Korvin : другие произведения.

Мерзкие боги Таиланда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Можно пролететь немного, а потом взять и опуститься в одну из серых шапок, вечер, дождь, только быстрый стук капель по мостовой, кафе в аэропорту на втором этаже, Newsweek или Herald Tribune небрежно брошенная на книжицу с оплаченным счетом, джин становится мыслями, но ты уже выходишь из такси на полупустой площади и слышишь лишь карканье ворон. Все это из позапрошлого века. Карнавалы в Рио, полуразрушенный Акрополь, пальмы на побережье Гавайев, утопающие в багрянце, Каир, шумно, степи Монголии и деревенские сортиры рядом с березовой рощей на железнодорожной станции в Благовещенске, немного удачи, и ты встретишь такого же. Его можно определить по блеску глаз, по особенной улыбке, возникающей от какой-нибудь истории экскурсовода или обычной фразы своей возлюбленной, которая положила голову ему на плечо и просто смотрит на порт, незабываемо горящий в свете скромных прибрежных фонарей и напыщенных дорогих теплоходов. Каждую минуту в мире кончают жизнь самоубийством три человека, а, сколько из них по-настоящему? Нисколько. 21-й век принес удивительную гармонию во всем мире, гармонию в мире и в войне, единение стран, культур, религий. Так что, блять, если кто-то еще из здесь собравшихся думает, что он все-таки сможет найти тот вожделенный черный разлом в окружающей материи и прыгнуть туда, то знайте, что Гермес не поставит на такую вероятность и цента!

   Мерзкие боги Таиланда.
  
   Вообще же хороший сюрреализм держит в кармане два ключа для открытия своего сердца - для нормальных людей и для безумца. Бери ключ из просторного нагрудника, хмуро смотри, и открывай, он немножко подергается на земле, а потом затихнет. Такой вот скучный сюрреализм. Такие вот скучные люди. Или же прыгай за белым кроликом прямо в глотку сюрреализму, больше похожую на большое паровозное депо, бреди по желтой дороге с инфернальными Тотошками, капающие кровью облака, глотай-глотай лекарства, и может когда-нибудь ты достанешь рукой ту смеющуюся маленькую дверцу, порхающую рядом и в королевстве Формалиновых Уродов, не отправив раньше времени свои маленькие мозги на грязную птичью свалку долгой счастливой жизни.
  
  
   p.s. теперь все вокруг мертвы. нелегко ходить по улицам с трупами
  
   ***
  
   Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот! Бармаглот!
  
   ***
   127 дней до Праздника:
  
   Я стоял и курил в сторонке, пока остальные занимались делом. Туда-сюда плавали вязанки хвороста, на мощных загорелых плечах, в насекомовидных лапах или просто по воздуху. Корабль не был построен даже наполовину, из стального каркаса еще были видны яркие вспышки сварки и негромкие голоса строителей, но церемонии шли полным ходом. Огромное фиолетовое солнце в тусклом небе медленно садилось в свою океанскую ванну, холодало, здесь, на высоте 1765 метров над уровнем моря всегда холодно, а ночи воистину хранят и помнят Арктику, загорающиеся звезды каждую ночь насмехаются над довольно погружающейся в сон бесконечностью океана. Я подошел к стоящей рядом фигуре, пожевал фильтр сигареты, побродил рядом, поднимая маленькие самумы из редкой пыли горной дороги, опустился на четвереньки, немного попрыгал, потом уселся, скрестив ноги, и лениво спросил: "Скажи, который час, а?" Ответа не последовало.
  
   К нам подошел Главный Распорядитель, сурово сдвинув свои брови, лохматые, и словно вырезанные из бархатной бумаги для школьных аппликаций, и засунул большие пальцы своих рук в потертые джинсы, которые то и дело сползали вниз, обнажая бледную паховую область с едва заметной растительностью вокруг. Смешной. Мы здесь все смешные.
  
   -Время призыва закончилось.
  
   С расстановкой, словно ты пьешь кленовый сироп. Словно ветка ивы, лениво ползущая вбок, когда ты пытаешься ее сломать. Равнодушно-кропотливый труд слепого человека.
  
   -Я благодарю вас за участие в подготовке полета. Я склоняю свою голову перед вашими стремлениями. Я присоединяюсь к вашей цели и называю себя таким же, Одним из Немногих. Я называю вас своими братьями. Он шагнул и сделал попытку обнять стоящего рядом со мной, но руки не слишком-то желали вылезать из удобных карманов, чтобы кого-то поприветствовать, поэтому ничего не получилось. Позади нас стремительно пронесся рой мошкары, улепетывающий от такого же роя.
  
   -Освящение костра продолжится до двадцати двух часов, а потом - ритуальные пляски.
  
   Наверное, именно в этот момент я и понял, как же все это чудовищно тупо.
   -Который час, - апатия в голосе выдала фигуру с головой.
   Да и он тоже.
  
