно в стороне от пляжа и оставшуюся часть пути проделал пешком (если, конечно, свободное скольжение можно было назвать ходьбой). Вступив на золотистый песок, я остановился, пытаясь собраться с мыслями. Но в этот момент девушка обернулась:
  - Папа, ну где ты так долго? Я уже заждалась!
  - Настюша? - не поверил своим глазам я.
  Я не сразу узнал свою дочь, свою маленькую дочку, вернее, конечно - узнал, но не мог поверить, что такое возможно. Передо мной стояла не маленькая девочка, мой звонкий колокольчик, а красивая девушка.
  - Это я, папа, не пугайся, - улыбнулась она и направилась ко мне.
  - Настя... Настюша, я ничего не понимаю... Как это возможно?- пролепетал я в ожидании ответа.
  - Не удивляйся, просто я всегда хотела стать взрослой... А ты разве не заметил, что и твои мечты сбылись? Погляди вокруг, ты ведь всегда стремился к этой красоте. Этот мир любит и ценит искренность желаний, - пролился звонким ручейком её голос.
  - Да, ты права, дочка, мечтал... и почти догадался о связи своих мыслей с этим миром, - проговорил я, понимая, что мы общаемся на уровне мысли.
  - Конечно, телепатически, здесь по-другому и не возможно... не удивляйся, здесь всё иначе, - подтвердила мою догадку Анастасия, подойдя вплотную ко мне.
  Её аура заиграла тончайшими переливами красок, и нежные живые лучики света потянулись ко мне, проникая со всех сторон в мою душу, обнимая её теплом радости. Никогда я не чувствовал такой полноты счастья, такого безграничного блаженства и понимания. Я словно оказался в природном цветнике из прекрасных роз, благоухающих чудесными ароматами.
  - Я люблю тебя, папа, - отозвался где-то внутри меня родной голос дочери.
  - Я тоже люблю тебя, солнышко моё, - с нежностью ответил я, всё ещё находясь в неге блаженства.
  - Ты, наверное, хочешь знать, что произошло? - вдруг спросила она.
  - Конечно, хочу... мне вообще всё непонятно... Где Ольга, где все остальные люди? Ты знаешь?
  - Знаю. Об этом много говорили, но мало кто верил. Произошло лишь то, что давно было обещано людям.
  - Ты хочешь сказать, что Земли больше нет, она погибла?! - вырвалось из меня страшное предположение.
  - Нет, Земля осталась, только звучать стала по-другому...
  - Это как же?
  - Звучание её ауры стало выше, на целую октаву, если так можно выразиться, а будет ещё выше.
  - Ты имеешь в виду частоту излучений или вибраций? - наконец сообразил я.
  - Ну да, это я и хотела сказать... произошла как бы перезарядка магнитного поля Земли.
  - Чёрт возьми!.. Да это же катаклизмы, массовое сумасшествие, психический падёж! - выхлестнули из меня эмоции.
  - Папа! - укоризненно взглянула на меня Настя. - Не надо так говорить и не всё так плохо, как ты думаешь, мы просто вступили в новую эпоху, и шанс будет дан каждому, для этого мы здесь и находимся.
  - Ты знаешь что-то ещё? - уже более спокойно спросил я.
  - Не спеши, нам обо всём скоро расскажут.
  - Ну хорошо, хорошо... А почему именно мы с тобой здесь, почему без мамы?- не унималось моё встревоженное любопытство.
  - Я знала про этот мир и раньше, я пыталась тебе об этом сказать. Ты ведь помнишь?
  - Ну да помню, но тогда я не совсем тебе поверил...
  - Но хоть чуточку же поверил! - рассмеялась она и уже вполне серьёзно пояснила:
  - Когда это случилось, ты уже был в пограничном состоянии, тебе лишь немного помогли... а мама была ещё не готова. Ты не беспокойся, с ней всё будет в порядке. А теперь, папа - Игорь, нам пора, нас ждут.
  Едва дочка произнесла последние слова, как пространство вдруг преломилось, и видимая картинка окружающего мира моментально растаяла на наших глазах, исчезнув в ослепительно белом сиянии. В тот быстротечный миг меня вдруг осенила безумная догадка, мне показалось, будто все окружавшие нас декорации вместе с нами - было лишь мыслью внутри какого-то глобального непостижимого сознания. И вот теперь оно оставило прежнюю мысль и переключилось на другую, как бы пролистнув страницу пространственной книги, предлагая нам ознакомиться с другими главами загадочной повести. Если честно, то я даже не успел испугаться, всё произошло так неожиданно, но в то же время необыкновенно, немыслимо волшебно, что я просто решил промолчать, не желая назойливо вторгаться в сие неисповедимое таинство. Теперь мы уже находились внутри безграничной и необыкновенно живой сферы, излучавшей насыщенный золотистый свет, равномерно разливавшийся по всему внутреннему пространству вместе со звуками неземной мелодии. Эту песню сферы трудно было с чем-либо сравнить: в ней виделась бесконечная звёздная даль, чудесный миг расцветающей красоты, слышался неизречённый шёпот любви, и нежный трепет пробуждающейся жизни... Здесь мы оказались не одни, вокруг нас были люди, точно в таких же тонких "одеяниях". На лицах всех этих людей лежала печать светлой торжественности в ожидании чего-то особенного и значительного. Со всех сторон в наш адрес раздавались добрые слова приветствий и понимания, а мы, естественно, отвечали тем же. Между тем приглашённые всё прибывали, и постепенно их собралось (по моим скромным подсчётам) до нескольких тысяч, а может, и того больше.
  - Ждать осталось недолго, скоро он появится, - заговорщически шепнула мне Настя.
  - Кого ждём то? - не совсем понял я.
  - Одного из Учителей, - пояснила дочка.
  Дальнейшие наши разговоры прервала ослепительная вспышка, и пространство прямо над нами разверзлось, раскрывая своё огненное чрево, из которого медленно выплыл огромный светящийся шар. А потом наступила тишина, безграничная тишина... В безмолвии пролетавших мгновений меня охватил необъяснимый трепет, который совершенно нельзя было назвать страхом... нет, это было нечто иное, невыразимое, но настолько величественное и священное, о чём невозможно поведать словами. Казалось, шар дышал самой жизнью, жизнью созвучной музыке небесной дали и укрывал притихшую округу светом своей сияющей ауры. Мне даже почудилось, что внутри шара проявился прекрасный величественный лик человека. От сверкающей сферы исходила просто непостижимая сила, словно рентгеном просвечивающая каждого из нас, и невозможно было что-либо утаить от этого всепроникающего взгляда. Могучий разум шара не подавлял, не унижал нас своим превосходством, а призывал приобщиться, причём совершенно искренне к немыслимой силе своей любви. Наконец прозвучал его голос. Он не показался мне громогласным, он был очень проникновенным и одновременно завораживающим. Создавалось впечатление, что он звучал для всех и в то же время для каждого в отдельности.
  - Я приветствую вас, входящие в поток! Вы находитесь в сфере Прообразов. До недавних столетий этот незримый план был доступен лишь избранным. Почему именно вы? Ответ прост - вы заслужили это почётное право, заслужили своей верой и преданностью. Сознательность в человеке подобна цветку лотоса скрытого внутри семени, и чтобы пробиться прекрасному дитя из тьмы и раскрыться во всей своей красоте - нужно время. Ваше время пришло, сей час настал. Да будет так! Земля, как и все мы, несёт нелёгкое бремя, но это тягота прекрасна в преддверии сиятельного будущего. Сбылись былые пророчества, Дракон мудрости уже дохнул свой пламень на Землю, объявший её огненным вихрем, чтобы освободить от скверны и наделить новым звучанием. Новое уже грядёт! Пространственный огонь призван расчистить для него место. Но настройкой тональности звучания планетарной ауры предстоит заняться всем нам. Не для отдыха мы призвали вас, а для большой работы! В переходное время произойдут перестройки в полевых структурах Земли, сила гравитационных полей изменится, и вместе с этим плотность земных тел, со временем у людей появятся совершенно иные возможности...
  Его слова были простыми и понятными, они находили отклик в каждом из нас даже несмотря на различие собравшихся людей по национальности, вероисповеданию и земным профессиям. В эти минуты нас объединяло нечто другое, наверное, общность душ. Но, несмотря на такое воодушевление, мысли о судьбе своих родных всё же напоминали о себе.
  И будто предвосхищая эти вопросы голос Учителя произнёс:
  - Знаю, вы озабочены состоянием планеты и судьбой своих близких, вас пугают возможные последствия. А вам не кажется, что сумасшествие уже давно стало нормой земного мира? Он стал прагматичным и неискренним, его покинула душа. Бездуховность, братоубийственные войны, ненависть, корысть, лицемерие, разврат... Можно долго перечислять язвы человеческой самости. Вы же сами не раз возмущались таким положением. Разве не так?
  Трудно было что-либо возразить по этому поводу, но собравшиеся люди, несомненно, хотели верить только в лучшее, и ждали ещё чего-то важного...
  - Хорошо, я всё покажу, - произнёс голос Учителя.
  Не властно, а мягко и естественно могучий разум Учителя втянул наши податливые сознания в фокус своего видения, и мы смогли увидеть земной мир его глазами. Это зрелище не пощадило бы психику слабонервных, картина была не просто унылой, а зловещей! Мы с болью глядели на безжизненную цивилизацию, на заброшенные улицы городов с застывшими в беспорядке автомобилями, на зиявшие пустотой тёмные стёкла домов, ощущали на себе резкие порывы колючего ветра, разгонявшего по унылым улицам кучки брошенного мусора. А тем временем небо буквально разрывалось от ослепительных вспышек молний и чудовищных раскатов грома. Океаны же буйствовали невиданными доселе штормами, обрушивавшимися неистовой силой на прибрежную землю. И так было везде, на всех континентах. Какая-то часть населённых пунктов серьёзно пострадала от стихийных бедствий, но, видимо, разрушительные катаклизмы всё-таки пощадили нашу милую Землю.
  "Но где же люди?" - думал в те минуты каждый из нас. Мы с надеждой пытались отыскать хоть какие-то следы жизни, но тщетно, их не было на островах, в городах и вокруг них, даже леса и те осиротели, лишившись своих обитателей.
  - Не пугайтесь, люди вместе с животным миром пребывают в бессознательном сне в околоземных сферах. Но когда придёт срок, обратно вернутся далеко не все, а лишь те, кто готов очистить свои духовные зёрна от плевел. Остальным же суждено воплощаться в мирах низших, пока не заслужат право на возвращение. Такими мерами мы добились главного: тёмные хозяева Земли уже покидают планету, вскоре уйдут все оставшиеся и горизонт будущего очистится. Тёмные духи не выдержат пламени огня пространственного, тем более, что уже лишились человеческого лакомства, его энергии, питавшей их долгие тысячелетия. Здесь они обречены! А Землю мы уберегли, нам удалось локально разрядить назревшие нарывы подземного огня. Друзья мои, теперь положительный результат зависит только от наших совместных усилий. Вы готовы к сотворчеству?
  Конечно же, мы были готовы, ещё как готовы! После увиденного каждый из нас не просто хотел, а нестерпимо желал внести хоть какую-то посильную лепту в преобразование земного мира. Тем паче такое доверие, о котором невозможно было даже и мечтать. У нас просили помощи сами - небожители! По нашим рядам прокатились дружные волны радости от осознания собственной значимости, но это чувство не ограничивалось одной лишь гордостью, а укреплялось верой в лучший исход для всех людей.
  - Иного я и не ожидал, - проговорил Учитель, - тогда за дело, вы разобьётесь на небольшие группы и приступите к выполнению своей задачи. Руководители групп уже знают, что делать. Скажу лишь одно: эта работа коснётся моделирования нового мира, не удивляйтесь, именно так всё и будет. Созданный нами флюидальный образ мы вдохнём в тонкие земные планы, можно сказать - создадим аромат будущего, его прекрасный тон звучания. Удачи вам, входящие в поток!
  После слов прощания светящаяся сфера моментально растворилась в пространстве. Какое-то время собравшиеся не расходились, всё ещё находясь под впечатлением от незабываемой встречи. Люди знакомились, поздравляли друг друга с долгожданными переменами, желая многострадальной Земле скорейшего обретения себя.
  - Папа, я же говорила, что всё будет хорошо! - воскликнула Настя, не выпадая из потока всеобщего ликования.
  - Да, ты оказалась права, Настюшка! Но что же дальше?
  - А дальше, друг мой, мы начнём работать, - раздался внутри меня незнакомый голос.
  Я оглянулся по сторонам и сразу остановил свой взгляд на высоком мужчине с проницательными и умными глазами.
  - Меня зовут Милош, - с улыбкой представился он, - я тот самый руководитель нашей небольшой и, надеюсь, сплочённой группы.
  - Очень рад, Игорь, - в том же тоне ответил я.
  - Знаю, Игорь, мне тоже приятно наше знакомство. Я ещё раньше был наслышан о вас от Насти, не удивляйтесь, она была частой гостьей в этом мире.
  - Да? Вот не знал, думал, что у нас с дочкой нет секретов, - прозвучали нотки обиды в моём голосе, - а оказывается...
  - Папа, я хотела тебе рассказать, даже пыталась, - смущённо оправдывалась Настя, - но ты меня не понял тогда... время ещё не пришло.
  - Игорь, Настенька права, всему своё время, не обижайтесь на неё, - вмешался в наш диалог Милош.
  - Да какие обиды, я всё понимаю. А где же остальные братья и сестры?
  - Ваш юмор оценен, Игорь, а наши товарищи вот они, - дружелюбно произнёс мужчина, показывая на подошедших людей.
  Очень кратко и лаконично Милош представил каждого из нас:
  - Познакомьтесь: это Ситара, она ещё совсем недавно жила в Индии, по профессии она - философ-санскритолог, Дана родом из Польши, где и занималась живописью, Тим из Голландии, он известный на родине поэт и писатель, Игорь и Настя из России, Игорь по образованию юрист, а Настя ещё не успела обрести профессию. Ну и наконец, ваш покорный слуга, по национальности я серб, когда-то был ваятелем-скульптором, но уже больше полувека нахожусь здесь.
  - Милош, вы действительно здесь пятьдесят лет?! - не поверил Тим.
  - Что хорошо сохранился? - рассмеялся Милош. - Не удивляйтесь, в этом мире совершенно иное истечение времени.
  - О-о, это радует! - непосредственно отреагировал на его слова Тим.
  - Милош, я хотела спросить насчёт принципа подбора группы, - пролился бархатный голос Ситары, - мы все люди разных профессий, не совсем понимаю...
  - Очень интересный вопрос, и о самой работе хотелось бы узнать, - успела вставить Дана.
  - О работе я расскажу чуть позже. А принцип отбора прост: все мы в этой или прошлых жизнях были тесно связаны с искусствами и философией жизни, если вкратце, то наша работа как раз и будет касаться этих дисциплин.
  - Даже мы с дочерью? - выразил сомнение я.
  - В своё время вы были довольно известными людьми в этих сферах.
  - Хм... никогда бы не подумал...
  - Папа, а я помню, это было ещё в средние века! - засияла аура дочери.
  - Верно, Настенька, именно в эпоху возрождения, - подтвердил Милош.
  - Ого, гуманизм и возвращение к культурному наследию античности... Рафаэль, Караваджо, Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо, - многозначительно изрёк Тим и тут же рассмеялся:
  - Браво, браво, Настя, вы хранительница редчайших даров!
  - Вы преувеличиваете, Тим, но всё равно спасибо, - смущённо ответила Анастасия.
  - Милош, а вы и про остальных всё знаете? - поинтересовалась Дана. - Так интересно!.. Хоть бы глазком заглянуть в своё прошлое.
  - Вы думаете, милая, что там ожидают только приятные воспоминания? - подогрел интригу Милош.
  - Эка невидаль! Ничего, переживу как-нибудь, - смело заявила Дана. - Ну а всё-таки?
  - В своё время вы всё узнаете, но не сейчас, - деликатно, но твёрдо отказал ей Милош.
  Так мы и познакомились. А тем временем сфера пустела, поделившись на группы, люди расходились по местам предстоящей работы.
  - Други мои, у меня есть предложение перебраться в одно прекрасное местечко, там и продолжим разговор, - произнёс Милош.
  Возражать никто не стал, и мы таким же чудесным образом вернулись на побережье эфирного моря, где ещё совсем недавно я встретил Настю.
  - Располагайтесь, будьте как дома - улыбнулся нам Милош, - я не стал ничего придумывать нового и решил воспользоваться воображением Игоря, думаю, здесь нам будет удобно. Эта картинка близка земному миру, а начинать работу лучше в знакомой обстановке. Когда обвыкнитесь, тогда, может, что-то и поменяем. Не против?
  - Здесь просто волшебно и так спокойно! - прозвучал зачарованный голос Ситары.
  - Полностью поддерживаю нашу небесную звёздочку, возражений нет! - вновь блеснул своим остроумием и познаниями Тим.
  - Ситара, а ваше имя действительно так переводится? - тут же осведомилась Дана.
  - Да, звезда, - негромко ответила девушка.
  - Красиво!
  - И сама она... - невольно вырвалось из меня, но было уже поздно, я проговорился.
  На моё счастье новые знакомые оказались людьми деликатными, понимающими, поэтому сделали вид, что не расслышали моих слов, или же восприняли их, как простой комплимент женской красоте. Одна лишь дочка ободряюще улыбнулась мне, а сама Ситара скромно опустила глаза. Если честно, то Ситара сразу же показалась мне женщиной необыкновенной, какой-то особенной, она была по-восточному грациозной и чувственной, и действительно походила на таинственную небесную звёздочку. Но притягивала Ситара не столько восточной утончённостью, а именно своей загадочной недосказанностью. Дана же, напротив, обладала импульсивным характером и отличалась открытостью, не всегда свойственной людям её профессии. Красота молодой женщины была иного плана, она непосредственно бросалась в глаза и требовала к себе внимания. В отношении Тима можно было смело сказать, что парень обладал широким кругозором и врождённым чувством юмора. Являясь весельчаком по своей натуре, он без сомнения мог стать душой любой компании. О Милоше невозможно было поведать в двух словах, на его челе лежала особая печать, скрывавшая знания внеземного мира. За покровом его нерушимого равновесия, безусловно, таилась многогранность чувств вместе с мудростью и глубокомыслием, как, впрочем, и простое человеческое понимание, даже в отношении наших необдуманных выходок. Полное представление о своих товарищах я получил уже позже, а первая встреча подарила мне лишь видимые впечатления. Со временем мы притёрлись, больше узнали друг о друге и даже подружились. А иначе и быть не могло, ведь мы делали одно важное дело. Несмотря на национальные различия мы абсолютно не испытывали трудности в общении, как такового языкового барьера просто не существовало, однако нас подстерегали проблемы другого характера. Прежде всего, они касались самого мышления. Дело было в том, что все наши мысли и чувства немедленно отражались на состоянии собственных аур, и очень легко читались окружающими. Здесь невозможно было что-либо скрыть, каждый из нас находился как на открытой ладони, абсолютно обнажённым для внешнего восприятия. Даже случайно залетевшая маломальская мысль, успевшая запечатлеть себя, с головой выдавала все наши намерения. Такое положение доставляло определённые неудобства, ведь на Земле мы не выставляли напоказ свой внутренний мир, а оберегали его как зеницу ока. Поначалу было трудно, но мы учились жить по-новому - с чистотой в помыслах и искренностью в первую очередь по отношению к самим себе. По этому поводу мы не раз шутили, но больше всё-таки сокрушались, вспоминая историю Земли с её политическими перипетиями. Если бы в те времена люди имели такие способности - разве смогли бы лицемеры и демагоги управлять целыми народами?! Сколько же можно было спасти человеческих судеб, исправить непоправимых ошибок!..
