Когда достигнуто, не надо рвать ездой
дорогу, валуны и речки.
Я выжат досуха, я сам почти пустой.
И богу свечки
под вечер нечего палить.
Вот здесь на брёвнышке присяду...
А рядом девушка по имени Ван Ли, 
пристроилась не то, чтоб рядом, 
но тесно.
Мне что-то говорит размеренно и веско.
Я отвечаю ей расслабленно. Игра...
О цвете белого пера, о журавлином блеске.
О веерах,
фонариках из рисовой бумаги,
драконах из пещер с огнями красных глаз.
И, посмотрев на небо, сказала   - В этот лагерь
уже летит сейчас.
Поверю, не впервой. Края здесь винтокрылых.
Ван Ли меня пугает - вчера один упал.
Что сбил его Руслан, ушедший за Людмилой
вот в этот самый сказочный из всех земель Непал.
Летают в поднебесье наверное лет сто.
Вон след инверсионный пушистый яркий свежий,
а справа есть гора и там у них гнездо...
Но ты, как все пришельцы, безбожник и невежда,
бутылочный, без веры и пустой.
Да вот же, посмотри, рисую я с утра,
улыбку, оперенье зелёного дракона.
Он, правда, слишком мал, воспитан мною дома,
приученен к мандаринам и соснам в веерах.
Я отвечал расслабленно... Игра.
Чего на свете только случиться вдруг не может...
Свой голос сделал ниже всего на четверть тона,
рукав свой отвернул и показал на коже
ручного своего свирепого дракона,
ножи и змейки, сердце и стрелу,
туманный профиль с именем Людмила...
Ведь я когда-то баловал иглу,
ну и она меня за боль мою любила... 
Чего в ней только не было - кресты и купола
и чёрная в прыжке с хвостом лисицы кошка.
Притихшая Ван Ли тихонько провела
по прошлой жизни шёлковой ладошкой...

04.06.2011 для Санаят