Главы 1-2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Глава 1
Пахло пережаренным мясом, кислой похлебкой, табачным дымом, разнесенным на подошвах полпивом и навсегда въевшимся в одежду потом. В гвалте и душной толкотне уже давно образовался круг зрителей, внимательно следивших за происходящим. Какая-то заезжая девчонка, с придурью, как все эти городские, должно быть впервые попробовала хмельного мёда и теперь самозабвенно плела сказки селянам.
- Зуб даю.
- Девушка, красивая такая, а зубьев не жалеет.
- Ты бы попроще что рассказала, а то выдумала...таким и детей уже не удивишь.
Публика была милостива, но Рине не того надо было - она жаждала понимания и должных почестей.
- Последний раз повторяю! - выбивалась она из сил, сидя в кругу снисходительно скалящихся селян. - Сам сказал: грифона отдам, если на нем вокруг башни облетишь!
- Да ну, брехня.
- Вы послушайте-ка!
Андрина уже давно вышла из себя. Если бы они знали, кого принимают за домашнюю девочку, сбежавшую в отцовских латах бродить по Эльмару. Её рука дрогнула, потянувшись к упертым в пол ножнам, но она вовремя поймала на себе взгляд вошедшего в таверну человека и нехотя отложила урок вреда словоблудия на потом. Человек прошел к стойке и взял вина, обозначив своё присутствие движением головы, адресованным явно Рине.
- Ну, и что было дальше? - смеялся старожил, прокручивая сальными пальцами бороду. - Оборотни, вампиры и прочая сказочная дрянь тебе не встречалась?
- Ты не поверишь, - сквозь стиснутые от злости зубы выговорила Рина.
- Охота такой глупостью людей дурить, - недовольно буркнул забытый всеми менестрель. С приходом этой белобрысой он уже потерял надежду отработать хотя бы половину обещанного хозяином ужина. Большая часть таверны давно ничего не заказывала и не пила, увлеченная глупой девицей.
- Ну что вы, девочке просто помечтать захотелось, - кто-то из слушателей, явно умиляясь светловолосым гневливым ангелком, с пониманием и заботой похлопал рассказчицу по плечу. Через мгновение он уже сидел на коленях, подчиняясь воле Рины, завладевшей его кистью. Ей безумно хотелось лишить его этой самой кисти, но сзади её окликнули.
- Андрина, оставь его, мы уходим.
В духоте и клубах дыма повисло молчание. Люди начали подниматься со своих мест, подтягиваясь к их столу. Пьянчуга неопределенно мычал, выгибаясь так, чтобы ослабить боль, и вытирая коленями заплеванный грязный пол.
- Девочка, ты бы лучше отпустила его, - спокойным голосом посоветовал старожил. - Мы женщин не трогаем, пока они знают своё место.
- Перегибаешь, городская!
В сгустившейся вокруг толпе рокотали, как отдаленные раскаты грома, угрозы. Хозяин таверны, коротконогий толстяк, курсировал за стойкой, пытаясь разглядеть происходящее из-за спин селян. "Не миновать убытков", тревожно думал он, отирая потеющие пальцы о замызганный фартук и припоминая последнюю свою встречу с жениной скалкой.
- Андрина, - снова позвал человек за спиной.
Рина поморщилась и нехотя отпустила добычу, брезгливо отряхнув руку. Пьянчуга вскочил, надеясь тут же взять реванш, но старожил остановил его, кивнув двоим.
- Понаехали, - прокатился единый недовольный вздох, но толпа всё же нехотя расступилась, пропуская городских смутьянов к выходу. Судя по звукам за закрывающейся дверью, в таверне наконец нашли предлог сцепиться, начиная с характерного звука рвущихся струн чужой лютни и емкого, доходчивого ответа без вины пострадавшего менестреля.
Дверь плотно затворилась, отрезая двоих от теплого светлого уголка и оставляя их наедине с ночью. Вдалеке залаяла собака, елозя цепью по чему-то железному.
- Не смотри на меня так, - отмахнулась Рина. Она отошла к коновязи и без особого интереса поковыряла её грязным ногтем.
- Ты ставишь нас под угрозу, - холодно ответила её спутница, скидывая с головы капюшон.
- Мы в глухом селе! - рявкнула Андрина в ответ, напугав пегую, привязанную рядом. Противница снисходительно промолчала, бросив в сторону Рины полный яда взгляд.
- Ладно, пойдем домой, завтра рано вставать, - быстро сменила тему Андрина, не встретив сопротивления.
- Первая здравая мысль за сегодняшний день, поздравляю.
Белобрысая хмыкнула, кутаясь в плащ.
- Что-то сильно подмораживает для этого времени, да, Сава? На что ты там вообще смотришь?
Её спутница уже забыла о конфликте, озабоченно рассматривая растянутое над селом иссиня-черное небо в светящихся крапинах звезд.
- Что-то гложет меня сегодня... не знаю. Неважно.
Андрина хмуро почесала переносицу, пожала плечами и вышла из-под навеса на облитую лунным светом дорогу, неторопливо направившись в сторону окраины. В приглушенных красках ночи все звучало, дышало, всё шевелилось без покоя, продолжая свою жизнь без людей, мирно спящих в своих домах. От трав, из теплого хлева, с полей и лугов, из леса - отовсюду отделялись, тянулись запахи, смешивались, долетали до обостренного обоняния вместе с легким ветерком, своей пряной сладостью будоража чувства и пробегая мурашками по спине. Наконец, сзади послышался хруст шагов по мелким камушкам, и Сальвиция поравнялась с Риной.
