Оставалось терпеливо ждать своего часа. Планы по слежке были напрочь забыты, "шпионские" вещи возвращены в Муркин шкаф неиспользованными. К совершенному изумлению Туи, в воскресное утро Фрамм снова позвонил и заявил, что он все еще страшно занят, и - если она не боится - то может провести эксперимент сама, а отчет предоставить завтра до работы - в девять утра. Перепетуя ничего не боялась и, для поддержания предполётного духа, капнула в глаза голубой небесный пигмент. Ощущая себя эльфом с крылышками, в приподнятом настроении, с небывалой легкостью и беззаботностью в душе, прибыла в аэротрубу, прослушала инструктаж, получила очки, шлем, комбинезон. Экипировка оказалась великовата, большое зеркало отразило, по её мнению, шута горохового, а не лётчика.
С образом клоуна, как нельзя лучше, гармонировали кеды, одолженные, за неимением своих, у Крапивина. Слава заверил, что носил их в шестом классе, однако Туины ступни оказались на три размера меньше, чем у Славика в тринадцать лет. Передвижение в них по полу напоминало скольжение на лыжах, вдобавок, куски рваной газеты, которыми Перепетуя заполнила пустоты внутри, шуршали и создавали иллюзию поскрипывающего снега.
Подошел инструктор:
- Добрый день. Вы... - призадумался он.
Туя, чтобы придать себе хоть каплю солидности, представилась официально:
- Полла Всеволодовна.
- Алексей Флоранович.
"Флоранович? Серб что ли? Флоранович, тоже мне цветочек", - она взглянула на него повнимательней: высокий, стройный - прямо гладиолус - голос приятный, только широкие зеркальные очки закрывают пол-лица и оставляют образ незавершенным.
"Не иначе с Мистером Икс летать буду. Романтично".
- Понимаете, меня сегодня людям запрещено показывать. Вам разрешили, в качестве исключения, - как будто разгадав её мысли, разъяснил он, подтягивая ремешок шлема под Туиным подбородком.
- А почему запрещено?
- Вид, не отвечающий стандартам инструктора - синяк под глазом.
- Производственная травма?
- Нет, не бойтесь, к работе не относится, наш полет пройдёт по высшему разряду.
"Вот все привязались с этим боюсь. Ничего я не боюсь. Наверное, девушку от хулиганов защищал", - решила Перепетуя и прошаркала за сербом внутрь стеклянной колбы. Снизу через сетку дул воздух. Мистер Икс подхватил её за руки, и принцесса цирка воспарила над землёй. Дальше она плохо соображала, что происходит, от восторга смеялась и непроизвольно всхрюкивала. Лицо двигалось, щеки вибрировали, верхняя губа временами закатывалась внутрь рта. Было невероятно весело. В какой-то момент, инструктор подхватил её за руку-ногу, и они вдвоём стремительно взмыли вверх и опустились вниз, и еще и ещё раз туда-сюда. Перепетуе казалось, что это старт в звёздное небо, полет в невесомости. Прилунились. Алексей придержал щиколотку Поллы Всеволодовны. Из развязавшегося кеда выскользнули: изящная ступня девушки, сползший красный носок, кусок газеты. Последние тут же отправились наверх, подхваченные потоком воздуха. Славкин туфель остался в крепкой мужской руке. Звуковой сигнал оповестил, что время истекло. Они вышли. Флоранович присел на одно колено и занялся возвращением кеда на ногу клиентки. Умная находилась где-то на седьмом небе. В груди будто взболтали бутылку газировки, отвинтили крышку, и неуправляемая лавина углекислоты ударила в голову. Девушка с трудом стояла на месте: ей хотелось бегать, прыгать, обнимать всех подряд. Первым кандидатом попасть под раздачу чувств был инструктор, который, в данный момент, возился с её шнурком. Перепетуя выбивала дробь ступней по полу и пальчиками по его шлему. Серб выпрямился, лучезарно улыбнулся, сказал, что ему пора - работа и пообещал вернуть носок. Библиотекарша махнула рукой, дескать: "Возьмите себе на память", и все-таки не удержалась, поднялась на цыпочки и поцеловала парня куда дотянулась, кажется, в подбородок.
- Сходите с синяком к окулисту, - по-матерински напутствовала она его, - глаз - не шутки.
- Обещаю, - засмеялся он, - это мой любимый специалист.
Домой не шла, а летела. Ноги почти не касались земли.
Вечером достала свой дневник и задумалась. Одна часть ее натуры требовала описать произошедшее честно и подробно, другая по каким-то малопонятным причинам категорически возражала. В результате в дневнике появилась запись:
"15 марта. Четвертый эксперимент. Цвет голубой - внутренняя свобода (полный расслабон), беспечный флирт. Инструктор Алексей Ф. - ах! Полет и поцелуй".
Философия и физиология. Пик и Ик
Перепетуе снились облака, парашютики одуванчиков и воздушные змеи. Бумажные цветные квадратики мелькали, ласково улыбались, летели вверх, а на землю падало конфетти. Беспечная Туя бегала по нему, запутавшись ногами в серпантине. Просыпаться категорически не хотелось, поэтому - встала поздно и позавтракать не успела. В разгар рабочего дня в животе заурчало, но не тихо и деликатно, а громко, словно из батарей сливали воду в конце отопительного сезона.
По закону подлости, сей неловкий момент случился, когда к ней в читальном зале подлетел с вопросом симпатичный молодой человек.
