Аннотация: Увенчается ли успехом очередной эксперимент по созданию "человека будущего"?
Ян.Кош.
"ГАРД"
сейчас
Я достал пачку сигарет. Смятую и грязную. Въевшаяся в мозг мысль о вреде курения уже не пугала. Почему? На общем-то фоне! С того места где я сидел, открывался отличный вид на пылающую станцию. Как она горела! Красиво, с размахом! Аж, слюнки потекли! Чертов пироман, Клаус! Клаус - скотина! Я рассмеялся! Что-то взорвалось, наверное, газ. Вытащил одну из двух оставшихся сигарет, достал зажигалку, прикурил. Так вот, сижу около внушительного пожарища и прикуриваю от зажигалки! Снова рассмеялся. Сёмку разбудил грохот рухнувшего корпуса станции. Он уселся около меня и уткнулся носом в плечо:
-Сколько мы еще тут будем сидеть? Пока не догорит?
-Тип того.
-А где все?
Я указал пальцем в сторону пары вездеходов, у которых толпились спасшиеся люди. У меня жутко болела голова и я решил посидеть на расстоянии, что бы не слышать галдежа и причитаний, не нюхать вони пожарища. Сёмка увязался за мной. Я не стал возражать...
Он зевнул. Свернулся калачиком и положил голову мне на бедро, закрыл глаза:
-Не кури. Воняет.
Я погладил Сёмку по голове, разгребая спутавшиеся, волосы. Над станцией густым черным туманом клубился дым. Так горят полимеры. Я выбросил окурок. Вспомнил всегда и беспричинно счастливые до безумия глаза Клауса. Засранец! Хотя, его мечта сбылась, он поджег по настоящему большое здание. Боле того, единственное здание на этой планетке! Клаус! Ни чего не создав, вошел в историю.
Эта планетка была сплошь заселена улитками разного размера и повсюду валялись круглые, блестящие раковины, как ракушки на морском берегу. Я закрыл глаза и улегся, заложив руки за голову, отгребая панцири в стороны. Сёмка устроился удобнее у меня на груди, просунул ладонь под рубашку. Было по-своему неловко так вот лежать вместе, но Сёмке все равно. Он не поймет, если я буду возмущаться. Что дальше? Дальше нужно просто ждать. Должен прибыть челнок со спасателями, откопать черный ящик со станции и я, как и все, буду писать бесконечные рапорты и объяснительные, как, что произошло и почему. Что будет с Сёмкой? А шут его знает...
Это последний ангел.
Ранее
Я думал, что мне повезло. Я устроился работать на станцию и работа мне в принципе нравилась. Если бы меня попросили в двух словах описать то, чем я занимаюсь, я, наверное, сказал бы, что просто занимаюсь снабжением станции на одном из спутников Тора. На вопрос о цели ее существования, не смог бы так. Это был долгосрочный проект Соболева.
Соболев светило, перечисление всех его регалий и званий, заняло бы пару страниц. Проект финансировали все кому не лень. Проект по заселению Тора. Планировалось создать тут колонию. Жители колонии должны были обеспечивать работу буровых станций, следить за работой механизмов и автоматов. Это с одной стороны. С другой это был проект по созданию общества будущего. Пробная модель. Далее такими колониями можно было бы заселять планеты и вести разработки полезных ископаемых. Просто, дешево и без разного рода гендерных проблем. Их соединили в один и получили то, что получили...
На орбите Автономная Станция - АС. На самой планете Гард. Ас-Гард, мать его, город богов на Торе...
Собственно, сам Соболев занимался созданием новой расы, лично я подозревал, что он считает себя богом, не меньше! Это большой шаг вперед, для науки... Хихикая, мы называли эту затею "кувырок вперед". Соболев собрался надуть матушку природу. Новый человек. Он не первый и наверное не последний, возомнивший себя умнее Бога. Новое общество должно было, по проекту, быть бесполым, а соответственно, трудолюбивым, спокойным и далее по списку. На станции на первом уровне жили существа порожденные деятельностью Соболева.
