Эта пара, муж с женой, находились у нас в лавке уже чуть ли не полчаса - сегодня посетителей хватало и супружеская пара, судя по всему, ждала, когда они останутся наедине со мной. Ну, такое случалось нередко, потому как подавляющая часть человечества вовсе не желает, чтоб их семейные тайны оказались известны посторонним. Вот и эти двое подошли к моему прилавку только после того, как за очередным посетителем закрылась дверь, и мы остались втроем.
- У нас тут дело такое... - женщина почти подтащила мужа ко мне. - Даже не знаю, как и начать, ведь скажи кому - не поверят, а если церковники узнают - те и вовсе поедом съедят.
- Да вы говорите, как есть...- пожала я плечами. - Вряд ли вы сумеете меня удивить.
- Ну, не молчи... - женщина только что не ткнула мужа локтем в бок. - Рассказывай, во что впутался по собственной глупости! Сидел бы дома, то ничего б не случилось!
Вздохнув, мужчина заговорил. Оказывается, он заядлый рыбак, и проводит на реке все свободное время, несмотря на частое недовольство жены - мол, лучше б дома хозяйством занялся!.. Все бы ничего, но нынешней весной, когда вовсю таяло, и лед на реке стал уже рыхлый и слабый, мужчина все же решил рискнуть, еще раз сходить на рыбалку, причем не абы куда, а на свое любимое место, которое находилось почти посреди реки, неподалеку от старой мельницы. Дескать, лед еще крепкий, выдержит. Увы, но надежда на "авось" в этот раз, как говорится, не прокатила, рыбак даже не успел дойти до своего любимого места на реке, как лед под его ногами провалился, и мужчина с головой ушел под воду. Попытки выбраться наверх и уцепиться за ломающийся лед ни к чему не привели, и бедняга осознал, что ему не спастись. Казалось, все кончено, но в этот момент чьи-то руки вытащили его на поверхность, и бедняга даже сразу не понял, что это сделала русалка. Правда, незадачливый рыбак не успел сказать ни слова благодарности своей необычной спасительнице, потому как та сразу же поставила условие: если утопающий хочет остаться в живых, то должен целый год навещать ее раз в неделю, а если откажется, то она сейчас же утягивает его на дно - просто одним утопленником будет больше... Мол, решай быстро, я долго ждать не собираюсь! Понятно, что мужчина с выбором не колебался - умирать никому не хочется.
И вот с той поры, согласно уговора, он раз в неделю ходит все к той же старой мельнице, на свидания с русалкой. Она вылезает из воды и прижимается своим холодным телом к мужчине, греется, а потом вновь скрывается в воде. Все бы ничего, но с некоторых пор мужчина чувствует себя все хуже и хуже, иногда ему и с постели вставать не хочется...
- Я ж думала, что он себе какую-то сердечную подружку завел... - вмешалась в разговор супруга незадачливого рыбака. - Вечно задумчивый, усталый, не до меня ему, чахнет на глазах, по хозяйству все делает спустя рукава, да и в последнее время никакой рыбы не приносит со своей рыбалки, хотя раньше без улова никогда не возвращался. Ну, я к нему с расспросами и приступила. Долго муженек упирался, но все же рассказал, в чем дело. Я, честно говоря, ему не поверила: думаю, раз правду не говорит, то прослежу, куда он ходит и где с той хм... русалочкой встречается, прихвачу любодеев на месте, не отвертятся! Насчет хвоста - не знаю, а волосы на головах у обоих повыдираю до проплешин! Вижу, в очередной раз собрался, я промолчала, а сама за ним в отдалении пошла. Дошел мой муженек до старой мельницы, зашел на причал обветшавший, а там к нему из воды эта вылезла...Я, как увидела ее - так и села на землю, растерялась, и слова сказать не могу! Это ж надо - баба хвостатая к мужику лезет! Видно, холодно там, в воде, вот и решила погреться! Вот зараза мокрохвостая!
- Что ж, подобное иногда случается... - пожала я плечами. - Правда, те, кому довелось иметь дело с русалками, о таких случаях предпочитают помалкивать, и их можно понять.
- Да чего ей от моего мужа надо?!
- Дело в том, что некоторым из тех речных обитательниц человеческое тепло необходимо, вот и добывают его, как умеют. Правда, жизненные силы из людей они просто-таки высасывают - для этого достаточно посмотреть на вашего мужа. Нежить - она и есть нежить.
Мужчина, и верно, выглядел далеко не лучшим образом - исхудавший, бледный, с мешками под глазами и синеватыми губами. А ведь не прошло еще и полгода... Лично мне и так понятно, что до окончания года - того срока, который назначила ему русалка, бедняга не доживет, а если все же дотянет, то до конца своих дней останется глубоко больным человеком.
- Я что спросить-то хочу... - поинтересовалась женщина. - Если мой муж перестанет ходить на свидания к этой хвостатой, то, что будет? Я опасаюсь - мало ли что может произойти, а у нас дети еще маленькие.
- Видите ли... - вздохнула я. - Беда в том, что твой муж заключил договор с нечистой силой (а русалки к таковым и относятся), и для этого не нужно подписывать бумаги, достаточно устного соглашения, что и было произнесено. Так что он теперь должен или выполнять соглашение, или... В общем, русалка свое возьмет.
- Что же делать-то?
- Тут надо подумать, так сразу не решишь... - дело в том, что я не люблю иметь дело с подводными обитателями - уж очень они гм... скользкие, а потому и подход к ним нужен соответствующий. Тем не менее, людям надо помочь, так что, немного помолчав, я спросила у мужчины. - Меня интересует вот что: нравишься ты русалке или нет?
- В каком смысле?.. - растерялся тот.
- В прямом.
- Не знаю, как и сказать...
- Как есть, так и говори... - пришлось чуть повысить голос. - Сам должен понимать, что я не ради любопытства интересуюсь, а для того, чтоб знать, как обстоят дела, и каким образом я могу тебе помочь.
- Думаю, нравлюсь... - мужчина старался не смотреть на жену. - В последнее время она при виде меня аж сияет и вообще...
- Хвостом по воде она колотила при виде моего мужа... - проворчала женщина. - Брызги аж в разные стороны разлетаются! Как видно, радость эту рыбину так и распирала. А уж как она к нему из воды выпрыгнула, так чуть с ног мужика не сбила!