- Девушка, мне что-нибудь про Николу Кузанского или Пузанского и доказательство бесконечности чего-то там, - он взмахнул рукой в потолок, - забыл.
- Может беспредельности Универсума, - предположила она под трубный вой своего нутра.
Парень восхищенно округлил глаза:
- Похоже на то.
"Аспирант видимо", - Туя придавила желудок предплечьем, чтобы хоть как-то унять протесты внутри, и пошла за книгой. Читатель не отставал, забегал то слева, то справа и интересовался ее номером телефона.
"Вот настырный", - она протянула ему философский сборник, мило улыбнулась и улизнула на обеденный перерыв.
Живот взбунтовался с новой силой. "Сейчас куплю тебе поесть," - про себя просигнализировала она желудку. В ближайшем супермаркете особо не раздумывала, взяла упаковку творога, банан, йогурт, булочку и направилась к выходу. В длинном ряду касс работали всего три: "Сейчас застряну!"
И как в воду глядела. Выбрав хвост очереди, которая показалась поменьше, не учла, что в голове одиноко постигает азы профессии девушка-стажер - юное создание с голубыми волосами, торчащими из-под пилотки. Расчёт за товар по банковской карте застопорил движение: что-то не складывалось, скидка не пробивалась, касса зависла.
Впереди стоящие тётки быстро вскипели, объединились и стали требовать администратора, единственный среди них мужчина призывал фурий к гуманизму. Перепетуя настроила себя сохранять спокойствие и стала рассматривать торговый зал. За рядами полок виднелись овощные прилавки. Около краснобоких яблок маячил знакомый силуэт в пальто с меховым воротником:
"Елена Марковна! И если она сейчас обнаружит, что я опоздала с перерыва..." - подчиненной совсем не хотелось получить выговор от заведующей.
Умиротворение улетучилось.
"Быстрее", - мысленно подгоняла она очередь. Хотелось уже не созерцать, а действовать, например, ликвидировать затор путём выталкивания и пропихивания конкурентов. К счастью, что-то сдвинулось. Умная ещё раз оглянулась. Марковна все там же общалась с каким-то господином, размахивая перед его носом вверх-вниз перчаткой, что могло означать высокую степень её раздражения. Спина и плечи оппонента свидетельствовали о том, что он виноват и извиняется. Мужчина повернулся в профиль, и Туя глазам своим не поверила: Альберт - напарник по мафии, развратник и засранец. Неожиданно он приложился лбом к руке Марковны. Умную как водой из ведра окатили: "Ничего себе сюжетец. Подобраться бы к ним незаметно и послушать из-за чего сыр-бор?" Но представила своё возвращение в очередь и попытку вклиниться вперёд со словами: "Я тут стояла". Можно не сомневаться: разгоряченная толпа отмутузит её за милую душу. Она явственно почувствовала удар чужого кулака в левую скулу. "Начну падать, ухвачусь за стеллажи, они завалятся, придавят меня, засыплют батончиками и жвачками, башкой треснусь об пол и конец разумному существованию. Скорая, каталка, больница. А если амнезия?"
Перепетуя осталась стоять на месте. Живот протрубил отбой.
- Простите, у вас банан взвешен как лимон, - тихо сказала девушка с голубыми волосами.
- Да? - Туя махнула рукой, - Ладно, я его не буду брать.
Кассирша позвонила по внутреннему телефону:
- Подойдите, пожалуйста, мне позицию нужно снять.
Толпа зароптала.
"Ну и дела, как все интересно оборачивается, - Умная вонзила зубы в булку. Большой кусок сдобы упал в пищевод как-то неправильно. На Перепетую напала лютая икота, - интеллигентная Марковна (ик) и этот прохиндей (ик) знакомы! (громкий ик). Что их (ик) может связывать? Непонятно совсем! (ик)".
Звонкие, короткие звуки, с увеличивающейся громкостью и частотой разносились по коридорам библиотеки, а чуткое ухо посетителей улавливало их, аж в читальном зале. Коллеги, как ночная мошкара на лампочку, дружно слетелись на источник бесперебойного икания, доносившийся из комнаты отдыха. Сначала смеялись над Перепетуей, причем, больше всех радовалась, появившаяся чуть позже, двуличная Елена Марковна.
"Веселитесь, веселитесь, госпожа директор! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним", - злорадно думала Туя.
Видимо, взгляд её был так красноречив, что заведующая начала оправдываться:
- Простите, Полла Всеволодовна, но вы так уморительно...
- Ик, - подбросила дров в топку подчиненная.
Директриса не докончила фразу, приложила руки к груди и продолжила умирать от смеха.
ВалПетра грозила пальцем и намекала на некого, кто вспоминает и тоскует с неистовой силой.
"Как ты достала (ик)", - Перепетуя была готова треснуть её подарочным изданием "Властелина колец", лежащим перед ней. Она со злорадным наслаждением рисовала себе картину побоища.
Вдоволь навеселившись, коллеги пустили в ход советы: задержка дыхания, разнообразное питьё воды (короткими глотками, стаканом за раз), закольцовывание мизинца и большого пальца на обеих руках, зажимание носа и всевозможные комбинации этих методов. Кто-то полез в интернет. Ничего не помогало. Туя сидела на стуле, хлопала глазами и пыталась вспомнить заговор от икоты, но тщетно: в голове прыгали Федот и Яков, Яков и Федот. Пришёл сантехник и предложил влить в барышню стакан водки. По непонятным причинам, это предложение было принято на ура. Василия Ивановича снарядили за бутылкой, а Перепетуя, видимо, от ужаса перед предстоящей экзекуцией, громко икнула, отчего булка проскочила внутрь и все затихло.
