Аннотация: Рассказ, написанный для городского конкурса "Беловские мотивы в творчестве современных авторов". Продолжаем экспериментировать с разными жанрами и пробовать себя в разных формах творчества)
Я стоял у кромки воды и оглядывался по сторонам. Русалкина заводь... Сколько же времени я здесь не был? Пожалуй, лет двадцать, а то и побольше. Желтеющие листья на деревьях, багровеющие осинки, рябины покрыты красными кистями - уже конец августа, через пару дней наступит осень. Синее небо с белыми облаками, по воздуху летят пушинки и обрывки паутинок, в удивительной лесной тишине слышен стук дятла по дереву... Милая, тихая вологодская глубинка, в которой, кажется, время замерло и ничего не меняется.
Именно сюда, в эти дальние края, меня с двоюродным братом Лешкой наши родители, живущие в Санкт-Петербурге, не раз отправляли на лето к родственникам - мол, нечего вам, школьникам, в городе делать, только баклуши бить да по улицам без дела болтаться, лучше на природе побудьте, чистым воздухом подышите!
Деревня, в которой жила наша родня, находится в Вологодской области, далеко от больших дорог и шумных городов. Можно сказать, это самая настоящая глушь, до которой так просто не доберешься. Стоящий стеной лес, прозрачный воздух, чистейшая вода, голоса птиц и гудение насекомых над полями - такое не забывается никогда. Где бы ты ни жил, что бы ни делал, но все одно в глубине души хочется хоть ненадолго вернуться туда, в девственную природу, где, находясь рядом с голубыми мхами соснового бора и вдыхая их неповторимый запах, чувствуешь себя так, будто заново родился. Впрочем, в детстве об этом не думаешь...
Сейчас я с уверенность могу сказать, что это было самое прекрасное время в моей жизни. Весь день бегаешь на свежем воздухе, ешь ягоды, а заодно грызешь овощи с огорода - а что, выдернул морковку из земли или оторвал лист капусты, вытер об одежду - и в рот! Благодать! Ведерки, полные лесной земляники, запах свежескошенной травы, доброе тепло русской печи... Самая лучшая еда - это черный хлеб с растительным маслом и крупной солью. Что же касается неповторимого вкуса топленого в печи молока, то он запомнился мне на всю жизнь.
Во второй половине лета приносили из леса полные корзины грибов, потом чистили их в сенях. Кстати, ничего вкусней маринованных бабушкиных груздей я не ел. А ещё мы постоянно ходили к кому-то в гости, потому что половина из живущих в деревне - твоя родня: бабушки, дедушки, дяди, тети, двоюродные (а то и троюродные) братья и сестры. Да и нравы среди здешних людей простые, душевные, в городах такого уже нет.
Жизнь в деревне нам с Лешкой не просто нравилась - мы каждый год с нетерпением ожидали наступления летних каникул, чтоб в очередной раз отправиться в деревню. Впрочем, туда же родственники привозили бабушкам и дедушкам ещё с пяток городских ребятишек разного возраста, так что скучать было некогда, и лето пролетало незаметно. В нашей компании заводилой всегда был неугомонный выдумщик Лешка, которому за неисчислимые проказы вечно попадало от родственников, и, надо признать, частенько эти выволочки были им вполне заслужены.
Лешка... Он был мне не просто родственником и другом, а ещё и одногодком, хотя по характеру были совсем разными: я - спокойный и уравновешенный, а он взрывной, вечно фонтанирующий самыми разными идеями, в большинстве своем невыполнимыми и совершенно невероятными. Наверное, эта неуемность к жизни и живость характера всегда притягивала к нему людей, а заодно невольно заставляла смиряться с бесконечными шалостями, на которые тот был великий мастер. Только вот бабушка то и дело беззлобно ворчала на него:
- У, шелопут! Лучше б делом занялся, а то одно баловство на уме! Сразу видно, что городской...