   ***
   126 дней до Праздника:
  
   Город замечательный. Я захожу в небольшой ресторанчик в низине, по вечерам, это самый шумный район, много незнакомой речи и пестрой одежды. Дверь в кухню со двора, наполненные мусором баки. Араб в своих длинных одеждах неторопливо готовит какой-то видимо очень вкусный кофе, осторожно помешивая непонятное варево в турке длинной ложной. Действительно, достаточно просто переместиться на несколько секунд в эту благородную и густую коричневость, чтобы убедиться в очевидном. Я сижу на терассе, болтаю ногой и стучу пальцами свою любимую мелодию из английского фокстрота 60-х. Рядом сидит кто-то женского пола. Из индийской группы, индийского пантеона, скорее всего. Фисташковое мороженное. Заливистый смех. Серьезное детское лицо. Хемингуэй, я знаю. В последнее время я полюбил такие мимолетные встречи тет-а-тет. Словно прыжки над лужами, дразнящие короткие движения двух любовников-космонавтов в невесомости - и! разлетелись, имманентная спираль танца однодневных цветков в... А, неважно.
  
   В полупрозрачном теле проскакивает образ красивой и худой женщины, с любопытством смотрящей в лицо извивающемуся от боли мужчине. Это оттого, что она поедает его внутренности, ага. Потом еще один, еще. Бесконечность, стремящаяся к единице. Потом пропадает. Все бессмысленно. Ну, это главная проблема.
  
   Кали? Кали.
  
   -Как продвигается подготовка к Празднику?
   Она кивает.
   -Думаю, это уже он и есть.
  
   Я резко выбрасываю ногу вперед, и старая калоша летит далеко-далеко, в вечерние останки деревянных ящиков с фруктами, тухлой рыбой, какими-то вещами. Недавно шумные, а теперь мертвые прилавки. Рынок. Отдыхает.
  
   -А чего ты тогда не забыла о своих демонах?
   Она все так же смеется.
   -От них сложно избавиться.
   Правильно.
  
   ***
   5 дней до Праздника:
  
   Конечно-конечно, существует вопрос, один ли я, или множество, старый, или вечно молодой. А если и множество, то живут ли они лишь в моем сознании, или существуют действительно, моя плоть и кровь древнего, забывшего о том, откуда оно взялось, тела. Бестелесного тела. Мммм... астрального, да? Я запутался.
  
   Существует. Но теперь, как и все вопросы мироздания, он имеет не слишком большое значение.
  
   "Бармаглот" - воздушный корабль. Ракетавон. Ракета-вон!
  
   ***
   3 дня до Праздника:
  
   Еще в прошлом веке, где-то в техасской глубинке с 18 долларами в кармане, заходя в предрассветное скопление фанерных присталищ для морщинистых псов-старателей, я понял, что существуют три типа городов: обычные, Эдем, и те, что живут в рекламных проспектах.
  
   Но все-таки:
  
   С вершины горы Дой Сутхеп (1600 м), в 16 км к северо-западу от города, практически в любую погоду открывается величественная панорама Чиангмая с высоты птичьего полета. Почти у подножия горы находится самый знаменитый храм Северного Таиланда - Ват При Тхат Дон Сутхеп. Согласно легенде, здесь некогда был найден священный белый слон, и на месте этой находки в XIV в. был основан храм. По обеим сторонам лестницы, насчитывающей свыше 300 ступеней, находятся каменные изображения семиглавых змеев Нагов. Поднявшись на вершину, паломники охотно звонят в колокола. В золотой чеди хранится реликвия Будды.
  
   В один-прекрасный день мне надоело быть игрушечной статуэткой для умалишенных, и я решил немного прогуляться. В соседней деревушке старая женщина из мео учила двух китайских партийных крыс правильно раскуривать глиняную трубку. Опиум. Опиум. Я бы хотел опять являться забытым и потерянным в их снах наяву, ослеплять и дарить подарки, но когда-то надоедает абсолютно все, кто хочет поменяться со мной часами, даже твое предназначение.
  
   Жители северных районов страны полны теплоты и дружелюбия, внимательны к иностранным посетителям и всегда рады помочь определиться с маршрутом следования или места вашего нахождения. Вам обязательно стоит съездить в Таиланд!
  
   Ага. Что еще остается.
  
   ***
  
   Правда в том, что.
  