Дома она открыла дневник, внесла соответствующие событиям записи и закончила с пафосом: "Кажется, я разочаровалась в человечестве! В Елене Марковне - точно!"
Дьявол с доставкой в библиотеку
Рабочий день среды неспешно близился к финалу. Посетителей было мало, и Перепетуя - от нечего делать - задумалась о планах на ближайшую субботу. Не испробованными были еще два основных цвета - карий и белый. Ночь и день. Обыденность и экстравагантность. Что выбрать? События последних недель затянули Тую в дикий водоворот безумств, и девушке хотелось чего-то спокойного. Значит, карий. Но, с другой стороны, ее интуиция активно сопротивлялась. Чтобы разобрать в причинах возражений внутреннего голоса, Перепетуя снова стала рисовать стрелки.
"Первый эксперимент, цвет серый - стрелка - ужас, ужас.
Второй эксперимент, цвет оранжевый - стрелка - приемлемо.
Третий эксперимент, цвет зеленый + бирюза - стрелка - почти приемлемо".
- Вот вопрос: какой цвет дал это "почти"? - задумалась Перепетуя, - Эх, не надо было капать два цвета, пока не закончила с основными.
"Четвертый эксперимент, цвет голубой - стрелка..."
Туя поколебалась немного, опять не хотелось ничего писать...
- Полечка, - раздался над головой Перепетуи вкрадчивый голос завсегдатая библиотеки профессора Юлия Цезаревича Анского, - простите, что отвлекаю...
- Да-да, Юлий Цезаревич, я вас слушаю. Хотите новую книгу?
- Нет, у меня к вам личный вопрос, - загадочно улыбнулся Анский.
Туя удивилась. Но виду не подала.
- Да, конечно.
- Какие у вас планы на эту субботу?
- Да, собственно, пока никаких, - пожала плечами Перепетуя, про себя думая, что, кажется, судьба снова приходит ей на помощь, когда она планирует новое приключение.
- Тогда у меня есть для вас предложение. Вы как-то упоминали, что умеете танцевать бальные танцы? - начал Юлий Цезаревич.
- Да, умею, - кивнула девушка.
- Тогда я приглашаю вас на бал, - торжественно изрек мужчина и положил на стол пригласительный билет.
- На бал?! - изумилась Туя.
- Да, на бал. Я купил билеты, а моя партнерша взяла и заболела. Да так, что лежит в больнице и не имеет никакого шанса оттуда выбраться в ближайшие две недели.
- Какой ужас! - всплеснула руками Перепетуя.
- Ну, не надо за нее переживать, - улыбнулся Анский, - через две недели как новенькая будет. Но мне не хочется, чтобы билеты пропали. А приходить на бал без партнерши - это, знаете ли, дурной тон. Так как, составите мне компанию?
- Ох, Юлий Цезаревич, это так неожиданно, - засмущалась Туя.
- Вы когда-либо были на балу? - продолжил осаду мужчина.
- Нет, не была.
- Вот видите, надо срочно заполнить этот пробел, - Анский наклонился к Перепетуе так, что его мефистофельская бородка легла на край монитора, - решено, мы идем вместе.
- Но у меня нет платья, - залепетала девушка, - и бальной обуви.
- Я знаю где все это можно взять в аренду, - почти прошептал Юлий Цезаревич и подмигнул левым глазом.
"У него глаза разного цвета, - с ужасом поняла Туя, - как у дьявола". А потом одернула себя: "Что за чушь, обычный профессор, немного занудный".
- Хорошо, пишите адрес пункта проката. Билет я могу себе оставить?
- Да, конечно, - кивнул Анский, - встретимся прямо в зале. До субботы, Полечка!
- До субботы, - эхом отозвалась Умная.
Глядя вслед удаляющейся тощей высокой фигуре Юлия Анского, Перепетуя решила - пусть будет белый цвет.
На следующий день девушка отпросилась с работы и отправилась за бальным платьем. Длинные ряды шикарных нарядов поразили ее до глубины души. Захотелось надеть их все и танцевать, танцевать, танцевать...
Перепетуины родители считали, что девочкам спортом заниматься не положено. Не женское это дело. А вот танцы - это совсем другое. Поэтому, когда Туя пошла в школу, ее тут же определили в соответствующий кружок при ближайшем Доме пионеров. Партнером был ее старший брат-погодок. Ему это занятие не нравились, но возражать он не смел, и они протанцевали вместе почти десять лет. Перепетуя танцы обожала. Особенно вальсы - венский, медленный, фигурный... К сожалению, когда она выступила против родителей, брат отказался с ней общаться, и с увлечением пришлось покончить...
И вот такой шанс - снова услышать волшебные звуки музыки, скользить по паркету в красивом наряде... Это было необыкновенно. Поэтому и платье должно быть особенным. Розовое не пойдет, вульгарно, голубое - скучно, зеленое... Нет, тоже не то. Не торжественно. А вот черное. И какой у него чудный белый шлейф - как облако! Решено, его и надо брать.
Туя вернулась домой тихо как мышка. Скользнула тенью в свою комнату, прижимая к груди мешок с платьем. Ей опять повезло, в коридоре никого не было.