- Какие новости о северных границах? - тихо подала голос последняя.
- Пока всё глухо, но стоит поторопиться - Трилл собирает силы, и ходят слухи о том, что некоторые альдеанцы переходят на её сторону.
- Не сомневалась, - поежилась Рина. - Я никогда не верила в миф о том, что Альдеан обладает твердыми позициями. Восток всегда держался особняком.
- Но Гитес Мирел? Он ведь на стороне Союза.
- Он настолько далеко от происходящего, что это скорее похоже на его очередную причуду, чем на готовность помогать. Никто не знает, что было бы, располагайся его земли на границе с Римедионом, в самом пекле.
- Согласна, - тяжело вздохнула Сальвиция.
- Что ж, дамы - вперед, - Рина остановилась у калитки двора, на котором стоял осевший на бок дом, и галантно открыла её перед своей спутницей. Но Сава не успела войти: дверь дома широко распахнулась, и на улицу, выкрикнув что-то бранное, выбежала еще одна девушка, никого не замечая, перемахнула через забор и устремилась в сторону леса. Вслед за ней на двор вылетел мужчина, надеясь догнать, но, натолкнувшись на Рину и Саву, замерших от удивления у калитки, остановился.
- Где вас носит? - закричал он, смахивая с лица лезущие в глаза волосы.
- Рейф, остынь, - с нажимом сказала Сава, смерив его холодным взглядом. - Ваши разногласия не повод повышать голос.
- Извини, - уже спокойнее ответил мужчина.
- Куда она убежала? - вглядываясь в темноту, спросила Рина.
- Не беспокойся, он у меня, мы... поменялись.
- А ты-то куда? - Андрина за руку остановила мужчину, который, было, собирался проскользнуть мимо них.
- Я должен найти её.
- Рейф, - нахмурилась Сава, - Ты не можешь идти с ним. Лекса не девочка - сама вернется.
- Идите в дом.
Девушки с недоверием переглянулись.
- Успокойтесь, я не стану делать глупостей. Просто подожду её на крыльце.
- Как знаешь, - Рина пожала плечами и направилась к дому, уводя за собой Саву.
Все случилось ближе к рассвету. Неожиданно для себя Андрина заворочалась в теплой постели и проснулась. Привыкшая доверять инстинктам, она немедленно поднялась из кровати и, кутаясь в рубашку, прошла в сени. Дверь скрипнула чуть громче обычного, и она вздрогнула. Выглянув в темноту, на горизонте уже подернутую серой дымкой, она увидела что-то, что заставило её вернуться в дом и, вбежав в спальню, растолкать мирно спящую Саву. Не тратя время на расспросы, она тоже вскочила и молча последовала за Риной.
Выйдя на двор, они осторожно спустились с крыльца и направились к тому, что привлекло внимание Андрины. Чем ближе они были к черному силуэту, распластавшемуся на земле, тем скованнее становились их движения - тела перестали подчиняться, не желая двигаться навстречу страшному предчувствию. Глаза уже начали различать едва заметные движения силуэта. Послышались странные скулящие звуки, далекие от человеческих стонов.
- Лекса, - вырвалось у Савы, когда глаза привыкли к темноте.
Лежащая на земле девушка еще подвывала, но уже тише, мучительно прижав руки к животу. Между её пальцев проблескивал тонкий длинный остов дротика. Сальвиция скользнула вдоль забора, пока Андрина занялась раненой.
- Тише, это же пустяки, дай я вытащу, - торопливо шептала она, пытаясь убрать смявшие ткань плаща бледные пальцы. Девушка неистово замотала головой, что-то мыча сквозь плотно сжатые зубы, а в уголках рта клоками собиралась розовая пена. К ним вернулась Сава и опустилась рядом на колени.
- Никого - ни наших, ни того, кто это сделал. Дротик заговорен? Отравлен?
- Я не могу понять, мне нужно достать сначала, - с надрывом бросила Андрина, делая последнее усилие, когда дротик, наконец, проскользнул между пальцев раненой и, покинув окровавленный бок, засверкал в лунном свете.
- Заговоренный, - без тени сомнения определила Сава. - Обычный можно достать самому.
- Не покинет тело, не подействовав, - подтвердила Рина. - Да и с зазубринами, вот дрянь...
По телу Лексы пробежала судорога, изогнув его, скрутив, и неожиданно она успокоилась, как-то разом опав. Рина охватила пальцами безвольную кисть, пытаясь нащупать пульс. Взбивая отсыревшую пыль, во двор вбежал Рейф. Сава обернулась, чтобы нанести удар, если это потребуется, но, разглядев его, только вскочила на ноги.
- Что произошло? Где он?
- Спокойно, он все еще у меня, - пытаясь отдышаться, объяснил мужчина. - Они забрали подделку, но знали, что он у меня, метили наверняка. Что с ней?
- Жива, пока что, - утирая лоб, ответила Андрина. - Помогите мне отнести её в дом.
- Подожди, - прервала Сава. - Если они знают, где мы, у кого артефакт, кому его передают, и когда ты выйдешь во двор почесаться, единственное возможное решение - ехать. И срочно, не дожидаясь утра. Мы можем разделиться, кто-то останется здесь, с ней, но дело нужно завершить как можно скорее.
