Корнилова Веда : другие произведения.

Перстень Сварга, гл. 9-10

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С временем полный швах, так что когда будет следующая прода - пока не знаем.

   Глава 9
  
  
  - Так, сейчас для нас с тобой главное - благополучно добраться до нужного места... - Бел замолк, прикидывая расстояние от костра до тех развалин, где они отыскали артефакты. Кажется, надо пройти совсем немного: по прямой всего-то шагов тридцать, можно сказать, почти ничего! Только вот как их преодолеть, эти самые тридцать шагов, если за твоей спиной постоянно чувствуется дыхание страшного зверя? Кроме того, не надо забывать, что сейчас ночь, непроглядная тьма, а земля чуть ли не сплошь усеяна камнями от разрушенных зданий. Тут уж никак не помчишься сломя голову к цели по-прямой - есть реальная возможность переломать ноги.
  Однако времени на долгие раздумья не было, и Бел, чуть поколебавшись, вытащил из горящего костра два довольно длинных обломка дерева, и один из них протянул Олее.
  - Держи. Все одно никакого другого оружия против зверя у нас нет, а огня кар'дайл опасается всерьез. А общем, если он к нам приблизится, то отмахиваться от него надо этой горящей палкой. Понятно?
  - Естественно.
  - Тогда жди. Бежим сразу же, как только я дам команду.
  Выждав, когда кар'дайл, по-прежнему описывающий круги вокруг дома, в очередной раз скрылся за стеной, Бел и Олея бросились к почти не видимым в темноте развалинам здания. Хотя как сказать - бросились... Очень сложно бежать в темноте, да еще и по хаотично разбросанным камням, почти не видимыми в ночи. Поневоле приходилось быть очень осторожными и лишний раз не рисковать - ведь если упадешь и расшибешься, или (не приведите того Боги!) сломаешь ногу, то все - от кар'дайла тебя вряд ли кто спасет!
  Это невероятно, но им и тут повезло - сумели добежать до нужных им развалин еще до того, как кар"дайл вновь появился в свете горящего костра. К несчастью, зверь сразу понял, что часть его добычи пытается ускользнуть, спрятаться в другом месте, и, повинуясь инстинкту охотника, кинулся вслед за убегающими людьми.
  Бел и Олея едва успели заскочить внутрь развалин, когда там появился и кар"дайл. Разинув пасть, он кинулся, было к людям, но на его пути оказался Бел. Мужчина сам шагнул навстречу чудищу и бесстрашно сунул горящее дерево прямо в морду зверя. От неожиданности кар'дайл шарахнулся в сторону, но мужчина вновь ткнул животное огнем. Издав свой непонятный рев, животное кинулось прочь из развалин, чудом не зацепив Бела своим длинным шипастым хвостом. Зато удар, от которого непонятным образом сумел увернуться Бел, пришелся на одну из стен дома, и оттуда разом вылетело несколько тяжелых каменных кирпичей, а по самой стене пошли трещины. Вот это да...
  - Где он, этот ход? - повернулся Бел к Олее. - Быстрее!
  - А, да...
  Стряхнув с себя секундную заминку, вызванную появлением кар"дайла, женщина бросилась к одной из стен. Опустившись на колени возле угла, она пальцами нащупала в трещине возле пола длинный металлический штырь и изо всех сил надавила на него. Заржавевший, давно не смазанный столбик металла сдвинулся со своего места с великим трудом, издав при этом на редкость неприятный звук скребущегося о камень железа, а еще через мгновение одна из каменных плит в полу немного опустилась внутрь. Ясно, теперь надо эту плиту чуть сдвинуть вбок, чтоб открылось место, где начинается подземный ход... Конечно, тут должен быть какой-то механизм, сдвигающий плиту, но он отчего-то пробуксовывал, и плита сдвигалась медленно, небольшими рывками. Здесь же, сбоку, на этой чуть опустившейся внутрь плите показалось что-то вроде выемок в камне, держась за которые можно сдвинуть чуть шероховатую плиту. Только вот, несмотря на все усилия женщины, плита поддавалась плохо, сдвинулась совсем ненамного.
  - Что там такое? - нетерпеливо сказал Бел. - Почему медлишь?
  - Плита плохо поддается! Вернее, поддается, но с трудом! Похоже, что в механизме что-то то ли заедает, то ли заржавело! Все же ее много лет не открывали, и только Кварг не так давно...
  - Ах ты!.. Держи! - Бел сунул Олее в руки оба куска горящей древесины. - Если этот зверь здесь снова появится, то размахивай этими ветками - он огня здорово боится!
  Как бы отвечая на эти слова мужчины, кар'дайл громко взвыл за одной из стен дома, словно говоря - я здесь, и я очень зол, так что бойтесь меня! Великие Боги, - подумалось Олее, - Великие Боги, спасите нас от этого зверя! Хотя, если подумать, то Боги милостивы лишь к тем, кто и сам не опускает руки и борется до конца...
  Тем временем Бел, склонившись к плите, изо всех сил тянул ее на себя, и та медленно поддавалась, издавая при этом жуткий скрип - похоже, Олея была права в своем предположении: механизм, когда-то легко открывающий вход в подземелье, сейчас всерьез заржавел. Еще немного - и плита сдвинется на расстояние, достаточное для того, чтоб беглецы сумели проскользнуть внутрь...
  Хм, что-то зверь замолчал. Странно, он должен быть где-то близко - вон, задрожала стена, возле которой Бел сдвигал плиту... Поддаваясь неприятному чувству, Олея взглянула наверх, и ее сердце вновь едва ли не замерло в липком страхе: прямо над ними кар'дайл свесил свою голову через край стены, и смотрел жутковатыми ярко-красными глазами на людей, приоткрыв пасть. Похоже, единственное, что удерживало зверя от того, чтоб забраться внутрь развалин и броситься на находящуюся там двуногую еду - так это огонь в руках женщины. Беда в том, что дерево горело уже далеко не так ярко, да и сами горящие ветки стали значительно короче... И все же оставалось только удивляться тому, как этот страшный зверь боится огня - даже сейчас, находясь совсем близко от вожделенной добычи, кар'дайл не решался схватить такую, казалось бы, легкую и доступную дичь...
  Неизвестно по какой причине - от страха или отчаяния, но Олея шагнула ближе к стене и, совсем как недавно поступил Бел, так и она сунула горящие ветки прямо в оскаленную морду зверя. Издав оскорбленный рев, зверь исчез за стеной, которая вновь ощутимо дрогнула. Бел только мельком глянул на то, как Олея кинулась к кар'дайлу, но не сказал ей ничего.
  К этому времени Бел уже более чем наполовину сдвинул с места тяжелую плиту, но и только - дальше она не двигалась, несмотря на все старания мужчины. Так, пожалуй, больше не стоит понапрасну терять силы и время - кажется, отверстие уже вполне достаточно для того, чтоб каждый из них сумел пробраться внутрь через этот узкий лаз.
  - Мне нужен свет! - приказал мужчина, и Олея протянула ему одну из веток с затухающим огнем. К сожалению, тут уж ничего не поделаешь - дерево сгорает, и еще недавно яркий огонь постепенно гаснет... Тем временем Бел сунул горящую ветку внутрь наполовину приоткрытого лаза, внимательно осмотрелся.
  - Там ступени в стене, - обернулся он к Олее. - И туннель какой-то начинается, не очень высокий - мне нужно будет идти пригнувшись...Иди первой! Быстро!..
  - Но...
  - Быстро, я сказал! Зверь близко, а огонь вот-вот погаснет!
  Второй раз повторять не пришлось - женщина бросилась к наполовину сдвинутой каменной плите, ведущей в подземный тоннель. Она так торопилась уйти отсюда, что не стала спускаться в лаз по ступенькам, а почти что спрыгнула вниз - знала, что там совсем неглубоко. Серьезных ушибов она не получила, а на пару очередных синяков и ссадин сейчас можно не обращать внимания. Олея так спешила, что не сообразила отдать Белу горящую ветку, которую держала в своих руках - так и оказалась в нешироком туннеле вместе с почти что тлеющей деревяшкой, можно сказать, рассыпающей на полу свои последние искры. Но все же слабого света от нее было вполне достаточно, чтоб увидеть, что в неширокое отверстие лаза вначале влетел дорожный мешок, а затем стал протискиваться Бел - все же наполовину открытый лаз был узковат для крепкого и широкого в кости мужчины.
  Олея чуть растерянно оглядывалась по сторонам - где же она, эта задвижка, при помощи которой можно поставить на место сдвинутую ими каменную плиту? Ведь почти совсем ничего не видно, и если бы не та память, которую ей передал Кварг - то женщина вряд ли сумела бы так быстро отыскать механизм запора. А, вот он! Все верно: если нажать на этот вот узкий каменный блок, похожий на длинный кирпич и немного выступающий из стены, то каменная плита начнет закрываться. Бел, ну быстрее же! Еще несколько долгих мгновений - и они спасены!
  Вдруг Бел, который к тому времени почти полностью протиснулся в неширокое отверстие лаза, негромко вскрикнул, а потом ругнулся. Еще секунда - и он просто-таки свалился под ноги женщине, и Олея, с облегчением переведя дух, изо всех сил налегла на каменный блок, включающий механизм запора. А это еще что? Женщине показалось, что вслед за Белом в лаз проскользнула еще одна тень... Впрочем, чего только не привидится в темноте!? Да и не до того сейчас, чтоб отвлекаться на всякие пустяки - надо срочно ставить плиту на прежнее место!
  Олея изо всех сил налегла на каменный блок, вдавливая его в стену, и камень неохотно стал уходить вглубь, приводя в действие старые механизмы. Вновь что-то заскрежетало, заскрипело, но плита над их головой начала медленно, но верно сдвигаться, уменьшая просвет над головами беглецов.
  И в этот момент наверху снова появился кар'дайл - зверь попытался, было, просунуть свою голову в отверстие каменного пола, но, по счастью, ширина лаза была слишком мала для него. В затухающем свете последних огненных искр Олея видела, как зверь старался забраться в лаз, но медленно сдвигающаяся плита не дала ему это сделать. Поняв, что ему не удастся добраться до вожделенной добычи, кар'дайл вновь издал свой непонятный рев, в котором хорошо были слышны нотки ярости - еще бы, эти двуногие уходят у него прямо из-под носа!
  К такому повороту дел зверь явно не привык. Он вновь и вновь безуспешно пытался просунуть свою морду в неширокое отверстие на полу, которое к тому же становилось все уже и уже, но все было бесполезно - со старым, но еще надежно действующим механизмом неизвестных мастеров не мог справиться даже кар'дайл. Тут уж даже зверь своим небольшим умом понял, что до столь ожидаемой двуногой дичи ему не добраться, и это вызвало очередной приступ ярости у зверя. Чудовище вновь издало свой громкий то ли крик, то ли вопль, но люди его почти не слышали - плита, наконец-то, окончательно закрылась, отгородив двоих беглецов от внешнего мира. Спустя еще мгновение раздался щелчок, скрип - и плита, приподнявшись, аккуратно встала на свое прежнее место. Теперь в развалинах наверху все выглядело так же, как раньше, когда отряд впервые увидел это место, и вряд ли хоть кто-то быстро сумеет понять, что за, казалось бы, плотно подогнанной плитой находится начало подземного хода.
  Без сил опустилась на каменный пол, да и Олея почти без сил прижалась с шероховатой стене, ощущая разгоряченным телом холод тесаных камней. Хм, а не сказать, что здесь тепло. Скорее, прохладно, что особенно ощущалось после жаркого воздуха южной ночи. Огонь потух окончательно, и вокруг царила непроглядная тьма. Все верно - откуда взяться свету под землей?
  - Бел, ты как, жив? - внезапно женщине стало страшно оказаться здесь одной, в этой жуткой и пугающей темноте.
  - Судя по всему, жив... - Олее показалось, что голос Бела звучит как-то иначе. - А ты?
  - Вроде около дела, и даже ничего себе не сломала.
  - Для начала неплохо. Досадно, правда, что ничего не видно. Темно, как под землей, хотя мы и в самом деле сейчас находимся именно там. Но ничего - у меня в мешке где-то должны быть трут и огниво. Ты не могла бы...
  - Погоди немного... - Олея поднялась на ноги. - Не надо ничего доставать. Сейчас тут будет свет, правда, не обещаю, что уж очень яркий.
  - Какой еще свет?
  - Ну, что-то вроде того...
  - Откуда?
  - Увидишь.
  Женщина провела ладонью по каменному своду над головой. Ну, где же эта полоса? Ведь должна быть где-то здесь, причем совсем близко! Ничего не видно, надо действовать наугад, надеясь, что каким-то образом отыщешь нужное место. А, вот! Над головой Олеи чуть засветилась бледно-зеленая полоса, которая становилась все ярче. Казалось, что какой-то маляр неаккуратно провел своей кистью вдоль всего коридора длинную полосу светящейся зеленой краски. Правда, шагов через десять эта полоса уже переставала светиться. Вообще-то эта полоса давала совсем немного света, но в полной тьме подземелья и этого было вполне достаточно. Перед глазами женщины предстал неширокий коридор, пробитый в сером камне, и уходящий куда-то вдаль, в темноту.
  - Ну, что скажешь? - повернулась Олея к Белу, который все еще сидел на полу. - Как тебе... Ой, что это?!
  Мужчина ничего не ответил, да этого и не требовалось - происходящее было вполне понятно и без слов: Бел все еще сидел на полу, и двумя пальцами правой руки ухватил за основание шеи какое-то зеленовато-зеленое создание величиной с небольшую кошку, которое зубами впилось ему в предплечье левой руки. Это еще не все: второй точно такой же зверь висел на все той же левой руке, правда, немного ниже. Да что же это такое?!
  В памяти женщины внезапно встала увиденная днем картина гибнущей в воде лошади, с которой спрыгивали в воду точно такие же серо-зеленые создания. Понятно - это и есть те самые речные вампиры, о которых им столько поведал Иннасин-Оббо. Только вот непонятно -откуда они тут взялись? Заклинание Иннасин-Оббо, оно что, больше не действует? Олея в растерянности смотрела на чуть подрагивающих серо-зеленых созданий, не в силах сказать ни слова, а Бел привычно молчал.
  - Бел... - Олея, наконец, набралась сил, чтоб задать вопрос. - Но как... Откуда...
  - Не стоит задавать вопросы, ответ на которые тебе известен и без того... - мужчина одним резким движением почти что выдернул из предплечья вцепившееся серо-зеленое создание, с размаха швырнул его на пол, и, схватив лежащий в углу увесистый камень, с силой опустил его на голову речного вампира. Во все стороны брызнуло непонятное серое вещество и бледно-розовые сгустки... Все так же молча Бел взялся за шею второго вампира...
  Вскоре на каменном полу лежали уже два зверя с размозженными головами, но, тем не менее, они все еще чуть-чуть шевелились. Живучие, твари... Присев подле них, женщина внимательно рассматривала этих непонятных созданий, насколько это было возможно после того, как Бел раскроил им головы. Каххи, на взгляд женщины, выглядели на редкость неприятно: гладкая шкура, чем-то похожая на лягушачью кожу, короткие перепончатые лапы с длинными загнутыми когтями, голова без ушей, длинные острые зубы, язык, похожий на трубочку, круглые лягушачьи глаза... До чего же неприятное создание, бр-р-р...
  Иннасин-Оббо был прав, когда утверждал, что эти твари здорово кусаются. Вот, у Бела на серой ткани рубашки появились небольшие пятнышки крови, да и сам рукав был в нескольких местах словно разрезан бритвой - да уж, когти у речных вампиров, надо признать, рассекают что грубую ткань, что человеческое тело ничуть не хуже заточенного ножа.
  - Бел... - все еще чуть растерянно спросила Олея. - Бел, тебя же укусили! Причем дважды...
  - Ты что, считаешь, что я этого не заметил? - в голосе мужчины чуть заметно промелькнула легкая усмешка. - Лучше скажи, что это за свет такой? И как ты узнала, что здесь есть подземный ход?
  - О подземном ходе мне стало известно лишь тогда, когда мы пришли на этот остров! Говорю же - передо мной все раскрывается постепенно, шаг за шагом! Вот я внезапно и узнала о том, что Кварг покидал этот остров через старый подземный ход - отчего-то он не мог возвращаться прежней дорогой. То же самое и со светом - когда мы с тобой оказались здесь, то все само собой всплыло в памяти! Это что-то вроде особой светящейся краски...
  - Я раньше слышал о подобном. Только вот, говорят, секрет изготовления той краски утерян.
  - Насчет этого мне ничего неизвестно. Единственное, что есть в моей памяти - то, что полоса этой краски начинает светиться, если по ней проводят ладонью. Как видно, краска разгорается от человеческого тепла. Только вот этот свет недолог - вскоре снова гаснет.
  - Да уж... - Бел оглянулся вокруг. - Похоже, что в свое время здесь кто-то всерьез поработал, обустраивая жилище на острове. И недаром нанесли на свод эту краску: факел не всегда может оказаться под рукой, а тут пусть и неяркий, но свет всегда имеется.
  - Верно, так оно и есть... Но все равно мне непонятно: откуда сейчас взялись эти речные вампиры? Ведь Иннасин-Оббо поставил заклинание, оберегающее людей от них, и утверждал, что оно очень надежное...
  - Ты, видно, забыла, что он говорил еще... - Бел подтянул к себе лежащий в стороне мешок. - Судя по всему, ручеек крови от убитой лошади Рыжака все же дотянулся до берега. Как там по этому поводу говорил наш колдун? Что-то вроде того: в этом месте, где ручеек крови соприкасается с краем защитного заклинания - там появляется брешь, через которую речные вампиры легко могут пробраться внутрь. Вот они и заявились по наши души. Вернее, по наши тела. Хорошо еще, что это произошло в то время, когда мы с тобой уже почти что забрались в лаз, а не то, боюсь, были бы со всех сторон облеплены этими тварями совсем как моя лошадь, когда они вцепились в беднягу там, на озере... Как же мне ее жаль! - невольно вырвалось у мужчины.
  - Больно? - спросила Олея, глядя на медленно расплывающиеся пятна крови на одежде Бела.
  - Терпимо... - отмахнулся тот. - Скорее, неприятно. Пока ничего страшного нет. Грех на судьбу жаловаться, у нас сейчас все сложилось на редкость удачно, так и подумаешь, что нам помогли Боги.
  - Хочется надеяться...
  - Как это ни странно звучит, но я в некотором роде даже рад тому, что эти звери сумели прорваться внутрь острова - они могут задержать возможную погоню. Даже то, что эти самые каххи появились возле нас именно в тот момент, когда я пытался втиснуться в узкое отверстие - это удивительное и невероятное совпадение. Все дело в том, что в то самое время ко мне с другой стороны бежал кар'дайл, и внезапно появившиеся перед ним вампиры на пару мгновений отвлекли внимание зверя от меня, замелькали перед его глазами, и чудище поневоле сбавило свой бег, остановилось, чтоб схватить одного из зазевавшихся речных вампиров. Как раз этих коротких мгновений мне и хватило для того, чтоб скрыться с его глаз, забраться сюда...
  - Бел, у тебя кровь выступила...
  - Ты не открыла мне ничего нового.
  - Еще у тебя рукав разодран...
  - Знаю. Потом переоденусь, если, конечно, такая возможность появится. А вот что касается самих укусов, то о возможных последствиях и осложнениях Иннасин-Оббо уже всех предупредил... Кстати, куда ведет этот тоннель? Надеюсь, не на ту сторону, где сейчас находится чужой отряд?
  - Нет! Подземный ход выводит как раз на противоположную сторону, а затем, чтоб затеряться, нам следует идти в сторону гор.
  - Какие еще горы?
  - Не знаю я! Зато имею представление, куда именно отсюда шел Кварг.
  - Ну, раз так, то пошли! - и Бел попытался, было, встать, однако женщина его остановила.
  - Прежде чем мы сдвинемся с этого места, твою руку все одно надо перевязать - не стоит идти с открытой раной, мало ли какая грязь в нее может попасть!
  - Не следует впустую терять время, мы и так слишком долго болтаем. Надо уходить отсюда.
  - Бел, я с тобой не собираюсь спорить, но пока у нас есть возможность, то раны надо хотя бы перевязать - все же будет меньше кровоточить. Кстати, ты бинт успел взять?
  - Кажется, да... Но у нас совсем мало перевязочного материала - не забывай, что я собирался наспех и в темноте. Некогда было разбираться, что взять, а что оставить. Можно сказать, что я хватал все, что попадалось мне под руку... Слушай, нам пора идти! Время дорого.
  - Пару минут можно и подождать, вряд ли за нами сейчас кто-то кинется в погоню! Так что доставай бинт. Надеюсь, что хотя бы на одноразовую перевязку его хватит.
  - А, ладно!.. - махнул рукой Бел, чувствуя, что проще согласиться, чем и дальше перепираться. - Если тебе так хочется возиться...
  Перевязывая непрерывно кровоточащие ранки на руке и предплечье мужчины, Олея старалась рассмотреть их как можно внимательней, насколько это позволял скудный свет. К тому же ей постоянно приходилось вновь и вновь проводить рукой по каменному своду над головой, а иначе без человеческого тепла свет начинал угасать.
  С виду следы от укусов совсем небольшие, просто дырочки, которые, кажется, могут быстро затянуться. Куда серьезней выглядели глубокие царапины, оставшиеся от когтей речного вампира: похоже, что этот скользкий зверь задел Бела почти так же, как недавно Рыжака. Только вот если следы от когтей вампира могут зажить довольно быстро, то с ранками от зубов дело может обстоять куда хуже. На первый взгляд казалось, что эти небольшие раны совсем неопасны, в них нет ничего страшного, ерунда, и совершенно непонятно, отчего об этих укусах Иннасин-Оббо рассказывал такие страхи. Понятно и то, что осложнения наступят позже. Ну что тут скажешь, не повезло парню...