- Значит, проведем обряд против таких вот излишне навязчивых особ... - решила я. - Он несложный, справитесь. Правда, этот обряд к светлой магии не отнесешь, но и к темной тоже. Так, нечто среднее.
- Да мне все равно какого он цвета, лишь бы от этой заразы влюбленной избавиться!.. - кивнула головой женщина. - Вы посмотрите только, на что у меня муж становится похож! Он же сохнет, скоро одна кожа да кости останутся!
- Значит так, слушайте меня внимательно, потому как обряд должна провести именно жена. Сегодня же купи отрез черной ткани аршин на аршин. Конечно, в лавке его точно никто не отмерит, так что дома вам придется самой подогнать нужные размеры. Да, и вот еще что важно в этом обряде: если нужно отвадить любовницу от мужа, то отмерить и отрезать кусок ткани должна будет женщина, а если любовника от жены - мужчина.
- А потом?
- Дома сразу разрежьте ткань пополам, и произносите при этом такие слова... Вот вам бумага и карандаш, записывайте: "Из одного два сделаешь, да из двух одно не получится. Да будет так!". Все записали?
- Да.
- Так как дело имеете с нечистью, то на отрезках нужно мелом нарисовать крест. Ну, а потом нужно будет бросить каждый кусок на задворках разных церквей. Вот и все. Надеюсь, поможет.
- А я потом на рыбалку могу ходить?.. - поинтересовался мужчина. Я от этих слов чуть не рассмеялась - ну, мужики!.. Некоторым хоть кол на голове теши, они на какое-то время притихнут, а потом опять за свое примутся!
- Какая тебе еще рыбалка, ирод?! - рявкнула супруга. - Наловил уже себе столько, что и разгрести не можем!
- Да я так спросил...
- В будущем на рыбалку ходить можно и около реки находиться тоже... - пояснила я. - Только при условии, что у тебя при себе должна находиться полынь - русалки ее боятся. Хоть венки из полыни плети себе на голову, хоть в карманах ее носи, хоть на шею повязывай - но без нее отныне вам, господин хороший, не обойтись.
- Спасибо вам... - женщина хотела, было, уйти, но остановилась. Похоже, ей что-то еще надо узнать.
- Я вот что хочу спросить... - заговорила она. - А чего это русалки зимой в воде не замерзают? Давно бы должны в ледышки превратиться - зимы-то у нас вон какие холодные!
- У них морозоустойчивость... - улыбнулась я.
- Что?.. - не поняла женщина.
- Видите ли... - надо как-то доходчиво пояснить простые истины. - У русалок в венах не кровь, а другая... жидкость, наподобие той, что у рыб, прозрачно-голубая. Вспомни: рыба не замерзает, хотя плавает в ледяной воде даже в сильные холода...
В этот момент колокольчик над дверями вновь звякнул - пришел новый посетитель, и женщина, схватив мужа за руку, потащила его из лавки. Не сомневаюсь, что отныне муженька она будет держать в кулаке, и его походы на любимую рыбалку сократятся до минимума.
В этот раз к нам пришла не посетительница, а дальняя родственница тетушки Мей. Признаюсь: за все это время я так и не разобралась в их степени родства - что-то вроде троюродной сестры внучатого племянника кузена мужа по материнской линии или нечто похожее. В любом случае, эта немолодая женщина (которую звали Дана) мне нравилась, и я была вовсе не против ее появления в нашей лавке. Эта любительница поболтать и обсудить последние новости не единожды заглядывала сюда, так что, поздоровавшись, я пропустила ее в комнатку к Мей - пусть поболтают, и их разговор, скорей всего, продлится до закрытия лавки.
Однако уже через полчаса после появления родственницы тетушка Мей заглянула в лавку:
- Мира, можно тебя на пару слов...
- Уже иду.
Как оказалось, родственница пришла не просто поговорить, а с просьбой. Дело в том, что дочь ее сестры не так давно вышла замуж, брак был по любви, все складывалось хорошо. Беда в том сразу же после свадьбы все пошло наперекосяк: молодожены скандалят промеж собой едва ли не каждый день, молодой супруг уже несколько раз порывался уйти из семьи, дела идут из рук вон плохо, да еще и молодая жена все время болеет... Все настолько скверно, что матери молодоженов уже едва ли не за голову хватаются.
- Мира, сделай одолжение, сходи к ним, посмотри, что там и как... - попросила тетушка Мей. - Нет ли там сглаза какого, или чего похуже. А я за прилавком постою.
- Конечно. Куда идти?
- Я провожу... - встала со стула родственница тетушки Мей. - Их дом на другом краю города, так сразу и не найдешь...
Идти пришлось довольно долго, и все это время Дана рассказывала мне о том, как хорошо раньше складывались отношения у этих молодых людей, которых звали Умир и Озара, и насколько быстро все изменилось сразу же после свадьбы. Ни дня не проходит без ссоры, ругани и слез. Да еще и болезнь молодой женщины, от которой она просто тает на глазах... Вот что ни говорите, а тут что-то неладно.
В небольшом домике меня встретила мать молодой женщины. В ее взгляде, устремленном на меня, была надежда - мол, помоги!.. Постараюсь, сделаю, что в моих силах.
Что же касается новобрачной, то она сидела на лавке за столом, уронив голову на руки, а когда все же посмотрела на меня, то было понятно, что она только что плакала. Лицо осунулось, глаза лихорадочно блестят, руки трясутся, кожа бледная до синевы...
- Здравствуй, Озара... - я постаралась располагающе улыбнуться. Конечно, досадно, что сейчас в доме нет молодого мужа - хорошо просмотреть бы их обоих, но раз его нет, то постараюсь разобраться и без него. - Меня твоя тетушка Дана позвала, говорит, надо глянуть, все ли у вас в порядке. Она сказала тебе, кто я?
- Сказала... - негромко уронила девушка. - Только никто мне сейчас не поможет... Мы опять поссорились, Умир сказал, что ему все надоело, он более не желает оставаться со мной, и намерен навсегда уйти к своим родителям...
- Мало ли что он сказал... - я уселась рядом с Озарой. - Мужчины - они такие: вначале скажут, а потом подумают, так что и твой муж немного остынет и скоро вернется. А пока его нет, мы с тобой поговорим, поболтаем о своем, о девичьем...