- Я поеду, - без колебаний согласился Рейф. - Сейчас же. Один.
С последним словом Рина, открывшая рот для нескольких весомых аргументов, осеклась.
- Быть может, это сделает Ренард? - с сомнением предложила Сава. - Ты не хочешь остаться?
Проигнорировав её, Рейф подошел к распростертому на земле телу и опустился рядом с ним на землю. Сава и Рина отошли в сторону, оставив их наедине. Светало.
Склонившись над бледным лицом, Рейф коснулся похолодевшими пальцами её смеженных век и бережно утер платком влажные губы.
- Помогите мне, - он тихо окликнул Рину и Саву, и указал им на дверь. Сам он аккуратно поднял Лексу на руки и понес в сторону дома.
- Послушай, ты должен взять с собой Ренарда, я вызову его с Тирлин, она мигом долетит, - уже стоя у ворот, Сава в последний раз попыталась уговорить Рейфа. На её затянутой в перчатку руке переминалась маленькая пустельга, готовая взмыть в воздух.
- Я должен закончить это сам. Возвращайтесь на прежнюю дорогу как сможете. Я догоню.
Сава молча кивнула и отошла в сторону, пропуская мужчину за ворота. Конь нетерпеливо забил копытом, ощущая волнение всадника, когда тот бросил последний взгляд на дом и, кивнув Сальвиции, пришпорил.
- Если она доживет до утра, то вряд ли сохранит рассудок, - устало сообщила Рина, вернувшись от раненой из дома. - Я еще не разобралась в той гадости, которую в нее всадили, но так просто это не закончится.
- Мы справимся.
В темноте. Руки тянутся вперед слепо, но ничего не касаются.
- Почему ничего не видно?
Подчиняясь словам, разлетаются звуки, становясь очертаниями смутно знакомой картины. Как кругами по воде прорисовывается слепящий день, редкая поросль под ногами и глубокий каньон впереди.
- Слишком хороший день для...
Ты поворачиваешь голову. Человек рядом с тобой с улыбкой смотрит на противоположную сторону каньона.
- Слишком хороший день для? - переспрашиваешь ты.
Слова эхом разлетаются, рябью искажая видение.
- Слишком хороший день для...
Эти бессмысленные повторения пугают тебя. Тень накрывает вас обоих, и кто-то сзади кричит "ложись!".
Грохот, пыль, песок, падение, фантомная, несуществующая боль в ноге. Ведь это только кажется...
И снова ты паришь в невесомости, в окружении тьмы. Легчайшее дуновение твоего дыхания и ноги чувствуют под собой опору.
Проселочная дорога. В ночном сумраке ты не видишь, с кем споришь, но злость и обида клокочут внутри. Что-то холодное на шее, что ты срываешь, бросая в лицо человеку. Вдруг - чистый инстинкт, реакция, животный страх, напряжение.
- Что там?
Свист и резкая боль в боку. Крик и смутно - твоё имя.
Тьма. Ты клубком в ней, как ребенок в утробе матери. Слышишь только своё дыхание и стук сердца в ушах.
"Будь со мной"
Эти слова наполняют пространство, вытесняя тебя.
Кровь. Повсюду кровь. И крики, стоны, плач. Жалости! Они просят жалости! Умоляют! В твоей руке - топор. Это видение яснее остальных. Остался один дом - ты выбиваешь дверь ногой и входишь, как входят триумфаторы в захваченный, залитый кровью и отчаянием, павший город. За лавкой - женщина, она прячет от тебя детей.
- Умоляю, не надо! Умоляю, только не дети! Мои дети! Пощади их! Я умоляю!
Ты знаешь, что произойдет, когда ты протянешь руку. Женщина бьется в истерике, прижимая детей к полу так, что им почти нечем дышать. Взмах кистью, незаметное движение - женщина ударяется о стену и падает замертво в неестественной позе, оставляя за собой длинный алый след. Дети плачут, скулят как щенята. Старшая девчушка прижимает к груди голову мальчика, который ревет, захлебываясь. Ты поднимаешь тяжелый от чужой крови топор.
- Это не я!
Дымка рассеялась.
Девушка опустила голову обратно на подушку, ладонью утерев покрытый испариной лоб.
Наполняющий комнату солнечный свет зайчиками поплыл в ослабевших глазах. Всё вокруг медленно оживало. Из-за воздушных занавесок в незабудку дул легкий ветерок, в лучах солнца оседала пыль, уютно пахло прогретой солнцем землей. За окном, поскрипывая колесами, проехала телега, своим дребезгом взорвав голову болью. Поморщившись, девушка стянула с себя одеяло и медленно, прислушиваясь к себе, села. Без удушающей тяжести на груди стало легче. Голые, онемевшие ступни коснулись холодного пола, в глазах на мгновение потемнело. За дверью комнаты кипела жизнь - гремела посуда, скребло по дереву, и кто-то грузно ходил из угла в угол. С трудом поднявшись и поймав равновесие, девушка проковыляла к двери и толкнула её вперед. Она тяжело открылась, протеревшись о порог, и в лицо пахнуло тем смешанным едким запахом кухни, который навсегда въедается в стены. Ноги сами дошагали до стола и, чуть не промахнувшись, приземлили тело на длинную скамью. На теплом подоконнике стояла крынка с парным молоком. Возле крынки с абсолютно невинным видом сидел толстый рыжий кот и лукаво стрелял глазами в сторону белоснежной пленки, затянувшей молочную поверхность. По его довольно топорщившимся усам было понятно, что он планировал сытно пообедать, нежась в лучах ласкового солнышка.