   Олее хотелось о многом расспросить Бела, но неожиданно для себя самой она заговорила о другом:
  - Бел, а с теми, кого мы оставили у костра... Ты как думаешь, они в себя уже пришли?
  - Не только пришли, но, скорей всего, даже успели освободиться от наручников. Вот с Иннасин-Оббо дело обстоит несколько хуже... Ничего, разберутся, что к чему. Ну, от речных вампиров парни до самого утра будут защищены, а вот что касается кар"дайла, то от него спасет даже самый небольшой огонь. Имеющегося запаса дров до рассвета им, конечно же, не хватит, но парни в любом случае что-то придумают: будут жечь одежду, упряжь, найдут еще что-либо - там остались головастые мужики, привыкли выкручиваться из самых сложных ситуаций, так что я за них не беспокоюсь.
  - А что они будут делать потом?
  - Подумай сама - откуда я могу об этом знать? Возможно, Иннасин-Оббо в себя придет, а может, к ним сумеют подобраться люди из того отряда, что не так давно пришел к берегу озера.
  - Зато вампиры по ночам выходят на берег - это мы видели своими глазами! Тот отряд - он тоже в опасности, и...
  - По-твоему, никто, кроме Иннасин-Оббо, не знает заклинания против каххи? Не он один такой умный, так что сейчас почти наверняка вокруг тех людей, что находятся на том берегу озера, тоже поставлено нужное заклинание. Недаром там так тихо и спокойно.
  - Но ведь кар'дайл легко расправится с каждым из людей того отряда, что на берегу, что в воде! В воде даже легче...
  - Кто знает... Например, мне плохо верится в то, что Иннасин-Оббо не знает способа борьбы с этим зверем.
  - С чего ты это взял? Ведь если бы он это знал, то не стал бы подвергать всех такой опасности! Да и Рыжак был бы жив!
  - Это ты с чего решила, будто наш широко образованный и хорошо воспитанный колдун стремится спасти всех и каждого? - Бел с легкой насмешкой покосился на Олею. - Перстень Сварга и манускрипт с древним договором ему нужны не меньше, чем Юрлу или мне. Или же тем людям на берегу... Неужели ты до сей поры не поняла самой простой истины - чем меньше людей останется на острове, тем для Иннасин-Оббо будет лучше! Между прочим, на это он и ставил с самого начала. Так сказать, естественная убыль. Можно лишний раз не напрягаться, пытаясь извести всех подчистую, и не брать очередной грех на душу. Вряд ли кто-то из нас, оказавшихся на этом острове, дожил бы до утра: кинул бы Иннасин-Оббо кое-какие снадобья в еду или в воду - и дожидайся смерти бывших товарищей по отряду. Думаю, что с восходом солнца милому колдуну осталось бы только спокойно и без излишнего шума забрать себе артефакты, погоревать о несовершенстве этого мира и для очистки совести перед уходом отсюда прочитать искупительную молитву. Вот и все. Недаром он никак не хотел покидать этот остров - здесь все можно обстряпать куда быстрей, да и найденные артефакты никуда не денутся. Просто все его первоначальные планы спутал кар'дайл - этот зверь в его расчеты не входил никоим образом.
  - Согласна - от Иннасин-Оббо я никак не ожидала предательства. Но все же мне кажется, что ты судишь о нем уж очень плохо.
  - Думаю, что об этом человеке в действительности надо думать еще хуже, и у меня для этого есть все основания. Я реально смотрю на окружающих, и не обманываюсь благородным видом и вежливой речью... По-моему, ты уже закончила с перевязкой, и сейчас у нас пошла пустая болтовня.
  - Да. Но...
  - Все! - Бел надел на себя рубашку. - Все, пора уходить.
  - Бел, скажи мне, только честно: если мы выберемся из этого подземного хода, то куда направимся?
  - Подальше отсюда.
  - Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду другое!
  - Ответ тебе известен и без моих пояснений: нам нужно убраться отсюда как можно дальше, и как можно быстрее доставить в Руславию перстень и манускрипт. Все. На остальные вопросы отвечу позже, когда мы уберемся отсюда. Пошли. Я иду первым, а ты - за мной.
  - Почему это ты идешь первым?
  - Потому что я так сказал. Мало ли какая опасность может подстерегать нас впереди... И потом, вполне может оказаться так, что где-то здесь обитают все те же речные вампиры.
  - Тут их нет... - Олея отрицательно покачала головой. - Подземный ход настолько надежно закрыт со всех сторон, что никакой живности сюда не проникает.
  - А вот это - хорошая новость.
  - Бел...
  - Ну, что еще?
  - Знаешь, сейчас ты мне сказал больше слов, чем за все предыдущие дни.
  - Это, наверное, нервное... - чуть улыбнулся Бел. - А может, просто захотелось выговориться. Да и ты стоишь рядом, трещишь, не умолкая...
  - Ну, уж и не умолкая!
  - Пошли...
  Подземный коридор был довольно узким и не очень высоким. Как Бел и опасался, ему кое-где приходилось почти что протискиваться сквозь неширокие стены, да и голову постоянно пригибать - похоже, что коридор был рассчитан на людей более низкого роста, и куда менее широкоплечих. К тому же Бел едва ли не постоянно держал поднятой свою руку, проводя ладонью по своду коридора - ничего не поделаешь, иначе никак не обойтись - ведь не идти же им обоим в полной темноте! Свет появлялся, и какое-то время освещал беглецам дорогу, хотя обоим было понятно, что этот свет вскоре исчезнет. Несколько раз женщина оглядывалась назад - позади них на своде коридора оставалась неширокая полоса, светящаяся бледно-зеленым светом, которая постепенно бледнела, а затем и вовсе затухала, а впереди виднелось все то же: серые стены и узкий коридор, уходящий во тьму... Жутковато.
  Шли медленно, и оттого казалось, что коридору не будет конца и края. К тому же на нервы здорово действовала просто-таки гробовая тишина, в которой даже редкие звуки от капель падающей воды звучали достаточно громко. И еще здесь было весьма прохладно, даже озноб иногда пробегал по телу. За последнее время женщина привыкла к постоянному теплу, жаре, и оттого сейчас не смогла быстро перестроиться.
  Однако не это стало самым неприятным - вскоре под ногами беглецов стала появляться вода. Это около входа в туннель было сухо, а вот дальше подземный ход стал идти с чуть заметным уклоном вниз, и здешние каменные стены были покрыты каплями воды, стекающими к полу, а чуть позже вода стала появляться под ногами. Чем дальше по туннелю продвигались люди, тем выше и выше становился уровень воды, причем назвать эту воду теплой язык не поворачивался. Здешняя вода была довольно холодной, во всяком случае, куда прохладней озерной воды. Все правильно - это у поверхности вода прогревается, а вот до глубины то тепло не всегда доходит. Да и подземные источники тут должны быть - ведь не на пустом же месте образовалось это озеро!
  Вначале уровень воды в туннеле доходил беглецам всего лишь по щиколотку, затем поднялся до колена, а очень скоро люди брели уже по пояс в чуть затхлой воде. Хорошо еще, что полоса зеленоватого света на своде по-прежнему светилась, хотя уже не так ярко.
  - Похоже, это подземный ход все-таки постепенно затапливается... - Бел остановился лишь тогда, когда уровень воды дошел ему до подмышек. - Интересно, как тут Кварг проходил?
  - Так и проходил... - выдохнула Олея, стоя в воде едва ли не по шею. - Здесь еще ничего, но вот там, подальше - в том месте затоплено полностью, до потолка. Кварг едва не задохнулся, когда проплывал под водой. Дело в том, что именно там находится самое глубокое место в тоннеле, и вся вода, образующаяся на стенах, стекает туда.
   - Судя по всему, подземный ход все же постепенно затапливается...
  - Да. Кварг по этому поводу очень досадовал. Видишь ли, ранее жившие тут колдуны постоянно обновляли заклинания, поддерживающие этот туннель в порядке, так что проблем с передвижением по нему не было. А сейчас все защитные заклинания уже порядком ослабли, хотя еще и держатся - ты тогда верно сказал, что туннелей под озером быть не может, вода все одно их затопит. Вот и здесь вода уже вовсю начинает просачиваться, а когда старые заклинания окончательно сойдут на нет, то и этого туннеля, можно сказать, уже не будет... Вернее, он никуда не денется, останется на прежнем месте, только вот будет полностью залит водой.
  - Ладно, это все лирика... Сколько времени Кварг плыл под водой7
  - Полторы-две минуты... Долго.
  - Это верно, долго. Ты хорошо плаваешь?
  - Ну, как сказать... В детстве, как и все дети, мы с сестрой иногда ходили купаться на речку, бывало, что и немного проплывали под водой. Правда, совсем немного.
  - Понятно... - вздохнул Бел. - Дыхание сумеешь задержать?
  - Не знаю. Ни разу не пробовала...
  - Тогда договоримся так: пока сверху над водой будет находиться хоть тонкая прослойка воздуха, постараемся ею воспользоваться, ну, а дальше... Дальше придется плыть уже под водой, и постараться преодолеть эту водную преграду. Когда скажу, вдохнешь в себя как можно больше воздуха, а потом постарайся вслед плыть за мной. Понятно? Постарайся удержать воздух в себе как можно дольше, а потом понемногу выпускай...
  - Поняла...
  Вскоре вода уже полностью затопила тоннель, и воздуха осталось всего ничего - тонкий слой под самым сводом. Олея и Бел уже не шли - они плыли на спине, держа над поверхностью только лицо, но и это продолжалось совсем недолго. Очевидно, начиналось самое низкое место тоннеля - недаром его уклон стал чуть более крутым, а вода доставала до самого свода. Здесь же, как Бел и Олея не касались рукой потолка, но уже ставшего привычным зеленоватого света почти не было - очевидно, краска все же смывалась водой.
  Бел тронул Олею за руку:
  - Приготовься...
  Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, женщина нырнула в темную воду, стараясь держаться как можно ближе к находящемуся впереди Белу. Вернее, она двигалась вслед за ним, отталкиваясь руками от стен тоннеля, и чувствуя впереди себя движение воды от плывущего мужчины. Пару раз она наталкивалась на него в воде - понятно, и тут кое-где коридор был узковат, и в тех местах, где Олея легко проскальзывала мимо близко стоящих стен, Белу приходилось буквально протискиваться.
  Первые пара десятков секунд прошли более-менее нормально, но затем женщине всерьез стало не хватать воздуха, чуть позже началось жжение в легких, закружилась голова, а мгновения под водой стали складываться в длинные часы. Вперед, быстрей, быстрей!.. Глоток воздуха стал казаться немыслимо-прекрасной мечтой, а дальнейший путь под водой - нескончаемым и невероятно-тяжелым... В душе Олеи потихоньку нарастала паника, сердце начал охватывать липкий страх навсегда остаться в этой темной западне под водой... Еще стремительный рывок, и еще... Перед глазами стали расплываться цветные пятна, в ушах начал раздаваться тонкий звон, а еще чуть позже Олея словно куда-то провалилась...
  Когда женщина пришла в себя, то оказалось, ее голова находится выше поверхности воды. Олея жадно хватала ртом влажный воздух, и при том беспрерывно кашляла, и вместе с этим кашлем из ее легких выходила вода. Рядом находился Бел, который придерживал женщину одной рукой, а другой держался за небольшой выступ на стене тоннеля - судя по всему, ему было ничуть не лучше, чем Олее, только что кашлял он чуть послабее. Хм, похоже, не одна Олея нахлебалась воды в этом длинном пути без воздуха. А еще женщина была рада, что на своде пещеры вновь появилась неширокая полоска зеленоватого света.
  - Пришла в себя? - выдохнул Бел в перерывах между приступами кашля.
  - Еще не разобралась... Ничего не помню! Я что, тонула?
  - Какая разница? Главное, все обошлось...
  Так, - отстраненно подумала Олея, - так, значит, я, и верно, чуть не утонула. Как видно, Бел меня спас - не иначе, нырял за бестолковой бабой, которая потеряла сознание и оказалась на дне...
  - Бел, я... - начала, было, Олея, но мужчина ее перебил.
  - Раз ты уже в состоянии разговаривать, то двигаемся дальше. Отдышимся потом, когда из воды выйдем. Не знаю, как ты, а я уже начинаю понемногу замерзать...
  А и верно, очень холодно. Олея почувствовала, что ее мелко-мелко потряхивает, можно сказать, зуб на зуб не попадает. Конечно, не исключено, что это - нервное, или же последствия того, что она едва не захлебнулась в воде... Впрочем, какая разница? Главное - побыстрей уйти отсюда, и оказаться там, где тебя не будет со всех сторон окружать холодная вода, а не то в скором времени ни у кого из беглецов не будут сгибаться ни руки, ни ноги...
  - Конечно, пошли отсюда... Вернее, поплыли дальше...
  Вторая половина подземного хода оказалась даже короче, чем первая. Что ж, хотя бы здесь путь до того места, где в тоннеле не было воды, оказался довольно коротким: несколько минут ходьбы под землей - и воды под ногами не стало, пошел сухой камень. Олея с трудом сдержалась, чтоб не упасть на землю или не присесть у стены для того, чтоб перевести дух хотя бы ненадолго. Но нет - надо идти дальше, а передохнуть можно и позже. Вон, Белу пришлось куда хуже, чем ей - и то помалкивает, так что и она потерпит какое-то время...
  Еще несколько нескончаемо долгих минут - и беглецы уперлись в стену с выбитыми в камне ступеньками, ведущими наверх.
  - Кажется, дошли... - женщина облегченно вздохнула. - Ну что, пошли наверх?
  - Погоди... - Бел присел на землю, и бросил рядом с собой тяжелый мокрый мешок, из которого все еще текла вода. - Минутный отдых...
  - А может, выйдем, и уж там...
  - Ты что, забыла о речных вампирах? Я, разумеется, не знаю, где находится выход из этого подземного хода, но не думаю, что он расположен далеко от озера. Так что сама должна понимать: как только мы выберемся наверх, то надо будет как можно быстрей и как можно дальше уходить оттуда - помнится, Иннасин-Оббо говорил о том, что каххи, хотя по ночам и выходят на берег, но никогда не отходят далеко от воды.
  - Если честно, то о речных вампирах я сейчас и не вспомнила... - Олея с досадой помотала головой. - Пожалуй, нам только и остается надеяться на то, что большая часть этих кровососов все еще находится на острове.
  - Это было бы слишком удачно...
  - Надо же - ты каким-то непонятным образом сумел сберечь свой мешок! Правда, он насквозь промок...
  - И не говори - думал, брошу его, все руки мне оттянул. А если учесть, сколько сейчас в нем воды... Ладно, просушим на поверхности. Лучше ответь - как это ты сумела удержаться, и никому не проговорилась о том, что с острова есть еще один путь? И мне-то сказала об этом в самый последний момент...
  - Потому и не сказала - просто не хотела, чтоб еще кто-то об этом знал. И потом, если можно так выразиться - должна же я иметь какой-то шанс на спасение! А вот что касается тебя... Извини, но сказать раньше не было никакой возможности, да и чужих ушей вокруг хватало. И потом, об этом подземном ходе я узнала, только оказавшись на острове. Говорю же - дорога передо мной раскрывается постепенно... И почему никто из вас не может этого понять?!
  - Так значит Кварг, и верно, ушел отсюда этой дорогой?
  - Да. Он ни за какие блага на свете не хотел возвращаться прежним путем, и я догадываюсь, отчего...
  - Причиной, если я правильно понимаю, послужил жрец вайду?
  - Верно. И потом, на острове лошадь Кварга сломала ногу, так что вопрос о том, какой дорогой он пойдет назад, отпал сам собой.
  - Что-то я никаких лошадиных костей на острове не увидел... - недоверчиво протянул Бел.
  - Все верно - Кварг и в этом случае постарался не оставить следов. Лошадь сумел загнать в озеро - вампиры с ней в два счета расправились; седло и сбрую спрятал на острове, в развалинах одного из домов - там, под стеной, находится еще тайник. Туда же Кварг спрятал и кое-какие из тех своих вещей, которые не мог унести с собой. Чтоб ты знал - тайников на острове еще два... Конечно, хорошо было бы в них покопаться - можно отыскать немало нужных в дороге вещей, но, увы...
  - Надо же... А ведь я, как и все остальные, был уверен, что Кварг передал тебе знания о дороге только до того места, где он спрятал артефакты.
  - Наверное, поначалу именно об этом с Кваргом и договаривались... - согласно кивнула головой Олея. - Только вот обстоятельства сложились несколько иначе. Когда Кварг понял, что ему уже не уйти из тюрьмы, то он постарался сделать все для того, чтоб хотя бы спасти своих родных и близких, которые к тому времени все были арестованы, и сидели в одной из тюрем Танусии. Кварг хорошо знал, что если не вернутся те, кого отправят за артефактами, то его родные или сгниют в тюрьмах, или будут отправлены на каторгу - в любом случае, им уже не жить. Вот Кварг и решил облегчить посланникам обратный путь, и вместе с дорогой до места, где он спрятал артефакты, парень передал мне знания и о том пути, которым он возвращался назад.
  - И все это ты поняла на острове?
  - Да. Причем понятие пришло как-то сразу...
  - Понятно... Ты отчего дрожишь? Холодно?
  - Да... - кивнула головой Олея. Ее и в самом деле начала бить крупная дрожь, что неудивительно: от холода подземелья и пережитого испуга женщина в прямом смысле этого слова мерзла, а налипшая на тело мокрая одежда только еще больше добавляла холода.
  - И верно, пора идти, засиделись мы тут... - Бел встал. - Как тут открывается ход наружу?
  - Примерно так же, как и внутрь... - Олея показала на кирпич, немного выступающий из каменной стены. - На него надо надавить... Погоди, я сама это сделаю!
  Этот камень поддался куда легче, чем тот, что был на острове, и при помощи которого женщина закрывала лаз в подземный ход. Даже шума от сдвигаемой каменной плиты по сравнению с открывающейся плитой на острове здесь было куда меньше. То есть скип камня о камень, конечно, был - куда ж без этого!, но никак не скажешь, что это звук был уж очень громкий. Тем не менее, скребущийся звук камней в тот момент показался беглецам едва ли не самой лучшей музыкой на свете.
  Первым на поверхность поднялся Бел, а затем Олея услышала его негромкий глосс:
  - Можно выходить...
  Увы, к тому времени женщина так замерзла, что с трудом поднималась по каменным ступенькам. Как видно, Бел понял, в чем дело, и его сильная рука почти что вытащила женщину на поверхность.
  Темная южная ночь встретила Олею теплом, которое женщина вначале почти не ощутила - холод от мокрой одежды на теле был куда сильнее. После глухой тишины подземного хода и запаха затхлой воды, ночь показалась беглецам заполненной живыми звуками и пахнущей свежим ветром и сухой травой. По сравнению с непроглядной темнотой подземелья царящая на поверхности ночь вовсе не выглядела уж совсем непроницаемой... Да и луна светила на небе, пусть и не так ярко, как в ее родной Руславии, но, тем не менее, в темноте ночи хоть что-то было видно.
  Все хорошо, можно сказать, замечательно, только вот судя по запаху воды и чуть слышному плеску волн, озеро находится хотя и позади них, но совсем недалеко отсюда, а значит, рядом с выходом из подземного хода могут находится каххи...
  - Надо бы закрыть вход... - негромко произнес Бел.
  - Сейчас...
  Присев возле плиты, женщина поискала пальцами заржавевший железный стержень, почти не заметный снаружи, и с силой надавила на него. Вновь раздался скрип камня о камень, и плита медленно поползла на свое прежнее место, закрывая темное отверстие в земле.
  Так, одно дело сделано. Беглецы еще раз внимательно огляделись по сторонам. Во мраке южной ночи не было видно ни одного огонька, ни на берегу, ни на острове...
  - Похоже, на острове потух костер... - чуть растерянно произнесла Олея.
  - Его просто из-за развалин не видно... - отозвался Бел. - И потом, тот огонь может быть совсем небольшим - ведь тут главное, чтоб он зверя отпугивал... Итак, куда мы идем дальше?
  - Туда... - махнула Олея рукой куда-то в сторону. - Во всяком случае, Кварг направился именно в том направлении.
  - Тогда пошли отсюда, и поскорей - чем раньше мы покинем это место, тем будет лучше. Для нас, разумеется.
  Олея поднялась с земли, всем телом ощущая прилипшую к телу мокрую одежду. Может, хотя бы из сапог воду вылить? Хотя нет, не стоит понапрасну время терять, лучше сделать это чуть позже, когда беглецы отойдут от озера на пару-тройку верст.
  Тем временем Бел взял Олею за руку.
  - Пойдем вместе, а то ничего не видно - ни того, что вокруг творится, ни того, что находится под ногами.
  - В смысле - падать, так вместе?
  - Надеюсь, обойдется без падений. К тому же... - Бел чуть насмешливо хмыкнул. - К тому же меня уже давно за руку не водили.
  - Бел, я боюсь темноты...
  - О, Боги! - вздохнул мужчина. - Хотя бы говори потише... И иди побыстрей.
  Однако едва беглецы успели сделать несколько десятков шагов, как Олея почувствовала легкий укол в ногу, а затем на той же ноге гирей повисло нечто ощутимо-тяжелое. Более того - женщина почувствовала, как там же в ее ногу впились острые когти. Неужели...
  Олея со страхом протянула руку, и с опаской дотронулась до того существа, что сейчас находилось на ее ноге. Рука коснулась чего-то скользкого и влажного, да еще и чуть подрагивающего, а от прикосновения теплой ладони существо только глубже выпустило свои когти в человеческую плоть. Женщина с омерзением отдернула руку - как она и опасалась, это, по всей видимости, один из речных вампиров добрался до нее. Кошмар! Надо его немедленно снять!
  - Бел... - Олея едва не вскрикнула в полный голос.
