Косарев Владимир Николаевич : другие произведения.

Город мёртвых. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лишь Алекс - утративший память путник, способен помочь городским жителям. Они оказались слабы духом и уже десятилетия являются рабами своих собственных желаний и хозяина города, Марволо Сарагонто, который дает всё, что им нужно, но забирает остальное - их жизни. Кто одержит верх: отчаянный глупец, желающий помочь всем и каждому или тьма людей в городе, который прозревшие считают городом мёртвых.
  Глава 1
  
  1.
  
  Ярчайший свет - луч заходящего солнца, ослепил его на миг, который мог оказаться последним, но не стал таковым. Мир вернулся, как и осознание происходящего. В то мгновение, казалось, что это конец, ибо Алекс спал, и кошмар снова снился. Один из тех, что он не мог запомнить.
  
  Он проснулся, и в секунду осознания всего, запомнил последнее, что, как казалось, было сном, а не реальностью - крик боли и отвращения, ужас, который и заставил его проснуться (но одновременно мешал думать о чем-либо другом, кроме этого, затмевал реальность).
  
  Алекс, безусловно, помнил этот крик и потому незамедлительно записал свои впечатления в толстую книгу, почти заполненную рукописным текстом.
  
  Его почерк не был идеальным - в записях он делал много ошибок: рука сильно тряслась, перескакивала со строки на строку, а иногда одна часть слова отделялась от второй половины, будто бы так оно и должно быть.
  
  И снова руки тряслись неистово, или от того, что последнее впечатление ото сна было просто ужасным, (и не только из-за крика, но и из-за ярчайшего проявления света, разбудившего его в один миг) или из-за голода, повсюду преследовавшего путника уже много дней.
  
  "Сегодня я услышал неистовый крик в своем подсознании, не могу определить причину его, но этот крик был наполнен болью" - записал он, почти не задумываясь. Позже поднял голову от листа, осмотрел свод пещерки, в которой ютился: яркий луч солнца, скользнул по каменной плите, служившей пещере полом и стеной одновременно и исчез - солнце закатилось; и добавил ещё одну фразу:
  
  "Ной не возвращается второй день, я начинаю за него беспокоиться, но, похоже, что без него я могу и сам сгинуть - попросту сойду с ума..."
  
  Потом он поставил дату: "День 518".
  
  Всегда он записывал в дневник все, хоть немного казавшееся ему важным, а позже - читал свои записи вслух своему другу, Ною, который не был человеком.
  
  Лис не боялся жары пустыни и часто уходил от Алекса в поисках пищи на двоих. Но вчера он не вернулся. Раньше лис не уходил никогда так надолго и именно этого Алекс боялся больше всего. Именно одиночество пугало его в пустыни больше всего (что не раз было описано в его дневнике).
  
  И теперь уже два дня он не выходил из своего укрытия в надежде, что его друг вернется. Он не хотел уходить, чтобы совсем не потеряться с Ноем. Сегодня было хуже прежнего - руки (хоть и были крепко сжаты в замок) так и колотились о колени, а в голову каждую минуту лезли новые дурные мысли, самой простой из которых была мысль о смерти зверька.
  
  Свет постепенно мерк, день уходил во тьму, и пора было выходить наружу. Алекс поднялся с камня и достал флягу.
  
  - Надо поискать тебя, пока ты совсем не потерялся, надо найти, пока ты не ушёл на совсем, - как часто бывало, заговорил Алекс будто бы с Ноем, хотя знал, что его нет рядом. - Да, я поищу тебя, поищу, но надо попить, три глотка, чтоб не иссохнуть в песках.
  
  Хотя фляга и была полупуста - воды, что была там, хватило бы ещё на несколько дней пути, а Алекс вовсе не собирался пускаться в дорогу, не наполнив её - вода была для него основой жизни, только на ней в основном он и держался. Путник заглянул внутрь через широкое горло, пытаясь высмотреть сколько жидкости осталось. Каждый раз Алекс заглядывал внутрь опасаясь, что не заметит, как фляга опустеет, ибо уже не мог позволить себе верить рукам - с каждым днем все становилось тяжелее.
  
  - Да, - продолжал он. - Три глотка каждые четыре часа, чтобы не иссохнуть.
  
  Он глотнул трижды и плотно закрутил флягу, чтобы вода не испарялась. Солнце совсем скрылось, оставив на западе красное зарево, которое тоже неумолимо уменьшалось. Застывший воздух не колыхался ветром. Пахло солью.
  