- А ну брысь, голодранец! - вошедшая в комнату немолодая женщина угрожающе замахнулась на кота скалкой, и тот то ли спрыгнул, то ли свалился с подоконника, обиженно заныв из кустов. Она была не полной, скорее грузной, с тяжелой поступью и, как водится, вечно отекшими ногами. Волосы уже начинали седеть, отчего некогда русый цвет приобрел грязный оттенок, а лицо покрывали хлопотливые морщинки - такие женщины, которых обычно называют тетушками, всегда обильно хмурятся и так же без меры улыбаются - у них всего в избытке. Еще попеняв коту, тетушка вдруг заметила за столом полусознательное тело и всплеснула руками.
- Лекса, никак очнулась! - заохала тетушка и, зачем-то погрозив ей пальцем, заспешила обратно к печи.
За простенком скрипнула дверь, и зазвучали голоса, к которым девушка прислушалась, зажмурившись от боли в висках.
- Как ты думаешь, сколько еще понадобится времени? - спросила девушка. Её голос звучал звонко, как натянутая тетива.
Ей ответила сиплым резким голосом другая девушка:
- Я знаю одного целителя в Регонто, пожалуй, он мог бы помочь.
- Значит, если есть шанс, будем ждать улучшений. Ведь мы не можем оставить её здесь.
- Я не уверена, что у нас есть возможность так рисковать. Это противоречит уставу.
- Цикл огня наступает уже через неделю, - встрял невидимый за стеной мужчина, - и за это время мы должны успеть перейти Плейн-Холлоу. У нас не будет времени добираться до побережья, чтобы сесть на корабль. Да и в нашем положении это просто невозможно.
- По нашим расчетам мы должны были быть уже у истоков Теара, - заметила сиплая собеседница.
- Я ничего не хочу слушать, - отрезала первая, - Если надо будет - мы найдем способ взять её с собой... Лекса?
Лекса обернулась, чтобы увидеть троих, только что споривших - золотоволосую девушку, с тяжелыми кудрями и проницательными зелеными глазами, её спутницу, светлую, почти альбиноса, с явно сломанной когда-то переносицей, отчего нос, казалось, предпочитал левую сторону лица правой, и возвышающегося над ними мужчину с меленькими круглыми глазками и пшеничными волосами, стриженными под горшок.
Девушки в мгновение ока окружили Лексу: что-то свыше разверзлось, обратив на её больную голову град вопросов. Мужчина остался стоять поодаль, задумчиво покачивая головой и иногда кисло улыбаясь.
- Разошлись! - командным тоном велела тетушка, расставляя на столе горячую еду. - Кушай, девочка.
Лекса пришла в себя уже с ложкой в руке и студенистым комком каши на ней. Было неловко есть под пристальным вниманием устроившихся на лавке напротив девушек, но как только первая ложка горячей овсянки достигла изголодавшегося желудка, и по телу разлилось живительное тепло, Лекса набросилась на пищу, забыв о зрителях.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила белобрысая, когда Лекса уже слизывала молочные усы, запивая уплетенную за обе щеки кашу.
- Уже лучше, - отдышавшись, ответила она.
- Значит нужно ехать, - заметил мужчина, наконец, оторвавшись от стены, к которой лениво привалился, наблюдая за сценой, и подошел к столу.
Оживившись и повеселев, Лекса посчитала нужным осведомиться.
- Куда?
- Рина, - тихо позвала золотоволосая, бросив взгляд на беспечно хозяйничавшую у печи тетушку.
- Пойдем, - Андрина за плечо потянула Лексу, чтобы та поднялась с лавки, и отвела её обратно в комнату с незабудковыми занавесками. Там она окинула подозрительным взглядом улицу, плотно закрыла окно и притворила дверь. - Давай, я помогу тебе собраться.
Лекса опустилась на кровать, неожиданно разморенная плотным завтраком.
- И всё же, куда?
- План не изменился, - уклончиво заметила Андрина.
- Я не понимаю, - раздражаясь, бросила Лекса.
- Почему ты спрашиваешь? - шепотом спросила Рина, бросив тревожный взгляд на окно.
- Потому что при всем моем...расположении к вам, я не вижу возможности отправляться куда-либо.
- Ты в своем уме?
Андрина подошла ближе, вглядываясь в Лексу так, как будто искала на её лице следы проказы.
- Ты спрашиваешь, потому что не знаешь? - странным голосом спросила она.
Лекса кивнула, не понимая причину такого вопроса.
- Так вот в чем дело...яд деменции...или замещение...в любом случае...но как быть? - торопливо заговорила Андрина, отойдя к дальней стене, как будто хотела лучше разглядеть девушку.
- Прости...простите, - поправила себя Лекса, наконец вспоминая о манерах при разговоре с незнакомыми. - Я очень благодарна Вам за заботу, но все-таки не могли бы Вы объяснить, что происходит?
- Подожди, - Рина стремительно вышла из комнаты, затворив за собой дверь.