Мы между собой называли их ангелята, Соболев же именовал Результаты. Лишившись всего того, что определяло пол, человек стал иным. Сёмка и сородичи не имели склонности к агрессии, не страдали неврозами, не мучились амбициями и еще многое, многое другое. Для них была молосвойственна привязанность свои двадцать шесть лет Сёмка выглядел как семнадцати летний субтильный подросток. Они медленнее старели! Это было открытием, побочного характера, так как команда Соболева такой цели не ставила.
Изначально было принято называть их ОНО, но звучало несколько унизительно и непривычно. Со временем, кто-то стал называть их ангелами. Ангелы, как известно, существа бесполые, хотя упоминая о них, говорят "он". Да и имена ангелов и архангелов мужские. Со временем, не смотря на отсутствие половых признаков, всех стали называть "он".
Ко мне привязался один из Результатов. Причину этой привязанности объяснить было трудно, скорее всего, ему было просто со мной интересно. Он был весьма любознателен от природы, постоянно задавал вопросы, а я терпеливо на них отвечал. Все его звали Сёмка, хотя числился он как Серафим.
На втором этаже располагались персонал и лаборатории, на третьем склады и отсек с душевнобольными, животные для лабораторий. Для чего душевнобольные? Этот вопрос вне моей компетенции.
Меня вполне устраивала жизнь на Гарде. Отдельная комнатуха, довольно четкий круг обязанностей, свободное время...
В первые дни мне удалось завести дружбу с некоторыми сотрудниками и я частенько коротал время за игрой в шахматы или партией в покер. А взаимная симпатия со специалистом в области генетики Ларисой скрашивала мое одиночество, как нельзя приятнее.
А сейчас от станции оставалось одно огромное, роскошное пепелище! Жаль.
Сёмка тихо сопел. Я потарахтел последней сигаретой в пачке, сгреб в сторону гладкие, поблескивающие в отблесках пожарища опустевшие панцери улиток. Все рано или поздно заканчивается. Когда заканчивается, что-то хорошее, мы обычно сожалеем, когда плохое радуемся. Как ни крути, у всего есть конец. Уравниловка...
Чертова "уравниловка"!
Ангелята жили в комнатах по два. Я часто заходил к Сёмке. Его сосед был выше почти на голову, серьезней, на пару лет старше. Мы звали его Гринькой, по документам Гавриил. Как-то я спросил:
- У вас всегда так прибрано, не то, что у меня в берлоге. Как умудряетесь?
Гринька деловито огляделся:
- Это Сёмка убирается. Да. Это его обязанность.
- А как вы решаете какие у кого обязанности?
- Просто. -Гришка объяснял обстоятельно и не спеша. - Мы решили делить обязанности не вдоль, как все, а поперек!
- Поперек? - Переспросил я.
- Ну, да! - Гришка жестами пытался изобразить, как это выглядит с его точки зрения, разрезая ладонью воздух. - Ну, поперек!
Я прекрасно понимал, что он пытается мне донести. Что он хочет сказать. Скорее всего сами того не понимая, по наитию, они делили обязанности на "женские" и "мужские". Уравниловка давала сбой! Сёмка занимался уборкой, следил за одеждой. Гринька принимал все важные решения, заступался за соседа, что-то чинил и мастерил. Хотя свита Соболева наряжала их в одинаковые шмотки, вдалбливала в головешки идентичные мысли. Мир двойственен и с этим ни чего не поделаешь. Если изначально роли не розданы, придется принимать их позже. Только, кажется ,что ТЫ ломаешь природу под себя, на самом деле ломаешься сам.
Сейчас
Обрушилась еще часть станции. Я вздохнул. Интересно, куда подевался сам "виновник торжества" - Клаус? Скорее всего, и сам сгинул под обломками. Зарево от пожара стало казаться кроваво-красным. Ветер переменился, и запахло паленым. Сёмка посапывал во сне. То, как горел "Гард", показалось мне чем-то символическим, что-то значащим, но я не имел ни какого желания копаться в собственной голове, стараясь разобраться. Прислушиваться к мыслям и отлавливать ассоциации. Я просто смотрел.