  Этот необыкновенный мир не сразу стал для нас родным домом, нам понадобилось какое-то время, чтобы почувствовать его богатую и высокосознательную душу, настроиться на её тональность тончайшими нервами своих чувств. Окружающее пространство чем-то напоминало незримое зеркало, на котором моментально запечатлевались все субъективные мысли и чувства, а затем они практически сразу отражались непосредственно в наших же сознаниях, но уже с увеличенной в разы энергией. Неимоверно трудно было выдержать воздействие такой силы, она доставляла очень болезненные ощущения, и чтобы найти необходимое равновесие нам опять же приходилось пропускать через внутренний фильтр ещё не рождённые мысли. Но всё вернулось к нам сторицей, когда наконец-то контакт был установлен. В знак признания этот чудесный мир принял нас в своё лоно, окружил заботой и поделился неисчерпаемой энергией вместе с самыми сокровенными тайнами.
  Сама же работа касалась непосредственно человеческой культуры, начиная с её древних пластов, сложившихся ещё со времён Лемурии и Атлантиды. Информацию мы извлекали прямо из незримых "архивов" Акаши, в которых словно на магнитных лентах отображалась вся история человеческого существования. Нас интересовало всё, что хоть как-то способствовало пониманию сути творческого начала, сокрытого под покровом невысказанной тайны. Мы научились погружать свои чувства в первичные тона звучания и ритмы, сопровождавшие создание великих произведений искусства и человеческой мысли. Проникая в святая святых, в тот самый источник вдохновения, что подвигал гениев прошлого на бессмертные творения, мы как бы сливались с их душами, становясь на время ими, чтобы ещё глубже ощутить трепет их чувств. Не будет преувеличением, если сказать, что мы собирали тот самый бесценный нектар Богов - Амриту, напиток бессмертных. "Ароматы" высоких ощущений, мы использовали для создания мыслеобразов, которые насыщались эмоциональными красками, а затем переправляли в специальные "информационные хранилища" для последующей доработки в незримых лабораториях Учителей. Вместе с нами бок о бок работало ещё множество групп, некоторые их них подбирались по аналогии с нашей, остальные же отрабатывали другие направления деятельности. В частности, ученые разрабатывали невиданные ещё доселе технологии, способные качественно изменить жизнь людей и состояние планеты, а прогрессивные государственные мужи вместе с социологами занимались моделированием нового общества, конечно, исходя из веяний времени. Несмотря на различный круг задач, все мы трудились для общего блага и, хотя вместе встречались не так часто, но всё же успевали обмениваться информацией и искренне радовались даже незначительным успехам своих товарищей. Так готовился мысле-чувственный фон для пробуждения нового человечества. Конечно же, обо всех премудростях такого общения с пространством нам поведал Милош, он посвятил нас в тайну видения далёких событий, научил разворачивать эти образы в голограммы и создавать собственные мыслеформы, чтобы потом запечатлевать их на невидимых скрижалях Акаши. И вообще, он на многое открыл нам глаза. Лично для меня стало откровением узнать о том, что тьма вовсе не является символом зла на изначальном плане Бытия, а становится таковым лишь при заглублении духа в материю, когда низшие миры одеваются в покровы иллюзорных форм. Напротив, в своём высшем понимании тьма олицетворяла колыбель непроявленной жизни или так называемый хаос - Отца и Матерь в одном лице, которые при пробуждении становились породителями Света, своего Сына - дракона мудрости. И ещё многое другое мы поняли, участвуя в этом необычном эксперименте, научившем нас видеть и слышать сокрытое от непосвящённых умов. Работе мы отдавали большую часть своего времени, которое в этом мире не межевалось на дни и ночи, а скорей - напоминало некую абстрактную продолжительность. Естественно, что относительным становилось также понятие об отдыхе, ведь смена мыследеятельности и углублённое созерцание божественной природы вполне заменяли нам его земное значение.
  За это время кое-что изменилось и в наших с дочерью отношениях. Вспоминая своё далёкое прошлое, мы всё ж таки отыскали причину необъяснимой духовной близости между нами. Оказалось, что мы не раз воплощались в близких друг другу людей, а несколько столетий назад Настя даже была моей матерью. Вот так-то! В конце концов, я решил отказаться от земных условностей и разрешил дочери называть себя Игорем. На что она с радостью согласилась. Проникая всё глубже и глубже в своё прошлое, я с пониманием сознавал, как справедлив был закон Кармы, ввергавший наши души в круговорот многочисленных воплощений. Он будто нанизывал на духовную нить индивидуальности бусинки человеческих личностей, оставлявших всё новые и новые отпечатки в тончайших структурах души, чтобы когда-нибудь связать из них ожерелье полной сознательности.
  Минуло уже несколько месяцев по земному исчислению после нашего появления в сфере Прообразов. И вот однажды Милош собрал всю группу на берегу моря уже ставшего каждому из нас очень близким. Здесь мы обычно и проводили подобные встречи, а так же недолгие минуты своего досуга. По его загадочному виду можно было предположить, что нас ожидает не совсем рядовое известие. Так и случилось.
  - Други мои, мы проделали очень большую работу и многого достигли, - начал издалека он, - но эксперимент продолжается и нам предложено поучаствовать в его практической фазе.
  - Так, так, уже интересней! - не преминул отметиться Тим.
  По лицам остальных членов команды можно было прочитать ту же заинтересованность. Но наш наставник в исключительных случаях мог умело прятать свои мысли, видимо, сейчас именно такой случай и наступил.
  - Ещё как интересно! - улыбнулся Милош.
  Увидев на наших аурах знаки вопросительного ожидания, Милош начал объяснять суть предстоящего задания:
  - Ладно, томить не буду, слушайте. Я не оговорился, экспедиция действительно подразумевает возвращение на Землю с целью получения опыта в ощущениях. На планете уже произошли заметные пертурбации, а насыщение земного контура энергиями будет ещё продолжаться до наступления контрольной точки. Поэтому все произошедшие изменения мы должны оценить и зафиксировать в своих тонких структурах, чтобы после поделиться этими ощущениями с нашими товарищами и Учителями. Кстати, за одним отшлифуем наши навыки.
  - В роли подопытного кролика мне ещё не доводилось бывать, - с иронией заявила Дана.
  - Это тебе так кажется! - тут же нашёлся Тим. - Над нами постоянно кто-то экспериментирует.
  - Может, не экспериментируют, а учат? - поправил его Милош.
  - А это разве меняет суть? - заметила Дана.
  - Существенно!
  - Не знаю, как остальные, но лично я готов вернуться, это же не просто интересно... Мы будем первыми, кто вступит на Землю после обновления! Почувствовали всю торжественность момента?! - напомнил о себе я.
  - Игорь, я с тобой, ради этого стоит потерпеть неудобства! - поддержала меня дочь и обратилась ко всем:
  - А вы как, ребята?
  - Да никто же не против, Настенька, поедем, конечно. Милош, а ты билеты нам заказал уже? - продолжал куражиться Тим, украдкой поглядывая на мою дочь.
  С недавних пор я стал замечать, что в отношениях между ними проскакивает искра назревших чувств.
  - Заказал, заказал, места люкс, в один конец, - подыграл писателю Милош.
  - Э-э, мы так не договаривались... А как же обратно!? - в шутку запротестовал Тим.
  - А если серьёзно, Милош, как нас переправят туда и в каком виде? - поинтересовалась Ситара.
  - Законный вопрос... способ уже есть, придуман, а форма будет соответствовать земному миру.
  - Значит, опять рядиться в этот "бронежилет" с человеческий рост, - высказала сожаление Дана и вздохнула:
  - Я уже отвыкла от тела, здесь такая свобода...
  - Как раз это и суждено нам проверить, там и сравним ощущения, - проговорил Милош.
  - Милош, ты упомянул о какой-то контрольной точке, - вдруг вспомнил я.
  - Да, верно, но эта информация пока закрыта.
  - Нам что не доверяют? - удивилась Настя.
  - Дело не в том, последняя фаза как раз и зависит от наших данных. А в чём она будет заключаться, после коррективов узнаем на месте.
  - Мы действительно там будем одни? - уже серьёзно осведомился Тим.
  - Не совсем, планируется ещё несколько групп, но прямого взаимодействия между нами не будет, только телепатическое, - ответил Милош, обводя нас взглядом, после чего добавил:
  - Экспедиции планируются на каждый континент.
  - Милош, а теперь главный вопрос - когда? - спросила Настя.
  - Скоро, очень скоро, немного учёбы и в путь.
  Всё оставшееся время до возвращения мы и посвятили подготовке. С нами занимался не только Милош, но и один из Учителей, которого посвященные знали, как Дзэна-Роси. Вернее всего, это имя было лишь одним из многих его имён. Мы даже толком не знали, сам ли он присутствовал перед нами или же выделял свою эманацию, но появлялся Дзэн-Роси всегда в человеческом облике, если, конечно, оболочку из уплотнённого света можно было так назвать. В объятиях его сиятельной ауры мы чувствовали себя маленькими детьми, зачарованными необыкновенной волшебной сказкой. Казалось, что он сдерживал свою невиданную энергию, не отпускал её полностью, чтобы не навредить нам. Как оказалось позже, Учитель не просто беседовал с нами, а передавал через слова и молчание свою духовную силу, незаметно повышавшую восприимчивость наших сознаний. Накануне отбытия Дзэн-Роси наконец-то объяснил нам схему предстоящей телепортации. Ввиду необычности случая и отсутствия у нас соответствующей практики в этом вопросе, перемещение должно было произойти поэтапно. Такое действо чем-то напоминало погружение водолазов на большие глубины, когда приходилось нормировать скорость погружения, чтобы постепенно привыкать к возрастающему давлению. Вот и мы должны были последовательно окунуться в более низкие планетарные сферы, чтобы свыкнуться с тамошними вибрациями и набросить на себя "одеяния" уже соответствующие этим планам.
  До волнительного возвращения на Землю оставались считанные земные дни.
  
  Возвращение
  
  Мы проявились на Земле неожиданно, выпав из незримого пространственного тоннеля на фоне световой вспышки. Милош сразу же посоветовал нам осмотреться и привыкнуть к новым ощущениям. Чем мы и занимались несколько минут. А чуть позже наш интерес исключительно сосредоточился на видневшемся невдалеке городе, окружённом с двух сторон горным хребтом. Я сразу же узнал эту местность, да и сам город, мне приходилось бывать здесь раньше с семьёй.
  - Игорь, что-то знакомое, мне кажется... - начала, но не успела договорить моя дочь.
  - Ты права, Настюша, мы были здесь на отдыхе, - прояснил её сомнения я.
  - Точно, вспомнила! Там за городом не так недалеко есть озеро и турбазы.
  - Верно.
  - Что знакомые места? Россия? - осведомился Милош.
  - Ну да... Южный Урал, - задумчиво произнёс я, пытаясь восстановить в памяти картины прошлого.
  - Видали, у нас же есть живые путеводители, теперь точно не пропадём! Ведите, Сусанины, ведите! - отметился в своём репертуаре Тим.
  - Ага, один раз этот ваш Сусанин уже завёл моих сородичей в дебри, - с лукавинкой в глазах произнесла Дана.
  - Э-э, ты так не шути, девица, нам сейчас в болота не с руки, лучше на промысел к озеру... ну, одежонкой какой да харчами разжиться, - удивил своим просторечием Тим.
  - Да ладно тебе, шутник! - прыснула от смеха девушка, - Что русские корни не дают покоя?
  - Шутки шутками, а Тим прав, нам действительно нужно кое-чем запастись. Вы не забыли, где находимся? - серьёзно рассудил Милош.
  - В городе мы найдём всё необходимое, если, конечно, продукты и вещи не испарилось вместе с людьми, - заметил я.
  - Не думаю, вот только в каком они состоянии, - ответил Милош.
  - Н-да...
  Разумеется, мы не разгуливали "в чём мать родила", но нуждались в одежде более практичной, чем наше нынешнее одеяние, служившее зрительной видимостью ещё в том мире. Со временем эфирный покров должен был раствориться, оставив вместо себя только лёгкое свечение.
  - Вы знаете... мне кажется, что тело стало легче, - вдруг встрепенулась Ситара. - Не заметили?
  - Может, ты просто похудела? - с улыбкой предположил Тим.
  - Нет, нет, Ситара права, я тоже это почувствовала, даже движения стали свободнее, - поддержала подругу Настя.
  - Вы правы, гравитация несколько ослабла, но не радуйтесь раньше времени, возможно, это повлечёт за собой непредвиденные последствия, - проговорил Милош.
  - Что ты имеешь в виду? - спросила Дана.
  - Не что иное, как изменение на клеточном уровне, ведь полевые структуры тела будут искать баланс.
  - Ну да, плюс повышенные вибрации пространства, хм... организм может угодить не в свою тарелку на какое-то время, - вполне серьёзно заметил Тим.
  - Вот это мы и должны проверить, - заключил Милош и обратился ко всем нам:
  - Что ещё смогли почувствовать?
  - По-моему воздух стал чище, нет такого удушья, как раньше. В последние месяцы перед случившимся я неделями жила за городом, не могла работать в Гданьске, всё не получалось сосредоточиться, - не в свойственной ей манере, задумчиво проговорила Дана. - А сейчас чистота и тишина какая...
  Действительно, природа вроде бы продышалась от удушья цивилизации и стала понемногу оживать, восстанавливая, казалось бы, безвозвратные потери минувших столетий.
  - И не только воздух, я вообще чувствую другую атмосферу, совсем другой фон ощущений, стало чище внутри пространства! - буквально выдохнула Настя.
  - Да, да, Земля встряхнулась от боли, она ожила и поёт, она поёт! - воодушевлённо промолвила Ситара.
  - Согласен, девочки, согласен, - поддержал я. - Но у меня назрел вопрос: почему мы не ощущаем запахов гниения? Город уже несколько месяцев, как без присмотра, тем паче ветер в нашу сторону...
  - Всё просто, энергия пространства самостоятельно проводит "дезинфекцию", все продукты гниения утилизируются до природных элементов и используются уже в этом качестве, - пояснил Милош.
  - Классно! - не сдержался Тим. - Но почему ты раньше нам не сказал?
  - Сюрприз хотел сделать, - рассмеялся Милош и уже вполне серьёзно определил нашу задачу:
  - Други мои, направляемся в город, нам нужно раздобыть транспорт, одежду, продукты и нужные бытовые мелочи. Держимся все вместе, в городе сохраняйте бдительность и будьте очень внимательны, всё замечайте, но без меня никаких действий не предпринимайте. Когда будем готовы, переберёмся на побережье озера.
  - А что может нас подстерегать в городе? - поинтересовалась Дана.
  Милош внимательно оглядел нас и произнёс:
  - Как гласит русская поговорка: бережёного Бог бережёт. Всё, выдвигаемся!
  Вскоре мы вышли на окраину города, где возвышались недостроенные многоэтажки, а вокруг них жалко ютились деревянные домики. Мы не стали здесь задерживаться и двинулись в сторону центра. Чем дальше мы углублялись в городские кварталы, тем грустнее становилось на душе каждого из нас. В этот ясный августовский день нам не хотелось думать о грустном, но здесь всё просто кричало о смерти, город замер, застыл в молчаливой неподвижности, отрешившись от всех земных проблем. Безжизненные дома, беспорядочные свалки пыльных автомобилей, пустые детские площадки, грязные улицы, всё это невольно наводило на нас тоску вместе с каким-то сожалением о несбывшихся надеждах людей. Если бы не ласковое солнце и озорной ветерок, то стало бы ещё хуже. Они щекотали наши лица, заглядывали в разбитые окна домов, пытаясь хоть как-то оживить, растормошить оставленный жизнью город.
  "Н-да, когда-то здесь кипела жизнь, звучали голоса, раздавался детский смех, люди любили, рожали детей, строили какие-то планы... и умирали. Но самое грустное, что многие из них так и не поняли: для чего всё это было?.. Они прожили свои жизни в слепоте и невежестве... бранились, лгали друг другу, обижались, злословили, завидовали. Но ради чего?! Что же они забрали с собой туда? Неужели эта шелуха перевесила всё настоящее и живое? Неужели?!" - пыталась понять моя душа.
  По настроению своих притихших друзей я понял, что они думают о том же.
  Какое-то время мы бродили по опустевшим улицам города, заглядывали во дворы и дома, в надежде отыскать хоть какие-то признаки жизни, но напрасно... Конечно, мы прекрасно понимали, что обманываемся бессмысленными поисками, но ничего не могли с этим поделать. Несмотря на полученные знания и внеземной опыт, мы до сих пор оставались людьми своей планеты.
  Однако свои головы пеплом мы посыпать не стали и после недолгого обсуждения ситуации занялись поиском подходящего микроавтобуса. Во многих машинах ключи зажигания находились в своих замках, но нам так и не удалось оживить хотя бы одну из них.
  - Аккумуляторы накрылись, - авторитетно заявил Тим, - видимо, свет горел уже без людей.
  - Похоже, что так, - согласился Милош, - ладно, продолжим поиск, ищем припаркованную машину.
  Спустя некоторое время такая техника нашлась, ей оказался грузопассажирский "Соболь", с ключом зажигания и почти полным баком бензина.
  - Ты погляди, завёлся дружок, - радостно заметил Тим, прислушиваясь к равномерному звуку двигателя.
  - А ещё хают наш отечественный автопром, - порадовался я, - столько простояла техника, а завелась с пол-оборота.
  - Уважаю твой патриотизм! А теперь по магазинам, поглядим, чем ещё у вас тут радуют! - бодро заявила Дана.
  Мы погрузились в "Соболь" и стали планомерно объезжать магазины со складами, пока полностью не укомплектовались всем необходимым. С одеждой и предметами быта было проще, но вот продукты нам пришлось выбирать довольно долго. Как и говорил Милош, основная часть испорченных продуктов просто исчезла с прилавков, впрочем, как и содержимое холодильников, ибо они отключились ещё несколько месяцев назад. Выбора не оставалось, нам пришлось загрузиться в основном зерновыми да сохранившимися овощами. После окончательной утряски всех насущных вопросов я заменил Тима за рулём и повёз своих друзей в сторону озера. Оказавшись на знакомом шоссе, я несколько минут как слаломист лавировал между беспорядочно брошенными на дороге автомобилями пока наконец-то не въехал на одну из ближайших к озеру турбаз. Месторасположение базы показалось нам очень удачным, она размещалась в тишине хвойного леса на высоком берегу бирюзового озера, окаймлённого живописными горами.
  - Да-а, красотища! - воскликнул Тим, выбираясь из машины. - Порядок только навести, и будет не жизнь, а лафа. Полная свобода для творчества, пиши - не хочу! Просто мечта, платить не надо, даже выставить нас отсюда вежливо - некому!