В наступившей тишине Лекса, наконец, прислушалась к себе. Неожиданно, к большому своему удивлению, она поняла, что не помнит, как провела вчерашний день. И день до него. И месяц. И год. Лекса огляделась - тесная комнатушка, в углу - мешок, ножны, одежда. На маленьком столе - какие-то бумаги, склянки. Ничто из этого не знакомо, как и люди за дверью. Всё это было дико, и оттого вдруг стало страшно. Подчиняясь первому порыву, Лекса вскочила с кровати и скользнула к окну, надеясь вылезти через него на улицу и убраться подальше от этого дома, но снова скрипнула дверь, и на этот раз вошли двое - Рина и золотоволосая, которую та назвала Савой.
- Кто-то должен седлать, Андрина, - холодно заметила Сава.
- Все намного хуже, - пробормотала та, оставляя девушек вдвоем.
- Послушай... - золотоволосая присела на край стола напротив Лексы и устало потерла глаза. - Какой бы нелепой тебе ни показалась моя просьба, я прошу рассказать, как тебя зовут, кто ты и что произошло с тобой два дня назад.
Это время, пока Сава напряженно буравила взглядом девушку, длились вечность, но, в конце концов, Лекса нашла силы признаться себе и ей в том, что сложно было отрицать:
- Я не могу. Не помню.
Снова подступил панический, животный страх. Сава увидела это и пересела на кровать, крепко сжав её плечо.
- Спокойно, посмотри на меня.
Нелегко было заставить бегающие, невидящие глаза остановиться на паре зеленых напротив.
- Теперь внимательно выслушай и запомни: тебя зовут Тамилексиэль Диалинн, кто ты и чем занимаешься - сейчас неважно. Если кто-то спросит - отвечай, что дочь кузнеца, там и училась. Не задавай вопросов, держись рядом, не забивай голову деталями и все обойдется. Ни на что не соглашайся, не говори с незнакомцами, не уходи далеко. Ты поняла? О памяти не беспокойся. Её мы вернем. Хотя бы ради этого ты должна пойти с нами, - заметив сомнение в лице Лексы, добавила Сава. - А сейчас собирайся, мы будем ждать снаружи.
Полный уверенности монолог успокоил Лексу, и когда девушка оставила её одну, пустота уже не угнетала её.
- Тамилексиэль Диалинн. Допустим, - вздохнула Лекса, собирая путанные волосы в хвост, подвязавшись свернутой на столе лентой. Имя легло на язык легко и не понадобилось много раз повторять его, чтобы запомнить. Теперь Лекса внимательнее пригляделась к вещам, разложенным по комнате: горку небрежно сложенной одежды на табурете венчала накидка, посередине залатанная и заляпанная бурым, на столе, среди бумаг лежали перчатки из шевро, а снизу стояли прислоненными разбитые, почти потерявшие форму ботфорты. Больше интереса вызвали ножны, из которых выступал мерцающий синим сапфиром эфес. Рука сама потянулась к серебряной рукояти, и с тихим гудением на свет показался бастард. Отполированный клинок тиглевой стали засверкал в лучах солнечного света, ослепляя и завораживая.
- Неужели мой? - пронеслось в голове Лексы. Восторг пробежал мурашками вдоль спины и по шее забрался в волосы. Рукоять приятно давила на ладонь, сапфир в яблоке приковывал взгляд. До ушей доносился звон, похожий на тот, что иногда слышен у неподвижной глади воды на закате. Волшебство разрушила вошедшая в комнату тетушка.
- Лексушка, вещи видала? Накидку я твою не смогла очистить, увы.
- Ничего страшного, - Лекса быстро спрятала бастард обратно в ножны, как будто в его манящем блеске было что-то постыдное.
Тетушка удивленно пожала плечами и, потирая уставшие от стояния у печи ноги, оставила её собираться.
Когда вещи, наконец, были уложены в потрепанную торбу из мешковины, Лекса нерешительно вышла из незабудковой комнаты, повторяя про себя слова Савы. Не задавать вопросов. Не говорить с незнакомцами. Держаться рядом.
Каким-то волшебным образом это придавало уверенности.
Широко распахнутая дверь в сенях приглашала на двор. Было где-то около полудня - солнце стояло высоко, сузив тени до едва заметных островков прохлады. Ренард, уже ждал за кособоким забором, держа под уздцы двух мощных жеребцов. Рядом с ним стоял молодой паренек с двумя другими лошадьми - ему постоянно приходилось уворачиваться от вездесущей ушастой головы, которая, подняв мягкую верхнюю губу, пыталась познакомиться с густой копной его нечесаных волос, напоминающих пучок соломы. Неподалеку от них Рина копалась в стоящей на земле сумке, под завязку забитой вещами. Тревожно оглядываясь на Саву, шептавшуюся с вышедшей на крылечко тетушкой, она пыталась уместить среди пожитков пузатую бутыль медовухи. В резких движениях читалось отчаяние, которое вызывало в ней близящееся расставание с едва початой бутылью. Наконец, Сальвиция закончила говорить и подошла к растерянной Лексе, застрявшей посреди двора, не зная, куда идти.
- Не стой, - шепнула девушка, похлопав Лексу по плечу. - Твоя - Охра.
И она показала на серую в яблоках кобылу, от которой в очередной раз увернулся паренек, пытаясь отодвинуться на расстояние вытянутой руки.
- Спасибо, - одновременно сказали Лекса с пареньком, когда он передал ей поводья. Он - с облегчением, девушка - сглотнув вязкий ком в горле.
Сава строго осмотрела степень готовности к отъезду и кивнула тетушке, ненароком смахивающей слезинки со щек.
- Не посидим на дорожку? - с надеждой спросила Рина, пытаясь выиграть минутку.