  Алекс выполз из пещерки, вход в которую был почти вдвое ниже его. Вокруг все было запорошено песком, но пустыня не была песчаной - повсюду виднелись каменные глыбы, обточенные временем пики, уходящие высоко в небо, валуны и целые плато, отливающие синевой в ночи, когда как песок казался красным.
  
  - Ной! - выкрикнул путник в ночь, и добавил спустя секунду. - Где ты мой друг.
  
  - НОЙ! - снова и снова выкрикивал он во все стороны несколько минут, переходя на несколько метров каждый раз, но и через час никто не отозвался.
  
  Вскоре Алекс докричался до хрипоты, но эти потуги оказались тщетны - его любимый зверек и верный друг не отзывался. Сила, которая поддерживала его все время, что он скитался по безлюдной пустыне, неумолимо иссякала. Она оставляла его наедине со своими страхами, подпитывала отчаяние и безнадегу. Оставляла без сил.
  
  Вот что может творить одиночество и жара.
  
  2.
  
  Когда он прекратил бродить вокруг пещеры и выкрикивать имя зверька, на востоке уже показалось зарево восхода, а температура упала до того низко, что на камнях показались капельки росы. Именно её он тщательнейшим образом собирал каждое утро. Вот и теперь ему пришлось отвлечься от поисков Ноя для сбора живительной влаги: Алекс вернулся к пещере и стал собирать во флягу воду с камней, груда которых была аккуратно сложена у стены, возле входа.
  
  Он промачивал в воде тряпицу, после чего выжимал её во флягу. За один раз набиралось два пальца воды - порция на шесть часов.
  
  Теперь - на третий день отсутствия Ноя его страхи стали немного реальнее, чем сама реальность, но он находил в себе силы заниматься делами. Он собрал всю росу до капли и на треть увеличил объем воды в сосуде, после чего записал то, что делал этой ночью в журнал. Туда, же он вписал несколько раз просьбу вернуться, обращенную к Ною.
  
  После Алекс сел у входа, открыл тетрадь ближе к началу, стал читать вслух. Он читал быстро и правильно.
  
  "День сто восемнадцатый, буря к вечеру почти улеглась, на западе даже выглянуло заходящее солнце, уснуть более так и не удалось, Ной час назад вернулся с небольшим зверьком - мы поели"
  
  - Да, наверное, это был Хорек или кто-то похожий, - он всегда комментировал и иногда домысливал записи, если вспоминал, о чем тогда думал, но никогда не исправлял - только дополнял.
  
  "Людей уже не встречал месяц"
  
  - Месяц, это тридцать дней,.. наверное, - это он также вписал.
  
  "А живых и того больше - даже не припомню, без того чтобы посмотреть в дневник, сколько именно"
  
  - Да, живых людей здесь не часто увидишь с тех пор больше ни одного не встречал.
  
  Он припомнил единственную встречу с человеком, с которым оказалось возможным поговорить.
  
  3.
  
  "Это было давно, почти в самом начале, хотя моя одежда вовсе не изменилась с тех пор. Число записанных в дневник дней ещё не перевалило за сотню"
  
   Алекс открыл страницу наугад - семьдесят четвертый день.
  
  "Повезло - попал, куда надо сразу" - он не обращал внимания на то, что эту страницу открывал много раз, и она уже сама распахивалась, если книгу оставить на ветру.
  
  Алекс прочитал одними глазами несколько строчек записей о самом ярком в его путешествии событии, но больше его привлекло несколько зарисовок, которые он сделал на том же листе. Рисунки, сделанные умелой рукой, всколыхнули старые воспоминания.
  
  "Солнце упало за горизонт - зимой оно именно падает туда. ещё час назад оранжевый круг висел высоко над горизонтом, а теперь его нет. Я быстрым шагом иду на запад - меня ведет чувство, от которого никак не избавиться - нужда. Память совсем недавно начала восстанавливаться, хотя первые несколько дней я не мог вспомнить, что делал прежним вечером. Книга, как и всегда - в заплечной сумке, где ещё несколько дорогих мне вещей. Я помню все их наизусть: кремневая зажигалка, фляга в одну пинту, стопка плотных жгутов для подвязки сандалий из коры, грифельная ручка, деревянная коробочка со стержнями к ней и пластиковая овальная капсула - пустая. Ной недавно ушёл на охоту.
  
  Небо пленяет огнями - я все ещё не помню названия многих звёзд, но знаю, где находятся остальные - чьи названия вспомнил. Плотно кутаюсь в бурнус, но все равно холод подступает со всех сторон. Впереди долгий переход - зимой ночи хоть не намного, но длиннее дней. Акация встречается все реже, а остальные травы и вовсе далеко позади. Несколько ночей подряд воду собираю только с камней - нет ни единого колодца или низины.
  