  Тим был прав, несмотря на окружающую красоту на базе царило унылое запустение, как впрочем, и везде, где мы успели побывать.
  - В точку, коллега, для людей нашей профессии это не просто находка, а настоящая жемчужина! - с радостью откликнулась Дана.
  - Почему только вашей профессии? - не согласилась Ситара. - Созерцание такой красоты не оставит равнодушным никого, сколько здесь недосказанного, нераскрытого, загадочного... сама тайна живёт в глубинах этого озера.
  - Ситара, а ты ведь недалека от истины, - произнёс я, - некоторые учёные утверждают, что кратер озера метеоритного происхождения. Чем не загадка?
  - Вы правы, други мои, все правы, мы обязательно поговорим об этом и не раз, но сейчас давайте-ка присмотрим себе жилище, разгрузимся, ну и осмотреться бы не мешало, - вернул нас Милош на грешную Землю (или не грешную уже).
  Так мы и поступили: для жилища выбрали два бревенчатых домика с открытыми верандами и видом на озеро, навели в комнатах элементарный порядок, разгрузили вещи, а затем отправились осматривать территорию базы. Собственно, осмотр ничего нового не показал, везде была одна и та же картина, однако в момент энергетической перезарядки здесь находилось не так много людей, вероятно, причиной тому были - зима, рабочий день и вечернее время. Когда мы вернулись к домикам, Милош сразу же загрузил нас работой:
  - Други мои, вы сами видите, какое вокруг запустение, а нам здесь жить. Поэтому предлагаю навести на территории порядок, за одним и мышцы разомнём. Возражений нет?
  Возражений не было, все единодушно поддержали эту идею.
  - Тогда разбираем рабочий инвентарь и за дело, мусор сразу в костёр.
  - Друзья, а почему никто из вас не поинтересовался насчёт обеда, ведь мы здесь уже часов десять, а? - вдруг вспомнил я, решив проверить собственные ощущения.
  - Действительно, я даже и не вспоминала о еде, - согласилась Дана, - просто не хотелось и всё.
  - Да, это как-то странновато, никаких позывных, - подключился к разговору Тим. - Милош, ты не знаешь почему?
  - Возможно, идёт перестройка организма, как я и предполагал... вполне вероятно, что со временем пища вообще станет второстепенным источником энергии, - пояснил Милош.
  - И чем же мы будем питаться, энергией пространства? - поинтересовалась Настя.
  - Скорей всего, - немногословно ответил наш руководитель.
  - Вот это поворот! - воскликнула Дана. - А как же мы будем обходиться без романтических ужинов на веранде при свечах?
  - Ты что на застольях помешана?! - рассмеялся Тим. - Глупость какая-то, проживём как-нибудь!
  - И правда, Дана, не обязательно же собираться только по этому поводу, можно за чаем или просто посозерцать закат. Да у нас же столько интересов! И там мы обходились без еды и ничего, - поддержала Тима Ситара.
  - Ладно, ладно... уже набросились, согласна, можно обойтись при желании, - почти без боя сдалась Дана.
  Вслушиваясь в разговор своих друзей, я лишний раз убеждался в том, что нам до сих пор не было чуждо обычное человеческое, невольно возвращавшее нашу память к привычкам прошлого. Только к вечеру мы наконец-то управились с работой, после чего приготовили на мангале лёгкий ужин, в основном состоявший из гречневой каши с сухариками. А большего, в принципе, и не надо было. Оставшуюся часть светлого времени каждый использовал по-своему. Тим с Настей, взявшись за руки, бродили вдоль берега, Дана с альбомом для рисования отправилась к разрушенному пирсу и вплоть до наступления сумерек не расставалась с карандашом, делая какие-то наброски. Мы с Ситарой расположились на веранде и беседовали, успевая любоваться закатом, разливавшимся золотисто-розовыми красками поверх горного хребта. Ну а Милош несколько минут что-то записывал в блокнот, скорей всего - первые впечатления от встречи с планетой, а потом присоединился к нам. С наступлением темноты вся группа собралась на одной из веранд в окружении тусклых фонариков на солнечных батареях, которые мы заранее установили по периметру домиков. Определив задачи на следующий день, мы вскоре разошлись по своим комнатам. Так закончился первый день нашего пребывания на Земле.
  
  К пятой Земле
  Я проснулся от неприятного ощущения, будто кто-то глядел на меня во сне, причём очень пристально и не по-доброму. Но в комнате кроме сопящего Тима никого не было. Встряхнувшись от остатков ночного наваждения, я вышел на улицу и осмотрелся. Стояла невообразимая тишина и мне казалось, что даже ветер, уставший от дневных забот, решил прикорнуть до рассвета.
  "Показалось, наверно... странное ощущение, до сих пор не проходит. Через полчасика начнёт уже светать. Н-да, уже не уснуть", - вздохнул я, и направился по дорожке в сторону металлической лестницы, по которой спустился к озеру.
  Тёмные воды застыли в безмолвии, не желая даже ленивым плеском тревожить отражение огромной полной луны, висевшей прямо над озером. От сестры-близняшки, выглядывавшей из тёмных глубин, разливалась таинственная лунная дорожка и тянулась палевым светом почти до самого берега. Поистине завораживающее зрелище! Я даже не сразу заметил отражение собственного тела в воде. Хотя это открытие немного позабавило меня, но с другой стороны как-то непривычно было ощущать себя ходячим светильником. Присев на корточки, я с интересом стал наблюдать, как в предрассветных сумерках проявляется рельеф далёких гор, ещё недавно сливавшийся с покровом ночи. Но не прошло и пяти минут, как за моей спиной раздался скрип галечной россыпи, сопровождавший приближение чьих-то шагов. Обернувшись назад, я увидел золотистый силуэт Милоша.
  - Ты тоже это почувствовал? - вместо приветствия спросил он, подходя ближе.
  - Ты имеешь в виду...
  - Да, - перебил меня он.
  - Я думал, что показалось.
  - Показаться может одному, а ежели двоим, то это уже не насмешка чувств, - серьёзно заявил Милош.
  - Ты ведь этого опасался, когда мы входили в город, думаешь, мы здесь не одни? - вспомнил недавний разговор я.
  - Похоже, что так. И они хотели нас прощупать. Видимо, ещё не все "тёмные" покинули Землю. Только не понимаю, на что они рассчитывают...
  - Вопрос времени.
  - Верно, Игорь, но всё же... проблемы они нам могут создать. Пока не говори нашим, я сам скажу, надо подумать.
  - Хорошо.
  Мы провели на берегу ещё несколько минут, а потом вернулись на базу. С первыми лучами солнца, будто по команде проснулись все остальные. Вероятно, перестройка организма коснулась также внутренних будильников моих друзей или просто отпала необходимость в длительном отдыхе. Милош не стал откладывать в долгий ящик возникшую проблему и после завершения утренних процедур собрал нас возле разрушенного пирса.
  - Не буду ходить вокруг да около, мы здесь не одни, - сразу объявил он.
  - Что ещё кого-то прислали?- не совсем понял Тим.
  - Нет, этих не присылают, они сами приходят, - усмехнулся Милош и пояснил дальше:
  - Дело в том, что не все "тёмные" захотели расстаться с Землёй, какая-то часть из них до сих пор здесь.
  - А как ты об этом узнал, ты их видел? - встревожено проговорила Дана.
  - Не совсем, но мы с Игорем их почувствовали этой ночью, они пытались зондировать наши сознания.
  - Даже так! - воскликнула Настя. - И что же теперь?
  - Главное, без паники. О случившемся я уже передал Учителям. Прямо сейчас начнём отрабатывать усвоенные навыки по работе с сознанием, в том числе и защиту от чужих внедрений вспомним. С этого момента все ключевые разговоры ведём только телепатически. И ещё, по ночам на случай незваных гостей включаем режим "тревожного сна". Но самое важное - это наше внутреннее состояние, если мы не выпадем из глубокого равновесия, то никакие ухищрения "тёмных" не смогут нас достать. Помните об этом!
  - В принципе, понятно, - произнесла Ситара. - Милош, а ты думаешь, что они могут проявить активную агрессию?
  - Вряд ли, они сильно истощены... хотя, загнанный зверь опасен вдвойне. А посему будем предельно осторожны.
  - Можно ещё установить ночные дежурства, - предложил я.
  - Да, подстраховаться не помешает, - согласился Милош, - и не углубляйтесь в лес без нужды и поодиночке, только парами.
  - Парами - это мы запросто! - обрадовался Тим, нежно привлекая к себе Настю. - Мы даже согласны на парный патруль, чтобы охранять ваше спокойствие, други мои. Как ты, Настенька?
  - Тим, ладно тебе, дело-то серьёзное, - шикнула на парня девушка.
  - Я всегда серьёзен, родная, - попытался придать лицу подобающее выражение Тим, но не выдержал и рассмеялся.
  - Хорошо, будь по вашему, но сначала на пару приготовите обед, одноразового питания нам вполне хватит, так что сегодня вы дежурные, - спокойно отреагировал Милош.
   - Есть, командир! - ничуть не смутился Тим.
  - Слава Богу, хоть не мне! Посидеть за столом я любила, не скрою, а вот готовить - не-е, - эмоционально отреагировала Дана.
  - Ничего, придёт и твоя очередь, - успокоил её Тим.
  Вначале мы проводили тренинг в составе группы, а позже разбились на пары. Естественно, Тим выбрал Настю, Милош остался с Даной, а я уединился с Ситарой. Ещё с первых дней знакомства меня настойчиво влекло к этой удивительной женщине, совсем немногословной, но настолько чувственной, что порой лишь один её взгляд выражал целую вереницу невысказанных слов. Во время отработки телепатического контакта, я вдруг почувствовал, что дверца её души приоткрылась, словно приглашая меня вовнутрь. Конечно же, я оценил доверие Ситары и на правах гостя заглянул в её прекрасную обитель света. Приём оказался просто ошеломляющим! Меня встречали нежнейшие ароматы белоснежного сада, поющие розы, ласковый шёпот тёплого весеннего ветерка и ещё целый мир непередаваемых волшебных ощущений. Её прекрасный мир отдавался мне с трепетом юного очарования, обнимая немыслимыми по красоте переживаниями. На какой-то миг наши души слились, слились в единое целое, где утонуло, растворилось всё наносное и временное, а осталась лишь одна - Любовь, которой не нужны слова. Я с благодарностью глядел в глаза Ситары и даже на расстоянии чувствовал гулкое биение её сердца.
  Во время перерыва на обед я подошёл к Насте и отвёл её в сторону. В тот момент она вместе с Тимом кашеварила возле мангала.
  - Настюша, ты извини, конечно... - начал я и замялся.
  - Я слушаю тебя, - улыбкой подбодрила меня девушка.
  - Знаешь, мне кажется, что у тебя с Тимом складываются очень близкие отношения. Нет, ты не подумай, я не против, наоборот, он прекрасный человек... но я хотел тебе сказать, что у вас уже никогда не будет обычной жизни, скорей всего, не будет детей и полноценной семьи, ты же знаешь на что мы себя обрекаем или, вернее, чему посвящаем себя...
  - Знаю, знаю... - вздохнула Настя. - Но я люблю его... с этим чувством невозможно что-то поделать, оно как нежданное половодье, от которого не укрыться, не спастись, это дар и испытание для нас двоих... Ты меня понимаешь?
  - Ещё бы... конечно, понимаю. Будь счастлива, девочка.
  - Спасибо тебе, папа - Игорь, - со слезами благодарности прошептала Настя и как маленькая девочка прижалась к моей груди.
  Я нежно гладил волосы своей взрослой дочери, душа которой была старше моей, и чувствовал, как по сердцу теплом разливается простое человеческое счастье.
  Прошло чуть больше месяца. Опасные гости больше нас не тревожили, а мы тем временем успели обвыкнуться в новых условиях жизни, продолжая ежедневно совершенствовать свои навыки. Естественно, земные условия существенно затрудняли работу с энергиями, но мы искали любые возможности, чтобы хоть отчасти приблизиться к идеалу, увиденному в мире Прообразов. Порой мы устраивали соревнования, совершенно не имевшие отношения к спорту и подобным зрелищам, о бесцельном времяпровождении мы уже давно не помышляли. Наши состязания носили иной характер, они касались создаваемых нами образов, или субъективных мыслеформ, которые мы напитывали эмоциональными красками и собственной психической энергией. А смысл соревнования заключался в сравнении запечатлённых в наших сознаниях творений. Победителем же становился создатель наиболее живых по эмоциональной глубине картин. Каждый испытуемый раскрывал двери своего внутреннего мира и любезно позволял остальным товарищам посетить его, при этом на протяжении всей экскурсии он оставался законным хозяином и проводником в своей обители. И где мы только не побывали за это время! Мы гуляли по золотистым пляжам необитаемых островов, любуясь красотой безбрежной бирюзовой дали и диковинных коралловых рифов, вдыхали необыкновенную чистоту заснеженных вершин, опускались в сказочные глубины океана, а иногда даже бывали гостями таинственных звёздных миров. Наиболее впечатляющие образы обычно получались у Милоша и Ситары. В отношении Милоша всё было понятно, он и до нашего появления в мире Прообразов имел соответствующий опыт, а вот Ситара сама по себе обладала этим исключительным даром. Придуманные ею миры были настолько живыми, яркими и трепетными, что временами я сомневался, где же всё-таки находится истинная реальность. После каждого из таких путешествий Дана делала зарисовки, в основном - цветными карандашами и акварелью за неимением под рукой других средств. В своих рисунках ей очень хорошо удавалось передавать глубину замысла и само настроение увиденных сюжетов. В свою очередь, Тим сумел удивить всех нас другими возможностями. Несколько дней назад он где-то раздобыл доску для серфинга и чуть ли не силой потащил нас к озеру, вернее - тех, кто попался ему на глаза. В эту команду угодили: Настя, Милош и я.
  - Пойдёмте, не пожалеете, будет бесподобное зрелище! - уверял Тим.
  Войдя по пояс в воду, он взгромоздился на доску и к нашему удивлению медленно поплыл по озёрной глади. Постепенно скорость стала увеличиваться и вскоре выросла до приличных значений. Затем Тим заложил крутой вираж, с трудом удерживая равновесие, но всё-таки устоял на доске. Помахав нам рукой, он устремился к одному из ближайших островов.
  - Вот это да, невероятно, как ему удалось! - воскликнула Настя.
  - Всё понятно, он поймал энергетический вихрь и связал его со своими центрами. Можно сказать, что парень создал "огненный парус", - прокомментировал Милош и после короткой паузы с улыбкой добавил:
   - Молодец, сам дошёл! Я рассчитывал на нечто подобное, но чуть позже, видимо, процессы в пространстве ускоряются, да и в наших центрах тоже.
  - Но это же здорово, наши возможности расширяются! - обрадовался я.
  - Верно, и это ещё не предел, - заключил Милош.
  - Мне тоже хочется так прокатиться, - произнесла Настя, заворожено вглядываясь вдаль, куда уносилась доска с Тимом.
   Через пару дней мы уже относительно свободно могли совершать быстрые перемещения по озеру на досках для серфинга. Вслед за этим мы научились использовать особенности гравитационного поля и стали умело применять появившиеся возможности. Для регулирования собственного веса мы так же использовали энергетический центр лёгких, что позволяло нам зависать над поверхностью земли и даже перемещаться скользящими затяжными прыжками. Скажу вам честно - очень удобный способ передвижения по рельефной местности. Словно гималайские тары мы легко скакали по склонам хребта, затрачивая при этом значительно меньше времени и сил, чем при обычной ходьбе. Становилось очевидным, что рано или поздно нынешние наши потуги должны были обернуться более серьёзными достижениями, возможно, даже свободным полётом подобным птичьему. Но на сегодняшний момент нам всё ещё не удавалось реализовать эту мечту. Новые средства передвижения давали значительные преимущества во всех смыслах: в первую очередь это касалось скорости, ну и, конечно же, экологичности такого транспорта. Никому из нас уже не хотелось возвращаться в прошлое, отравленное ненасытным духом варварской цивилизации. Тем более, что такой вариант даже не предусматривался возможными перспективами развития Земли. Важность темы была неоспоримой. По этому поводу между нами частенько возникали дискуссии, а иначе и быть не могло, каждому из нас была не безразлична дальнейшая судьба Земли. Конечно, Милош знал больше нашего, однако не спешил делиться сразу всей информацией, вероятно, на то были свои причины. Тем не менее здоровое любопытство не оставляло нас в покое и подвигало на активные действия. Приходилось раскручивать старшего товарища и чуть ли не "клещами" вытаскивать из него любую даже маломальскую информацию, связанную с будущим планеты. Обычно инициаторами подобных разговоров были мы с Тимом, остальные же подключались по ходу действий. Однажды во время путешествия по горным районам озера мы насели на Милоша с особым усердием.
  - Слушай, Милош, ведь на данный момент блокированы все существовавшие энергоисточники, даже реакторы атомных станций были заглушены... Их, что будут реанимировать? - как бы между прочим поинтересовался я.
  В тот момент мы как раз расположились на привале в живописном горном массиве западного побережья озера.
  - Зачем же? Прежние источники не отвечают безопасности и надёжности, к тому же они очень затратные и трудоёмкие. Нет, здесь всё будет иначе, - ответил Милош.
  - А иначе это как? - с обворожительной улыбкой полюбопытствовала Дана.
  - Опять старая песня. Ох и хитрецы! - рассмеялся Милош.
  - Милош, мы же серьёзно хотим понять, как всё будет. Ради чего все наши усилия? - подключился к разговору Тим.
  - Я же говорил - всё в своё время. Вы думаете, что я знаю намного больше?
  - Ну хотя бы расскажи, что знаешь, нам каждая мелочь интересна, - попросила Настя. - Правда, ребята?
  - Да, конечно, ведь непонятно, что будет с теми же с городами, посёлками. Как они будут отапливаться, освещаться? В конце концов, чем же будут люди питаться, как сообщаться между собой? - поддержала её Дана.
  - И хотелось бы знать, какие изменения произойдут в самом человеческом социуме, в культуре людей, что станет с религиями? - вторила ей Ситара.
  - Да и вообще, чем станет новая жизнь по своей сути? - добавил Тим.
  - Н-да, столько вопросов... А разве вы ничего не вынесли из мира Прообразов или, может быть, собственные идеи есть? Сами-то вы, что бы хотели увидеть, други мои? - Милош по-прежнему вёл свою игру, предлагая нам напрячь собственные извилины. Первым взялся поразмышлять я:
  - Да, вопрос, конечно, интересный... ну, для начала у нас уже есть от чего оттолкнуться - ожившая природа, благоприятная атмосфера для жизни и творчества мысли... Только бы не хотелось опять все эти завоевания загромождать бредовыми идеями и завалами умственной шелухи. Наверное, я бы хотел жить в мире свободных людей, сознательных, культурных и творчески одарённых, в мире, где нет навязанных условностей и стереотипов, в том числе и религиозных.
  - И действительно, зачем сознательному человеку, знающему радость божественного духа какие-то узкие правила и рамки? - заметила Настя. - Ему не нужны какие-либо границы, ему ближе будет поиск самого источника жизни и созидание чего-то нового.