   ***
   365 дней до Праздника:
  
   Можно пролететь немного, а потом взять и опуститься в одну из серых шапок, вечер, дождь, только быстрый стук капель по мостовой, кафе в аэропорту на втором этаже, Newsweek или Herald Tribune небрежно брошенная на книжицу с оплаченным счетом, джин становится мыслями, но ты уже выходишь из такси на полупустой площади и слышишь лишь карканье ворон. Все это из позапрошлого века. Карнавалы в Рио, полуразрушенный Акрополь, пальмы на побережье Гавайев, утопающие в багрянце, Каир, шумно, степи Монголии и деревенские сортиры рядом с березовой рощей на железнодорожной станции в Благовещенске, немного удачи, и ты встретишь такого же. Его можно определить по блеску глаз, по особенной улыбке, возникающей от какой-нибудь истории экскурсовода или обычной фразы своей возлюбленной, которая положила голову ему на плечо и просто смотрит на порт, незабываемо горящий в свете скромных прибрежных фонарей и напыщенных дорогих теплоходов. Каждую минуту в мире кончают жизнь самоубийством три человека, а, сколько из них по-настоящему? Нисколько. 21-й век принес удивительную гармонию во всем мире, гармонию в мире и в войне, единение стран, культур, религий. Так что, блять, если кто-то еще из здесь собравшихся думает, что он все-таки сможет найти тот вожделенный черный разлом в окружающей материи и прыгнуть туда, то знайте, что Гермес не поставит на такую вероятность и цента!
  
   ***
   125 дней до Праздника:
  
   Все племена этой страны продолжали упорно работать, все шло по плану. Традиционно больше всех хлопот доставляли выходцы из Западной Европы, к счастью, их было мало. Лучше всех работали малайцы, задавали мало вопросов, да и сил на удержание разума этих людей уходило мало. Стройку чуть не похерил Чула Ратчамонтри, которого мы поначалу постарались сделать рупором великой стройки и воплощенным человеческим символом Великого Трансцендентна, но бедняга не выдержал столь мощного ликбеза в своей голове и, как-то ночью, схватил винтовку, разбудил изрядное количество малайцев и тайцев-фундаменталистов и двинулся на Бангкок. Да, иногда никакой Трансцендент не поработит инстинкт защищающегося. Но, в общем, малайцы тоже принесли нам немало пользы. Остальные племена большую часть времени занимались всякой ерундой, выдумывали необходимые ритуалы и обряды, но знаете, кое-кому из меня больше нравится играть в углу с крысами, чем заставлять их маршировать.
  
   ***
   100 дней до Праздника:
  
   Сегодня гуляли с Волоокой по южному склону, там есть отличный луг. Вокруг суетились фотографы, визажисты, кто-то возился с осветителями, а я все ползал по траве. Мария еще не вернулась из Бангкока, по слухам, которые последние недели носились, заведение, в котором она сейчас находится, кое-что изменило в строении тела Матери, поэтому, когда она вернется, будет сложно сказать, она это или он. Рядом развлекался Тор, срезал верхушки окружающих нас гор и переставлял их, выискивая лучшие комбинации. Время от времени в небесах появлялся огненный молот и хуячил по облакам. Волоокая поворачивала свою крохотную головку в зеркальных очках, закрывающие большие, почти коровьи, карие глаза и с неодобрением смотрела на Тора. Но тому было плевать. Потом появился какой-то старик и начал кланяться. Спустя альфа-нуль поклонов я сбился со счета. Наконец, он обратился к Тору.
  
   -О великий дух, дозволь...
   -My tempora, my water - пропел он сильным басом, глядя на пляшущие в горном тумане язычки пламени. А?
   -Меня зовут Пумипон Адульядет.
   -Неплохо-неплохо.
   -Я - король Сиама...
   -Еще лучше.
  
   Парочка приглашенных фотографов из Playboy, выпятив задницы, немного бесцеремонно продефилировала мимо бога и короля, выбирая лучший ракурс. Обнаженная Гера продолжала нежиться в шезлонге, попивая апельсиновый сок. Тор вернулся к своему занятию. Я все ползал по траве и давил муравьев. Люблю муравьев, есть такое дело. Моя маленькая отдушина.
  
   Ярко светило солнце.
  
   Спустя некоторое время, когда приелись и эти декорации, я обнаружил, что старик все еще не ушел. От его сутулой фигуры, запрятавшейся в серых волнах рваного одеяния, исходил какой-то гул. Я подполз поближе и взглянул на него внимательнее. Ну, так по-особенному, как это умею. кто ты, человече.
  
   Внезапно меня обуяла сильная злость и обида. обида, обида! я подхватил его как безмозглую черепашку и унес в пустыню, даром, что ее не было на ближайшие две тысячи миль. пустыни не растут в океане.
  
   Пусть теперь увидит мою горную пещеру.
  
   ***
   Король сидел у барной стойки, курил длинную трубку и кивал Мартовскому зайцу, иначе давным-давно был бы мертв. Маленькая блестящая игрушка за моим поясом дружелюбно напоминала ему об этом. Я раскинулся за ближайшем столиком и втолковывал ему Необходимое. Панический ужас потихоньку вытекал из его глазниц, освобождая место фактам. В полуразрушенные стены проникал нуар бандитских районов 20-х годов, где-то слышались визги круглоглазых машин, поворачивающие к разгадке. Я наполнил это место фантомами, они слонялись и матом требовали выпить. Священники и поэты могли бы нырнуть поглубже и услышать отдаленное ржание сорвавшихся из конюшен лошадей, нам это было не нужно.
  