Ранее
Я шел по коридору, надеясь перехватить начальника лаборатории и попросить его проверить привезенные мною с АСа медикаменты и оборудование. Мне на встречу попался Джексон, из связистов, я остановил его:
- Что стряслось? Почему повсюду желтый код?
Джексон нахмурился:
- Ты, что с луны упал?
- Нет с АСа! Я на АСе был, я вообще-то снабжением занимаюсь, оставишь вас на пару дней и все бардак.
Джексон скривился и хлопнул себя по лбу:
- Точно, ты на станции был, начало месяца же!
- Так что тут у вас?
Джексон вздохнул:
- Плохо дело... он присел на бордюр и переплел руки на груди. - произошел сбой в системе контроля. На третьем уровне разбежались психи и животные. Зверье поймали, психов тоже. Не досчитались двоих. Клауса и еще одного. Он под номером. Маньяк конченый. Пока искали их по второму уровню, он прорвался на первый. Охрана вся на втором и третьем мартышек и мышей собирает... в общем... пока суть да дело, он зацепил одного из ангелят и придушил, решил, что это девчонка. Одному переломал ребра, еще двое в шоке в медчасти...остальные перепуганы до полусмерти, но целы.
Я открыл рот и не мог выдавить из себя ни слова. Такого предположить я не мог. Первое, что пришло мне в голову:
- Кто?
Джексон нахмурился:
- А что? А! Ты про Сёмку! Нет, с ним все нормально. Твой приятель не пострадал. Его сосед по комнате в медчасти, не разговаривает...того психа скрутили.
Я начал успокаиваться:
- И как? Как Клаус?
- Нет нигде!
- Он опасен? Так же как тот?
- Нет. - Джексон почесал затылок. - Клаус просто шибанутый пироман. Нужно его отловить, пока он что-то не поджег. Хотя он малость умственно отсталый и не говорит... есть захочет, выйдет.
Я кивнул и направился к кабинету Родригеса - начальника лаборатории. Как такое могло произойти? Почему?
На пути попалась дверь в кабинет Соболева, она была приоткрыта. Слышались голоса. Я не приостановился, прислушавшись, вдруг Родригес у Соболева и мне не придется плестись в другой конец коридора.
- ...конечно, только и всего-то! И что теперь? - Это был голос главного инженера станции Корнилова. Мой взгляд задержался на поверхности шкафчика, которая, как зеркало отражала все происходящее в комнате.
-Это все! Понимаешь? Просто и глупо. Столько работы, денег, станция, что дальше? Пулю в лоб? - Соболев наполнил стакан и выпил. - Черт! Знаешь, что было? Они просто стояли и смотрели. Они стояли и смотрели, как он убивал одного из них!
Корнилов курил, глядя перед собой:
- Испугались?
- НЕТ! - Соболев грохнул стаканом по столу. - Нет! Они просто не понимали, что происходит. Они не могут понять, что такое злость! Что такое гнев, желание причинить боль. Это просто не доходит до их пустых голов. Это им не нужно в принципе! Нет конкуренции, нет нужды ВЫЖИВАТЬ. Они тупик, а не звено в цепи...Нельзя понять то, чего не можешь почувствовать в принципе. Они не могли допустить мысль, что человек способен причинить им вред! У них абстрактное представление о смерти... они не могут дать жизнь. Они не сразу поняли, что он умер, представляешь?
-Все утрясется. Поработают психологи. Результатам нужно объяснить, что произошло. В конце концов, если они будут жить среди таких же... такое не произойдет.
Соболев беззвучно рассмеялся:
-Я тебе больше скажу, ни чего не произойдет! Они не в состоянии создать в обществе иерархию! Без четкой иерархии невозможно создать дисциплину, а значит ни чего функционировать не будет!
-Почему?