У меня ушло немало времени, чтоб успокоить девушку и разговорить ее. Впрочем, я не узнала ничего нового: до свадьбы у них все было прекрасно, любили друг друга, их родители меж собой хорошо поладили... Казалось, все складывается как нельзя лучше.
Нелады начались со свадьбы - она, мягко говоря, подкачала. Вначале кое-кто из родственников принял на грудь сверх меры, потом кому-то не понравились слова соседа по столу, и веселье закончилось безобразной дракой с выбитыми зубами и травмированными конечностями. Надо сказать, что позже родственники покаялись - дескать, сами не поняли, что на них такое нашло, а потому решили, что виной всему ударившее в голову слишком хмельное питье, хотя ранее никто из них не был замечен в любви к зеленому змию. Вдобавок молодой муж чем-то отравился на свадьбе, его два дня рвало желчью, а у невесты так разболелась голова, что она на ногах стоять не могла.
- Но даже не это было самым плохим... - девушка невольно сжала мою ладонь. - После свадьбы я уснула только под утро, и мне приснилось, будто я иду по кладбищу в свадебном платье. Подхожу к одной могиле, а она раскопана, и я знаю, что уже приготовлена для меня. Я пытаюсь бежать, а ноги еле шевелятся, ко мне тянутся костлявые руки, хватаются за мое платье и тянут вниз... Теперь этот сон преследует меня каждую ночь, стоит лишь закрыть глаза, и мне постоянно снится могила, стоящие вокруг мертвецы, а еще я вижу, как ко мне тянутся из-под земли костлявые руки, затаскивая в эту яму...Я почти не сплю, с мужем постоянно ругаемся, меня воротит от одного вида еды, судороги по всему телу, болит сердце, и у нас с Умиром отношения настолько плохие, что дальше некуда...
Ну, то, что на этой девушке порча, причем сильная - это я и так вижу. Кто ж на тебя, милая, такое наложил-то, а? Тут можно сказать только одно: раз до свадьбы у молодых людей было все хорошо, а неприятности начались со дня свадьбы, значит, некто подкинул им гадость именно тогда.
- Может, у вас завистники какие имеются, или же у тебя или у Умира раньше были другие жених и невеста?
- Нет, ничего такого и близко не было... - покачала головой Озара.
- И мне об этом ничего неизвестно... - подтвердила слова дочери мать Озары. - У нашей семьи тоже врагов нет, да и у семьи Умира, по слухам, тоже.
Вот именно что по слухам... Ладно, пока что на этом внимание заострять не будем, для начала необходимо проверить дом и все, что в нем находится.
- Где подарки, которые молодым на свадьбе дарили?
- Все здесь, в доме.
- Посмотреть на них можно?
- Конечно!
Я достала из сумки церковную свечу, зажгла ее и направилась смотреть подарки. Кухонная утварь, вышитые полотенца, красивые пяльцы, иноземные шелковые нитки для вышивки, наборы посеребренных рыболовных крючков, забавные безделушки... Тут все в порядке - свеча горит ровно, не чадит. Решила обойти со свечой весь дом, благо он невелик. В кухне все хорошо, и в горнице также, чулан тоже чистый, а вот стоило мне войти в спальню, как свеча зачадила. С кроватью проблем не возникло - там нет ничего плохого, а вот подле сундука, в котором хранилась одежда, свеча начала коптить. Значит, здесь...
Откинув крышку сундука, стала вытаскивать лежащую там одежду и подносить к свече. С этим все в порядке, и с этим тоже, и с тем... Свеча затрещала в тот момент, когда в моих руках оказалось зеленое платье из роскошного кхитайского шелка, отделанное золотой вышивкой и золотистыми кружевами. Красивое, и наверняка цены немалой... Проверила остальную одежду, и с ней все было в порядке.
- Это чье платье?.. - повернулась я к Озаре и ее матери.
- Мое... - ответила девушка. - Оно свадебное, я в нем замуж и выходила.
- Где вы его взяли? Вам кто-то его принес?
- Мы его на рынке купили.
- У кого?
- Женщина какая-то, мы ее не знаем...
По словам Озары, они с матерью уже купили платье на свадьбу, но девушке в глубине души все же хотелось чего-то более красивого. Ее можно понять: каждой хочется на своей свадьбе быть в самом лучшем платье, да и кто из нас не прочь обзавестись новой одеждой?! Недаром есть такая поговорка: курочку не накормить, девушку не нарядить.
За несколько дней до свадьбы, Озара с матерью отправились на воскресную ярмарку (надо было кое-что прикупить для праздника), и вот там-то девушка увидела небогато одетую женщину средних лет, которая стояла чуть в стороне от остальных торговцев и держала в руках это самое платье. Очевидно, женщина пришла сюда недавно, потому что это невероятно красивое платье еще никто не купил, а может, покупатели не подходили по той простой причине, что понимали - приобрести такое платье может позволить себе только богатый человек.
Озара, увидев платье, просто-таки подлетела к нему - какой шелк, какая вышивка, а уж про золотое кружево можно и не говорить! Да от всего этого глаз не оторвать! Мягкая ткань так и ласкалась к коже... Удивительно, но платье подходило девушке и по росту, и по размеру, так что Озара умоляюще смотрела на мать, не желая выпускать из рук настолько понравившуюся ей вещь. Как это ни странно, но продавец назначила за платье совсем небольшую цену - мол, срочно нужны деньги! Еще добавила, что платье сшито совсем недавно, его ни разу не надевали, а продаю, дескать, потому, что так сложились обстоятельства... Однако мать девушки смущала слишком низкая цена, но отказывать дочери в покупке она не стала... Вот и все.
- Ты это платье когда надевала?
- Как с рынка принесли - сразу померила, и оказалось, что оно как по мне сшито! Постояла в нем перед зеркалом, а потом его сразу же сняла и убрала - не хотелось, чтоб меня в этом платье раньше увидели. А на свадьбе все женщины только на него и смотрели, а сколько восторгов было! И зависти тоже.
- Ясно... - вздохнула я. - Так вот, дорогие мои, причиной того, что сейчас с вами происходит, является это самое платье.
- Как?!