   -Все это
   -Прихоть. Я мог бы раздобыть одежды шута, а тебя обрядить в длинные коричневые одежды и седые волосы. Может, так тебе было бы привычнее, хотя вряд ли ты читал Шекспира.
   -Я читал!
   -Ну, извини.
  
   -Знаешь, люди всегда представляли тебя немного иначе. Ну, знаешь, тонкие женские черты, гусли. отрешенность.
   -Ты забыл свои толстые очки и печатную машинку - парировать смешно, но пока еще интересно. Ресценировка.
  
   ***
  
   -Мы в море? Я не понимаю.
   -Просто делай, что умеешь.
  
   Он пожал плечами и полез менять паруса.
  
   Теперь все иначе. Жирные чайки кричат и плачут, солнце садится. Великолепное золото Карибского залива захватывает воду и смахивающие на девственниц робкие волны. Воспаленный закат начинает подступать к нам, готовясь залить небо своей малиновой кровью. Еще есть время.
  
   Низенькая фигура в толстых очках соскочила на палубу и ткнула в меня пальцем.
   -И все-таки ты должен мне объяснить.
  
   Секундная стрелка опять стартовала с нулевой отметки. Я развернулся.
  
   -Смотри. Вон твоя рыба.
  
   ***
  
   Отель был разрушен войной до основания. На жалких обломках, забросанных консервами и залитых дождевой грязью, гнездилась кучка оборванцев с винтовками. Когда-то шикарных холл с десятками вышколенных служащих в униформе теперь ухмылялся самой мертвой из всех своих усмешек. По дороге кружился дым и десятилетний Паблисио опять прыгнул в свою вонючую канаву, пьедестал для героев. Было видно, как по дороге с юго-востока поднимается пыль. Дело пахло дерьмом, я навострил свою "Лейку".
  
   -Эй, ублюдок.
  
   БАХ. Фотоаппарат щелкал, как умалишенный, иллюстрируя ошметочную действительность, не останавливаясь ни на секунду, его пинок под коленную чашечку я ощущал где-то на далеких-далеких границах своей нервной системы, маленькая грязноватая нога шлепнулась в паре метров перед нами, король завизжал, а я видел музыку бойни, порох и пыль. Когда все закончилось, нас уже там не было.
  
   ***
  
   Лестницы отказывались подчиняться, но мы добрались до места и очутились в холе под искусственным светом.
   -Ты пахнешь хором, малыш - протянула она.
   -Слепая. Не бойтесь, Пумипон. Шляпка Нафи съехала обратно на лоб, и она продолжила свое занятие. Яркие стрелки ее зеленых брюк посматривали на меня слегка недовольно. Под морализаторским взглядом короля я захохотал.
   -Не. Не то подумали, мы не спим. Нафи - Просветленная. Пастушка из северного Сенегала, сколько тебе, девятнадцать, а? я ее дернул оттуда, когда исходящие из ее популярного среди деревенских бестолочей маленького зева стали исходить чересчур уж здравомысленные речи. Это уже незачем, а мне нужно немного спокойствия. Хотите выпить?
   -Я хочу его исцелить.
   Неожиданно вспомнилось - если бы король в дальнейшие дни, что последовали за этой встречей, не носил очки, его глаза давным-давно превратились бы в глаза краба. А было бы забавно.
  
   Тоном хозяйского я проважничал: думаю, Пумипон, раз уж вы оказались здесь, вам будет полезно узнать о моей проблеме. Можете погулять по моему временному гетто, Нафи вам все расскажет. А я пока выпью. Делать тут больше все равно нечего, - повертелась в мартини вишенка.
  
   спустя пару часов он вернулся и долго молчал.
   -Это правда?
   -Раки, раки на хромой собаке. Считай, что я действительно нездоров. С некоторым волнением смотрю в окно, но вижу только белесого таракана, ползущего по старой оконной раме. Он открывает крылья, намереваясь взлететь, и тут я вздрагиваю.
  
   ***
   40
  
   Еще пару дней мы сходили с ума, дождь на улице, ночью, и с рассветом он опять, превратил нас в маленький пантеон сознаний. В каком-то смысле.
  
   -Арт подобрал меня на окраинах Дакара, про деревню - это все вздор. Странно, что его не пристрелили мои братья, насильникам в нашей стране, как и в любом цивилизованном месте, отрывают яйца на месте. Я танцевала сабу, а он скатился откуда-то сбоку и утащил с собой. Представляете... за стенкой резвились в меру кокетливые кофейные беседы.
  
   Я взял еще немного, остатки и шагнул за дверь. Сегодня было особенно плохо, весь день я просидел почти неподвижно, прислушиваясь к ворчащему туману на кухне и где-то рядом с домом. Сидишь на месте, разговариваешь, но знаешь, что сегодня вечером зубоскальцы из подсознания постучат к тебе, и сил замков и щеколд не хватит ни за что. Останется только кинутся к балкону, внизу будет большая и широкая крыша, неровная, как склон старой и медленной скалы, спустить веревку
  
   [-А где мы сейчас?
   -Где-то в Норвегии.
   -Ну, неважно. Бросаем эту дыру]
  
   и спрыгнуть на землю, время будет, твердо известно, что потусторонний зверь шагает очень медленно. иначе 000000. потом ты сядешь в старую машину (хотя никогда не умел водить машину | хотя всегда хотел водить машину) и медленно двинешься по почти пустой серой Набережной, теряясь в счастье и страхе.
  
