Аннотация: Работа писалась на практикум "Любовь". Что будет представлять собой взаимоотношения людей, когда технологии шагнут далеко вперед? Философия, фантастика.
Я размышлял. Что значим мы для вселенной? Что представляет собой человек перед всем величием этого огромного непостижимого пространства? Песчинка, мелкая незначительная, и нет ничего, что могло бы придать тебе значимости. Оставаясь наедине с этой бездонной колоссальной силой, чувствуешь себя таким ничтожным и бесполезным. Ты попросту мусор, захламляющий чистоту Божественного Замысла. Для чего ты здесь, в этом мире? Смотришь в бескрайнюю пустыню, на мерцающие звезды и спрашиваешь - а что есть я для вас? Но они не замечают тебя, поглощенные собственным великолепием, мерцают холодным светом.
Напарник напряженно пыхтит в скафандре, или это мое собственное дыхание отдается в ушах?
-Эй, ты чего застыл, - слышу по внутреннему микрофону, - давай, докручиваем обшивку и обратно на корабль, я уже заманался тут торчать.
Я поспешно включаюсь в работу. В открытом космосе отвлекаться, вообще-то, последнее дело. Наш корабль неожиданно попал под бомбардировку хвоста пролетающей мимо кометы, которая испортила часть обмотки гипердвигателя, и это не считая множественных мелких повреждений самого корпуса. Но корабль хоть и старенький, хорошо потрепанный за долгое путешествие, все же выдержал.
Когда работа была окончена, мы с механиком залезли в грузовой отсек и запустили процесс герметизации. Пройдя положенные процедуры, спустя полчаса, наконец уже можно было снять тяжелые скафандры и отправиться в кают-компанию отдохнуть, выпить чашечку кофе или чего покрепче.
- Эх, как же я устал, - пожаловался механик, долговязый смешливый парень по имени Марик. Он только недавно окончил институт и летал с нами первый год, - как надоел этот непролазный мрак кругом. Я дни с трудом считаю, когда, наконец, ступлю на твердую землю.
- Ты же вроде неделю назад ступал на Трекосе, и, если забыл, обратно тебя уже принесли, - усмехнулся я, вспоминая, как всей командой искали его по многочисленным барам курортной планеты, а капитан, вдобавок, устроил ему хорошую выволочку с занесением в личное дело.
- Да то все не то, - отмахнулся Марик, - вот дом, это совсем другое.
Я безразлично пожал плечами. В это время мы как раз зашли на камбуз. На диване сидел старпом, Ретвик, уставившийся в свою электронную книжку. Он никогда не расставался с ней и, как только выдавалась свободная минута, читал. Читал запоем и все подряд. По себе человек он был малообщительный, но очень интеллигентный, даром что старпом.
- Первым делом жену свою в постель затащу, - продолжал начатый разговор механик уже с кружкой усаживаясь за стол, - ух, и повеселюсь. Неделю вылезать оттуда не буду.
- Жену? Пфф, - неожиданно встрял в разговор Ретвик. - Это ты кого так назвал? Очередную куклу?
- А что, у меня последняя модель. Пополнили словарный запас, расширили интерфейс, кулинарную книгу значительно увеличили, баг пофиксили с непониманием значений фраз, таких как "да нет, наверное". В общем, я потратил на ее апгрейд половину прошлого жалования и нисколько не жалею.
- Эх, молодежь, молодежь. Я вот застал времена, когда люди еще женились на себе подобных, не то, что вы.
- Да, да, знаю я про те времена, - прервал его Марик, - не жизнь, а сплошная мука. Рассказывали мне, сколько убийств на бытовой почве совершалось. Говорили, что там, в семейной жизни с человеком, даже попить пиво с друзьями просто так нельзя было. А тут только знай себе подзаряжай и никаких проблем.
- Ну а как же живое общение? - не отставал от него Ретвик.
- Мне и вас хватает три месяца терпеть. Вон, капитан храпит по ночам так, что корабль трясется. Представляю если бы он жил с живым человеком, - на слове "живым" Марик для пущего эффекта выпучил глаза. - Или ты вот, Пит, - он указал на меня пальцем, - ты же никогда за собой не убираешь. Приходишь со смены или из спортзала и одежду в угол, а сам спать. А мне, между прочим, этим дышать приходится! Вот с тобой бы точно ни одна женщина жить не смогла бы.
- Ну, хорошо, - слова Марика явно затронули старпома за живое, и видно было, что он не намерен так просто сдаваться, - допустим, ты ставишь удобство превыше всего, а как же чувства? Как же любовь?
- А я люблю свою электронную жену. Она все что можно пожелать делает, плати только за обновления.
- Это все не то. Вот поломается она у тебя, что делать будешь?
- Ясное дело, другую куплю.
- А любовь не покупается, понимаешь?
- Ты что, опять своих книжек перечитал? Что за чушь ты несешь? Как это не покупается? Полторы тысячи кредиток и любовь на всю жизнь, можно сказать.
- Деньги, деньги. Тебе все только в кредитках и удобстве бы измерять. Нет, нынешнее поколение определенно потерянно. Такими темпами мы скоро перестанем вообще быть людьми.