Каждый вечер девушка вспоминала перед зеркалом движения вальсов, фокстротов, танго, мазурки, полонеза и прочих возможно включённых в программу бала танцев. Особо трудные па она нашла в интернете, и с наслаждением констатировала, что не все забыто. Несмотря на это дни до заветного мероприятия тянулись омерзительно медленно. А субботнее утро вообще, видимо, решило никогда не заканчиваться. Перепетуя с трудом дождалась ухода Муры и Славика. Едва за ними закрылась дверь, девушка достала из шкафа черное платье, а из бабушкиной шкатулки колье из "жемчугов" с большим прозрачным камнем в центре и к нему браслеты и заколку в волосы. Прикрыв и то, и другое простыней - чтобы химик не увидел - Туя приступила к обработке рыжего Муркиного паричка. Его нужно было хорошенько расчесать и завить.
Вольф, как обычно, пришел вовремя. Быстро капнул белое зелье и побежал на субботний обед к мамочке. А Туя достала пульверизатор с заготовленной заранее краской для волос. В контраст к глазам - глубокий темный шоколад. Через полчаса в зеркале отражалась шикарная шатенка с невероятными опалово-белыми глазами, одетая в черное с белым шлейфом струящее платье. Девушка вызвала такси и присела на диван, но поминутно подскакивала и снова подходила к зеркалу - не могла на себя налюбоваться. Машина приехала, Перепетуя уже собралась идти и тут...
- О, черт, а сумочки-то подходящей нет! Что делать? У Мурки есть клатчик, вышитый бисером! - и Туя метнулась в комнату подруги.
Искомый предмет нашелся быстро, Умная сунула в него билеты, деньги, ключи и открыла дверь...
По коридору навстречу Перепетуе, шаркая стоптанными тапками, шла с кастрюлькой в руках Капитолина Игнатьевна. Увидев девушку, баба Капа замерла, как каменная статуя, кастрюлька выпала из ее рук и со звоном покатилась по полу. Туя, стараясь не топать каблуками, скользнула мимо старушки, даже не удостоив ее взглядом. За спиной она услышала испуганный шепот: "Тамара Владимировна! Батюшки-светы! Господи спаси и сохрани, огради от нечистой силы!"
Первый бал (почти Наташа Ростова)
Войдя в бальный зал, Перепетуя поискала глазами Юлия Цезаревича. Он стоял у окна и мило беседовал с симпатичной, но сильно не юной, блондинкой и ее седовласым партнером. Вся троица выглядела сногосшибательно. На мужчинах смокинги, платье дамы нежного голубого цвета было украшено перьями и изящной вышивкой. Туина душа затрепетала от предвкушения чего-то сказочно-прекрасного. Поскольку признаваться Анскому, что она та самая Полла Умная из библиотеки, в планы девушки не входило, она не спеша прошлась по залу, оглядывая присутствующих. Далеко не все были одеты так блестяще, как Юлий Цезаревич и его приятели. Но у всех в глазах читалось ожидание праздника - здесь собрались настоящие фанаты танцев. Дамы обмахивались веерами и кокетничали с мужчинами. Мужчины же, втянув животы и расправив плечи, изо всех сил старались казаться настоящими светскими львами.
Перепетуя прогуливалась по залу, ловя удивленные и восхищенные взгляды и наслаждаясь ожиданием... Пару раз она прошла мимо Анского, но он ее определенно не узнал. И, похоже, начинал уже нервничать - быть на балу без партнерши, как никак, дурной тон. Двери зала резко открылись, впуская нового посетителя. Туино сердце остановилось и чуть не провалилось в пятки. На пороге, распространяя аромат сладкого до одури парфюма, стоял "вымышленный Альберт" собственной персоной. Усики напомажены до блеска, волосы уложены и залиты лаком, смокинг отутюжен до идеала, красный пояс подчеркивает узость талии и ширину плеч...
Альберт внимательно оглядел зал и решительным шагом направился прямо к Перепетуе. Она запаниковала... "Что делать, он сейчас меня узнает... Перинуй, помоги! Наставь свою дочь на путь истинный... Анский... Вот мое спасение!" И Туя быстро - почти бегом - пошла к троице, стоявшей у окна.
- Здравствуйте, Юлий Цезаревич, - смущенно пробормотала девушка, хватая под руку изумленного мужчину, - мне нужно с вами поговорить. Прямо сейчас... Давайте выйдем на минутку.
И Перепетуя потащила Анского к выходу из зала. Мужчина не сопротивлялся. Альберт проводил проходящую мимо парочку взглядом, полным досады и разочарования.
Остановилась Туя только на темной лестничной площадке двумя этажами выше. Здесь никого не было, и разговору никто не мог помешать.
- Юлии Цезаревич - я Полла, - выпалила девушка.
- Вы - Полла? - голос Анского был полон неподдельного изумления, - но...
- Да, я Полла, библиотекарь. Слушайте... Мне нужна ваша помощь... Я влипла в ужасную историю...
- Нет-нет, подождите, - прервал ее Анский, - я не понимаю... Вы выглядите... Это странно...
- Да, я выгляжу не так, как обычно, - оборвала Перепетуя несвязную речь Юлия Цезаревича, - помолчите и послушайте. Я связалась с сумасшедшим ученым, который может менять цвет глаз и волос на любой как по мановению волшебной палочки. Но при этом еще и поведение человека тоже меняется. Я становлюсь как бы не совсем я... И творю, черт знает что... Две недели назад во время эксперимента я познакомилась с одним таким типом... Ужасным... Совсем ужасным. И поставила его в очень смешное положение. Теперь он ищет меня, чтобы отомстить... И вот сегодня он здесь, в зале... Я боюсь, он меня узнает. И...
