Погас фитиль-верёвочка свечная.
Кого щадишь?
Таится жизнь в углах ночная.
Шумит тростник, ворочается мышь.
Но замок снова освещён Луной...
...Нашёл себе постель в изгибе крыши
пушистый белый снег.
Нет голосов и ни одной 
в округе птицы.
И даже быстрый бег 
коня не потревожит створ ворот.
Открыты тропы и границы.
Лишь скалит рот
на стойке липы маска,
ход времени по кругу отмечая
стальному шлему шрамами опасному...
...Струится паром чашка чая
всегда под вечер в этот час.
Ждёт самурая.
Но ведь не спас его
старинный шлем и дедов меч,
когда бегом,
свой плащ бросая с плеч,
он уходил, оставив ярость слёз
и кровь свою зерну забытых всходов
на поле битвы.
Он расплескал свою живую воду
через молитвы
в седую прядь волос...
Но не донёс себя до зарослей бамбука.
Чужим искусством глаза и руки
ему под подбородок вошла стрела из лука...
Таких,
лишь помнит водонос, 
источник посещая.
Приносит по привычке оброком часть реки.
И кто-то наливает чаю
душе и тени самурая
под сводом черепичных крыш...
...А в замке, время скрипом отмечая,
в доспех вгрызалась мышь.

   24.05.2011 (Из писем Азии на пути в Непал)