  - А ну, тихо! - надо же, Бел, оказывается, может быть очень резким. - Не хватало еще, чтоб ты еще и взвизгнула!
  - Бел, мне в ногу вампир впился...
  - Где?
  - Вот... Сними его с меня, пожалуйста!
  - Не дергайся, стой спокойно... - остановившись, Бел присел возле женщины, осматривая присосавшегося паразита. - Точно, каххи, тут сомнений нет.
  - Вытащи его, только поскорей!
  - Подождешь немного. Отойдем подальше - тогда я с тебя эту дрянь уберу.
  - Так мне что, так с ним и идти?! Да и как я могу передвигаться, если у меня на ноге такой вот... болтается... Тяжело, неудобно... И к тому же он когтями в меня вцепился!
  - Так и идти. Ничего, придется тебе какое-то время перетерпеть. Ты, главное, особо ногой не дергай, а не то вампир тебе всю ногу располосует.
  - А почему сейчас не снять с меня эту дрянь? Ты ведь можешь...
  - Сама не понимаешь? Чтоб снять присосавшегося вампира - на это нужно какое-то время, пусть даже и немногое, но его у нас нет. Здесь слишком близко от воды, а каххи, как мы уже видели, по ночам выходят на берег. Хорошо еще, что в тебя вцепился всего лишь один вампир, а если бы их было с пяток? Кстати, если мы будем тут долго стоять, то могут появиться другие вампиры, и вот тогда нам придется невесело... Да и такой вот кровосос, раздавленный на земле - это след... В общем, потерпи, и постарайся двигаться без резких движений. Чем быстрей мы покинем это место, тем будет лучше.
  Олея и сама понимала, что сейчас, пока они находятся рядом с озером, ни в коем случае не стоит останавливаться на месте, только вот как идти с висящим на ноге вампиром? Это не просто неприятно и страшновато, но еще и тяжело, неудобно... Руки чуть ли не сами тянутся, пытаясь ухватить кровососа и отшвырнуть его прочь от себя. Может, все же стоит попробовать сковырнуть с ноги эту присосавшуюся мерзость?
  Однако в правоте слов Бела женщина убедилась почти сразу же, не пройдя и двух десятков шагов - она почувствовала еще один укол во все той же ноге, и передвигаться стало еще тяжелей. Судя по всему, сейчас на ноге Олеи висят уже два кровососа...
  - Бел... - растерянно вырвалось у женщины, - Бел, их уже два... У меня на ноге повисли два вампира!
  - Понял... - коротко ответил мужчина. - Не шуми и иди дальше, только будь осторожнее, и постарайся не споткнуться - упадешь на вампира, он тебе своими когтями всю ногу раздерет...
  Делать нечего, надо слушаться Бела...Пусть каххи по своим размерам и не были особо крупными тварями, но, тем не менее, эти речные вампиры были довольно увесистыми, так что Олее приходилось идти, с усилием подволакивая ногу. Помимо этого у женщины было очень неприятно на душе - да и кому понравится, если кто-то, вцепившись в твою ногу, жадно сосет твою же кровь?! И пока что лучше не вспоминать слова Иннасин-Оббо о последствиях укусов речных вампиров... Содрать бы поскорей с себя этих присосавшихся тварей, но на это нужно время, а до той поры, пока беглецы не отойдут от озера на довольно приличное расстояние, снимать с себя этих кровососов ни в коем случае не стоит, а не то сюда на запах свежей крови от двоих раненых людей в два счета набегут и другие вампиры, благо в озере их хватает. Ну, а что бывает с теми, на кого со всех сторон накидываются речные вампиры - это Олея и Бел уже имели несчастье видеть...
  Время текло медленно, и доводы рассудка к женщины становились все слабей, особенно если все время просто-таки ощущаешь, как из тебя кто-то в прямом смысле высасывает кровь, а мерзкие существа, висящие на твоей ноге, становятся все тяжелее и тяжелее... И Бел все время молчит, хоть бы сказал что-нибудь успокаивающее! Или бы просто что-нибудь сказал...
  Олее показалось, что они прошли немыслимо долгое расстояние в темноте, и минуло невесть сколько времени, когда мужчина, наконец-то, решил остановиться.
  - Все, привал. Прежде всего, мы от той пакости избавимся, что у тебя на ноге болтается. Только, прошу, постой спокойно, не дергайся...
  Мужчина присел возле женщины, и Олея почувствовала, как один из вампиров, висящих на ее ноге, словно бы обмяк, даже немного выпустил свои когти из человеческой плоти. Это все хорошо, только вот женщина отчего-то никак не хотела смотреть на то, как Бел будет снимать с ее ноги присосавшуюся тварь - неприятно и противно. Ничего, можно и отвернуться...
  Не прошло и минуты, как Олея услышала омерзительный хруст - это Бел наступил на голову вампиру, только что снятому с ее ноги. Все верно, эту тварь можно придавить и ногой, все одно подходящий камень в этой темноте искать не будешь.
  Вскоре раздался еще один треск от раздавленных костей... Фу, все! Между прочим, Олея даже не почувствовала, как Бел вытаскивал из ее ноги этих присосавшихся тварей - да, прав был Иннасин-Оббо, когда говорил о том, что вампиры впрыскивают в кровь своих жертв что-то вроде обезболивающего...
  - Бел, спасибо тебе огромное! Ой, а что ты делаешь?
  - Ну, не тебе одной такое счастье привалило...
  - Погоди... Эти твари... Они что, и на тебе повисли?!
  - Не повисли, а повис, причем всего один. Сейчас я его сниму, и можно идти дальше.
  Олея почувствовала неловкость - она ныла из-за двух повисших на ней кровососов, а Бела уже третий вампир кусает, и парень ничего не говорит! Надо бы и ей со своими капризами сдерживаться хоть немного...
  Вновь раздался все тот же неприятный хруст, а затем голос Бела:
  - Ну, все. И с этим делом разобрались.
  - Раны бы наши перевязать... - вздохнула Олея.
  - Темно. Рассветет - перевяжем, если, конечно, будет чем. И потом, раны от когтей этих тварей все одно подсохнут сами собой, если, конечно, не воспаляться от той грязи, что была на лапах речных вампиров. А вот что касается укусов этих милых созданий - тут дело обстоит куда хуже... Ну да ничего, придумаем что-нибудь. Пошли?
  - Бел, давай передохнем минутку, а?
   - Ну, если недолго, то я не против. Давай позволим себе небольшой привал. Пара минут отдыха - и мы пойдем дальше.
  Женщина устало опустилась прямо на землю. Н-да, она здорово вымоталась...
  - Бел, ты как думаешь, что сейчас творится на острове?
  Олею действительно интересовал этот вопрос. Конечно, им обоим - Белу и ей, более или менее благополучно, но удалось уйти с острова, но вот остальные... Никто не спорит - там остались их враги, которые не стали бы жалеть своих противников, и в другое время женщина только бы порадовалась своему везению. Только вот если учесть, что на том острове, кроме людей остался и разъяренный кар"дайл... Кто бы и что не думал по этому поводу, но все одно как-то неправильно оставлять противников на съедение зверью.
  - Что творится, спрашиваешь? - Бел присел на большой камень. - Трудно сказать, но с уверенностью можно утверждать одно - ничего хорошего там нет.
  - Интересно, они поняли, куда мы пропали?
  - Смешной вопрос. Конечно, поняли, а если и не поняли, то очень быстро сообразят, что к чему. Там, на острове, у входа в подземный туннель камни сдвигались с таким скрипом, что их не услышал только глухой. Не сомневаюсь, что эти звуки были прекрасно слышны и на берегу. И потом, мы же переговаривались между собой, и тихими наши разговоры не были. Да и кар'дайл в том месте долго мельтешил, голос подавал...
  - А вдруг они решат, что нас кар'дайл сожрал? Или вампиры в озеро утащили?
  - Кого ты имеешь в виду, говоря - "они"?
  - Всех - и тех, кто остался на острове, и тех, что находятся на берегу. Ты как считаешь: они могут предположить, что мы погибли?
  - Не надо считать противника глупей себя. Рано или поздно, но они нападут на наш след, тем более, что сделать это совсем несложно, особенно если среди преследователей будут хорошие следопыты. Ну, если возникнут определенные трудности, то можно пустить собак, а уж те-то без ошибки пойдут, куда надо. На наше счастье, люди, что сейчас находятся на берегу, собак с собой не взяли.
  - Уверен?
  - Собачий лай не утаишь, и это особенно трудно добиться от поисковых псов - они как раз и натасканы на то, чтоб голос подавать. И потом, тут не принято использовать собак в поисках.
  - Но если собак нет, а они не знают, куда мы пропали...
  - Если бы я был на месте наших преследователей, то, прежде всего, послал бы за хорошими собаками. Лучше с самого начла потерять полдня на ожидание, но позже это время окупилось бы сторицей.
  А ведь он прав... - подумалось Олее. Сейчас Бел и она - это дичь, которая имела наглость утащить то, что кое-кто заранее уже считал своим. Можно не сомневаться в том, что за ними обязательно пустят погоню.
  - Мужчины, что остались на острове... Ты считаешь - они живы?
  - Я не любитель гаданий, за этим обращайся к Иннасин-Оббо, или к кому-то из тех, кто занимается предсказаниями. Вот они тебе все объяснят, на самые запутанные вопросы ответят, и по полочкам разложат, хотя, почти наверняка, наврут с три короба. Это вы, женщины, любите всякую чушь, а я что-то не очень верю гадалкам и предсказателям, которые для большей убедительности еще и обвешивают себя всякими магическими побрякушками. Может, кто-то из них и в состоянии сказать что-то умное, но то, что плетет большая часть из этих умников можно назвать коротко - бред сивой кобылы.
  - Но ведь Иннасин-Оббо сказал правду о каждом из нас, когда раскладывал руны!
  - Я тебе посоветую одно: к этому человеку лучше вообще не обращаться ни за каким ответом. Даже на самый интересующий тебя вопрос.
  - Почему? Сейчас я вспоминаю, и мне кажется, что в его гаданиях все было верно!
  - Ты можешь говорить потише? Что за привычка такая у женщин - трещать без остановки и на повышенных тонах!
  - Ничего я не трещу, а просто пытаюсь поговорить с тобой! Ты раньше все время молчал, а сейчас разговорился, вот я и пытаюсь воспользоваться ситуацией. У меня так много вопросов, и я просто не знаю, как их тебе задать!
  - Будет время - задашь, а я посмотрю, стоит ли на них отвечать... А пока постарайся запомнить одну простую истину: звуки в ночной тишине разносятся очень далеко, так что постарайся говорить шепотом, или хотя бы потише. Неужели это так сложно запомнить?
  - Я просто волнуюсь...
  - Понимаю. Только у меня все одно от тебя в ушах скоро будет закладывать.
  - Бел, а ты давно служишь в тайной страже?
  - О, Великие Боги, кажется, мы тут засиделись! - Бел встал на ноги. - Пошли дальше, а не то ты мне весь мозг вынесешь своей болтовней!
  - Ну, и куда мы теперь направимся?
  - Жду предложений от тебя. Впрочем, я должен сказать: чем быстрее мы доберемся до дома, тем лучше. Время поджимает, и это не просто слова. То, что нам удалось добыть перстень Сварга и пергамент - это замечательно, но теперь их надо доставить Руславию, причем без промедления.
  - А в чем дело?
  - Потом поясню, но, поверь - нам надо поторапливаться. А пока что ты скажи - куда нам надо идти?
  - Пока не скажу. Знаю только, что нам надо двигаться вон туда... - Олея кивнула в темноту. -Я же говорю - дорога, да и знания о ней - все открывается передо мной постепенно. Если что вспомнится - скажу сразу же.
  - Значит, туда... Беда в том, что я плохо представляю здешние места - раньше судьба меня никогда не заносила в эти края. Придется ориентироваться по местности и по обстоятельствам. Ну, вставай, надо идти.
  Вновь дорога, которую почти не различить. Надо же: вроде и передохнули немного, и идти особо никто не мешает, а все одно - быстрым их шаг никак не назовешь. Снова пошла холмы, и стали попадаться каменные россыпи. Тут и днем надо идти с опаской, а уж ночью!.. Понятно, что идти в темноте - дело опасное, тут спешить нельзя ни в коем случае.
  Какое-то время молодые люди шли вместе, держась за руки и не говоря ни слова. Однако после того, как Олея пару раз споткнулась о торчащие из земли камни, да и Бел едва не растянул ногу, ступив в небольшую ямку, стало понятно, что и дальше идти в темноте рискованно.
  - Ты хотя бы представляешь в общих чертах, куда мы идем! - через какое-то время спросил Бел, едва не оступившись в очередной раз.
  - Пока что знаю не очень много. В той стороне находится небольшой поселок. Туда мы и направляемся.
  - В какой поселок?
  - Не знаю. Это даже не поселок, а всего несколько домов.
  - Зачем?
  - У меня такое впечатление, что ранее Кварг частенько ходил этой дорогой... - проговорила Олея. - Он же, можно сказать, вырос на том острове, и его, как самого молодого, частенько посылали по самым разным поручениям. Парнишка обычно уходил с острова подземным ходом, тем более что в то время по нему можно было спокойно идти, и никакой воды там и близко не было. Кстати, Кварг частенько именно в ночное время или уходил, или возвращался, и все для того, чтоб остаться незамеченным. Потому и я сейчас не заблужусь даже в полной темноте: просто мы с тобой идем по той дороге, где Кварг ходил долгие годы.
  - Откуда знаешь?
  - Говорю же: понимание приходит как-то разом...
  - И куда же Кварг направлялся по поручению учителя? В тот поселок? Интересно, по каким таким делам?
  - Видишь ли, на том острове, откуда мы удрали, раньше жил колдун - учитель Кварга, тоже далеко не праведник. Более того - этот человек всерьез грешил черным колдовством. По сути, именно из-за занятий того колдуна запретной магией позже к острову пригнали солдат, которые и снесли все, что там было. Но это было потом, а когда тот колдун был еще жив, на острове, вдали от людей, жило несколько человек - сам колдун и его помощники. Однако чем бы они там не занимались, какие бы опыты не ставили, но от обычной жизни им все одно было не уйти: каждому человеку нужна еда, одежда, обувь, да и много еще чего разного, а ведь все это кто-то должен купить, привезти, доставить... Вот Кварг сызмальства и ходил в тот поселок со списком того, что в данный момент нужно приобрести и доставить на остров.
  - Если я правильно понял, то кто-то из жителей того поселка снабжал всем необходимым обитателей острова?
  - Ну да. И вообще: именно оттуда шло все необходимое для жизни обитателей острова.
  - Понятно. Раз так, то можно предположить, что жители того поселка занимались не очень праведными делами.
  - Почему ты так решил?
  - Судя по тому, что ты сказала, в том поселке должно было быть что-то вроде перевалочной базы контрабандистов.
  - Я вроде ничего такого не говорила!
  - Это и не требуется. Где находится тот поселок?
  - Точно не знаю, хотя не должен быть уж очень далеко, раз Кварг туда частенько заглядывал.
  - Верно.
  Олея шла по памяти Кварга, понимая, где нужно сворачивать, где обойти холм или очередную груду камней, но, в любом случае, беглецам приходилось быть очень осторожными, и идти медленно - лучше потерять во времени, чем вывихнуть ногу. Из-за всех этих предосторожностей до нужного места они добрались не скоро. Стояла глубокая ночь, когда уставшая женщина остановилась.
  - Сейчас свернем за этот холм - и там будет селение.
  - Понял. Единственное, что мне пока не ясно - стоит ли заходить в него, или это селение лучше обойти стороной. Кварг, как я понял, в него заглядывал, когда проходил тут в последний раз?
  - Что я могу сказать? Только то, что, уходя отсюда, Кварг был очень расстроен. Не зол, как на том постоялом дворе, где он едва не сцепился с прощелыгой-хозяином, а именно расстроен. Если же мы сюда не будем заходить, то в нескольких часах пути отсюда находится еще одно селение, и довольно большое. Только вот идти туда в темноте не стоит - надо где-то переночевать, а не то (ты уж меня извини) я что-то устала...
  - Ладно, рискнем, зайдем в один из домов. Все одно до восхода солнца нам надо где-то пересидеть, идти дальше в темноте просто опасно. Нам и без того надо бы без благодарить Богов за то, что мы ничего себе не переломали... Да и передохнуть явно не помешает. Только давай сейчас будем поосторожнее - мало ли кто здесь может обитать...
  Однако это оказался не поселок, а его печальные воспоминания. Пяток разрушенных домов, и только в одном, похоже, сейчас кто-то жил - насколько можно было разобрать в темноте, стоящий в середине бывшего поселка небольшой каменный дом выглядел удивительно целым. К тому же в воздухе ощущался почти неуловимый запах дыма - похоже, кто-то с вечера готовил себе еду на костре или в очаге. Вон, даже коза голос подала - как видно, в загоне стоит... Понятно, что селение не совсем заброшено, и в нем есть жители.
  Бел кивнул в сторону самых крайних развалин - там, мол, пересидим до рассвета. Верно, почему бы и нет? Что этот дом, что другой - без разницы, сейчас для беглецов главное, чтоб их не заметили.
  Однако добраться до выбранного места они не успели - распахнулась дверь единственного уцелевшего дома, и на пороге, в слабом свете тлеющего очага, показался человек. Все бы ничего, но рядом с ним была большая собака, которую мужчина придерживал за ошейник, а та глухо рычала. Счастье, что не лаяла.
  Олея услышала, как Бел негромко ругнулся про себя. Верно, о собаке они и не подумали... Правда, оправданием может послужить тот удивительный факт, что собаки в здешних местах почти не встречались. Вернее, они, разумеется, были, только вот в этой стране собака, как и конь, являлись чем-то вроде символа зажиточности и богатства. Еще собак разрешалось иметь только в охране и стражникам, но и тех собак было, что называется, наперечет. Почему в Берене так относились к этим животным - непонятно, но отчего-то в традициях этой страны было не принято иметь в доме четвероногого друга. Но не это самое удивительное: тех, кто имел в своем хозяйстве собак, обкладывали немалым "собачьим" налогом. Оттого-то простые люди Берена не могли позволить себе иметь в своем хозяйстве этих четвероногих зверей, которые во всем мире считались друзьями человека и его помощниками. Так что неудивительно, что беглецы никак не ожидали встретить собаку здесь, в этих бедных и пустынных краях.
  Тем временем мужчина, все так же стоял на пороге, вглядываясь в темноту. Олея и Бел находились довольно далеко от него, и мужчина увидеть их никак не мог, но, тем не менее, беглецы стояли неподвижно, не решаясь сдвинуться с места. У Олеи была слабая надежда - вдруг случится чудо, и хозяин их не заметит и собака не учует? Хотя, - внезапно с горькой усмешкой подумалось Олее, - хотя такая мысль могла придти в голову только блондинке, каковой она, по сути, и является... Вон, и Бел оглядывается по сторонам - понятно, ищет камень, которым, в случае чего, можно попытаться отбиться от собаки. Да разве от такой здоровой собаки камнем отобьешься? Во всяком случае, одним ударом ее вряд ли свалишь с ног...
  Мужчина что-то крикнул в темноту, и, не услышав ответа, вновь крикнул, но на этот раз более резко и сердито. И пес уже не ворчал, а зарычал, показывая острые клыки... Да, от такого камнем не отмашешься, а другого оружия, кроме пары ножей (которые еще на острове Бел успел прихватить с собой) у них не было. Конечно, можно попытаться действовать и ножом, но не стоит прибегать к крайним мерам. Бел чуть сжал руку Олеи - похоже, выбора нет, надо отзываться...
  - Насчет этого человека... - прошептал он на ухо Олее, - насчет него у тебя...вернее, у Кварга, были какие-то ощущения?
  - Вроде ничего плохого нет... - так же тихо прошептала ему в ответ женщина. - Говорю же - Кварг покинул это поселок расстроенным, но не обозленным.
  - Ну, раз так...
  Мужчина вновь что-то раздраженно крикнул, и Бел отозвался, чем немного успокоил незнакомца. Разговор у них был недолгий, а затем Бел все так же держа Олею за руку, пошел к мужчине. Несколько шагов вперед - они очутились едва ли не напротив все так же стоящего на пороге дома человека. Теперь Олея смогла рассмотреть его лучше. Как оказалось, он очень стар, причем возраст мужчины определить было невозможно, но, судя по тому, с каким трудом он передвигался, по количеству морщин, избороздивших лицо, и по совершенно седым волосам можно было понять, что перед ними стоит человек более чем преклонного возраста.
  Все так же держа за ошейник своего огромного пса, старик, прихрамывая, и с трудом переставляя ноги, спустился с порога на землю, медленно подошел к стоящим перед ним людям и внимательно всмотрелся в них, затем протянул руку и потрогал одежду Бела. А ведь она не совсем высохла... - пришло в голову Олее. - И в сапогах вода хлюпает... Неужели старик понял, откуда они пришли?
  Словно отвечая на мысли женщины, на лице мужчины появилась чуть заметная ухмылка, и он кивнул головой в сторону открытой двери дома - заходите, мол, нечего тут топтаться. Конечно, в другое время Олея никогда бы туда не пошла, но сейчас она очень устала, и вдобавок было понятно, что не стоит отказываться от приглашения человека, подле которого находится такая большая собака, к тому же недружественно настроенная к незваным гостям.
  Обстановка внутри дома была если не нищенская, то, можно сказать, бедная - очаг, лежанка, стол, нечто похожее на лавку... Вот на нее-то Олея опустилась с огромным удовольствием, рядом присел Бел, а напротив них встал старик, по-прежнему не отпуская от себя собаку, которая, глядя на ночных гостей, и не думала прятать свои огромные клыки.
  О чем заговорили старик и Бел - этого Олея не поняла, просто она не знала языка, на котором беседовали меж собой мужчины (а говорили они, похоже, на языке этой страны), да и старик особо не уделял ей внимания - разговор с Белом интересовал его куда больше. Правда, ей показалось, что несколько раз промелькнуло имя Кварга, но вполне могло быть и так, что ей это просто послышалось...