-Почему... - он снова наполнил стакан и отхлебнул. - почему... нет амбиций. Нет желания доминировать или подчиняться. Они стадо, им нужен погонщик. Для них нет понятия естественный отбор, не нужно пыжиться, что бы чего-то достигнуть, что бы привлечь самку или самца. Им все по барабану! Они, как дети. Играют и валяют дурака. Хотя нет, хуже детей, как стерилизованные кошки. Уровень диванной подушки. Теперь еще этот случай...
Мне стало гадковато от мысли о том, что я подслушиваю и я пошел разыскивать Родригеса...
Сейчас
Я приподнялся на локте и стал смотреть в сторону от станции, где стояла уцелевшая техника, около нее суетился персонал. Сёмка приподнял голову:
- Все?
- Нет. Спи если хочешь, тебе досталось сегодня.
Сёмка пытливо заглядывал мне в глаза, утирал тыльной стороной ладони нос:
- Что теперь будет? А ... они умерли?
Я отвернулся, тарахтя сигаретой в пустой пачке:
- Да, не буду врать... погибли и люди и ... ваши, кроме тебя. Все ваши.
Сёмка опустил голову густая челка упала на глаза. Он уселся рядом, подогнув ноги:
- Что значит умерли? Почему? Нет... нет, я знаю, знаю, что это такое. Но не понимаю, я хочу понять, пожалуйста, объясни мне.
Я задумался, как такое объяснишь, а главное, ЧТО? Что объяснять? Я выдохнул:
- Их больше не будет. Ты остался один. Почему? На этот вопрос я ответить не могу. Просто так иногда происходит и все.
Сёмка нахмурился и поджав губы, уткнулся личиком мне в плечо:
- Я остался один? Почему? А ты? Лариса? Николай Степанович?
Степаныч был кем-то вроде завхоза. Ему нравилось возиться с ангелятами. Хотя от Соболева ему часто перепадало, из-за того, что он учил их разным глупостям. "Давать зуб", "саечку за испуг", "в какой руке"? Это он научил их играть в "очко" и "триньку". Я улыбнулся, я понимаю, что буду скучать за... тем, что было. Скучать за ангелятами, Степанычем... мне нравилась эта работа. Даже если проект начнут реанимировать, то я вряд ли снова попаду в команду. Я потянул Сёмку за локоть:
- Пойдем к остальным.
Он, как саботирующий по утрам садик ребенок морщился и хмурился.
Ранее
Я коротал время в библиотеке. Тут обычно проходили наши сражения в шахматы или мы могли засидеться за преферансом. В помещение вошел заместитель начлаба Косе. Высокий крепкий мужчина за сорок. У него были большие кулаки, крупные черты лица, широкая шея, он напоминал мне Голема или сказочного великана. Молчаливый, то ли задумчивый, то ли вечно чем-то недовольный. Косе присел в кресло у торшера и развернув персональную планшетку стал что-то перелистывать на интерактивном экране, отрывистыми движениями больших мясистых пальцев. За моей партией в шахматы следили несколько коллег. Один из них - Колпаков, был сотрудником транспортного подразделения. Шахматы явно наводили на него скуку, он обернулся и стал разглядывать Косе - Голема. Прошелся по комнате и присел на край стола, неподалеку от начлаба:
- А скажите, - он переплел руки на груди, с деловитым видом забросив ногу на ногу - мне вот интересно. Лично вы, как считаете, ангелята они должны иметь равные права, согласно конституции? Равные права с нами... с людьми?
Косе посмотрел на Колпакова поверх массивных очков. Достал платок и протер уголки рта, спрятал платок, вздохнул:
- Э.. встречный вопрос. Вы не считаете ангелят людьми?
Колпаков прыснул:
- Пф! Конечно нет. Чем они отличаются от лабораторных мартышек, по сути? А? Размножалки то у них нет!
Косе отложил планшетку. Все остальные, кто был в библиотеке, притихли и следили за разговором. Тема явно была интересная. Начлаб соединил кончики пальцев и положил ладони на большой живот, затянутый в песочного цвета жилет:
- По вашей логике, получается, что все у кого есть - люди? (послышались смешки). Позволю себе возразить. Да, у ангелят отсутствует репродуктивная функция, но, предположим, вы бы этого не знали?