- А вот так. У кого-то (скорей всего у той женщины, которая продавала платье), заболел кто-то из родственников (думаю, дочь), и прогнозы, очевидно, были совсем неутешительные. Могу предположить, что срок жизни у того больного подходил к краю, жить ей (или ему) оставалось всего несколько месяцев, а то седмиц. Если называть вещи своими именами - человек умирал. Вот женщина от отчаяния и решилась на крайние меры - нашла мастера, который, скажем так, свел болезнь на это платье, после чего его, это самое платье нужно было продать другой девушке. Все получилось, как задумано, так что Озара купила себе платье, а вместе с ним и чужую болезнь.
- А с ней и смерть... - горько улыбнулась девушка.
- Так и есть, не вижу смысла отрицать очевидное. То, что сделала мастер (а она, судя по всему, большой искусник в своем деле) - это черная магия, не приведи Бог кому-то столкнуться с чем-то подобным. Тут заложена такая сила, что становится страшно, недаром этот обряд задел не только Озару, но стал действовать и на окружающих. Потому-то у вас еще на свадьбе все пошло наперекосяк, а затем стали рушиться семья, отношения, здоровье и все остальное.
- Что же делать?.. - схватилась за голову мать девушки.
- Порчу будем возвращать назад, во всяком случае, предприму для этого все возможное. А вы точно никогда не видели ту женщину, которая продала вам это платье?
- Никогда... - твердо ответила женщина. - Мне вообще показалось, что она приезжая. Почему? Не знаю, вернее, не могу сказать, отчего так думаю. А еще в ней было что-то такое, будто она чужая среди нашего рынка, да и говорила с нами, словно через силу...
- Я вас поняла. Значит, так: сейчас я ненадолго уйду, а потом вернусь - надо кое-что принести...
- А...
- Да, а затем сделаю все, чтоб снять эту наведенную черноту с вашей дочери.
Снять такую порчу - дело непростое и хлопотное, но, кажется, я с этим справилась. Очень надеюсь на то, что мастер, сделавший порчу, не станет вновь отправлять ее назад - не хотелось бы связываться с войной мастеров. А еще нужно принять необходимые меры, чтоб отыскать умельца, так хорошо владеющего черной магией, то есть пойти в инквизицию.
- Да, госпожа Изок, вы поведали мне весьма неприятную историю... - отец Петр побарабанил пальцами по столу.
- Самой не нравится... - подосадовала я. - И все же надеюсь, что мне все удалось. Теперь, для полного завершения обряда, Озаре надо будет сорок дней ходить в церковь, молиться и ставить свечки - надеюсь, она в точности выполнит мои указания. Что касается того мастера, который навел порчу... Знаете, мне вначале даже показалось, что это работа старой Ядвиги.
Ядвига... С этой старой и очень сильной ведьмой мне довелось схлестнуться дважды, причем едва ли не сразу после того, как я приехала в эти места. Надо сказать, что воспоминания о том соперничестве у меня остались далеко не самые лучшие.
- Ядвига, хвала Всевышнему, уже несколько лет как отвечает в аду за свои бесчисленные прегрешения... - отмахнулся отец Петр. - Однако у нее остались ученики, только вот найти их непросто.
- Одного из них (или одну), во всяком случае, можно попытаться отыскать, и сделать это следует через заказчицу. Вот рисунок платья, которое мне пришлось сжечь... - я пододвинула лист бумаги отцу Петру. - Надеюсь, я верно запомнила затейливую вышивку на платье и рисунок кружева. Зеленый кхитайский шелк дорого стоит, да и привозят его в нашу страну не сказать, что много, так что неплохо бы потрясти торговцев иноземными тканями. Понятно, что кхитайский шелк по карману только состоятельному человеку, также как и золотое кружево - конечно, у торговцев такие покупатели не наперечет, но их не так и много, а у торгового люда память неплохая, так что у вас велика возможность быстро взять след. Да, и у вышивальщиц надо бы поинтересоваться, кто из них делал эту вышивку золотом на платье из зеленого кхитайского шелка. Не думаю, что они будут скрывать заказчицу.
- Что еще?
- Мать Озары считает (и я с ней согласна) что женщина, продавшая им это платье, не живет в нашем городе. Скорей всего, она приехала из Ронстока, так что искать эту даму следует прежде всего там. Почему я в этом уверена? Знаете, есть такая поговорка: только дурная птица гадит в своем гнезде, а та особа явно не дура. Если судить по платью, которое женщина продавала, то она весьма богата, и рада была бы отправить на рынок кого-то другого вместо себя, но... Сложность в том, что это самое платье нужно продать вместе с порчей, и кому-то постороннему поручать такое дело нельзя, все надо делать только самой. Понятно, что живи эта женщина в нашем городе, кто-либо на рынке мог бы ее узнать, а допустить это нельзя ни в коем случае. Кроме того, у нее больна дочь (или какая-то другая близкая родственница), так что надолго не уедешь, желательно находиться рядом с больным человеком, а Ронсток... От нас до того приморского города всего несколько часов езды в карете, он больше нашего Терниена более чем втрое, так что у той особы есть немалые шансы остаться неузнанной в наших местах, особенно если ранее она тут бывала не более нескольких раз.
- Возможно.
- Что еще могу сказать? Конечно, ее дочь (или кто там болен у той особы) недавно выздоровела всем на удивление, но после того, как я сняла порчу, болезнь должна вновь вернуться, причем в куда более сильной форме - откат никто не отменял, так что в семье дамы должна начаться паника. Она, без сомнений, вновь обратится к тому же мастеру, и тот, не исключено, попытается вернуть порчу назад, а я, в свою очередь, тоже должна буду вновь отправить ее мастеру. Или же дама в очередной раз попытается скинуть болезнь родственника на одежду и снова кому-то ее продать. Думаю, вы понимаете, что допустить подобное никак нельзя.
- Разумеется.
- И вот еще что: женщина, продавшая платье с порчей, без сомнений, относится к богатым или знатным людям, потому как, изображая обычную торговку, она стояла чуть в отдалении от остальных продавцов. Казалось бы, в этом нет ничего особенного, однако это не так. При необходимости она может надеть на себя простую одежду, но вот стоять подле тех, кого она считает ниже себя - это ей поперек горла. Да и разговаривать с простолюдинами, расхваливая платье, которое нужно продать - для нее это едва ли не унижение. Так что ищите даму в Ронстоке среди богатых и, возможно, знатных жителей того города. Одна из примет - тяжело больной родственник (или родственница) в семье, и, скорей всего, это ребенок.