  - Золотые слова, Настенька, именно источника жизни, а не его карикатурное подобие в виде человеческих законов и норм, - уточнил Тим. - Ведь все своды земных правил - это же рассадник лицемерия и недоговорённостей, где прав тот, кто хитрее, изворотливее и сильнее.
  - Ты прямо как святоша - праведник! - усмехнулась Дана. - А себя к тем заблудшим ты уже не причисляешь?
  - Дана, причём здесь конкретика?! - возмутился Тим. - Я говорю об иллюзии, о псевдо добродетели человеческой, о том, что прописано на бумаге и проповедовалось испокон веков, но с таким же успехом выворачивалось наизнанку и извращалось!
  - Ну и мы ведь этому поспособствовали в то или иное время. Разве не так? - отпарировала молодая женщина.
  - Вы оба правы по-своему, - промолвила Ситара. - Покорный страх ягнят или их жалкое блеяние только возбуждали аппетиты волков... А мы ведь, действительно, были на месте тех и других, поэтому в полной мере виновны в позорном прошлом. Одно радует, что всё-таки одумались и прозрели.
  - А это уже немало! Осознание вины это прямой путь к прощению себя, так что, друзья, забудьте о своих прошлых деяниях, - подбодрил я своих товарищей.
  - Всё правильно, - заключил Милош и поинтересовался у нас:
  - Ну а какое же место вы отводите всем остальным, я имею в виду тех людей, которые не вписываются в ваши критерии? Они же тоже наши сородичи и в каждом из них живёт божественная искра.
  - Мне кажется, что Учитель уже всё сказал по этому поводу, - высказал свою точку зрения Тим.
  - И не жалко?
  - Как говорится: кто не успел, тот опоздал, шанс давался каждому. Но многие ли воспользовались им? - не сдавался Тим.
  - А мне жалко этих несчастных, - с дрожью в голосе произнесла Ситара.
  - И мне... ведь они ещё спят, - почти прошептала Настя.
  - Но ведь человеческое обличье некоторых из них скрывает далеко не человеческое нутро. Как же быть с ними? - высказал своё сомнение я.
  - Ты хочешь сказать, что облик обманчив и за человеческим обличьем скрывается - волчий оскал или лисья ухмылка, а может, подобие свиньи или осла? - произнёс Милош.
  - Хотя это и не смешно, но это так! - решительно проговорила Дана.
  - Да, совсем не смешно, - согласился Милош, - но и ангельское обличье порой бывает обманчивым. Ладно, чтобы не забираться в дебри, скажу так: действительно, каждому своё, каждый выбирает свой рай и свой ад, всё закономерно и справедливо. Закон прав, мы пожнём лишь то, что посеяли. И на кого же нам обижаться, ежели урожай сгнил на корню? А что касается остальных вопросов, то, безусловно, в новом мире всё будет иначе. Основой нового общества, конечно же, станет община, я имею в виду не обязательно совместное проживание... нет, люди будут сближаться по духовной общности, по созвучию сердец. Хотя одно другому не мешает, дело за выбором. По такому принципу и будет строиться новое общество. Касаемо городов... я думаю, от них останутся лишь исторические памятники архитектуры, а заселение людей начнётся в экологически чистые районы ближе к природе, поселковые жилища примут совершенно иной облик и структуру, они станут полностью самодостаточными, ведь будут оснащены собственными источниками тепла, воды и освещения. Над этим вопросом уже работают в мире Прообразов, вы же знаете. Насчёт питания тоже, надеюсь, поняли, его понадобится минимум, ну а когда-нибудь с изменением структуры тела потребность в каких либо продуктах исчезнет вовсе. Жизнь внешней оболочки, как и всех остальных - будет поддерживаться энергией пространства. В средствах связи необходимость тоже отпадёт со временем, люди будут общаться телепатически, и естественно, смогут почерпнуть доступную информацию прямо из "архивов" Акаши. А кроме того появится возможность перемещать на любые расстояния свои астральные или даже ментальные двойники. Так и будем сообщаться. О других технологических новинках пока не буду распространяться, не время. Вот, собственно, и всё, что могу вам сказать. Мы сами примем участие в этом процессе, именно мы и станем тем "локомотивом" для новых возможностей человечества. Я уверен, что к той поре мы уже сможем кое-чему научить людей.
  На данный момент нам пришлось удовлетвориться услышанным. За несколько месяцев мы уже успели привыкнуть к характеру Милоша и не требовали от него всего сразу, зная, что со временем он всё равно поделится крупицами новой информации.
  Пролетели очередные три недели. Изменения, происходящие в земной сфере, уже реально ощущались всеми нашими чувствами. Мы буквально купались в потоках энергии, переливающейся тончайшими красками, наслаждались её завораживающими звучаниями, принесёнными отголосками далёких миров вместе с упоительными запахами самой жизни. Природа-Матушка наконец-то раскрыла перед нами свои душевные объятия и приняла, как самых близких и желанных друзей. Способности наши развивались ускоренными темпами, за прошедшие недели мы успели наладить пространственный контакт с экспедициями своих коллег, находящихся на других континентах. Вслед за телепатической связью нам удалось освоить астральные перемещения, которые позволяли нам непосредственно на уровне чувств общаться с далёкими товарищами. Теперь мы могли хоть ежедневно обмениваться впечатлениями и сравнивать свои ощущения.
  Наступила ещё одна ночь. В ночные периоды мы по-прежнему на всякий случай сохраняли меры предосторожности, хотя посягательств на нашу безопасность с тех пор не было. Сегодня мне выпало дежурить в самое тёмное время суток. После кругового обхода домиков я расположился на веранде и невольно залюбовался звёздным небом. В эту ночь звёздная россыпь была необыкновенно яркой и потрясающе красивой! Далёкие небесные светила мерцали разноцветными огоньками, словно подмигивали мне, посылая призывные флюиды. И я чувствовал их целительную силу. Несмотря на последнюю декаду октября, погода стояла тёплая, почти летняя, вероятно, что природные изменения коснулись так же и климатических условий. В размышлениях и созерцании небесных красот я провёл несколько минут, пока не услышал за своей спиной скрип открывающейся двери. "Полуночником" оказалась Ситара.
  - Не спится? - с довольной улыбкой спросил я.
  - Ты прав, - вздохнула женщина, мягко приближаясь к моему наблюдательному посту.
  Она присела рядом и доверчиво прижалась ко мне.
  Я обнял Ситару и почувствовал лёгкую дрожь, пробежавшую по её податливому телу, ещё хранившему тепло пастели.
  - Как хорошо... а небо-то какое... - со сладкой истомой в голосе прошептала она, ещё крепче прижимаясь к моей груди.
  - И мне очень хорошо с тобой, - произнёс я, нежно проведя рукой по её горячей щеке.
  - Ты знаешь, милый... ещё совсем недавно я по-доброму завидовала Насте с Тимом, у них такая любовь... они до сих пор не могут наглядеться друг на друга и гуляют, держась за руки, а Тим читает ей свои необыкновенные стихи. Так романтично...
  - А теперь не завидуешь?
  - Теперь нет, теперь у меня есть ты...
  Ситара даже не успела договорить, как мы оба почувствовали присутствие чужаков. Я телепатически предал тревожный сигнал своим спящим товарищам и одновременно включил психическую защиту. Ситара моментально проделала то же самое. Пока мы вглядывались в темноту, ожидая появления нежданных гостей, из домиков выскакивали остальные члены нашей группы во главе с Милошем.
  Демоны появились неожиданно, будто вылезли из незримых щелей ночного мрака. Их было пятеро, очень истощённых, почти бесформенных и каких-то безликих с затравленными кошачьими взглядами, скорей, похожих на тени, чем на слуг тьмы, бывших хозяев планеты. Минуты две-три мы молча стояли друг перед другом, проверяя на прочность противную сторону. И "тёмные", наконец, не выдержали. Блеснув напоследок озлобленными взглядами жёлтых зрачков, они растворились в ночи.
  - Всё, это последние... и они ушли навсегда, - проговорил Милош.
  - Откуда ты знаешь, а может... - начала, но не успела закончить свою мысль Дана.
  - Знаю, уж поверьте мне на слово, - перебил её Милош.
  В следующее мгновение нас буквально поглотила ослепительная белая вспышка, залившая всю округу...
  Мы оказались в совершенно незнакомом мире, мерцающем серебристо-платиновым светом. Этот волшебный свет выливался неведомо откуда, скрывая свой источник и истинные границы небесной обители, так походившей на живое и, безусловно, разумное существо. Первые минуты наши чувства молчали, они попросту замерли в какой-то неподвижной прострации, но чуть позже по мере освобождения от шока стали проявлять признаки активности.
  - Милош, где мы?! - первой встрепенулась Настя.
  - Кабы знать, - послышались нотки растерянности в голосе нашего руководителя.
  - И что же делать? - произнёс Тим.
  - Не суетитесь, давайте оглядимся и подождём, - проговорил Милош уже довольно спокойным тоном.
  Ждать долго не пришлось. В ту же минуту из глубин бесконечного пространства полился голос, который невозможно было не узнать. Он принадлежал Дзэну-Роси, Учителю, отправлявшему нас на Землю:
  - Не пугайтесь, скоро вы вернётесь обратно. Но прежде чем это произойдёт, я хотел бы поделиться с вами одной тайной. Вы заслужили моё доверие трудом и верой. Так слушайте: вы находитесь на пятой Земле, спящий центр разумности которой был только что пробуждён импульсом, посланным из мира Прообразов. Да, Земля имеет семь планетарных сфер, или семь планет, но видимая из них только одна. Все остальные незримы для ока человеческого, но уже не для вашего. Теперь вы - видящие и слышащие. Минует ещё немало времени, прежде чем повзрослевшее человечество обретёт на этой планете свой новый дом. А между тем она будет облачаться в тончайшие формы и развивать свою мудрость вместе с творческим началом, чтобы соответствовать более совершенному типу людей в канун долгожданной встречи. Развитие пятой Земли будет проходить под лучом моего сознания. Но и для вас, друзья мои, найдётся работа, поэтому вы здесь. Мы как заворожённые слушали проникновенные слова Учителя, ещё не совсем понимая, что наших судеб уже коснулась божественная длань...
  ............................................................................................................
  - Папа, папа, проснись, проснись же! - сквозь сон раздавался крик Насти.
  Она трясла меня за плечо, повторяя раз за разом одни и те же слова. Я вскочил с дивана и спросонок попытался сообразить, что же всё-таки произошло. В моём сознании до сих пор стояла живая картина того странного сна, и я действительно ничего не понимал.
  - Дочка, ты уже пришла? - выдавил я единственное, что смог сообразить.
  - Папа-Игорь, это был не совсем сон, всё ещё впереди, нужно собраться! - раздался звонкий голосок моей маленькой дочери.
  - О чём ты?.. Как ты меня назвала? - непонимающе пробормотал я, уже чувствуя, как сгущается вокруг нас невидимое пространство...
  
  Словарь
  
  Акаша - тонкоматериальная духовная субстанция, составляющая основу мироздания;
  Амрита - напиток богов, дающий бессмертие;
  Астральное тело (оболочка) - энергетическое тело, в котором хранятся эмоции, чувства отражающее человеческую натуру;
  Гималайские тары - горный род козьих;
  Длань - ладонь, рука;
  Закон Кармы - одно из центральных понятий в индийских религиях и философии, вселенский причинно-следственный закон, согласно которому праведные или греховные действия человека определяют его судьбу;
  Лафа - свободно и хорошо, удача, счастье;
  Ментальное тело - энергетическое тело, в котором рождаются мысли, представления и идеи;
  Неисповедимый - непостижимый, не поддающийся пониманию;
  Пертурбации - внезапное, резкое нарушение нормального хода чего-либо, вызывающее замешательство, смятение;
  Скрижаль - доска, таблица, куда заносятся памятные события, даты, имена (переносное значение: место, являющееся хранилищем каких-нибудь идей);
  Тонкий мир - среда обитания развоплощённых сущностей, характеризуется различными локальными уровнями сознательности, от самых низших, эмоционально тяжёлых, до высших просветлённых, граничащих с Огненными мирами;
  Утилизация - переработка для повторного использования в другом качестве;
  Эпоха Возрождения - период культурного и идейного развития европейских стран.
  
  ТАНЦУЮЩИЕ СНЕЖИНКИ
  
  Мне казалось, что это случилось не со мной, ведь я всю свою сознательную жизнь старался быть как все... как все, заряженные в эту суетливую жизненную обойму так похожую на лошадиный бег по кругу. Нет, конечно, я не был закоренелым материалистом, но с другой стороны особо-то и в Бога не верил, он для меня был чем-то эфемерным, расплывчатым, не поддающимся пониманию, а тем более мистика... Всё, что касалось потустороннего, я всегда относил к необузданному воображению писателей этого жанра, не более того. А верить во всю эту галиматью - Боже упаси! Оп... вот и вспомнил о нашем Отце небесном, значит, без него никак. А может, и не случайно, что это произошло именно со мной, может, в том есть какая-то закономерность, неизбежная веха в моей жизни?.. Не знаю, пока не знаю. С чего же начать свою историю? Или лучше сказать - исповедь новоиспечённого чудака. Пожалуй, начну с себя - зовут меня Всеволодом, для друзей просто Сева, а фамилия у меня что ни на есть летучая - Иволгин. Наверное, мне придётся повториться, но в моём прошлом действительно не было ничего особенного, обыкновенная жизнь, так живут тысячи или даже миллионы людей. Хотя нет, всё же кое-что досталось и мне в свои тридцать с небольшим хвостиком. Ранняя смерть родителей, несомненно, потрепала мою душу, да и вторая "чеченская" война тоже оставила в ней свой рваный след, а в остальном, как у всех - работа, друзья, увлечения, этакий собственный мирок сложившихся стереотипов, можно сказать - укатанная мировоззренческая колея. Только с собственной семьёй у меня пока не получилось, возможно, не нагулялся ещё "великовозрастный отрок", а если серьёзно, то не встретил я ту единственную, с которой бы захотелось на край света по велению сердца вот так сразу без лишних раздумий. После армии я окончил медицинскую академию, но по специальности не проработал и года. Как-то неожиданно для себя и с лёгкой подачи своего школьного приятеля Пашки Поспелова я решил заняться торговым делом. И через некоторое время мы организовали в городе сеть спортивных магазинов, а чуть позже открыли физкультурно-оздоровительный центр для всех желающих прикоснуться к здоровому образу жизни. Работа, безусловно, отнимала у меня уйму времени, ведь заметно разросшееся хозяйство требовало бдительного присмотра, а кроме того постоянные контакты с поставщиками, поиск новых возможностей, рынков сбыта. Одним словом - жизнь не давала сильно расслабиться.
   Так всё бы и продолжалось, если б не одно странное стечение обстоятельств. Эта девочка появилась в моей жизни неожиданно, но так стремительно захватила все мои помыслы, что границы привычной для меня реальности стали заметно расширяться. И это не шутка. А всё началось с той первой встречи, произошедшей около трёх месяцев назад в один из тёплых летних вечеров. Погода в конце июля немного побаловала жителей нашего провинциального городка своим бархатно-нежным теплом и относительным безветрием. Большинство оставшихся в городе людей, не уехавших на заграничные и черноморские курорты, пропадало на дачах, либо на берегах окрестных водоёмов. В тот день не стал исключением и ваш покорный слуга, после не совсем здорового отдыха на загородной турбазе с друзьями, уставший, но вполне удовлетворенный я возвращался в родные стены своей трёхкомнатной "берлоги". Мои соседи по лестничной площадке слева уже как несколько дней прибывали на солнечных пляжах Египта, а квартира справа пустовала пару недель, с тех пор как хозяева перебрались в отстроенный дом на окраине города. Но поднявшись на четвёртый этаж, я к своему удивлению обнаружил соседскую дверь приоткрытой. Первая появившаяся в моём сознании мысль почему-то склонялась к ворам, но затем голос разума восторжествовал над инстинктом моего не совсем трезвого воображения:
  "А почему, собственно - воры, что там брать-то? Может, новые соседи объявились... это ведь нормально, не будет же квартира вечно пустовать... Сейчас поглядим".
  Я никогда не считал себя робким человеком, но осторожность никогда бы не помешала в таких случаях. Подойдя ближе к двери, я прислушался, внутри помещения раздавались несколько неотчётливых голосов и глухие звуки, видимо, передвигаемых по полу предметов.
  "Да, скорей всего, это новые соседи... зря грешил на воров, но неплохо бы проверить", - пронеслась в моей голове вполне закономерная идея.
  Я нажал на дверной звонок и стал ждать. Буквально через несколько секунду в коридоре раздались лёгкие шаги, и передо мной предстала стройная девушка в светлых бриджах и майке, на вид лет семнадцати. Вроде ничего особенного - девушка как девушка, хотя и недурна собой: длинные каштановые волосы, острый носик, упрямые тонкие губы, несколько бледноватое для июля лицо, но глаза... их разрез напоминал форму дикого миндаля с удивительными спелыми вишнями внутри. Они мне показались совсем не детскими, а скорее - необъяснимо притягательными, что ли, их таинственная глубина как-то сразу же покорила меня. Меня словно удалило током! Несколько секунд я не мог оторвать взгляда от незнакомки, а мой язык будто к нёбу прилип, совсем не желая шевелиться. Но она сама нарушила недолгое молчание:
  - Здравствуйте. Вы, наверно, наш сосед? А мы только что заселились в эту квартиру.
  - Да, сосед... значит, переехали, - как-то неуверенно промямлил тогда я.
  Она поглядела на меня с такой очаровательной улыбкой, способной без слов покорить целый мир. Я растерялся, не находя темы для продолжения разговора, но в этот момент из-за спины девушки показалась взъерошенная голова мужчины средних лет в очках.
  - Ну, наконец-то, хоть одно живое существо объявилось, а то прямо как в склепе! - воскликнул он, протягивая широкую сухую руку:
  - Меня Виктором зовут, а это дочка - Катя, но это ещё не всё наше семейство, жена в магазин убежала, скоро будет.
  - Очень приятно, Всеволод... поздравляю с новосельем, - нашёлся всё же я, отвечая на его крепкое рукопожатие.
  - Э-э, с новосельем ещё рано поздравлять, позже отметим, как полагается. Всеволод, вас мы тоже приглашаем, будем очень вам рады, о дате и времени уточним позже, - громогласно объявил Виктор и уже шутливо добавил:
  - Отговорки не принимаются!
  - Да я и не против, я с удовольствием... спасибо за приглашение, - проговорил я, краем глаза поглядывая на реакцию Екатерины.
  Девушка снова улыбнулась и ободряюще кивнула.
  Мы ещё перекинулись несколькими фразами ради приличия, и я поспешил скрыться за дверью собственной квартиры, естественно, заверив новых знакомых в готовности посетить их в назначенный день. Родное "убежище" встретило меня привычной тишиной и запахом холостяцкого обихода, но внутри меня клокотал нешуточный океан нахлынувших чувств. Я прислонился спиной к стене и призадумался, пытаясь разобраться в появившихся ощущениях.
  "Катя, Катя, Катя..." - настойчиво стучало в моих висках.