- В седле посидишь, - отмахнулась Сава и скомандовала "В путь!", сходу запрыгивая в седло.
Лекса оглянулась на Охру, и ей показалось, что та смотрит на неё с некоторым скептицизмом.
- Что ж ты серая-то такая, Охра? - уже смеясь своей попытке побеседовать с неприступным зверем, начала издалека Лекса. Кобыла дернула ухом и отвернулась.
На удивление, рука сама скользнула по вальтрапу к гриве, поймав повод, стопа легко нашла стремя и, оттолкнувшись от земли, Лекса уже перекинула ногу через серый в яблоках круп, опустившись в седло. Охра переступила, нетерпеливо потягивая повод, но Лекса уже и сама послала вперед, устремляясь вслед за выехавшей со двора компанией.
- Небольшая заминка, - улыбнулась она, оглаживая теплую шею.
День был в самом разгаре. Спустя полчаса остались позади поля, на которых трудились селяне, невысокая кособокая мельница, озерцо, где рыбачили взлохмаченные конопатые мальчишки. Пролетев осыпанную золотыми солнечными лучами рощицу, четверо всадников въехали в густой, шумный лес. Рина все еще не оправилась от попавшей не в то горло медовухи и, когда она заговорила, её голос звучал еще более хрипло, чем обычно.
- Сава! Не было писем?
Девушка обернулась на нее, отрицательно покачав головой, - Стоит ждать, когда мы доберемся до Мелидеи. Срок уже подходит и если известий не будет... ты понимаешь, что это может значить.
- Да благоволит нам Марцен, - шепнула Рина, приложив руку к груди там, где поверх одежды поблескивала маленькая серебряная звезда.
- Силой Атириса, - заметила Сава, скосившись на Андрину.
- Волей богов, - поставил точку мужчина. - Всё-таки, нам следует дотянуть до Мелидеи затемно и остановиться у неё.
- А ты уверен, что хочешь этого, Ренард? - с ехидцей спросила Сава.
Андрина чему-то улыбнулась, а Сава пришпорила, не боясь узкой и кочковатой тропки, и быстро исчезла за поворотом, скрытым от глаз густой растительностью.
- Нет, ну я же просил не говорить об этом! - возмутился Ренард, обходя Рину и исчезая вслед за Сальвицией.
- Сорвались, не ровен час пропашут носом землю...если еще пропашут, - недовольно пробубнила Андрина.
Наблюдая это, Лекса задумалась о том, стоит ли всерьез воспринимать советы этих странных людей.
За изгибом тропы, которая, прежде послушно стелясь, вдруг как напуганный беляк метнулась влево, всадниц ожидало более чем неожиданное зрелище: конь Ренарда встал на дыбы, и тот чудом удерживал равновесие, а Сальвиция спешилась и держала наготове сверкающие парные клинки. Против них стояло двое низкорослых мужчин с грубыми чертами лица, плоскими затылками и низкими лбами. Их рост компенсировался за счет необычайно широких плеч и длинных рук, свисающих к коленям. Сейчас эти полуобезьяны поигрывали грубо вытесанными дубинками в серых от налета грязи руках. Что-то заставило Лексу обернуться назад - там, вынимая мелкие веточки из-за мясистых ушей, выбрались на тропинку еще трое обаятельных попутчиков. Все произошло быстро: двое спереди ринулись на Сальвицию и Ренарда, в этот же момент трое других, выпавших на долю Лексы и Андрины, развязали драку. Один, издав дикий клич, замахнулся узловатой дубинкой на Лексу с Охрой, и лошадь, заложив уши, вдруг взбрыкнула и высадила Лексу из седла. Удачно приземлившись на мягкий лесной полог, девушка столкнулась лицом к лицу со своим очаровательным противником и, прежде чем его незамысловатое оружие вошло в прямой контакт с её черепом, рука сама потянулась к ножнам. Оттуда птицей вылетел радостно сверкнувший, словно истосковавшийся в неволе узник, бастард. Дальше того рефлексы не пошли и, надеясь на удачу, Лекса плашмя опустила тяжелый клинок на голову нападающему. Тот жалобно икнул и свалился на землю. Чуть в стороне, Рина, уже уложившая одного из противников, дразнила второго, изящно уворачиваясь от его топорных выпадов. Лекса решила на всякий случай положить этому конец, и еще раз применила бастард в качестве первоклассной дубины. Тот недовольно загудел в руках, но полуобезьяну уложил.
- Мдё, дилетанты какие-то... - немного расстроено констатировала Рина, носом сапога ткнув вражескую руку. Сава и Ренард уже вязали свою парочку. Те тяжело дышали и кривили свои морды болотного цвета.
- Я могла бы подумать на Трилл, но больно они неотесанные для её уровня, - задумчиво протянула Сальвиция, ощупывая карманы одного. - Пусто.
- Но зачем они забрались аж в Эльмар? - спросила Андрина и напоследок пнула отродье под ребра. Тот хрюкнул.
- Причина вполне очевидна, - заметил Ренард, за поводья возвращая Охру её владелице, - но Сава права, для Трилл они просты. Значит, кто-то другой подослал их.
Андрина уже была в седле, нетерпеливо постукивая по сапогу хлыстом.
- Еще один повод поторопиться, - заметила она.
Лексе вдруг стало жалко связанных, остающихся в лесу на попечение его жителей.
- Подождите, неужели мы оставим их здесь?