- Я все понял... - кивнул головой отец Петр. - Не сомневайтесь: Святая церковь сделает все, чтоб найти виновных в том, что произошло, и должным образом их наказать.
- Спасибо.
- Госпожа Изок, как у вас дела?
- Все в порядке, ничего нового... - пожала я плечами, прекрасно понимая невысказанный вопрос.
- Я рад.
- Молитесь за меня... - возможно, отец Петр еще хотел о чем-то спросить меня, но промолчал, осенил крестным знамением, после чего я поднялась и ушла. Кто бы знал, как мне неприятно находиться под постоянным подозрением церковников, но делать нечего, приходится терпеть.
На следующий день тетушка Мей выглядела расстроенной. Надо отметить, что у Мей было столько родственниц женского пола, что хоть за голову хватайся, и я в них путалась. Впрочем, все эти женщины были довольно простыми и незлобивыми людьми, так что проблем в общении с ними у меня с ними не возникало, если, конечно, не считать того, что едва ли не каждая обращалась ко мне с какой-то просьбой, и, естественно, отказать им я не могла. Вот и сейчас: оказывается, у одной из ее родственниц что-то там стряслось, и меня в очередной раз просят о помощи. Почему бы и нет, тем более что я всегда рада помочь Мей.
В этот раз проблемы появились у двоюродной сестры Мей (а может, и троюродной - никак не могу разобраться в их родстве). Ее зовут Нежана, и она с мужем несколько лет назад приехала в наш город из деревни. Купили тут домик, подремонтировали его, обжились, обустроились. По словам Мей таких хороших хозяек, как Нежана, надо еще поискать: дом чистит и драит каждую неделю, на огороде все в идеальном порядке, из кухни постоянно доносится запах вкусной еды, сама хозяйка приветливая, радушная, соседи на них не нарадуются! Муж Нежаны своей супругой никак нахвалиться не мог, жили душа в душу, в семье была тишь да гладь.
Вчера вечером Мей решила заглянуть в гости к родственнице (они не виделись уже несколько седмиц), и от увиденного просто оторопела - в прежде чистом и уютном доме царили грязь и пыль, кружились жирные мухи, и вдобавок ко всему пахло чем-то тухлым. На расспросы Мей Нежана раздраженно ответила что-то вроде того, что у нее дома все в порядке, а если кто-то здесь суется не в свои дела, то она никого у себя силой не держит, и вообще гостей не приглашала. Что касается супруга Нежаны, то на расспросы Мей он лишь рукой махнул - мол, самому тошно от происходящего, только вот он ничего сделать не может. Пытался с женой поговорить, но без толку, у нее один ответ - если тебе что не нравится, то я тебя не держу, вот тебе Бог, а вот порог, мне же и так хорошо, особенно без тебя. Вот Мей и просит - мол, давай сходим сегодня вечерком к моей родственнице, посмотри, в чем там дело, уж не порчу ли кто навел, ведь я всего лишь травница, а лечея ты... Конечно, отказывать я не стала - и верно, надо бы глянуть, в чем причина таких изменений у доброй и хозяйственной женщины.
Как и договаривались, вечером мы с Мей пришли в гости к ее родственнице. Нежана, женщина лет тридцати, сидела во дворе, на скамеечке и грызла семечки, а увидев нас, только что не скривилась, и что-то пробурчала вместо приветствия. Правда, что именно она сказала ("здрасьте" или "чего проперлись?") - это я не разобрала. Однако и без слов понятно, что наше появление хозяйку не обрадовало, что неудивительно - уж очень вид у нее был неряшливый. Нестиранная одежда, грязные волосы, рваная обувь... Хм, нищенки у церкви и то лучше выглядят. Рядом со скамеечкой валялся разбитый глиняный горшок, двор был давно не метен, а развалившийся на прутья веник валялся у крыльца. Н-да, невеселая картина.
- Здравствуй, Нежана... - заговорила тетушка Мей. - Мы тут с приятельницей заскочить к тебе решили...
- Не просто так, а по делу... - перебила я Мей. - Мне бы мужа вашего на подработку нанять, ненадолго, на пару часов всего, кое-что по хозяйству сделать надо, а Мей говорила, что у вашего супруга руки золотые. Не беспокойтесь, я заплачу, сколько скажете...
- В сарайчике он... - женщина кивнула головой в сторону. - Возится там чего-то...
- Подойдем, может, и договоримся... - согласилась Мей, но стоило нам немного отойти, как она негромко спросила у меня.
- Это порча?
- К счастью, нет... - покачала я головой. - Тут что-то другое, есть постороннее влияние, но что именно, пока понять не могу. Может, мужчина поможет прояснить, что здесь происходит. Кстати, как его звать?
- Желан.
Мужчина, и верно, был в сарае - точил лопату, и, надо сказать, что порядка тут было куда больше, чем на дворе. Желан, увидев Мей, лишь вздохнул.
- Опять поссорились?.. - спросила та.
- Да Нежана на пустом месте такой крик поднимает, что хоть за голову хватайся... - махнул рукой тот. - Не знаю, что с ней происходит, ведь еще совсем недавно она нормальная была, веселая! А сейчас... Ну, вы сами видите. Вот здесь я и отсиживаюсь.
- Это Мира, она лечея, в моей лавке работает... - продолжила Мей. - Расскажи ей, что у вас происходит, ничего не скрывай, надеюсь, она сумеет помочь.
- Не знаю даже, что и сказать... - мужчина отложил в сторону лопату. - Может, вы к моим словам всерьез не отнесетесь.
- Я уже много чего наслушалась... - усмехнулась я. - Так что не думаю, будто вы меня чем-то удивите. Говорите, как есть. Разберусь.
- Не знаю даже, что у нас и стряслось... - почесал в затылке мужчина. - Уже сам начал уставать от такой жизни...
