-- Что повелеваешь сделать, Августа, и куда прикажешь тебя проводить?
-- Тут где-то есть, и я знаю это совершенно отлично, прудик и садик с чудесными восточными цветочками.
-- Мне кажется, тоже известно это место.
-- Да к тому же и холодно мне тут. Если уж мы туда идем, то я желаю накидку.
-- Одну минуточку, я принесу.
Узкий отрок ускользнул, а широкоплечий остался. В садик они вышли единственно по ее прихоти, но первый из них терпеливо старался во всем ее ублажать. А второго эта обязанность откровенно раздражала. Девушка и широкоплечий какое-то время ждали. Висело неловкое молчание: марциал робел разговаривать и с девушками, и с матронами, тем более высокородными. Издалека доносился шум представления и праздника. В тишине он стал заметнее.
-- Вся эта докука, которая тебя столь отвращает, пресыщает и томит, там тянется себе и тянется, -- вернувшись с накидкой, преувеличенно весело сказал фортунат. Нет, юноша был положительно многоречив. И они отправились.
Пока они идут, пользуясь случаем, автор считает нужным предуведомить, что фортунат и марциал -- это не имена, а должности и звания. Речь идет о двух коллегиях или схолах, состоящих при священном дворце и священной особе Государя. Марциалы посвятили себя Марсу и военному делу, а кому посвятили себя фортунаты, читатель легко может догадаться и сам, но вот их профессию описать одним словом невозможно.
Сворачивая по дорожкам то направо, то налево, они пошли мимо деревьев и кустов, павильонов и статуй, маленьких храмов и мостиков. Щедроты Цереры чередовались с ухищрениями Минервы. Каменные изгороди образовали настоящий лабиринт. Тут знающий человек вспомнил бы о Дедале и начал бы опасаться Минотавра: но чудовище толпы шумело -- только позади, во дворце. Между тем императорский дворцовый сад захватила Селена, и всюду блистали доспехи ее доблестных легионеров. Но три подростка отправились на поиски другой богини.
Неожиданно навстречу им из-за деревьев выступила стена, высокая и кирпичная. Кажется, они действительно заблудились в лабиринте?
-- Ну так и где же ваши прудик и садик? -- топнула ножкой августа.
-- А озерцо и цветник как раз в той стороне, нужно только через стенку перелезть, -- ответил все тот же фортунат.
-- А почему такие сложности?
-- Моя вина, августа, я немного перепутал дорогу, так что мы уклонились с верного пути. Теперь уже дольше обходить, перелезть проще.
-- Одну минуту, августа, позволь нам посовещаться, -- марциал отвел фортуната в сторону и тихонько спросил, приглушая декурионский голос. -- Что ты делаешь? Куда ты нас завел? Мнится мне, сад совсем не в той стороне. И вот такое у меня есть подозрение, что эта стена внешняя.
Фортунат криво усмехнулся:
-- Открою тайну. В зале побоище и всеобщая резня. Понимаешь? Пиршество не Вакха, но Дита. Повсюду текущая кровь, и истекает она из ран зарезанных людей. Так что у тебя подозрение, а у меня решение. Я так решил, нам надо бежать.
-- И много там людей зарезано? -- марциал повернулся, готовый бежать обратно.
-- Почти все гости и слуги, -- сказал фортунат, придерживая его за тунику.
-- А что же наша родня, наши коллеги?
-- Вспомни присягу и приказ. Мы обязались и нам поручено защищать блистательную. Это сейчас наш долг, понимаешь? Поэтому лучше подумай, как нам перелезть. Подсади сначала меня, а потом помоги блистательной.
Августой ее называли из лести, официально ее титул был именно всего лишь "блистательная".
С большим трудом и неловкостями перелезли через высокую стену, опираясь на выступы кирпичей.
-- Где это мы оказались? -- вертела головой августа. -- Это явно улица, вон на той стороне особняки знатных людей.
В самом деле, напротив можно было даже в темноте увидеть трехэтажные дома с мраморной отделкой, мало похожие на инсулы, но ничтожные перед дворцом, который они только что покинули.
-- Мы спасаем твою жизнь, августа, -- ответил фортунат.
-- Вы это всерьез? -- она уж все никак не могла поверить. Как и марциал раньше, но его-то недоверие было недоверчивостью профессионала.
-- Если ты думаешь, что это веселое приключение понарошку и для твоего удовольствия, то ты ошибаешься. Равно ты ошибаешься, если думаешь, что это греческий роман или поэма про героев. Нельзя медлить ни минуты, нужно отправляться, -- в его речи присутствовала непривычная жесткость и отсутствовала давешняя любезность. Эта перемена ее несколько оглушила, но возымела действие, и она стала послушной. Было очевидно: предыдущие прихоти августы сильно его разозлили.
Праздник в честь Юпитера Капитолийского затянулся сильно заполночь. Улицы, по которым они шли, были пустынны. Чернь уже большей частью спала, а немногие простолюдины праздновали в отведенных для этого местах. Лучшие люди праздновали в императорском дворце или у себя дома. Трое подростков свернули на мостовую одной из широких главных улиц, и после этого сворачивать почти не пришлось. Шли час, озираясь по сторонам и шарахаясь от шорохов. И напрасно: воры и грабители то ли праздновали вместе со всеми, то ли (что правдоподобнее) искали себе поживы в более людных местах.
Они покинули Город через Южные ворота, попрощались по обычаю со статуями, а потом пешком шли остаток ночи. Августа устала и начала сетовать и стенать. Когда уже вполне рассвело, они поймали подводу и проехали на ней полдня. Фортунат считал нужным развлекать возницу разговорами -- вместо платы. Перед полуднем они были в ближайшем городке и остановились на первом же постоялом дворе.
Вполне проснувшийся и уже скучающий бойкий раб пропустил их, принял деньги и определил в камору. Расплачивался фортунат.
Постоялый двор был обшарпан.
-- Каморы неважные, -- сказал склонный к деликатности фортунат.
-- А точнее, выглядят почти трущобами, -- ответил марциал. "Трудно здесь будет августе", -- подумал он про себя и подозрительно спросил у фортуната:
-- А откуда у тебя кошелек?
-- Богиня ниспослала.
-- А может быть какой-нибудь другой бог? Не Меркурий Придорожный, случаем? Не пострадал ли возчик?
-- Помилуй, случайная удача и никакого мошенства.
Марциал вынужден был ему поверить.
-- Довольно мы щадили ее. Ты скажешь или я скажу?
-- Кто из нас утверждает, будто видел, как все произошло? Говорить должен свидетель.
-- А я думал, вас воспитывают в большей смелости. Ну, хорошо. Августа, -- обратился он к девушке, которая как раз располагалась на сомнительной и нечистой постели. -- Наверное, пришла пора нам объясниться и все объяснить.
-- Я слушаю своего спутника, -- августа сделала, как ей показалось, суровое и надменное лицо будущей властительницы полумира.
Фортунат начал торжественно:
-- Свидетельствую. В большом покое Палатинского дворца случилось кровопролитие. Я не знаю, кто его совершил и зачем, но совершенно точно, что многие в нем погибли. Весьма вероятно, что и твои родственники или даже твой священный отец пали жертвами убийц. Точно я не знаю, но что я знаю точно, так это свою обязанность спасти твою жизнь.
А вот теперь лицо августы действительно закаменело как у статуи. Она молчала. Мальчики раскладывали постели.