Так вот, когда мы в очередной раз оказывались здесь, в этих местах, далеких от шумного мира, то Лешку первым делом привлекала к себе Русалкина заводь - место, находящееся в паре километров от деревни. Там вместе стекались две небольшие речушки, рождаемые в разных лесах, а на месте их слияния находилась заводь довольно-таки немалых размеров. Почему Лешку она так интересовала? Причина проста: по словам деревенских жителей, там обитала самая настоящая русалка. Лично я к подобным рассказам относился совершенно спокойно - ну, живет себе русалка в той самой заводи - и хорошо, пусть живет дальше, лишь бы нас не трогала! А вот Лешка просто загорелся идеей увидеть эту сказочную водную обитательницу. Уж не знаю, чем брата так заинтересовали рассказы о здешней русалке, но он, как сейчас говорят, на нее "запал".
Надо сказать, что взрослые строго-настрого наказали нам лишний раз и без необходимости не ходить к заводи, или, во всяком случае, не озорничать около нее, да и лезть в ту воду не стоит, и уж тем более - купаться! Рыбу ловить там можно, но не вздумайте ничего бросать в заводь! Говорили: мол, мы понапрасну предупреждать не станем, а потому слушайте, о чем вас предостерегают взрослые люди, умудренные жизненными опытом, да и повидавшие немало!.. К тому же она, эта самая заводь, в середине ой какая глубокая, а на дне бьют холодные ключи, так что если судорогой ногу сведет - враз утонете...
Лично я многое из предупреждений и выдумок взрослых пропускал мимо ушей, а вот Лешка рассказы о русалке мог слушать бесконечно - уж очень она его заинтересовала, но в то время никому из нас даже в голову не могло придти, что задумал этот сорвиголова...
...Я еще раз огляделся по сторонам. Лето в этом году выдалось засушливым, дождей было немного, и потому вода в Русалкиной заводи довольно далеко отступила от берега, заросли камыша и рогоза начинались еще на берегу и уходили в воду едва ли не сплошной стеной, а дальше шла чистая вода, кое-где покрытая побуревшими листьями кувшинок и лилий. Неподалеку от берега, рядом с камышами, виднелись поверхности нескольких больших валунов, покрытых засохшими водорослями. Валуны стояли цепочкой, неподалеку друг от друга, и эта цепочка уходила вглубь заводи. Взрослому человеку можно даже шагать по этим камням, хотя для этого надо иметь длинные ноги. Надо же: весной и летом эти большие камни полностью скрыты под водой, во всяком случае, раньше я и Лешка пробирались по ним едва ли не по колено в воде. А сейчас вершины валунов находятся над водой и по ним вполне можно идти, даже не замочив ног.
Стоя у воды, я понимал, что собираюсь сделать огромную глупость, во всяком случае, ни одному нормальному человеку (и уж тем более взрослому и трезвомыслящему) подобная нелепость в голову не придет, но обещание, которое я дал Лешке, надо сдержать. Вот потому-то только и оставалось, что вздохнуть, и, преодолевая собственную неловкость, я направился к валунам в воде, чтобы по ним пройти как можно дальше вглубь заводи. Первый камень, второй, третий, четвертый... А когда я ступил на пятый, то стена камыша осталась позади, а передо мной расстилалась поверхность темной осенней воды, на которой то и дело расходились круги от плеснувшей рыбы, благо в заводи ее было полным-полно. Помнится, раньше за несколько часов тут можно было наловить полное ведро карасей... Надо же, несмотря на приближающуюся осень, в заводи все ещё цветут две белые лилии. Красиво... Отчего-то вспомнились рассказы бабушки, что белые лилии - это цветы русалок, при помощи которых водные девы видят все, что происходит на поверхности...
Вздохнув и стараясь не думать о том, как нелепо я сейчас выгляжу со стороны, произнес:
- Здравствуй, русалка. Ты меня, наверное, не помнишь - последний раз я тут был много лет назад, но, может, вспомнишь моего друга Лешу, того самого, что пытался поймать тебя...
Ответом мне была тишина, ничто не шелохнулось в воде, да я ни на что и не рассчитывал. Это Лешка верил в подобные глупости, а я человек куда более реально смотрящий на вещи. Если б не обещание, данное брату, я бы подобной несуразностью никогда не стал заниматься. Хорошо еще, что со стороны меня никто не видит... Кстати, сколько же нам тогда было лет, когда все это произошло? Кажется, двенадцать...