  Под незнакомую речь Олея незаметно для себя задремала, а когда открыла глаза, то увидела, что старик и Бел сидят за столом, и о чем-то беседуют, причем говорил в основном старик, а Бел его внимательно слушал. Вроде все в порядке, так что можно снова закрыть глаза, впрочем, они и без того закрылись сами собой...
  Из поселка они уходили наутро, когда едва-едва стало рассветать, и при слабом свете тающих сумерек беглецы рассмотрели несколько сожженных и разрушенных домов. Эти развалины вновь напомнили Олее об острове, откуда им удалось уйти. Ну, там были одни разрушения, а в этом поселке был единственный уцелевший дом, так же как и старик был тут единственным жителем. Впрочем, сейчас было заметно, что и этот дом кто-то всерьез подлатал - похоже, ранее он был в ничуть не лучшем состоянии, чем окружающие его развалины...
  Поселок в свете дня производил удручающее впечатление, казалось, что никто в здравом уме здесь жить не будет. Однако подле дома старика из-под земли бил родник, что в засушливых здешних местах было если не роскошью, то источником жизни. Отойдя подальше, Олея оглянулась: старик стоял, глядя им вслед, но, однако, не делая никаких попыток пойти за ними вслед, или же просто уйти в свой дом. Он так и простоял в дверях дома до того времени, пока нежданные гости не скрылись за холмом.
  Чуть позже, уже в дороге, Бел вкратце рассказал Олее, о чем именно он беседовал со стариком всю ночь, и тот разговор оказался небезынтересным. Прежде всего, выяснилось, что старик вовсе не так прост, как могло показаться на первый взгляд, и сразу понял, что к его дому пришли люди из числа тех, кто уносит ноги от крупных неприятностей, а поговорить ему хотелось - что ни говори, а иногда одиночество бывает очень тягостным. Старик, и верно, уже давно жил здесь в полном одиночестве, и появление новых людей было для него настоящим событием. К тому же, глядя на мокрую одежду подошедших, старик прекрасно понял, откуда именно к его дому пришли эти люди - во всей округе было только одно озеро.
  А может, дело было в том, что Бел с самого начала правильно просчитал этого старого человека, и верно построил свой разговор с ним. Для начала Бел честно сказал мужчине, что они - беглецы, удрали с острова, находящегося посреди озера, куда пришли целой группой, но так получилось, что двоим из той компании пришлось срочно делать ноги... Заодно Бел сразу же предупредил старика, что за ними может быть погоня, и добавок Бел сообщил, что пришли сюда, в этот поселок не просто так, а еще и потому, что здесь когда-то останавливался Кварг, ныне погибший...
  Такая открытость пришлась по вкусу старику, хотя известие о смерти Кварга его, судя по всему, расстроило. Недаром после этого известия он разговорился, и хотя ничего особо интересного не поведал, но, все же вспомнил кое-что из своего прошлого. Этот старик, и верно, помнил Кварга еще мальчишкой, с того времени, как тот впервые появился на острове колдунов. Тогда юный Кварг, исполняя роль мальчика на посылках, только-только начал приходить в этот поселок, жители которого, и верно, снабжал обитателей острова всем необходимым. Впрочем, с этими поручениями от своего учителя Кварг и в дальнейшем приходил в поселок. Продолжалось это лет десять, не меньше, до самого взросления Кварга, и оттого этот парень прекрасно знал всех жителей поселка. Ну, что о нем можно было сказать? Хороший парнишка был, вежливый, толковый, хотя и себе на уме... Ну да там, на острове, все были далеко не простыми людьми.
  Каждый раз, приходя в поселок, мальчишка приносил с собой список того, что бы хотели купить колдуны, а самого разного добра (еды, одежды, разных трав и много еще чего) на тот остров требовалось немало, причем как для самих колдунов, так и для их гостей. Как это ни странно звучит, но посетители туда то и дело приезжали, каждый со своей нуждой: кому тайное зелье по особому рецепту надо было изготовить, кому врагов колдовством извести, а кто еще по какой надобности, о которой посторонним знать не стоит... За оказанные услуги, разумеется, заказчики платили хорошо, так что колдуны особой нужды ни в чем не испытывали.
  Хотя приезжающие на остров гости и пытались сохранить свои посещения в тайне, но подобное не всегда получалось - всех посетителей на лодках к острову доставляли, и на лодках же оттуда увозили, причем частенько в роли лодочников были люди из этого поселка. Как они потом не раз рассказывали - каких только знатных да богатых господ к колдунам на остров не доставляли!.. Как говорится, всяких насмотрелись, причем приезжие, как правило, были щедрыми людьми... В общем, неплохо тогда жил народ в этом поселке, не бедствовал - у них, кроме того, что им люди с острова платили, еще и свои заработки были. Какие? Ну, мало ли...
  Правда, надо признать, что в то время было и кое-что плохое: кроме денег, с этого острова шли еще и всякие неприятности - призраки, привидения, зверье какое-то непонятное, а то, бывало, и мертвых людей в округе находили... Это, кстати, понятно и объяснимо- все же жившие на том острове колдуны плохими делами занимались, так что с наступлением ночи к тому острову лучше было и близко не подходить. А уж если говорить совсем откровенно, то и в самом поселке с наступлением ночи из своих домов вообще никто из жителей даже нос на улицу не высовывал до самого рассвета. Почему? Да все потому - жить всем хочется, а обитатели острова много чего у себя натворили, как хорошего, так и очень плохого, в том числе и того, что приходило только ночами, и исчезало с рассветом...
  Однако в один далеко не прекрасный момент все закончилось: нагрянули солдаты с магами, и снесли все на том острове. Позже донеслись слухи о том, что при тех боевых действиях немало людей полегло, но и колдунов, обитающих на острове, всех извели подчистую, ни один не ушел. Ну, а потом солдаты с магами (из числа тех, что остались живы) принялись и округу зачищать от созданий колдунов - тоже, говорят, зрелище было не для слабонервных, и кровь там лилась, словно из ведра...
  Кварга в это время на острове не было - его незадолго до того учитель куда-то по делам отослал, причем отсутствовал парень довольно долго, и вернулся чуть ли не через седмицу после того, как солдаты ушли. Узнав, что случилось, Кварг первым делом на остров кинулся, а на следующий день вернулся в поселок, причем парень был настолько расстроен, что сам на себя непохож. Как он рассказал собравшимся вокруг него людям - на острове всех истребили, все разрушили, и делать там больше нечего... Как видно, парень искренне надеялся на то, что, мол, кто-то из бывших обитателей острова сумел укрыться в подземном ходе (о существовании которого догадывались многие), но, увы, его ожидания не оправдались - живых он там не нашел, как и мертвых - тела погибших солдаты переправили на берег, и там сожгли, чтоб, дескать, и духа от тех черных колдунов не осталось...
  А вот почему никто из колдунов не выжил... Понятно - не просто же так вместе с солдатами пришли маги - как видно, у них приказ был - всех обитателей острова извести под корень. Конечно, можно было бы попытаться уйти подземным ходом, благо именно для подобного чрезвычайного случая он когда-то и был сооружен. Беда в том, что при осаде и обстреле острова разрушилась стена того здания, подле которой и начинался тот самый подземный ход, и, как видно, разлетающиеся обломки что-то всерьез задели в сложном механизме, что открывал вход в тоннель. Проще говоря, плита не сдвигалась с места, и оттого в подземный коридор было никак не попасть. Скорей всего именно по этой причине так и не сумел спастись никто из его друзей...
  А ведь тогда Кварг разобрался, в чем была беда, отчего вход в подземный ход не открывался, и парень очень сокрушался, что его товарищи погибли из-за сущей ерунды - оказывается, в паз механизма попал совсем небольшой камешек, да еще чуть погнулась шестеренка. Ну, камешек Кварг вытащил, а вот с шестеренкой ничего поделать не смог: как парень ни старался, но у него так и не получилось ее выпрямить, а запасной шестерни под руками не оказалось. Вернее, на острове она должна быть, только вот как ее отыскать среди сплошных развалин? И потом, похоже, все имущество с острова было вывезено... Так что отныне вход в подземелье полностью не открывался - плита сдвигалась только до середины, потом застревала, и продвинуть ее дальше не было никакой возможности. ( А ведь и верно! - невольно подумалось Олее. - У них каменная крышка тоже раскрылась только до середины лаза. Окажись Бел хоть немного пошире в плечах, или чуть пополней - ни за что бы не попал внутрь! ).
  Так вот, посидел Кварг еще часок в поселке, погоревал, а потом распрощался со всеми, да и ушел, а куда именно собрался и надолго ли покидает здешние места - об этом никому не сказал. Только и обронил перед уходом - земля большая, поищу себе уголок...
  А еще через какое-то время и у них в поселке солдаты появились - дескать, вы с теми колдунами давно общие дела имели, так что за подобное должны отвечать по закону! Кроме того, дознаватели, что пришли с солдатами, откопали много разных грешков, висящих на здешних обитателях... Хм, можно подумать, будто кто-то из людей без греха!? Всем на что-то жить надо, только вот кому из власть держащих до этого есть дело?!
  В общем, разборки закончились печально: разрушили и их маленький поселок, а всех жителей угнали - кого в тюрьму, кого на каторгу, а кого и на плаху... Были и такие, кого просто изгнали. Ну, тут уж кому как повезет...
  Что же касается этого старика... Он ни слова не сказал о том, где был все это время, лишь упомянул, что сумел вернуться сюда, в свое старое селение, всего лишь год назад, чтоб, как он выразился, "в покое и одиночестве доживать оставшиеся дни своей жизни". В этом разрушенном и пустом поселке он восстановил один из домов, и с тех пор не покидал его пределов, жил тут вдвоем со своим псом. Старик был искренне удивлен, когда однажды к нему в дом заявился Кварг.
  Конечно, с момента их последней встречи прошли годы и годы, и Кварг уже не был тем молодым парнишкой, которым он оставался в памяти старика со времени их последней встречи. Сейчас в поселок пришел взрослый мужчина, волосы которого уже тронула седина, а на лице залегли первые глубокие морщины. И еще Кварг выглядел очень усталым, хотя был искренне рад встрече со старым другом. Кстати, его одежда тоже была чуть влажной... Позже Кварг сказал старику, что, мол, захотел проведать те места, где вырос, только вот увиденное не принесло ему ничего, кроме разочарования. И еще он очень расстроился, когда увидел, что и от селения, в котором он когда-то в детстве провел столько времени, остались только печальные воспоминания. Все, говорит, разрушается, как здесь, так и в том месте, где раньше жил его учитель. Если так пойдет и дальше, то от острова его учителя и от творений древних мастеров вообще ничего не останется...
  Кварг провел в поселке ночь, и ушел, оставив старику несколько золотых монет, а заодно и строгий наказ: жить только здесь, никогда не ходить в сторону озера, и уж тем более не отходить куда-либо от него. Дескать, неподалеку от озера поселился такой человек, по сравнению с которым все убийцы, сидящие в тюрьме Иорнала - благовоспитанные мальчики из хороших семей...
  Все это Бел рассказал Олее, пока они шли от дома старика до дороги. Кроме того, Бел поведал старику и о том, что Кварг погиб. Старый человек, услышав эту новость, расстроился, хотя в целом отнесся довольно спокойно, можно сказать, философски: мол, этого и следовало ожидать. Почему? Да просто уж очень Кварг был дерганый, да еще и признался, что ввязался в очень опасное дело, в одно из тех, где легко можно потерять голову. Оттого парень и у старика не стал задерживаться - надо, говорит, ковать железо, пока горячо...
  - Ты как думаешь... - спросила Олея. - Как считаешь, старик понял, кто мы такие?
  - Если не все, то кое-что этот дед сообразил. Старик, как я понял, вовсе не глуп, и тоже далеко не праведник, а в силу своего возраста ко многому относится довольно спокойно.
  - А если сюда по нашим следам придут люди, и будут расспрашивать о нас?
  - Можно и без "если". Обязательно придут, и, без сомнения, начнут расспрашивать старика о нас. Ну, что можно ответить на твой вопрос? Этот человек особо упираться не станет, хотя до глубины души ненавидит местную стражу.
  - То есть, если его спросят, то старик о нас выложит все?
  - А какой ему смысл таить правду? Мы ему не друзья, не родственники. Думаю, старик на допросе расскажет лишь то, о чем я его расспрашивал, а также то, что сочтет возможным и нужным. Может, приврет немного - говорю же, что стражников он ненавидит до глубины души...
  - Интересно, зачем Кварг уходил с острова подземным ходом? - спросила Олея. - Вполне мог добраться до берега и подводной дорогой. Это проще и безопасней, особенно если учесть то, что от речных вампиров он мог защититься - все же знал не одно заклинание против этих тварей...
  - Наверняка парень тоже не просто так рисковал... - задумчиво ответил Бел. - Ведь он тоже не мог знать, полностью затоплен тоннель под озером, или нет. Ты же сама говорила, что Кварг почти что убегал от жреца вайду. Я допускаю, что все того же кар'дайла жрец послал вслед за Кваргом. Думаю, старичок не желает отпускать тех, кого не сумел подчинить себе. И потом, для него просто опасно оставлять свидетелей - люди же не дураки, понимают, что в этих местах творятся отнюдь не добрые дела.
  - Так ты считаешь - Кварг так рисковал из-за того, что вслед за ним был послан кар'дайл?
  - Я допускаю такую возможность. А ты что скажешь по этому поводу?
  - Ничего. В моей памяти только путь под водой, и ничего больше. Судя по всему, Кварг был очень выдержанным человеком.
  - Лучше бы он своей выдержанной головой вовремя сообразил, что попавшие в его руки артефакты - это смертельно опасные предметы... - в голосе Бела было чуть заметное раздражение. - Верни он вовремя артефакты в Руславию - сейчас жил бы себе припеваючи! Не думаю, что Правитель пожалел бы золота за возвращение перстня и манускрипта. Но парень предпочел играть в свою игру, куда более опасную и рискованную. Вот и доигрался.
  - Бел, ты помнишь, когда мы вылезли из подземного хода, и вновь его закрывали, то раздавался довольно громкий звук - скрип камня о камень... Как думаешь: те, кто находился на берегу - они пойдут искать источник этого звука?
  - Ночью - вряд ли. Слишком опасно, и слишком много речных вампиров. А вот с рассвета наверняка пойдут искать то место, откуда раздавался этот непонятный звук. Скорей всего, сразу его не отыщут, а если и найдут - то вряд ли сразу кинутся по нашим следам - для начала в подземный ход сунутся, только вот далеко пройти по нему не сумеют...
  Какое-то время шли молча, но потом Олея вновь заговорила.
  - Бел, а этот человек не сказал, кто построил все это? Ну, я имею в виду все то, что находится на этом острове колдунов. А еще деревянную дорогу под водой, и подземный ход...
  - Старик, похоже, не имеет об этом никакого понятия. И потом, все это было построено еще задолго до его рождения. Этим сооружениям не одна сотня лет.
  - Как?!
  - Да, поверь мне на слово, ты не ослышалась. Я, конечно, не знаю, кто все это соорудил, но понимаю, что этот кто-то был гениальным человеком, и строил на века. Только вот с той поры, как все это было построено, прошли многие десятилетия, и то, что сейчас на том острове снесли постройки, и постепенно начинается затопление подземного хода - это, так сказать, последнее действие...
  - Не сомневаюсь, что в свое время на строительство тех сооружений ушло немало сил. А уж про деньги я и не говорю...
  - Согласен.
  - Кстати, о деньгах... Бел, нам надо еще долго добираться до Руславии, а в карманах у нас пусто...
  - Тут ты не совсем права - на первое время денег нам хватит, а потом видно будет.
  - Бел, извини за вопрос, но твоя лошадь утонула, а тебя обыскали, и я сама видела, что забрали твой кошелек...
  - Чтоб ты больше не отвлекала меня на всякую ерунду, поясняю: я забрал деньги из сумки Юрла. Не волнуйся, не последнее выгреб. Юрл - парень запасливый, да и снабдили его в дорогу, не скупясь. Во всяком случае, у него с собой был прихвачен не один туго набитый кошелек. Естественно, что искать их мне было некогда. Схватил то, что успел найти. Надеюсь, - хмыкнул Бел, - надеюсь, ты не считаешь это грабежом?
  - Нет... Но...
  Однако Бел все же уловил почти незаметную нотку растерянности в голосе Олеи.
  - Надо же, какая щепетильность для женщины, которую до того обвиняли в воровстве... Ладно, извини меня и, пожалуйста, не обижайся - я, кажется, неудачно пошутил. Ну не умею я с девушками разговаривать, вечно какую-нибудь чушь выдам, или нелепость брякну! И шутки у меня дурацкие, признаю! Забудь, ладно? Виноват, прости.
  - Ничего, бывает...
  На самом деле Олея чуть растерялась - вот к чему она не привыкла, так это к тому, чтоб мужчина просил у нее прощения. Это ей то и дело приходилось подходить к Серио после каждой размолвки и просить у мужа прощения, даже в том случае, если он был неправ. Как-то так получалось, что именно она оказывалась виновной во всех неприятностях, происходящих в их семейной жизни, а заодно и в том, что в их отношениях с мужем многое шло не так...
  - Бел, все нормально. Я тоже не подумала, когда задавала тебе этот вопрос. Ведь понятно, что без денег нам не добраться до дома.
  - Далеко еще до дороги? - перевел Бел разговор на другое.
  - Не очень...
  Олее очень хотелось как можно быстрей покинуть это место: ей отчего-то казалось - стоит им выйти туда, где есть люди и где не знают об этом озере - с того времени они с Белом уже не будут в опасности. Глупые надежды, но в них хотелось верить.
  
  
  
   Глава 10
  
  
  
  И верно - вскоре они вышли на узкую тропинку, которая менее чем через час вывела их на довольно широкую проселочную дорогу. Несмотря на ранний час, тут уже были люди, пусть и не очень много: и впереди, и позади Олеи и Бела виднелось несколько небольших, тяжело груженых повозок, шли крестьяне с корзинами, или же люди просто направлялись куда-то по своим делам... Все верно: народ с утра пораньше торопится в город, чтоб продать там свой нехитрый товар, а обратно пойдут позже, ближе к полудню. На двоих людей, вышедших на дорогу, никто не обратил внимания - еще двое путников, спозаранку идущие на рынок, или еще куда-то.
  Бел еще заранее пояснил Олее, что им надо как можно быстрее дойти до ближайшего поселка, купить там кое-что в дорогу, а уж потом направляться дальше, тем более, что, по словам Олеи, Кварг шел именно этой дорогой. Правда, пока что женщина не могла ответить на вопрос - куда именно из поселка направился Кварг.
  Беглецам надо было дойти до Архо - в захолустных здешних местах это было самое большое селение, по местным меркам почти что город. Именно туда с утра пораньше и стекались местные жители - здесь с раннего утра и до полудня было что-то вроде большого базара. Проще говоря, рынок в Архо был центром жизни целого округа. В свое время Кварг, уйдя от старика, тоже направился именно в то большое селение.
  Бел и Олея шли в Архо не только оттого, что именно этой дорогой не так давно шел Кварг. Дорога... Обычная пыльная грунтовка под палящим солнцем. Просто надо было дойти до какого-то большого поселка, чтоб сбить со следа собак - Бел по-прежнему был уверен в том, что собак сюда привезут, и пустят по следу беглецов. По дороге он коротко рассказал Олее о том, что запреты на использование собак давно уже пытались отменить стражники - дескать, подобные ограничения очень мешают службе. И верно, надо признать: если б некоторые старики в руководстве стражи не продолжали упрямо цепляться за устаревшие традиции, то Белу и Олее пришлось бы плохо. Пусти сейчас стражники по их следам собак, хорошо выдрессированных на поисках людей, и ни Бел, ни Олея уйти бы не смогли.
  Была опасность, что еще в дороге беглецы привлекут внимание своей слишком светлой кожей, а также голубыми глазами и совершенно необычными для этих мест золотистыми волосами молодой женщины. Понимая это, еще перед уходом из дома старика, Бел за несколько серебряных монет приобрел у него пару старых, потрепанных головных уборов. Эти шапки, похожие на чалму, полностью закрывали голову, а концом свисающего шарфа можно было прикрыть от солнца нижнюю часть лица - кстати, именно таким образом поступали многие из местных, спасаясь от лишком жаркого южного солнца.
  Правда, голубые глаза женщины было никак не спрятать, так что ей пришлось очень низко надвинуть головной убор на глаза. Олея не раз пыталась представить, как они с Белом выглядят со стороны. Получалось, что вид у них, скажем так, не очень привлекательный, но все одно - выбирать не приходилось, да к тому же одежда, еще ночью высохшая прямо на их телах, была мятой и довольно неопрятной с виду. Впрочем, и у тех крестьян, что вместе с ними шли по дороге, вид был немногим лучше - почти у всех была далеко не новая, ношеная - переношенная одежда, а то и просто заплатанная. Судя по всему, особым богатством жители здешних мест похвастаться не могли. Правда, беглецы были одеты несколько иначе, не так, как одевались живущие здесь крестьяне, но тут уж ничего не поделаешь. Плохо и то, груза в их руках почти что не было (потрепанный мешок Бела не в счет), а крестьяне с пустыми руками на базар обычно не ходят. Все бы ничего, только вот стражники в большом селении могут остановить подозрительных людей, а это крайне нежелательно. Вот Бел и сказал негромко Олее - надо что-то придумать, чтоб избежать проверки при входе в селение.
  - Бел... - негромко сказала Олея. - Я же здешнего языка не знаю...
  - Представь, я это заметил. По счастью, его довольно неплохо знаю я, так что тебе лучше молчать все время. Договорились?
  - Да.