- А кем же мы будем? - усмехнулся в ответ Марик. - Вот чудак! Как раз таки теперь человечество и способно открыть свой потенциал полностью, когда не зацикливается на взаимных распрях. Вот что твое поколение может предложить нам? Чем твоя любовь отличается от моей? Ты же был женат! Чем это закончилось?
- Я не хочу об этом говорить, - старпом сложил руки на груди и уставился свербящим взглядом на представителя современной молодежи, - ты все равно ничего не понимаешь. Совместная жизнь - это не только распри, но и взаимное уважение, компромисс. Это испытание, на что ты можешь пойти ради другого человека!
- Ну и на черта мне идти на что-то там непонятное ради другого человека? Что мне это даст?
- Дурак ты, - только и смог сказать старпом. По его раскрасневшемуся лицу было видно, как сильно он негодует.
-И я еще и дурак! Ха! Нет, ты слышал, Пит? Прошу его внятно объяснить мне, а он обзывается и ничего вразумительного сказать не может. Мямлит про какое-то уважение.
- Я могу тебе сказать только одно - существование твое бессмысленно! - уставил на него свой указательный палец Ретвик. - Нет рядом того, ради кого ты делаешь поступки. Поступки с большой буквы, понимаешь? Когда ты ощущаешь себя мужчиной, мужем, человеком, в конце концов.
- Я их делаю ради себя, и вполне счастлив. Верчу гайки по ту сторону корабля и ощущаю себя человеком. Между прочим, НОР-МАЛЬ-НЫМ, как все!
- Вот именно как все. А ты не думал, что для кого-то ты можешь быть особенным, единственным?
- Зачем мне это? Пит, ну скажи ему.
- А я что, у меня нет никакой жены, даже электронной, - спокойно пожал я плечами. - К чему это? Мы рождаемся в пробирках, живем среди роботов, вверяем свои жизни приборам.
- Вот-вот, я про что и говорю, - ухватившись за эту мысль, Ретвик с еще большим усилием принялся обосновывать свое мнение. - Потеряли вы человечность. Вживляете себе электронные глаза, дополнительную память в мозг, приспособления пихаете куда ни попадя. Уже и не поймешь, кто есть кто, а кто что! А о самом главном, о том, что нас отличает от роботов, и забыли.
- И что же нас отличает?
- Я тебе про то и толкую, - устало вздохнул старпом и начал сызнова: - Нормальные человеческие отношения, тепло от бьющегося рядом сердца.
- Ой, ужасы какие, ты вырвал бывшей жене сердце? - покатился со смеху Марик.
- Вашему поколению лишь бы смеяться, не думаете вы о смысле жизни....
Я не стал слушать дальше перебранку, потому что это их извечный спор. Тихонько ускользнув из камбуза и пройдя к себе в каюту, я завалился на кровать. Возможно Ретвик, как все старые люди, склонен обвинять молодежь во всех грехах. Но мне отчего-то казалось, будто старпом хочет донести до нас что-то очень важное, что-то такое смутно знакомое. И что именно я не понимал до конца, но чувствовал это, каким-то краешком свой сути, что-то отвечало его словам в моей душе. Отчаяние и тоска больно защемило сердце.
Пытаясь убежать от накатившего состояния, я машинально открыл свой передатчик и зашел в интернет-почту на автономном режиме. Со школы был у меня приятель. Или правильней сказать, приятельница. Мы изредка переписывались, еще реже встречались. Все больше в кабаке посидеть, потрындеть о жизни, о работе. Она служила медиком в космопорте, где обычно наш экипаж начинал и заканчивал свои полеты. В последнюю встречу мы посетили концерт музыкального коллектива, который нам так нравился во времена учебы, но остались не впечатленными. Раздумывая, куда бы еще сходить, мы забрели с ней в парк и долго сидели на холодной скамейке, смотря на звезды. Там, на Земле, они кажутся такими удивительными, такими прекрасными и далекими, и каждый из нас молчал, думая о чем-то своем. С тех пор у меня из головы не шел тот вечер. Я все вспоминал, как это было приятно, просто так сидеть молча и дышать в унисон, возможно, обдумывая одну и ту же мысль. Казалось, время остановилось и ничего не существовало больше, только я, она и звезды. Не знаю зачем, я тогда взял ее за руку, а она посмотрела на меня, нет не на меня, она посмотрела мне прямо в глаза, и засмеялась. И этот смех, ее холодную руку, удивленный взгляд, заглядывающий в душу, спрашивающий меня о чем-то, я вспоминаю в те моменты, когда становится совсем невыносимо под тяжелым гнетом межзвездной пустоты.
Я быстро написал ей письмо, где указал, когда приезжаю и попросил, да именно попросил, встретить. И хоть до следующего спутника, способного передать мое послание неделя пути, я почему-то уже был уверен, что меня будут ждать. И это ощущение, что кто-то там далеко, за тысячу световых лет, будет предвкушать твое возвращение, было намного для меня сейчас важней, чем обладание всеми сокровищами мира. Погружаясь в легкую дремоту, я вновь вспомнил ее звонкий золотистый смех, и улыбка коснулась моих губ, оставляя след человечности на моем лице.