По его словам все началось несколько седмиц назад, когда Желан и Нежана решили съездить в лес - как им сказали соседи, в этом году в лесу опят уродилось видимо-невидимо, а эти грибы Желан просто обожал, особенно в жареном виде. Съездили они в лес, опят набрали полные корзины, только вот когда супруги вернулись домой, то, как выразился Желан, Нежана словно изменилась. Дурной стала, что ни скажи - огрызается, за домом совсем перестала следить, обед почти не готовит, сама неизвестно на кого стала похожа, со всеми переругалась... Тут не знаешь, на что и подумать. Да еще ночами то и дело раздается негромкий стук, кто-то издевательски пищит тоненьким голоском, воет, плачет - просто мороз по коже... В дом заходить не хочется, не говоря о том, чтоб в нем жить!
- А ведь ты, милый друг, сказал мне не все... - подняла я руку. - Говори, что утаиваешь.
- Вы мне просто не поверите... - махнул рукой тот. - Ну да ладно, скажу. Я тогда маленьким был, мы в деревне жили, и у одного из соседей в доме творилось что-то похожее. Знающая бабка в нашей деревне жила, много чего видела, и, придя в тот дом, сказала, что к ним кикимора прицепилась, и пока от нее не избавишься, хорошей жизни в том доме не будет. Выгнать ее, как сказала бабка, можно только весной, а тогда уже лето было, так что хозяевам пришлось повозиться, и сколько для этого пришлось трудов положить - об этом даже вспоминать не хочется. Я, кстати, ее тогда мельком увидел, эту самую кикимору - мелкая такая тварь, темная, с ручками и ножками, а бегает как быстро!.. И вот недавно в нашем доме ее снова узрел... Что теперь делать - ума не приложу!
- Почему никому об этом не сказал?
- А чего говорить? И кому? Вот сижу и думаю, что тут можно сделать...
- Тут не думать надо, а действовать. Пойдем в дом, посмотрим, что там у вас творится... - скомандовала я и, повернувшись, направилась к крыльцу, а Мей и Желан направились вслед за мной.
Дом встретил нас запустением, клочьями паутины, горой грязной посуды, пятнами от засохшей еды на столе и на полу. Н-да, смотреть на подобное свинство не хочется. Да еще и этот гнилостный запах, который, кажется, пропитал все в этом доме и от которого в горле стоит комок!.. А мух-то сколько, аж гудение в доме стоит! Понятно теперь, почему Желан предпочитает проводить время в своем сарайчике. Хм, а ведь постороннее присутствие в доме явно ощущается.
- Эй, ты где?.. - негромко спросила я, прошептав вызов, и почти сразу же до моего слуха донеслось писклявое "И-и-и", произнесенное тоненьким голосочком. Кажется, звук донесся из угла, заросшего паутиной. Присев, посмотрела туда - точно, есть там что-то темное, а затем я рассмотрела тощую скрюченную фигурку, маленькое сморщенное личико, длинный острый нос и торчащие космы. Увидев, что я на нее смотрю, фигурка метнулась в сторону и исчезла. Все верно: кикиморы обычно невидимы, но иногда их все же можно рассмотреть.
- Ну, что тут скажешь?.. - вздохнула я, поднимаясь. - Верно, в вашем доме поселилась кикимора, а прицепилась она к вам в лесу, когда вы грибы собирали. Эти шустрые заразы могут пролезть куда угодно, даже в большие города. Некоторые из тех тварей довольно безобидные, и даже помогают, но куда чаще бывает наоборот. Вам не повезло: это существо вовсе не желает вам добра. Плохо то, что она так просто от вас не отвяжется.
- Что ей от нас надо?.. - не понял мужчина.
- Просто кикимора, как любая женщина, завидует чужому благополучию и семейному счастью, и потому предпочитает цепляться к тем женщинам, у которых все в жизни все складывается как надо, а у вас, как мне сказали, до недавнего времени все было именно так. Желан, вспомни: те твои соседи по деревне - у них раньше все складывалось хорошо?
- Да... - кивнул головой тот. - Семья у них была всем на зависть.
- Вот и я про то же. Если кикимора к кому-то привязалась, то будет пакостить в доме, досаждать, как может, всем жизнь портить, а что еще хуже - тоску с болезнями нагонять. Нежана - наглядный тому пример.
- Тут возразить нечего... - махнул рукой мужчина. - Только что мы можем сделать?
- То есть как это - что? Гнать ее отсюда, и чем быстрей, тем лучше. Если кикимора завелась в доме, то в нем уже не жить - рано или поздно выгонит хозяев.
- Я помню, как у нас в деревне кикимору выживали - там столько трудов было потрачено...
- Верно... - согласилась я. - Такое бывает, если кикимора в доме долгое время живет, чуть ли не корни в нем пустила - в этом случае от нее избавиться непросто. А у вас она, если можно так выразиться, недавняя гостья, так что выгнать ее можно без особого труда.
- Что для этого нужно сделать? Я на все согласен.
- Пойдем по самому простому пути - устроим уборку-волшбу. Правда, придется потрудиться, но мы дамы крепкие, справимся. Желан, тащи сюда ведра. Соль у вас есть?
- Да, мы недавно целый короб соли купили.
- Очень хорошо.
Засучив рукава, мы с Мей принялись за уборку, залезая с мокрыми тряпками в каждый угол. Вода в ведрах у нас была смешана с солью (мог бы подойти и отвар полыни, но возиться с приготовлением отвара не хотелось). А еще перед тем, как начать мыть, ведро с водой следует трижды перекрестить, а после мыть пол со словами: "Ой ты гой еси, кикимора поганая, выходи из этого горюнина дома скорее, а не то тебя тут ядовитой отравой зальют, ядом сожгут, словом Божьим помянут...". Заговор был довольно длинный, и произносить его нужно постоянно. Меня радовало то, что во время уборки я то и слышала писк "И-и-и", только в нем стали звучать панические нотки.
Все бы ничего, но вскоре в дом пришла Нежана, и устроила настоящий скандал, требуя, чтоб мы убирались вон, бранила нас последними словами и уж тем более не желала принимать участие в нашей уборке. Какое-то время она ругалась без остановки, потом замолкла, а когда пол был почти домыт, внезапно ожила, словно проснулась, и принялась веником сметать паутину со стен и с потолка.