   -Мы отправляемся обратно в Таиланд, - объявила Нафи, закручивая в мундштук длинную сигарету.
  
   Ну, надо же, она курит. Может, поэтому.
  
   -По моим подсчетам, господа пустые сосуды, у меня еще есть время на развлечения. Месяц или около того. Затем баста. Все Великие Переселения будут вашими.
   -Мы отправляемся вовсе не затем, чтобы...
   -Там на кухне мухи засрали всю раковину - сообщил я ей. -Может, король сумеет с этим разобраться времени вызывать карабинеров нет дерьмо успеет забрикадировать все проходы а?
   -Малыш, ну ради меня.
   -Ладно, двинули.
  
   ***
   25
  
   Кажется, они стали занимать меня больше.
  
   Мы поселились в этом божественном домишке при горе, это было удобно. [Бармаглот дожидался своего рождения совсем рядом] В основном же моей задачей было не умереть со скуки. пумипон каждый день, как растлеклятая шлюха на телефоне, принимал у себя высокомерных седобородых засранцев, тайцев, малайцев, фундаменталистов, новозеландцев, китайцев и что-то записывал. Слепая не отставала, как ненужный ребенок по обмену обошла весь детсад полуголодных отщепенцев Большого Острова, изучая, наблюдая. Дерьмо какое-то, но они говорили, что это просто необходимо. Ладно.
  
   Тор куда-то исчез, все остальные древние тоже, впрочем, я стал замечать невозмутимо стоящий на обочине рядом с шоссе, ведущим в город, большой розовый вагончик "веселого мороженного". а если вы упадете в яму, знайте, что ветер нарочно продолбил ее своим клювом. А потом ищи ветра в поле! лятся по миру тоже не получалось, для этого требовалось желание, прорыв и ощущение засухи рядом. нет, засухи не было вкусные пироги печете миссис хатчинсон! но видит бог, я хотел. словно импотенция лысеющего околосорокалетнего летчика международных рейсов гражданской авиации спустилась на мое плечо и сидела там неведомой грустной птицей. застрял. может, это было к лучшему. вдруг, к лучшему? а?
  
   Я проверял рычаги в корабле, в салоне кресло пилота было очень мягким и удобным, потом вернулся к ужину. Нафи сделала всем по горке бутербродов со свежими овощами, мы сидели, уминали и трепались.
  
   -Много узнали нового от своего народа, Пумипон?
   -Я...Нафи считает, что
   -что это кучка гребанных стариков свихнулась еще раньше, чем ты. Они нам ничем не помогут. разум их предков разложился давным-давно, награждая дохлыми и чудовищными традициями каждого верующего. Нет, они нам не подмога.
   -Значит, все отменяется?
   -Напротив.
  
   Она походила взад-вперед с набитым ртом.
  
   Потом прожевала.
  
   -Послушай, парень, возможно, мне действительно не хватает образования, и рассказать тебе о тебе, пускаясь в архетипы Юнга, которые когда-то и задумали твой конец, я не смогу. Но, кажется, я поняла, в чем дело. Все сложное - страшно.
  
   ?
  
   -Все светлое - открыто и честно выкладывает свои руки на стол, когда остальные играют в карты. Нам вовсе не нужно возвращаться в пещеры, жить у костра, охотиться на диких зверей, умирать от неизвестных болезней и прятаться, чтобы увидеть первый небесный огонь. теперь не надо. потому что я знаю, это ведь ты рисовал на скалах?
  
   -я не помню!
   -именно из-за тебя началась эта фрагментация. ты забыл.
   -какая фрагментация?
   -все вокруг.
  
   Она ринулась к столу. Эй, кто здесь сумасшедший?
  
   -Мы воссоздадим твой голос, твои руки заново. Я кое-что придумала, сделаем новый язык. в любом случае он будет копией того. синтаксис неважен, важно только то, что разговаривая на нем, пропуская через себя - станешь чистым. кое-какие правила я уже разработала, немного потревожила эсперанто.
  
   -почему эсперанто?
   -потому что я всегда хотела жить в испании!
  
   девочка.
  