  Спустя пару часов после заката, когда зарево сошло на нет, впереди показывается темный треугольный силуэт на фоне неба.
  
  Я не видел раньше скал или валунов столь правильной формы и потому поторапливаюсь к нему. Я иду несколько часов, а темная пирамида все возвышается и никак не хочет становиться ближе. Только к утру я подхожу к её основанию, когда уже зарево показалось позади, а Ной весело семенит рядом, держа в зубах крупную ящерицу.
  
  Зарево осветило полое строение, тонущее в песках. Гладкие каменные прямоугольные плиты со стороной не менее сотни ярдов, соединенные узкими колоннами, склонившись на северо-запад уходят в глубь земли. На ближайшей ко мне плите в круге написана буква "Н".
  
  "Вертолетная площадка" - всплыло чуждое воспоминание, повлекшее за собой цепочку других:
  
  "Это повалившийся небоскреб"
  
  "Плиты - этажи, последняя - крыша"
  
  "Я стою на широком балконе и с болью смотрю на горящую бурю на всем горизонте - Великая Империя Человечества пала!"
  
  Виски сдавливает боль, обрывая череду воспоминаний.
  
  Я подхожу ближе - внутрь песок засыпался, но уровень его там заметно ниже, чем снаружи.
  
  Этажи пустуют - все уничтожено временем, даже бетон кое-где осыпался обнажив каркас из стальных прутьев. Вся конструкция еле держится.
  
  "Может обвалиться при сильном ветре"
  
  Восход ударяет в спину огнем, резко очерчивая границы света и тени на бетоне. Я скатываюсь по узкому песчаному склону на бетонную перегородку, прохожу вглубь, в тень. Внутри до сих пор прохладно.
  
  - Кто здесь! - слышу я жалобный крик, осматривая здание.
  
  Заглядывая внутрь, я вижу немощного старика. Ему повезло, что он не сошёл с ума (хотя я по-прежнему не уверен в его нормальности). Он мог перемещаться только внутри этой крохотной тюрьмы - тело, ссохшееся, бледное от долгого нахождения в темноте, не продержалось бы на солнце и часа. Длинные тонкие руки почти без мышц тянутся за очками на стальном коробе, где лежит несколько предметов.
  
  - Я, путник - Алекс, моё имя.
  
  - Алекс? Ты ведь не галюн? Настоящий?
  
  - Я настоящий.
  
  Старик приподнимается на костлявых, ещё тоньше рук тогах, но тут же валится на пол споткнувшись.
  
  - Что вы здесь делаете? - спрашиваю я, не подобрав более подходящего вопроса, помогая ему подняться.
  
  - Этот вопрос я должен задать тебе! - отзывается тот.
  
  Он хотел сказать это с вызовом, но продолжительное молчание заставило его горло захрипеть на середине фразы, и закончил он почти шепотом.
  
  - И давно Вы здесь?
  
  - Давно. Я шёл на запад, пока ногу не сломал (только теперь я замечаю неестественный нарост на правой голени старика) она никак не заживала, а потом я решил, что идти никуда не стоит - где мне найти место лучше: вода есть всегда и тень постоянна.
  
  - Вы можете рассказать мне о том месте, откуда пришли?
  
  - Давно это было. Смутно помню обрывки, но ничего цельного. И зачем ты спрашиваешь, неужто меня и искал? Дора Огнера?
  
  - Увы, мой путь ведет дальше на запад, а зачем - не знаю. Все воспоминания утеряны.
  
  Старик приглашает отдохнуть у него, а позже рассказывает обо всем, что знает..."
  
  Алекс хотел припомнить точнее, о чем именно они со стариком говорили...
  
  4.
  
  Его отвлекла тень, скользнувшая по своду пещеры. Он резко встал и позвал Ноя. У входа появился небольшой серый зверек с чем-то в зубах, проскользнул внутрь и подбежал к хозяину. Алекс радостно воскликнул и одновременно залился слезами, поднимая лиса на руки и прижимая к груди.
  
  - Ной, как ты мог меня оставить! Я очень беспокоился! Да, я беспокоился за тебя. Прошу, прошу, не покидай меня никогда больше так надолго, нет, не покидай! - причитал Алекс, заливаясь слезами, несколько минут подряд.
  
  Позже он заметил сваленных у ног крыс, принесенных Ноем на еду, и переключился на них, а после несложных манипуляций зажег огонь и испек на костре освежеванные тушки.
  