Колпаков скривился и небрежно махнул рукой:
- Ой! Если бы да как бы...
Косе приподнял брови и кивнул, оттопырив нижнюю губу:
- Хорошо, давайте зайдем с другой стороны. Представьте, что...например, - он плавно, словно дирижер, провел ладонью в воздухе, нарисовав волну. - Я скажу вам, что в рамках эксперимента, по социализации, несколько ангелят, первого поколения, то есть старше нашей нынешней ватаги, включены в число сотрудников. И замечу, отлично справляются.
Кто-то снова хохотнул, некоторые стали переглядываться, Колпаков подорвался со стола и оглядел присутствующих, пристально всматриваясь в лица. Косе вздохнул:
- Вот, как теперь вы думаете? Считаете ли свой вопрос актуальным?
Но Колпаков, похоже, его не слышал, его поглотила мысль о том, что несколько ангелят в ходят в число сотрудников. Повисла пауза. Колпаков ткнул пальцем в сторону стажера из группы психологов:
- Я чувствовал, вот, вы мутные сразу выделяетесь!
Стажер удивленно поднял брови и застыл с отвисшей челюстью. Косе рассмеялся:
- Ну, вы даете... Повеселили, что не говори. Я же сказал "представьте", а вы уже начали свою охоту на ведьм. Это гипотетически, ну я вас разыграл, понимаете?
Он продолжал посмеиваться и его огромная, как глыба фигура ритмично сотрясалась. Все, не сдержавшись, рассмеялись. Колпаков покраснел и отвернулся. Косе, взявшись за подлокотники, устроился удобнее в кресле:
- Вы, не обижайтесь. На меня не стоит... На самом деле вы затронули довольно краеугольный камень. Это вопрос, споры вокруг которого не утихают и еще долго не утихнут. Знаете ли, верующие вообще ведут активную компанию против нашего проекта. Я не удивлюсь, если и тут на Гарде есть те, кому не нравится то, что мы делаем. А может даже те, кому очень это не нравится, не исключено, что если будет такая возможность, они попытаются уничтожить проект изнутри, так сказать...
Смешки окончательно затихли. Колпаков, поджав губы, посмотрел на Косе, хлопнул ладонью по столу:
- Вы меня в чем-то подозреваете?
Стажер психолог не сдержался:
- Что ты ангеленок!
В комнате залпом грянул смех...
Сейчас
Я шел, под ногами похрустывали панцири. Несколько раз я поскользнулся и почти упал. Сёмка хихикал. Я хмурился, мне было не до веселья.
Ранее
Ко мне зашла Лариса. Мы болтали о каких-то пустяках, она присела на край стола, смеялась и время от времени касалась моего лица или ерошила волосы. Когда она уходила, я встал, что бы провести до дверей. Она обняла меня за шею, не долго думая, я прижал ее к себе и мы поцеловались. Она улыбнулась, глядя в сторону:
- После восьми... я буду у себя...
Я кивнул. Лариса вышла, в комнату тут же прошмыгнул Семка. Я вернулся за стол и стал рыться в планшетке, нужно было упорядочить накладные и требования.
Сёмка смотрел на меня, уселся, поджав ноги, и принялся раскачиваться:
-Что ты делал?
-Когда? Вчера? Когда мы с Мидори-сан выходили? - Я надеялся его отвлечь. Соболев категорически запрещал акцентировать внимание на наших, сотрудников половых отличиях.
Сёмка мотал головой:
-Только что с доктором. - Он указал пальцем на дверь, в которую вышла Лариса.
-Так... ни чего особенного.
Но он не унимался:
-Врешь! Я знаю, что вы делали. В кино такое видел и в книге...
Я отвернулся:
-Почему тогда задаешь дурацкие вопросы?
-Мне просто интересно. Почему вы так делаете, а мы нет?
Меня заклинило, я понимал, что это вопрос не моего уровня, на такой вопрос должен отвечать кто-то из психологов. Но если Сёмка его задаст, я могу хорошенько схлопотать, за нарушение распорядка, я, полбеды, но и Лариса. Я замялся:
-Давай об этом поговорим в другой раз? Хорошо?