  И в те же секунды внутри моей груди шевелилось какое-то томительное чувство, похожее на боль, но такую сладкую и зовущую, что хотелось раствориться в ней полностью без остатка. В таком состоянии я простоял, наверное, несколько минут, пока не пробудился голос разума, который сразу же подверг скепсису мою эйфорию:
  "Так, всё, хватит! Она же девчонка совсем... отец её лет на восемь меня постарше, наверно. Сдурел, олух подвыпивший, всё, закрыли тему!"
  Для верности я даже похлопал себя по щекам, но как назло тема никак не хотела закрываться, и кроме того я поймал себя на мысли, что недавний хмель напрочь испарился из моей головы. Остаток вечера я провел, можно сказать, на автопилоте, сварил кофе, принял душ, а тем временем рассудок с переменным успехом пытался бороться с навязчивым, но приятным ощущением. А позже я почувствовал, как что-то рождается внутри меня, пытаясь вырваться наружу, такое живое и до невозможности близкое. В эти минуты мне даже пришла в голову аналогия с птицей, бьющейся в железной клетке неволи.
  В ту ночь я долго не мог заснуть, всё ворочался в чуткой дремоте, а забылся только под самое утро в очень непонятном сновидении.
  Этот сон мне казался таким реальным и в то же время мистическим, что несколько дней никак не выходил у меня из головы. Я брёл по удивительной долине среди необъятных горных лугов, игравших невообразимой цветовой гаммой. Наверное, я никогда не видел таких насыщенных красок, не вдыхал подобного аромата разноцветов и не наслаждался чистотой тончайших звуков, разве что в детстве. А вдали виднелись вершины величественных гор, подёрнутые синевато-молочной дымкой и так неудержимо влекли меня к себе... Спустя некоторое время, если, конечно, оно существует во сне, на моём пути появилось небольшое озеро, необычайно голубое и прозрачное. Даже на расстоянии я смог разглядеть песчаное дно, усеянное всевозможными разноцветными камушками, а свежесть, исходившая от его дыхания, прямо таки кристаллизовала собой всю округу. У самого берега я наткнулся на каменный пирс, таинственно врезавшийся в гладь озера. Я прошёл по нему до конца и опустился на колени, чтобы зачерпнуть воды, но когда заглянул в озёрную глубину, то увидел вместо своего отражения лицо Кати...
  Я проснулся в холодном поту с учащённым сердцебиением, внутри меня рождались противоречивые чувства, с одной стороны, я прикоснулся к красоте неведомого мне мира, а с другой - этот непонятный страх. Уже сидя на кровати, я пытался воссоздать картину своего сна в надежде хоть как-то собрать по смыслу разбросанную мозаику знаков, но ничего стоящего в своих умозаключениях не находил. В студенческие годы я немного интересовался вопросами сновидений и теперь мучительно пытался реанимировать забытые знания, но, увы, на этот раз даже сонник ничего путного подсказать мне не смог.
  "Эти яркие краски цветов, загадочное озеро, отражение Кати... испуг... В чём же связь, что мне нужно понять?" - не сдавалось моё любопытство, однако тот второй внутри меня высказал толику сомнения и подкинул немного здравого смысла:
  "А может, всё гораздо проще - воображение взыгралось, увидел симпатичную девчонку и размяк? Тьфу ты! Прямо как горный козлик, наскакался по виртуальным лугам, и возвращаться в действительность не хочется. Всё, выбрось её из головы, пора на работу!"
  Так получилось, что неожиданная командировка смешала все мои планы, и я не сдержал своего обещания насчёт новоселья. В городе я отсутствовал чуть больше недели и за это время мои первые чувства к Кате не то чтобы потускнели, а скорее - перемешались с повседневными заботами. Тем не менее, предчувствие чего-то необъяснимого и чудесного не покидало меня, время от времени намекая томительно-зовущими импульсами о грядущих переменах. В такие моменты мой рассудок как бы отходил в тень и деликатно смолкал, видимо, не желая выдавать готовые рецепты.
  С новыми соседями по площадке у меня сложились вполне нормальные отношения, но не более того, дефицит времени как будто специально не позволял нам перейти черту обычного соседства, а в основном редкие встречи ограничивались лишь приветствиями да мимолётными фразами. О семье Ярославских я знал немного: Виктор работал в городской администрации председателем одного из комитетов, его жена Оксана врачевала в местной больнице, а Катя только что поступила на первый курс нашего единственного университета. Вот, собственно, и вся информация, скудная, конечно, но это всё что я имел на тот момент.
  Как-то однажды поздним осенним вечером после работы я надумал прогуляться через городской парк, это был мой обычный маршрут от гаража до дома, когда я решал не оставлять машину под окнами своей пятиэтажки. На городок уже успела опуститься плотная тень сумерек, окрасивших небо в покров густой синевы с россыпью ещё бледных звёзд. Настроение в тот момент у меня было весьма и весьма позитивным, день выдался удачным, и можно сказать, что чувство исполненного долга заметно перевешивало накатившую усталость. В эти мгновения у меня вдруг созрела заманчивая идея побаловаться холодненьким пивком и непременно с "Жёлтым полосатиком". Заранее предвкушая удовольствие от законного отдыха, я вышел на тенистую аллею и направился в сторону попутного ночника, напевая про себя мелодию популярной песни. Буквально за пару минут парк погрузился в таинственную тишину ночи, лишь где-то из темноты доносились негромкие голоса, но они только добавляя загадочности ночному пейзажу. Асфальтированная дорожка как-то ярче заискрилась декоративными фонариками и поманила меня за собой. Я уже шествовал по центру парка и в этот момент мой взгляд невольно остановился на скамейке, где одиноко сидела девушка. Её поведение показалось мне не совсем обычным, она с каким-то упоением разглядывала небесные светила, совершенно не обращая внимания на проходивших мимо людей. Замедлив шаг, я с интересом уставился на незнакомку, и вдруг с удивлением узнал в ней свою соседку.
  - Катя?! - воскликнул я, подходя к скамейке.
  Она не сразу поняла, что обращаются именно к ней, но потом поглядела на меня каким-то отрешённым взглядом и тихо произнесла:
  - А, это вы...
  - Катя, что вы здесь делаете одна ночью? Вас же могут обидеть, - выпалил я первое, что взбрело в голову.
  Девушка задумчиво покачала головой и каким-то блаженным голосом произнесла:
  - Сева, поглядите, какая красота... сколько звёзд... А вокруг танцующие снежинки и розы...
  - Снежинки?.. Какие снежинки, Катя, ведь не зима же на дворе? - растерянно проговорил я.
  - Сева, ну как же... разве вы их не видите? Они же повсюду, они поют, а этот аромат... от него так кружится голова...
  Она вновь поглядела на моё обескураженное лицо, но уже с виновато-грустной улыбкой и почти прошептала:
  - Вы их не видите... жаль... необычное скрыто от людей, но ничего, не переживайте, всё придёт и к вам.
  Я как заворожённый глядел на неё не в силах что-либо возразить, в эти мгновения мне казалось, что сидевшая на скамейке девочка намного старше и мудрее меня. Я чувствовал, как безнадёжно утопаю в глубине её чистого взгляда, ласкавшего мою душу упоительным покоем и вместе с тем необъяснимым восторгом. А она всё глядела на меня своими удивительными глазами, излучавшими тёплый золотистый свет, и загадочно улыбалась. Молчание затягивалось, мимо нас проходили незнакомые люди, где-то в парке раздавались звонкие голоса, им вторил заразительный смех... Но это было всё там, во внешнем мире, а здесь на маленьком пяточке, связавшем в единое наши чувства - царило блаженное безмолвие...
  Но спустя несколько минут её голос вернул меня на грешную землю:
  - Сева, поглядите на это прекрасное созвездие - это Орион, а те три бело-голубые звезды - его пояс. Видите? Разве они не завораживают?
  - Да, вижу, они действительно красивы, - покорно согласился я, неотрывно разглядывая звёзды.
  - Сева, взгляните, в самом центре пояса сияет звезда Альнилам, она значительно ярче вашего солнца, а за ней на расстоянии нескольких световых лет находится мой дом... я очень давно не была там...
  Проговорив эти слова, она поднялась со скамейки и подошла вплотную ко мне. В моей голове совсем не укладывались её слова, но я вдруг почувствовал томившуюся внутри неё грусть, почувствовал, если можно так выразиться - всеми фибрами своей души, это волнующее ощущение словно вживалась в каждую клеточку моего существа.
  Катя положила свои тонкие руки мне на плечи и умоляюще заглянула в мои глаза:
  - Вы мне не верите? Мне ужасно одиноко на чужбине... порой даже невыносимо...
  - Катя, о чём вы говорите? Вы не больны? - вымолвил я и чуть не поперхнулся, увидев заблестевшие бисеринки слёз на её выразительных глазах.
  - Нет, Сева, я не больна и не сумасшедшая, я иная... просто иная...
  - Иная? Я не совсем понимаю вас, вы же человек... пускай не совсем такой, как все, но...
  - Вы хотите сказать - человек с причудами? - перебила она с некоторой иронии в голосе.
  - Нет, нет, вы не так поняли! - поспешил я успокоить девушку. - В каждом из нас хватает странностей, но это же не диагноз...
  - Самая большая странность это моё рождение здесь, - со вздохом ответила она. - Вы не подумайте, Сева, что я брежу или фантазирую, нет, всё не так, совсем не так. Давайте не будем больше об этом. Если хотите, можем вместе прогуляться.
  - Согласен! - мгновенно отреагировал я, напрочь забывая о мероприятии с пивом.
  Катя взяла меня под руку, и мы не спеша пошли по аллеям ночного парка. Она доверчиво прижалась ко мне, а я, ощущая близость девичьего тела, его трепетное тепло, был безумно счастлив, что судьба распорядилась именно так в эту осеннюю звёздную ночь. О чём мы беседовали в те часы? Да обо всём - о смысле жизни, разных мелочах и просто молчали, но те мгновения нашего молчание мне почему-то казались необычайно значимыми. Ещё с первых минут нашей встречи меня сразу же подкупила её недетская зрелость, какая-то её загадочная глубина, не поддававшаяся моему пониманию. Любые темы разговора у Кати опирались на особенную точку зрения, что даже моё сознание и опыт взрослого человека с трудом вмещали её странные умозаключения. Но наиболее остро врезалось в моё сознание высказывание Кати о том, что люди бессмертны, и каждый из нас это не что иное, как сгусток сознательного света, способный принимать любые формы и что внутри этого светового существа (то есть нас) хранится ключ от всех тайн Вселенной. Она утверждала, что люди в земной жизни занимаются не тем, что от них требует Великое Непознаваемое (так она называла Бога), и при этом с горечью сетовала на бесцельно потраченное нами время во сне обманчивой иллюзии, невосполнимое и безвозвратно потерянное. По её мнению людям необходимо проснуться и заглянуть в себя как можно глубже для того, чтобы ощутить связь со своим сознательным существом, только после этого мы снова станем ничем иным, как проводником божественной радости, её чудесным звучанием, которыми изначально всегда и являлись. Лишь в этом случае можно обрести полную всепоглощающую свободу и созвучие с космической мудростью. Поначалу столь необычные мысли девушки щемили тоской моё сердце, естественно, вызывая некое сопротивление и протест, ведь все эти на первый взгляд бредни сумасшедшей напрочь опровергали моё обывательское мировоззрение. Я даже пытался спорить, но по мере того как мой ум переставал ершиться и вникал в смысл услышанного, во мне пробуждалось естественное любопытство, желавшее отыскать в словах девушки хоть какую-то ниточку утерянной связи со своим внутренним существом. И вдруг я словно поймал тот потерянный лучик света, неожиданно всплывший из глубоких недр моего прошлого, хотя я и не понимал какого. Но сердцу достаточно было его ощущений, оно не могло обманываться в момент своего торжества, этот удивительный момент понимания ещё сильнее сблизил меня с Катей, что-то очень родное и близкое я почувствовал в ней тогда. Во время прогулки мы как-то совсем забыли о времени, я спохватился лишь, когда случайно взглянул на экран мобильника, на котором высвечивалось четыре часа утра.
  - Катя, вас же родители, наверно, потеряли, - осторожно намекнул я и задумчиво добавил:
  - Странно, что они ни разу не позвонили вам.
  - Вспомнили, однако! - рассмеялась девушка. - Они на дачу к знакомым уехали День рождения справлять, ещё вечером уехали. Сегодня же выходной.
  - А-а, ну тогда ладно, - успокоился я и про себя с удивлением отметил, что даже мой неугомонный мобильник непривычно молчал всё это время.
  Парк совсем опустел и погрузился в величественную тишину, мне даже показалось, что мы здесь совершенно одни, как впрочем, и на всём белом свете. Но я ошибался. В следующую минуту из тени зарослей нам навстречу вышла компания молодых и довольно подвыпивших людей.
  - Закурить не найдётся? - сквозь зубы прозвучал вопрос развязного парня.
  - Извините, ребята, не курю, - моментально ответил я, уже предчувствуя неладное.
  - Хреново, мужик, что не куришь, - ухмыльнулся парень и обратился к остальной компании:
  - А девка у него ничё, клеевая. Уговорим поделиться, а?
  В ответ прозвучало дружное гоготание возбуждённых алкоголем переростков.
  - Слышал, папашка, твоё время тю-тю, баиньки вали, а не то песок посыплется из задницы! - не унимался наглый парень, скаля зубы.
  - Ага, а деваха с нами потусуется, ещё спасибо скажет, что отогрели, - добавил кто-то из тёпленькой компании.
  После этих слов на меня вдруг что-то накатило, нет, конечно, я подозревал, что внутри меня ещё таится дух древнего зверя, но чтобы такого... И сейчас он готов был вырваться наружу со своим беспощадным оскалом и рвать эту свору подонков!
  - Ну всё, уроды малолетние, вы здесь и ляжете! - со злостью бросил я, сжимая кулаки.
  Тогда я решил драться до последнего, не за себя, а за честь этой необычной девочки, казавшейся такой беззащитной в эти минуты. Я уже собирался сокрушить всех обидчиков на своём пути, как вдруг почувствовал лёгкое прикосновение Катиной руки. В моём сознании тут же отпечаталось её предостережение от поспешного шага, и мои намерения стали растворяться в волне покоя. Нет, я точно помню, она не произносила этих слов, но я их слышал, слышал так отчётливо, что не мог ошибиться! Текли секунды, мои ноги не в силах были сдвинуться с места, а злость куда-то улетучилась без остатка, словно и не было её совсем. Вы не поверите, я как заворожённый глядел откуда-то сверху на происходящую сцену в парке и всё осознавал. А тем временем Катя с улыбкой подошла вплотную к компании молодых людей, в её улыбке чувствовалась какая-то неземная грусть, и в то же время доброе материнское сочувствие. Что происходило дальше, даже с трудом поддаётся объяснению: лица хулиганов моментально обмякли, затем расправились и, наконец, расплылись в блаженных улыбках. После чего девушка провела ладонью по лицу одного из них и негромко произнесла:
  - Вот и хорошо, ступайте с миром...
  И они без разговоров отправились восвояси, покорно и безропотно. После того как парни скрылись из виду, Катя заглянула в мои глаза и произнесла:
  - Спасибо, Сева, за ваше мужество, я признательна вам... но всё ведь можно уладить по-доброму. Правда?
  - С кем, с этими?! - возмущённо воскликнул я и тут же осёкся:
  - Хотя, да... вам же удалось.
  - А знаете почему? - её глаза осветились солнечными лучиками.
  - Нет... понятия не имею, - пожал плечами я и уставился на Катю в ожидании пояснений.
  - Всё просто, Сева... в каждом из нас живёт божественная искра, даже в самом чёрством и безжалостном, нужно всего лишь дотронуться до неё, оживить, и тогда связь восстановится. Мы все едины на том уровне, все без исключения, но, к сожалению, не чувствуем этого.
  - Ну как же так, Катя, разве можно равнять святого и убийцу? Я не понимаю этого, не понимаю, это же абсурд! - не соглашался я.
  - Нет, нет, это всё маски нашего прошлого и уже настоящего... а там, в глубине изначальности мы чисты и непорочны, - убеждала меня девушка. - Вам до сих пор непонятно?
  - Вот хоть убейте, Катя - нет! И вы хотите сказать, что до таких выродков можно достучаться? - не унимался я, прохаживаясь вдоль скамейки, возле которой мы остановились.
  - А разве вам недавно это показалось?
  - Ну да, да... видел собственными глазами, только всё равно не могу поверить, - не сдавался я.
  - А вы поверьте, просто предположите, что это возможно и тогда всё станет яснее. Люди уже давно обросли тёмным коконом... это неведение, собственное неведение, его сплели ошибочные мысли и чувства, а люди просто согласились принять их реальность. А внутри этого кокона живёт душа, живая душа, она по-прежнему светит, но свет не проникает за оболочку условностей, он возвращается обратно к ней искажённым, поэтому незамутнённая душа заблуждается относительно себя... Она не помнит себя настоящую, оттого и скорбит вместе с телом.
  - Но почему так происходит, зачем всё это?! - воскликнул я.
  - Это игра, всего лишь игра Непознаваемого, он сознательно облачает искорки своего духа в плоть и обрекает их на забвение себя, чтобы с их помощью услышать новую песню, созданную игрой пёстрых чувств... И эта песня, как и все другие - вольётся в одну великую вселенскую симфонию, чтобы добавить ей новый тон звучания. А искорки духа однажды вспомнят себя, их забвение лопнет, как пузыри на воде и они вновь вернутся в океан Единого...
  - Образно, конечно, поэтично... но если задуматься, какая-то нелепость получается... Я не вижу в этом никакого смысла, Катя! Нет, это просто насмешка какая-то над нами... Сначала из нас делают каких-то подопытных кроликов ради какой-то непонятной песни, а потом опять в единый котёл... Нет, я не хочу больше обезличиваться, не хочу!
  - Смысл есть, Сева, есть... новые формы обогащают своим знанием единое целое, в этом и заключается эволюция всего мироздания. Обезличивания не будет, просто вы снова станете сознательными в единстве со всем миром. А для того чтобы увидеть истину нужно всего лишь раздвинуть этот кокон неведения и тогда душа получит возможность вспомнить себя.
  - Неужели всё так просто, взять и раздвинуть?.. Ну не знаю, не знаю... н-да, вопросец... А как это сделать, если не секрет? - после некоторых сомнений проснулось во мне любопытство.
  - К сожалению, не всё так просто, Сева, сила привычек очень сильна, в них и гнездится суть иллюзии. Сначала нужно преодолеть инертность, или лучше сказать - выбраться из наезженной колеи, вот тогда можно и в себя заглянуть, честно и искренне заглянуть... а там, в тишине и душа ответит...
  Самое непонятное было в том, что я продолжал слушать Катю, хотя и спорил, сомневался, но столь категорично уже не пытался опровергать её, на первый взгляд, выдумки. Откуда она про всё это знала? Я не мог бы тогда ответить на столь деликатный вопрос, а она всегда обходила нежелательную для себя тему, переводя разговор в другое русло.
  Так пролетели три недели, незабываемые дни наших тайных встреч, ставших для меня уже жизненной необходимостью. Нет, это была не любовь в человеческом понимании, а нечто другое, нам было интересно вместе, в Кате я ощущал, если так можно выразиться - пульс неведомой мне жизни, саму её непостижимую суть с бесчисленными лабиринтами загадок и тайн. Я многое узнал от неё за то недолгое время нашего знакомства, а вместе со знаниями, несомненно, менялось и моё прошлое мировоззрение. Родители Кати до сих пор ни о чём не подозревали, и всё бы шло своим чередом, но, видимо, и у хороших историй бывает не совсем приятный конец.