   Король встал и сыграл свою роль.
   -В любом случае, Артур, вам не о чем беспокоится. Он кивнул. - Я тоже уверен, что это должно сработать. Язык будет настолько прост и естественен, что вы сразу поправитесь. и остальное тоже. Если возникнет проблема с деформацией сознания, то есть еще один способ. Не хотелось бы, конечно, но
   -но?
   -Мой отец, как вы можете знать, был гением медицины. Нейрохирургия была его коньком, домашними питомцами и кровавой страстью. Кое-что и мне перепало. Все будет в порядке, вы не волнуйтесь. Нужен только ассистент.
   -О чем это вы?
   -Вы знаете, во всем мире, а особенно здесь, не так далеко от Окинавы нанотехнологии шагнули далеко вперед. Микрочипы стали меньше, чем вы сможете представить. размеры атомов не за горами. В любом случае по своим каналам я смогу заказать электронное напыление нашего алфавита на одну из подобных. Зашьем вам такую штучку в мозжечок, и дело в шляпе. Нужен только ассистент, я, кажется, немного подзабыл про анестезию и височную линию трепанации. Мы запустим тебе золотой век прямо в мозг!
   -Ассистент? Трепанация? Вы о чем, придурки?!
  
   -Ну, лоботомию-то я смогу провернуть.
  
   Все это время он стоял я слушал нас, прислонившись к статуе Будды. Как позже оказалось этот парень был сыном одного адепта ислама, которого Пумипон принимал на днях. выпускник Сорбонны 1995 года, медицинский факультет. я так и не понял, какого черта он тут очутился. Симон был похож на матроса с давно разбившегося корабля, как будто пьяного и с выклеванными воронами глазами. Он умел широко улыбаться, да так, что казалось, что его зубы были так не рожденными по какой-то нелепой и смешной ошибке воинами марсового поля. Как будто страшно, но я сразу успокоился. Показанное открыто не опасно. опасно то, что сидит за дверью. теперь убитая маленькая нафи была права.
  
   ***
  
   и еще немного
  
   -Бака! - попробовал я.
   -Так, хорошо.
   -Бакабакабакабакабака!
   -Нет-нет, ты не понял, нам нужны разные слова. С ними мы и будем работать. Язык из одного слова это слишком.
   -А, по-моему... - разупрямился я.
   -Арт!
   -Ну ладно.
  
   Мы сидели и сидели в темном храме, слышались лишь поскрипывания шариковых ручек о вощеную бумагу другой у нас не было, а я смотрел в пустую густоту ночи с ее звуками, белыми мягкими руками на плечах, и выкрикивал свои слова, как самый лучший всех оранжевых закатов свободный попугай.
  
   это было лучшее время в моей жизни
  
   ***
   Двенедели до:
  
   Все сломалось.
  
   Мы сняли квартирку в доме Симона, в недорогом районе Sukhumvit. и Бангкок, здравствуй снова. предстояло достать множество необходимых ингредиентов, а ездить из нашего одногонавсех жилища аскета-отшельника в город становилось накладно. Логос был готов, мои 200 слов непрекращейся бессвязанной речи стали основой (очень-очень мало, а ведь я говорил всю ночь). Симон с Королем занялись поиском, я вручил им все нужные деньги купюры бумагу, а Нафи держала мою голову в своих руках. Я видел море и странный чистый! остров из которого вырастают новые удивительные города. пахло ранней осенью и мягким хлебом. Квартирка почему-то была очень похожа на мою в Осло. пахнущие каштанами и кружевными ситцевыми платочками девушки в летнем кафе пальцы. Когда пришел Пумипон я сразу понял, что. Потусторонний зверь на кухне стал разворачиваться из своего невидимого чуть пчелиного гула. ЧТО ВСЕ ПОШЛО НЕ ТАК! НЕ ТАК, НЕ ТАК!
  
   -Все в порядке, - заявил Пумипон. Нам хватило на экспериментальную разработку, пришлось изрядно побегать, но в конце-концов меня здесь все знают. Через два дня все будет готово, считайте, плата уже летит к нам в багажном отделении какого-нибудь дипломатического рейса. А как у вас?
   -Да вроде бы тоже ол райт, - с сомнением сказала Нафи, вглядываясь в мое лицо.
   -Расслабьтесь, все будет хорошо, - дым сигары наполнил комнату.
  
   Потом примчался Симон, и все заплясало
   -Эти уроды меня вычислили! нужно срочно убираться отсюда.
   -Кто вычислил? Вы о чем, Симон?
   -Те неверные, кого мой отец просил остерегаться. Черт, зачем я только трахнул их шлюху.
  
   Большая Мертвая Шлюха расположилась на Млечном Пути и посмеивается над нами всеми. Все проблемы мира в ее пизде пандорре. пандорррре.
  
   -Нужно быстро убираться отсюда. Сейчас тут будет настоящая война. с перестрелкой и небесными огоньками. Я не шучу, скорее.
  
   Все заметались по квартире, хватая свои шмотки. темнота сгустилась в проеме. я сделал финт, а потом выскочил из квартиры. лифт конечно не работал. а лестницы. а лестницы опять смеялись надо мной, но мы всей четверкой катились по ним с бешенной скоростью закрученного мяча, не оставляю зверю никаких шансов. Люди у дома толпились со смятыми матрацами, кто-то вынес кресло и теперь, закусив губу, оглядывался по сторонам, парочка рядом бросилась вон, звонили-звонили телефоны. Симон повел нас в какой-то подвал. бомбоубежище, но теперь подвал с нищими и теми, кому негде жить. Король прошел половину пути и бросился обратно. Симон держал вырывающегося, а я получал удары от тонких хаотичных мельканий королевских локтей.
  