-Хорошо.
Сёмка слез со стула и подошел ко мне, заглядывая в глаза:
-Можно я тоже так сделаю?
Меня словно кипятком окатили:
-Нет, конечно!
Он зажмурился и сжал кулаки:
-Ну-у-у... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Я отступил:
-Нет.
Сёмка шагнул вперед и снова уперся в меня взглядом:
-А почему?
Я вздохнул. Эти вопросы просто добивают меня. Встал, прошелся по кабинету. Я решил соврать:
-Соболев запрещает.
Ангел нахмурился. Я знал, что слово Соболева для них всех закон. Они видели, что и мы подчиняемся его приказам, но видно не могли различить отношений в коллективе, на работе и в жизни. Станция была нам работой, для ангелят... это был весь их мир. Сёмка заговорчески улыбнулся:
-Мы ему не скажем!
Я ругнулся про себя. Кто научил их врать? Вздохнул:
-Нет. Я не могу. Ты... э... ты же в книге читал, что так делают только с одним, кем-то... - я надеялся, что мой аргумент сработает. - вот, я делал это только с доктором Ларисой.
Сёмка растянул физиономию в довольной улыбке:
-Глупый! Ты что не знаешь, это не так?
Я прищурясь спросил:
-Что за книга?
- "Анжелика"
Мне явно не везло. Я проворчал себе под нос:
-И где только ты ее взял...
Сёмка положил ладони мне на грудь:
-Ну.... Я сразу отстану и ни кому не скажу! Зуб даю!
"Давать зуб" их научил начальник охраны станции. Я хотел отступить, но позади оказалась стена. Сёмка елозил ладонями меня по груди, обнял за шею:
-Ну...я больше ни когда и ни кому...
Я вздохнул. Семка пытливо смотрел мне в глаза. Милое открытое личико. Он был похож на старшеклассницу. Ангел приподнялся на носки медленно прижался к моим губам. Ощущение более чем странное. Этого ему явно показалось мало. Пытливый ум хотел проникнуть в суть вопроса, как можно глубже. Он приоткрыл рот и попытался просунуть язык между моих губ. Я ожидал почувствовать отвращение, но меня охватил страх, точнее ужас, что если сейчас кто-то зайдет? Меня просто сотрут в порошок! Сёмка? Могут и ликвидировать... хотя я, скорее всего, преувеличиваю, психологи промоют ему мозги и будет. Он не унимался, притиснувшись ко мне. Мне было не привычно ощущать плоскую грудь. Сёмка запустил пальцы в мои волосы, скорее всего в книге было именно так, подумалось мне. Он не отлипал от меня. Я понял, он не отстанет, так и будет висеть на моей шее, пока я буду стоять, как замороженный чурбан. Он видел в моем исполнении ДРУГОЕ. Я вздохнул, обнял его, как пару минут назад обнимал Ларису и стал целовать. Это не было на столько неприятно, как я думал вначале. Сёмка сразу же сдался, отдав мне активную роль. Ангел отстранился, я уселся на место:
-Все? Доволен? И как?
Сёмка пожал плечами:
-Приятно, но не очень и ... глупо вообще. И...и ФУ! Там слюна твоя. Зачем вы то делаете?
Он поморщился. Я хохотнул:
-Еще хочешь?
Сёмка, брезгливо морщась, замотал головой:
-Не!
Принялся рассматривать собранные мною на Торе сувениры. Я не раз видел проявления нежности среди ангелов. Они часто обнимали друг друга, часто спали на одной койке, но это естественно не носило сексуального подтекста, скорее проявление нежности и привязанности. Мне было тяжело представить жизнь без влечения. Есть мужчины и есть женщины. Для меня, как и многих, все в этом мире имеет двойственный характер. Две стороны. Как арка, состоящая из двух частей, они упираются друг в друга и благодаря этому держится сама арка. Для Сёмки мир был совершенно другим. Просто большим единым целым. Устоит ли такая арка?