Ренард откровенно засмеялся.
- Если ты переживаешь за волков - не бойся, они не станут есть такую дрянь.
- Но как?
Сава сделала страшные глаза и сквозь зубы процедила:
- Лекса, давай без лишних вопросов!
- Постойте, - Ренард неожиданно остановился, преграждая путь Саве и Рине. - Она это серьезно спрашивает?
- Ренард, не здесь, - Рина попыталась обойти его, но он не пускал.
- Что происходит? Я хочу знать! - вдруг рыкнул мужчина, без причины стервенея.
- Замолчи, - Сава сказала это таким тоном, что даже пленники, казалось, перестали пытаться выбраться из пут и затихли. Ренард скривил губы, но с дороги отошел, пропуская всадниц.
Стараясь не смотреть на мужчину, который незаслуженно удостоил её подозрительным холодным взглядом, Лекса уже с меньшим воодушевлением поднялась в седло и последовала за всеми.
Глава 2
В этот ранний час совсем не хотелось думать о делах. Алеющий на востоке рассвет стирал границы сознания, открывая неизведанные миры тем, кто не спал сейчас.
Сейлал утомленно улыбнулся: магия света уже давно не возбуждала его сознание. И ни с чем не сравнимый вид, открывавшийся из его наполненной светом башни - утесы, тонущие в морской лазури скалы, легкие перья облаков, окрашенных в розовое, - ничто из этого уже не приводило в юношеский восторг, забытый много лет назад. Сейлал отложил истерзанное ночной работой перо и устало откинулся в кресле. Так странно, вон там, чуть ниже замковых стен, он когда-то играл с прибоем и вместе с другими мальчишками, щурясь на солнце и стирая грязной, в извести, ладошкой соленые брызги с лица, собирал ракушки, чтобы потом, открыв самую заветную шкатулку на свете, часами любоваться их причудливыми завитками и нежным перламутром. Сколько же времени он пробыл тут, в плену императорского дворца, среди бесконечных книжных полок и безликих равнодушных людей?
Но так надо было, он не принадлежал себе. Единственное, что ему оставалось, это редкие минуты, когда мысли уносились в залитые бесконечным светом дали воспоминаний, напитанных картинами, запахами, звуками...
Сейлал щелкнул застежкой бархатного упленда и, поднявшись, оставил его в кресле, как сброшенную старую кожу. Без всех этих подвесок, узоров и гербов, щурясь как в детстве на лучи восходящего солнца, он выглядел не таким утомленным. А быть может и моложе. Задумчиво сложив руки за спиной, мэтр обошел кабинет по кругу и, наконец, остановился у окна, щелкнув бронзовой ручкой одной из створок. В комнату ворвался прохладный бриз, запутался в кипе пергаментных листов на рабочем столе, вырвался оттуда всполохом страниц старинного фолианта и затерялся где-то в лабиринте книжных полок.
- Чего я жду... - мэтр горько улыбнулся нахлынувшей слабости воспоминаний и прикрыл уставшие от бликов глаза. Самые чистые, утренние лучи солнца разбивались о волны, превращаясь в сотни сверкающих осколков света.
Неожиданно, словно иглой, сердце кольнуло предчувствием. Мэтр распахнул глаза и на мгновение чуть не ослеп от света, в котором купалась башня. Вдали ясно обрисовывалась черная точка, еще невидимая глазам Сейлала, медленно перерастающая в птицу невероятных размеров, величественного руха, ослепляющего золотистым оперением на могучей груди.
- Это сон, - пробормотал мэтр, чувствуя, как забилось сердце в груди.
Он вдруг вспомнил. Давнее лето его первых шагов в обучении. Допуск в библиотеку семьи императора, той бесконечной залы с уходящими под своды книжными шкафами. Потрёпанная книга мифов и легенд, которую он, чувствуя, как дрожат колени, тайком вынес из дворца. Долгое чтение запоем, наказания отца. При жизни господин Меродах всегда придирался к сыну...
И он вспомнил день, когда с заветной книжкой ушел в леса близ замка, где встретил его - сказочное существо, невиданное, небывалое. Казалось бы, нужно было всего лишь поверить в несколько выцветших строк из забытой всеми книги.
- Ты вернулся, - шепнул взволнованно мэтр.
Он обернулся на опостылевший кабинет, тяжелое, неповоротливое кресло, о которое он всегда больно ударялся ногой, завалы бумаг на столе, душный упленд, кипы книг и документов. А из окна веяло морем и свободой, и этот неповторимый запах не был тем ярким, коротким сном, который раз в год снился ему, выбивая из колеи. Он был настоящим, им можно было наполнить легкие до отказа и выдыхать, только чтобы снова напиться тем же сладким воздухом.
В тот момент, когда сэр Сейлал Меродах был уже готов подняться подоконник и ринуться вниз, чтобы как прежде быть подхваченным могучей спиной птицы, в дверь постучали. Рух растаял, словно мираж, а мэтр, неожиданно грубо возвращенный из недоступного ему мира, закрыл створку и своим будничным голосом произнес сухое "Войдите".
В кабинет, с трудом сдерживая зевок, прошла служанка в аккуратном платье латунного цвета. Она сделала реверанс и, как могла бодро для разбуженной ранним утром молоденькой девушки, объявила:
- Вам срочное письмо, мэтр Меродах.