...- Ты что, с ума сошел?.. - спросил я Лешку, когда тот рассказал мне о своей задумке. - Зачем тебе это надо?
- А тебе что, не хочется посмотреть на русалку?.. - удивился братец.
- Почему, хочется... - не стал спорить я. - Только как ты собрался её ловить?
- Да я тут такое придумал!.. - выдохнул Лешка. - Не боись, не сорвется!
- Ага, никто из здешних её не поймал, а ты враз словишь!
- Ты же меня знаешь! Раз сказал, то сделаю.
- Ладно, ну вот поймаем мы русалку... - не стал спорить я. - А дальше что?
- А что с ней можно сделать?.. - даже удивился Лешка. - Посмотрим и отпустим! Не трусь, все получится! Только взрослым не говори, а не то они нам все дело порушат!
"Значит, нам опять попадет..." - мысленно подосадовал я.
Братец вечно придумывал какие-то приспособления, что-то изобретал - голова у парня работала в нужном направлении. Так что он вполне мог выдумать нечто необычное. Хотя, положа руку на сердце, стоит признать: от большинства этих его... гм... изобретений вреда было куда больше, чем пользы.
Спорить с Лешкой, когда ему в голову приходила какая-то очередная идея, было бесполезно. К тому же он обладал даром убеждения, под его настырностью и упорством устоять совершенно невозможно, оставалось только соглашаться. И, признаюсь, мне самому было бы интересно взглянуть на русалку (в существовании которой я очень сомневался) хоть одним глазком.
Потому дело кончилось тем, что через пару дней мы вдвоем с Лешкой направились к Русалкиной заводи. Все бы ничего, но нам пришлось тащить весьма тяжелую поклажу. На мой вопрос, что такое неподъемное находится в рюкзаках, Лешка лишь хмыкнул - мол, увидишь.
- Ты чего надумал?.. - поинтересовался я, когда мы подле берега вытряхнули содержимое рюкзаков, и я увидел какие-то непонятные железки, провода и большую рыболовную сеть - ее Лешка явно стащил из дядиного сарая.
- Я тут все установлю, её приманим и сеткой накроем...- Лешка просто горел желанием приступать к выполнению задуманного.
- Сеткой?
- Конечно, она же полурыба! Не удочкой же ее тягать!
- А чем мы её приманим?
- Долго объяснять, ты все одно не поймешь. Так что просто делай, что скажу!
Тут он прав: я в школе никогда зубрилой не был, точными науками не интересовался, да и с техникой не особо дружил. В отличие от Лешки, одним из любимых занятий которого было читать схемы приборов, словно какую-то интересную книгу.
Говоря откровенно, я так и не понял, что тогда придумал Лешка, и что за непонятное сооружение из железок и проводов он собирал на берегу, ну да от меня в тот день требовалось только одно - держи, привязывай, тяни, отпускай... Очень скоро мне все это надоело, тем более что я не понимал, чем именно мы занимаемся, и потому через какое-то время стал больше смотреть по сторонам, чем на манипуляции Лешки. Те камни, на которых я стою сейчас, в то время были полностью скрыты в воде, что не мешало моему братцу постоянно пробираться по ним, то и дело опуская в воду какие-то железки, а потом вновь возвращаясь на берег. В конце концов, он взял рыболовную сеть, бросил ее в заводь, и, стоя на том же камне, на котором я нахожусь сейчас, повернул выключатель на какой-то непонятной штуке, которую держал в руках.
Каюсь: в этот самый момент я отвлекся, вернее, уставился на лису, которая выглядывала из дальних кустов - похоже, рыжая плутовка не очень-то боялась людей, а мне на неё было смотреть куда интересней, чем на взъерошенного и мокрого Лешку. Несколько мгновений мы с лисой рассматривали друг друга, а затем я услышал громкий всплеск, после которого лисичка метнулась в кусты. Я быстро перевел взгляд на заводь и увидел, что Лешка барахтается в воде, причем довольно далеко от места, на котором только что стоял. Как он там оказался?!