Сейчас
Снова послышался грохот и треск. Вероятно, это провалился последний уровень. В принципе станция была построена из не особо горючих материалов, в целях увеличения безопасности, но случилось не предвиденное. Улитки! Наводняющие планету улитки протискивались всюду и жили внутри конструкций, заползали в оборудование, транспорт. Газ, который они выделяли и слизь были легковоспламеняющимися, а прессованные панцири - отличное топливо. Вот Гард и горел. Если бы мне кто-то сказал, что станция проекта, в который вбухали такую пропасть денег, сгорит из-за слабоумного пиромана и улиток... Я рассмеялся бы этому человеку в лицо. Но как часто мы бываем чрезмерно уверены в чем-то, а ведь именно это нас и подводит. Клаус...а сам ли выбрался Клаус. Я решил не думать об этом.
Ранее
Когда поднялась тревога, я дремал в своей комнате. Выскочил в коридор. Вокруг происходило, что-то совершенно невообразимое. Мимо меня пронесся шимпанзе с криком и визгом, за ним сотрудник службы безопасности, освещение барахлило, включалась аварийка. Я рванул обратно в комнату, за рацией. Лариса отозвалась не сразу:
- Я... Я в гараже! Где ты? На верхнем уровне пожар! На первом завал и тоже горит! Не дури.. Эй! Я не...
Связь прервалась. Я понял, что раз она в гараже, то запросто выберется. Там и система пожаротушения получше. Схватил куртку, планшет с чипами и личный бук. Снова выскочил в коридор. Пахло гарью. Было понятно, что пожар локализовать не получилось.
Я бросился на нижний уровень. Все полыхало. Такого быть не должно! От этажа мало что осталось. Суетились люди из службы безопасности, но их усилия быстро сходили на нет. Меня бросило в холодный пот. Ангелята! Поздно! Нужно выходить. Я свернул к лестнице, ведущей к выходу через склады. Хвала Всевышнему у меня были ключи и коды. Электроника в замках еще работала. Из под лестницы слышались всхлипы. Я замер. Вниз! Сёмка! Он вцепился мне в рукав:
- Что случилось?
Я подхватил его за локоть и поволок к выходу:
- Пожар. На "Гарде" пожар. Нужно покинуть станцию.
Сёмка сопротивлялся:
- Мне нужно забрать планшетку и куртку, и вещи...помоги мне.
Я не обращал внимания на протесты и пинки, продолжая волочь его к выходу.
- Не чего там забирать! - Обернулся с надеждой:- Где остальные?
- Они были в кают-компании... Соболев сказал, что бы все там сидели.
Я остановился. Кают-компания! Конечно, она уже не доступна:
- Зачем? На кой ляд?
Сёмка пожал плечами:
- Он хотел нам что-то рассказать. Разъяснить.
Я понимающе кивнул, наверное, это касалось истории с маньяком. И раз уж Соболев для ангелят существо высшее, чей авторитет не ставится под сомнение ни при каких обстоятельствах, то его объяснения будут восприняты, как аксиома. Я снова остановился:
- А ты почему тут?
- Я? Я хотел найти тебя, сказать, что Гриньку отпустили из медпункта...
Сейчас
Мы пробирались к транспорту. Я видел не только снующих около техники сотрудников, но и несколько лежащих поодаль, накрытых куртками трупов. Раненые сбились в кучку около вездехода, там образовалось, что-то вроде импровизированного медпункта. Мы были еще достаточно далеко, что бы я мог узнать кого-то. Пожарище станции постепенно затухало, а пара переносных прожекторов, еще не была включена. Темнело.
Я шел, прислушиваясь, как похрустывают под ногами опустевшие раковины улиток. Сёмка плелся позади. Импровизированный лагерь от меня отделяло уже совсем небольшое расстояние, даже так, в полумраке, я уже мог узнать некоторых коллег и слышать долетающие до меня обрывки фраз.
У груды гладких круглых камней, мне удалось различить силуэт. Человек сидел на земле, согнув одно колено и высоко запрокинув голову. Вероятно, услышав мои шаги, обернулся и стал всматриваться. Я помахал рукой. Он, не без усилий, встал:
- Шиманский?