   -мистер, туда нельзя. сейчас взорвется!
   -Кретины, я оставил там все свои камни. Все! Мои люди никогда не простят мне этого.
   -Плюнь, забудь. Какие камни? - я
   он поджал губы. а потом опять начал вырываться.
   -Это тайна Сиама! Вам незачем знать. отцепитесь
   -12 миллионов крестьян?
   Он кивнул.
   -Арт!
   -Давай, только быстро. Матрос не шутит.
   -Арт!!
  
   Он исчез, а мы сидели в подвале, прослушивая древнюю как Пангея, наверное, на старых кассетах, запись шумов и сырости. в небе пролетали удивительные планеты. ушли минуты. а потом раздался взрыв. дом разинул свою разорванную пасть и харкал кровью в небо благородного августа. мы вылезли из подвала и смотрели долго-долго. ракеты все-таки прилетели.
  
   Я сел в машину, забросил труппу грустных кукол и нажал на газ. Катя по сонной набережной, я твердо знал, где я хотел бы оказаться.
   В самом лучшем оранжевом закате попугаев.
  
   [на мою квартирку в бронксе]
  
   ***
   **:**:**, **.**.****
  
   Вы можете не поверить мне, что я спускался в недры земли, что я пытался изменить механизм. Но я пытался. Теперь не многие верят, что в центре этой планеты находится не раскаленное ядро, плавающее в огненной плазме, а большая механическая машина, управляющая всем ходом вещей. Правильно. Так и нужно. Если бы в моих силах было что-нибудь забыть, я предпочел бы забыть именно этот факт. Гниль. Целые залы разлагающихся блоков, плавающие в своем собственном яде змеи. Детей еще не было видно, но уже повсюду свисала паутина. Это было давно. Я тихо вышел оттуда и больше никогда не возвращался. Яблоко испортилось.
  
   ***
   135 дней до Праздника:
  
   Я всегда хотел съездить в Норвегию.
  
   ***
   10 дней
  
   Симон был не таким как мы, он потусовался с нами немного и уехал к себе домой. Я его не осуждаю, все было кончено. его ждало божоле, французские девушки, и долгая счастливая жизнь - это почти всегда лучше всех других перспектив. Покойный Пумипон нравился ему много больше, чем мы с Нафи, я часто ловил быстрыми взглядами мелкие капли на его глазах в эти два дня.
  
   Нафи сидела со мной и смотрела на стихающее зарево багрянца запада. Рассветы и закаты к концу человеческой цивилизации приобрели какой-то совершенно новый вид, словно и не было двух миллионов лет жизни. моря возвращаются в свои берега, и реки летят как стрелы. Что-то древнее вылезало наружу, и в этом не было ничего ужасного. Она была похожа на купающегося ребенка, даром, что у нее не было глаз, сейчас она все видела. и как плавать тоже. А я нет. Злость выросла и растоптала Эверест. Я постукивал ногой по пыльной дороге, оглядываясь на спящую землю, а она все сидела и сидела. Говорила, обхватив свои ноги. было больно.
  
   -Мы ползем по шести дорогам, как жучки, как мотыльки, как маленькие пауки, извиваясь и по выходным похрустывая хитином. с любопытством поглядывая наверх. Тот, что Светел, все еще играет на своей гитаре.
   -Это я?
   Она покачала головой.
   -Нет.
  
   Я убил и изнасиловал ее по всякому, но только для того, чтобы забыть о том разговоре. Потом в залах разрушенного храма начало светать, с выпавшей росой стало холодно, и я ушел.
  
   ***
   праздник
  
   Вернись скорее в Лон-дон
   Уиттингтон!
   Дин-дон, дин-дон!
   Лорд-мэр Уиттингтон!
  
   Город Жёлтого дьявола, "Большое яблоко", столица мира, не являющаяся столицей своей страны... Нью-Йорк... Это слова путеводителя, не мои слова. я говорил, что с ними нужно заканчивать. скоро я буду жить во вранье и про свой собственный город тоже. ложь, ложь, ложь. я пройдусь немного по манхэттену, между 5-й авеню и Мэдисоном сверкающие люди заходят в Ле Гренвилль - они пересыпаются туда как монеты, которых у меня никогда не будет. чей-то шепот, вон оттуда, а впереди - бездарный Центральный парк, я иду вдоль 67-68-й улицы и у детской площадки вхожу. там лежат теплые камни, даже когда день уже закончился, они греют твою гниющую спину, по старой дружбе. где-то вокруг бушует революция, и огни большого города отплясывают свои безумные танцы, Молох и Мария, но только не здесь. тишина. когда мне надоедает, я отправляюсь бродить к каменной Алисе - длинные ступеньки возле Алисы нравятся мне больше всего остального. вокруг скачут маленькие конопатые кретины. нью-йорк откуда-то улыбается. эта алиса никогда не бывает пуста. все дело в том, что ты черный и тебе двадцать два. заходишь в дом, там воняет грязью и говоришь хэй мама я сегодня кого-то убил. ее нет, выглядываешь в окно - собаки облепили бродяжку. или это крысы налетели на труп это правда. с днем рожденья, Артур! подонок.
  