Меж тем Лешка с головой ушел в воду, затем вынырнул, хватанул ртом воздуха и снова погрузился по самую макушку... Да он же тонет! Не раздумывая, я кинулся на помощь, вернее, решил добежать до тонущего брата по камням, но едва ступил на второй валун, как поскользнулся на водорослях, облепивших камень, и полетел в воду, ударившись головой все об этот же камень, и потеряв сознание.
Наверное, оба мы так и утонули бы в этой тихой заводи, но на наше великое счастье (по-иному это не назовешь) рядом практически чудом оказался сосед бабушки, дядя Коля. Как позже выяснилось, сюда он иногда ходил, чтоб нарезать лозы для плетения корзин. Сразу поняв, что происходит, дядя Коля скинул с себя кепку и сапоги, после чего бросился на помощь. Первым делом он даже не кинул, а швырнул меня на берег, затем ринулся спасать Лешку. Добравшись до того места, где голова парнишки показывалась из воды в последний раз, дядя Коля нырнул несколько раз и все же сумел ухватить Лешку за воротник рубашки, потащив несостоявшегося утопленника к берегу. Я к тому времени уже пришел в себя, и, хотя голова от боли просто-таки раскалывалась, в каком-то оцепенении наблюдал за всем происходящим.
Когда дядя Коля положил Лешку на прибрежную траву, тот даже не шевелился. Серо-бледное лицо, синие губы, закатившиеся глаза... Он что, все-таки утонул? Умер? Но наш нежданный спасатель, оттолкнув меня в сторону, уложил пострадавшего лицом вниз и стал сильно нажимать на его спину... Через какое-то время изо рта и ноздрей Лешки хлынула вода, а потом дошло и до рвоты.
- Что вы тут делаете?.. - рявкнул дядя Коля, когда стало понятно, что самое плохое осталось позади, и Лешка остался в живых. - Сколько раз вам было сказано, чтоб сюда не ходили?
Лешка сейчас говорить никак не мог, а я у меня в голове была настоящая каша. Потому я не стал ничего выдумывать:
- Мы это, русалку хотели поймать...
То, что после этого нам ответил дядя Коля, я не решусь повторить даже сейчас, спустя годы и в очень сильно смягченном виде. Русский язык богат, да и бранных слов в нем хватает, а уж применять их при должном умении можно так, что посторонний человек, услышав, только диву дается... К чему я это? Наш спаситель был не просто рассержен, а очень крепко разозлен, потому в выражениях не стеснялся, в наших характеристиках тоже, потому мы узнали о себе очень много нового. И, если судить по этой пламенной речи, нет на свете никого глупее, непослушнее и безголовее нас, двух городских дураков. Мы с этим утверждением, конечно же, не спорили. Даже если бы решились вставить хоть слово.
Весь день Лешка был молчалив и неохотно отвечал на вопросы, что вполне объяснимо после произошедшего. Да к нему особо и не приставали с расспросами - пусть парнишка придет в себя. А вот на следующий день нас с Лешкой подозвал к себе дядя Коля и бросил под ноги рюкзаки, которые мы оставили на берегу.
- Вот что, сынки... - сказал он. - Забирайте ваше добро. Я с утра к заводи ходил, собрал, что вы оставили - нечего всяким мусором природу портить. А еще я у русалки за вас прощения испросил, да и вам бы самим надо так сделать. Она же никому не мешала, никого не трогала, а вы наверняка обидели её сильно, охламоны... Только не вздумайте снова в воду соваться - это вам вчера, считай, очень сильно повезло! А русалка обиды не простит, и в следующий раз рядом может никого не оказаться, чтоб вас вытащить...
- Как же, буду я извиняться... - пробурчал Лешка, глядя вслед уходящему мужчине. - Она, мокрохвостая, меня чуть не утопила, получается, а я перед ней кланяться должен?
- Чего?.. - спросил я.