Я кивнул и снова помахал ему:
- Так точно. Ну и денек выдался...
Это был САМ Соболев, не сразу узнал его, вероятно потому, что не ожидал увидеть тут. Он выглядел растерянным и подавленным. Можно понять, его детище практически уничтожено, не только проект, Результаты, но и "Гард". Позади слышалось шарканье и ворчание. Сёмка.
Я ожидал, что увидев ангела Соболев несколько воспрянет, но узнав Сёмку от отшатнулся и выкрикнул:
- Как...
Я от неожиданности растерялся:
-Что? Что не так?
Соболев устало покачал головой, присел на камень и потер ладонью лицо:
-Все нормально. Не обращайте внимания, это просто усталость я вымотан, выжат, нет сил.
Я обернулся к Сёмке, сообразив, что мы не идем дальше, он уселся на землю, поджав под себя ноги. Огонь, похоже, сожрав все, что годилось ему в пищу совсем затих. Камни освещало слабое зарево. Профиль Соболева казался тяжелым, словно вырубленным из металла. Он устало усмехнулся:
- Как он сюда попал?
Я потарахтел сигаретой в пачке, вытащил ее и прикурил:
- Он один выжил. Остальные были в кают-компании и, не думаю, что выбрались. Система пожаротушения не сработала.
Я почувствовал тупую злобу, злобу от бессилия, что либо изменить. Клаус! Чертов пироман! Почему не сработала система? Как такое может быть? Сёмка шмыгал носом и зевал. Соболев усмехнулся:
- Погибли все... все его... А ему хоть бы что. Он просто хочет спать и есть. - Он поднял на меня усталые глаза. - Вы понимаете меня, Шиманский?
- Так ведут себя дети. Они просто не понимают всей серьезности происходящего.
Соболев усмехнулся и подался вперед, что бы лучше видеть Сёмку:
- Нет. Не то. Совсем не то, Шиманский. Это разные вещи. Дети не понимают того, что происходит вокруг, из-за недостатка опыта, а Результаты, накапливая опыт, его не усваивают и не.... - он задумался. - у них нет эмоциональной привязки, что ли. Они не способны любить. Будете возражать? То о чем вы подумали, привычка не более. Привычка к определенному укладу жизни. У них этого нет. Им это не нужно по определению. Любовь, привязанность - это производные от стремления сохранит свой род и продлить жизнь. Они - Результаты, просто побочный эффект Им не чего сохранять. Они не звенья, цепи, они просто... отдельные обрывки. Тупик. Тупик, Шиманский!
Я пожал плечами:
- Тогда зачем это все было? "Гард", столько времени, сил, денег, народа?
Соболев опустил голову:
- Я верил, что человек станет свободным, получит, таким образом, возможность творить, работать, созидать, а вышло.... Вышло, что все перечисленное потеряло смысл. Мне казалось, что семейные узы - это путы, помеха, а выходит , что это и есть нечто основопологающее. - Он встал и, осмотревшись по сторонам, тихо спросил: - Кто знает, что вы тут?
Я пожал плечами:
- Пожалуй, только вы. - Обернулся к Сёмке, тот склонив голову, подпихивал пальцем улитку. Послышался четкий и сухой щелчок затвора, обернувшись, я увидел наставленное на меня дуло пистолета. Я невольно отшатнулся назад:
- Вы, что...
- Спокойно, Шиманский.
Меня, вдруг, накрыло странное чувство, какого-то восторга. Как бывает, когда пытаешься рассмотреть что-то и не можешь взять в толк, что это, но когда понимаешь, радуешься и удивляешься, как мог не видеть такого очевидного. Я выставил руки ладонями вперед на уровне плечь:
- Конечно! Как я не понял это с самого начала! Это вы!
Соболев прищурился:
- Это уже не важно.
Я сдавил указательными пальцами виски, вдруг завертевшиеся в голове мысли настолько увлекли, что на какое-то мгновение я забыл про наставленный на меня пистолет: