Я приехала погостить в деревню к своей тете Джане, Снегиревой Джоанне Сергеевне, прихватив подшивку журналов за 1993 год. «Джана, а в Израиле елки растут?» — «Нет, а почему ты спрашиваешь?» — «Вот посмотри: когда в Советском Союзе отменили коммунистическую партию, к освободившейся кормушке бросились религиозные конфессии всех мастей, но первой добежала Православная церковь. В 1993 году все журналы опубликовали методические рекомендации, как следует отмечать Рождество. Вот тут в пьесе новорожденному Иисусу пришла поклониться елочка. Как она туда попала?» — «А, тут все просто. Вы же проходили на уроках истории, что Россия была крещена насильственно? Ты должна помнить, что церковные книги стали переводить на русский язык 600 лет спустя после крещения. Но люди же любопытные, они хотели знать, во что их заставляют верить. Они отправляли ходоков в разные страны разузнать про Иисуса поподробнее...» — «Ну, и ...?» — «Крутани глобус, ткни пальцем наугад: во всех частях света есть свой бог, рожденный непорочной матерью в пещере в день зимнего солнцестояния, через 33 года во искупление человеческих грехов распятый на кресте или убитый кабаном под священным деревом, через 3 дня воскресший и живьем поднявшийся на небо. Что касается елок, то сосну рубили в честь персидского бога Митры. На нее вешали 365 флажков, 40 дней ей поклонялись, потом деревце хоронили, а на 41-й день с почестью сжигали». — «Ты что, была в Персии?» — «В настоящее время Персия называется Иран». — «Правда? Хм... "Митра" — "Иисус" — звучит совсем непохоже!» — «Конечно, люди могли перепутать Иисуса с Абраксасом», — говорит Джана, не реагируя на мое замечание. Я люблю свою тетю, но не умею различать, когда она говорит серьезно, а когда прикалывается: «У Абраксаса символ — 365 ананасов, — продолжает Джо, — ты пойми людей правильно: елки-то доступнее! Вот когда на планете будут вырублены все хвойные леса, тогда люди назовут Деревом Жизни пустынную колючку и разберутся, кто есть Ху». Увидев красные пятна на моих щеках, Джана поясняет: «Ху — это бог Солнца в Америке. Когда он днем в небе на своем посту, все ведут себя прилично. Но когда ночью он уходит спать, разные мелкие несознательные божествайчики вылезают из своих норок и ху-лиганят». — «Да ты что?!» — «Да! Сам Ху иногда приходит в гости к людям в образе белого человека с голубыми глазами и рыжими волосами. В 1993 году я ездила в Америку в рамках программы "Рукопожатие через океан». Едва ступив на американскую землю...» — «Ты оторвалась от группы и уехала на курорт Варадеро кататься на лыжах» — «Поступай в школу милиции!» — «Тебя сразу же приняли за дочку Ху и засыпали почестями», — «Шерлок Холмс отдыхает!..»
Джана живет по принципу «дают — бери, бьют — беги». Принимая почести, она сразу же отправилась в магазин покупать беговые лыжи. Но ни в одном магазине лыж не оказалось. «Бедолаги!» — подумала Джо, позвонила в Йошкар-Олу и заказала там партию лыж. Все было хорошо: Джана принимала подношения и занималась благотворительностью. Но однажды она допустила непростительную ошибку: в затемненной хижине жреца сняла солнечные очки, и жрец увидел, что у нее глаза вовсе не голубые, а цвета хаки. Жрец сразу понял, что она всех дурит. Бывшие почитатели тут же вытащили из сарая крест, на котором собирались распять Джану в полнолуние, и приблизили жертвоприношение. Но тут в небе появился вертолет МИ-126 с грузом лыж «Марий Эл», и жрец вспомнил, что голубые глаза имеет сам Ху, а все его дети — с глазами различных оттенков зеленого. Крест убрали, но Джана успела понять, что шутит с огнем. В 1902 и в 1904 годах в Мексике в двух разных местах независимо друг от друга распяли двух пацанов: одного — во искупление деревенских грехов, другого — чтобы иметь своего собственного доморощенного Христа-Спасителя. Впрочем, сейчас уже есть примеры посвежее: в газете «Криминальное чтиво» в 2002 году описали два независимых случая в России, когда рецидивисты распяли приютивших их пасторов-миссионеров из церкви «Живое Слово». Представляю, как лихо пришлось моей тетушке! Но она у меня не лыком шита: она сразу же решила поменять местами распятие и вознесенье. Перебрав все возможности, она решила ускакать на диком кабане. За неимением дикого кабана она снизошла до ближайшего хряка. Она раздала жителям деревни Евангелие, а самых лучших мастеров припахала изготовить седло для парнокопытного. В полнолуние дикари воздвигли крест, а Джану сами же и усадили в седло на хряка. Джана пришпорила священное животное и понеслась вдоль по Питерской. Хряк скакал по горам — по долам. Наконец, они оказались на краю Ойкумены. Джана подарила беговое животное Богатырке Синеглазке и пересела на небесную пирогу. Она поплыла по небу, приплыла прямо ко мне и говорит человеческим голосом: «Послушай, Белка, может, ты пойдешь спать в кровать?»