- Не "чего", а "что"!.. - огрызнулся Лешка. - Это она меня с места сдернула, а иначе я бы не отлетел с камня так далеко!
- Может, тебя большой сом с места сдернул?.. - предположил я. - Он в сетку попал, которую ты в воду бросил, вот и рванул в сторону...
- Да никаких сомов в Русалкиной заводи нет и быть не может!.. - только что не взвыл Лешка. - Их там никогда не водилось - у кого хочешь спроси! Ты что, думаешь, я просто так на плаву не удержался? Да я едва ли не лучше всех местных плаваю, а тут - как топор на дно пошел! Знаешь, почему? Это она меня за ноги хватала, вниз тянула, и выплыть не давала!
- Ты что, её видел?.. - с замиранием сердца спросил я. - Какая она?
- Какая, какая... Такая! Волосы у нее рыжие и длинные.
- Ну...
- Не нукай, не запрягал!.. - Лешка явно был не в настроении. - Вон, смотри, если не веришь...
Щиколотки у брата, и верно, были кое-где покрыты синяками, которые выглядели достаточно устрашающе. Я молчал, охваченный суеверным страхом: верить услышанному и увиденному не хотелось, но и не верить нельзя, уж очень правдоподобно выглядит.
- Все равно её поймаю!.. - заявил Лешка. - Вот увидишь!
- Может, не надо?
- Надо!
- А если снова...
- Я в этот раз хорошо подготовлюсь!
К счастью, исполнить свою угрозу он не успел: через два дня в деревню приехали родители Лешки, чтобы забрать его домой. Я знал, что еще в начале лета брат подавал заявление в какую-то заумную школу с математическим уклоном, куда берут далеко не каждого. И сейчас наконец-то пришел ответ, что Лешке надо прибыть то ли на собеседование, то ли на какие-то тесты... Так что еще через день мы уехали из деревни - оставлять меня там после случившегося не захотели.
С того времени больше в нашу любимую деревню мы не ездили. Лешка поступил в ту самую школу, об учебе в которой мечтал, и отныне полностью посвятил себя любимым вещам - математике и приборостроению. Он даже на каникулах пропадал на каких-то прикладных занятиях. Мои же родители купили дачу под Санкт-Петербургом, и теперь лето я проводил неподалеку от Финского залива. Там, конечно, хорошо, но... В общем, совсем не то, что тихая деревня в северном Вологодском краю.
Шли годы. Я поступил в медицинский институт, а Лешка - в тот, который связан с его бесконечно любимым приборостроением. Несмотря на занятость, мы старались перезваниваться, иногда даже проводили вместе время, пусть это случалось не так и часто.
После учебы я устроился в больницу, работал хирургом - звезд с неба не хватал, но меня считали неплохим специалистом. Лешка же работал на каком-то секретном предприятии, связанном с армией, и пропадал на работе днями и ночами. Достаточно сказать, что его жену с новорожденной дочкой из роддома пришлось забирать мне - у Лешки была сдача проекта, и вырваться, даже ненадолго, он никак не мог.
Конечно, из-за постоянной нехватки свободного времени мы встречались редко, но я всегда был желанным гостем в доме брата, а его дочь Аленку, свою крестницу, вообще любил, как родную. Девочка была такая же егоза, как ее отец, только вот, в отличие от Лешки, математику и физику на дух не переносила (что ж, такое тоже случается), зато с раннего детства сочиняла стихи, на мой неискушенный взгляд, очень даже неплохие.
В последний раз я видел Лешку после Нового года, когда пришел поздравить все их семейство с праздниками. Брату повезло с женой, и я ему по-хорошему завидовал. Говоря откровенно, мое тогдашнее настроение было совсем не праздничным - я переживал крушение своей семейной жизни. Моя жена, красивая и умная девушка, работала в крупном банке, владела пятью языками и всегда хорошо знала, чего хочет добиться в жизни, а потому не видела перед собой никаких препятствий для достижения задуманного. У нас и раньше случались разногласия, но когда встал вопрос - ребенок или долгожданная должность начальника отдела, то она без колебаний выбрала карьеру. Да и я перестал ее устраивать в роли мужа. Почему? Оказывается, обычный хирург в рядовой больнице - это "не престижно". В результате мы развелись, поделили ипотечную квартиру, и я оказался в коммуналке с пьющими соседями. Печально, конечно, но жизнь на этом не заканчивается.
- Будем надеяться, что новый год окажется лучше старого!.. - пожелал нам всем Лешка за праздничным столом.
Сейчас мой двоюродный брат был уже не прежним вихрастым мальчишкой, а серьезным мужчиной, но все таким же упрямым и умеющим настоять на своем.
- Ты чем-то обеспокоен?.. - спросил я Лешку, когда он вышел меня проводить.
- Да как сказать, на работе хватает всякого... - протянул тот, а потом вдруг сказал: - Слушай, а давай летом махнем в нашу деревню! Мы тут с одним делом должны закончить, и если все сложится удачно, то мне пообещали длинный отпуск...
- Неожиданное предложение, но ничего против не имею... - согласился я. - По лесу походим, сосновым воздухом подышим, к Русалкиной заводи сходим. Может, повезет, и русалку увидим, к которой ты в свое время испытывал немалый интерес.
- Хорошо, что ты заговорил об этом!.. - хмыкнул Лешка. - Кстати, ехидничать не стоит - русалка там действительно есть. Я её видел. Господи, какими же дураками мы были! Вернее, дураком был я.
- Леш, ты сколько лет в отпуске не был? Года три? Оно и видно: несешь невесть что, вспоминая детские фантазии.
- Это не фантазии... - покачал головой тот. - Я её действительно видел, пусть и размыто - под водой много не разглядишь.
- Как же, помню. Ты говорил, что у неё рыжие волосы...
- А еще у неё были очень злые глаза... - продолжил Лешка. - Она меня едва не утопила. Вообще-то, мне попало за дело - я тогда звуки голосов китов и дельфинов под водой включил, и сеть должна была ее накрыть... Наверное, она здорово напугалась, а, может, и разозлилась... Да и я ещё напортачил потом...
- Ещё сильнее?.. - закатил я глаза, не до конца уверенный, что Лешка меня не разыгрывает с этой старой историей.
- Когда она меня топила, я в её волосы вцепился и гребешок сломал, который у неё в волосах был.
- Гребешок, значит... - протянул я. - Похоже, после вашей встречи бедная русалка понесла немалые убытки.
- Так и есть... - серьезно кивнул брат, игнорируя насмешку в моем голосе. - За мной остался перед ней должок.
- Леш, ты извини, но, может, тебе не в ученые, а в сказочники надо было идти?.. - вот теперь я говорил серьезно. - Ну, какие русалки? Ты взрослый человек, вроде, при серьезной должности, дома - жена-красавица и умница-дочка. Пора бы повзрослеть, а ты просто до сих пор принимаешь за реальность свои фантазии. Послушай, это все объяснимо: когда ты тонул, недостаток кислорода, скорее всего, вызвал галлюцинации...
- И чего ж ты такой твердолобый, братишка?.. - невесело усмехнулся Лешка. - Хотя ты всю жизнь был таким, и, в отличие от меня, на нашей грешной земле твердо стоял обеими ногами. Хоть верь моим словам, хоть нет, но в последнее время не могу отделаться от плохого предчувствия. Что-то должно произойти, мне не по себе... Только не надо больше говорить о галлюцинациях - в данном вопросе я куда больше доверяю своим ощущениям.
- И это я слышу от человека с ученой степенью!
- Это вы, медики, народ трезвомыслящий, а мы-то как раз склонны к суевериям... Дай мне слово: если со мной что-то случится - позаботишься о моей семье. У меня же через пару месяцев сын должен родиться...
- Хорошо... - согласился я только для того, чтоб успокоить брата. - Обещаю. Что ещё?
- Вот... - Лешка достал из кармана гребешок.
Изготовленный из кости, он был выгнут подковкой и покрыт необычной резьбой, напоминающей волны, набегающие друг на друга. Очень похожими гребешками женщины пользовались лет сорок назад, а то и больше, но этот гребешок казался каким-то иным и поневоле приковывал к себе внимание. Ясно, что передо мной находится не фабричная штамповка, а дело рук хорошего мастера, причем труда на изготовление этой изящной вещицы ушло немало.