После того, как пол заблестел чистотой, мы с Мей взялись за посуду - нужно всю перемыть, и выбросить ту, на которой были трещины или сколы, а таковой нашлось ой как немало. Сложили ее в мешки и отправили Желана выкидывать это поломанное добро, но перед этим на негодную посуду я произнесла очередной заговор: "Пусть у кикиморы, что в этом доме зажилась, кости трескуют и ломаются, как эта посуда потрескалась да покололась. И не иметь покою кикиморе в этом доме...". Заговор тоже был достаточно длинный, так что для Желана пришлось записать его на бумаге - пусть еще раз вслух прочтет, когда будет посуду выкидывать.
Времени на уборку у нас ушло немало, но зато внутри дом просто преобразился, в нем легко дышалось, и даже казалось, что стало светлей. Но главное я успела заметить, как в раскрытую дверь скользнула маленькая фигурка. Кикимора покинула дом, так что можно быть спокойной - эти существа назад, в покинутое ими жилище человека, как правило, не возвращаются.
Прошло несколько дней, и с утра в нашу лавку пришли двое - Нежана и Желан. Сейчас женщина выглядела не в пример лучше, даже помолодела и похорошела, а Желан и вовсе смотрелся молодцом. Оба красиво и чисто одеты, улыбаются, а во взглядах, которые эти двое бросают друг на друга, чувствуется неприкрытая симпатия. Да, на такую пару смотреть - одно удовольствие.
- Мы к вам... - заговорил Желан. - Спасибо, что помогли.
- Какие гости к нам пожаловали!.. - Мей, услышав знакомые голоса, вышла из своей комнатки. - Ну, как у вас дела?
- Все наладилось... - заулыбался Желан. - Вот, пришли сказать вам "спасибо".
- Вы уж меня простите... - извиняющимся голосом произнесла Нежана, протягивая что-то, завернутое в белое полотенце. - Я тогда себя так вела, что вспомнить стыдно, как в затмении была. Вот, извиниться пришла, и пирог вам принесла. Это курник, он у меня всегда у меня хорошо получается.
- Это верно... - подтвердил Желан. - Пироги, которые печет Нежана, даже Правителю на стол подать не стыдно.
Могла бы и не говорить - от свертка шел такой одуряющее-вкусный запах, что у меня закружилась голова, и отказываться от подарка я не стала, хотя подобное не в моих правилах. Мы еще немного поговорили, а когда пара ушла, я поинтересовалась у Мей:
- Ну что, попробуем пирог?
- С удовольствием, только давай не сейчас, а через четверть часа - мне надо закончить приготовление настойки для желудка, тем более что за настойкой вскоре должны придти. Вдова Красон хорошо платит за лекарства, которые я ей делаю, но вот ждать - это не для нее. Раскричится, разругается, и мы лишимся уже заплаченных денег.
- Ладно, четверть часа я, так и быть, потерплю... - согласилась я, глядя на то, как тетушка Мей уносит пирог к себе. Может, пойти сейчас туда и отрезать себе кусочек побольше? Пожалуй, это не помешает...
Едва Мей ушла к себе, как над дверями звякнул колокольчик - пришла симпатичная девушка с заплаканными глазами. Похоже, тут дело в разбитом сердце.
- Слушаю вас.
- Понимаете тут такое... - у девчонки из глаз покатились слезы. - У нас сосед есть, молодой, красивый, я в него еще девчонкой влюбилась, если хоть день его не видела - ходила сама не своя, а если мне хотя бы улыбнется разок - я как на крыльях летала. Все годы только он у меня на уме был, ни о ком другом и думать не хотела. Сейчас я выросла, и сосед... В общем, он дал мне понять, что я ему тоже нравлюсь. А у него жена, детки, семья... Не могу строить свое счастье на чужом горе - грех это, но и из сердца его выбросить никак не могу, как ни стараюсь. Мне родители жениха нашли - говорят, хороший человек, и не из бедных, а я на него даже смотреть не хочу! И жить без того, любимого, мне тяжело... Вот и пришла сюда - может, остуду какую сделаете, а то не знаю, что и будет...
А девушка говорит искренне, и чувства у нее серьезные. И семью чужую не хочет рушить, хотя тот молодой сосед ей явно симпатизирует.
- Хочешь его разлюбить?
- Да... - всхлипнула та.
- Если промеж вас ничего не было...
- Ничего!
- Тогда все просто. Вот тебе бумага и карандаш, кое-что запишешь. Сейчас как раз рябина стала краснеть. Так вот, сорви гроздь покрупнее и поярче, и иди к реке. Отрывай ягодки по одной и бросай в воду, медленно приговаривая: "Была любовь, да сплыла. С водой студеной в море утекла, с ягодами алыми на дно реки ушла. Смылась, испарилась, в тумане растворилась. Не вернешь". Так все ягодки в реку и перекидаешь.
- А потом?
- Все, иди домой. Очень скоро все твои чувства уйдут, словно их никогда и не было. И не беспокойся - с тем женихом, которого тебе родители нашли, у тебя жизнь хорошая будет.
- Спасибо... - вытирая слезы, девчонка ушла. Молодец, не хочет семью рушить, хотя ее чувства к тому человеку, и верно, нешуточные. Ничего, все утрясется, зато будет, что в старости вспомнить.
Ну, а меня пирог ждет, с курицей, какой запах от него - даже через закрытую дверь пробивается. Однако стоило мне шагнуть в сторону двери, как колокольчик вновь звякнул. В этот раз ко мне пришла женщина лет тридцати, и явно встревоженная.
- Беда, хоть за голову хватайся... - заговорила она вместо приветствия. - Не знаю, что и делать. У меня бабушка умерла, все наследство оставила мне, а мою старшую сестру обделила. Та, понятно, рассердилась, и потребовала поделить наследство. Я бы и не против ей кое-что выделить, но сестра просит отдать ей почти все, и никак иначе. Понятно, я ей отказала, после чего она пригрозила, что, дескать, если я не выполню то, что она велела, то в гроб меня вгонит. Сестра у меня всю жизнь такая - делает, что ей в голову придет, и никого не слушает. В общем, на дверь я ей показала. Сестра ушла, разозленная до предела.
- И что случилось?