- Полечка, мне кажется, вас сейчас даже мама родная не узнает, - не выдержал Анский, - эти ваши эксперименты... Вы каждый раз разная?
- Да, во время встречи с этим типом я была зеленоглазой блондинкой, - кивнула Перепетуя.
- Боже, как интересно! - воскликнул, явно воодушевляясь, Юлий Цезаревич, - Мне, как ученому, видятся большие перспективы этого изобретения.
- Ах, оставьте! Мне сейчас не до перспектив. Быть бы живой!
- Полечка, милая, можете всецело рассчитывать на мою помощь. Кто этот ужасный тип, от которого вас нужно защитить?
- Тот хлыщ, что шел ко мне... Если вы видели...
- Альтс Геймер? Но, простите, он же полное ничтожество! - изумился Анский.
- Вы его знаете?
- Здесь все друг друга знают, общество любителей бальных танцев не очень большое. Поэтому, - тут Юлий Цезаревич улыбнулся, - появление нового лица - чудной барышни с такими светлыми глазами - не прошло незамеченным. И там, в зале, сейчас все с наслаждением сплетничают о том, кто вы такая, и откуда я вас знаю.
- О, нет... Я не хочу, чтобы меня узнали... Не говорите никому, где я работаю... Пожалуйста! И называйте меня... - тут Перепетуя на секунду задумалась, какое имя выбрать.
- Я буду звать вас Ангелина, - разрешил ее сомнения мужчина, - а по профессии вы будете...
- Что-нибудь не связанное с библиотекой, - вырвалось у Умной.
- Не слишком ли... мрачно? - испугалась Перепетуя.
- Нормально. Такая работа отпугнет слишком уж экзальтированных поклонников.
- Да, пожалуй, - согласилась девушка.
Они спустились в зал, где уже начался бал, и пары кружились в первом вальсе. Юлий Цезаревич церемонно пригласил Перепетую, она сделала положенный по этикету реверанс, и они вступили в танцующий круг.
Дальнейшее прошло для Умной в волшебном тумане. Пару раз ее приглашали другие мужчины, но большую часть танцев ее партнером был Юлий Анский. Он умел проводил свою партнершу подальше от Геймера. Иногда, правда, Перепетуя ловила на себе изучающий взгляд врага, но издали и в объятиях Юлия Цезаревича ей было совсем не страшно.
После бала партнер проводил девушку до дома и на прощанье, хитро улыбаясь, заметил:
- Ангел мой, во вторник жду вас после работы в кафе напротив библиотеки.
- Но зачем, Юлий Цезаревич? - испугалась Туя.
- Вы же мне не все рассказали, - не спросил, а сказал Анский, - мое любопытство разожжено и требует продолжения. И не спорьте. Вы девушка молодая, неопытная, вам нужен... руководитель.
- Но...
- Нет-нет, никаких но. Поверьте, я в любом случае на вашей стороне. Даже если вы преступили закон.
- Хорошо, Юлий Цезаревич, - вздохнула Перепетуя, - до свидания. Нет, подождите... Позвольте я вас поцелую...
И девушка порывисто обняла Анского и поцеловала в щеку. Затем, пока тот не опомнился, побежала в парадную. В левом кулачке у нее была зажата пуговица с рубашки партнера.
Перед дверью квартиры она долго прислушивалась, не ходит ли кто по коридору. Но в жилище царила тишина, и девушка осторожно вошла внутрь. И тут - как назло - из своей комнаты опять вышла баба Капа. Увидев белоглазое привидение снова, старушка стала истово креститься и читать молитву. Туя, не глядя на соседку, величественно проплыла в комнату. Но не свою, а Муркину (горячо надеясь, что подруга где-нибудь гуляет). Закрывая дверь, девушка слышала, что Капитолина Игнатьевна ойкнула и протопотала к себе.
Подруга была дома - спала в позе звезды на диванчике. К счастью, Мура обладала крепкими нервами, и ее здоровый сон тихие движения Туи прервать не могли. Аккуратно приоткрыв дверь, Перепетуя убедилась, что на сей раз в коридоре никого нет, и стрелой пролетела в свою комнату.
Подымите мне веки: не вижу! (С)
Утром ее разбудили крики, доносящиеся из кухни. Натянув халат, и пригладив пятерней растрепавшуюся челку, Туя выползла узнать, что случилось. Действующие лица опять были те же, что и в прошлый раз: Мурка, Славик и баба Капа. Только тема была несколько иная.
- Деточка, послушай старуху, сходи в церковь, молебен закажи и святой водички возьми - причитала Капитолина Игнатьевна, - неспроста это! Нечистая сила поселилась в твоей комнате. По твою душу пришла. Я своими глазами видела. Шастают туда-сюда. То девки голые, то дамы знатные в нарядных платьях. И глаза-то у всех не человечьи. Господи, прости и сохрани! - и старушка истово перекрестилась.
- Ну что вы такое выдумываете, - слабо возражала совершенно изумленная Мура, - какие девки?