Когда Сейлал молча кивнул, служанка положила конверт на стол, и, легко поклонившись, покинула кабинет. В дверях она столкнулась с мужчиной, внезапно распахнувшим на нее дверь, и от неожиданности налетела на один из стеллажей.
- Пресветлый Атирис! Что Вы здесь делаете в этот час? - Сейлал от удивления чуть не опрокинул чернильницу, но вошедший подхватил её, вернув на прежнее место.
- Господин, - выдохнул, пытаясь перевести дыхание, ранний гость. - Я посмел потревожить Вас с тем, чтобы передать Вам то, чего Вы так долго ждали. Задание выполнено.
- Не так быстро, мой друг. Покажите сначала руку.
Вошедший распахнул полы плаща и привычно поднял рукав рубашки, позволяя мэтру увидеть запястье. На мгновение, когда Сейлал поднес к нему маленький серебряный кинжал, мужчина едва заметно поморщился, но через секунду уже твердой рукой протянул мэтру маленький сверток. Не заглядывая внутрь, Сейлал убрал его в ящик стола и несколько раз повернул ключ. Он уже все знал, но не ожидал, что его гость справится со всеми опасностями дороги за такое короткое время. Ведь до одной столицы пути было не меньше четырех дней, а через укрепленные заставы на дороге к Кванеару и за сутки не пробьешься.
Только сейчас мэтр обратил внимание на мелкие ссадины на лице мужчины - должно быть, кого-то из стражников силой пришлось убеждать в срочности дела.
- Письмо от Вас, как я понимаю? Плохо же работает наша почта, - вздохнул Сейлал, выкидывая конверт в огонь. Самому мэтру в нем уже не было надобности, а вот его содержание могло бы сыграть далеко не в пользу их дела, попади письмо в чужие руки. Если оно до сих пор не попало...
Мэтр вдруг отвернулся от камина, осознав, что их окутывает какое-то напряженное молчание. Ранний гость все так же стоял посреди кабинета, ожидая дальнейших указаний, но в его взгляде было что-то, отчего возникало ощущение, что нечто тянет его назад, прочь из кабинета, из башни, из дворца.
- Всё ли было хорошо в пути? - спросил Сейлал уже собираясь отпустить мужчину.
- Я бы хотел, чтобы мой ответ был утвердительным, но, к сожалению, нам пришлось столкнуться с определенными проблемами, - неуверенно ответил мужчина.
Сейлал воздержался от комментария и только снова спросил:
- Я полагаю, нет причин, которые задержали бы возвращение вашей котерии в Норсол?
Гость помедлил.
- Насколько обстояли дела на момент моего отъезда, мы столкнулись с некоторыми осложнениями, препятствовавшими нашему передвижению, но с того момента прошло время, и я, не получая никаких сообщений с подтверждением обратного, смею предположить, что сейчас эти сложности так или иначе улажены, господин Меродах.
- Вы умный юноша, поэтому я скажу Вам, что у меня есть достаточно веские причины полагать, что всё не так хорошо, как Вы описываете. Не примите мой повторный вопрос за сомнение в Вашей искренности, но я бы хотел услышать от вас нечто более подробное. Какие трудности возникли у котерии?
- Нападение, господин Меродах, - прямо сказал мужчина. Неожиданно воспоминания захлестнули его, увлекая назад, в ту странную ночь.
- Вы в порядке? - вглядываясь в его побледневшее лицо, спросил Меродах. - Были потери?
- Нет, ни с одной, ни с другой стороны, - что-то заставило помедлить. Но что? Что может помешать ясно доложить, что был ранен один человек? Откуда взяться такой предосторожности среди сухих фактов?
- Если не считать легкого ранения нашего гайста, - уклончиво закончил мужчина.
Кто знал, что могло произойти за то время, что он был в пути? Быть может, и раны уже нет - всё-таки, Рина была потомственной целительницей и стала бы одной из сильнейших, если бы не военное дело. Или всё разрешилось в худшую сторону... но на это сердце с твердой уверенностью говорило - "нет".
- Отлично, - сухо ответил Сейлал. Он не поверил. Конечно, его гость не соврал, но при этом как будто сам не был уверен в том, что говорит. - Тогда я прошу вас как можно скорее вернуться к котерии и без промедления отправиться в северное графство. Господин Рассет ожидает вас в Сорде, вам это известно.
- Благодарю, - мужчина поклонился мэтру, и был уже на полпути к двери, когда Сейлал его остановил.
Была одна деталь, мелочь, не стоящая внимания до поры. Но внутренний голос заговорил о ней сейчас. А этому голосу Сейлал был склонен доверять.
- Не могу не заметить, что Вы являетесь обладателем весьма любопытного перстня, - как можно выразительнее отметил он.
На том мэтр поставил точку в разговоре, учтиво склонив голову и жестом указывая, что больше не намерен задерживать гостя. Мужчина бросил озадаченный взгляд на увесистый перстень на указательном пальце и, еще раз поклонившись, вылетел прочь.
- Почему вы решили все сами? Не удосужились порадовать меня такой новостью?
- Перестань, Ренард. И прекрати бесконечно спрашивать "что же нам теперь делать".
- Но ведь это...как бы сказать, чтобы не прогневить тебя, дорогая...весьма актуально!
- Если бы я знала, что предложить, ты бы уже услышал достойный ответ.
- Но, видимо, ты всё же знаешь, раз решила взять её с собой, а не оставила с Хельфой до того, как её примет Теневой Консулат.
- Ты помнишь, как мы присягали?