- Она свою угрозу осуществила... - голос у женщины дрогнул. - Вчера пришла ко мне и сказала, что провела ритуал наведения порчи на кладбище при похоронах незнакомого человека, и скоро я отправлюсь вслед за ним... Дескать, как ты со мной, так и я с тобой, сама во всем виновата! А послушалась бы меня, отдала, что я просила, то жила бы и дальше... Я с вчерашнего дня от услышанного в себя придти не могу, и если она правду сказала... У меня ведь дети маленькие, как они одни останутся...
- Руки вперед протяните... - приказала я. - Так... А почему бабушка тебе одной наследство оставила?
- Не знаю, она нас с сестрой раньше одинаково любила.
- Раньше?
- Да, а где-то с год назад между ними как черная кошка пробежала, а в чем причина - не знаю.
- Опусти руки... - сказала я. - С тобой все в порядке. Сестра твоя, и верно, пыталась что-то сделать, но если нет толку и умения, то не лезь, куда не положено. Ничего у нее не получилось, а вот жизнь себе сократила на несколько лет. Гробовая порча - это очень серьезный ритуал, и не для самоуверенных новичков, потому как малейшая ошибка приводит к поражению того, кто его проводит, то есть самого черного мага. А что касается тех самоучек, которые пытаются этим заниматься, то я им не завидую.
- И все же я опасаюсь. Вдруг......
- Хорошо, чтоб тебя успокоить, проведи такой ритуал, и тебе враз полегчает. Записывай. Ночью в печи или на костре сожги на углях немного ладана, говоря при этом: "Как этот ладан горит и тает, так чтоб сгорела и стаяла болезнь гробовая с рабы Божьей... тут назови свое имя. Аминь".
- Спасибо... - женщина убрала в карман бумажку с заговором. - Не знаю, как вас и благодарить.
- И вот еще что: не вздумай делиться наследством с сестрой - дух бабушки будет очень недоволен. Не знаю, что именно стряслось между этими двумя, но там было что-то очень серьезное - кажется, воровство, причем украли много, и к этому приложила руку твоя сестра, а бабушке об этом стало известно.
- У бабушки шкатулка с драгоценностями попала... - ахнула женщина. - А бабушка, помнится, сказала, что тот, кто это сделал, пожалеет о своем поступке после ее смерти...
- Ну, с этим вы разбирайтесь промеж собой... - подняла я руку, давая понять, что наш разговор окончен.
- Конечно... - заторопилась женщина. - Спасибо вам еще раз.
- Всегда рада помочь... - скорей бы она ушла, потому как запах курника становится все сильней - скорей всего, Мей уже отрезала от него кусок, и сейчас наслаждается этой вкуснятиной. Побыстрей бы эта женщина покинула лавку, а не то наворачивать пирог при посетителях - это дурной тон.
Я едва сдержала стон, когда увидела, что выходящая женщина столкнулась с входящим в лавку мужчиной. Ой, только не это! Похоже, придется обслуживать еще одного клиента. Пусть Мей сердится, но как только этот мужчина уйдет, я закрою лавку и не открою ее до того времени, пока от курника не останется ни крошки.
- Слушаю вас... - произнесла я дежурную фразу, мысленно желая мужчине провалиться куда подальше.
- Вы лекарка?
- Лечея.
- Есть разница?
- Небольшая. Лекарка лечит, а лечея еще и оказывает услуги магического свойства.
- Тогда у меня к вам дело несколько необычного рода... - произнес мужчина. Не знаю почему, но этот человек мне не понравился. Лет тридцати пяти, довольно привлекательный, одет дорого, взгляд цепкий... Не аристократ, но и к числу представителей торгового люда я его точно не отнесу. Тем временем этот человек положил передо мной большую золотую монету. - Мне нравится одна девушка, однако наши чувства не взаимны. Вы могли бы сделать так, чтоб она меня полюбила?
- Приворотами не занимаюсь... - отрезала я.
- Разве?.. - передо мной появилась еще одна золотая монета.
- Я сказала - нет.
- А если хорошо подумать?.. - мужчина выложил третью монету.
- Мне кажется, что в нашей лавке вам делать нечего.
- Я так не считаю... - появилась четвертая монета.
- Думаю, мне пора звать стражников, чтоб вас вывели вон.
- Тем не менее, я настаиваю на своей просьбе... - теперь было уже пять монет.
- Господин хороший... - вздохнула я. - Зачем вам приворот? На эти деньги вы можете купить девушке украшения или красивую одежду, и добьетесь ее расположения без всякой магии. Так что убирайте ваши деньги - и до свидания. Была рада пообщаться.
- Как скажете ... - мужчина смахнул в карман деньги, шагнул к двери, но повернулся ко мне. - Совсем забыл, меня просили вам кое-что передать.
- Не думаю, что у нас с вами есть общие знакомые.
- Как сказать... - мужчина вынул из кармана маленькую резную шкатулочку и положил ее на стойку передо мной. - Вот, это вам.
- Что это?.. - я не дотронулась до шкатулки.
- Некий человек просил передать это вам.
- Я не принимаю подарки от незнакомых людей.
- Он сказал, что неплохо знает вас. Что ж, я выполнил просьбу и ухожу. Вообще-то я оказался тут проездом - дела... Не знаю, загляну ли в ваш город еще, хотя ручаться нельзя ни за что. Скорей всего, загляну на обратном пути. Кстати, если у вас появится желание что-то ответить или же написать отправителю этой шкатулки, тот буду рад это сделать. А пока позвольте попрощаться.
Мужчина скрылся за дверью, а я смотрела на шкатулку, затем провела над ней руками. Никакой магии, кажется, все чисто... Что ж, рискну открыть. Нажала на маленькую кнопку посреди крышки, и шкатулка распахнулась. Внутри, на синем бархате, лежало кольцо с камнем, а рядом небольшой клочок бумаги. Хм, это что еще за подношение от неизвестного поклонника? Взяла узенькую полоску бумаги, развернула ее. Там, знакомым мне почерком, было написано: "Я все время думаю о тебе, любимая".
Подписи не было, но этого и не требовалось. Бросила записку назад и захлопнула шкатулку. Вацлав, бывший жених... Объявился, значит. Похоже, те, кто говорил, что Вацлав обязательно объявится, были правы.
Сердце стучало так, что, кажется, его было слышно даже за пределами нашей лавки, в голове стоял сумбур... Что касается курника, то о нем даже думать не хотелось - не до него.