  Они ели вместе, словно братья, оба они остались сыты и, конечно, довольны. Ной теперь сидел на плече своего хозяина и смотрел то вдаль, на пылающую жаром пустыню, то на книгу, которую по-прежнему продолжал читать и анализировать Алекс, то ему в глаза, когда путник заводил разговоры со зверем по какой либо теме. И они были счастливы пока были вместе, и их единение давало обоим силу на дальнейшие действия и отгоняла дурные мысли, отчаяние, слабость.
  
  Когда солнце поднялось в зенит, Алекс устал и лег спать, положив лиса себе на спину, чтобы тому было удобнее. Уснул он почти мгновенно, но спал как всегда беспокойно, и потому Ною пришлось пристроиться поблизости, свернувшись калачиком. Он тоже уснул.
  
  Мир снова исчез и наступил сон. Тот, что разными образами врывался в сознание Алекса многие дни, пока он отдыхал от ночных переходов, сон, что не давал ему покоя, но не позволял вспомнить видения. И теперь Алекс видел многое, чего не мог узреть наяву - мир, другой, почти совершенный, который ещё не был уничтожен, из-за одного маленького дефекта.
  
  Он видел сны, но не запоминал ничего, кроме последнего мгновения, которое обычно выражал страх. Но и этот миг часто был недоступен ему, ибо, когда он не успевал сразу подумать о нем, проснувшись - забывал все.
  
  Теперь он не кричал, как часто бывало (что пугало его зверька и заставляло устраиваться на ночлег подальше). Нет, сегодня он спал спокойнее, потому как весь страх ушёл на три дня одиночества и даже во сне уже не мог он так сильно бояться.
  
  Он и его друг Ной пробудились почти одновременно. Алекс собрал вещи.
  
  Их он уже давно носил все в своем видавшем виды рюкзаке на перевязанных много раз лямках. Как и остальное: все вещи, его собственные волосы и даже лис Ной, этот рюкзак выцвел, потерял краски на солнце, хотя когда-то давно был желтым с белыми и зелеными полосами. Но теперь все было серым, дымчатым и оттого как будто нереальным.
  
  Они снова двинулись в путь. Сгущающиеся сумерки, закрывали их от палящего солнца и жары, но по-прежнему, ему приходилось пить по три глотка каждые четыре часа, чтобы не "иссохнуть". Они шли на запад уже много дней. И по-прежнему часы превращались в дни, а дни в недели. Ночи были в это время года недолгими, да и часто приходилось несколько ночей оставаться на месте, для того, чтобы пополнить запас воды. Ной постоянно уходил иногда даже днем за разного вида пищей, но всегда быстро возвращался, как будто услышав просьбы Алекса не оставлять его "так на долго".
  
  Но в один день все поменялось.
  
  5.
  
   Он шёл как всегда в темноте ночи, Ной снова исчез, но Алекс не сильно беспокоился - лис ушёл в сумерках, а до рассвета было ещё несколько часов, и зверек мог вернуться ещё до выхода из-за горизонта палящего круга солнца. В дневнике - толстой книге, практически полностью исписанной мелким почерком, появилось несколько новых записей, почти все они говорили о таинственных снах, которые никак не могли запомниться, и все не давали покоя. Впереди, на северо-западе, появилось сероватое марево - что-то похожее на туман.
  
  Каменистая почва становилась все больше гористой: то и дело на пути попадались обрывистые склоны более чем метровой высоты, или такие же резкие подъемы, иногда трещины, пересекающие путь или сопровождающие Алекса, но все это было обильно запорошено песком, небольшие разломы оставались скрыты в нем. Иногда путник увязал в разломах по щиколотку и тогда Алексу приходилось долго перематывать портянку, чтобы песок не натер ногу.
  
  Пещера впереди, хот и была довольно заметной, но в ночи не сильно выделялась и потому Алекс разглядел её только тогда, когда подошёл вплотную к её входу (и то из-за зарева восходящего за его спиной солнца), осветившего узкую, но высокую, в полтора человеческих роста арку. Она была утоплена в песчаное плато так, что не сильно выступала перед очередным крутым подъемом.
  
  Но он заметил её. Алекс решил переждать день внутри этой пещеры, надеясь, наверное, что она достаточно большая, ведь раньше по пути ему встречалось довольно много настолько узких пещер, куда ему было никак не поместиться. Он решительно заглянул внутрь.
  
  - Да, это хорошее место, правда, Ной? - заговорил он, зная, что рядом друга нет.
  
  Но это было не важно - он так привык говорить сам с собой, и никогда не замечал, что Ноя нет рядом. Алекс протиснулся в сужающийся вход и оказался в приличной по размеру пещере, в которой могло разместиться с легкостью человек десять. Темнота первое время не давала оглядеть её полностью, но вскоре Алекс привык к полумраку.
  
  Пещера состояла из нескольких сводчатых похожих на пузыри помещений, перекрытых узкими, наподобие колонн сводами. Некоторые из "пузырей" находились выше, другие немного уходили вниз, но все были связаны вместе в уютное место для ночлега.
  
  И лишь одна деталь оставалась для Алекса непонятной и пугающей. Осматриваясь, он настойчиво не хотел верить, что видит то, чего на самом деле не могло быть.
  
  А видел он не что иное, как человеческую руку, и не кости, какие он иногда встречал в подобных пещерах. Нет, именно человеческую, ещё не избавившуюся от мяса руку, чего он никак не мог ожидать. Естественно он сразу перестал разговаривать с Ноем, которого рядом не было, чтобы не показаться, для тех, кто его мог ненароком подслушать, психом. Но в пещере никто не всполошился при его появлении - никто не обратил на него внимания, и только рука, одинокая рука небрежно лежала на камне, выступая из-за свода очередного "пузыря".
  
  И ещё одно обращало на себя внимание Алекса, что заставило его отказаться от осмотра помещения и устремить взгляд на руку - на ней было то, чего он никогда раньше не видел, да и не мог, но, как ему казалось, знал, что это и как оно устроено. Это был браслет, но не такой, какой носят для красоты (подобных он в жизни тоже никогда не видел, но теперь они были и не к чему, в пустыне). Нет, это был браслет иного назначения, и выглядел он внушительно, закрывая своей глубокой, не выцветшей синевой почти все от запястья, до локтя гладко отрубленной руки. Этот предмет, как сразу понял Алекс, не мог пребывать в пустыне долго, ибо тогда, он обязательно потерял бы всю синеву и превратился бы в серое ничто. Он пленял своими красками, глаза, привыкшие к тусклому и не резкому цвету всего их окружающего.
  
  Алекс подскочил к синеве и, подойдя достаточно близко, увидел, что само тело, которому принадлежала, выброшенная в сторону конечность, находилось от нее как минимум в полуметре. Оно было определенно мертвым. Алекс беззвучно вскрикнул, но крик вырвался не от того, что он увидел вдруг труп, в чем он уже не сомневался, а от того, что позади этого тела лежало ещё как минимум три, а стены в том месте застилал толстый слой высохшей крови, взбрызнутой туда с нескольких сторон.
  
  Вся эта картина вызвала у него сильнейшую панику, которая была, тем не менее, слабее той, что посещала его, когда Ной покинул его на три дня. И все же его волновало несколько очевидных вопросов, которые сразу пришли ему в голову:
  
  "Кто это сделал, и зачем, ведь он даже никого из них не съел, а, судя по обилию крови на стенах и (, как он только сейчас заметил) на полу, он её также не попил"
  
  "Мог ли тот, кто это сделал быть ещё здесь?"
  
  "Что делать?"
  
  И все эти вопросы, всплыв в его голове разом, тут же были им откинуты на второй план, для того, чтобы не начиналась паника. Он понимал, что необходимо найти ответ, хотя бы на второй, потому, как он был самым, пожалуй, важнейшим из всех.
  
  Алекс пробежал, прижимаясь к сводам, по всей пещере, а после, убедившись, что внутри никого нет, устроился таким образом, чтобы одновременно осмотреть тела, но не выпускать из виду вход, но вместе с этим быть как можно незаметнее для того, кто может войти внутрь.
  
  Теперь он мог больше времени уделить самим телам. И первое, что он сделал, это снял тот браслет, что заприметил ранее. Он был не тяжелый, но, конечно, металлический. Состоял из нескольких десятков витиеватых, с гравюрами, составных частей. Чтобы его снять, пришлось одной рукой (непременно, глядя на вход) взяться за локтевой сгиб руки, где та обрывалась, а другой - подтянуть тыльную часть браслета к запястью, который несколько секунд сопротивлялся усилиям Алекса, после чего плавно раскрылся.
  
  - Хе, - тихо заговорил Алекс, немного успокоившись, но тут же покосившись на лучи света, падающие из входа на пол пещеры и ту часть стены, что была ближе всего.
  
  - Ему это уже не надо, да, не надо, а мне пригодиться, - продолжал он, осматривая предмет в своих руках. - Да, как же повезло, что я знаю, его назначение, но что бы это могло делать здесь...
  
  Он раскрыл створку, под ней обнаружилась электронная начинка блока управления.
  
  - О, использован только на четыре часа, весьма забавно, видимо, не успел включить, да, ведь здесь так узко, хе.
  
  Алекс никогда раньше не видел такой вещи, но отлично знал, как её использовать, и потому, спустя несколько минут изучения, абсолютно без страха надел на свою левую руку и активировал. По телу мгновенно пронеслась тонизирующая струя искусственных ферментов впрыскиваемых в руку катетерами из браслета. Теперь можно было не опасаться того, кто мог незаметно пробраться в пещеру, и Алекс начал изучать остальные тела.
  
  Очень забавную вещь представлял собой найденный им браслет и, конечно, безумно ценную. И очень интересные вещи происходили с ним, пока браслет был включен: он перестал испытывать страх и тревогу за друга, почувствовал себя сильнее, настроение улучшилось, ферменты хлынули в кровь, и Алексу сразу захотелось пробежать всю пустыню одним махом. Да, это было весело, но он знал это действие браслета и понимал, что может сотворить разные безумства, пока браслет включен, а когда выключит его, или, когда отведенные сорок часов закончатся, его тело будет настолько уставшим, что уже не будет ни на что годно. Поэтому, насладившись первыми порывами ферментов в крови, он выключил браслет.
  
  Но в пещере, помимо ценнейшего и почти не использованного браслета, было ещё много чего странного и тем интересного. Алекс начал изучать все по порядку сначала подробно рассмотрев сами жертвы и их расположение в пещере. И, несмотря на то, что пещера была довольно таки большая и "многопузырчатая" все тела удобно располагались в одной её части, той, что была наименее заметна от входа. Алекс подметил это и незамедлительно записал в свой дневник, в который уже была записана информация о найденной пещере и о браслете.
  
  "Возможно те, кто был здесь, не хотели, чтобы их нашли" - осматривая бывшее место обитания путников, записал он, - "они находились в той части пещеры, где были наименее заметны от входа, разводили костер несколько раз на одном и том же месте".
  
  Тем временем он поворошил старые угли. Лица всех были направлены к выходу.
  
  "Он пришёл, когда они уже были внутри. Все растерзаны, лица изрезаны странными предметами, возможно узкими, недлинными ножами, у одного отсечена нога на уровне щиколотки - нанесение этой раны невозможно тем же предметом, что и порезы"
  
  Все - мужчины средних лет, один - старше остальных - волосы с сединой, остальным явно было меньше сорока, одному, тому, у которого не было ноги - около двадцати пяти. Старший и носил браслет, на груди багровел широкий и глубокий порез, который пересекал все ребра, срезы которых, как кровавые камни торчали из тела, остальные были тоже изрезаны: у самого молодого, помимо того, что не было ноги, ещё через всю спину тянулись четыре глубоких следа коротких ножей, а у двух других исполосаны лица - видимо нападавший хотел их обезглавить, но когда они умерли в этом уже не было нужды. Следы недельного (или более того) пребывания здесь этих людей до их смерти присутствовали всюду: вязанка дров в углу, костер, куча камней, сваленная у стены, несколько насыпей песка - видимо кровати, повсюду остатки еды, вещи, уложенные в четыре аккуратных одинаковых рюкзака.
  
  Алекс порылся в карманах людей и обнаружил несколько коробок со спичками, пару очков у человека без ноги, лежавшего ничком у северной стены. У остальных в карманах никаких вещей не было, но в рюкзаках он обнаружил много хорошего. Ничто не было тронуто пеклом пустыни - они мало того, что не выцвели, но были свежие и многие, даже, ни разу не надетые. Алекс переоделся в широкополые штаны с резинками на поясе и щиколотках, рубаху, тоже с резинками на шее и запястьях, для защиты от песка, нашёл очки с защитой от песка, он их тоже надел, но большинство вещей его совершенно не волновали - они были почти непригодны для путешествия по пустыне. Это и удивило Алекса, он видел ещё не выцветшие, некоторые даже не пригодные для пустыни вещи, но он был в пустыне и не видел никаких поселений на востоке, откуда шёл.
  
  "Эти люди совсем недавно ушли из поселения, где можно раздобыть провизию и одежду" - заключил он.
  
  Во флягах почти у всех было пусто, но в одной было чуть меньше половины и он наполнил свою. В итоге осмотр пещеры занял у него немногим меньше трех часов, за которые солнце поднялось в небо и запекло во всю, но внутри оставалось холодно. А Ной все не возвращался. И это теперь более всего остального беспокоило его.
  
  День был почти полностью занят тем, чтобы унести трупы подальше от пещеры, выбранной для остановки как минимум на неделю (она была наиболее подходящая для этого, а в округе ничего подобного искать было невозможно из-за жары). Конечно, его немного беспокоило то, что убийца мог вернуться за вещами (или поесть), но много больше его беспокоило то, что Ной снова пропал на день, а ведь на улице в тот день было немного жарче обычных пятидесяти.
  
  На сон осталось чуть больше трех часов, и нужно было выспаться, чтобы ночью удачно поохотиться, ведь теперь с браслетом это почти не составляло труда, а есть хотелось как никогда раньше. Спал Алекс как всегда беспокойно, его мучил тот сон, который никак не запоминался, так что, когда он пробудил себя, ему все ещё безумно хотелось поспать ещё часов двадцать к ряду. Но он нехотя заставил себя подняться с прогревшегося за день песка в дальнем конце пещеры и выйти из уже так сильно полюбившейся пещеры.
  
  Но то, что он увидел, когда высунул наружу голову, ему не понравилось вовсе - с востока, закрывая половину горизонта, неслась буря. И такая, которой он раньше никогда не встречал, это он понял по необычайно плотному песчаному смогу, застилавшему половину неба и непроглядной красноте самой бури, на которую падали последние лучи заходящего солнца.
  
  - Да, ночь будет пыльной, - подметил Алекс. - Но надо поймать себе еду.
  
  Как и в прошлый раз, браслет придал ему недюжинной силы, ловкости, бесстрашия. Он притупил чувства отчаяния и одиночества, дал все для удачной охоты. И удача не заставила себя ждать. Уже через час, когда буря только подходила вплотную к убежищу и первые песчаные вихри долетали до путника, он уже изловчился поймать песчаную змею и двух, похожих на крыс зверьков. Так что его ужин был готов к жарке.
  
  Заходя внутрь, он не забыл покричать вдаль имя друга, который тот до сих пор не возвращался. Позже, когда браслет был отключен, а костер горел во всю, обжигая маленькие, скукожившееся тушки, Алекс начал чувствовать неудержимую тревогу и страх за Ноя, и за себя тоже. Ночь только начиналась, но буря вовсю клокотала, засыпая округу песком и пылью, даже в проход иногда задувало, и спустя час после начала буря забила выход песком до половины.
  
  6.
  
  Он, этот незнакомец, появился внезапно, когда Алекса предательски склонил сон, после ужина. Слабые шёлестящие звуки - шарканье ног по песку, послышались от выхода, и он мгновенно проснулся. Хотя, находился он в дальней части пещеры - увидел входящего - это был человек. Живой человек, которых не доводилось видеть Алексу уже много месяцев. На пришёльце висел объемистый, волочившийся по земле следом и закрывающий его полностью, плащ непонятного, темного цвета.
  
  Незнакомец прошёлся по пещере, не замечая Алекса, но настораживаясь оттого, что внутри все изменилось, он остановился у выхода, всматриваясь, под ноги, так, что Алекс не мог видеть его глаз. Незнакомец замер, перестав шуметь.
  
  - А... - хотел заговорить Алекс, но незнакомец резким движением скинул плащ с левой руки.
  
  Лязгнул металл, блики красного света озарили пять когтей-клинков на пальцах пришельца, который поднял, глаза на Алекса. Тому предстал вид двух глаз-колец, горящих алым огнем. Для него все вмиг прояснилось, и он тоже начал незамедлительно действовать: одновременно включил браслет на полную мощность и отпрыгнул в сторону от углей очага. Незнакомец молниеносно выпрыгнул вперед и прочертил воздух когтями-клинками именно в том месте, где секунду назад находилось лицо Алекса. Но браслет сделал свое дело и, хотя на самом деле оба они двигались очень быстро и как минимум намного быстрее, чем обычные люди, Алексу казалось, что все происходит достаточно медленно, чтобы принять правильное решение.
  
  Незнакомец понесся на Алекса, держа когти наготове, и, достигнув его, нанес широкий удар, но Алекс пригнулся под руку и, ухватившись за нее, поднял пришельца, одновременно выворачивая его руку назад, чтобы ножи ненароком не оказались вблизи собственного горла. Тот высвободился из захвата, до странности вывернув руку дальше назад, так, что та сделала полный оборот и, находясь ещё на весу у Алекса, (который не успел отреагировать на подобный поворот) обрушил на него всю мощь правого кулака, глубоко вдавив его в грудь. Алекс пошатнулся, отпустил незнакомца и ошарашено отпрыгнул в сторону от очередного удара. Теперь ему даже браслет не особо помогал, хотя без него он был бы уже мертв. Все в глазах плыло, в груди садило болью, и удушение от резко взбитых легких медленно доходило сквозь страх. От очередного выпада незнакомца он увернулся и даже вновь был готов совершить захват, но теперь он решил действовать по-другому, и, схватив снова за руку с острейшими клинками на пальцах, кинулся всем телом, отбросил незнакомца в стену пещеры, тот пошатнулся, опершись рукой о стену, но устоял и спустя мгновение снова бросился на Алекса. Тот не успел подобрать ничего для отпора. Он только снова успел отпрыгнуть с линии удара, но и это его не спасло: нападавший вывернул руку, пролетая в прыжке над Алексом, и вонзил все пять когтей-клинков в правое плечо бедолаге. Сталь раскроила плечо прочертив по костям. Из тонких нитей порезов тотчас начала сочиться кровь. Резкая ноющая боль на миг пронзила все его тело, начиная с пораженного плеча и заканчивая кончиками пальцев, от этого и от неожиданности ноги подогнулись и Алекс упал ничком на песчаный пол.
  
  Противник тем временем остановился на миг, чтобы оценить ситуацию и выбрать направление для новой атаки. Неожиданно нечто серое скользнуло через вход на плечо незнакомца и крепко вцепилось тому в лицо под капюшоном. Алекс попытался подняться, но новые иглы боли пронзили его плечо и руку, которая сразу рефлекторно дернулась. Человек в плаще с небольшим зверьком, вгрызающемся тому в лицо и горло, метался из стороны в сторону, мотая головой и хватая руками в опасной близости от животного. И спустя несколько секунд подобных рывков скрылся в одном из гротов - "пузырей" от глаз Алекса.
  
  - Ной!
  
  Узнав в зверьке своего друга, он с большей энергией стал подниматься на ноги, а когда преуспел в этом, тут же выхватил с земли ближайший увесистый камень и побежал следом. Завернув за угол он увидел как раз тот момент, когда незнакомец схватил лиса правой рукой и стащил с головы, а затем бешено бросил в стену, отчего Ной, ударившись о камень взвизгнул и комом свалился на пол.
  
   - НОЙ! - снова выкрикнул Алекс, кося взгляд на маленький серый комок в углу, но, не теряя из виду разъяренного незнакомца и его теперь уже одного горевшего темно-алым глаза-кольца. - НЕТ!
  
  Человек бросился снова, но достаточно большое расстояние между ними позволило Алексу широким замахом запустить камень прямиком в голову врагу. Тот на бегу резко дернулся в сторону, но камень угодил ему в плечо, крепко приложившись и отбросив назад, в стену. Левая, с когтями-клинками, рука незнакомца осела и больше не двигалась. Незнакомец бросил небрежный взгляд на нее, но продолжил попытки убийства.
  
  Он поднялся и, вскинул второй рукав, высвободил широкий, длинной около сорока сантиметров клинок, которым тут же замахнулся в сторону Алекса. Тот отпрянул и молниеносно контратаковал, схватив противника за правое плечо и голову обеими руками. Он собрал всю силу и бросил незнакомца прямиком в противоположную стену, тот быстро вывернулся на лету и встал ногами на пол, опершись "живой" рукой о стену, после чего поднял взгляд на хватающего ещё один камень Алекса, и выскочил наружу, в буран.
  
  Незнакомец на миг завис на руке над входом, затем подтянулся и исчез в песках. Алекс, было, бросился следом, но, поняв, что уже не поймает сумасшедшего, (а броситься прямиком в песчаную бурю было полным безрассудством для кого угодно) не стал даже пытаться высунуться наружу.
  
  Ной лежал почти неподвижно и тихо скулил. Алекс аккуратно поднял его на руки и осмотрел, заключив, что у того сломана лапа, за которую человек в плаще схватил зверька, но все остальное было в порядке. Лиса пришлось перевязать и положить в рюкзак, чтобы тот не захотел пойти поохотиться и не навредил себе ещё больше. Пришлось перевязать и плечо, которое по-прежнему сильно дергало, а изредка наливалось глубокой ноющей болью.
   Стало абсолютно понятно, что оставаться здесь больше нельзя, и стоит искать то поселение, откуда пришли убитые в пещере люди... а возможно и сам убийца.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"