- Я его на севере купил, у тамошних умельцев.
- На севере... Погоди, это же там ты в командировке был?
- Вроде того - мы прибор испытывали в условиях низких температур... Я, когда этот гребешок увидел, сразу понял - именно такой мне и нужен. Пообещай, что если со мной что-то случится, ты придешь к Русалкиной заводи, извинишься за меня, попросишь прощения и оставишь там гребешок. Я у тамошней русалки один сломал, надо возместить потерю.
- Извинения, значит... А когда-то, если память мне не изменяет, ты другое говорил.
- Повторю еще раз - дурак тогда был... - вздохнул Лешка. - И не смотри ты на меня, как на скорбного головушкой! С возрастом многое меняется и приходит осознание того, что те тайны, которые еще остались в нашем мире, следует сохранять, а не раскрывать безоглядно, и уж тем более так грубо, как это делал я. Не надо лезть беспардонно в то, что нам пока неведомо. До сих пор стыдно вспомнить тот день. А ведь она, русалка, никому не мешала, жила себе, никого не трогала, как дядя Коля и говорил. А у меня, видишь ли, интерес возник, который обязательно нужно было утолить... В общем, пусть этот гребешок пока у тебя полежит.
- Да зачем он мне нужен?
- Сохранней будет. Я у Аленки еле-еле отобрал - она его из рук выпускать не хотела. Мол, будто бы волшебный, сам ей в руки просится... Кстати, когда я его покупал, старый мастер тоже о чем-то таком говорил... Так сделаешь о чем я прошу?
- Хорошо, обещаю... - кивнул я, а сам подумал, что брат, очевидно, заработался, и ему не помешает хороший отдых. Пожалуй, наша тихая вологодская деревня подходит для этого как нельзя лучше...
Лешка погиб через месяц. Самолет, в котором он летел вместе со своими сотрудниками, был сбит над морем. Темноглазые люди, которых я видел в выпусках новостей, со скорбью на лицах клялись, что произошло страшное недоразумение - мол, в истребителе произошел сбой электроники, высветился сигнал нападения, и неопытный молодой летчик по ошибке выпустил ракету, подбив чужой самолет, в чем сейчас бесконечно раскаивается. Правду говорят или нет - этого мы никогда не узнаем. Что бы там ни было, какие бы слова сочувствия сейчас не лились с экранов, но погибли одиннадцать человек, и их уже не воскресишь.
Еще через месяц я вновь встречал у роддома жену Лешки с новорожденным сыном. Выполняя свое обещание, заботился о его семье, как умел, да и родители Лешки тоже помогали осиротевшей семье по мере сил. В общем, жизнь продолжалась.
А не так давно мне сделали необычное предложение: отправиться в так называемую "горячую точку", потому как хорошие хирурги всегда нужны, особенно в подобных местах. Скрывать не стали: "точка" достаточно опасна, командировка весьма рискованная, но сумма, указанная в контракте, была более чем приличной, во всяком случае, по окончании контракта я смогу, наконец, решить свой квартирный вопрос. Увы, но жить (вернее, обитать) в так и не ставшей родной коммуналке с бесконечно пьющими шумными соседями было совершенно невыносимо.
Перед поездкой мне дали две недели отпуска, и я решил махнуть в деревню своего детства - просто хотелось побыть в тишине, да и обещание, опрометчиво данное Лешке, надо было исполнить. Я намеревался, было, взять с собой Аленку - пусть побудет в местах, которые так любил ее отец, но девочка отказалась, оставшись помогать маме с малышом. После смерти отца моя племянница сразу повзрослела, начала проявлять больше ответственности, да и характер стал чуть жестче. Именно Аленка стала опорой не только для матери, но и для родителей Лешки, потому я с ней спорить не стал и в вологодскую глубинку отправился один.