- А такие, - упорствовала баба Капа, - в нашем-то доме до революции богохульник жил, родителей своих на тот свет отправил. Бабка мне рассказывала, она тут кухаркой служила, что хозяин, как родители померли, стал девиц непотребных к себе водить, и они пропадали бесследно. А потом ему девок мало стало, он замужнюю даму соблазнил, а муж прознал, и дама с горя потравилась. Кислоту прямо на глазах негодяя выпила и в страшных муках умерла. После революции, когда хозяина-то расстреляли, все убиенные по дому бродить стали, искали мучителя своего. Бабка моя одну такую сама видела. Идет, говорит, по коридору, слезами заливается и руками так делает, как будто задушить кого хочет.
- Капитолина Игнатьевна, что за ужасы вы рассказываете, - вступил Славик, - я теперь по ночам спать не смогу.
- И правильно, - зашептала старушка, - я тоже теперь не сплю ночью. Боюсь, придет ко мне и задушит.
- Господи, а чего им вас-то душить? - обреченно заметила Мурка, - Вы ж никого не убивали.
- А по ошибке. Перепутает и задушит. И ты, Славик, не спи. Тебя-то точно прикончить может. Ты тоже, как душегуб тот, вечно к себе девок водишь.
- Опять двадцать пять, - возмутился студент, - и дались вам мои подружки. Они по доброй воле ко мне приходят. У нас все честно, по обоюдному согласию.
- Да где ж это видано, чтобы девки сами к молодому парню ходили, - всплеснула руками баба Капа, - срам это и стыд. А ты, Мурочка, в церковь сходи, молебен закажи и святой водички возьми. А то привидения эти прямо в твою комнату шастают...
- Хорошо, схожу непременно, - прервала старушку Мура, - прямо сегодня и схожу. А пока пойду чаю попью. Славка, Полка, идете со мной?
Славик и Туя молча кивнули, Мурка взяла чайник, и троица удалилась в Муркину комнату под причитания Капитолины Игнатьевны.
- Совсем у Капитошки крыша съехала, - устало заметила Мура, наливая приятелям чай.
- Да, конкретно у бабули чердак потек, - кивнул Славик.
Туя молчала. Она-то прекрасно понимала, что в данном случае у бабы Капы нет никаких галлюцинаций. И стояла перед тяжелым выбором - признаться друзьям, что это она нечистую изображает, или оставить все, как есть.
- Может, доктора ей пригласить, - размышляла Мурка, - а то совсем сбрендит и вправду кого-нибудь из нас прикончит. У нас в театре есть один такой... Почти штатный. Актерам нашим мозги на место ставит и из запоев выводит...
- А что, это идея, - загорелся Славик, - спроси его. А то и правда страшно.
Туя опять промолчала.
- Вот с чего у нее крышу-то понесло? - не унималась Мура, - Вроде никаких потрясений последнее время не было... Жили себе тихо...
- Ну как же не было, а таблетки, которые сперла Полка? - возмутился студент, - Может, у Капитошки от запора го... содержимое кишечника в голову вдарило?
- Думаешь? - засомневалась Мурка.
Перепетуя по-прежнему молчала. Славик продолжил.
- Вот только я не понял. Полка вроде говорила, что снотворное сперла, а оказалось слабительное... Как ты, Полка, не заметила, что таблетки-то не те?
Туя смутилась, и залепетала, что сама не понимает...
- Нет, я тоже не понимаю, - заинтересовалась Мурка, - от двух таблеток бабы Капиного слабительного ты бы всю ночь в сортире просидела, но я точно помню, что ты все ночи дрыхнешь, как убитая. Ну-ка, колись.
Перепетуя совсем засмущалась. Приятели, почуяв, что дело нечисто, смотрели с нетерпеливым ожиданием. "Надо что-то соврать, - лихорадочно соображала Туя, - достаточно того, что Юлию Цезаревичу все разболтала. Вольф меня убьет, если узнает".
- Ну... Я... Того... В общем, я не себе украла, - наконец пробормотала девушка.
- А кому? - изумилась Мурка.
- Коллеге одной, - вдохновилась вдруг Перепетуя, - она все жаловалась, что ее муж заснуть не может, вот я и взяла.
- И как результат? - вкрадчиво поинтересовался Славик.
- Не знаю, - ответила Перепетуя, - коллега последнее время со мной не разговаривает.
Мурка со Славиком переглянулись и радостно загоготали.
- Ну, Полка, ну ты звезда! - рыдал Славик.
- Ой, не могу, подруга, ты меня уморишь! - вторила ему Мура.
Приятели веселились минут тридцать, воображая, что могло случится у несчастной Туиной коллеги. Умная смущенно молчала, в душе радуясь, что тема бабы Капиного безумия отошла на задний план.
Вечером девушка снова открыла свой блокнотик и с методичностью (которая явно восхитила бы Фрамма) написала:
"21 марта. Пятый эксперимент. Цвет белый. Повышенная нервность, даже можно сказать истеричность. Обострение слуха, особенно музыкального. Анский. Похож на Мефистофеля. Явно что-то от меня хочет. Встретила "вымышленного Альберта". Пахнет, как парфюмерная фабрика. Знаком с Анским. Опять напугала бабу Капу (дважды)".
Вороне где-то бог послал кусочек сыра (С)
Понедельник начался с суматохи и беготни. Из Главка сообщили о грядущей проверке фондов на соответствие, и заведующая Елена Марковна впала в коматозное состояние. Библиотека закрылась на переучет, весь кадровый состав занялся инвентаризацией. Под вечер уставшая Перепетуя очень хотела лишь одного - быть дома, минуя переезды и переходы. Пока она, сидя на стуле и вытянув ноги, собиралась с силами на дорогу, к ней подплыла, сияя сладкой улыбкой, главбух:
- Полечка, подожди, я к тебе по делу.