  Плохо и то, что понемногу начинают ныть укусы вампиров, и раны, нанесенные их когтями. Правда, женщина так и не решилась посмотреть на них - отчего-то страшновато было. Не сказать, что боль была сильной, но, тем не менее, вполне ощутимой. Нет, ну надо же: всего лишь несколько часов, как поранились, и уже начинает отдавать болью! Быстро воспалилось, хотя этого и следовало ожидать при той грязи, что была в озере и на длинных когтях речных вампиров. Впрочем, о чем-то таком предупреждал Иннасин-Оббо. Все-таки надо было раны осмотреть... Ой, нет, лучше не надо - если не видеть подобное, то и на душе спокойнее...
  Олее удалось поспать всего лишь несколько часов за ночь, Бел же вообще не сомкнул глаз, хотя, глядя на него, никак не подумаешь, что этот человек уже сутки проводит без сна. Тем не менее, беглецы пока не чувствовали усталости и быстро шагали по дороге. Время от времени они оборачивались назад, но погони пока что не было. А ведь вскоре она появится - в этом сомнений нет, и искать будут идущих рядом мужчину и женщину. Конечно, можно было разъединиться, и идти на некотором расстоянии друг от друга, только вот дело в том, что в здешней стране было не принято того, чтоб женщины в одиночку пускались в путь, пусть даже по известной всем дороге до рынка.
  Когда впереди показалась цепочка женщин, идущая вдоль дороги по направлению к Архо, то беглецы поначалу не обратили на них особого внимания - ну, идут себе женщины, и пусть идут дальше. В этой стране Олея уже не раз видела подобных женщин, одетых в черную одежду, и куда-то идущих одна за другой, только вот она никогда не задавалась вопросом - кто это такие? Если честно, то подобное ее никогда не интересовало - в конце концов, мало ли какие обычаи могут быть в чужой стране? Вот и сейчас Олея не стала вглядываться в женщин, зато Бел, взглянув на цепочку женщин, просто-таки встрепенулся.
  - Слушай, может быть, нам удастся дойти до Архо, не привлекая к себе никакого внимания.
  - Как?
  - Видишь их? - кивнул Бел в сторону женщин. - Это плакальщицы.
  - Кто-кто?
  - Плакальщицы. Во многих странах Юга таких вот женщин принято приглашать на похороны - оплакивать умерших.
  - Зачем? - не поняла Олея. - Для этого есть родственники и знакомые...
  - Здесь такой обычай, и работа плакальщицы считается довольно уважаемой. Конечно, не каждый из родственников умершего может позволить себе подобную роскошь - все же приглашение плакальщиц стоит довольно дорого, но зато и присутствие их на похоронах показывает, что родственники искренне горюют об усопшем! Вот эти женщины с самого раннего утра приходят на рынок, и там ждут, когда их позовут на очередные похороны. Ну, тут уж как повезет (если можно так выразиться): в какой-то день можно и на двое-трое похорон успеть, а можно и за целую седмицу ничего не заработать... Но это так, для сведения. А сейчас пошли к ним. Встанешь в хвост этой цепочки, и будешь идти вместе с плакальщицами.
  - Для чего?
  - Видишь ли, тут считается чем-то вроде правила хорошего тона, если кому-то из идущих на похороны или к тяжело больному человеку удастся по дороге присоединяется к такой вот цепочке. Плакальщицы к таким вещам относятся спокойно, тем более, что за подобное присоединение в дороге надо заплатить, пусть и немного, старшей из этих женщин. А что касается тех, кто присоединился в дороге к плакальщицам - считается, что таким образом они как бы заранее начинают горевать о ком-либо... В общем, хватит болтать!
  - Но...
  - Ты, главное, помалкивай, и не говори ни слова - я скажу, что ты, узнав о смерти горячо любимого родственника, уже который день не хочешь ни с кем разговаривать...
  - А ты пойдешь рядом?
  - Я буду неподалеку. Мужчинам не положено идти среди плакальщиц.
  Женщин догнали быстро, и Олея молча пристроилась в хвост цепочки, а Бел, в свою очередь, догнал пожилую женщину, которая возглавляла эту небольшую процессию, почтительно поклонился, что-то сказал и протянул серебряную монету, а после отошел в сторону. Одетая во все черное женщина, мельком взглянув в сторону Олеи, кивнула головой, и пошла дальше. После этого никто из плакальщиц не обращал внимания на только что присоединившуюся к ним женщину - все по правилам, новенькая имеет право идти с ними, и за их будущие слезы уже заплачено. Правда, идти последней Олее тоже было несколько не по себе, но, по счастью, не прошло и четверти часа, как к цепочке плакальщиц присоединились еще две женщины, так что среди той скорбной группы Олея уже нисколько не выделялась. Бел шел неподалеку, вместе с мужьями тех женщин, что недавно присоединились к Олее, и даже сумел завести с ними разговор. Те люди тоже были одеты небогато, и шли налегке - все же когда направляешься в путь по столь печальному поводу, как болезнь или смерть родственника или знакомого, то вряд ли потащишь с собой что-то на рынок или на продажу - не до того... Теперь даже Олея признала - вряд ли кто из стражников придерется к людям, идущим на похороны.
  Архо, и верно, оказалось довольно большим селением с широкой площадью на окраине, отданной под базар. Конечно, того шума и гомона, что так удивил Олею в Иорнале, тут не было, однако громких криков хватало и тут. Народу на базаре тоже было немало, но понятно, что после полудня тут никого не останется - наступает самое жаркое время, которое лучше пересидеть в тени, да и у каждого человека есть свои дела.
  Конечно, неплохо бы приобрести пару лошадей, да вот только их никто не продавал на этом провинциальном базаре: для местных жителей лошадь - это огромное богатство, которое вряд ли может позволить себе хоть кто-то из них. Да что там лошадь! Тут даже ослика было невозможно купить. О таких значимых покупках продавец и покупатель договаривались заранее, тогда же и в цене сходились. А если же кто-то вздумает купить ослика прямо на этом базаре, то ему следует знать: в здешних местах такую дорогую и значительную покупку за четверть часа не совершишь - хозяин животного будет торговаться долго и упорно, да и подобное приобретение сразу привлечет к себе внимание всего базара. В общем, беглецам и дальше придется полагаться только на свои ноги.
  Бел не стал терять даром время. Не прошло и четверти часа, как он приобрел себе и Олее нечто вроде длинных накидок, в которых ходили местные крестьяне, а еще чуть позже поставил перед женщиной пару новых сапог.
  - Переобувайся.
  - Зачем?
  - Без разговоров. Переобувайся.
  Вторую пару сапог он приобрел для себя, и уже успел сменить свои старые сапоги на новые, правда, Олея никак не могла понять, для чего Белу все это понадобилось. Их прежняя обувь была удобной, крепкой, выглядела хорошо, да и ходить в ней было удобно - все разношено по ноге. Пусть новые сапоги пришлись Олее почти что впору, только вот подошва у них была уж очень жесткая, и ходить в них было непривычно и не совсем удобно, да и выглядели они не очень красиво, а уж если быть говорить прямо - то сапоги смотрелись просто грубо. Никак не скажешь, что эту обувь тачал мастер - скорее, неаккуратно сляпал подмастерье. Да и пахли они не хорошо выделанной кожей, а чем-то неприятным.
  - Знаешь, - вздохнула Олея. - Эти сапоги... Они не очень удобные. И великоваты...
  - Переживешь! - отрезал Бел. - Привыкнешь.
  - Извини, но от них пахнет как-то не очень...
  - Это далеко не самое страшное.
  - В старых ходить легче.
  - Нашу старую обувь заберем с собой. Потом спалим.
  - Зачем?!
  - Значит, надо. Тут не следует ничего оставлять.
  В Архо беглецы пробыли, самое большее, полчаса, после чего покинули поселок. Накидки, надетые прямо поверх старой одежды, грубые сапоги, головные уборы, почти полностью прикрывающие лица от палящего солнца... Олея не могла не признать, что сейчас они с Белом внешне ничем не отличаются от местных жителей. В этот раз из селения вышли двое крестьян, муж с женой, которые несли за плечами почти пустые корзины на лямках. Обычная картина: кто-то из окрестных жителей уже продал свой товар, и теперь возвращается домой, прикупив всякие мелочи на базаре. Поклажи в корзинах было немного, но этого и не требовалось - все же считается, что небогатые люди приобретают себе лишь самое необходимое. Даже стражники, дежурившие на выезде из поселка, лишь покосились на идущих крестьян, но ни один из стражей порядка не сдвинулся с места - кто-то приходит, кто-то уходит, а через пару-тройку часов по своим домам разойдутся все, кто с утра пораньше заявился на базар... Пока что народу на дороге совсем немного, но через несколько часов людей на ней заметно прибавится.
  Отойдя от селения подальше, беглецы прибавили шаг. Шли быстро. Но Олея заметила, что Бел то и дело оглядывается назад. Ну, его можно понять - когда идешь с таким грузом, как у них, то поневоле начнешь беспокоиться.
  - Куда дальше? - повернулся Бел к Олее.
  - Прямо. Кварг шел дальше именно по этой дороге.
  Вместо ответа мужчина только прибавил шагу. Да уж, интересным собеседником его не назовешь при всем желании.
  С того самого времени как Бел стал опекать ее по приказу Хозяина, молодая женщина успела привыкнуть как к замкнутому характеру Бела, так и к его неразговорчивости, постепенно научилась различать, когда этот внешне невозмутимый человек спокоен, а когда нервничает. Возможно, этому способствовала и прежняя жизнь Олеи, когда она была вынуждена подлаживаться под непростой характер своего мужа, терпеть его недовольство и раздражение, а иногда с полуслова, жеста или движению бровей понимать и то, что Серио не знает, как извиниться перед женой за свою грубую вспышку или обидно брошенное слово. Так что сейчас Олея, исходя из своего горького опыта, догадывалась, какие чувства скрываются у Бела под вечной маской спокойствия и равнодушия.
  Вот и сейчас он то и дело оглядывается назад, хотя внешне, как обычно, невозмутим, но Олея чувствовала, что он начинает нервничать, и очень торопиться. Не выдержав, женщина спросила:
  - Погони опасаешься?
  - А сама-то как считаешь?
  - Думаю, что задала глупый вопрос - и так понятно, что у нас за спиной вот-вот появятся преследователи. По-твоему, это кто такие?
  - Не отвлекайся. Лучше смотри вперед.
  - Неужели так сложно ответить? Я же просто спросила...
  - Разве непонятно? Подумай сама - чего же еще нам опасаться, если не погони? - как видно, Бел уже смирился с неизбежным, точнее, с теми вопросами, которые ему то и дело задавала Олея, а заодно и с тем, что он вынужден ей отвечать. - А вот кто это такие... Да кто бы ни был, им нужны только артефакты. Мы в этом раскладе явно лишние.
  - Тут я с тобой согласна.
  - Надо уйти с дороги.
  - Но тогда мы собьемся с пути! Кварг уходил именно по этой дороге, причем он долго шел прямо по ней, никуда не сворачивая. И остановился он с закатом, причем довольно далеко отсюда. В каком-то городе...
  - Кварг, может, и шел весь день, только вот нам с тобой это не подходит. Вот-вот начнут перекрывать дороги, так что забудь о Кварге... Надо поскорей сворачивать в сторону.
  - Куда?
  - Видно будет. Для начала надо убраться с открытого места, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше. А вот где свернем... В первом подходящем месте.
  Подходящее место отыскалось довольно быстро - едва заметная тропка, уходящая в сторону небольших холмов от дороги.
  - Пожалуй, пойдем сюда.
  - А почему именно сюда? - вновь не выдержала Олея.
  - Потому что время поджимает, и выбирать не приходится.
  Они сошли с дороги и прошли по сухой и пыльной земле. Поскорей бы добраться до тех холмов, что виднеются вдали. Там, во всяком случае, там можно будет укрыться. Вон, Бел по-прежнему встревожен, то и дело оглядывается.
  - Ты видишь что-то подозрительное?
  - Пока нет.
  - Тебя что-то тревожит. В чем дело?
  - Ни в чем.
  - Перестань относиться ко мне, как к безмозглой блондинке! - не выдержала Олея. - По-твоему, я ничего не замечаю? И потом, раз мы идем вместе, то и проблемы надо решать вместе.
  - Ну, для начала вновь должен сказать тебе, что безмозглой блондинкой я тебя никогда не считал - чуть улыбнулся Бел. - А вот что касается остального... Просто уже давно вышло время, когда мы могли не опасаться преследования.
  - А тот старик в разрушенном поселке... Он тебе не сказал, куда нам надо идти?
  - Я его об этом не спрашивал. Не стоит другим давать в руки лишние знания. Если наши преследователи его допросят (а я в этом не сомневаюсь), то он передаст им наш разговор почти дословно.
  - Понятно...
  - Беда в том, что я плохо представляю себе, где мы находимся. Хотя я раньше изучал карту Берена, но не думал, что мы настолько отклонимся от основных дорог. Могу ориентироваться только приблизительно...
  Беглецы далеко отошли от дороги, и уже почти дошли до холмов, когда, оглянувшись в очередной раз, Бел произнес:
  - За нами, кажется, погоня. Очень хочется надеяться, что я ошибаюсь.
  - Где?
  - Завертела головой Олея.
  - Посмотри назад.
  И верно: до ушей женщины донесся лошадиный топот, а, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, она увидела, что со стороны дороги к ним спешат двое всадников. Правда, кто именно едет сюда, разглядеть пока что сложно. Остается только надеяться на то, что эти люди направляются по своим делам, не имеющим к беглецам никакого отношения.
  - Вижу...
  - Пошли дальше. Не отставай... - Бел и не думал останавливаться. - Надо бы успеть дойти до холмов.
  - Дойдем.
  - Мне бы твою уверенность...
  Пройдя еще какое-то время, женщина оглянулась, и почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Стражники...
  - Бел...
  - Я заметил. Надо же, на лошадях... Обычно стражники в здешних местах передвигаются на своих двоих. Значит, облава началась. Скорей всего, у стражников выспросили, кто успел покинуть поселок, и за всеми ушедшими выслали погоню, тем более что таких пока что немного - ведь еще, по сути, утро, и народ в Архо приходит, а не уходит. Даже на лошадей не поскупились, выдали из своих... Наверное, велели обыскать всех, кого сумеют догнать, и пригнать их назад, в поселок.
  - Бал, ты говоришь "они"... Кого имеешь в виду?
  - Тех, кто в этой стране наделен немалой властью. Как видно, с самых верхов был получен приказ - любыми путями добыть перстень и манускрипт. Вот народ и бегает - в этой стране отношение к власти весьма боязливое, и за неисполнение попадает так, что мало не покажется.
  - Ты думаешь...
  - Я думаю, что в том селении, откуда мы успели уйти, сейчас идет повальный обыск - осматривают все дома, заглядывают в каждую щель. Ведь никто пока что не знает, успели мы покинуть поселок, или нам пришлось где-то спрятаться.
  - Что будем делать?
  - Веди себя спокойно, не дергайся. Ведь по виду мы - простые крестьяне, испытывающие к страже должный страх и почтение. Пока идем по-прежнему, не торопясь, но и не сбавляя шаг. Хорошо уже то, что мы смогли отойти от дороги на довольно большое расстояние, и уже почти что дошли до холмов - в случае чего можно укрыться от постороннего взора. Если же события пойдут несколько не так, то постарайся держаться от нас подальше. На всякий случай. Что же касается этих стражников... Нам повезло, что их тут только двое. В случае чего я с ними легко справлюсь.
  Догнали их быстро. Двое мужчин лет тридцати, или чуть старше. Судя по их довольно-горделивому виду, этим людям не так часто выпадает счастье сесть на лошадь - вот, как их раздувает от сознания собственной значимости. Мелкая сошка, которой на недолгое время дали почувствовать себя важными господами.
  Один из стражников обогнал беглецов и перегородил им дорогу, а второй остался позади - любому понятно, что таким нехитрым образом им перекрывают путь к возможному отступлению. Не слезая со своего коня, один из мужчин что-то резко заговорил, а почтительных ответов Бела слушать не только не пожелал, но даже более того - стал теснить путников своим конем. Понятно, требует, чтоб они развернулись и пошли назад. Вон, даже положил свою руку на рукоять сабли, висевшей сбоку - дескать, или идите, или зарублю. Бел же на грубые окрики стражников отвечал кротко, вежливо, словно крестьянин, который и впрямь боялся важных господ и испытывал немалое почтение перед властью.
  Хотя Олея не могла понять, о чем идет речь, но, тем не менее, догадаться было несложно: Бел изображал насмерть перепуганного человека, предлагал стражникам деньги за то, чтоб их отпустили подобру-поздорову. Вот в его руках блеснуло несколько серебряных монет, и даже сверкнула пара золотых. Хм, кажется, подобное очень понравилось стражникам, и Олея стала надеяться, что все обойдется, и стражники их отпустят - похоже, они вовсе не против получить в свои лапы по нескольку таких вот монет. А впрочем, это вряд ли возможно: у мужиков слишком самовлюбленные и наглые рожи, и эти люди не успокоятся, пока не выгребут все подчистую из карманов задержанных, а потом все одно погонят назад обобранных людей. Увы, но есть такие, которым хоть на минутку, но надо почувствовать себя королями, от которых зависит многое, если не все, и эти парни из своей недолгой власти попытаются выжать все возможное. Понятно, что сейчас эта парочка потребует еще денег с задержанных...
  В этот момент с головы Олеи кто-то сдернул головной убор, открыв взору светлые волосы женщины. Оглянувшись, Олея увидела довольно скалящего зубы стражника: это он умелым ударом плети сбил с головы женщины шапку-тюрбан. Да и тот стражник, с которым разговаривал Бел, стал довольно ухмыляться - мол, поймали! Не зря же он повелительным жестом приказал и Белу скинуть с себя головной убор... Плохо дело, значит ищут именно их, а не кого-то другого. Что же делать?
  Кажется, у стражников не возникло даже мысли о том, будто кто-то может им не подчиниться. Недаром тот, с кем разговаривал Бел, вновь направил своего коня прямо на стоящего на земле человека - иди, мол, назад, и пошустрей, а не то затопчу!.. Бел же, сохраняя на лице все то же почтительное и испуганное выражение, протянул всаднику руку с деньгами - заберите, мол, все, только отпустите! Надо же, там уже не одна золотая монета блеснула, а с пяток, не меньше... Расчет оказался верным - при виде золота стражник не мог скрыть довольной ухмылки, и протянул руку за деньгами.
  Все остальное произошло мгновенно: Бел резко рванул стражника за протянутую руку, удар ребром ладони по шее падающему человеку - и вот стражник уже валяется на земле без сознания. Второму стражнику, увидев подобное, следовало бы выхватить висящую на боку саблю или же развернуть коня и со всех ног кинуться в сторону, но вместо этого он настолько растерялся, что застыл на месте, испуганно вытаращив глаза. Естественно, расплата за подобную глупость не заставила себя ждать: Бел метнулся ко второму стражнику, в воздухе сверкнула холодным железным блеском тонкая цепочка, мгновенно обвившаяся вокруг шеи стражника. Еще рывок - и задыхающийся мужчина свалился чуть ли не под копыта своей лошади. Впрочем, хрипел он недолго - и его Бел успокоил одним ударом.
  Пока Бел связывал лежащих на земле мужчин, Олея отвела лошадей чуть в сторону. Ей, как уже было велено, не следует вмешиваться - Бел сам разберется со стражниками, ее помощь тут не требуется. Держа лошадей под уздцы, женщина наблюдала за тем, как Бел, плеснув на лицо каждому из мужчин воды из фляжки, стал их о чем-то расспрашивать. Вначале, придя в себя, стражники попытались, было, возмутиться, но когда Бел достал из своей сумки нож весьма устрашающего вида, то пленники враз пришли в себя и моментально сменили тон. Во всяком случае, больше подталкивать к разговору их не пришлось - говорили сами, и на вопросы отвечали без задержки, едва ли не перебивая друг друга.
  Н-да, подумала Олея, по-прежнему придерживая лошадей, мужики явно струхнули, хотя кто бы на их месте не испугался? Стражникам наверняка сказали, что ищут каких-то жутких головорезов, которым ничего не стоит лишить человека жизни - недаром один только вид ножа привел мужиков в чувство! Судя по всему, эти люди не привыкли к подобному обращению: что ни говори, а служба в этих тихих и захолустных местах спокойная, да и звание стражника как бы возвышает тебя над толпой. И к озеру их вряд ли хоть когда-то посылали - те места имеют плохую славу, и в случае необходимости там будут использовать войска, а уж никак не местную стражу, привыкшую к тихой и немного сонной провинциальной жизни.
  Менее чем через четверть часа Олея и Бел вновь тронулись в путь по все той же едва заметной тропинке, а стражники остались лежать связанными. Правда, их коней беглецы забрали себе - так передвигаться куда легче и быстрее, а каждому из стражников Бел вновь нанес короткий удар ребром ладони по шее - ничего, полежат в беспамятстве какое-то время, а потом в себя придут. Не удержавшись, Олея оглянулась - мужчины пока что не шевелились...
  - Бел...
  - Слушай, хватит приставать ко мне со всякой ерундой! - кажется, мужчина начал сердиться. - Успокойся - они живы, правда, насчет их здоровья я ничего сказать не могу - каждый из них при падении синяков огреб полной мерой. Ничего, полежат с полчаса на солнце, в себя придут, как-нибудь доползут до дороги. Может, им повезет, и кто мимо пойдет - развяжет. Тут к представителям власти отношение весьма уважительное.
  - Я просто...
  - Знаю я твои "просто"! Давай договоримся раз и навсегда: ты ко мне с всякими глупостями вроде гуманизма и жалости к ближнему больше не лезешь. Извини, но мне все эти душевные терзания не интересны. Что делать в той или иной ситуации - это я сам определяю, исходя из обстоятельств и наших интересов. Но для твоего успокоения скажу: лишний раз проливать кровь я не люблю. Если есть возможность, то надо постараться обойтись без лишних жертв. Почему? Без разбора всех подряд резать не стоит, а в жизни может случиться всякое... И потом, рано или поздно, но мы все окажемся там, высоко, перед Богами, и будем держать ответ за то, что сделали на земле. Конечно, грехов на мне хватает - я этого и не отрицаю, но хочется быть уверенным, что лишней крови на мне нет, а та, что есть... Увы, но в тех случаях у меня просто не было иного выхода. Все, на эту тему больше не говорим.
  Вот такого ответа от этого обычно немногословного человека Олея точно не ожидала. Надо же, Бел открылся перед ней с совершенно неожиданной стороны. Вместо ответа женщина примирительно спросила:
  - А куда мы сейчас направляемся?
  - К границе. Полдня пути на лошади - и мы в другой стране, а там уж как пойдет...
  Что ж, к границе - так к границе, тем более, что Олее и самой не терпелось как можно быстрей покинуть Берен. Никому не хочется чувствовать себя в роли загоняемой дичи.
  Меж тем местность становилась менее холмистой, но зато более сухой. Кое-где были одни песчаные поля, а где-то сплошные проплешины из камня. Казалось странным, что кто-то мог проложить здесь узкую дорожку. Примерно через час на пути беглецов попалось небольшое селение, состоявшее не более чем из двух десятков небольших глинобитных домиков. Все люди, жившие там, при виде всадников бросали все свои дела, и во все глаза глядели на незнакомцев. Как видно, чужаки были редкими гостями в этих местах. Еще было понятно, что и этого короткого появления в поселке было вполне достаточно, чтоб их не только хорошо запомнили, но еще и обсудили промеж собой: кто такие, куда направляются, и за какой такой надобностью... Хорошая подсказка для тех, кто придет по их следам. В таких вот небольших селениях самое небольшое происшествие становится поводом для долгих разговоров, и тут уж ничего не поделаешь...
  Еще через час беглецам встретилось еще одно такое же селение, где их появление произвело не меньшее впечатление, чем в первом поселке. Однако, покинув этот поселок, вскоре беглецы поняли - дальше дороги не было. Вообще-то это неудивительно: местность стала совсем сухой, островки зелени почти что не встречались. Только песок, холмы и камни.
  Не сказать, что беглецы гнали лошадей: все же по бездорожью, да еще и по усыпанной камнем земле быстро ехать опасно, однако медлить тоже не стоило - погоня вот-вот могла повиснуть у них на хвосте. Сейчас для беглецов главное - не дать догнать себя преследователям, удержать отрыв. Беда в том, что лошади, которых беглецы забрали у стражников, были уже далеко не молодыми, и немало потрудились на своем веку. Если доставшаяся Белу лошадь была еще довольно крепкой, то Олее досталась настоящая старушка. Надо бы с ней аккуратней обращаться, а не то как бы чего не случилось...
  Солнце палило просто нещадно. Поневоле Олея стала искать глазами хоть какое-то укрытие, в котором можно хоть немного посидеть, спасаясь от горячих солнечных лучей. Да и лошади устали, им тоже нужен хоть небольшой отдых, только вот как об этом сказать Белу?
  Однако в какой-то момент женщина поняла, что ее лошадь встревожена. Олея достаточно много времени проводила с лошадьми и сейчас, и раньше, когда еще жила в доме родителей - у ее отца была конюшня, в которой всегда было несколько лошадей. В той конюшне Олея провела немало времени, ухаживая за лошадьми, и хорошо знала, когда эти животные начинают беспокоиться. Сейчас ее лошадь испугано косит глазом в сторону, и по ее шкуре то и дело пробегает нервная дрожь. Бедное уставшее животное без понуканий прибавило свой бег...
  - Бел, лошадь... - крикнула женщина.
  - Вижу. Моя тоже испугана... - отозвался Бел.
  - А в чем дело?
  - Пока не знаю. Но будь внимательней.
  Внимательней... Женщина и без того во все глаза смотрела по сторонам, но не замечала ничего из того, что могло бы так обеспокоить лошадей. Зато Бел оказался куда глазастей.
  - Смотри!
  Вначале женщина ничего не заметила - все тот же песок, камни, кое-где небольшие кустики сухой травы, и все это залито ярким солнцем. Однако внезапно что-то живое метнулось меж холмов. Вновь показалось, и вновь скрылось, но в этот раз Олея успела его рассмотреть: размером с крупную рысь, светлая шкура с коричневыми неровными полосами, делающая зверя почти неразличимым на фоне песка и камней.
  - Вижу... Я его вижу!
  - Ты и с другой стороны посмотри.
  - Где?
  - Вон там...
  Бел не ошибся - точно такой же зверь бежал и с другой стороны. Такое впечатление, что звери действовали вместе. Олее отчего-то вспомнилось, как в ее родной Руславии волки стаей загоняли дичь...
  - Бел, это кто?
  - Песчаные тирры.
  - Кто-кто?
  - Неважно. Главное - это настоящие хищники, и очень опасные. Не кар'дайл, конечно, но тоже ничего хорошего. Их еще называют песчаными кошками. Охотятся обычно стаей, и, как правило, не отстанут до тех пор, пока кого-то не поймают, и не насытятся до отвала. Видишь, как их лошади боятся? Мы уже не можем справиться с лошадьми - они бегут туда, куда их гонят эти звери...
  А ведь верно: сейчас уже и Олея заметила, что солнце на небосклоне светит с другой стороны. Выходит, эти песчаные тирры действительно согнали беглецов с той дороги, по которой они ранее двигались.
  - Бел, эти звери напугали лошадей, и те мчатся в другую сторону!
  - Заметил! Только вот поделать ничего не могу: лошади перепуганы, почти не слушаются команд! Ты, главное, постарайся не отстать от меня, а не то... Эти звери, как правило, вклиниваться между едущими, и всем скопом нападают на одного из них.
  Вновь оглянувшись по сторонам, женщина едва не ахнула: теперь неподалеку от них бежали уже не два, а четыре зверя. Легкий стелющийся бег, мягкие прыжки... Точно - внешне они очень похожи на северную рысь, только размером будут чуть покрупнее, да еще на ушах нет кисточек. Очевидно, что и зубы с когтями у этих песчаных кошек ничуть не меньше, чем у рыси, но, скорей всего, будут побольше, хотя и не менее острые.
  Еще Олея с тревогой заметила, что ее старенькая лошадь бежит с трудом, и уже начинает отставать от лошади Бела - понятно, что сил у бедного животного надолго не хватит. Ох, как бы сейчас надо остановиться, и дать лошадке хоть немного передохнуть, только вот песчаные кошки набросятся на людей сразу же, как только лошади сбавят свой бег. Олее только и оставалось, что твердить про себя: только бы не упасть, только бы лошадь выдержала, только б суметь уйти от песчаных кошек!.. А меж тем вокруг них уже бежит более десятка этих легких на лапу животных, и не заметно, что они устали. Выносливые... Похоже, что сейчас за беглецами гонится вся стая песчаных кошек, и ясно, что если сумеют поймать хоть одну из лошадей, то кому-то будет очень плохо: эти звери бегут рядом с людьми вовсе не за тем, чтоб их ласково потрепали по шерстке - они охотятся, преследуют добычу, и, судя по их виду, в бешенстве оттого, что вожделенная дичь все еще пытается удрать, все еще не у них в зубах...
  - Слушай! - крикнул Бел. - От песчаных кошек нам так просто не уйти! Я достаточно наслышан о повадках этих зверей... Надо оставить им хотя бы одну лошадь!
  - Но как же...
  - Не спорь! Все одно твоя лошадь вот-вот падет, а ты при падении на землю можешь переломать себе руки и ноги... Сейчас я немного сбавлю бег лошади, а ты постарайся перебраться...
  Однако предупреждение мужчины несколько запоздало - именно в этот момент лошадь Олеи споткнулась и рухнула на землю, а женщина вылетела из седла и кубарем покатилась по земле. На ее счастье, рядом был небольшой песчаный бархан, так что при падении Олея ничего себе не сломала и не вывихнула, что можно считать большой удачей.
  Вскочив на ноги, женщина увидела, что лежащая на земле лошадь безуспешно пытается встать на ноги, и к несчастному животному со всех ног мчится стая песчаных кошек. Даже сейчас, находясь в опасности, Олея отметила про себя какой-то частью сознания - все же как удивительно красивы и удивительно грациозны эти большие кошки, которые, казалось, не бежали, а стелились над землей, а яркое солнце чуть отливало золотом на их блестящих шкурах... Впрочем, Олее было понятно, что сейчас эти прекрасные звери безо всякой жалости вцепятся зубами и когтями не только в упавшую лошадь, но и в нее, стоявшую неподалеку... Женщина видела, что Бел разворачивает свою лошадь, чтоб помчаться на помощь, но и без того было понятно, что он не успеет, звери подбегут куда раньше...
  Отчаяние и чувства опасности придали сил, в памяти женщины вспыхнуло, казалось бы, давно забытое, и внезапно Олея почувствовала уже не страх, а настоящий азарт. Ну, киски, держитесь, вы пока еще не знаете, с кем связались! Олея сжала в руках плетку, которой она до того подгоняла лошадь, и, с разворота, изо всех сил хлестнула ею по морде прыгнувшего к ней зверя. Раздался то ли визг, то ли мяуканье, и разъяренная кошка, шипя, откатилась в сторону. Еще один взмах плеткой - и в прыжке завизжала уже вторая песчаная кошка, и было из-за чего - этому зверю удар плеткой пришелся как раз по носу.
  Надо же... - вновь невольно подумала Олея, - надо же, столько лет прошло, а я не забыла! Спасибо тебе за давнюю науку, дядюшка Генар! Если вернусь живой в Руславию, то в храме поставлю тебе на поминание не одну свечку...
  Остальные песчаные кошки проигнорировали стоявшую женщину, и всем скопом кинулись к лежащей лошади. Одни вцепились ей в горло, не давая дышать, другие со всех сторон повисли на бедном животном, не давая подняться, разрывая ее тело острыми, как бритва, когтями, грызя еще живое тело... Довольное рычание животных, кровь, хрип гибнущей лошади... Отчего-то эта картина напомнила Олее другую картину, и другую лошадь - ту, которую тащили вглубь озера речные вампиры, хотя сходства между двумя этими случаями, разумеется, не было никакого.
  Однако те две песчаные кошки, что пытались напасть на Олею, и уже получили от нее плетью - они все так же не сводили с женщины горящих яростью желтых глаз, не решаясь вновь напасть на строптивую жертву, и в то же время не желая отходить от нее. Кошки яростно шипели, показывая свои длинные острые зубы, и было понятно, что они постараются напасть на женщину при первой же возможности. Прошло несколько мгновений, и кошки вновь кинулись на Олею, только вот бросались на нее они не поодиночке, а обе вместе, но женщина была настороже: два новых молниеносных замаха - и кошки с визгом разлетелись по сторонам. Плохо то, что на их обиженный вопль отозвались еще две из тех песчаных кошек, что ранее терзали бедную лошадь. Ох, сейчас будет тяжело...
  В этот момент над ухом Олеи раздался крик Бела:
  - Забирайся на моего коня! Быстрей!
  Как оказалось, Олея была настолько поглощена слежением за кошками, что не заметила, как к ней сзади на своей лошади примчался Бел. Женщина не стала медлить не секунды, и в то же мгновение одним махом просто-таки взлетела на круп животного, после чего лошадь изо всех сил рванулась с места. Прижавшись к спине Бела, Олея оглянулась назад: по счастью, вслед за беглецами не кинулась ни одна песчаная кошка - звери терзали упавшую лошадь. Ну да, им сейчас не до обид и мести - все же еда под носом!
  Через пару верст лошадь стала понемногу сбавлять свой бег, а потом и вовсе перешла почти что на шаг. Похоже, она вымотана до того, что еле переставляет ноги. Беднягу надо пожалеть, заслужила, так что беглецы слезли с лошади, и дальше шли пешком, ведя под уздцы взмыленную лошадь - если ее гнать и дальше, то, без сомнений, падет и эта лошадь...
  - Бел, эти кошки...
  - Песчаные тирры.
  - Да мне без разницы, как их называют! Я боюсь, как бы они вслед за нами не кинулись...
  - Насколько я наслышан о повадках этих зверей - не побегут. Это же не кар'дайл, который убивает без счета, и стаскивает добычу в кучу. Песчаные тирры обычно охотятся стаей, и когда поймают добычу, то, как и положено, ее съедают, а потом отправляются спать.
  - Так за нами они не пойдут?
  - Вряд ли. Тут еще дело в том, что ты же их не просто била, а точными, выверенными движениями сбивала в воздухе и откидывала в сторону. Есть еще одна причина, по которой песчаные кошки не кинутся нам вслед: тирры просто поняли, что нарвались на противника, равного им по силе, а в таком случае звери обычно расходятся в стороны, так сказать, соблюдают суверенитет. И вообще удивительно, как эти песчаные кошки встретились на нашем пути. Ты заметила, какая у них красивая шкура?
  - Конечно! Шерсть золотом отливает... Я такого еще никогда не видела!
  - Вот именно. За шкурами песчаных кошек идет яростная охота. Обычно они обитают в самых глухих и безлюдных уголках, редко заходят туда, где есть люди. Так что нам с тобой выпала редкая удача воочию увидеть этих зверей.
  - Я бы не сказала, что нам очень повезло. Из-за них мы потеряли лошадь.
  - Если бы хоть одна из этих милых кошек напала на нас, то первым делом она бы выцарапала нам глаза, а парой следующих взмахов лапой с каждого из нас сняла бы скальп. Затем она долго бы полосовала наши поверженные тела своими когтями, да и укусы у нее неслабые... С этими прекрасными зверями лучше не иметь никаких дел - живым от разъяренной песчаной кошки все одно не уйдешь.
  - Откуда ты все это знаешь?
  - Кое-что слыхал раньше, а об остальном мне говорил тот одинокий старик у озера: ночь была долгой, а поговорить ему хотелось, да и стосковался старик по человеческому общению. Он и сказал, что в этих местах появились песчаные тирры - кто-то их видел, и сейчас народ остерегается лишний раз ходить вдали от дорог. Дескать, местные звероловы уже к общей охоте готовятся, луки со стрелами запасают. В одиночку этих зверей взять сложно, но главное - шкуру у песчаных кошек не повредить, а не то она в цене упадет.
  - Что, такая дорогая?
  - Не то слово. Очень дорогая.
  - Лучше бы они этих кошек в покое оставили... - вздохнула Олея. - Они такие красивые!..
  - Верно, красивые. И еще очень опасные... А ты меня удивила! - сменил разговор Бел. - Тихая девушка, но, тем не менее, полная сюрпризов. Интересно, где ты научилась так хорошо плетью владеть, воительница? Ты же не просто отмахивалась, а давала отпор, причем била точно в цель, отшвыривая далеко в сторону прыгнувших на тебя кошек! Только не говори мне, что это вышло случайно - подобное мастерство достигается лишь годами упорных тренировок. Я и раньше несколько раз обращал внимание на то, как умело ты держишь плеть, но чтоб так ловко ею владеть, словно оружием...
  - Да какое там воевать! - Олея даже засмущалась от такой высокой оценки. - Дядя научил.
  - Какой еще дядя?
  - Дядя Генар, родной брат моей матери. Он был очень хорошим человеком, постоянно заботился обо мне. Одинокий добрый человек...
  У дяди Генара, и верно, не было семьи, и оттого племянников он любил, словно своих родных детей, всю душу в них вкладывал. Особенно он был привязан к младшей, Олее, любил, словно родную дочь, баловал ее, как только мог, и отказа девочка не знала ни в чем.
  Этот человек по молодости лет разводил лошадей, торговал ими, и относился к этим чудным созданиям, словно к живым людям, да вот однажды приключилась с ним беда - с лошади упал, спину повредил, и поправить ее так и не сумел. Ходил с трудом, хотя до конца жизни пользовался непререкаемым авторитетом среди заводчиков лошадей. Именно дядя Генар однажды захотел обучить племянников искусству виртуозного владения плеткой - дескать, мало ли что в жизни может случиться, в случае опасности всегда можно дать отпор врагу. Его самого по молодости лет этому искусству обучил старый мастер-табунщик из дальних краев в благодарность за то, что тот во время лошадиного мора сумел вылечить всех его лошадей - у всех остальных табунщиков к концу эпидемии не осталось и пятой части табуна. Как сказал старый табунщик - ты спас мое стадо, а я умею быть благодарным: дам тебе тайные знания нашей семьи, а ты этому владению плеткой потом своих детей обучишь. И не считай, мол, что это низкая плата за твои труды: подобному искусству я обучаю далеко не каждого, а лишь того, кого считаю достойным. Позже ты сам поймешь, что за умение я вложил в твои руки...
  Старый табунщик оказался прав: подобное умение Генару не раз пригодилось в жизни, и спустя многие годы он уже и сам захотел обучить этой науке своих племянников. Тогда Генар сказал своим родственникам: мне, мол, все одно эти знания с собой в могилу уносить не стоит, а детям кое-что изучить не помешает - всегда надо уметь постоять за себя!
  Ну, старшая сестра Олеи от этой учебы сразу отказалась, наотрез - не хочу, сказала, заниматься этим никчемным делом, и не уговаривайте!, а вот Иваян и Олея отнеслись к этому, как к новой игре, только вот, как позже оказалось, это не пустое баловство, а настоящий труд. Дети с восхищением смотрели на то, как простая плетка в руках дяди превращается в страшное оружие, и им самим очень хотелось обучиться этому мастерству.
  Позже Иваян с удовольствием выучился этому мастерству - виртуозному владению плеткой, а вот Олее многое давалось с трудом. Оказалось, что это все далеко не так просто, и подобная ловкость достигается долгими упражнениями, и детям первое время было лень заниматься, часами выполнять одни и те же движения. Что ни говори, а на улице с другими ребятишками было играть куда интересней! Иваян и Олея с удовольствием убежали бы туда, только вот было жаль огорчать отказом доброго дядю Генара, который к тому же оказался прекрасным учителем. Однако постепенно дети втянулись в эти занятия, хотя мать, глядя на Олею, не очень-то одобряла эти занятия. Как она говорила полушутя-полусерьезно: парню этому делу обучиться надо - никто не спорит!, а вот девке с годами мужа надо будет искать, а не баловством заниматься! Ведь если кто узнает, что она плеткой махать горазда, то кто ж ее за себя возьмет? Побоятся парни свататься к такой мастерице - ведь если что в семейной жизни окажется не по ней, так ведь она с муженька под горячую руку шкуру в два счета спустит!..
  Опасения матери были обоснованы, однако к четырнадцати годам Олея настолько умело пользовалась плеткой, что был доволен даже дядя Генар. На возражения матери Олеи он всегда твердил: такой хорошенькой девочке, какой уродилась его племянница, надо уметь постоять за себя - все же наш мир полон бед и опасностей. Отец Олеи, Стар, куда более спокойно относился к занятиям дочери: пусть потешится, пока молодая, а когда в лета войдет, тот сама же все эти глупости забросит. Тем не менее, Олея не раз хваталась перед родителями своей ловкостью и умением, лихо сбивая плеткой на расстоянии самые разные предметы, или же эта плеть, словно живая, с невероятной быстротой скользила в руках девушки, причем многие из этих движений были настолько молниеносны, что глаз просто не успевал их заметить. Родители, хотя искренне удивлялись, хвалили дочь, то твердо приказали ей одно: не вздумай никому это показывать, даже подругам и остальным родственникам, а то у людей язык без костей, приплетут еще невесть чего: все же не женское это занятие - плеткой махать...
  Дядя Генар умер, когда Олее исполнилось пятнадцать лет, и с того времени родители забрали у нее плеть - дядин подарок, и строго-настрого приказали дочери забыть о занятиях, совершенно не подобающих юной девушке. Впрочем, ей, и верно, вскоре стало не до того... И вот надо же, пригодилось! Столько лет прошло, и Олея даже не думала, что сумеет так легко вспомнить все то, чему когда-то училась - тело и руки действовали так, будто она и не прекратила своих занятий многие годы тому назад.
  Все это Олея рассказала Белу, пока они шли по сухой земле, все так же держа под уздцы уставшую лошадь. Бедному животному надо было передохнуть после сумасшедшего бега и набраться сил - вдруг снова придется спасаться бегством? Так что пусть лошадь хоть немного придет в себя после той пробежки...
  - Понятно. А ведь я, грешным делом, удивился, увидев, как лихо ты расправляешься с песчаными кошками. Надо же: сбивать летящих на тебя зверей, да еще так умело! Знаешь, когда я увидел, что на тебя наскакивают песчаные тирры, то решил - все, вряд ди ты сумеешь вырваться, а если все же сможешь это сделать, то твое лицо будет изуродовано... Разъяренные кошки - страшное дело, а ты молодец, не растерялась в сложной ситуации! И вообще, я впервые вижу у женщины подобное владение плеткой. Только поясни; что именно ты сделала? Это ведь не простая отмашка...
  - Ну, тут все зависит от верного удара, и он у меня, кажется, получился. В нашем случае зверь должен получить удар по носу, и одновременно с этим ремень плети должен обвиться вокруг шеи и тела животного, и отшвырнуть нападавшего в сторону. Вся хитрость в том, что сразу же после этого ремень моментально должен отойти от тела поверженного противника, и вновь оказаться свободным и готовым к новому удару. Один рывок - и плеть снова летит на нападавших... Об этом говорить долго, а во время схватки не должно занимать и мгновения.
  - Видел....
  - Скорость и точность - вот основы науки владения плетью. Дядя Генар рассказывал, что подобным образом степняки чуть ли не в одиночку отгоняют от табунов и отар небольшие стаи волков.
  - Лихо. Я, конечно, слышал о том, что степняки могут в одиночку отбить нападение стаи волков одной лишь плеткой, но увидеть, как женщина сбивает в воздухе летящих на нее зверей... Это производит впечатление!
  - Верно. Есть, конечно, и другие удары, где ремень настолько плотно обвивается вокруг шеи или тела нападавшего, что может одним разом переломать его кости. Или же плотно спеленать тело зверя или человека, причем настолько крепко, что освободиться самостоятельно он сумеет далеко не сразу...
  - Надо же... - помотал головой Бел. - Насколько мне известно, это что-то вроде особого направления то ли обороны, то ли нападения, и считается одним из видов боевого искусства, правда, как оно называется - я не знаю, и среди моих знакомых им никто не владеет. Известно, что степняки обычно не обучают иноземцев этой науке. По меркам той страны твой дядя получил прямо-таки царскую награду - умение виртуозно владеть плетью, что в тех местах ценится превыше всего. И, не обижайся, но я никак не ожидал увидеть от женщины хоть что-то подобное. А уж тем более - от тебя...
  - Ну, конечно, я же блондинка...
  - При чем тут цвет твоих волос? Просто женщина и умение владеть тем боевым искусством степняков... Для северной страны это нечто выходящее за привычные рамки. Считай, что мои слова - это простая зависть: я подобному не обучен, так что мне остается только мечтать о том, чтоб научиться хотя бы наполовину так ловко управляться с плетью, так, как это делаешь ты. В жизни подобное всегда может пригодиться...
  Ага, как же, всегда... Внезапно Олее вспомнилось, как она, будучи замужем, терпела выходки дочерей Серио, и несколько раз с трудом преодолела желание взять если не плеть, то обычный ремень, и как следует отходить капризных девчонок, причем так, чтоб они надолго запомнили, что нельзя безнаказанно издеваться над людьми. Только вот тогда Олея гнала от себя подобные мысли: страшно представить, как повел бы себя Серио, узнав, что она сотворила подобное.
  Наверное, именно оттого Олея просто-таки заставила себя забыть о своем умении владеть плеткой. Почему? Просто боялась, что в один далеко не прекрасный момент не сдержится, и всыплет скверным девчонкам по-полной. Несколько раз желание разобраться с нахалками было столь сильным, что даже испугало молодую женщину. Вот именно потому, что эти мысли нет-нет, да и приходили ей в голову - вот потому Олея запретила себе вспоминать то, чему когда-то училась, и даже более того - не хотела даже думать о добром дядюшке Генаре - опасалась, что однажды она сорвется, и натворит глупостей. Вполне могло случиться такое, что, помимо воли, ее руки начнут действовать раньше разума...
  И вот сейчас произошло именно это. Прислушиваясь к себе, женщина чувствовала удивительный душевный подъем, словно внезапно получила дорогой подарок, или же нашла ту вещь, которую долго и безуспешно искала. Оказывается, за все эти годы, что она не прикасалась к плети, не забылось ничего, в памяти все так же оставались уроки дядюшки Генара. Даже более того: это чувство придало Олее не только уверенности в себе, но и какое-то ощущение счастья, будто она вырвалась, наконец, из душащих ее рамок и жестких ограничений.
  - Сколько вам было лет, когда дядюшка начал заниматься с вами?
  - Иваяну - двенадцать, а мне не исполнилось и восьми. А умер дядюшка (пусть земля ему будет пухом) когда мне исполнилось пятнадцать.
  - Неплохой срок для обучения. Только вот мне непонятно одно... - продолжал Бел. - Раз ты так хорошо владеешь плеткой, то отчего тебя так легко смогли поймать еще там, дома, в Руславии? И удрать бы ты от нас могла раньше, еще до того, как мы покинули родину...
  Почему? На этот вопрос ответить сложно, и очень просто: Олея к тому времени, за несколько лет своей жизни с Серио, настолько попала под жесткое влияние мужа, и так прониклась его мнением о своей никчемности и ненужности, а заодно и так привыкла подлаживаться под его раздражительный характер, что почти полностью потеряла себя, как личность. Под влиянием сильного и властного характера мужа добрая и мягкая Олея оказалась если не раздавленной, то полностью лишенной права решать хоть что-то самостоятельно, без оглядки на супруга, и без его милостивого разрешения на то или иное действие. Муж полностью подчинил Олею себе, и, (как те же мужчины в отряде) внушил ей, что она безнадежно глупа и раздражает всех одним только своим присутствием. Ей даже не приходило в голову, что она может хоть что-то сделать без позволения мужа, а свою жизнь до замужества Олея старалась вообще не вспоминать. Что же касается обучения у дядюшки Генара, то его, можно сказать, в ее жизни никогда и не было... За несколько лет семейной жизни Серио сумел сделать все, что молодая женщина превратилась в существо, почти полностью подчиняющееся мужу. Недаром первая же попытка Олеи взбунтоваться, отказаться выполнить просьбу мужа, привела к тому, что Серио выгнал ее из своей жизни.
  В результате вместо прежней веселой девушки, любящей жизнь, появилась женщина, чуть ли не полностью сломленная, не имеющая ни силы, ни собственной воли, и не решающаяся сделать хоть что-то без чужого соизволения. Ведь будь она прежней Олеей, то еще тогда, в лесу, выломала бы первый же попавшийся прут, и так отходила б своих преследователей, что запомнили это на всю жизнь. Вместо этого она неслась невесть куда, сломя голову, не решаясь поднять руку на мужчину, и не видя ничего вокруг от страха, заполонившего ее душу. Такое впечатление, что она никогда не проходила обучение у дядюшки Генара...
  Да и потом, когда она пыталась бежать, и Бел задержал ее в конюшне... Она могла бы легко смести его со своего пути хоть вожжами, хоть веревкой, но ей даже в голову не пришло совершить что-то подобное. Почему? Наверное, это было въевшееся за годы ее замужества понятие: с мужчинами спорить нельзя, а не то это вызовет очередное недовольство ее мужа. Пусть Серио уже не было с ней, но правила, вдолбленные в ее голову за несколько лет их совместной жизни, все еще крепко держали ее... Наверное, она и в самом деле слабохарактерная дура!
  А все же, как вышло так, что она во всем шла навстречу мужу, причем до такой степени, что едва не потеряла себя? Ответ прост: боялась. Чего? Ну, вначале у нее было два умерших жениха, дурная слава и то, что она невольно попала в число невест, чей дом уважаемые свахи обходили стороной. Все подруги замужем, а она все еще нет, и никакого хорошего жениха все еще нет...
  Наверное, еще и оттого она так отчаянно держалась за Серио, что тот избавил ее от ярлыка "плохой невесты". Серио был для нее чем-то вроде спасательного круга, чудесным избавлением от злословия, да и парень он видный... Вот она и влюбилась в него с каким-то отчаянным чувством, до дрожи боялась потерять, и оттого во всем шла мужу на уступки. Да, верно, во всей основе ее поведения во время замужества был страх остаться без Серио. Она, можно сказать, полностью растворилась в муже, только вот он все одно ее оставил... В общем, ее послушное и раболепное поведение в браке ни к чему хорошему не привело.
  Вместо этого получилось другое: на очень долгое время Олея заставила себя забыть о многом, только вот добрый дядя Генар и тут оказался прав: вышло так, что именно его учеба пригодилась племяннице в самый нужный момент.
  Теперь Олея стала понимать, что означает выражение - потерять себя. Наверное, ей нужно было получить хорошую встряску, очутиться в невесть каких краях, посмотреть на свою прошлую жизнь как бы со стороны, чтоб в ней вновь проснулась та уверенная в себе девушка, которой она была когда-то, и отныне не желающая быть той тряпкой, о которую когда-то вытирал ноги не только муж, но и его дочки. Так что на вопрос Бела она смогла ответить лишь одно:
  - Сама не знаю... Так получилось...
  Мужчина лишь покосился в ее сторону, но ничего не сказал. Кажется, он понял если не все, то очень многое. Вместо этого он спросил ее о другом, отрывая от печальных воспоминаний:
  - Ты заметно прихрамываешь... Нога здорово болит?
  Нога?.. Надо же, как она задумалась - даже забыла о своей больной ноге. И без того ныли раны, оставленные зубами и когтями речных вампиров, так еще и это падение с лошади... Возможно, ударилась она не очень сильно, но, тем не менее, вполне ощутимо.
  - Побаливает немного...
  - Постой, я твои раны осмотрю - остановился Бел.
  - Еще чего! - возмутилась Олея. Единственное, что ей еще не хватало, так это демонстрировать мужчине ногу, на которую сейчас, без сомнения, и смотреть-то страшно!
  - Хватит дурака валять! - а голос мужчины может быть весьма жестким. - Думаешь, мне больше нечем заняться, кроме как любоваться на твою ногу, которая сейчас явно не блещет красотой? Дорога впереди долгая, нам еще идти и идти, а это значит, что мы, прежде всего, должны быть в состоянии передвигаться, а не ползти. Так что присядь на тот камень и покажи мне свои ранения.
  - Да пожалуйста! - Олея бухнулась на плоский камень, прогретый солнцем, и задрала штанину брюк. - Смотри, но не думаю, что увиденное доставит тебе удовольствие!
  По лицу Бела, осматривающего ее ногу, ничего прочесть было невозможно, и Олея, решившись, все же скосила глаза на свои раны. Ох, лучше бы она этого не делала! Верно говорят - если не видишь, то и на душе спокойнее. Иннасин-Оббо был прав: прошло не так много времени, но раны уже выглядят страшновато. Мало того, что нога была багрово-красной после падения с лошади, так еще и воспалились раны, нанесенные зубами и когтями речных вампиров. Сами ранки от укусов были небольшими, но вот следы от когтей выглядели просто страшно. Наверное, грязь попала...Ведь речной вампир не просто кусает и пьет кровь - при укусе он еще и глубоко запускает свои когти в тело жертвы, чтоб в это время его никто не смог отодрать. Ну а когда вампира все же выдергиваешь из тела жертвы, то его когти все одно оставляют глубокие царапины... Все это уже заметно припухло, и по краям ранок начали появляться первые полоски гноя. Пока они узкие, но что-то будет завтра?!
  - Покажи вторую ногу... - почти что приказал Бел, и женщина без слов подняла и вторую штанину. Ой, и там вид немногим лучше - сплошные синяки... - Н-да, хорошо ты упала. Просто поразительно, что ничего себе не сломала. Богов надо благодарить за подобную милость...
  - А то я не знаю! Может, еще что скажешь? - Олея пыталась говорить беззаботно, но голос предательски дрожал. - Ты не находишь, что это кошмар!
  - На первый взгляд может показаться, что это какое-то жуткой заболевание... - задумчиво проворил Бел. - Я как-то раз видел нечто подобное, правда, забыл, как оно называется...
  - Ну, спасибо! Поддержал и успокоил!
  - Не обижайся, я имел в виду нечто совсем иное. Слушай, у меня появилась одна идея...
  - Что, все отрезать?
  - Не мели ерунду! Хотя надо срочно заняться лечением, пока дело не дошло до общего заражения... Но этим мы займемся попозже, а что касается твоих ран... Просто я прикинул, каким образом это можно использовать в наших целях.
  - Ничего не понимаю!
  - Слушай, решим так: если вдруг нас остановят, то можно сказать, будто мы - семейная пара, и идем на поклонение к какому-то храму, чтоб молитвами попытаться излечиться от страшной болезни, разъедающей наши тела. В доказательство можно показать эти раны.
  - Наши?
  - Естественно, наши. Или ты считаешь, что вид моей ноги и руки намного лучше? Сомневаюсь.
  - Но я же твоих ран не видела!
  - А на слово ты мне что, уже не веришь? Могу начать раздеваться даже сейчас, но не думаю, что на плечо и нога у меня выглядят более привлекательно, чем у тебя... - и тут Олея с удивлением поняла, что Бел улыбается. - И потом, вряд ли вид хоть и обнаженного, но уставшего мужчины, может кому-то доставить удовольствие.
  - Надо же, ты, оказывается, еще и шутить умеешь... Непривычно как-то слышать подобное от тебя.
  - А что такое?
  - Ну, ты всегда такой серьезный...
  - Девушка, как плохо вы обо мне думаете... Все, отдых, закончен, пошли дальше.
  Снова жара и выжженная солнцем земля. Даже ветерка нет. Идти тяжело, да пить хочется - вода во фляжке быстро закончилась, что неудивительно при такой-то жаре! Чтоб как-то скоротать путь, и отвлечься от мыслей о воде, Олея спросила:
  - Кстати, о чем ты со стражниками говорил? Ну, с теми, у которых мы лошадей забрали...
  - Спрашивал кое-что. Ну, мужики особо не упирались, были довольно разговорчивы. Хорошо, что мы вовремя из поселка убрались: вскоре после нашего ухода туда, и верно, какой-то отряд нагрянул, чуть ли не с бумагами от самого Владыки...
  - Кого?
  - В здешней стране так называют Правителя. Естественно, весь поселок подняли почти что на уши, ищут мужчину и женщину, по всем приметам - нас. Прибывший отряд поселок обыскивает, причем безо всякого уважения к живущим там людям, чуть ли не в каждую дыру заглядывают, а часть местных стражников разослали по всем дорогам со строгим приказом - вернуть всех, кто к тому времени успел покинуть селение. Для такого дела приехавшие местной страже даже лошадей выдали, не пожалели, и в погоню отправили... Кого-то уже успели задержать, назад гонят, а остальных ищут...
  - А куда мы сейчас идем?
  - Мы шли к границе, но вот песчаные кошки здорово сбили нас с пути, отогнали в сторону, так что где мы нахолодимся сейчас - не знаю. К великому сожалению, карты у нас нет, а расспрашивать того старика в разрушенном поселке, как я тебе уже говорил, было рискованно: тряхнут его наши преследователи - враз правду выложит. А чего ему таить - мы ему никто, и вряд ли увидимся с ним еще хоть раз в этой жизни. Этот старик... Человек он неглупый, сразу сообразит, куда мы направляемся, хотя, чтоб это понять, не надо обладать гениальной сообразительностью.
  Солнце давно перевалило за середину неба, когда, обойдя очередной высокий холм, беглецы увидели вдалеке небольшой поселок. Хотя какой это поселок - всего три глинобитных дома, да пара хозяйственных построек. Надо же, здесь что-то похожее на небольшой оазис среди песков - нечто вроде большой зеленой лужайки, сейчас, правда, частично высохшей под жарким солнцем. Вон, тут даже несколько деревьев растет... Удивительная роскошь среди сплошных песков! А еще у них должна быть вода. Это хорошо, потому что воды во фляжке у них уже почти не осталось
  Только вот Бел не разделял ее радости. Женщина услышала, как он негромко ругнулся сквозь зубы.
  - Что такое? - обернулась к нему Олея.
  - Здорово мне, видно, голову напекло, раз я иду так беспечно... Идиот!
  - Не понимаю...
  - Кажется, мы нарвались на неприятности.
  - Это поселок стражников?
  - Не думаю. Скорей, тут проживают те, кто промышляет контрабандой или чем-то схожим. Я с подобным уже сталкивался. Эти люди свидетелей не любят.
  - Так может, обойдем поселок стороной?
  - Поздно. Они нас уже увидели. Обычно в таких местах всегда находится пара наблюдателей, и не думаю, что здесь может быть исключение. Если свернем в сторону, то ни к чему хорошему это не приведет - решат, что нас специально послали по их души...
  - Что будем делать? Может, на коня - и бежать?
  - Как вариант - годится, но в данный момент так поступать не стоит. Живущие в том поселке люди нас в два счета догонят. К тому же, если мы побежим от них, то здешние жители сразу решат, что мы связаны со стражей, примут нас за соглядатаев, и вот тогда будут преследовать подозрительных людей до того времени, пока их не прикончат. Мы же с тобой не знаем, куда нам можно идти отсюда, так что игра пойдет по их правилам, и на их поле. И потом, обитатели подобных мест, как правило, хорошо умеют кидать ножи на большое расстояние.
  - Так что будем делать?
  - Рискнем, пойдем туда, все одно надо выяснить, где мы оказались. Только ты помалкивай. И лицо закрой посильнее. Если тебя о чем-то будут спрашивать, то делай вид, что не слышишь - я скажу всем, что ты глухонемая. Кроме того, запомни: ты тяжело больна.
  - Уточни, чем.
  - Точно не знаю, но в том, что какая-то зараза покрывает твои ноги - в этом я уверен.
  - Интересно, а ты сам-то здоров? А то некрасиво получается: я больна, а тебе хоть бы хны!
  - К сожалению, ты и меня заразила...
  - Ничего себе! Порадовал...
  - Согласен. Теперь все, молчи, не то, не приведи того Боги!, люди в поселке заметят, что ты говорить можешь.
  - Может, ты все же ошибаешься, и это обычное селение?
  - Все возможно. Могу допустить вероятность того, что я ошибаюсь, хотя вряд ли. Всегда надо просчитывать возможность самого плохого развития событий. И потом, у меня уже есть определенный жизненный опыт насчет таких вот поселков, прячущихся в глуши...
  Их приближение к поселку произвело должное впечатление. Из домов высыпали все обитатели этого селения, с жадным любопытством наблюдая за незнакомцами. Похоже, здесь не избалованы гостями. Олея и Бел шли под обстрелом десятков глаз: как видно, новые люди в этом местах - событие, если, конечно, в поселке живут обычные люди, а не зомби, сотворенные жрецом вайду. Вроде ничем не примечательное маленькое селение - есть даже нечто вроде родника, и вода из этого источника стекает во что-то наподобие широкого каменного резервуара. Похоже, именно оттуда жители этого селения и берут себе воду. Понятно, что чужаков к этому каменному сооружению и близко не подпустят: в здешних сухих местах вода ценится едва ли не выше золота, оттого что вода - это жизнь.
  Надо сказать, что народу в здешних местах хватает, и домашние животные тут имеются - вон, четыре ослика стоят в тени. Насколько Олея успела понять, для здешних бедных мест это целое богатство. Неплохо, как видно, люди тут зарабатывают... И среди вышедших им навстречу людей преобладают мужчины - женщин и детей тут совсем мало. Наверное, это именно дети впервые заметили приближение незнакомых людей, и с визгом и криками побежали к родителям. Сейчас те дети прячутся за спинами взрослых, выглядывая оттуда и со жгучим любопытством наблюдая за невесть откуда взявшимися незваными гостями. Похоже, что посмотреть на идущих к селению людей высыпали все здешние обитатели, а впереди этой толпы стоят несколько седобородых старцев - похоже, именно они пользуются наибольшим авторитетом среди жителей селения.
  Когда беглецы приблизились к стоящим людям, которые с нескрываемым любопытством глядели на незваных гостей, Бел жестом велел Олее остановиться, а потом шагнул к молчаливой толпе, и что-то заговорил. Меж тем краем глаза Олея отметила про себя, что некоторые из мужчин, как бы случайно, бредут куда-то в строну, а на самом деле становятся за спиной подошедших людей, пусть пока что и находятся на некотором отдалении от беглецов. Ну, добежать до незваных гостей у них много времени не займет, а точно брошенный нож может долететь еще быстрее... Плохо дело. Как видно, Бел прав - тут не простое селение, и случайных посетителей здесь не любят. Во всяком случае, им тут никак не рады. И если дело дойдет до схватки, то им с Белом никак не справиться со всеми - числом задавят, да и умению драться, без сомнения, тут обучены все, возможно, даже женщины. Вот беглецам и приходится делать вид, что они ничего подозрительного не замечают, не видят и не слышат, как не обращают внимания и на то, что вокруг них стягивается живое кольцо.
  А меж тем слова Бела заинтересовали седобородых стариков - один из них задал вопрос, другой о чем-то спрашивает... Разговор у них вышел долгий, правда, о чем мужчины говорят - о том Олея не имела ни малейшего представления, так же, как было невозможно хоть что-то прочитать на невозмутимых лицах окруживших их людей. Как это плохо - не знать языка, на котором говорят все вокруг... Однако ей очень не нравилось и то, что мужчины, стоящие за их спинами (пусть и в отдалении) по-прежнему не трогались с места...
  Внезапно Бел повернулся к Олее и чуть слышно прошипел сквозь зубы "Не шевелись и не дергайся! Быстро покажи им свои ноги!", и сделал что-то вроде повелительного жеста - давай, мол, жду! В первое мгновение Олея растерялась, но потом подчинилась - понятно, что без серьезных оснований Бел не стал бы просить ее сделать подобное. В любое другое время ее бы никак не заставили стоять перед целой толпой и показывать им свои ноги, покрытые кровоточащими и гноящимися ранами, синяками и еще неизвестно чем, только вот сейчас было не до капризов.
  Надо признать: вид ног Олеи произвел на присутствующих должное впечатление: люди, стоявшие позади них, просто-таки шарахнулись в стороны, словно от взрыва, а матери, в неподдельном испуге схватив своих детей, потащили их в дом. Что тут скажешь? Только одно: раны, нанесенные зубами и когтями вампиров, выглядели достаточно омерзительно. Меж тем Бел, тяжело вздохнув, продемонстрировал растерянным зрителям свою рану на ноге, где его тоже укусил вампир, а заодно и руку с плечом, куда тоже вцепились каххи...
   Олея тоже глянула мельком. Раны на руке мужчины в сочетании с синяком на шее Бела, который появился после того, как Юрл едва не придушил его... В общем, под безжалостными лучами яркого солнца все это выглядело не то что неприятно, а просто жутко.
  Менее чем через четверть часа беглецы покинули поселок, и было непохоже, что за ними стремился идти хоть кто-то из его обитателей. Правда, лошади с ними тоже не было, зато был мех с водой и три тушки каких-то мелких зверьков. Лишь отойдя на какое-то расстояние от поселка, Бел пояснил Олее, в чем, собственно, дело.
  Прежде всего, Бел не ошибся в своих предположениях: в этом поселке, и верно, обитали... ну, если не контрабандисты, то те, кто был с ними крепко связан. По словам Бела, такие вот небольшие поселения вокруг границы - это, как правило, или перевалочные пункты для контрабанды, или места пребывания придорожных банд, или что-то вроде того. Короче: тут обитают люди, рядом с которыми законопослушным гражданам делать нечего, да и не забредают такие вот граждане в эти забытые Богами места, а если и попадают, то по великой случайности. Вполне естественно, что появление незваных гостей не понравилось никому из обитателей поселка. По счастью, существует правило: перед тем, как по-своему разобраться с незнакомцами, вначале надо выяснить, что это за птицы такие залетели в их края...
  Понимая это, Бел рассказал, что они с женой направлялись в соседнюю страну, но в пути на них напали песчаные тирры, уйти от которых удалось с трудом. Но все одно путники сбились с дороги, и сейчас совершенно не понимают, куда они попали, и к тому же у них закончилось вода... Однако мужчин поселка куда больше заинтересовали слова о песчаных кошках. После упоминания Белом об этих зверях, мужчины поселка встрепенулись, и наперебой принялись задавать вопросы подошедшим: где видели песчаных кошек, сколько их, где она лошадь терзать начали... Как оказалось, обитатели поселка уже были наслышаны о том, что эти прекрасные создания появились в здешних местах, только вот никто из местных жителей пока что не имел представления о том, в какую именно сторону им следует направляться, чтоб начать охоту за песчаными кошками.
  Теперь обитатели поселка, кажется, несколько успокоились, особенно после того, как Бел подробно пояснил им, где именно пала их лошадь. Впрочем, до того места мужчины и по следам дойдут - среди таких вот жителей тайных поселков, как правило, всегда находятся хорошие следопыты.
  Это все неплохо, но вот для беглецов опасность была в другом: из подобных селений посторонних выпускали редко, если, конечно, вообще выпускали - нечего распускать по миру слухи о том, кто кого и где видел... Именно оттого Бел и рассказал им с печалью во взгляде и с горечью в голосе, что они с женой идут в соседнюю страну - там, как им сказали, живет какой-то целитель, что может избавить их от непонятной хвори, напавшей и на них, и на всю их семью. Дескать, завелась в том месте, где они живут, непонятная зараза, и кто эту хворь занес в их края - неизвестно. Начинается болезнь с язв на руках и ногах, а потом переходит на шею и тело... Страшное дело - люди гниют заживо, а потом и вовсе в могилу сходят! В доказательство своих слов Бел показал раны на ногах Олеи да и свои раны продемонстрировал. Вот, мол, поглядите на нас, люди добрые, как нас болезнь-то уродует! Если целитель не поможет, то через пару седмиц и мы перед Богами предстанем, как это уже сделали многие из нашей родни...
  Вот тут-то им жители поселка поверили. А чтоб их окончательно отпустили подобру-поздорову ( все же было заметно, что некоторые из мужчин очень заинтересованно и с завистью поглядывают на лошадь незваных гостей. Это понятно: в здешних местах даже старая лошадь - это целое богатство!) Бел пожаловался, что, дескать, спасаясь от песчаных кошек, они свою лошадь почти что запалили, еле бредет, совсем из сил выбилась... Как бы в дороге не пала! Не оставите ли вы ее у себя на время, люди добрые, или же мы вам ее продать можем! Причем задешево, много не попросим! Нам бы с собой воды в дорогу, а не то все запасы воды остались на той лошади, которую песчаные тирры на куски разодрали. Еще бы нам этих зверюшек, сурков песчаных, штук пять - говорят, мясо у них целебное, такое, какое нам и надо, а в здешних местах их многие ловят...
  Дело кончилось тем, что им поставили старый мех с водой, сунули тушки трех сурков (больше у них на сегодня пока что не было), и отправили незваных гостей на все четыре стороны.
  - Бел, я не могу понять... - Олея, и верно, никак не могла взять в толк. - Не понимаю, почему они нас отпустили, да еще и за лошадь расплатились, пусть даже таким образом? Куда проще было убить нас на месте...
  - Убить, конечно, было можно, причем легко, только вот куда потом они денут тела зараженных людей? Зароют в песок возле поселка? Во-первых, никто, находящийся в своем уме, до таких вот покойников дотрагиваться не будет, а во-вторых, если захоронить в округе подобные тела, то велика вероятность того, что вскоре заразятся все жители поселка. Так что пусть лучше эти пришлые носители болезни убираются куда подальше от этих мест, и умирают где угодно, то только как можно дальше отсюда. В общем, негласное решение старцев было таким: надо дать этим людям все, что они просят, и пояснить, что чужакам тут больше делать нечего. Наверное, молитву благодарственную вознесли, когда мы ушли оттуда. Заразы все боятся...
  - Ну-ну... Заразы боятся, а нашу лошадь забрали только пока, и при том даже не поморщились!
  - Принято считать, что болезни людей животным не передаются.
  - Кстати, зачем тебе сурки? Разве их едят?
  - Ну, как тебе сказать... Вообще-то едят, хотя у них мясо со своеобразным привкусом и запахом, да и падалью отдает...
  - Бр-р...
  - Тут я с тобой не вполне согласен: захочешь есть по-настоящему - и такое мясо уплетешь за милую душу, да еще при том и спасибо скажешь! Но сурки нам нужны не для еды.
  - Тогда для чего?
  - У них очень ценный жир, именно то, что нам с тобой сейчас и надо. Помнишь, Иннасин-Оббо говорил, как лечат раны, нанесенные речными вампирами? Прежде всего, для этого требуется жир сурка. Правда, остальное Иннасин-Оббо не успел сказать...
  - Что именно не успел сказать?
  - Как это лекарство надо готовить, какие в него травы добавлять... Это все он, и верно, не сказал, но зато главное составляющее того лекарства у нас с тобой под руками. Конечно, там следует добавлять еще самые разные травы, но я не знаю, какие именно. Местные целебные травы я почти не знаю, а те, что мне известны, пока еще не попадались на нашем пути. Так что пойдем по самому простому решению проблемы.
  - Это по какому?
  - Видишь ли, я и раньше знал о том, как готовить мазь из жира сурка для лечения ран. Сурочий жир - это основа множества чудодейственных мазей, которыми можно лечить самые серьезные раны и язвы. Я знаю пару рецептов хороших мазей с сурочьим жиром, но, как уже было сказано, мне нужны лекарственные травы, а их у нас нет. Так что попробуем обойтись тем, что есть. Сегодня же вечером надо будет сделать эту мазь....
  - А получится?
   - Постараемся. Надо без задержки приниматься за наши раны, а не то запустим - и нас с тобой уже ничто не спасет. Кстати, здорово болит?
  - Не очень...
  На самом деле раны болели уже довольно ощутимо, только вот говорить об этом Олее не хотелось. Почему? Действовало все то же старое правило - если не упоминать, то вроде не так и больно...
  - А откуда ты знал, что в этом поселке есть сурки на продажу?
  - Так это же само собой разумеется! Видишь ли, сурочий жир очень ценен, на него всегда есть спрос, да и мясо сурка покупают довольно охотно, хотя на вкус оно... Ну, скажем так - на любителя, причем далеко не на каждого. Конечно, взрослые люди ловлей сурков вряд ли будут заниматься, а вот для детишек это - настоящее дело. Дети в этом селении имеются, а заняться им особо нечем, и оттого для них ловля сурков - и развлечение, и в то же время неплохое подспорье в семью, тем более что этих грызунов тут хватает. Потом из тушек зверьков жир вытапливается, а мясо вялится... Между прочим, денежка от продажи за все это идет весомая.
  - Так просил бы не тушки сурков, а этот самый сурочий жир!
  - Ага, так бы они нам сразу его и дали! Знаешь, сколько стоит кувшинчик сурочьего жира? Дорого. Как говорят у нас в Руславии - жаба задушит отдавать такой ценный товар каким-то пришлым людям, которые и без того чуть живы! Да и на такой вот кувшинчик этих самых зверьков уйдет немало... А всучить нескольких дохлых сурков за лошадь, которая им может достаться и так - почему бы и нет? Тем более, что подобное им ничего не стоит, а новых сурков ребятишки могут натаскать сколько угодно!
  - А трех зверьков нам хватит?
  - Маловато, конечно, но делать нечего, что есть - тем и постараемся обойтись, тем более, что сейчас осень, сурки должны слой жира нарастить...
  - Куда мы сейчас идем?
  - Как оказалось, песчаные кошки загнали нас несколько в сторону, и мы отклонились от первоначального пути, но подобное нам только на руку - здесь до границы даже ближе. Да и, судя по всему, безопасней - недаром тут контрабандисты довольно свободно шастают... Если нам повезет, то вскоре мы перейдем границу и окажемся в Ойдаре.
  - Где?
  - В Ойдаре. Это соседнее государство.
  - А зачем нам туда?
   - Видишь ли, для нас самый короткий путь до Руславии - возвращаться туда той же дорогой, которой пришли сюда, но, боюсь, это совершенно невозможно. Значит, пойдем кружным путем. Для начала надо пересечь границу Берена с Ойдаром, а дальше будем действовать по обстоятельствам. Нам надо поторапливаться.
  - Догадываюсь.
  - Нет, не догадываешься... - вздохнул Бел. - Не вижу смысла таить от тебя неприятную новость... Знаешь, что было в том послании, что мне передал связник в Иорнале? Помимо всего прочего, там было сказано и о том, что Уреал и Танусия уже в открытую заявляют о своих претензиях на Руславию. Дескать, или предоставляйте перстень и манускрипт с Договором Троих, или все пойдет согласно древнему указу Богов, то есть Руславию должны поделить между этими двумя странами...Ты представляешь, как это будет происходить? Думаешь, все обойдется без крови и жутких потрясений? Как бы не так...
  ...Когда они перешли границу Берена и Ойдара - этого беглецы даже не заметили. Просто когда на их пути появилось нагромождение валунов удивительного белого цвета - вот тогда Бел сказал: все, они уже в Ойдаре. Пояснил: те люди в поселке сказали что-то вроде того: как только увидите здоровенные белые камни, лежащие едва ли не полосой, то будьте уверены - это уже Ойдар.
  - Так из Берена мы ушли? - полувопросительно - полуутвердительно спросила Олея. - Все в порядке?
  - Насчет Берена я с тобой согласен, а вот что касается всего остального, то в этом вопросе я не склонен разделять твою уверенность.
  - Не понимаю...
  - А тут и понимать нечего. Думаешь, преследователи до нас и в Ойдаре не доберутся? Если бы... Кто бы и что не думал, но речь идет о самом большом куше, какой только можно себе представить! Как только власти Ойдара узнают, что на территории их страны находятся такие сокровища, как перстень Сварга и древний манускрипт, то будь уверена: они костьми лягут, но постараются добыть эти артефакты.
  На первый взгляд было незаметно, что Олея и Бел уже находятся в другой стране. Вокруг все та же сухая земля, только вот камней стало побольше, а потом холмы и вовсе сменились сплошными нагромождениями камней, куда больше напоминающими горы. Дважды беглецы едва не нарывались на отряды стражников, но, по счастью, Бел вовремя замечал эти небольшие отряды, и мужчина с женщиной успевали спрятаться. До вечера они успели пройти немалое расстояние, но еще до ночи на их пути встретилось нечто, похожее на небольшое углубление в холме. К тому времени солнце еще далеко не полностью закатилось за горизонт, но сил идти дальше у беглецов почти что не было.
  Беда еще и в том, что и Олея, и Бел - оба к тому времени стали чувствовать себя плохо, и дело тут было не только в усталости. Болела голова, бил озноб, каждого постоянно бросало то в жар, то в холод, и раны разболелись уже всерьез, пошло нагноение, чему в немалой степени способствовала жара, грязь и разъедающий тело соленый пот. Да уж, на жаре болезнь быстро одолевает человека, тем более что яд от укусов вампиров действовал уже вовсю... Если так будет продолжаться и дальше, то вскоре они уже никуда не смогут пойти. Необходимо было принять хоть какие-то меры, а не то страшно даже подумать, что с каждым из них будет завтра.
  - Остановимся здесь... - Бел бросил на землю свой мешок. - Надо бы добыть хоть какое-то топливо для костра...
  Нужное количество древесины в этих местах отыскать было сложно. После долгих поисков набрели на несколько высохших колючих кустов, и, исцарапавшись, сумели наломать пару охапок шипастых веток. Без всякого желания погрызли сухих лепешек, которые Бел купил на рынке в Архо. Есть не хотелось совершенно, зато оба без остановки пили воду - да, болезнь и не думала отступать от них...
  Затем Бел принялся за тушки сурков. Он тщательно выпотрошил каждого из них, затем вырезал чуть студенистый слой нутряного жира, а вместе с ним и желчный мешочек. Тем временем Олея резала на полосы кусок белого полотна, которое Бел купил все на том же рынке - он предупредил Олею, что сейчас понадобятся бинты для перевязки. Предусмотрительный парень - понятно, что он уже заранее прикидывал, что ему надо приобрести для того, чтоб вылечиться. Добытые из сурков жир и желчь Бел сложил во что-то, напоминающее широкую глиняную чашку (которую тоже заблаговременно приобрел все на том же рынке), и сунул ее Олее - размешивай, и как следует растирай между собой жир и желчь, причем делай это потщательней!.. Размешать, конечно, можно, только вот жира с трех зверьков набралось немало, едва ли не полная чашка.
  - Это что, и есть то самое лекарство?
  - Лекарством оно сейчас станет.
  - Что-то оно мне не нравится...
  - Твое дело, но нам надо срочно принимать меры, а не то заражение пойдет по всему организму. Вот тогда уже не поможет никакая мазь.
  Затем Бел развел костер, сунул в горячие угли чашку с перемешанными жиром и желчью сурков, дождался, пока в чашке едва ли не вскипит содержимое, и жир с желчью превратится в однородную масса, а потом густо обмазал ею все ранки от когтей и зубов речных вампиров но ноге Олеи. К сожалению, после долгого перехода раны на ноге женщины выглядели куда хуже, чем утром. Затем приложил к ранам шкурку одного из сурков, и туго прибинтовал его к ноге. Все бы ничего, только вот эта мазь здорово жглась, а уж запах от нее шел такой, что хоть нос затыкай.
  - Жжет?
  - Ничего, можно перетерпеть. Только вот запах...
  - Если мазь не поможет, и раны не заживут, то шарахаться от тебя будет некому - сама умрешь от заражения крови.
  - Невесело...
  - И я про то же.
  Если с раной на ноге Бел справился сам, то раны на плече ему перевязывала Олея. Там, конечно, пришлось повозиться, тем более, что шкурка сурка плохо прибинтовывалась к плечу.
  - Зачем шкурки...
  - Надо.
  - Бел, а для чего...
  - Убыстряет заживление ран... - не дослушал ее мужчина.
  - Откуда ты знаешь, о чем я хотела тебя спросить?
  - Просто знаю.
  - Неужели я такая предсказуемая?
  - Как большинство женщин, а с тобой я провел уже достаточно много времени, чтоб догадываться, что у тебя на уме в тот или иной момент. Правда, ты меня кое в чем сумела удивить - я имею в виду твое умение владеть плеткой... Ладно, хватит пустых разговоров, ложись спать - мы уже и без того устали. Солнце уже почти закатилось, так что не будем терять время для сна, тем более что сейчас, когда на раны наложили мазь, лучше лишний раз не двигаться.
  Бел улегся на землю неподалеку от затухающего костра, сунув под голову свой мешок. Олее не оставалось ничего иного, как и самой прилечь неподалеку на теплую землю. Женщина настолько устала за день, что не хотела даже шевелиться. Тем не менее, ответ на кое-какие вопросы ей очень хотелось получить.
  - Бел...
  - Ну, что еще?
  - Бел, мы тут спать легли... А вдруг нас ночью обнаружат?
  - Кто?
  - Ну, ведь могут из Берена сюда придти, и не просто так, а с собаками...
  - Вряд ли. Пересекать границу соседнего государства, да еще и целым отрядом - на это вряд ли кто решиться. Теперь насчет собак... Если даже их пустят по нашему следу, то те вряд ли его возьмут, и, знаешь, почему? Помнишь, ты спрашивала, отчего я купил нам новые сапоги, не очень удобные?
  - Конечно, помню. Кстати, я к ним так и не могу привыкнуть!
  - Ну, это дело наживное... Так вот, эти сапоги сшиты из шкуры сенса - есть в здешних местах такой зверь. Шкура у него крепкая, но обладает крайне неприятным запахом, который даже со временем так и не выветривается. Так что если ты идешь в обуви, сшитый из шкуры этого зверя, то собака твой след вряд ли возьмет - запах сенса на какое-то время отбивает у собак обоняние.
  - А вдруг сюда придут эти... ну, контрабандисты?
  - Перестань. Видела, какие вокруг каменные россыпи? По ним и днем-то надо ходить очень осторожно, и на землю внимательно смотреть, чтоб не переломать себе руки-ноги, а уж ночью, в кромешной тьме пробираться по этим нагромождениям - дело гиблое.
  - Бел, а могут тут ночевать какие-нибудь хищники? Хоть те же песчаные тирры...
  - Ты тут хоть клочок звериной шерсти видела? Или запах звериный учуяла? Нет? Ну, так спи спокойно - здесь никого нет.
  - Бел, еще хочу спросить... Эта мазь их жира сурков... Она так неприятно пахнет! И долго это будет продолжаться? Сколько времени от нас будет идти такой мерзкий запах?
  - Что, не нравится? - по голосу мужчины было понятно, что он улыбается.
  - Можно подумать, что он тебе нравится!
  - Ну, тут уж ничего не поделаешь, надо перетерпеть какое-то время. Впрочем, в соседних городах, где почти нет воды, подавляющая часть бедного населения пахнет немногим лучше. Так что если тебе от этого станет легче, то смело можешь считать: запах, исходящий от нас - это просто хорошая маскировка. Но вообще-то ничего особо страшного в этом нет...
  Запах... Внезапно Олее вспомнилось другое, казалось бы, давно позабытое, но тоже связанное с необычным запахом. Тогда, на первую годовщину их свадьбы, муж подарил Олее необычный подарок - бутылочку с духами. Этой иноземной диковинкой торговал смуглокожий торговец, и стоили эти духи о-го-го сколько! Редко кто даже из очень богатых людей позволял приобрести себе эту, казалось бы, никому не нужную безделицу, но, тем не менее, многие женщины мечтали о подобном подарке - получить бутылочку этого удивительного творения чужестранных умельцев. Увы, подавляющая часть мужчин считала подобную покупку чем-то вроде напрасно выкинутых на ветер денег, тем более, что в Руславии и без того было принято отдушивать одежду мятой, ромашкой, душицей... Все так, но разве может сравниться скромный аромат северной травы с удивительно-пьянящим запахом жидкости, налитой в прозрачную бутылочку?!
  Олее, во время посещения с мужем одной из тех иноземных лавок, дали понюхать некоторые из ароматов, сотворенных умельцами из дальних стран. Особенно ей понравился один запах: волна аромата цветущего шиповника, соединенная с чем-то терпким, волнующим... Однако цена - три золотых монеты, могла отпугнуть кого угодно.
  Женщина была просто ошарашена, когда через несколько дней муж подал ей маленькую деревянную коробочку, открыв которую, Олея увидела внутри лежащий на бархатной подушечке пузырек с заветным запахом. Помнится, тогда от радости она едва не задушила мужа в объятиях.
  Увы, но уже через несколько дней пузырек пропал. Олея по сей день помнит то разочарование, которое она испытала, когда в очередной раз открыла коробочку и увидела, что бутылочки с духами там нет. Искать пропажу долго не пришлось - обе дочки Серио благоухали духами Олеи, которые они просто-таки выливали на себя. На просьбу мачехи вернуть ей подарок мужа девчонки лишь нагло ухмыльнулись, а Серио, услышав слова Олеи, резко ее оборвал: пусть, мол, девочки себе душу потешат, порадуются, для детей ничего жалеть нельзя... И не следует злиться по пустякам! Я тебе уже сказал: в этом доме все принадлежит как тебе, так и им! А вот тебе, дорогая женушка, не стоит быть такой жадной и скаредной! Подумаешь, дети себе твою вещь на какое-то время взяли!.. Если ты из-за такой ерунды истерику устраивать горазда, визг поднимать и слезы лить в три ручья, то я, так и быть, снова могу купить тебе эту дрянь, от которой у каждого нормального мужчины голова болит! Своих дочек ущемлю, зато ты больше не будешь недовольно фыркать в сторону, словно злая кошка! Наверное, оттого у нас с тобой и детей нет, раз ты такая скупердяйка!..
  Как и следовало ожидать, девчонки мачехе ничего не вернули назад, а другие духи жене Серио так и не купил: слишком дорого, и, кроме того, по словам мужа, хватит с нее и того, что он ее все еще терпит в своем доме!.. Да и денег лишних у Серио не было. А потом вообще навалились серьезные проблемы, и Серио стало никак не до каких-то там духов...
  Но больше всего Олею укололо другое: когда Серио после развода привез ее вещи на телеге, и вывалил их возле дома бывших тестя и тещи, то там не оказалось множества предметов из ее имущества, но зато была та самая пустая деревянная коробочка из-под духов. Олея прекрасно поняла, что хотел этим сказать бывший муж: не оценила ты того, что я для тебя сделал!..
  Ох, - подумала Олея, - ох, что это с ней?! Столько дней о Серио не вспоминала, а тут уже второй раз ей на память пришел... Хотя по сравнению с тем, что происходит в жизни Олеи сейчас, все старые обиды кажутся таким пустяком, который и упоминать не стоит! А раз так, то лучше постараться уснуть, а не то ее все одно что-то трясет в сильной лихорадке, да и боль от ран, нанесенных речными вампирами, пока не утихает. Наверное, неприятные воспоминания из прошлого - это болезнь, навеянная высокой температурой, усталостью и ознобом. В общем, надо спать. Утром, при свете солнца, многое будет казаться совсем иным.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"