Правда, жилых домов в нашей деревне осталось совсем мало, да и обитали там в основном старики, но моему приезду обрадовались все. Бабушка давно умерла, но дед все еще держался, и за время моего короткого отпуска я постарался помочь старику как мог - перекрыл крышу сарая и починил забор. К заводи я не ходил, оттягивал посещение этого места насколько это возможно - не люблю ненужных (и уж тем более нелепых) действий, хотя обещание, данное брату, было одной из причин моего приезда.
Короткий отпуск промелькнул, словно один день. Сегодня я уезжаю, так что волей-неволей, но пришлось идти к Русалкиной заводи, туда, где много лет назад мы едва не утонули. Возможно, я избегал этого места потому, что в глубине души все еще жил детский страх и звучали в ушах запреты взрослых. Но обещание, данное погибшему брату, надо выполнять, и вот потому-то я, хирург со стажем, взрослый человек, сейчас стою посреди заводи и пытаюсь говорить с персонажем из старых сказок... Сюрреализм чистой воды, иначе все происходящее не назовешь.
Прекрасно понимая, что со стороны выгляжу более чем странно, я продолжал:
- Ты прости моего брата Лешку, не сердись на него. А заодно хочу попросить у тебя прощения и от себя за ту глупую детскую шалость. Брат сам хотел приехать, извиниться перед тобой, но он недавно погиб. Обломки самолета, на котором он летел, разнесло по морю, кое-что нашли, а вот с поиском тел все куда сложнее... Знаешь, понимание того, что наши детские проказы могут кого-то обидеть или кому-то причинить боль - осознание этого приходит с возрастом. Вот и до Лешки через годы дошло, что натворил, когда пришел сюда с сетью... Наверняка тогда, много лет назад, ты очень рассердилась...
В этот момент из прибрежных кустов вылетело несколько уток, и я, вздрогнув, оборвал речь на полуслове. Птицы пролетели совсем немного и уселись на воду. Вроде ничего необычного, но отчего-то я занервничал.
- Вот еще что... - после недолгой паузы продолжил я, доставая из кармана гребень. - Лешка говорил, что в тот день сломал твою гребенку, и потому искреннее извинялся и просил передать тебе другую.
Ответом мне была все та же тишина, лишь над камышами летают несколько больших стрекоз, плавающие утки то и дело опускают головы в воду, да легкий ветерок чуть покачивает стебли травы. Несмотря на теплый летний день, мне было не по себе: еще бы, посреди заводи стоит взрослый мужик и разговаривает сам с собой!.. Если б меня сейчас увидел кто-то из персонала нашей больницы, то отправил бы прямиком в психиатрическое отделение. Пожалуй, с этим представлением пора заканчивать.
- Возьми... - я положил гребешок на камень у своих ботинок. - Русалка, если ты существуешь, то еще раз прошу у тебя прощения за нас. Извини, если что не так...
Повернулся, пошел прочь, сошел на берег и сделал по земле с десяток шагов, когда сзади раздался громкий плеск, а спустя мгновение - еще один. Будто что-то большое упало в воду. Или кто-то ударил по водной глади сильным хвостом. Я замер на месте, но вновь наступила тишина, лишь ветерок шевелил прибрежную траву, а я изо всех сил боролся с желанием оглянуться назад - просто боялся увидеть, что гребешка на камне уже нет...
Ясно, что это плеснула большая рыба, которой полно в здешней заводи, или одна из уток изо всех сил хлопнула крыльями по воде, и от кругов, расходящихся по поверхности, гребешок может смыть с камня. Но я отчего-то хотел думать, что все произошло совсем не так...
Вздохнул, успокоил колотящееся сердце, и, не оглядываясь, пошел дальше - не стоило терять время, через два дня мне надо быть в Питере, а дорога долгая.
Немногим позже я осознал, что иду и отчего-то улыбаюсь, да и на сердце стало легче. Еще невесть почему пришла уверенность, что моя командировка в "горячую точку" закончится хорошо, и я вернусь домой живым и здоровым. А после возвращения я обязательно вновь посещу эти тихие места, но уже вместе с племянницей - уверен, ей здесь понравится.