- Валентина Петровна, может, завтра?
- Это не по работе, это личное. Считай, что я - почтовый голубь, - ВалПетра улыбнулась еще слаще и сделала пару маховых движений руками.
"Опять своего Кардымона сватать будет", - вяло подумала Туя и, не в состоянии сопротивляться, ответила:
- Я вас слушаю.
- Радуйся, Юрочка передаёт тебе билет, - и она достала из сумки конверт.
Перепетуя постаралась придать лицу требуемое выражение и поинтересовалась:
- Куда? И сколько с меня?
- Обижаешь, Юрий Евгеньевич от чистого сердца. Это приглашение в ресторан, на фуршет по случаю французского национального праздника сыров. Эти французы такие затейники, - тут Валентина Петровна заговорщицки зашептала, - и самое главное: у него там встреча с деловым партнёром - очень высокопоставленным человеком. Юрию нужна спутница: не вульгарная, с хорошими манерами, симпатичная. Товарищ будет с женой, её надо развлечь, пока мужчины будут вести переговоры. Так можно на тебя надеяться?
Туя вспомнила свой плакат "Нет!":
- Не знаю... А когда?
- Через неделю.
- Ну хорошо, я схожу, - покорно согласилась она.
- Отлично! Юрий Евгеньевич прибудет туда прямо с самолёта, поэтому заехать за тобой не сможет. Он очень страдает из-за этого. И ещё, - ВалПетра замялась, - Полечка, не знаю, как и сказать, но не могла бы ты надеть что-то из украшений. Помнишь, ты на Новый Год приходила. Люди там буду обеспеченные, и Юре нужна соответствующая спутница. Только ты не думай ничего такого, Юрий Евгеньевич принимает тебя всякую, это чисто моя инициатива, - бухгалтерша явно чувствовала себя не в своей тарелке от своей просьбы. Девушке стало её жалко: "Какая трогательная забота, как о сыне!" - и она пообещала что-нибудь надеть.
Весь процесс ВалПетриного сватовства ставил Перепетую в тупик, так как за самим Кардымоном девушка не замечала никаких признаков не то что "потери головы", но даже обычного мужского интереса. Вообще женский коллектив библиотеки давно переживал, что, дожив до столь преклонных лет, Перепетуя ни разу не была замужем, не родила детей, и не имела серьезных романов. Поэтому иногда дамы, по случаю, находили среди своих родственников и знакомых одиноких мужчин, обычно возрастных кавалеров не первой свежести, и пытались свести с ними Поллу Всеволодовну. Попытки заканчивались полным провалом, потому что на первые и, как правило, последние свидания неуверенную в себе Тую сопровождала Мура. Она, в зависимости от настроения и наличия свободного времени, либо инкогнито, либо открыто изучала кавалера. На составление мнения ей хватало чашки капучино, если встреча проходила в кафе, или пары сигарет в случае романтической прогулки. Дома подруга, как правило, ядовито глумилась над претендентами:
- Где твои коллеги таких находят? - вопрошала для затравки Мура, - Как такое может нравиться? - дальше шло перечисление по каким причинам: страшный, неряшливый, плохие зубы, ботинки нечищеные, даже не третий сорт, абсолютный неликвид и тому подобное. После чего следовал риторический вопрос, - Они всерьез воображают, что за этого, так называемого мужчину, порядочная девушка может выйти замуж и родить детей?
- Ну зачем ты так, - пыталась урезонить подругу Перепетуя, - они просто неприспособленные к жизни, если им встретится хорошая женщина, то ... - Туя задумывалась: "То что?" - и выдавала, - да и я, прости, не Мерлин Монро.
- Чушь собачья, - сердилась Мурка, - ты, разумеется, запустила себя, но это исправимо. А мужчина - это носитель пассионарности нации, движущая сила прогресса, и что это за пассионарий, которого надо из болота вытащить, умыть, накормить, и тогда он еще, может быть, будет на что-то годен? Нет, нет и нет! А дети... Какие от него будут дети? Такие же никчемные обалдуи. Тебе нужен такой ребенок?
- Не знаю, - смущалась Туя, - у меня пока никаких нет.
- И лучше уж никаких, чем таких, - категорично заявляла Мура, - все, забываем, на звонки не отвечаем, на встречи не ходим. Иначе ты мне не подруга.
Туя подчинялась без сожаления. Как ни странно, Кардымона Мурка сначала одобрила (хотя и с оговорками). Перепетуе он не нравился: полный, если не сказать жирный, с чересчур пухлыми для мужчины губами, намекающими на его любовь к плотским удовольствиям. Ещё она отметила для себя две неприятные в нем черты: бегающие глазки, как реакция на прямой взгляд собеседника и потные ладошки, которые он вытирал платком. Туя не понимала, как он "руководит крупной структурой!?"
- Мура, меня от него тошнит и чем дальше, тем больше. Я без любви, видно, не могу.
- Зато не нищий, - отвергла Туины сомнения подруга, - перестанешь свои копейки считать. Поживешь как нормальная женщина, хотя я тебя понимаю - противный, я бы с ним ничего не захотела, ну если только жить подальше, лучше в другой стране, и деньги его тратить.
- Это безнравственно и наказуемо свыше.
- В высоких материях ты специалист, не буду спорить, но потренироваться на нем можно? В искусстве флирта, например. Или и это наказуемо?