  Это случилось во время прогулки по парку промозглым осенним вечером, Катя вдруг остановилась и порывисто сжала мою руку. Я повернулся к девушке, ожидая услышать что-то важное.
  Действительно, спустя несколько секунд раздался её взволнованный голос:
  - Сева... скоро мы должны расстаться.
  - Как расстаться, - не совсем понял я, - вы с родителями куда-то уезжаете?
  - Нет, родители остаются... а я должна покинуть этот мир...
  - А чём вы говорите, Катя, как покинуть? Не вздумайте так больше говорить! - с жаром выпалил я.
  - Сева, вы не так поняли, я не собираюсь накладывать на себя руки, это же самая большая глупость, просто я чувствую зов, за мной скоро придут... пришло и моё время, - с каким-то смешанным чувством произнесла она.
  - Кто, зачем и почему сейчас? - растерянно пробормотал я.
  - Столько вопросов, - вздохнула девушка, задумчиво поглядев в мои глаза. - Сева, так надо, давайте больше не будем об этом. Хорошо? Не обижайтесь.
  На тот момент я согласился, но в моей душе всё же остался неприятный осадок, не дававший мне покоя даже ночью. Я не понимал, что означают слова девушки и решил последить за ней, чтобы всё выяснить самому.
  Два дня мы с Катей не встречались, так решила она, а слежка мне ровным счётом ничего не дала. Но на третий день после того злополучного разговора около двенадцати ночи я услышал скрип соседской двери и немедленно прильнул к наблюдательному глазку. Катя была одета в осеннюю куртку и джинсы. Она спустилась на нижнюю лестничную площадку, но потом вдруг повернулась, словно чувствуя мой встревоженный взгляд. Простояв так несколько секунд, она быстро сбежала вниз. Времени на раздумье у меня почти не оставалось, я буквально вылетел вслед за ней на улицу и стал озираться по сторонам. Но девушки нигде не было. Тогда я бросился со всех ног в сторону парка и уже на центральной аллее увидел впереди себя ускользающий в темноту силуэт. Это была она, безусловно, она, я не смог бы спутать её ни с кем. Катя миновала аллею парка и устремилась в сторону берёзовой рощи, за которой находилось старое кладбище.
  "Куда же она собралась? Неужели на кладбище? Но зачем?! Что же она задумала?.. Ведь задумала, точно!" - сверлили мысли мою голову.
  Ночь была тёмная, безлюдная, народ не особо жаловал это время года и отсиживался в тёплых квартирах. Выйдя на большую поляну, служившую когда-то футбольным полем, Катя замедлила шаг и резко повернула направо.
  "Слава Богу, хоть не на кладбище", - облегчённо вздохнул я и тенью скользнул за девушкой.
  Через метров сто она внезапно остановилась и замерла. Я последовал её примеру, затаившись недалеко за деревом. В таком необычном положении она провела не менее пяти минут, а потом вскинула руки вверх и что-то быстро зашептала, словно вознося молитву небесам. Так продолжалось несколько раз, после чего она снова замерла в безмолвии.
  "Странно, очень странно... Что сие означает, что за гимнастика такая непонятная да ещё с какими-то заклинаниями?" - напрягал извилины я, но тщетно.
  Прошло ещё несколько минут, но ничего не происходило, вот только ночь становилась заметно темнее, а осенний морозец всё настойчивее обволакивал уснувшую округу.
  И вдруг всё изменилось: яркая вспышка мгновенно разорвала небо, из которого на землю упал пучок ослепительного света. У самой земли он буквально на глазах расширился и завибрировал изумительными по красоте цветовыми оттенками. В следующее мгновение вибрирующая энергия затопила окружающее пространство, превращая его в довольно плотную живую массу. Ничего не понимая, раскрыв рот, я наблюдал за стремительно разворачивающимися событиями. Катя сделала несколько шагов навстречу световому потоку и в почтении склонилась перед ним на колено. А через несколько секунд прямо из света появились три сияющих силуэта чем-то напоминавшие человеческие фигуры, но только отчасти... Это были не люди. Непостижимая сила, исходившая от них, говорила сама за себя. Они величественно подплыли к Кате, окружив девушку полукольцом, тут же сомкнувшимся в сияющую сферу, и выдержав небольшую паузу, торжественно понесли её к световому потоку как равную себе. Я хотел закричать, чтобы помешать их намерению, но не смог... мой порыв так и остался неисполненным желанием. Но уже у границы потока от сферы вдруг отделился девственный контур света. Я совсем не видел лица, скрывавшегося за переливами тончайшей оболочки, но чувствовал, что это была Катя. Как только тонкий лучик света коснулся моего сердца, оно ту же ответило радостным трепетом, а затем я почувствовал внутри себя еле ощутимую вибрацию, прозвучавшую её нежным голосом:
  - До встречи, друг мой, до скорой встречи...
  Через несколько секунд всё исчезло, будто и не было этого сказочного видения, не было никогда. По замерзающим в темноте берёзам прокатился прощальный вздох, а когда ветер стих, моё сердце защемило тоской...
  Уже позже я пытался понять: кто же она была на самом деле, как появилась здесь и зачем? Но так и не сумел, впрочем, как и не смог разгадать значения последних слов Кати. Тайны, вечные тайны... А может ключик от разгадок находится совсем рядом, как она и говорила? Как знать...
  
  ДАВАЙТЕ ПРОСТО ПОМОЛЧИМ
  
  Вадим Карцев лежал на диване, молча созерцая потолок собственной квартиры, но внутри него кипели нешуточные страсти. Таким образом он "убивал" уже второй день своего отпуска, который был буквально отвоёван у заместителя директора холдинговой компании, где Вадим работал начальником отдела. Два дня назад он нашёл не одну обоснованную причину, чтобы внушить своему начальнику необходимость такого решения. В конце концов, замдиректора сдался и подписал заявление. Но если честно, Вадим и сам-то толком не знал, зачем ему нужен был отпуск, просто в один прекрасный момент его будто придушила тоска, такая невыносимая и тягучая, что совсем не давала продыху. Он не находил себе места, работа уже не спасала, а наоборот, всё туже и туже затягивала этот удушливый узел. Нет, ненависти к работе он не испытывал и всегда с ответственностью относился к своим обязанностям, хотя любовью это назвать было нельзя, разве что с лёгкой натяжкой. Да и в жизни Вадим пока ещё не разочаровался, несмотря на свои неполные тридцать лет судьба была явно к нему благосклонна, это касалось его должности в довольно известной компании, хорошей квартиры в престижном районе города, дорогой машины. Естественно, что и женским вниманием он обделён не был, интересные дамы разного возраста и социального положения прямо таки вились возле него. Парнем он был видным, перспективным, со всеми вытекающими из этого умозаключениями.
  А дело-то было вот в чём. С недавних пор Вадим понял, что может читать мысли людей и не просто схватывать отдельные обрывки, намёки, а именно видеть внутренние рассуждения, окрашенные чувствами и эмоциями. Он словно впитывал в себя аромат человеческого "здесь и сейчас", как бы сканируя эти образные картинки, не спонтанно, конечно, а настраиваясь на определённого человека. Вначале это даже забавляло его, но не долго. Извлечённая из человеческих сознаний информация не всегда приносила Карцеву радость, а зачастую просто озадачивала, заставляя переваривать не слишком приятную пищу для размышлений. Оказалось, что его окружение - сотрудники, родственники, друзья иногда просто лукавили, надевая маски участия и добродушия, хотя на самом деле думали иначе. Лицемерие, видимо, не покидало этот мир никогда, в этом Вадим успел убедиться, наблюдая телевизионные передачи с участием политиков, бизнесменов и других известных представителей разношёрстной элиты. Нет, конечно, под его "рентген" попадали и довольно приличные люди, но и те не особо баловали откровенностью с экрана. Такой удар по устоявшемуся мировоззрению, да и по самолюбию тоже - мог бы свалить любого слабонервного. Вадим не относил себя к данной категории, но, тем не менее, такой негативный осадок ведь мог оседать долгие годы, и со временем даже превратиться в "замшелый пенёк" осуждения или даже разочарования в жизни. А выкорчёвывать подобные "пеньки" не так-то просто. Карцев попытался вспомнить, когда же это началось. Уже несколько лет он со своими приятелями пару раз в неделю гонял в мини-футбол, находя в бесшабашной забаве неплохую разрядку от будней. Так было и в тот злополучный день.
  "Ага, видимо, после той игры всё и началось, - усмехнулся про себя Вадим, - и угораздило же подставить голову под Витькин удар. Чёрт, ведь пытался отвернуться, а нет, всё равно мячик нашёл мою репу! Помню, только звёзды из глаз посыпались, и не просто посыпались, а фейерверком брызнули, а затем всё, темнота... Очнулся, а вокруг парни склонились... какая-то пелена перед глазами... они о чём-то спрашивают, а я не понимаю ничего, что-то мычу и головой мотаю... брр... Состояньице! Не дай-то ещё такого, мой ангел-хранитель! Если ты есть, конечно. Всё верно, именно тогда и началось, точнее, после этого на следующий день, когда я проходил мимо соседок возле подъезда... Да, тогда и уловил обрывки мыслей, только не мог связать их между собой и осмыслить. И что же мне делать с этим "подарком судьбы"?.. Ну, с одной стороны, конечно, есть какое-то преимущество перед людьми... А с другой?.. Всё равно, что шпион! Уж лучше бы я об этом не знал, легче бы жилось, ей-Богу - легче. Эх, и за что мне эта напасть?! Как же теперь общаться с людьми? Я ведь всю их подноготную буду знать. А если ещё женюсь, ну а вдруг решусь, наконец, ведь не мальчик уже, пора бы и семью заводить, детишек воспитывать? Мама уже и так все уши прожужжала... Да-а, дилемма! И как же с этим жить-то?!.. Не знаю, пока не знаю".
  Чтобы как-то развеять невесёлое настроение, Карцев решил прогуляться. На дворе была весна, вечернее солнышко так и норовило коснуться Вадима своим золотистым тёплым лучиком, пытаясь растормошить от навязчивых мыслей. В раздумье он простоял несколько секунд, а затем решил посетить парк отдыха, до которого было минут тридцать ходьбы. Как-то незаметно Вадим слился с оживлённым потоком легко одетых прохожих, и вместе с ним поплыл дальше по широкому проспекту. Но вдруг он остановился и стал оглядываться по сторонам. Перед ним мелькали лица проходивших мимо людей, и Вадим невольно подумал о некоторой закономерности, связывающей каждого из них. Раньше в будничной суете он не задумывался над этим, но теперь нежданное открытие не давало ему покоя:
  "Конечно, у любого человека есть свой внутренний мир, какие-то интересы, но ведь мысли то, как они близки... сама жизнь порождает эту общность проблем, навязывает стереотипы, ведь мы все вращаемся в этой привычной для нас среде. Мы так не похожи друг на друга, но всё-таки в нас много общего, в том числе и негатива".
  Чтобы подтвердить свою догадку, Карцев обратил взгляд на высокого темноволосого мужчину из встречного потока. На его лице отражалась некоторая озабоченность, свойственная людям больших городов. Вадим сосредоточился на образе прохожего и сразу же угодил на его мысленную волну:
  "Тьфу ты! Чуть не забыл зайти в магазин... Светка ведь убьёт! Чёрт, а завтра ведь кредит гасить надо. У кого же денег-то занять?.. Блин... Начальничек ещё достал нравоучениями, настроение всё изгадил - зараза! Вот денёк, одни заморочки!"
  Сердце Вадима моментально почувствовало эту тяжесть, будто его облили ушатом нервозностей и обид.
  "Фу, какая-то судорога эмоций! - выдохнул про себя Карцев, покидая раздумья незнакомца. - Неужели и от меня так фонит? Не хотелось бы..."
  Но тут же его взгляд остановился на молодой женщине, что-то рассматривавшей через витрину магазина. Вадим подошёл поближе и понял, что она заинтересовалась выставочным вечерним платьем. Платье действительно стоило внимания: ярко-бирюзового цвета с открытым декольте и ещё некоторыми эстетическими тонкостями, о назначении которых Вадим имел лишь смутное представление.
  "Так, так... интересно, что же роится в твоей головке, красавица?" - не удержался от иронии Карцев.
  Вадиму не пришлось даже настраиваться на телепатический приём, мысленная информация полилась на него быстротечной рекой:
  "Ва-у, какое шикарное! Как бы мне подошло, прям по моей фигурке... ммм... и цвет ведь мой, - интересная незнакомка, поджав сочные губки, придирчиво оглядела своё женственное отражение, поправила причёску и, видимо, осталась довольна. - Правда пару килограммчиков ещё можно скинуть, не помешает... Но стоит-то, наверно, стоит... Мамочки родные!.. Вот бы к Юльке на свадьбу в нём заявиться, все бы от зависти умерли, точно бы умерли! Ох, как я его хочу! Достанется ведь какой нибудь богатенькой дуре. Ну ей-то зачем!.. М-да, если Вадик увидит меня в нём, то не устоит, мой скромник, угодит в мои шелковые сети... Ой, угодит!.. Всё, не могу больше..."
  "Вадик? - усмехнулся про себя Карцев. - Я-то здесь причём, милая, я к Юльке на свадьбу не собирался вроде, так что уволь. И зачем тебе лишнее сбрасывать? Фигурка и так, что надо".
  Поддавшись невыносимому обаянию вечернего платья, женщина решительно направилась к дверям модного магазина, успевая на ходу делиться с кем-то впечатлениями по мобильнику. А Карцев продолжил свой путь. Свернув в сторону парка, он вскоре оказался на тенистой аллее, состоящей в основном из вечнозелёных дубов, посаженных ещё в середине девятнадцатого века. Величественные деревья раскинулись прекрасными пышными кронами и завораживали необыкновенным покоем. К удивлению Вадима, в парке царила довольно таки размеренная жизнь, каждый занимался своим делом: по дорожке аллеи не спеша прохаживались люди, на ближайшей скамейке ворковала парочка влюблённых, а напротив них пожилая женщина внушала уроки вежливости непоседливому внуку. Карцев остановился и вдохнул полной грудью, наслаждаясь появившимся состоянием безмятежности.
  "Как же хорошо-то!" - отозвалось его сердце.
  Он с детства знал эту дубовую рощу, и частенько бывал здесь, но только сейчас почувствовал её по-настоящему.
  Вдруг он заметил бежавшего навстречу мужчину, по всей видимости, любителя бега трусцой. Чисто инстинктивно Вадим настроился на его мысленно-звуковую частоту:
  "Ху... завтра жена в командировке. Класс! Ху, ху... после работы заберу свою "ласточку" с СТО и к Мариночке сразу же... истомилась девочка моя уже, да и я тоже... ху... надо оторваться по полной программе, пока благоверная не вернулась..."
  Когда бегун поравнялся с Карцевым, Вадима посетила шальная идея:
  "Если я читаю мысли людей, то, наверно, могу и передавать их... Хм, стоит попробовать авось получится".
  Недолго думая, он мысленно поставил бегуну подножку и к своему удовлетворению увидел, как мужчина со всей прыти шмякнулся на дорожную плитку. Правда, вскочил он практически сразу же и в недоумении стал оглядываться по сторонам, высматривая виновника своего конфуза. Но не найдя ничего подозрительного, мужчина отряхнулся и побежал дальше.
  Вдогонку ему прозвучало язвительное хихиканье молодых людей с соседней скамейки да сочувственное оханье пожилой женщины.
  "Ничего, может, налево бегать перестанешь!" - отметил с ухмылкой Карцев и снова погрузился в размышления.
  После недолгой эйфории от своей новой способности, Вадим опять загрустил, загрустил от непонимания, он словно вывернул свою жизнь наизнанку и не понимал, что происходит с ним. Он не узнавал себя, чуждаясь недавних собственных мыслей, но что делать, как изменить жизнь он пока не знал.
  "Бог ты мой, о чём же мы все думаем? Какая-то сплошная глупость, пустота! Неужели нет ничего более стоящего, настоящего?! Один самообман и только", - недоумевала совесть Вадима.
  Проходя мимо одной из скамеек, он увидел сидящую девушку. Наверное, её нельзя было назвать красавицей в прямом смысле этого слова, но она, несомненно, отличалась другим, в ней была какая-то загадка, во всяком случае, так Вадиму показалось. Но особенно его поразили глаза девушки - цвета небесной лазури, необъяснимой необычайной глубины. В них он почувствовал что-то неуловимо близкое, знакомое до упоительной теплоты в сердце. Уже по привычке Карцев попытался наладить с ней мысленный контакт, но у него ничего не получилось. Он остановился невдалеке от незнакомки и, не привлекая к себе внимания, повторил попытку, но опять тщетно. В этот раз замочек от чужого рассудка никак не желал поддаваться ему. Карцев повернулся к девушке и встретился с её взглядом, в котором поймал еле уловимую смешинку.
  - Что не получается? - прожурчал ручейком её чистый голос.
  - О чём это вы? - непонимающе бросил Вадим.
  - Меня зовут Настя, присаживайтесь, - спокойно произнесла она, указывая на скамейку своей тоненькой рукой.
  - А меня...
  Но девушка опередила его:
  - Знаю, Вадим, знаю.
  - Как? Откуда?! - воскликнул обескураженный Карцев, плюхаясь рядом с ней.
  Она поглядела на Вадима своими удивительными глазами и положила ладонь ему на руку:
  - Давайте просто помолчим...
  Карцев не понимал, что с ним происходит: он чувствовал нежное прикосновение её руки, разливающееся по телу тепло, и с каждой секундой погружался в немыслимое блаженство. Вадим словно по спирали тончайших чувств поднимался всё выше и выше в негу безмолвия, которое звучало, звучало не хаосом человеческих мыслей, а чудеснейшим многозвучием. Он слышал эту необыкновенно прекрасную мелодию, парил в ней, отдаваясь дыханию непостижимого живого пространства...
  Вадим очнулся с первым солнечным лучом, пробившимся через священный покой дубовой рощи. Лучик улыбнулся ему и игриво пощекотал лицо, одновременно освещая утреннюю аллею, усыпанную серебристыми капельками росы. Карцев глубоко вздохнул и с радостной улыбкой потянулся всем телом. А спустя минуту он уже бодро шагал по пустынной дорожке парка навстречу новой жизни...
  
  УКРАДЕННАЯ ПРАВДА
  
  Андрей Саранцев блаженно растянулся на опавшей листве в притихшем осеннем лесу и глядел в чистое голубое небо. На фоне небесной лазури в зажигательном танце резвились бесчисленные золотистые искорки, чем-то напоминавшие волшебных светлячков, живущих в каком-то своём таинственном мире. Андрею даже чудилось, что он слышит их звонкие голоса:
  - Мы знаем, что ты нас видишь, знаем, поиграй с нами, мы хотим с тобой играть...
  Зрелище было настолько завораживающим, что ему хотелось проникнуть в самые его глубины, почувствовать в этом таинстве что-то очень важное для себя. Он уже давно не испытывал такой безмятежности чувств, такой умиротворённости, казалось, что все потери, все сомнения, теснившиеся внутри него последние годы вдруг отступили, отпустили его сердце навсегда. А противоречий в жизни Андрея действительно хватало. Однажды он вдруг понял, что потерял смысл жизни, упустив ту самую ниточку, связывавшую его внутренний мир с жизненной реальностью. Саранцеву казалось, что всё происходившее с ним раньше было какой-то сценической ролью, в которую он вжился и забыл себя настоящего и этот навязчивый сон сделал из него совершенно другого человека, чужого самому себе. Он уже ясно осознавал, что теряет радость, которая всё ускользала от него, рассыпалась на какие-то отдельные фрагменты, привязанные лишь к мимолётным внешним обстоятельствам. Даже удачи уже не так радовали его. Поначалу внезапное открытие не на шутку встревожило Андрея, он не понимал, как это могло случиться и когда. Его мозги всё сильнее сверлил законный вопрос:
  "А зачем я живу не своей жизнью, ради чего и вообще - кто этот я?"
  И сам же пытался себе отвечать:
  "Ну допустим - работа, карьера... да, согласен, новое дело развивает, расшевеливает мозги, если, конечно, с творческим подходом дружишь. А потом, когда выжал всё из себя, когда от рутины мутит и просветов не видно? Это ведь всё равно, что масло по хлебу размазывать, туда-сюда, туда-сюда и всё по одной плоскости. Ну не самоцель же кусок с маслом, пускай даже жирно намазанным! Барахла мне точно не нужно, хватает того, что есть. Удовольствия? Хм... да, ещё не так давно цепляли, прельщали, а сейчас эта старая пластинка хоть и крутится, но как-то пресновато от неё. Родину я и так люблю, не раз доказывал. Мир спасать тоже пытался, но со своим обострённым чувством справедливости одни только шишки понабивал. Да он и не особенно хочет спасаться. Может, ради будущих детей Кирилла, своих внуков? Пацана нашего уже, слава Богу, вырастили. Вполне, цель благородная, детей нужно учить, в добром мире куда лучше, чем среди злобных троллей. Но все ли хорошие добрые люди реально знают себя, свою истинную цель? И вообще, что такое мудрость? Как научить кого-то правильной жизни, если сам смутно представляешь её смысл? Какой-то замкнутый круг получается. Нет, должно быть что-то ещё, должно быть..."
  Чем дальше он забирался в умственные дебри, тем только больше появлялось вопросов. Камнем преткновения в его размышлениях стали мысли о смерти, ведь она всегда являлась очевидным итогом человеческой судьбы. Как ни старался Андрей, он не находил разумного объяснения необходимости такого существования.
  "Неужели нам суждено быть лишь "нравственным удобрением" для будущих поколений? Какой смысл в жизни, если у неё нет логического продолжения для себя самого?" - эти вопросы мучили его больше всего.
  Саранцев подсознательно чувствовал, что за покровом внешнего мира скрываются какие-то тайны, и у него появилось нестерпимое желание разобраться во всём этом. Он с жадностью набросился на эзотерическую и религиозную литературу, часами просиживая в сети интернета, и даже записался в городскую библиотеку. Андрея интересовало всё, что было связано с истинной природой человека, что не освещалось в школьных и университетских учебниках, он искал ответы на вопросы, которые ещё совсем недавно не то что не тревожили, а даже не трогали его воображения. Информации хватало, но зачастую она была не совсем понятной и местами противоречивой. Переваривая эти немыслимые информационные объёмы, Андрей пытался отыскать в них проблески еле уловимой сути, чтобы ближе подобраться к разгадке душевного ребуса, он чувствовал, что находится совсем близко буквально в одном шаге от понимания чего-то очень важного для себя. Саранцев нередко винил себя за то, что так долго тратил своё драгоценное время на всякую ерунду вместо того, чтобы искать реальное оправдание своему существованию. Теперь он изо всех сил старался наверстать потерянное время, подкрепляя теоретические знания всевозможными духовными практиками. По мере поиска горизонты его сознания постепенно расширялись, а прежняя жизнь всё заметнее теряла свою привлекательность, она как-то тускнела в его глазах. Андрея стали утомлять шумные компании, в которых раньше он находил забвение от жизненных забот и обманывался сомнительными удовольствиями, он избегал всего того, что являлось приоритетом его прежней жизни. Ему было комфортнее в одиночестве, внутри себя, где он боролся с душевной теснотой, пытаясь раздвинуть, разорвать этот непроницаемый кокон из своих же умственных нагромождений. Неожиданно для себя он пришёл к выводу, что земной мир вовлечён в какую-то глобальную игру, где людям отводились роли обычных марионеток, слабо осведомлённых игроков на постоянно меняющемся поле жизни. Причём правила игры придумывались кем-то за кулисами видимой жизни и навязывались людям через их же умственные склонности. Такое нелепое запрограммированное существование (а иначе его и назвать было нельзя) ассоциировалось у него с лошадиным бегом по кругу под неусыпным наблюдением незримых погонщиков. Он даже отшутился по этому поводу экспромтными стишками:
  Мы винтики и гаечки в чумной машине времени,
  С резьбою часто сорванной, где въелся ржавый след,
  Заложники послушные людского рода-племени
  В живой процесс затянуты ключами строгих лет...
  Андрей вдруг ясно понял, что навязанный людям путь был тупиковым, а информационная ложь всеми возможными способами только покрывала чудовищную несправедливость, укравшую у них законное право - знать правду. Кому-то это явно было выгодно, без сомнения.
  "У нас украли правду о самих себе, её просто исказили до неузнаваемости, предложив взамен какую-то "суррогатную похлёбку"... А ведь это самое страшное, что может быть, самое страшное - не знать себя и жить... Как это вообще возможно, как?! Нас кормят всякими бредовыми идеями, "замыливают" глаза какой-то глупостью, но о главном ведь никто не говорит, ну почти не говорят, правда просто растворяется в этом умственном бедламе, она не видна большинству из нас. Нам постоянно лгут, и мы лжём себе, считая такую жизнь единственно правильной, но жизнь ведь не должна сеять тревогу и боль, она должна радовать и учить этой самой радости. Но мы живём в мире кривды, и она потешается над нами, считая всех нас безмозглым стадом, которым можно и нужно помыкать".
  Подобные мысли всё чаще посещали Саранцева, но сейчас он уже знал, что из этого беспросветного тупика есть выход. Своими мыслями Андрей пытался делиться с родными и знакомыми, но в ответ в лучшем случае получал натянутые улыбки либо его собеседники деликатно уклонялись от разговора. Его не понимали, ему не верили даже самые близкие люди. Иногда Саранцев с трудом сдерживался, чтобы не закричать во всю глотку, лишь бы его наконец-то услышали. Его просто "убивала" эта человеческая слепота и глухота! Один раз Андрей не выдержал и после очередной шутки в адрес своего больного воображения в пух и прах рассорился со своими давними знакомыми. С тех пор они перестали общаться. Дольше других Саранцева терпела его жена Наташа, два года она добросовестно пыталась вернуть его в наезженную жизненную колею, однако блаженный муженёк никак не хотел возвращаться. Наконец её терпение лопнуло, и последние слова когда-то любящей женщины прозвучали для Саранцева, как контрольный выстрел в голову:
  - Всё, Андрюша, я больше не могу так, я устала от этих твоих бредней, от твоей заумности... я устала... я хочу нормальной человеческой жизни... прости, я ухожу.
  Выслушав её сбивчивые слова, Андрей молча кивнул. Ему совершенно не хотелось с ней спорить и тем более искать каких-то оправданий для себя, он не стал умолять её остаться, прекрасно понимая, что возникшую между ними пропасть уже не переступить.
  - И это всё, что ты мне хочешь сказать?.. Ну что ты молчишь? - послышались нотки обиды в её голосе.
  - А что говорить? Всё правильно... Разбитую чашку можно, конечно, склеить, если есть чем, а у нас уже, похоже, нечем. Спасибо, Наташа, за эти двадцать лет жизни, за сына, за твоё терпение и заботу обо мне, ты была хорошей женой и матерью, мне не в чем тебя упрекнуть. Ты правильно всё решила, живи нормальной человеческой жизнью.
  - Разбитая чашка... ммм... какое горькое сравнение. А тебе не жалко этих лет, неужели тебе так легко их выбросить из памяти? Вспомни, Андрюша, ведь мы же любили друг друга... я не понимаю тебя, не понимаю...
  - В этом-то всё и дело, любовь без понимания не жизнеспособна, она же, как декоративный цветочек, чуть не так, не по ней и всё - завяла. Ну не может быть по-другому, Наташа, просто не может и всё! К чему, собственно, мы и пришли. Ты не хочешь меня услышать, а я уже не могу жить, как все. Наташа, я не стану прежним, не стану, а ты этого не хочешь понять!
  - А если ты ошибаешься, ты уверен, что прав? Ведь такое бывает, Андрей, люди часто обманываются. Да ты просто вбил в голову эту свою избранность и хочешь всех ей заразить! И не смотри на меня так, да это заразно, ты же ломаешь все человеческие устои, все правила! Нигилист ты несчастный!
  Саранцев устало усмехнулся:
  - Почему нигилист и почему несчастный? И при чём здесь какая-то избранность?
  - А я не знаю как тебя больше назвать, разве что - эгоистом!
  - Угу, очень обидно... ты ещё скажи, что у меня кризис подросткового возраста. Слышал я всё это уже и не раз. Ты думаешь, я сошёл сума? Пойми, Наташа, я чувствую, что прав, чувствую и всё... И ты не заставишь меня увериться в обратном!
  - Ну и живи со своей правдой! - со слезами бросила она.
  Она ушла в тот же день, а Андрей остался один со своей правдой. Позже после развода они разменяли трёхкомнатную квартиру, и Саранцев обосновался на двадцати квадратах "однушки". Их сын Кирилл учился в другом городе в университете и, возвращаясь на побывку жил в основном у матери, ему было удобнее в отдельной комнате. Хотя отца он тоже не забывал и по возможности навещал. Развод не повлиял на отношения между ними, отношения оставались вполне нормальными, можно сказать, даже приятельскими. Кирилл был деликатным умным парнем и не осуждал родителей, во всяком случае, вслух. В довесок ко всему Андрей уволился с работы. Такое внезапное решение, естественно, вызвало непонимание у руководства, должность он занимал не последнюю и пользовался заслуженным уважением. Но Саранцев настоял на своём, и после безрезультатных уговоров ему всё же подписали заявление по собственному желанию. В своей прошлой жизни Андрей успел попробовать себя в разных видах деятельности: десять лет в армии, потом уже на гражданке воспитывал детей, занимался юриспруденцией, экономикой, руководил, умудрился даже примерить на себя "пиджак" чиновника. И везде, где бы ни работал Саранцев, у него получалось, ему всё давалось довольно легко благодаря острому уму и какой-то внутренней чуйке, позволявшей угадывать самое важное в любом вопросе. Только вот в последнее время он совершенно не испытывал интереса к работе, трудился скорей по привычке благодаря личной дисциплине и не более того. Андрею даже казалось, что какая-то сила специально подталкивала его к той или иной деятельности в качестве наглядного обзора уже пройденных этапов жизни, чтобы окончательно убедить его в ненужности бессмысленных повторений. Но теперь всё это уже было в прошлом. Нет, Андрей не корил свою судьбу, не жаловался на её капризность, ему не за что было сетовать на своё прошлое, он просто хотел понять - ради чего всё это.
  Вынырнув из своих грёз, Саранцев почувствовал ласковое дуновение ветерка уже гнавшего по небесной синеве причудливые фигурки белоснежных облаков.
  "Красота-то какая! Её часами можно созерцать и не устанешь... как же удивительна игра природы... Н-да, в жизни меня мало что цепляет по-настоящему, но она не может набить оскомину, это уж точно", - думал в те минуты он.
  Отдавшись неге мягкого осеннего тепла, Андрей не заметил, как заснул. Во сне он увидел настенные часы, показывавшие половину десятого. Андрея не покидало ощущение, что он опаздывает на какую-то важную встречу к десяти часам, но никак не мог вспомнить с кем, и где она должна была состояться. Это навязчивое ощущение не давало ему покоя, он метался в растерянности по комнатам в поисках хоть какой-то зацепки, но тщетно.
  Саранцев проснулся, когда солнце уже повисло над западным горизонтом. На лес опустилась тень, и стало прохладнее. Стряхнув остатки дремоты, он попытался вспомнить недавний сон:
  "Часы, время... К чему бы это? Куда я опаздывал? И что значат эти цифры? Может, реальное время или месяц, а может, год... Так, давай прикинем, если это реальное время, то осталось ждать недолго. А если месяц? Сейчас сентябрь, как раз девятый и как раз середина... Н-да, интересно... Ладно, дома всё равно никто не ждёт, можно и здесь у костерка покумекать, вдруг, что и осенит".
  Сказано - сделано. В багажнике машины у Андрея всегда было самое необходимое, он частенько вот так экспромтом устраивал ночёвки и не только под звёздным небом. Он искренне любил природу, и она, похоже, отвечала ему тем же. Саранцев со знанием дела оборудовал костровище и вскоре язычки пламени уже облизывали аккуратно сложенный сухостой. Когда костёр разошёлся, он подвесил на треногу армейский котелок на две трети наполненный водой и стал ждать. Цветочно-ягодный чай, который Саранцев неизменно возил с собой для таких случаев, настаивался несколько минут, соблазняя его чувства непередаваемыми ароматами. Чуть позже, расположившись на ближайшем пеньке, Андрей небольшими глотками с наслаждением отхлёбывал из эмалированной кружки чай и любовался игрой озорных искр, устроивших настоящий фейерверк. Между тем лес уже полностью погрузился в ночную тьму, замедляя ритм своей повседневной жизни. Теперь каждый звук в ночной тиши казался каким-то особенным, таинственным.
  Закончив с чаепитием, он снова вернулся мыслями к странному сновидению:
  "Что же всё-таки обозначают эти цифры, что? Может, в них указан какой-то срок, который нельзя проворонить, пропустить?.. Или что-то вроде счётчика моей жизни... Или... Ну да, самое время покаяться в грехах пока не поздно. Однако юморок у тебя, брат. А если серьёзно - есть ли в чём каяться? Ну, если покопаться, то можно что-то наскрести... жене пару раз изменил, каюсь, но когда это было... напивался в стельку несколько раз, но сейчас же завязал с этим, даже не тянет... так, в основном грешки по мелочам. О войне не буду, это другая тема. Хм, вроде бы душой не кривил, старался жить по совести, да и на войне трусом не был, это точно, бойцы уважали... людям по возможности помогал, пользу какую-то приносил... и любовь не обошла. Гляди-ка, портрет святоши вырисовался, самому смешно. А вот мыслишки всякие непотребные посещали, не спорю, это было... да и сейчас иногда слетаются окаянные на огонёк".
  Андрей усмехнулся и поглядел на циферблат мобильника:
  "Одиннадцатый час уже, а ничего не случилось. Значит, всё-таки месяц. И сколько же у меня осталось? Недели две если верить часикам. А может, это всего лишь бред моего больного воображения? Ну, как Наташка утверждала и ещё некоторые... Вот в это верить мне уж точно не хочется".
  Почему Саранцев так ухватился за этот сон? Да он и сам толком не мог объяснить, просто уже несколько месяцев чувствовал приближение чего-то особенного, необычного, о чём с замиранием сердца мечтал последние годы. Он уже и так и этак со всех сторон оценивал своё состояние и не мог не заметить буквально ворвавшихся в него изменений. Они касались, прежде всего, тех слоёв мировоззрения, которые связывали его с повседневностью. С тех пор, как Андрей занялся духовным поиском, старые связи стали рушиться, у него даже появилось ощущение, что от его души отваливаются целые пласты заскорузлого прошлого, мешавшего ей свободно вздохнуть. Вместе с этим у него потерялся интерес ко всему тому, что лежало на поверхности и являлось смыслом жизни для большинства людей. Его уже не вдохновляла такая жизнь, ему хотелось добраться до чего-то большего, до тех глубин, где, по его мнению, скрывался сам источник жизни. Из книг он знал, что это особенное состояние называется духовной реализацией, в которой погибают все умственные противоречия и двусмысленность, а душа погружается в божественный покой, обретая свой истинный дом. Но это желанное переживание внутреннего мира до сих пор ускользало от него, проявляя себя лишь кратковременными вспышками, ему постоянно чего-то не хватало, что-то мешало.
  Саранцев поёжился, напомнив себе, что уже не лето и подбросил в костёр дров. После чего отправился к машине за спальным мешком. Рядом с костром он расчистил небольшую площадку для ночлега и с удовольствием забрался в тёплый спальник. Его взгляд снова устремился в небо с бесчисленной россыпью необыкновенно ярких звёзд. Андрей заворожено глядел на это волшебное небесное таинство не в силах оторвать своего взгляда...
  - Ты напоминаешь мне ту бабку из сказки у разбитого корыта, - нарушил тишину леса приглушённый голос.
  От неожиданности Андрей вздрогнул. Он не видел говорившего, его силуэт практически сливался с тёмным стволом близстоящего дерева.
  - Я не понимаю, о чём ты... И вообще, ты кто? - после некоторой паузы произнёс Саранцев.
  - Да всё ты понимаешь. А своих нужно узнавать.
  - Какой к чёрту свой?! Я тебя в упор не вижу! - не выдержал Андрей.
  - А зачем меня видеть? Вполне достаточно слышать.
  "А я ведь где-то слышал этот голос", - мелькнуло в сознании Саранцева, и он решил выяснить своё предположение:
  - Ну хорошо... Ты что-то хотел мне сказать? Говори.
  - Ты же хотел найти себя, да? - с усмешкой в голосе поинтересовался незнакомец.
  - Допустим.
  - Искал себя, а потерял всё остальное... Разве не так?
  Андрей почувствовал лёгкое раздражение, но не показал этого:
  - Что ты имеешь в виду?
  - Ну как же... у тебя была семья, друзья, работа. А теперь, где всё это? Погляди-ка на других людей, они знают, ради чего живут, у них есть какие-то мечты, они хотят пользоваться благами жизни, жить ещё лучше. Погляди, сколько в ней удовольствий! А что есть у тебя, что хочешь ты? Люди не просто бьются за своё счастье, они вгрызаются в эту жизнь. Ну а ты?
  - А я не хочу в неё вгрызаться, я хочу её понять.
  - Ха-ха, похоже, у тебя с этим полный конфуз - иду туда - незнамо куда, ищу то - незнамо что. Ты мне напоминаешь неприкаянного чудака, который вышел из пункта "А" в пункт "Б" и ненароком заблудился по дороге, прошлого уже нет, а будущего всё не видно. Такое настоящее попахивает пустотой. Тебе не кажется? Не лучше ли вернуться назад, где всё привычно и знакомо.
  Андрей и сам понимал, что оказался на какой-то меже, поэтому в уме в чём-то соглашался со своим оппонентом, но в тоже время чувствовал в его словах некий подвох. Тревога снова забралась в его сердце и не хотела отпускать.