   ***
  
   Я уже почти бежал по коридору, огромный и несуразный, спеша побыстрее спрятаться, убежать, уйти, чтобы ненароком не разрушить этот мир. Своей шерстью я сметал жуков со стен этого мрачного и неровного коридора, хрустел ими под ногами, все ускоряя и ускоряя шаг, как в момент кульминации снежной бури ускоряется лавина, стремящаяся убежать от своего безумия. Еще, еще, еще, еще. Только грохот моих подкованных сталью сапог по мокрым камням. Окружающее проносилось со страшной скоростью, но выхода все не было, лишь когда-то украденный камнями свет луны, что жил здесь все это время, да и тот уже почти умер, приглашал темноту занять свое место на королевском балконе. Она немного помедлила, а потом как-то вдруг быстро напрыгнула и выплеснулась мне в лицо. И тут я закричал.
  
   [Но все это как бы со стороны]
  
   Мой разум очнулся уже на корабле. Наш великий ребенок ровно гудел своими моторами. Немного болела голова, как будто после похмелья, которое еще не совсем прошло. Я глянул на Солнце, Солнце вывернуло наружу внутренности своего живота, копошащихся ярко-желтых, почти канареечных, и зеленых червей, запрокинув голову в каком-то космическом оргазме. Солнце?
  
   Я подполз в угол и свернулся там клубочком, засунув в рот палец. Немного погодя пришла дурная идея, потом еще одна, но я их прогнал. Позже я подумал - а что будут делать все те люди, которых я оставил? Уйдет ощущение присутствия высшей силы, уйдет вера в меня самого, растает как дымка загостившейся утренней звезды. Люди будут по-прежнему рождаться и умирать, строить города и разрушать страны, заметят ли? Наверное, только рыбаки в те дождливые и ветреные дни, когда рыба будет уходить в морские глубины, только рыбаки будут отплясывать на берегу танец разочарования, кричать в пустое небо, выплевывая из разъеденных солью ртов слова о том, какие все-таки мерзкие, глухие боги живут в небесах Таиланда. Как и раньше. Каждую минуту в мире кончают жизнь самоубийством три человека, а, сколько из них по-настоящему? Ведь дело в том, что. Да, ладно.
  
   Пора немного прошвырнуться по палубам. Надеюсь, здесь найдется из чего приготовить яичницу. Вино из тюбика, женщина из тюбика, хе-хе, Гагарин, ты помнишь меня?
  
   Страх.
  
   ***
  
   До перевалочного пункта оставалось лететь полчаса.
  
   ***
  
   Белзерхерст встретил моего Бармаглота с неподдельным равнодушным радушием, так большая черная трапеция могла бы приветствовать пролетающий мимо такого же цвета взъерошенный треугольник. Я приземлился в порту и прошагал по влажным от дождя деревянным настилам прямо к капитанскому домику, Руди Грог (Рудольфо Грогер) закинул ноги на стол и читал какую-то толстую кипу распечаток, равнодушно покачиваясь. При моем появлении он оживился:
  
   -О, а вот и наш конкистадор! Ну, как, поджарили тебе напоследок там задницу, на этот раз?
   -Заткнись, макаронник.
   Он помрачнел. Ешь область ответственности за родителей, сексуальных комплексов, страха возможной неполноценности - и никто не уйдет. Эта правда будет верна еще в течение двух циклов.
   -Кто уж из нас больше похож на макаронину, так это ты, ублюдочная продажная тварь - пробурчал он, подсовывая мне ведомость одной рукой и чек о переводе денег на мой счет другой. -Вот здесь. Угуага.
   Я лихо подписался, прогоняя на секунду появившейся образ спешащих со всех сторон семей с багажом и визжащими от счастья/от осознания того, что только что просрались пеленочными комочками, подхватил в углу давно пылящийся чемодан и обернулся к нему.
  
   -Ты что-то сказал?
   -А?!
  
   Не было смысла продолжать. В давно-разбитую кем-то стену вползал приятный холодный воздух. Круг ярко-оранжевых и кровавых огней в верхне-восточной части намазанных звезд кружился как ярмарочная карусель, приглашая. Закончилось.
  
   -Слушай, Арти...
   -...
   -Я давно хотел спросить, а ты какой? Ленточный, или там кишечный? Или, может, дождевой? - проклятый ублюдок усмехался сквозь свои длинные кривые зубы. -Черный Всадник Великого Дождя! Как тебе такое, задница?!
   -Ищи следующую хату, жиденыш - процедил я, и вышел под свалившиеся небеса.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"