Дальше шли мировоззренческие дебаты.
Прошло уже достаточно времени с момента, как Кардымон "влюбился" в Тую, но никаких подвижек в направлении, чтобы дать пожить девушке "как нормальная женщина", с его стороны не наблюдалось. Последнее время "воздыхатель" всё передавал через ВалПетру: приветы, поклоны, восторги, шоколадки, пока и этот хилый ручеёк не сошёл на нет. И вот сегодня прорыв - намерение вывести в ресторан.
Вечером Туя дождалась Мурку из театра и сообщила, что приглашена на настоящее светское мероприятие.
- Да ты что? Куда? А, знаю, слышала. У нас парочка ведущих туда идёт. Тётки недавно на репетиции обсуждали приглашенных. Говорят, всякие шишки будут из богемы, власти, иностранцы какие-то из консульств. Полка, я тебе завидую! - причитала Мурка, - Я тоже люблю сыр. Наша прима готовит оружие - хочет захомутать одного француза. Неземной красоты мужчина. Высокий, волосы черные, глаза карие, и взгляд такой... проницательный. Прямо до костей пробирает. Она фотку его показывала. Мужик - шеф-повар в очень дорогом ресторане. Зовут Дидье, - Мура мечтательно закатила глаза, - а фамилия, кажется, Лешер!
- Как-как? - переспросила Умная, почему-то ей показалось, что она помнит, что французский глагол lécher переводится как "облизывать" - неплохое попадание фамилии в профессию.
- Лешер, - повторила раздраженно Мурка, - не перебивай. Я бы с удовольствием туда пошла.
- Так, может, ты и сходишь? - заинтересовалась Туя.
- Нет-нет, я не могу лишить тебя шанса. Вдруг встретишь там свою судьбу.
- Я же с Юрием Евгеньевичем буду, - напомнила подруге Перепетуя, - так что, никаких шансов.
- Ну... Ты от него улизни как-нибудь, - нашла решение Мурка, - тебе просто необходим супер-наряд, как золушке, чтобы ОН увидел и сразу в обморок упал...
- Кто он? Повар твой?
- Он не мой. Может, и месьё Лешер, может, кто другой. Я покопаюсь в своем гардеробе и выберу что-нибудь. Хорошо, что заранее сказала.
Под влиянием Муркиных восторгов Туя тоже почувствовала странный энтузиазм. Захотелось чего-то особенного... романтичного... Ложась спать, она воображала французского повара, который говорит ей комплименты, и в результате ей всю ночь снился какой-то загадочный мужчина, лица которого она увидеть так и не смогла. Но почему-то была уверена, что это не француз.
Исповедь
Во вторник Юлий Цезаревич ждал Тую как условлено в кафе. На столе стояла бутылка красного вина и два бокала. "Напоить хочет, - испугалась Туя, - как этот придурок Альберт". Анский галантно помог девушке снять куртку, отодвинул стул, подал меню и налил в бокалы вино. После чего уселся поудобнее и изрек:
- Ну-с, я жду рассказ о ваших приключениях. В подробностях. Прошу вас ничего не утаивать.
Перепетуя задумчиво просматривала меню, оттягивая начало исповеди. Намерения Юлия Цезаревича были не совсем ясны. С чего он вдруг так заинтересовался Фраммовым изобретением? И с Альбертом знаком... Как он его назвал? Геймер? Где-то Туя уже эту фамилию слышала... Но где? И тогда на игре лицо усатого показалось знакомым... Ох, не к добру все это...
- Все нормально, - опять проснулся третий Перепетуин глаз, - Анский умный мужик, надо его брать в банду.
- Какую банду? - испугалась девушка, - Что ты опять выдумываешь?
- В нашу банду, - сообщило неугомонное око, - ты - раз, химик - два, Юлик - три.
- В могилу ты меня вгонишь, - вздохнула Перепетуя.
- Простите, что вы сказали? Я не расслышал, - вклинился в диалог девушки и ее внутреннего голоса Юлий Анский.
- Заказывайте скорее, и давайте уже начинайте свой рассказ, - поторопил девушку профессор.
"А, была - не была, - решилась Перепетуя, - раз уж проболталась Анскому в момент испуга, придется идти дальше".
- Я познакомилась с химиком феврале, - начала Туя свой рассказ, - была под мухой, поэтому и ввязалась в эту авантюру. Он предложил мне стать подопытным кроликом. Я капаю в глаза его зелья, смотрю реакцию организма, заполняю отчет...
- А как выглядят эти зелья? - перебил Перепетую Анский.
- Это такая прозрачная жидкость в маленьких пузырьках из-под корвалола. По консистенции как жиденький сироп.
- Для любого цвета глаз прозрачная? - уточнил Юлий Цезаревич.
- Да. Для любого. Как уж сам Фрамм их различает, не представляю. Я на бутылочки названия приклеила.
- Ясно. Продолжайте, пожалуйста.
- Да это собственно и весь эксперимент.
- Как это все? А что за история с Альтсом?
- Ну... Я не знаю... Простите, Юлий Цезаревич, сначала я хочу понять, насколько хорошо вы знаете этого Альтса.
- Поскольку-постольку, - пожал плечами Анский, - мы с ним вместе занимались бальными танцами. С моей точки зрения неприятный тип. Работает где-то в охране какого-то бизнесмена. Сам о себе очень высокого мнения, но по сути полное ничтожество. Хотя женщины его любят.