  Между тем голос из темноты продолжал:
  - А ты, случайно, не забыл о своём бывшем друге? Помнится, вы были - не разлей вода, понимали друг друга с полуслова, даже скучали в разлуке... Когда он заболел, то особенно нуждался в твоей помощи, ему нужна была твоя поддержка... Но ты не приехал, и его теперь нет.
  - Я не мог тогда, я долго был в командировке, я просто не успел, - как-то неуверенно промямлил Андрей.
  - Слабо верится, и ты сам об этом знаешь. Просто не захотел.
  - Он сильно изменился, и мы как-то отдалились друг от друга... он сам так решил, не знаю - почему.
  - Всё ты знаешь. Он безумно любил твою бывшую, а она выбрала тебя... Представляешь, что у него на душе творилось?
  - Ну да, я догадывался... Но в чём моя-то вина? Это же Наташкин выбор!
  - А ему что от этого легче стало? Вам счастье, а ему - обида и боль. Только представь себе, день за днём эти безжалостные прожорливые змейки выедали его сердце, пока оно не затихло совсем... Он не смог с этим справиться сам, а ты не помог. Ты у нас, как собака на сене - ни себе ни людям. Не думаешь, что с ним она бы смогла обрести своё счастье, настоящее женское счастье? А? - подлил масла в огонь голос.
  Саранцев даже не нашёлся, чем возразить.
  - Перед смертью он ждал тебя, хотел объясниться, а ты так ничего и не понял. Теперь живи с этим.
  Откровения собеседника ещё сильнее насаждали хаос в душе Саранцева, подсознательно он понимал, что его загоняют в тупик, но ничего не мог с этим поделать. Казалось, что монотонный голос уже никогда не остановится, он с упорной настойчивостью всё вытаскивал и вытаскивал из памяти Андрея не совсем приятные факты его прошлой жизни, о которых тот старался не вспоминать.
  Саранцев проснулся от резкого толчка. В первые секунды он не мог понять, где находится, ощущая только сумасшедший стук своего сердца.
  "Фу-ты... я спал, это всего лишь сон", - облегчённо выдохнул он и стал выбираться из спальника.
  Для самоуспокоения Андрей всё-таки обследовал дерево, из-за которого доносился тот странный голос. Не обнаружив ничего подозрительного, он немного успокоился и попытался окончательно вернуться из сна в реальность. Однако неприятный осадок в его груди всё же оставался. Вдруг на противоположной стороне костровища что-то зашевелилось. Саранцев пригляделся внимательней и понял что не один. Его компаньоном оказался ужик, свернувшийся на ночлег вблизи ещё пышущих жаром углей.
  - И тебе, брат, тепла не хватает, понимаю... ты не бойся, отдыхай, вдвоём веселее, - подмигнул ему Саранцев и снова забрался в спальник.
  Ночь была в самом разгаре, она успела заботливо убаюкать лес вместе с большинством его обитателей и теперь переключила свои чары на Андрея. Боролся он недолго и вскоре задремал...
  Она появилась словно из воздуха и, не говоря ни слова, улыбкой любящей матери обласкала Андрея. Златовласая незнакомка в белом платье была необыкновенно красива, казалось, что исходившее от неё ослепительное сияние поглощало в себе ночную тьму. Андрей почувствовал, как невесомые солнечные флюиды её естества проникают ему прямо в сердце, отчего в груди становилось необычайно тепло и легко. Когда женщина заговорила, в интонации её голоса Саранцев уловил сочувствие и любовь:
  - Милый мой, ты опять пошёл у него на поводу... Разве ты не устал от его бессмысленных нравоучений? Пойми, мой дорогой, он не советчик тебе, ему совершенно не нужно твоё будущее, он боится его, потому, что живёт только прошлым и тем, что ему привычно. Этот безнадёжный скептик ничего не способен менять, а мы вместе сможем. Только не поддавайся его уловкам, не распыляйся на его хитрости, прислушайся к сердцу, оно подскажет, выведет из тени прошлого. У тебя свой путь, не равняйся на других, не вини себя за ошибки, прими всё как есть и прости себя. Прошу тебя, останови эту внутреннюю войну и тогда ты всё поймёшь. Вспомни детство... тогда мы были особенно близки с тобой, вспомни свои ощущения того времени, свою беззаботную радость, лёгкость свободы, ту наивную детскую искренность. Ведь всё это никуда не ушло, оно в тебе, только вспомни...
  Саранцев вслушивался в певучие нотки её бархатного голоса, и ему совершенно не хотелось говорить, он готов был молчать целую вечность ради того чтобы этот безумно близкий ему голос не стихал никогда.
  - Ты считаешь, что его можно утихомирить, и он отступится, да? - с несвойственной себе вкрадчивостью всё-таки спросил он.
  - Ну, конечно же, его назойливость не безгранична, только будь бдителен, не уступай ему и у тебя всё получится. И помни, в памяти детства есть ключик от сердца, найди его, и мы уже больше никогда не расстанемся, - подбодрила его она.
  В последний момент Саранцев вдруг вспомнил про настенные часы и хотел спросить её о смысле того сна, но не успел...
  У прогоревших углей ночного костра Андрей встретил рассвет и с первыми лучами солнца засобирался домой. Для себя он уже всё решил, прекрасно понимая, что такие знаки судьбы просто так не даются. Его, безусловно, к чему-то готовили и это что-то должно произойти в ближайшие дни. Время уже пошло и он не хотел больше терять ни минуты. Заскочив ненадолго домой, он помылся, перекусил и без промедления сел за руль, чтобы вернуться в город своего детства, где пролетели самые беззаботные и счастливые годы его жизни. Отец Андрея был военным, и их семье пришлось помотаться по бывшему "Союзу", обычно они подолгу не задерживались на одном месте, однако тот военный городок стал исключением.
  Эти девять лет особенно врезались в детскую память Андрея, как самое лучшее, что у него было в те далёкие годы. По дороге он с ностальгическим трепетом вспоминал своих школьных друзей, бесшабашные мальчишеские игры и свою первую детскую любовь. Ближе к городу формат его мыслей уже принял философскую окраску:
  "Выходит, всё своё я ношу с собой... Неужели для того чтобы это понять - нужно умереть?.. А по сути, крах мировоззрения это та же смерть, смерть того, кто когда-то жил внутри тебя. Но умереть это одно... Как возродиться? Не брызгать же на себя сначала мёртвой водой, а потом живой. Ладно, сказочник, на месте разберёмся, брызгать или не брызгать. Движемся вроде верным курсом, не зря же меня так тянет туда".
  Наконец, Саранцев въехал в знакомый город, и немного покрутившись по новостройкам, остановился возле бывшего КПП военного училища.
  "Похоже, охрану сняли, даже ворот нет, - про себя отметил он. - Интересно, что здесь теперь?"
  Андрей проехал на территорию и припарковался у обочины дороги возле пятиэтажки, в которой когда-то жил с родителями.
  "Ну здравствуй, старичок, всё стоишь... а меня здесь уже никто не ждёт, иных уж нет, а те далече", - с ноткой грусти подумал он, вглядываясь в окна четвёртого этажа.
  До боли знакомые дома, гаражи и сохранившиеся огородики, на которые они в детстве совершали дерзкие набеги - были всё теми же, вот только здания постарели от времени. Обогнув дом, Андрей оказался на детской площадке и с сожалением заметил, что жилой городок, открыто граничивший с учебными корпусами и прочей учебно-материальной базой училища, теперь разделён с ними высоким бетонным забором. Саранцев вежливо остановил проходившую мимо женщину:
  - Здравствуйте. Извините, а вы не подскажете, что сейчас за забором? Там ведь раньше военное училище было.
  Ответив на приветствие, женщина пояснила:
  - Да когда это было, его уже восьмой год, как расформировали. Там сейчас торговые базы с магазинами и ещё сервисный центр какой-то открывают. Вы, наверно, давно здесь не были?
  - Угу, давненько уже. Спасибо, что просветили.
  - Да не за что. Если хотите пройти на территорию, то вам нужно обойти забор справа, вон туда, там за поворотом есть ворота.
  - Спасибо, учту. А кто в этих домах сейчас живёт?
  - Разные люди живут. Когда эти дома городу отошли всех селить стали, ну и военные пенсионеры из последних тоже остались. А вы знакомых ищете?
  - Нет. Кого бы хотел увидеть, тех уже давно здесь нет. Спасибо вам.
  Женщина кивнула и продолжила путь.
  "И в армии оптимизация... может, и правильно, но почему-то жалко", - про себя произнёс он.
  Для Андрея и его друзей всё, что сейчас находилось за забором, являлось пределом их мечтаний, ведь там было необъятное поле деятельности для мальчишеского воображения - настоящий фортификационный городок, всевозможные спортивные сооружения, полосы препятствий, полигон для тактических занятий и даже стрельбище, где они собирали гильзы от патронов. Во что они только там не играли! Все просмотренные фильмы сразу же воплощались в реальность, будь то схватки индейцев с "белолицыми", сражения средневековых рыцарей или война наших с фашистами. Они с утра до позднего вечера могли лазить по бункерам, блиндажам и разветвленным окопам, переодевшись в выбранных героев, вооруженных магазинным и самодельным оружием, претворяя свои замыслы в нешуточные баталии. И опасными вещами они тоже баловались, устраивая настоящие взрывы из подожженных в пенопласте патронов и бутылок, наполненных водой с карбидом, сопровождая всё это стрельбой из "пугачей" и "поджигов". Но тогда они совершенно не думали об опасности. Конечно, их гоняли дежурные курсанты, лупили ремнями по задницам, и болючей крапивой по голым ногам им доставалось не раз, но они снова возвращались, потому что всё запретное манило ребят неудержимым магнитом. Со спортом они тоже дружили да ещё как! Тогда каждый день его жизни был наполнен каким-то смыслом, живыми мечтами и первыми детскими подвигами.
  "Эх, какими же мы были шалопаями! Если бы родители только знали, что мы вытворяем... да, не поздоровилось бы нам тогда", - со шкодливой усмешкой подумал он и вдруг стал не на шутку серьёзным:
  "А сейчас в какую войнушку играют дети? Вон что у границ наших творится, всё с ног на голову перевернулось... У наших соседей теперь новые "герои" появились, правда, старого разлива. Н-да, кто бы мог подумать, что эта зараза так живуча. Давили этого червя, давили, а он ведь выжил, только затаился на время, копил злобу, набухал и выжидал подходящего момента... и вот теперь выполз. Кто же сейчас для тамошних ребятишек - наши, а кто враги? Даже страшно подумать, что есть такая чудовищная дилемма, что она реальна! Душу нашу русскую уже по живому режет всякая мерзота, режет нагло и цинично! Люди, неужели вы так ослепли, что не видите очевидного? Или вас так запугали? Но вас же нормальных-то больше, значительно больше! Эх, что же мы, братья-славяне, делаем-то, что же мы делаем..."
  Андрей горько вздохнул и постарался переключиться на светлые дни своего детства. Забыв о времени, он несколько минут простоял в потоке нахлынувших воспоминаний.
  "Тьфу ты, совсем забыл про палисадник! - вдруг спохватился он. - Если, конечно, ещё жив".
  Так называемый палисадник, состоявший в основном из сирени, яблонь и акации, находился за соседним домом и как раз умещался в его приличную длину. Весной во время цветения он излучал такие бесподобные ароматы, что никого не оставлял равнодушным. Палисадник оказался жив и, по мнению Андрея почти не изменился, во всяком случае, ему хотелось так думать. По узкой тропинке он углубился в тенистые заросли и, следуя по следам памяти, отыскал любимое ими место, где после захватывающих игр они брали передышку и наперебой делились впечатлениями.
  "Ты погляди-ка, и скамейки похожие... будто на часик сбегал домой пообедать и вернулся", - удивился Саранцев.
  Он присел на одну из скамеек, глубоко вздохнул, словно желая почувствовать забытые запахи своего детства. И вдруг на лице Андрея появилась шальная улыбка от воспоминаний одной незатейливой игры, которую они называли - "руки". Суть её заключалась в следующем: ребята делились на две группы, заранее вооружившись несколькими игрушечными пистолетами, одна команда пряталась в палисаднике, другая искала. Задача играющих с той и другой стороны была предельно простой - первым обнаружить "противника" и неожиданно скомандовать - "руки", естественно, на определённом правилами расстоянии. Успевший первым забирал один пистолет и так далее до полного разоружения одной из сторон или пока не надоест. Кажущаяся простота этой игры была обманчивой, она не только учила бесшумно ходить и умело маскироваться, но воспитывала в мальчишках психологию следопытов - разведчиков, где вдумчивость, выдержка и наблюдательность стояли на первых местах. Кстати, потом на настоящей войне полученные в игре навыки здорово пригодились Андрею. Саранцев усмехнулся, вспоминая своё прошлое:
  "Да уж, всю жизнь одна война, никак без неё... сначала понарошку, потом уже по взрослому, а теперь ещё выясняется в себе самом. Нет, всё правильно, так всё и есть, до сих пор воюю... и эту глупую войнушку нужно заканчивать, чем раньше, тем лучше".
  Андрей вдруг вспомнил свой класс. У них был очень дружный костяк мальчишек и девчонок, они проводили вместе все дни рождения, выезжали с родителями на природу, частенько собирались после учёбы, чтобы просто пообщаться, ходили в кино, они умели дружить, умели понимать друг друга.
  "Да, да, точно, это случилось именно тогда и здесь... я совсем забыл про это, совсем забыл", - всколыхнулась его память.
  В тот весенний вечер перед самыми каникулами они собрались на День рождения Витальки, его лучшего друга, жившего как раз в этом доме. После поздравлений и весёлого застолья с чаем и тортом, они отправились сюда. Андрей, естественно, уже не помнил дословно, о чём они говорили, да это и неважно было, сейчас он хотел нащупать, почувствовать вновь те ощущения, которые он испытал в тот вечер. У всех было прекрасное настроение, они много смеялись, шутили, и в какой-то момент Андрей почувствовал, как меняется его состояние, это было странное и незнакомое состояние, будто он находился здесь и в то же время в совершенно ином мире. Вместе с дрожью окружающего пространства Андрей услышал внутри себя мелодию, звучавшую голосами волшебных серебряных колокольчиков, и в тот же миг перед его глазами возникла живая картинка, мерцавшая бесчисленным множеством игривых огоньков. Потеряв ощущение телесности, он как бы расплылся по пространству, расширился до невообразимых пределов, буквально переполняясь немыслимой радостью свободы. Он никогда не ощущал ничего подобного, это было непередаваемое блаженство! Вокруг него находились его друзья, но Андрей их не слышал, он будто выпал на какой-то момент из реальной жизни, но ребята этого даже не заметили. Вернулся он так же неожиданно, как и ушёл. Правда, немного кружилась голова, а тело казалось каким-то ватным. Произошедшие с ним изменения заметила Лена, соседка по парте и первая симпатия Андрея. Заглянув ему в глаза, она с недетской серьёзностью спросила:
  - Тебе плохо, Андрюша? Ты весь бледный...
  - Не... нормально, - отмазался тогда он, ещё находясь в состоянии прострации.
  Лена не стала настаивать, но незаметно для всех положила свою ладонь на его руку. Его щёки моментально вспыхнули, а сердце учащённо забилось, отвечая не только смущением на её дружескую заботу. Андрею казалось, что он и сейчас чувствует тепло её маленькой нежной руки...
  Саранцев вспомнил, что нечто подобное его посещало не раз, однажды он вместе с друзьями лазил в поисках приключений по стройке, и упал со второго этажа на битые кирпичи. Другой на его месте не отделался бы одними ушибами, а Андрею хоть бы что, даже синяков не оказалось, да и боли он совершенно не чувствовал. В таком случае обычно говорят: "в рубашке родился", и видимо, эта чудо-рубашка по жизни не раз спасала его.
  Саранцев стал вытаскивать из кладовой памяти другие случаи, и их набралось немало, они как бы на время выветрились из неё или, наоборот, скрывались до подходящего момента. Последним фрагментом его воспоминаний стал один непростой бой на войне, когда его разведгруппа попала в засаду. Тогда точно так же время остановилось, замерло, а пространство наоборот ожило, в тот момент внутри него словно включился "автопилот", отдававший за него короткие приказы и стрелявший из автомата по боевикам. Тем временем его сознание спокойно наблюдало за происходящим откуда-то из другого мира, при этом - совсем не испытывая страха. Вокруг рвались миномётные мины, гремели гранатомёты и автоматные очереди, а Андрей ничего этого не слышал, он даже не слышал своего голоса и не почувствовал боли от осколка, угодившего ему чуть выше переносицы. Только потом через несколько минут боя, когда группе с минимальными потерями удалось выйти из-под обстрела, он осознал, что случилось. Кровь к тому времени уже запеклась. Осмысливая свои воспоминания, Саранцев стал осознавать, что все эти годы какая-то могучая сила говорила с ним на своём особом языке, давая понять, что он есть нечто иное, отличное от того, чем он привык себя считать. И он вдруг ясно понял, что внутри него живёт необыкновенное существо, не вмещавшееся в обычные рамки понимания, и чтобы понять его, почувствовать, нужен совершенно другой подход, ум не способен был обнаружить его реальность. Но как это сделать? Андрей решил идти уже хоженой тропинкой:
  "Я должен вспомнить всё и пройти через это снова, но уже сознательно... за этим я и приехал сюда, она знала, о чём говорила, значит, всё произойдёт именно здесь и сейчас".
  В этот момент ему нестерпимо захотелось докопаться до истины, разрыть, освободить от умственных завалов заветную дорожку к самому себе.
  - Говорят, что сознание, всё равно, что музыкальный инструмент, как настроишь, так и будет звучать... Что ж... попробуем, - вслух произнёс он, подбадривая себя.
  Сосредоточившись на том вечере из далёкого прошлого, Андрей постарался вспомнить, что же предшествовало тому состоянию, а когда у него получилось, он отпустил свой ум, отдаваясь каждой сердечной клеточкой ощущению незамутнённой детской радости. С каждой секундой его сердце всё теплело и отзывалось болью, но эта боль была нестерпимо приятной и желанной. Внутри него что-то перемалывалось, заменялось, а то, что приходило на смену - было таким знакомым и немыслимо родным. Вначале Андрей ещё как-то по привычке пытался анализировать своё состояние, но потом сдался, не в силах сопротивляться самосветящемуся пространству тишины, захватившему его в свои бережные объятия. Он потерялся в покое безвременья, стал им самим, не имея ни желаний, ни слов. Тишина всё нарастала вибрирующим золотистым светом и вдруг она рассыпалась, разлилась по всему необозримому пространству удивительной неземной мелодией, затопившей Андрея невыразимым блаженством. Он слился с этим поющим потоком любви, всё расширяясь и охватывая собой Землю, пронизывая и осветляя своей неутолимой радостью каждую её живую клеточку. Он видел, как затухают очаги войн, а солдаты противоборствующих сторон, ещё минуту назад пылавшие ненавистью друг к другу - бросают оружие и сжимают в дружеских объятиях своих бывших врагов. Он видел, как затягиваются раны Земли, а места недавних боёв наполняются чудесными ароматами распустившихся цветов. Вокруг него сияли миллионы и миллионы счастливых лиц, и Андрей точно знал, что все эти люди и есть он сам. Весь этот прекрасный свободный мир находился внутри него и был им самим, его проснувшейся душой.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"